CC BY
179Д. о. цыпкин
о проекте по изучению русской штемпельной бумаги
В исследовании рукописно-книжных памятников и исторических документов анализ полистной маркировки бумаги — филигра-ней и штемпелей — традиционно играет очень важную роль, являясь обязательным элементом установления времени и места производства бумаги и обеспечивая датировку документа, а в определенной ситуации и локализацию его по месту производства. Естественно, что особое значение изучение бумажных маркировочных знаков имеет для историко-доку-ментной экспертизы.
По сравнению с филигранями бумажный штемпель традиционно привлекает значительно меньшее внимание исследователей. Это относится как к изучению истории бумаги европейского типа производства в целом, так и к изучению русских исторических бумаг в, частности. В результате он до сих пор остается достаточно малоизученным. С методологической точки зрения, данная ситуация не является нормальной, так как и филигрань, и штемпель представляют собой две формы одного явления — полистной товарно-производственной маркировки (товарного клейма) бумаги, и пока обе формы не будут изучены одинаково полно, мы не сможем говорить о наличии сколько-нибудь полноценной методологии анализа самого этого явления как такового. Эти соображения побудили нас в 2009 г. начать работу по формированию методологии описания, классификации и экспертного анализа бумажного штемпеля, которая впоследствии развилась в более масштабный проект по изучению штемпельной бумаги. Материалом для исследований в этом проекте послужили русская бумага и русский бумажный штемпель, её маркирующий. В текущем выпуске альманаха «Фотография. Изображение. Документ» начинается публикация работ, отражающих результаты проекта, которую планируется продолжить и в следующих выпусках. Настоящая статья призвана познакомить читателей с общими принципами и задачами проекта и, тем самым, предварить представление отдельных направлений исследований.
Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что, говоря о русском бумажном штемпеле, мы рассматриваем его только как явление истории бумажной промышленности — вид окончательной отделки бумаги — т.е. так, как это понималось непосредственно в период использования штемпельной маркировки бумаги в России [2, с. 61-62; 16, с. 79; 33, с. 422р. Соответственно, в рамках наших исследований мы понимаем под штемпелем только товарно-производственную маркировку, выполнявшуюся путем нанесения на листы бумаги с помощью специального пресса рельефных неокрашенных оттисков металлической матрицы (слепое тиснение холодным способом), отображавшей товарную марку производителя и зачастую — указания на сорт продукции, а в некоторых случаях — и её стоимость. Такой подход исключает из рассмотрения клеймение гербовой бумаги путем тиснения или использование штемпелевания как способа обозначения продавца и потребителя бумаги, хотя во всех этих случаях существует очень большая степень общности или даже просто совпадение технологий с нанесением
на бумагу товарно-производственной маркировки. Ограничивая область своих интересов исключительно производственной маркировкой бумаги, мы, безусловно, искусственно «сужаем» понятие бумажного штемпеля, но, тем самым, обеспечиваем большую адекватность предмета исследования технологической истории писчебумажного производства и позволяем себе сохранить целостность и внутреннее единство объекта изучения, с точки зрения его основного функционального смысла.
Хронологические границы периода, к которому относятся материалы, используемые в нашем проекте, определяются временем функционирования в России штемпеля в качестве производственной маркировки бумаги. Клеймение бумаг штемпелеванием посредством слепого тиснения началось в России с 1769 г., т.е. с того момента, когда манифестом императрицы Екатерины II от 29 декабря 1768 г. в Санкт-Петербурге и Москве с 1 января 1769 г. были учреждены два Ассигнационных банка, которым предписывалось выпустить в обращение бумажные деньги [21, т. 18, № 13.219]. Как отмечал ещё в 1918 г. С. В. Вознесенский: «В период 1768-1785 гг. бумага для русских ассигнаций, лучшего по тому времени качества, приготовлялась на красносельской фабрике гр. Сиверса. Печатание же и штемпелевание [разрядка моя — Д. Ц.] ассигнаций производились даже не в особом заведении, а просто в сенатской типографии» [6, с. 7]. Воспроизведения русских ассигнаций не раз публиковались3. Очевидно, что именно с ассигнационными штемпелями в России появилась та технология маркировки бумаги, которая позже была перенесена и на производственную маркировку бумажной продукции. Штемпели слепого тиснения на ассигнациях, по сути, явились прямым продолжением той же традиции, что и клеймение гербовой бумаги штемпелеванием с помощью окрашенных оттисков гравированных матриц, начавшееся в России с указа 23 января 1699 г.4. В этом отношении безусловно прав В. П. Бударагин, который «возводит» происхождение отечественной штемпельной производственной маркировки к клеймам гербовых бумаг [4, с. 70]5. Конечно, с точки зрения непосредственно нашего исследования, ассигнационный штемпель в России был лишь «предысторией» штемпельной производственной маркировки бумаги. На сегодня наиболее ранний случай употребления штемпеля как маркировки отечественного бумажного производства обнаружен на бумаге документа, датируемого 1828 г., а наиболее поздний — на бумаге с датой использования 1928 г. Можно сказать, что оба эти случая, обнаруженные благодаря трудам С. А. Клепикова [11, с. 27, 103 (№ 68); 12, с. 116, 118, 123 (№ 38); 13, с. 29-30], обозначают тот период в судьбе отечественного писчебумажного производства (с 20-х гг. XIX в. по конец 20-х гг. хх в.), который, с некоторой долей условности, мы можем назвать «штемпельным периодом в истории русской бумаги». Допустимость такого определения связана с тем, что само появление в России штемпеля как обозначения бумажного производства маркирует один из ключевых этапов в истории национальной бумажной промышленности, а именно переход к машинному отливу бумаги. В 1814 г. было принято
решение о постройке за государственный счет Императорской Петергофской бумажной фабрики, призванной служить образцом для внедрения машинного производства бумаги среди отечественных промышленников, и на которой в 1816 г. была пущена первая в России бумагоделательная машина [29, с. 86]. Зарегистрированная Клепиковым наиболее ранняя штемпельная производственная маркировка отечественной бумаги как раз и относится к продукции именно этой фабрики, где, очевидно, впервые в отечественной практике и начал применяться такой вид производственного клейма6. Производственная штемпельная маркировка использовалась для бумаги как машинного, так и ручного отлива, однако связь её появления в России именно с бумагоделательной машиной представляется понятной и логичной, так как при ранней технологии машинного отлива исключалась сама возможность нанесения филиграни на бумагу, и штемпелевание оказывалось единственной формой доступной полистной маркировки продукции.
Появление в России штемпельной производственной маркировки бумаги было вызвано к жизни правительственными инициативами эпохи Александра I в области своеобразной «индустриализации» писчебумажной отрасли — планами внедрения в стране машинного производства бумаги. Показательно, что и исчезновение бумажного штемпеля в конце 1920-х гг. также совпадает с правительственными реформами, но уже советского периода, когда была свёрнута Новая экономическая политика и взят курс на форсированную индустриализацию экономики. В эпоху, наступившую в организации советской промышленности с началом осуществления первого пятилетнего плана развития народного хозяйства в 1928 г., такое средство индивидуализации производителя бумаги, как полистная производственная маркировка бумажной продукции, к которой и относился штемпель, стало неактуальным.
Существующий на сегодня опубликованный материал позволяет говорить о том, что начиная с документов, датированных 1833 г., мы наблюдаем системное появление штемпельной бумаги не только Петергофской фабрики, но и других отечественных производителей. Уже в период 1833-1839 гг. (кроме казенной Петергофской бумажной фабрики) на российский рынок поступает бумага со штемпелями частновладельческих производств: Гагарина, Гондукова, Гончарова, Губина, Мещериновой, Полторацкого, наследников Попова, Почепина, Усачевых, Хлюстиных, Церевитинова и других7. При этом крайне распространенным (массовым) явлением оказывается сочетание штемпельной маркировки с филигранью. В связи со сказанным необходимо особо отметить, что переход в 1830-е гг. русских производителей к штемпелеванию бумаги далеко не означал их обязательного перехода к машинному отливу8. Объяснение такого, технологически «немотивированного», распространения штемпеля нужно искать в изданном 5 февраля 1830 г. и «распубликованном» Сенатом 25 февраля 1830 г. «Высочайше утвержденном положении о клеймении изделий Российских фабрик» [22, № 3467, с. 119-129]. Это положение отразило важные изменения в отношении российского правительства к маркировке отечественных товаров, включая и бумагу. Перемены хорошо видны при сравнении Положения 1830 г. и сенатского указа от 18 октября 1778 г. «О делании всякой бумаги с означением фабричного клейма и года, в которой делана», который отражал взгляд на вопрос маркировки бумаги, существовавший в России до издания Положения. Указ 1778 г., вызванный к жизни тем, что в России «на некоторых бумажных фабриках делается бумага без герба той фабрики, без имени и фамилии фабриканта, и не означается года, которого делана», всем «содержателям бумажных фабрик» вменял в обязанность «в делаемой всякого сорта бумаге класть свои особыя от других клейма, а равно изображать на оной тот год, когда делана» [21, т. 20, № 14.810, с. 755]. Применительно к полистной маркировке писчебумажной продукции в 1778 г. речь, конечно же, идет исключительно о клеймении с помощью водяных знаков (филиграней), общие
требования к содержанию которых и определялись в указе. В 1830 г. меняется как сам подход к клеймению продукции, так и требования к маркировке бумаги. Так, в Положении сообщается, что «с представлением клеймения или не клеймения Российских разного рода фабричных и мануфактурных изделий на волю каждого, производством оных занимающегося, не делать внутри Государства никаких розысканий, клеймятся ли изделия сии, или нет, и за неклеймение никаких взысканий не пологать, кроме как при открытии контрабанды, на основании, ниже сего изложенном» [22, № 3467, с. 119]. Обязательности клеймения более не было — оно зависело только от желания производителя. При этом «для введения единообразного порядка клеймения изделий, кои будут снабжены фабричными знаками, постановляются следующие правила: а) Клеймо должно содержать в себе означение имени и фамилии фабриканта, хотя начальными буквами, и места, где находится. Клеймо должно быть означено прочно и явственно; буквы на оном должны быть непременно Россииския; но не возбраняется клеймить и другими буквами, с тем однако, чтобы сверх того было непременно и клеймо Российское» [22, № 3467, с. 121]. Теперь от производителей, решивших маркировать свою продукцию, в том числе и бумажную, требовалось в клейме обозначать себя и место расположения производства без указания на дату производства продукции. Что касается непосредственно бумаги, то тут в указе определялись требования к маркировке, которые мы приведем полностью:
«15. Бумага: пергаментная, картонная, политурная, прасовая. Правила: 1. Клеймо должно состоять из сухого штемпеля, или штемпеля с краской на одном углу каждого листа.
2. Образцы клейм доставляются на отрезке изделий.
3. Образцы изделий полагается присылать целыми листами или отрезками, с означением величины листа.
16. Бумага: рисовальная, писчая всякого рода, почтовая, веленевая, комментарная, для грамот, александрийская, полуалександрийская, нотная, цветная и всякая другая, особо не поименованная. Правила: 1. Вместо клейма можно иметь водяной знак в самой бумаге; но если фабрикант сего не желает, то налагать клеймо краскою на обертках стоп, полустоп, или сколько в обертке находится.
2. Образцы клейм доставлять: в первом случае целыми листами, а в последнем отпечаткою на бумаге.
3. Образцы изделий доставлять целыми листами.
17. Бумага шпалерная и обойная.
Правила: 1. Клеймо должно быть впечатано краскою
на одном конце куска.
2. Образцы клейма представляются отпечатанными на бумаге.
3. Образцы изделий полагаются такой только величины, чтобы узор изделия мог быть виден» [22, № 3467, с. 124-125].
В соответствии с Положением 1830 г., основной формой маркировки бумажной продукции, непосредственно её клеймом, становился именно штемпель — «сухой» штемпель (т.е. штемпель слепого тиснения) или окрашенный. При том, что применительно к писчей и другой «тонкой» бумаге допускалась как равноценная его замена филигранью или даже отказ от полистного клеймения с использованием вместо этого «групповой» маркировки.
Именно отношением к штемпелю как к узаконенному клейму писчебумажной продукции (вне зависимости от технологии её изготовления) и объясняется стремление русских фабрикантов, начиная с 1830-х гг., штемпелевать не только бумагу машинного отлива, но и бумагу с филигранями. То, что перед нами именно реакция на Положение 1830 г., нагляднее всего видно из следующего факта: если в филиграни, как справедливо отмечает В. П. Бударагин, в это время почти всегда встречается указание года изготовления продукции, то «при всём фигуративном и структурном многообразии штемпелей (есть даже примеры указания в них стоимости бумаги) года выпуска в них мы не обнаружим» [4, с. 71]. То есть русский бумажный
штемпель соответствует требованиям Положения 1830 г., тогда как филигрань продолжает соответствовать требованиям Указа 1778 г., когда она рассматривалась как единственная и обязательная форма полистной производственной маркировки. Особо отметим, что Положение от 5 февраля 1830 г. оставалось актуальным фактически весь период наиболее активного употребления бумажных штемпелей в России. Так, и в 1886 г. этот законодательный акт ещё определялся А. Г. Небольсиным как «действующий доныне» [19, с. 38].
Рассматривая отечественную историографию изучения русского бумажного штемпеля, мы можем отметить, что в ней явно прослеживается тенденция выделения трех этапов в истории этого явления:
I. Сосуществование штемпеля, как производственной маркировки бумаги, с филигранью.
II. Период, когда штемпель является фактически единственной формой полистной маркировки писчей бумаги.
III. Уменьшение активности использования бумажного штемпеля и возврат на место полистной маркировки бумаги водяного знака.
По своей сути, это деление носит историко-техно-логический характер: отражает три стадии в развитии технологии писчебумажного производства в России в «штемпельную эпоху». Первый этап — это время, в течение которого осуществилось внедрение машинного отлива в отечественную бумажную промышленность. Своеобразным индикатором такого технологического перевооружения является массовое исчезновение филиграней из писчебумажной продукции при активном использовании для её маркировки штемпелей. Если начало этого периода можно условно отсчитывать от 1816 г. (когда на Императорской Петергофской фабрике была пущена первая бумагоделательная машина)9, то его окончание, т.е. время наступления безраздельного господства штемпельной маркировки, определяется исследователями по-разному. Н. А. Резцов относил «время исчезновения водяного знака на русских бумагах» к 1820-1840-м гг. [23, с. 43]. С. А. Клепиков в 1959 г. писал, что «филигрань как признак, определяющий время изготовления бумаги, теряет свое значение к концу первой половины XIX века, так как на писчей бумаге она появляется редко, а на печатной — книжной — совершенно исчезает» [11, с. 10]. Впоследствии он отнес «победу» штемпеля над филигранью к 1840-м гг. [12, с. 118]. В свою очередь, В. П. Бударагин, опираясь на собственные многолетние наблюдения над штемпельной маркировкой русских бумаг, определяет время сосуществования филиграни и штемпеля 1830-1850-ми гг. [4, с. 71]. Окончательный ответ на вопрос о том, к какому времени должно быть отнесено завершение первого этапа в истории русского бумажного штемпеля, смогут дать только дальнейшие систематические исследования штемпельной бумаги.
Что касается второго этапа истории русского бумажного штемпеля, то определить его хронологический промежуток попытался только С. А. Клепиков, который отмечал: «Штемпель как средство товарной маркировки писчей и почтовой (но не печатной) бумаги приобретает решающее значение в качестве одного из факторов для датировки бумаги с 1840-х по конец 1880-х годов», хотя тут же уточнил, что штемпель «удерживается в русской промышленности вплоть до самой революции и немного дольше» [12, с. 118].
Если согласиться с выводами Клепикова и ограничить время «господства» штемпеля концом 1880 г., то третий этап существования этого явления нужно будет определить как период с конца 1880-х по 1928-29 гг., при том, что, по мнению того же автора, «уже в 1880-х годах появляются признаки снижения значения штемпеля», который постепенно «вытесняет возродившийся бумажный водяной знак» [12, с. 118]10. Здесь необходимо учитывать, что граница между II и III этапами неизбежно будет «размытой». Причина заключается в следующем: официально водяной знак, как допустимое средство индивидуализации
производителя бумаги (согласно Положению 1830 г.), оставался действующим и во время наибольшей популярности штемпеля. Что касается технологии нанесения филиграни на бумагу в условиях её машинного отлива, то такая возможность, реализуемая с помощью устройства, называемого дандиролом, была известна в мировой производственной практике уже со второй четверти XIX в. [17, с. 75-76]. Показательно, что и специализированная отечественная литература, посвященная проблемам писчебумажного производства и публиковавшаяся в «штемпельный период» истории русской бумаги, также отражает одновременное сосуществование в рамках одного машинного производства и маркировки бумаги с помощью нанесения водяных знаков (в процессе машинной выделки листа), и её штемпелевания (как формы окончательной отделки бумаги) [2, с. 55, 62; 16, с. 69, 79]. Всплеск в развитии и совершенствовании различных технологий маркировки бумаги машинного отлива с помощью водяных знаков приходится на 70-е гг. XIX в. [17, с. 73-76], однако в отечественных технических изданиях маркировка бумаги с помощью знаков, нашитых на сетку дандирола, описывается и ранее (так, соответствующее указание мы встречаем в работе А. Белова 1869 г. [2, с. 55]). При этом необходимо ещё раз подчеркнуть, что даже тогда, когда разнообразие возможностей нанесения на бумагу водяных знаков и уровень их художественного качества достигли своего максимума — в 1890-х - первой половине 1900-х гг. — штемпельная маркировка не исчезла из системы процессов производства писчебумажной продукции11. Она и не могла исчезнуть до тех пор, пока национальное сообщество производителей бумаги осознавало штемпель как официальное средство индивидуализации — законодательно принятую в России и исторически закрепившуюся форму производственного клейма бумаги12, или пока в самой писчебумажной отрасли не произошло бы столь глобальных эволюционных или революционных технологических, организационных и тому подобных изменений, что они сделали бы данную форму маркировки продукции невозможной или бессмысленной. В период с конца 1880-х по конец 1920-х гг. в существовании русской писчебумажной промышленности не возникло объективных условий для исчезновения штемпельной маркировки продукции. Как уже отмечалось, только с периодом первых пятилеток наступила эпоха фундаментального перелома в судьбе отечественной бумажной промышленности (выразившаяся в смене принципов её организации и определения стратегических задач и приоритетов развития, в изменении «самосознания» отрасли, сложившегося «отраслевого менталитета») — эпоха, когда штемпельная, как и любая другая полистная производственная маркировка писчей бумаги, становилась попросту неактуальной13.
«Штемпельный период» в истории русской бумаги, который мы условно определили как 1820-е - конец 1920-х гг.— это исключительно важное время в истории российского бумажного производства. Оно имеет ключевое значение для становления отечественной бумажной промышленности. Его роль заключается прежде всего в том, что в этот период в России произошел переход от той формы бумажного производства, которая стала складываться в результате деятельности Петра I, к тому, что мы можем называть началом современной целлюлозно-бумажной промышленности: ручной отлив постепенно, почти полностью, заменился машинным [1, с. 27; 29, с. 19]; вошла в употребление в качестве сырья для производства бумаги древесная целлюлоза, постепенно вытесняя тряпье [1, с. 27-28]; возникла система технологического исследования бумаги («испытания бумаг») [25, с. VII-X] и стала формироваться система стандартизации писчебумажной продукции14. Начало «штемпельного периода» относится ко времени расцвета частновладельческих бумажных мануфактур, а окончание приходится на эпоху тотального фабричного производства и фактически совпадает с созданием системы жестко централизованного государственного управления промышленностью (включая к тому моменту уже полностью
национализированные бумажные предприятия) [1, с. 30-37; 29, с. 15-16, 19; 31, с. 56-165]. Нельзя не отметить и то, что именно к этому периоду мы должны отнести возникновение полноценной национальной науки о бумаге [1, с. 28]. «К началу хх столетия целлюлозно-бумажная промышленность России прошла этап своего становления. Она приобрела характерные черты отрасли — такие, как способность к самоорганизации и корпоративность, возможность регулировать внутриотраслевые отношения, координировать научно-исследовательскую деятельность, осуществлять информационное обеспечение участников и готовить инженерные и научные кадры» [1, с. 29]. Эти слова авторов коллективной монографии «История целлюлозно-бумажной промышленности России» с полным правом также можно отнести к характеристике результатов «штемпельного периода» в истории русской бумаги.
Роль описываемого периода в истории отечественной бумажной промышленности определяет и его значение для разработки методологии исследования русских исторических бумаг. Именно изучение бумаги этого времени дает ключ к соотнесению исторических реалий русского бумажного производства, отобразившихся в бумагах исторических документов, с категориями нашего современного технологического знания: обеспечивает адекватную интерпретацию явлений, наблюдаемых в исторических бумагах, с точки зрения актуальных технологических представлений. Здесь необходимо подчеркнуть, что в изучении таких глобальных историко-технологических явлений, как бумага и национальное бумажное производство, особое значение должен иметь метод сравнительного диахронного анализа технологии и технологических категорий — поэтапное продвижение «сверху вниз» по хронологии от периодов с научно обоснованной и подробно описанной в современных технологических категориях системой стандартов и процессов к периодам с менее формализованными принципами стандартизации продукции (основанными на «традиции») и описания самого производства. В ходе такого движения «вниз» осуществляется последовательная интерпретация технологических явлений более раннего (предыдущего) этапа с помощью категорий, понятий и методов позднейшего времени. Изучение русской бумаги и бумажного производства «штемпельного периода», а также относящихся к этому времени библиографических материалов, дает практические основания для историко-технологического понимания таких явлений, как сорт, локальные производственные традиции, стандарты и т.д., т.е. позволяет перенести опыт нашего современного технологического исследования целлюлозно-бумажной продукции на анализ отечественных исторических бумаг вплоть до петровской эпохи, что, в свою очередь, открывает большие перспективы для формирования универсальной методологической базы экспертного изучения исторических бумаг европейского типа производства в целом.
Наш проект по изучению русской штемпельной бумаги направлен на формирование методологии исто-рико-документной экспертизы, и поэтому его цели и задачи определяются целями и задачами этого направления изучения исторических документов.
Историко-документную экспертизу можно определить как дисциплину, в задачи которой входит разработка теоретических основ, методов, методик и средств исследования исторических документов с целью максимально точного, объективного и доказательного установления места и времени создания документа или его элементов, исполнителей рукописи, процессов и орудий производства как самого документа, так и его структурно-технологических элементов15. Одновременно термин «историко-документная экспертиза» обозначает и систему исследовательских действий — анализ конкретного исторического документа (рукописи) с целью определения места и времени его создания или создания его элементов, исполнителей рукописи, процессов и орудий производства рукописно-книжного памятника и его структурно-технологических элементов16.
В основе методологии историко-документной экспертизы лежит экспертно-технологический подход к изучению рукописей, или точнее, экспертно-технологический метод17. Он базируется на рассмотрении рукописи как системы следов и одновременно как точки пересечения (фокуса) различных исторических технологий.
Технологическая составляющая метода основана на понимании документа как феномена, возникающего на пересечении различных производственных традиций (традиций бумажного производства, производства красителей, обработки кож и многих, многих других). Возникшие в рамках этих традиций исторические технологии получают материальное выражение в структурно-технологических элементах рукописной книги18. При таком взгляде элементы документа рассматриваются как самостоятельные историко-технологические памятники — самоценные явления истории технологий и производств. Каждая из технологий, представленных в рукописи, имеет свою собственную логику развития, свою организацию производства, свою внутреннюю хронологию и свои закономерности распространения продукции, произведенной на её основе. Всё это обеспечивает фактическую базу для решения вопроса о времени, месте и условиях создания документа и о его исполнителях, т.е. для решения практических задач историко-документной экспертизы. Однако технологическая составляющая экспертно-технологического метода ни в коем случае не может быть сведена только к системе средств и методик получения данных о времени и месте создания, производителях и процессе производства рукописи. В первую очередь, это анализ рукописи как многоуровневого историко-технологического источника и лишь как следствие такого анализа — установление производителей рукописи, её датировка, локализация по месту создания и т.п. Фундаментом технологической составляющей экспертно-технологического метода является представление о том, что структурно-технологические элементы рукописного документа (такие как бумага, переплетное украшение или даже письмо) являются материальной фиксацией конкретного момента в истории развития той или иной породившей их технологии: её состояния и специфики в конкретный период времени в конкретном месте. Таким образом, в логике технологической составляющей экспертно-технологического метода они рассматриваются как источники, описывающие общество, в котором формировалась и реализовывалась та или иная породившая их технология и которое использовало результаты, полученные с помощью этой технологии.
Экспертная составляющая экспертно-технологического метода изучения исторических документов основана на представлении о памятнике как о системе следов: следов создателей документа, следов орудий производства, следов бытования рукописи и т.д. Следы — это материально фиксированные изменения в первоначальном состоянии тех или иных объектов (составляющих документ или его элементы), вызванные процессами создания, изменения и/или бытования документа в целом или его отдельных структурно-технологических элементов19. Следы отображают признаки предметов, процессов или явлений, которые вызвали их образование20. В свою очередь, признаки являются выражением свойств этих объектов — своего рода знаками этих свойств. На основании анализа свойств осуществляется идентификация людей, предметов, процессов, конкретных производств, оставивших свои следы в документе; диагностирование состояния объекта в момент оставления им следа; моделирование (реконструкция) событий и ситуаций, имевших место в прошлом и нашедших свое отображение в следах в рукописи, т.е. происходит интерпретация признаков, отображаемых следами, с точки зрения задач и принципов экспертного исследования документа. Полученные таким образом данные являются основанием для установления времени и места возникновения документа, определения его создателей, реконструкции процесса производства памятника. Необходимо особо подчеркнуть,
что реконструкция любой исторической технологии, связанной с производством исторического документа или его структурно-технологических элементов, также ведется на основе анализа свойств этой технологии, выразившихся в признаках, отображенных в следах. С этой точки зрения становится очевидным, что след должен рассматриваться как ключевое понятие в методологии историко-документной экспертизы, а задачи выявления следов в рукописях, изучения механизмов следообразования, классификации следов и информации, содержащейся в них, являются базовыми универсальными методологическими задачами этой дисциплины.
След и технология — это две фундаментальные категории, вокруг которых формируется вся проблематика, теоретическая и методологическая база экспертно-технологического метода и историко-документной экспертизы. На них и основан наш проект по изучению русской бумаги «штемпельного периода»21.
Главной целью нашего проекта является разработка методологической и методической основы для исследования бумаги «штемпельного периода» в системе историко-документ-ной экспертизы, а также формирование необходимой для этого справочной базы. Предполагается, что это позволит сформировать фундамент для разработки универсальной комплексной методики анализа бумаг в экспертном исследовании исторических документов, т.е. в рамках проекта должна быть создана «модельная» система комплексного описания исторических бумаг в целом с возможностью перехода от анализа бумаги «штемпельного периода» к изучению более ранних этапов русского писчебумажного производства.
Системообразующим объектом исследований на их современном этапе является производственный маркировочный знак бумаги (оттиск штемпеля), понимаемый как след уникального маркирующего инструмента, оставленный этим инструментом на конкретном бумажном листе. Важнейшей задачей на первом этапе проекта является оценка информационного потенциала штемпеля (оттиска штемпеля) с точки зрения целей экспертного исследования, т.е. определение той экспертной информации, которая содержится в штемпеле — информации, позволяющей проводить идентификацию штемпельной матрицы по её оттискам, оценивать состояние матрицы в момент нанесения оттиска, выявлять матрицы, изготовленные одним мастером или с использованием одних и тех же технических средств и т.п., а также разработку методики выявления и анализа этой информации. Можно сказать, что речь идет о формировании методологии и методики трасологического исследования бумажного штемпеля. При том, что эти методология и методика предполагают обязательное рассмотрение и интерпретацию объекта исследования (следов, оставленных штемпельной матрицей) как отображения конкретной исторической технологии, которая требует предварительного анализа и реконструкции. Задачи трасологического изучения штемпеля неотделимы от задач его описания и классификации. Разработка системы такого описания и классификации с учетом сложной информационной структуры самого штемпеля, являющегося одновременно и следом, и знаком (производственной маркой), также относится к текущему этапу нашего проекта.
Как знак, штемпель (полистная маркировка бумаги) предназначался для того, чтобы нести информацию о производителе и о товаре, в том числе он являлся инструментом распознавания потребителем продукта. С этой точки зрения, штемпель должен рассматриваться во взаимосвязи не только с историей производителя, чьим средством индивидуализации он являлся22, но и в связи с технологическими характеристиками бумаги, которую маркирует. Поэтому технологический анализ самой бумаги, клеймившейся штемпелями, также входит в область наших исследований. Задачей такого технологического анализа является полное и при этом оперативное, рассчитанное на обработку больших массивов документов, описание бумаги с помощью неразрушающих методов анализа с целью:
- выявления соответствия исследуемой бумаги известным (из библиографических и архивных источников) сортовым стандартам;
- сопоставления технологических характеристик исторических бумаг различных производителей, маркированных как принадлежащие к одному сорту или имевших один характер использования, направленного на выявление и описание технологических характеристик исторически «сортов» и «сортовых групп»;
- выявления технологической специфики (отобразившейся непосредственно в продукции) конкретных писчебумажных производств и её изменений во времени, а также исторических изменений в технологии писчебумажного производства на общероссийском уровне.
Основной методологической задачей проекта в части технологического изучения штемпельной бумаги является разработка системы комплексного описания этой бумаги нераз-рушающими методами. Мы рассчитываем, что такой подход к изучению штемпельной бумаги, в конечном итоге, должен привести к созданию принципиально нового типа справочника по историческим бумагам — экспертного справочника. Основу структуры справочника составит штемпельная маркировка бумаги, описываемая на уровне конкретной матрицы (для чего путем трасологического анализа устанавливаются оттиски, принадлежащие к одной матрице). В дальнейшем предполагается дополнить описание каждого каталогизируемого штемпеля технологическими данными о бумаге им маркированной. В результате справочник должен в равной степени представлять как производственную маркировку бумаг (описываемую на уровне её «знаковой» информации и на уровне её «экспертной» — трасологической — информации), так и технологические характеристики этих бумаг, а, кроме того, содержать исторические и историко-технологические сведения о писчебумажных производствах, полученные из архивно-библиографических источников. Методологическая часть нашего проекта включает в себя разработку модели справочника. Значение такого справочника для историко-документной экспертизы заключается в том, что он должен обеспечивать как трасологическое исследование бумажного штемпеля, так и материаловедческую составляющую экспертизы: анализ бумаги как структурно-технологического элемента документа — материала рукописи. Что касается общеисточниковедческих задач, то здесь принципиальная новизна заключается в том, что бумага документа начинает рассматриваться как полноценный историко-технологический источник, а информация штемпеля получает всестороннюю технологическую интерпретацию.
Непосредственным материалом для разработки методологии анализа и описания бумажного штемпеля и штемпельной бумаги на настоящем этапе нашей работы стало хранящееся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки собрание бумажных штемпелей (600 единиц хранения) П. А. Картавова (ор рнб, Ф. 341. Д. 85)23, содержащее в себе в подавляющем большинстве оттиски российских штемпельных производственных маркировок, вырезанные из документов, относящихся к периоду 1830-1910-х гг24. Это собрание, созданное историком русского бумажного клейма и писчебумажного производства, библиофилом и коллекционером рукописей Петром Алексеевичем Картавовым (1873-1941), безусловно, является одним из интереснейших источников для изучения отечественного бумажного штемпеля и бумаги «штемпельного периода»25. Важность для нашего проекта такого крупного собрания штемпелей бумаги, употреблявшейся в России, а также огромное научное значения всего хранящегося в ор рнб фонда П. А. Картавова стали основанием для издания во 2-м выпуске альманаха «Фотография. Изображение. Документ» статьи А. А. Богданова «Петр Алексеевич Картавов и его коллекция». Эта публикация не только представила научной общественности архив и собрание П. А. Картавова, но и явилась первым историко-биографическим очерком,
посвященным этому видному ученому-самоучке и собирателю [3]. Работа А. А. Богданова, специально подготовленная автором для нашего издания, должна была, по мнению редакции альманаха, предшествовать началу непосредственного издания первых результатов проекта.
В настоящем выпуске нашего альманаха начинается публикация материалов исследований, проводимых в рамках реализации проекта по комплексному изучению русской штемпельной бумаги. В первую очередь для представления читателю были выбраны два направления работы: историографические исследования, нацеленные на систематизацию, суммирование и ревизию накопленных знаний о русском бумажном штемпеле и, в связи с ним, об отечественной бумаге «штемпельного периода», и исследования по разработке методики экспресс-анализа технологических характеристик больших массивов бумаг неразрушающими методами. Результаты историографических изысканий в области начала изучения бумажного штемпеля в России отражены в статье автора этих строк [32], которая открывает серию публикаций по истории изучения русского бумажного штемпеля. Обсуждению возможностей ик-Фурье спектроскопии как метода технологического неразрушающего экспресс-анализа и описания бумаги «штемпельного периода», а также первым опытам применения этого метода к исследованию образцов из собрания П. А. Картавова посвящена статья О. Ю. Деркачевой [8]26.
В заключение необходимо отметить, что проект, о котором идет речь, реализуется силами специалистов, представляющих различные учреждения: Государственный музейно-выставоч-ный центр «росфото», Российскую национальную библиотеку, Санкт-Петербургский государственный технологический университет растительных полимеров, исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета и ооо «Брукер». Именно комплексность и междисциплинарность исследовательского подхода являются залогом успеха в решении поставленных задач и позволяют надеяться на то, что этот проект внесет серьезный вклад в формирование ещё совсем молодого научного направления — историко-документной экспертизы и станет новым словом в развитии методологии отечественного источниковедения.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (грант рффи № 12-06-00253-а).
2 В 1905 г. Н. П. Мельников указывал на то, что процесс штемпелевания на бумажной фабрике происходит в её упаковочном и сортировочном отделении, называемом «паккамера», где «бумага писчая еще и штемпелюется по 6 листов в тетрадке. Печатная бумага и др. не штемпелюется» [16, с. 78-79].
3 Например, воспроизведение ассигнации в 25 рублей 1777 г. с «читающимися» штемпелями на ней приведено И. Г. Спасским [27, с. 201], а прорисовка штемпелей той же ассигнации вместе с её воспроизведением в отраженном и проходящем свете опубликовано Т. Н. Смекаловой, А. В. Мельниковым и Н. М. Вечерухиным [5, рис. 7, а-в]. Воспроизведение 75-рублевой ассигнации 1769 г., на которой просматриваются контуры штемпелей, представлено в работе А. Н. Несмеянова и В. Джапаридзе [20, с. 188], за указание на которую выражаю свою благодарность А. А. Богданову. Отметим, что самый ранний известный нам случай использования аналогичного штемпелевания в Западной Европе относится к датской банкноте в 1 марку 1713 г. [34, р. 88].
4 Подробнее о гербовой бумаге в России см. [7].
5 В этой связи представляется интересным пример гербовой бумаги Великого княжества Финляндского 1857 г., приведенный в работе А. Е. Денисова. На этой бумаге сосуществуют два клейма: окрашенный штемпельный оттиск и оттиск слепого тиснения. Показательно, что оттиск слепого тиснения представляет собой гербовое клеймо
с указанием номинала [7, с. 13]. Это единственная известная нам разновидность русского гербового клейма бумаги, имеющая форму штемпеля для слепого тиснения.
О «подобии» штемпеля для гербовой бумаги и штемпеля для маркировки денежных документов говорил и С. А. Клепиков, отмечая, что «в конце xviii в. слепой штемпель использовался для маркировки денежных документов во Франции, подобно русскому гравированному штемпелю на гербовой бумаге ...» [12, с. 116], однако в своих публикациях Клепиков, к сожалению, не обратил никакого внимания на русские ассигнации xviii в. и на их штемпелевание, не учтя даже работу С. В. Вознесенского 1918 г. об истории важнейшего отечественного бумажного производства — Экспедиции заготовления государственных бумаг [6].
6 Подтверждением этому может служить и тот факт, что С. А. Клепиков, опубликовавший в своих трудах фундаментальный свод описаний штемпелей русских бумажных производств, для наиболее раннего периода (1828-1832 гг.) отмечает только штемпели Императорской Петергофской бумажной фабрики: [11, с. 103, № 68-71, 73; 12, с. 125, № 58, 59]. Существующее в статье «Штемпели на бумаге русского и иностранного производства.» (опубликованной в Археографическом ежегоднике за 1966 г.) указание на то, что на бумаге документа, датированного 1829 г., стоит штемпельная маркировка Глинковской фабрики [12, с. 133, № 162], является опечаткой, так как этот документ на самом деле датируется не 1829 г., а 1849 г., о чем сообщает описание этого же штемпеля в неопубликованной работе С. А. Клепикова 1976 г. «Штемпели русских и иностранных бумажных фабрик (1798-1928). Сводка работ 1959 и 1968 гг. с добавлением новых материалов № 1-624. Москва mcmlxxvi» (ниор бан. Собр. 83. Оп. 1. Д. 161. Л. 46. № 385).
7 См., например [12, с. 122-141, № 19, 20, 38, 65, 66, 70, 75-77, 95А, 103, 115-118, 122, 135, 150, 151, 157-159, 167, 168], а также [11, с. 27]. Необходимо отметить, что в описании № 19 [12, с. 122] в издании работы «Штемпели на бумаге русского и иностранного производства ...» опять была допущена опечатка: в качестве «даты использования» стоит 1893 г., тогда как в отдельном оттиске этой статьи, подаренном С. А. Клепиковым 6 сентября 1969 г. Н. Н. Розову и находящемся сейчас в собрании автора этих строк, имеется собственноручное карандашное исправление Клепикова этой даты на 1839 г.
8 См., например, сведения о времени появления машин на производствах Гагариных, Гончаровых, на Красносельской бумажной фабрике или на Новоархангельской фабрике Церевитиновых [10, с. 32-33; 29, с. 60, 29, 81]. Весьма наглядным является и следующий пример: в работе «Штемпели на бумаге русского и иностранного производства ...» С. А. Клепиков указывает на штемпели мануфактур Гагарина, Хлюстиных и Церевитиновых [12, с. 122, 134, № 20, 167, 168], обнаруженные на документах, датированных 1833-1834 гг., тогда как по данным З. В. Участкиной, «до 1835 г. русские фабриканты не внедряли машинный отлив бумаги, так как в 1825 г. в России была выдана Вестингаузену десятилетняя привилегия, самая несправедливая, как тогда отмечали в печати, дающая ему право получения 25% прибыли в течение 10 лет с тех фабрикантов, которые установят на своих фабриках любого типа и происхождения бумагоделательные машины» [29, с. 88].
9 Точнее, начало периода корректнее будет отнести к промежутку времени между 1816 и 1828 гг. (учитывая то, что к 1828 г. относятся наиболее ранние из имеющихся у нас сведений о бумаге, маркированной штемпелем).
10 В 1966 г. в статье «Штемпельная маркировка бумаги», С. А. Клепиков отмечал, что «значение штемпеля как средства маркировки бумаги сильно снизилось к концу 90-х годов прошлого столетия. Бумажные фабриканты в тот период возвратились к старому методу — воспроизводству на бумаге водяных знаков» [13, с. 30].
11 Ярким примером, отражающим эту ситуацию, является творчество Н. П. Мельникова, который в 1906 г. в соавторстве с П. Н. Мельниковым публикует монографию «История, статистика, литература писчебумажного производства», где, среди прочего, разбираются различные способы маркировки бумаги с помощью
водяных знаков и их история, а также помещен следующий «панегирик» наблюдавшемуся авторами расцвету филиграней: «Теперь довольно часто даже оберточные бумаги имеют красивые водяные знаки, сделанные при помощи сетки самочерпки, или при помощи дандирола (равнителя); в последнее время мы видели бумагу или финляндских, или рижских заводов, покрытую всю красивыми водяными знаками — в виде петушков и др. фигур и штрихов, и эта бумага — желтенькая обертка; также можно встретить бурую тонкую обертку (из бурой полумеханической древесной массы) с красивыми водяными знаками; наконец тонкая папиросная бумага всегда имеет прекрасные водяные знаки с надписями фирмы и сортов бумаги. Как выдающееся искусство нынешних водяных знаков — это целые прекрасно сделанные портреты. Теперешние водяные знаки — это есть артистическое воспроизведение разных рисунков и картин, и делаются они не дандиролом, а часто специальными колландрами и другими способами. <...> В настоящее время филиграни определяют сорт бумаги очень точно и год выделки. <...> Водяные знаки <...> делаются или на бумагах ручной выделки, причем на формовочном сите вышиваются из медной проволоки узоры, или на дандироле (ровнителе), или специальными клише, или валами каландров» [17, с. 74]. При этом фактически одновременно, в 1905 г., тот же Н. П. Мельников описывает штемпелевание наряду с нанесением водяных знаков как часть процесса производства писчей бумаги [16, с. 69, 79].
12 В этом отношении важным является и то, что не только законодательство Российской Империи (после Положения 5 февраля 1830 г.), но даже и раннее советское законодательство (Декрет Совета Народных Комиссаров от 15 августа 1918 г. «О пошлине на товарные знаки» [26, с. 791-792]; Постановление Совета Народных Комиссаров рсфср от 10 ноября 1922 г. «О товарных знаках» [14]; Постановление Совета Народных Комиссаров ссср от 18 июля
1923 г. «О товарных знаках» [14]; Постановление Совета Народных Комиссаров ссср от 12 февраля 1926 г. «О товарных знаках» [14]) не давало поводов для отказа от такого восприятия штемпеля.
13 В этой связи представляется показательным то, что 27 января 1928 г. Комитетом по стандартизации при Совете труда и обороны ссср была утверждена стандартная форма упаковки и маркировки для всех бумажных фабрик ссср, тогда как, по замечанию Д. Н. Тягая, «в большинстве случаев раньше каждая фабрика имела свою форму упаковки» [28, с. 164].
14 См., например [24] или Приказ вснх ссср № 147 от 24 ноября
1924 г. о нормальных форматах, писчей и почтовой бумаги [30, с. 154]. Показательным в этом отношении является также и выход в свет работы Н. П. Мельникова и Л. А. Фаермана [18].
15 Под структурно-технологическими элементами исторического документа (например, рукописной книги) мы понимаем те его технологические составляющие, которые образуют структуру документа как материального объекта. К таким элементам относятся: материальный носитель текста (пергамен, бумага и др.); основа и покрытие переплета (дерево, кожа и др.); переплетное тиснение; письмо как система, отобразившихся на материальном носителе следов пишущего орудия и т.д.
16 Мы специально подчеркнули то, что речь идет именно о рукописном документе, противопоставляя его полиграфической продукции. Такое уточнение не означает, что печатные издания не могут быть отнесены к объектам историко-документной экспертизы. Формально такими объектами должны являться все документные исторические материалы: рукописи и рукописно-книжные памятники, печатные издания, фотодокументы и т.п., однако на практике на данный момент историко-документная экспертиза развивается почти исключительно на материале рукописно-книжных памятников.
17 Терминологически, наиболее корректным представляется говорить именно об экспертно-технологическом методе исследования рукописей по аналогии, например, со сравнительно-историческим или системно-структурным методами в языкознании, литературоведении и других дисциплинах. Этот метод представляет собой систему логических оснований, принципов, методик и приемов
экспертного и историко-технологического анализа исторических документов с целью решения основных задач, стоящих перед исто-рико-документной экспертизой.
18 Под технологией мы понимаем систему (организованный в единую систему комплекс) прикладных знаний, методов, производственных навыков исполнителей, технических средств, организационных мероприятий с целью эффективного и экономичного получения или производства чего-либо.
19 Сюда, естественно, включаются и изменения на уровне материалов, из которых были произведены технологические элементы документа (например, следы процесса производства бумаги, заключающиеся в изменениях волокон сырья, из которого она была выработана).
20 Кроме того, существуют и собственные признаки следа как материального объекта.
21 Подчеркнем, что везде, где идет речь об исследовании бумаги в рамках нашего проекта, под бумагой понимается только писчая бумага (включая и почтовую).
22 Учет этой связи необходим для «юридической» интерпретации того или иного штемпеля как знака производителя.
23 В дальнейшем объем исследуемых материалов, безусловно, должен быть расширен, что необходимо для анализа таких явлений, как, например, сетка листоотливной формы или бумагоделательной машины. Даже сейчас, на первом этапе проекта, мы, пускай и в небольшом объеме, вынуждены привлекать в качестве объектов для изучения и другие документы из фондов ор рнб.
24 «Единицы хранения» в коллекции П. А. Картавова представляют собой небольшие кусочки бумаги, вырезанные из документов и не превышающие по своей площади 50 см2.
25 Автор этих строк впервые начал работать с коллекцией штемпелей П. А. Картавова в 1992 г., когда и провел её первичный разбор в расчете на возможную публикацию собрания в виде справочника. На коллекцию Картавова мне тогда любезно указал старший научный сотрудник Отдела рукописей Сергей Георгиевич Жемайтис, за что приношу ему здесь самую глубокую и искреннюю благодарность.
26 Публикация продолжает уже начатое в нашем альманахе рассмотрение проблематики применения молекулярной спектроскопии как основы системы неразрушающего экспресс-исследования бумаг с целью их технологического описания [9].
ЛИТЕРАТУРА:
1. Антропова Е. Б., Балаченкова А. П., Бусыгин М. И. и др. История целлюлозно-бумажной промышленности России / рао «Бумпром»; под. ред. В. А. Чуйко.— Архангельск: Правда Севера, 2009.— 231 с.
2. Белов А. Писчебумажное производство.— СПб.: Т-во «Общественная польза», 1869.— 81 с.— (Техническая энциклопедия, издаваемая под редакцией Д. Менделеева, вып. 9).
3. Богданов А. А. Петр Алексеевич Картавов и его коллекция // Фотография. Изображение. Документ: научный сборник.— СПб.: ГМВЦ «росфото», 2011.— Вып. 2 (2).— С. 23-37.
4. Бударагин В. П. «А потом были штемпели?» // Актуальные вопросы истории бумаги и бумажного производства. К 40-летию со дня выхода в свет книги З. В. Участкиной «Из истории российских бумажных мануфактур и их водяных знаков»: материалы и сообщения первых научных чтений / спбгтурп.— СПб.: Историческая иллюстрация, 2003.— С. 69-73.
5. Вознесенский С. В. Первые сто лет истории Экспедиции заготовления государственных бумаг (1818-1918 гг.) / сост. Т. Н. Смекалова, А. В. Мельников, Н. М. Вечерухин.— СПб.: Нестор-История, 2009.— 426 с.
6. Вознесенский С. В. Сто лет Экспедиции заготовления государственных бумаг, 1818-1918: Историческая памятка.— Пг.: Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1918.— 56 с.
7. Денисов А. Е. Гербовая бумага Российской империи 16991917 годов.— М.: Информэлектро, 2003.— 140 с.
фотография. изображение. документ. Вып. 4 (4)
8. Деркачева О.Ю. Анализ ик-спектров отражения исторических бумаг // Фотография. Изображение. Документ: научный сборник.— СПб.: росфото, 2013.— Вып. 4 (4).— С. 23-31.
9. Деркачева О. Ю, Сухов А. Д., Хейфец Д. М. Молекулярная спектроскопия как основа экспертной системы различных типов бумаги // Фотография. Изображение. Документ: научный сборник.— СПб.: росфото, 2011.— Вып. 2 (2).— С. 66-71.
10. Клепиков С. А. Водяные знаки на бумаге фабрик Церевитиновых // Советские архивы.— 1970.— № 4.— С. 28-33.
11. Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства xvii-xx вв.— М.: Изд-во Всесоюзной Книжной палаты, 1959.— 306 с.
12. Клепиков С. А. Штемпели на бумаге русского и иностранного производства xix-xx вв. (Дополнение к таблице, опубликованной в 1959 г.) // Археографический ежегодник за 1966 год.— М.: Наука, 1968.— С. 116-141.
13. Клепиков С.А. Штемпельная маркировка бумаги // Бумажная промышленность. 1966.— № 1.— С. 29-30.
14. Компания «КонсультантПлюс»: Офиц. сайт (Некоммерческие интернет-версии системы).— url: www.consultant.ru/online/ (дата обращения 01.11.2013).
15. Ляховицкий Е.А. Классификация в филигранографии: удобство поиска или возможность интерпретации? // Фотография. Изображение. Документ: научный сборник.— СПб.: росфото, 2011.— Вып. 2 (2).— С. 38-48.
16. Мельников Н.П. Практический курс писчебумажного производства.— СПб.: Тип. П. Мельникова, 1905.— 396 с.
17. Мельников Н.П., Мельников П.Н. История, статистика, литература писчебумажного производства. Водяные знаки (филигрань). Будущее писчебумажного производства. Акциз на бумагу.— СПб.: Тип. П. П. Сойкина, 1906.— 210 с
18. Мельников Н.П., Фаерман Л. А. Писчебумажное производство. Композиция бумаг.— Одесса: Славянская типография И. Буковецкого, 1875.— 76 с.
19. Небольсин А. Г. Законодательство о фабричных и торговых клеймах в России и заграницею.— СПб.: Тип.
B. Ф. Киршбаума, 1886.— 250 с.
20. Несмеянов А. Н, Джапаридзе В. Уникальная государственная ассигнация 75 рублей 1769 г. № 37004 // 15 Всероссийская нумизматическая конференция: тезисы докладов и сообщений (Ростов-на-Дону, 20-25 апреля 2009).— М.: гим, 2009.— С. 186-188.
21. Полное собрание законов Российской Империи с 1649 года.— СПб., 1830.— Т. XVIII: 1767-1769.— 1033 с.; Т. XX: 1775-1780.— 1034 с.
22. Полное собрание законов Российской Империи.— Собр. 2-е.— СПб., 1831.— Т. V: 1830. Отделение первое. № 3399-3882.— 595 с.
23. Резцов Н.А. Бумага в России до xix столетия // Писчебумажное дело.— 1912.— № 8.— С. 1-32; 1913.— № 1.— С. 33-47; № 4.—
C. 49-64; № 6.— С. 65-83; № 8.— С. 84-100; № 9.— С. 101-124; № 12.— С. 125-134.
24. Резцов Н. А. О нормальных форматах бумаг за границей и о установлении их в России.— СПб.: Т-во Р. Голике
и А. Вильборг, 1909.— 33 с.
25. Резцов Н.А., Шевлягин Н. И. Испытания бумаг.— СПб.: Союз писчебумажных фабрикантов в России, 1908.— 163 с.
26. Собрание узаконений и распоряжений Правительства, 19171918 гг.— М.: Управление делами Совнаркома, 1942.— 1483 с.
27. Спасский И. Г. Русская монетная система. Историко-нумизматический очерк.— 4-е изд., доп.— Л.: Аврора, 1970.— 256 с.
28. Тягай Д.Н. Бумага и бумажная промышленность ссср. История, технология, товароведение, экономика / под ред. Ф. Ф. Борова.— М.: Гослестехиздат, 1937.— 427 с.
29. Участкина З.В. Развитие бумажного производства в России.— М.: Лесная промышленность, 1972.— 256 с.
30. Фогелевич Л. Г. Действующее законодательство о печати: систематический сборник.— М.: Юридическое изд-во нкю РСФСР, 1927.— 304 с.
31. Фотиев С. А. Технология бумаги.— М.; Л.: Гослестехиздат, 1933.— Т. 1: История и статистика, волокна, тряпичная полумасса и макулатура.— 260 с.
32. Цыпкин Д. О. Об одной историографической легенде: начало изучения русского бумажного штемпеля // Фотография. Изображение. Документ: научный сборник.— СПб.: росфото, 2013.— Вып. 4 (4). — С. 41-62.
33. А. Ш. [Шерер А.] О писчебумажном производстве в России вообще и бумагоделательной фабрике братьев Варгуниных в особенности // Журнал мануфактур и торговли.— 1852.— № 2-3.— С. 402-425.
34. Rischel A-G. Paper, watermarks, signatures, printing — and how to avoid forgeries // iph Congress Book.— 2012.— Vol. 19 — P. 85-95.
