CC BY
43
_ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА_177
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2007. №5 (1)
Краткие сообщения
УДК 81'36 (045)
Е.А. Булычева, А.И. Орлова
О ПРОБЛЕМНЫХ ВОПРОСАХ ЗАЛОГОВЫХ ФОРМ
Обсуждаются релевантные проблемы залоговых форм в разносистемных языках, наличие/отсутствие грамматических категорий в зависимости от совокупности грамматического значения и грамматической формы.
Ключевые слова: категория залога, бинарная оппозиция залоговых форм, грамматическая асимметрия.
В индоевропейских языках типология залоговых форм, выражающих абсолютное и относительное отражение объективной действительности, представляет собой две основные формы залога: действительного и страдательного. Абсолютность отражения выражается в полном совпадении семантической и синтаксической структур предложения, при котором семантический субъект выступает в роли подлежащего, а семантический объект - в роли дополнения (Рабочие строят дом). Относительность отражения объективной действительности есть несоответствие семантической и синтаксической структур высказывания, заключающееся в иной форме выражения субъекта действия - форме творительного падежа (Дом строится рабочими; косвенная проекция). По сути дела, одна и та же семантическая структура имеет на уровне синтаксиса разные формы выражения - типичный случай грамматической асимметрии.
Кроме указанных двух основных форм залога индоевропейские языки имеют некоторые другие формы выражения формально невыраженной переходности, напоминающие пассив.
Проблемность выражения залоговых форм - результат терминологической разноголосицы, существующей в описании данной глагольной категории и отражающейся в определении залога как категории. Так, например, А. А. Шахматов характеризует залог следующим образом: «... залог выражает различного рода отношения действия или состояния, выраженного глаголом, к его объекту» [6. C. 188]. Трудно возразить по поводу постулата направленности действия на объект, поскольку залоговостью предусматривается, в основном область переходных глаголов, при которых выявляются субъектно-объектные отношения либо на уровне действия, либо на уровне процесса. Что касается состояния, то оно не может быть направлено на объект. Транзитом же между субъектом и объектом является действие и процесс.
Выдающиеся отечественные лингвисты Л. Р. Зиндер и Т. В. Сокольская выявляют в своей грамматике немецкого языка наряду с действительным и страдательным залогами наличие среднего (media) и возвратного залога.
2007. №5 (1) ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
К media они относят глаголы, обозначающие состояние субъекта: sich freuen 'радоваться', sich schämen 'стыдиться', sich wundern 'удивляться'. По своему значению они ничем не отличаются от других интранзитивных глаголов, обозначающих состояние субъекта. Не следует смешивать эти глаголы с глаголами возвратного залога, с которыми они совпадают по форме [1. С. 119].
Л.Р. Зиндер и Т.В. Строева выделяют также третий залог - возвратный, при котором у некоторых транзитивных глаголов субъект действия в то же время может оказаться и объектом действия. Таким глаголом является, например, waschen 'мыть': Das Kind wäscht sich 'ребенок моется'. Авторы отмечают также, что так называемые средние глаголы не имеют возвратного значения, хотя совпадают по форме с возвратными глаголами и спрягаются одинаково. «Интранзитивные глаголы естественно не могут иметь и страдательного залога» [1. С. 120].
В более поздних работах Л.Р. Зиндер и Т.В. Строева уже отказываются от так называемого среднего залога, оставляя бинарную оппозицию действительного и страдательного залогов, и это неудивительно, поскольку отсутствует строгая субъектно-объектная оппозиция залоговости [2. С. 176-178].
В грамматике О.И. Москальской подчеркивается обязательность бинарной оппозиции, то есть действительного и страдательного залогов [7. С. 143].
Дело в том, что залоговость как понятие, при котором субъект действия «закладывается», то есть превращается в инструмент действия, в пассивной форме распространяется на разного рода возвратные глаголы и ситуации модального плана, выражающие просьбу, повеление. Так возникает «разнообразие» залоговых форм.
В современном удмуртском языке субъектно-объектные отношения представлены двумя оппозиционными парами залоговых форм: категорией понудительности/непонудительности и категорией возвратности/невозвратности. Первая пара подразумевает бисубъектность и монообъектность [3. С. 83], однако эту ситуацию можно рассматривать также как бисубъектную и биобъектную. Но это будет явно надуманная конструкция, в которой действие проявляется во второй части высказывания (кто-то должен что-то сделать). Никакой залоговости здесь не кроется. Это высказывание отражает чисто модальное отношение (оптимальную модальность: просьбу, желание или необходимость). Все эти классификации - возвратный/невозвратный, понудительный/непонудительный залоги - можно объяснить наличием грамматической асимметрии. Дело в том, что в удмуртском языке суффиксы -ськ-, -иськ- (-йськ-) полифункциональны. Например: шумпотыны 'радоваться', шумпотйсько 'радуюсь'—йсько- суффикс настоящего времени, сынаськись-ко 'я расчесываюсь' - -ськ- суффикс возвратного залога.
Нельзя не согласиться с Г. А. Ушаковым, который утверждает: «Семантическая близость возвратных и так называемых страдательных глаголов не случайна, она вызвана их структурным тождеством: и те, и другие образуются при помощи суффиксов -ськ- (-ск-), -иськ- (-йськ-)» [4. С. 114]. Далее ученый утверждает, что именно «поэтому традиционно выделяемые глаголы страдательного залога представляется целесообразным рассматривать как один из семантических вариантов возвратного залога». Но последний посту-
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2007. №5 (1)
лат вызывает некоторые сомнения в связи с отсутствием в залоговой форме объекта действия.
В удмуртском языке в одном глаголе могут сочетаться два «залоговых» суффикса. Например: сынаны 'расчесывать' - невозвратный, непонудительный, сынаськыны 'расчесываться' - возвратный, непонудительный, сынась-кытыны 'просить, заставлять причесаться' - возвратный, понудительный.
Глагол сынаськытыны имеет «двузалоговую» форму: он является возвратным и понудительным, так как наличествуют два суффикса. Но понудительный суффикс -ты- не всегда может обозначать понудительность, так как -ты- может быть и словообразующим суффиксом. Например: кын 'изморозь'-кынтыны 'заморозить', бурмыны 'выздороветь' - бурмытыны 'вылечить'.
Суффикс -ты- может обозначать и вид глагола: гожъяны 'писать' -глагол многократного действия, гожтыны 'написать' - глагол однократного действия; шонаны 'махать' - глагол многократного действия, шонтыны 'помахать' - глагол однократного действия.
Формы глаголов понудительного «залога» могут быть образованы как от переходных глаголов, так и от непереходных. Например: чигтыны 'сломать' - переходный глагол, чигтытыны 'заставить сломать'; адзиськыны 'увидеться' - непереходный глагол, адзиськытыны 'заставить увидеться'.
При понудительном «залоге» семантический субъект (грамматическое подлежащее) непосредственно не производит действие, а призывает, понуждает, дает повод другому субъекту, который непосредственно совершает действие и грамматически выражается в форме дополнения. Понуждение, просьба выражаются суффиксом -ты-, а само действие - остальной частью глагола. Например: лыдзыны 'читать', лыдзытыны 'заставить читать', лыдзытытыны 'попросить заставить читать кого-то'; усьтиськыны 'открыться', усьтиськытыны 'заставить открыться', усьтиськытытыны 'попросить заставить открыться'.
Г.А. Ушаков дает развернутую семантическую классификацию возвратных глаголов, которые и побуждают лингвистов по сходности суффикса -ськ- выделять некоторые значения возвратного «залога». Например: Ву пальккиське 'вода плещется'; Пияла пилиське 'стекло бьется'; Вал чыжаське 'лошадь лягается'; Шыр мудиське 'мышь роется'. На самом деле, это возвратные глаголы, которые обозначают признак, качество субъекта: Вода плещется - ей свойственно плескаться, она никого не плещет; Стекло бьется -это его признак; Лошадь лягается - она может лягать кого-то, но в то же время она может быть капризной, следовательно, это ее качество; Мышь роется - качество субъекта, выраженное через его действие [5. С. 95, 96].
Из вышесказанного следует вывод, что при определении степени залого-вости следует учитывать два вида глагольной семантики: семантику действия и семантику процесса. Семантика состояния и качества не представляет собой залога (я радуюсь - состояние, стекло бьется - признак, качество стекла).
В индоевропейских языках учитывается это обстоятельство и признаётся сущность залога как направленность действия на объект при наличии одного субъекта, то есть наличие бинарной оппозиции субъект - объект, с одной стороны, и действительный - страдательный залог - с другой. Поскольку в удмуртском языке есть только действительный залог, а возвратный и пону-
2007. №5 (1) ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
дительный залоги не соответствуют строгой бинарной оппозиции, то можно утверждать, что в удмуртском языке категории залога как таковой нет, поскольку действительному залогу нет оппозитивной формы. Так как в последнее время страдательный залог, принятый под влиянием русского языка, оказался неадекватным языковой действительности, то в финноугроведении эта «пустота» была заполнена возвратным и понудительным залогами, залого-вость которых на самом деле зиждется на явлении грамматической асимметрии. Суффиксы -ськ- и -ты- полифункциональны, то есть одна грамматическая форма имеет несколько грамматических значений. Таким образом, бинарного соответствия действительному залогу в удмуртском языке нет, так же как, например, нет категории вида в германских языках, в которых наличествует значение вида, но нет формы его выражения, и, следовательно, нет категории вида. А грамматическая категория, как известно, есть совокупность грамматического значения и грамматической формы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Зиндер Л.Р., Сокольская Т.В. Научная грамматика немецкого языка. Л.: Учпедгиз, 1938. 320 с.
2. Зиндер Л.Р., Строева Т.В. Современный немецкий язык. М.: Изд-во иностр. лит., 1957. 420 с.
3. Кондратьева Н.В. Категория понудительного/непонудительного залога в удмуртском языке // Лингвистика: Тез. секц. Докл. X Международного конгресса финно-угроведов: Йошкар-Ола, 2005. Ч. 2. 256 с.
4. Ушаков Г.А. К вопросу о залоговых значениях глаголов // Вопросы фонетики и грамматики удмуртского языка. Сб. ст. Устинов, 1986. 180 с.
5. Ушаков Г.А. Сопоставительная грамматика русского и удмуртского языков. Ижевск: Удмуртия, 1982. 144 с.
6. Шахматов А. А. Очерк современного русского литературного языка. М.: Учпедгиз, 1941. 288 с.
7. Moskalskaja O.I. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. M.: Hochschule, 1971. 384 с.
Поступила в редакцию 02.02.07
E.A. Bulycheva, A.I. Orlova
Controversial questions relating to voice forms
The relevant problems of voice forms in different system languages are discussed. The article also deals with the analysis of presence or absence of grammatical categories according to the totality of grammatical meaning and grammatical form.
Булычева Елена Александровна Орлова Александра Ивановна
ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск,
Ул. Университетская, 1 (корп. 2)
