CC BY
2ИСТОРИЯ
УДК: 94(495).01:75.032 DOI: 10.24412/2308-264X-2023-6-8-12
ЛУЦЕНКО В.О. ФОМИН М.В. О ПРОИСХОЖДЕНИИ РАННЕХРИСТИАНСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ
ПОЗДНЕАНТИЧНОГО ХЕРСОНЕСА
Ключевые слова: раннехристианское искусство, погребальная живопись, склеп, базилика, Херсонес, Северное Причерноморье.
В статье рассматривается проблема происхождения раннехристианской художественной традиции в позднеантичном Херсонесе. На территории города (ранняя «Базилика 1935 г.») и в его ближайших окрестностях (расписные склепы Херсонесского некрополя) была открыта группа памятников, содержащих полихромную позднеантичную живопись. Среди них особое место занимают образцы раннехристианского искусства. Анализ художественных приемов, сюжетов, системы росписи позволяет констатировать ее ближневосточное происхождение. Некоторые сюжеты (изображение фигур со свечей) демонстрируют параллели с системой росписи баптистерия раннехристианского комплекса в Дура-Европос (Сирия). Все это дает основания для предположения о том, что художественная система была принесена в готовом, сформированном виде выходцами с Ближнего Востока и получила распространение в Херсонесе. В дальнейшем художественная система получила развитие в городе, ее элементы можно увидеть в напольных мозаиках Херсонесских базилик Юстинианосвского времени.
LUTSENKO, V.O., FOMIN, M.V. ABOUT THE ORIGIN OF THE EARLY CHRISTIAN ARTISTIC SYSTEM OF LATE ANTIQUE CHERSONESOS
Keywords: early Christian art, funerary painting, crypt, basilica, Chersonesos, Northern Black Sea region.
The article is devoted to the problem of the origin of the early Christian artistic tradition in late antique Chersonesos. On the territory of the city (the early "Basilica of 1935") and in its immediate surrounding areas (the painted crypts of the Chersonesos necropolis) was discovered a group of monuments containing polychrome late antique paintings. A samples of early Christian art occupy a special place among them, An analysis of artistic techniques, subjects, and painting systems allows us to state its Middle Eastern origin. Some scenes (depictions of figures from candles) has a parallels with the painting system of the baptistery of the early Christian complex in Dura Europos (Syria). All already mentioned allows for make the assumption that the artistic system was brought in a complete form with an immigrants from the Middle East and became widespread in Chersonesos Subsequently, the artistic system developed in the city; its elements can be seen in the floor mosaics of the Chersonesos basilicas of Justinian's time.
История происхождения раннехристианского искусства, его сюжетов, мотивов и символов остается актуальной, несмотря на длительное исследование и обширную историографию. В течение длительного времени было широко распространено представление, что христианская художественная традиция сформировалась в Римских катакомбах [1, с. 71-111]. Но по мере погружения в проблему были сформулированы и альтернативные предположения. Так, в начале ХХ в. возник тезис об эллинистических корнях христианской изобразительной системы [2, р.18; 1; 3, с. 84-86]. Начало исследования памятников Сирии в первой половине ХХ в. многократно подтвердило это предположение [4; 5]. Открытия в Дура-Европос стали революцией в искусствоведении и представлениях о корнях раннехристианской художественной традиции [6, р. 56; 3, с. 84-95; 4, р. 189]. Об этом упоминали исследовавшие город М.И. Ростовцев и Ф.В.М. Кюмон [7]. В последующем этот тезис неоднократно звучал и получил развитие в научных кругах [8, с. 145, 183; 9, с. 12].
В этой связи особый интерес представляют памятники раннехристианского искусства в Северном Причерноморье. Они были открыты на территории ряда позднеантичных центров Боспора, но наибольший интерес представляют образцы позднеантичной монументальной живописи Херсонеса-Херсона. К ним относится погребальная живопись (выполненная как в «языческой», так и раннехристианской традиции) сохранившаяся в ряде склепов, а также росписи и мозаики церкви, которая известна в литературе как ранний комплекс «Базилики 1935 г.» [10, с. 299-390]. Анализ системы росписи позволяет выделить изобразительные приемы и элементы, имеющие ближневосточное происхождение. Все известные образцы такой живописи были выполнены в традициях эллинистического искусства, возникшего на периферии античного мира, на его границе с миром восточным. Они несут в себе глубокий символический смысл и являются своеобразной системой передачи «информации» через образы, понятные зрителю.
Цель статьи - проследить происхождение, основные направления, составляющие позднеантичной раннехристианской художественной традиции Херсонеса. Хронологические рамки ограничены серединой - второй половиной IV в. - периодом активного проникновения и
распространения христианства в регионе, а также возникновения памятников христианского монументального искусства. Географические рамки исследования обозначены территорией позднеантичного Херсонеса и его ближайшей округой.
Как неоднократно подчеркивалось рядом исследователей, корни раннехристианской живописи нужно искать Востоке [2; 4-6]. Открытые на территории Сирии, на границе позднеантичного греко-римского мира и мира ирано-парфянского, в караванном городе Дура-Европос памятники позднеантичного искусства (храм пальмирских богов, синагога, христианский комплекс) демонстрировали единство техники и художественных приемов, которые применялись мастерами вне зависимости от религиозной принадлежности живописи. Можно предложить, что все объекты могли расписывать мастера из одной «артели». Система росписи памятников Дуры имеет сходства с погребальной живописью склепов Херсонеса. Это во многом объясняется проникновением христианства в город. Первыми епископами были выходцы именно с Ближнего Востока (эллинистического центра Элия Капиталина / Иерусалим), и христианство в городе начало распространяться в среде мигрантов [11, с. 142-150; 12, с. 13-20]. Вероятно, с этого региона приехали и мастера, принесшие с собой сформированную художественную систему, воплощенную в погребальной живописи склепов и росписи церкви. Художественно-декоративная система, получившая здесь распространение, включала структурный, инкрустационный и цветочный стили. Их происхождение традиционно связывают с эллинистическим Востоком [13, с. 256, 262, 272]. В целом, живописное украшение внутреннего пространства складывается из отдельных элементов, каждый из которых может быть рассмотрен отдельно.
Архитектурные детали. Как росписи склепов (за исключением склепов 2/2006 (2002) и 1/2006 (2002)), так и живопись ранней «Базилики 1935 г.» содержат элементы, имитирующие архитектурные конструкции: балки, мраморные плиты. Аналоги могут быть прослежены как среди памятников Северной Сирии, так и, например, в росписях внутренних пространств жилых домов, открытых на территории города Помпеи. Подобные приемы являются широко распространёнными в декоративном убранстве позднеантичного мира.
Отдельного внимания заслуживает символ двери как символа перехода, который отделяет мир живых от мира мертвых. Данный образ присутствует в тестах Нового Завета: «истинно, истинно говорю вам, что Я дверь овцам» (Иоанн 10:17), «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет» (Иоанн 10:19). Также он выражен в книге Откровения: «После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе» (Откр. 4:1). Образ «двери испытующей» присутствует и в текстах поэмы Ефрема Сирина «О Рае» [14, с. 258-297]. В виде такого портала оформлены входные отверстия Херсонесских склепов, соединяющие дромос и погребальную камеру, представляющую собой символически жилище умерших. Это подчеркивается так же внутренним пространством сооружений, напоминающим по форме триклиний античного дома, помещения предназначенное для симпозиумов.
Раннехристианские символы. Во многих склепах (склепы №2114, 1853 г.; № 2245, 1907 г.; «на земле Н. И. Тура»; №2/2006 (2002) г.; предположительно: № 1494, 1903 г.; № 2086, 1905 г.; № 2270, 1907 г.; 1909 г.) на потолке прослеживаются следы изображения хрисмы - монограммы Христа, известной как Константинов Крест. Само по себе изображение хрисмы, которое состоит из совмещенных букв «Х» и «Р», неоднократно трансформировалось и получило широкое распространение. Среди памятников погребальной живописи Херсонеса встречается наиболее ранняя версия, традиционно относимая к концу III - V вв. Еще одним традиционно христианским символом является чаша. Данные изображения трактуются как символ Евхаристии, Причастия, соединения с Богом. Чаша присутствует в росписях склепов 1909 г., №1/1998-1999 гг., канфар отображен на мозаике ранней «Базилики 1935 г.». Встречаются они и в декоре христианских памятников Херсонеса более позднего времени [11, с. 142-150]. Похожие изображения были широко распространены в составе композиций декора раннехристианских саркофагов, Римских катакомб, мозаик храмов Равенны и Северной Сирии [15, с. 88-91; 11, с. 142-150].
Флора. Достаточно широкое распространение получили изображения различных растений и их композиций: цветов, венков, гирлянд, деревьев, виноградной лозы. Они так же имеют античные корни, но получили свое развитие и в раннехристианской символике. Цветы являются отображением вечности, бессмертия, венок же ассоциируется с победой, а сочетание хрисмы и венка можно трактовать как символ воскресенья, победы над смертью. Отдельного внимания
заслуживают четырехлипестковые цветки, трактуемые Ю.Матвеевой как мальвы. В свою очередь они встречаются в склепе «на земле Н.И.Тура» и известны по многим другим склепам. Могут являться символом Евхрастического хлеба [15, с. 88-91]. Отдельного внимания заслуживает образ виноградной лозы (склепы № 2086, 1905 г.; №2114, 1853 г.; 1909 г.). Его напрямую связывают с Христом («Я есмь истинная виноградная Лоза, а отец мой - Виноградарь» (Ин. 15:1)). Дерево трактуют как образ райского сада (склепы № 2086, 1905 г.; №2114, 1853 г.). В поэме Ефрема Сирина «О Рае» плодовое дерево встречается как отражение человеческих поступков, а плоды как результат деятельности [14, 258-297].
Фауна. Птицы и их образы занимали значительное место в античной и ближневосточной погребальных традициях. Образ был импортирован христианским искусством из античной традиции и наделен новым значением. Голубь (в Херсонесе он присутствует в склепах № 1494, 1903 г.; № 2086, 1905 г.; Склеп 1909 г.; №2 1998-1999 гг.; № 2/2006 (2002) г.) был птицей, которая позволила аргонавтам пройти между Сциллой и Харибдой. В Ветхом Завете он был птицей, которая принесла весть об окончание потопа Ною. В христианстве он стал символом Святого Духа или души. Павлин, согласно эллинистической традиции, являлся символом бессмертия (встречаются в склепах №2114, 1853 г.; 1909 г.; 1912 г.; «на земле Н. И. Тура»; росписи ранней «Базилики 1935 г.»). В более позднее время павлины сохранили свое место в декоративной христианской системе мозаик «Базилики в базилике», Загородного храма Богородицы Влахернской. Известны они и среди многочисленных мозаик ранневизантийских центров Северной Сирии [11, с. 142-150].
Люди. Их изображения встречаются как в христианских, так и в языческих склепах. В раннехристианских склепах (№2114, 1853 г.; Склеп 1909 г.) представлены фигурами со свечой. Позы, движение, особенности фигур позволяют проследить параллель с элементами росписи христианского комплекса в Дура-Европос (процессия жен-мироносиц к Гробу Господню). Так, в склепе 1909 года, у ниши на задней стене слева, была помещена фигура, повернутая вправо, нижняя её часть не сохранилась. Юноша одет в длинную тунику. Одежда прорисована белым цветом, складки и контуры — красными линиями. В вытянутых руках юноша держит большую свечу. В склепе №2114/1904/1853 г., так же известном как «Уваровский», справа от входа, в простенке стены, имеется повернутая вправо мужская фигура, обрамленная сверху и слева красной полосой, с выдвинутой вперед левой ногой. По аналогии со склепом 1909 г. предполгаем, что лицо мужчины также было в «анфас». На нем - белая туника, не доходящая до колен, с длинными рукавами и подпоясанная в талии, а также желтые штаны, на краях которых желтый постепенно переходит в красный. На рукавах туники имеются красные обшлага, внизу - черная вставка. По мнению М.И. Ростовцева в руках у мужчины могли быть свечи, как в склепе 1909г. [16, с.256-258].
А.Е. Филиппов указывает на то, что фигура со свечой встречается в росписи баптистерия в Дура-Европос («Жены-мироносицы у Гроба Господня») и таким образом проводит параллели в художественной системе [17, с. 58-59]. В Херсонесских росписях юноши, как и Жены-мироносицы, телом обращены в сторону (т.е. можно понять направление их движения), в то время как голова смотрит в «анфас». Фронтальная развернутость лиц имеет большое количество аналогий в Ближневосточной художественной традиции, а не только в живописи Дура-Европос.
Таким образом, фигуры в склепах могут быть интерпретированы как символическое изображение погребальной процессии. Традиция таких шествий была перенята из античности и получила широкое распространение в христианстве [18, с. 182-191].
Необходимо отметить, что образцы позднеантичного искусства известны так же по погребальным памятникам, открытым на территории Боспора. Античное искусство здесь представлено значительным количеством объектов. Что касается раннехристианской художественной традиции Боспора, то она отличается от херсонесской коренным образом. Здесь большее распространение получили не столько художественные сюжеты, сколько эпитафии (за редким исключением (склеп №2 2002 (2006) г.), отсутствуют в расписных склепах Херсонеса). Это позволяет констатировать, что в Северном Причерноморье образовались две разные системы раннехристианские декоративные системы. В Херсонес христианское искусство сохраняло преемственность с античной традицией, имело живописную реализацию, и было принесено выходцами с Ближневосточного региона. На Боспоре христианство проникло, скорее всего, с пленными, захваченными в результате Готских походов на территории Малой Азии. Античная
«языческая» живопись Боспора является полихромной и достаточно богатой (сюжет похищения Персефоны, погребальной трапезы). Раннехристианские погребальные сооружения были лишены такой полихромности. Они украшались надписями на стенах содержавшими тексты молитв, изображениями крестов, немногочисленными растительными орнаментами. Таким образом, сформировались две совершенно различные раннехристианские системы, которые не связаны друг с другом.
Учитывая все вышесказанное можно констатировать, что художественная традиция Херсонеса была принесена в уже готовом, сформировавшемся виде выходцами с Ближнего Востока. Об этом красноречиво свидетельствуют элементы, из которых складывается декоративная система. Она имела глубокий сакральный смысл и несла в себе символические изображения, обращенные к херсонесским христианам. В целом, она имела эллинистическое происхождение, в последующем импортированное и наделенное новыми смысловыми значениями с учетом христианского мировоззрения. Некоторые из сюжетов (изображение фигур со свечами, символизирующие погребальные шествия) имеют параллели с росписями баптистерия в христианском комплексе Дура-Европос. В более позднее время элементы художественной системы сохранились в декоративном убранстве христианских комплексов и известны по напольным мозаикам базилик Юстиниановского времени.
Литература и источники
1. Беляев Л.А. Христианские древности. Введение в сравнительное изучение. - СПб., 2001.
2. Strzygowski J. Orient oder Rom: Beitrige zur Geschichte der Spitantiken und Frihchristlichen Kunst. - Leipzig, 1901.
3. ФоминМ.В. Открытие христианского искусства // Византийская мозаика. - Харьков, 2013. - Вып.1. - С. 84-95.
4. Breasted J. Oriental Forerunners of Byzantine Painting. - Chicago, 1924.
5. BrestedM. Oriental Forerunders of Byzantne Art Syria. - Chicago, 1922.
6. Rostovtzeff M.I. Dura-Europos and its Art. - Oxford, 1938.
7. Бонгард-Левин Г.М., Литвиненко Ю.Н. Парфянский выстрел. - М., 2003.
8. Чубова А.П., Иванова А.П. Античная живопись. - М., 1966.
9. Овчинников А.Н. Символика христианского искусства. - М., 1999.
10. Фомин М.В. Раннехристианская живопись позднеантичного Херсонеса // Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. - Вып. VI. Сб. / Ред.-сост. М.М. Чореф. - Тюмень 2014. - С. 299-390.
11. Литовченко А.Н. Фомин М.В. Чекаль А.Г. Сирийские мотивы в раннехристианском искусстве Херсонеса - Херсона // Сугдейский сборник. - Киев-Судак, 2012. - Вып. V. - С. 142-150.
12. Фомин М.В. Херсонская епархия в политике Византийской империи в IV-VII вв. // Современная научная мысль. - 2023. -№ 2. - С. 13-20.
13. Ернштедт Е.В. Монументальная живопись Северного Причерноморья // Античные города Северного Причерноморья. -М.-Л., 1955. - Т. 1.
14. Ефрем Сирин. Творения. В 5 тт. - М., 1989. - Т. 4.
15. Матвеева Ю. Декоративные ткани в мозаиках Равенны: семантика и культурно-смысловой контекст. - Киев-Харьков, 2017. - С. 88-71.
16. РостовцевМ.И. Античная декоративная живопись на юге России. - Пг., 1914.
17. Филиппов А.Е. Росписи раннехристианских склепов Херсонеса Таврического в контексте художественной традиции: синтез с архитектурой, символика, литургическая основа // Очерки по истории христианского Херсонеса / Отв. ред. С.А. Беляев. - СПб., 2009. - С. 58-59.
18. Фомин М.В. Погребальная традиция и обряд в византийском Херсоне (IV-X вв.). - Харьков, 2011.
References and Sources
1. Belyaev L.A. Hristianskie drevnosti. Vvedenie v sravnitel'noe izuchenie. - SPb., 2001.
2. Strzygowski J. Orient oder Rom: Beitrige zur Geschichte der Spitantiken und Frihchristlichen Kunst. - Leipzig, 1901.
3. Fomin M.V. Otkrytie hristianskogo iskusstva // Vizantijskaya mozaika. - Har'kov, 2013. - Vyp.1. - S. 84-95.
4. Breasted J. Oriental Forerunners of Byzantine Painting. - Shicago, 1924.
5. Brested M. Oriental Forerunders of Byzantne Art Syria. - Shicago, 1922.
6. Rostovtzeff M.I. Dura-Europos and its Art. - Oxford, 1938.
7. Bongard-Levin G.M., Litvinenko Yu.N. Parfyanskij vystrel. - M., 2003.
8. Chubova A.P., Ivanova A.P. Antichnaya zhivopis'. - M., 1966.
9. Ovchinnikov A.N. Simvolika hristianskogo iskusstva. - M., 1999.
10. Fomin M.V. Rannekhristianskaya zhivopis' pozdneantichnogo Hersonesa // Materialy po arheologii i istorii antichnogo i srednevekovogo Kryma. -Vyp. VI. Sb. / Red.-sost. M.M. Choref. - Tyumen' 2014. - S. 299-390.
11. Litovchenko A.N. Fomin M.V. Chekal' A.G. Sirijskie motivy v rannekhristianskom iskusstve Hersonesa - Hersona // Sugdejskij sbornik. - Kiev-Sudak, 2012. - Vyp. V. - S. 142-150.
12. Fomin M.V. Hersonskaya eparhiya v politike Vizantijskoj imperii v IV-VII vv. // Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2023. - N° 2. - S. 13-20.
13. Ernshtedt E.V. Monumental'naya zhivopis' Severnogo Prichernomor'ya // Antichnye goroda Severnogo Prichernomor'ya. - M.-L., 1955. - T. 1.
14. Efrem Sirin. Tvoreniya. V 5 tt. - M., 1989. - T. 4.
15. Matveeva Yu. Dekorativnye tkani v mozaikah Ravenny: semantika i kul'turno-smyslovoj kontekst. - Kiev-Har'kov, 2017. - S. 88-71.
16. Rostovcev M.I. Antichnaya dekorativnaya zhivopis' na yuge Rossii. - Pg., 1914.
17. Filippov A.E. Rospisi rannekhristianskih sklepov Hersonesa Tavricheskogo v kontekste hudozhestvennoj tradicii: sintez s arhitekturoj, simvolika, liturgicheskaya osnova // Ocherki po istorii hristianskogo Hersonesa / Otv. red. S.A. Belyaev. - SPb., 2009. - S. 58-59.
18. Fomin M.V. Pogrebal'naya tradiciya i obryad v vizantijskom Hersone (IV-X vv.). - Har'kov, 2011.
ЛУЦЕНКО ВИОЛЕТТА ОЛЕГОВНА - студентка, Севастопольский государственный университет (lutsenko@mail.ru).
ФОМИН МИХАИЛ ВЛАДИМИРОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, Севастопольский государственный университет (mike. v. fomin@gmail. com).
LUTSENKO, VIOLETTA O. - student of Sevastopol State University
FOMIN, MIKHAIL V. - PhD in History, Associate Professor of Sevastopol State University (mike.v.fomin@gmail.com)
УДК 94(47).01:341.211(479) «13/15» DOI: 10.24412/2308-264X-2023-6-12-15
ИЗМАЙЛОВ А.Б.
О ЛОКАЛИЗАЦИИ ОДНОЙ ИЗ РАННИХ СТОЛИЦ ШАМХАЛЬСТВА ПО ДАГЕСТАНСКОЙ ХРОНИКЕ ТАРИХ ДАГЕСТАН
Ключевые слова: Шамхальство, Гумук, Кафыр-Кумук, Кази-Кумук, кумыки, лакцы.
Локализация «Гумука», упомянутого в хронике Тарих Дагестан, видится важной для изучения различных аспектов истории Кавказа. Целью статьи является рассмотрение кафыркумухской гипотезы локализации этого города, который был разрушен в ходе совместного похода тюрков, аварских и кайтагских правителей. Содержание изучаемой части хроники указывает на то, что в городе не осталось представителей династии шамхалов. На основании топонимических и фольклорных данных отмечена возможность переселения шамхалов в горы Дагестана (в Казикумух). Определяя локализацию одной из ранних столиц Шамхальства, вероятно располагавшейся в древнем ауле Кафыр-Кумук (современный Буйнакский район Республики Дагестан), автор полагает, что после поражения от войск «тюрок», аварских и кайтагских правителей представители шамхальской династии бежали в лакский Кумух.
IZMAYLOV, A.B.
ABOUT THE LOCALIZATION OF ONE OF THE EARLY CAPITALS OF SHAMKHALATE ACCORDING TO THE DAGESTAN CHRONICLE TARIKH DAGESTAN MUHAMMAD RAFI
Key words: Shamkhalate, Gumuk, Kafyr-Kumukh, Kumukh, Kumyks, Laks.
The localisation of the «Gumuk» mentioned in «Tarikh Dagestan» chronicle is important for the study of various aspects of the history of the Caucasus. The purpose of this article is to consider the Kafir-Kumukh hypothesis of the localization of this city, which was destroyed during the joint campaign of the "Turks", Avar and Kaitag rulers. The content of the studied part of the chronicle indicates that there were no representatives of the Shamkhal dynasty left in the city. On the basis of toponymic and folklore data, the possibility of the flight of Shamkhals to the mountains of Dagestan (Kazikumukh) is substantiated. Determining the location of one of the early capitals of Shamkhal, probably located in the ancient village of Kafir-Kumuk (modern Buinaksky region of the Republic of Dagestan), the author believes that after the defeat from the troops of the "Turks," Avar and Kaitag rulers, representatives of the Shamkhal dynasty fled to Lak Kumukh.
Дагестанская историческая хроника «Тарих Дагестан» является ценным источником по истории Дагестана. Отрывок, повествующий об осаде и разрушении «Гумука» войсками «тюрок», аварских и кайтагских правителей, породил множество споров относительно датировки и интерпретации описываемых событий. Одна группа исследователей отождествляет «тюрок» с турками и их нападением на Кумух в конце XVI века, другая же относит отрывок ко времени монгольского завоевания Дагестана [1, с. 94]. В разных списках сочинения присутствуют две даты: 637 год по мусульманскому летоисчислению, соответствующий 1240 году, и 718 год по мусульманскому летоисчислению, соответствующий 1318/1319 годам. Не вдаваясь в решение вопроса о годе разрушения Гумука, отметим, что столь большой временной разброс между различными датировками изучаемого отрывка подтолкнул А.Е. Криштопу к выводу о том, что отрывок объединяет в себе совершенно разные события истории средневекового Дагестана, в частности, вторжение монголов и междоусобную войну дагестанских правителей, в которой почти не принимали участия внешние силы [2, с. 42-43].
Междоусобная война велась между Гумуком (шамхальством) с одной стороны и войсками «тюрок», Аварией и кайтагскими правителями - с другой. По выражению автора хроники, «между ними разбилось зеркало несогласия». Войска союзников взяли Гумук после кровопролитного штурма. Лишь немногие из защитников сумели спастись, а после взятия Гумука его «эмиры, что из потомков Хамзы и Аббаса, рассеялись по частям света, по окраинам вилайатов» [1, с. 104]. Эта фраза ясно указывает на то, что после описываемых событий в Гумуке представителей шамхальской династии не осталось. Также немного позднее сказано, что «[таким образом], все правители горных районов происходят из рода детей Хамзы и детей Аббаса». Автор хроники делает акцент именно на горном местопребывании потомков Хамзы и Аббаса (так им назывались шамхалы) после событий междоусобной войны. Фразы, заключенные нами в кавычки, на наш взгляд, указывают на смену столицы шамхальской династии, представители которой вынуждены были рассеяться по «окраинам вилайатов». Таким образом, династия, претендующая на
