CC BY
105
УДК 801(045)
О ПРОБЛЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КОНЦЕПТА«СМЕРТЬ» В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ И ИСПАНСКОМ ЯЗЫКАХ
М.С. Степанов
ON THE RESEARCH ISSUE OF THE CONCEPT “DEATH” IN MODERN RUSSIAN AND SPANISH
M.S. Stepanov
Анализируются изменения семантических полей понятия «смерть» в современных русском и испанском языках, культурные причины этих изменений. Предполагается, что причиной изменений является так называемая эстетизация культуры, то есть оценка реальности с точки зрения моделей, предлагаемых эстетическими произведениями. В качестве основополагающих категорий для описания происходящих лингвокультурных изменений вводятся категории «инаковость» и «переходность».
Ключевые слова: инаковость, переходность, семантическое поле, смерть (понятие), эстетизация.
The article is devoted to the change of the semantic fields of the concept “death” in modern Russian and Spanish. The cultural causes of the change’s process are being analyzed. The cause of the change is supposed to be the so called aestheticization of culture, i.e. the evaluation of the reality based on the models taken from aesthetic works. The categories “alterity” and “transition” are introduced as basic categories to describe lingua-cultural changes under way.
Keywords: Aestheticization, alterity, death (as a concept), transition, semantic field
Данная статья посвящена сопоставительному анализу концепта «смерть» в современном русском и испанском языках. Прежде всего нам видится важным остановиться на небольшом анализе исследований, посвящённых сопоставительному анализу русской и испанской лингвокультур. Сегодня русский и испанский языки рассматриваются, как правило, в сопоставительном аспекте, с точки зрения их структурного соотнесения. Объектом исследования выступают тексты на русском и испанском языках. Целью исследований является выбор оптимальных решений межъязыкового и межкультурно-го посредничества при работе с двумя языками. Методом исследования обычно становится ретроспективный сопоставительный анализ, проводимый на методологическом базисе, определяемом общими научными установками исследователя. Примером подобного анализа является книга В.М. Иовен-ко «Теория перевода. Русский и испанский языки»1, в которой на материале двух языков подробно анализируется детерминистическая проблематика, которая по мнению автора является - «одной из центральных в теории и практике перевода»2.
В диссертационных исследованиях последних лет ряд авторов рассматривают русский и испанский языки с точки зрения их типологического со-
поставления на уровне концептосфер. За основу берутся положения, выработанные в области изучения концептов отечественными учеными Ю.Д. Апресяном3, Н.Д. Арутюновой4, Ю.С. Степановым5. Речь идет не только о теоретических положениях. Во втором издании учебника по практике перевода «Трудности перевода с испанского языка на русский» Н.Д. Арутюновой, вышедшем в 2005 году, большое внимание уделяется практической передаче смыслов испанского языка на русский, прежде всего, при помощи грамматических и синтаксических средств6. В своей недавней монографии7 Ю.С. Степанов посвящает отдельный раздел испанским концептам, и в частности, концепту honra, который «не сравнивает честь ни с чем, кроме Бога»8. Проблематика концепта honor находит свое развитие в диссертационном исследовании В.В. Долженковой9. Концептосферы русского и испанского языков сравниваются также и в ряде других диссертационных исследований10. Необходимо отметить, что в сопоставительном аспекте анализируются и фонетические системы языков. Уместным, кажется, упомянуть здесь две диссертации, подготовленные в Воронеже11.
Большое значение имеют удачные попытки ряда авторов заниматься соответствующей рабо-
Степанов Максим Сергеевич, кандидат филологических наук, доцент кафедры романской филологии ИФФ ИФИ РГТУ (г. Москва). E-mail:
step83 @rambler,ru____________________________________
28
Maxim S. Stepanov, candidate of sciences in Philology, associate professor of the Department of Roman Philology of Russian State University for the Humanities. E-mail: [email protected]____________
Вестник ЮУрГУ, № 22, 2011
той по адаптации испанской культуры к русской. Так, под руководством В.Е. Багно в серии Литературные Памятники появились интересные статьи и комментарии в книгах «Дон Кихот» М. де Сервантеса, «Житие Дон Кихота и Санчо Пансы» Мигеля де Унамуно12.
Отдавая должное отмеченным выше нами работам, необходимо подчеркнуть, что сопоставительный анализ русской и испанской лингвокуль-тур ждёт своего продолжения. Так, например, ещё недостаточно рассмотрены экстралингвистические факторы, влияющие на концептосферы двух языков. Также недостаточно проработаны вопросы типологического сопоставления современного русского и испанского языков в их синхронии. Подобный анализ представляется крайне важным и продуктивным с точки зрения понимания обеих лингвокультур и их взаимодействия.
Рассмотрение экстралингвистических факторов, влияющих на испанский и русский языки сегодня - насущная проблема компаративистики. Большинство экстралингвистических факторов связано с глобализацией. Национальное самосознание, отражающееся в языке, модифицируется в условиях сближения с другими культурами и сопряженными с ними самоидентичностями.
На наш взгляд, основное изменение самосознания людей в рамках современной повседневной культуры России и Испании связаны с эстетизацией культуры. «Распространение образования в девятнадцатом веке приводит к развитию грамотности и определенного интеллектуального любопытства среди рабочих и среднего класса, создавая таким образом рынок бульварных романов, юмористических журналов и визуальных иллюзий»13. Постепенно количество эстетических феноменов увеличивается настолько, что человек начинает воспринимать свою жизнь исходя из логики эстетического, то есть как часть эстетического дискурса. Данному процессу способствует сакрализация эстетического, при которой «позиция искусства понимается всеобъемлюще, как позиция бессознательного гениального творения и охватывает природу, рассматриваемую как произведение духа»14.
Традиционно принято считать, что одной из основных функций эстетики является взаимодействие с социально-психологической реальностью жизни человека. Эстетические феномены подражают, отражают и поражают человека во всех его проявлениях. Об этом писал М.М. Бахтин: «Действительность, жизнь находится не только вне искусства, но и внутри его, во всей полноте своей ценностной весомости: социальной, политической, познавательной и иной»15. Таким образом, происходит взаимосвязь эстетического и реального. До сих пор, однако, не обращалось большого внимания на то, в чем принципиальная разница структурной организации реальной реальности и эстетической реальности.
Для того чтобы пояснить, чем структурная
организация эстетической реальности отличается от структурной организации обычной реальности, воспользуемся терминами «инаковость» и «переходность». Под инаковостью нами понимается реализация объекта в другом, либо отношение к другому, например, противопоставление себя другому, становление себя другим и пр. Под переходностью - изменения состояния объекта во времени. Инаковость и переходность мы понимаем как субъективные категории в отличие от подходов, распространенных в западной философии двадцатого века. Согласно данным подходам, другой -«объективен», и, следовательно, инаковость (обозначаемая английскими терминами “alterity”, либо “otherness”) есть не реализация «Я» в «Другом», а отношение «Я» и «Другого»16.
В эстетическом произведении инаковость и переходность сходятся в одной точке, условно существующей во времени. Автор произведения выделяет определенную коллизию, которая может реализовываться либо эксплицитно, на уровне действия, либо имплицитно, на уровне внутренних мотивов действующих лиц (психологический роман XIX века). Данная коллизия приводит к драматическому изменению событий, которые начинают развиваться по определенному пути. Вся совокупность дальнейшего развития событий инвариантна коллизии инаковости. Развязка определяется исключительно по отношению к ситуации инаковости, остальные факторы не оказывают на нее существенного воздействия.
В обычной реальности не существует определенной детерминанты развития событий, так как не существует объективного центра реальности. В качестве научного примера приведем фундаментальную работу П.П. Гайденко «Время, длительность, вечность»17. В качестве обыденного - удачным примером, как кажется, являются строки Н.В. Заболоцкого: «Как жизнь меняется и как я сам меняюсь, лишь именем одним я называюсь, всё то, что именуют мной не я один, нас много, я живой».
С объективной точки зрения существования реального времени отдельные точки инаковости незначимы. Субъективное же восприятие феноменов реальности предельно индивидуально, обусловлено уникальным семиотическим опытом каждого из субъектов. Таким образом, даже субъективно значимый для многих людей феномен не будет для них одним и тем же. Каждый из них будет фиксировать определенный ракурс данного феномена и наделять его определенными значимостями.
С эстетизацией жизни возникает восприятие человеком себя по эстетическим законам. Отсюда проистекают представления о том, что в жизни человека происходят события, определяющие ее дальнейший ход однозначным образом. Таким образом, совокупность событий и явлений жизни становится инвариантной какому-либо одному событию, которое понимается как ключевое, исключительно значимое для жизни.
Лингвокультурология и когнитивная лингвистика
Среди множества феноменов окружающей реальности наиболее ярким, в котором инаковость и переходность совпадают и в равной степени не имеют длительности, является смерть. С началом эстетизации самовосприятия человека смерть как эстетический феномен и как концепт культуры начинает играть всё большую роль как с точки зрения основной коллизии художественных произведений, так и с точки зрения того, что семантическое поле смерти расширяется на большой круг явлений повседневной жизни. Данное расширение семантического поля «смерти» и возможности почти повсеместной импликации его значений находят свое отражение в самых разных моментах дискурса повседневной речи.
Как показывает исследование М. Санчес Пу-иг, Ю.Н. Караулова и Черкасовой Г.А. наиболее частотными ассоциациями, возникающими у носителей русской и испанской лингвокультур выступают следующие понятия:для русского языка- «жизнь», «горе», «конец», «гроб», «страх», «плохо», «ужас»; для испанского языка - “fin”, “vida”, “miedo”, “final”, “negro”, “tristeza”, “ataúd”18. Не считая понятия «жизнь», которое, несомненно, представляет собой оппозицию смерти в сознании респондентов, все остальные наиболее частотные ассоциации имеют явно негативную окраску.
На сегодняшний день ассоциативные оценочные характеристики, связанные изначально с понятием «смерть» и с осознанием смерти, охватывают все сферы жизни и любые дискурсы в рамках рассматриваемых лингвокультур. Фактически, любое событие, имеющее некоторую негативную окраску, в своем пределе мыслится носителем испанского и русского языков как нечто, подобное смерти - его боятся, из-за него печалятся, его считают конечным, ужасным.
Примеры, связанные с указанным феноменом, могут быть найдены как в современных публицистических текстах, так и в повседневном общении, и, конечно, что наиболее показательно, в сети. В качестве примера можно привести отношение к службе в армии в современной России и тексты, фиксирующие данное отношение.
Параллельным этому является процесс потери смертью как фактом реальности своих традиционных характеристик, прежде всего, оттенка исключительной субъективности и личной субъективной значимости. Связано это с тем, что смерть становится всего лишь одним из событий в ряду других равнозначных катастрофических явлений реальности. В свою очередь, в коммуникативном поле, формирующемся в Интернете либо в других интерактивных средах, смерть начинает трактоваться с лингвистической точки зрения терминами и понятиями, маркирующими тривиальность смерти как события с точки зрения самосознания современного человека и как события, не имеющего отношения лично к человеку, в отличие от его субъектив-
ных переживаний. «Похороны - важное мероприятие в жизни общества. Благодаря им, общество чувствует, что мертвецы продолжают его жизнь, неся предкам послания живых»19. Так говорят Фа-ни Бланк Сереихидо и Марселино Сереихидо в своей книге «Смерть и выгоды от нее».
Нам представляется, что здесь дело не в частной выдумке латиноамериканских биологов, а в системном изменении традиционного семантического поля концепта «смерть», общем для большинства европейских культур, в том числе русской и испанской. Понятие «смерть», связанное с уникальной и потому трагичной одномоментной переходностью, теряет свою значимость. В то время как понятия, маркирующие неуникальные события, обретают уникальность в самосознании носителей современных испанского и русского языков.
1 Иовенко В.А. Теоретический курс перевода. Испанский язык. М.: «ЧеРо», 2005. С. 5.
2 Там же. С. 6.
3 Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М.: Наука,
1974. 367 с.
4 Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998. 896 с.
5 Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001. 990 с.
6 Арутюнова Н.Д. Трудности перевода с испанского языка на русский. М.: Высшая школа, 2005.109 с.
7 Степанов Ю.С. Концепты. Тонкая пленка цивилизации. М.: Языки славянских культур, 2007.248 с.
8 Там же. С. 84.
9 Долженкова В.В. Концепты «honor» и «honra» в испанском языке и литературе XIII-XVII веков: дис. ... канд. филол. наук. М., 2006.
10 Афанасьева О.В. Семантическая структура концепта «время» и ее отражение во фразеологических системах английского, испанского и русского языков: дис. ... канд. филол. наук. Казань, 2007. 188 с.; Мусаева О.И. Флористическая метафора как фрагмент национальной картины мира. На материале русского и испанского языков: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2005. 24 с.; Носенко Е.А. Семантическое поле эмоционального отношения в испанском и русском языках: дис. ... канд. филол. наук. М., 2005. 235 с.
11 Бердникова О.В. Контрастивно-фонологический анализ систем вокализма русского и испанского языков: дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2003. 327 с.; Петрова Е.В. Дифференциальный признак вопроси-тельности в интонационной системе испанского языка (В сопоставлении с русским): дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2004. 195 с.
12 Балашов Н.И. Двунеуязвимоеть Дон Кихота // Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский. С прибавлением «Лжекихота» Авельянеды: в 2 т. / пер. под ред. Б.А. Кржевского и A.A. Смирнова. М.: Наука, 2003. Т. 1. С. 527-591; Пискунова С.И. «Дон Кихот»: поэтика всеединства // Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский. С прибавлением «Лжекихота» Авельянеды: в 2 т. / пер. под ред. Б.А. Кржевского и A.A. Смирнова. М.: Наука, 2003. Т. 1. С. 592-620.
30
Вестник ЮУрГУ» № 22, 2011
13 Grant, Barry Keith. SchirmerEnciclopedia of Film. Thom-sonGale, 2007. Vol. 3. P. 297.
14 Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики. М.: Прогресс, 1988. С. 102.
15 Бахтин М.М. К вопросам методологии эстетики словесного творчества // Собр. соч.: в 6 т. М.: Языки славянской культуры, 2003. Т. 1. С. 286.
16 Levinas, Emmanuel. Alterity and Otherness. NY:Columbia UP, 1999. 195 p.; Theunisssen, Michel. The
Other: Studies in the Social Ontology of Husserl, Heidegger, Sartre and Buber. Cambridge: MIT Press, 1984. 451 p.
17 Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. М.: Прогресс-Традиция, 2007. 464 с.
18 Санчес Пуиг М., Караулов Ю.Н., Черкасова Г.А. Ассоциативные нормы испанского и русского языков. М.; Мадрид: «Азбуковник», 2001. С. 126-127.
19 Cereijido F.B., Cereijido М. La Muerte у Sus ventajas.
México: Editorial FCE, 2007. P.Î01.
Поступила в редакцию 10 февраля 2011 г.
