CC BY
28УДК 343.821
А. Н. Антипов, В. Б. Первозванский, Ю. Н. Строгович О ПРИНЦИПЕ ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ И ЕГО РЕАЛИЗАЦИИ В МЕСТАХ СОДЕРЖАНИЯ ПОД СТРАЖЕЙ
A. N. Antipov, V. B. Pervozvansky, Y. N. Strogovich THE PRINCIPLE OF THE PRESUMPTION OF INNOCENCE AND ITS IMPLEMENTATION IN PLACES OF DETENTION
Понимание и реализация принципов права в последние годы становится серьезной проблемой, способствующей различной интерпретации действующих положений, правил, норм права и соответственно значительно влияющей на правоприменительную практику. На примере анализа принципа презумпции невиновности в данной статье предпринята попытка дать объективную картину реально складывающегося положения дел в уголовной и уголовно-исполнительной сферах правового регулирования в аспекте его реализации. Обращение к вопросу повышения эффективности применения принципов, как основополагающих положений, представляется весьма своевременным и актуальным и в то же время проблематичным, ставящим множество задач, требующим корректировки определенных направлений, детального обсуждения и проработки. Презумпция невиновности выражает не личное мнение того или иного лица, ведущего производство по делу, а так называемое «объективное правовое положение». Однако нельзя не признать, что данные конституционные положения применяются на практике далеко не всегда, скорее даже являют собой исключения из правила. Администрация следственных изоляторов, сотрудники преимущественно строят свои отношения с лицами, содержащимися под стражей, на основе собственных общепринятых предположений о том, что имеют дело исключительно с преступниками, в отношении которых принята соответствующая содеянному мера пресечения в виде заключения под стражу. Существующая противоречивая ситуация в вопросе толкования и применения принципа презумпции невиновности в практике содержания под стражей ничего, кроме вреда, принести не может. При этом вред наносится не только авторитету закона и другим его принципам: моральный и физический вред наносится людям, содержащимся под стражей, вред наносится адекватности восприятия и объективности оценки данного принципа персоналом следственных изоляторов, что, как следствие, может привести и ведет к произволу.
Understanding and implementing the principles of law in recent years has become a serious problem, contributing to different interpretations of existing regulations, rules, norms and thus significantly affect law enforcement practices. By analyzing the principle of the presumption of innocence in this article attempt to give an objective picture of the actually prevailing state of Affairs in criminal, penal sphere in the aspect of its implementation. Turning
© Антипов А. Н., Первозванский В. Б., Строгович Ю. Н., 2015.
15
to the question of increase of efficiency principles as fundamental provisions, would seem to be timely and relevant and at the same time problematic, putting a lot of tasks that require adjustment of certain areas, a detailed discussion and elaboration. The presumption of innocence expresses not personal opinion of this or that person conducting proceeding, and so-called an objective legal status. However it is necessary to recognize that these constitutional provisions are put into practice not always, rather even are exceptions of the rule. Administration of pre-trial detention centers, employees mainly build the relations with the persons who are held in custody on the basis of own standard assumptions that deal only with criminals concerning whom the measure of restraint corresponding to deeds in the form of detention is taken. the existing contradictory situation in a question of interpretation and application of the principle of a presumption of innocence in practice of detention of anything, except harm, can't bring. Thus harm is done not only to authority of the law and other its principles: moral and physical harm is done to the people who are held in custody, harm is done to adequacy of perception and objectivity of an assessment of this principle by the personnel of pre-trial detention centers that, as a result, can bring and conducts to an arbitrariness.
Ключевые слова: принцип; право; уголовно-исполнительное право; презумпция невиновности; лимит; запрет.
Keywords: principle; law; criminal-executive law; the presumption of innocence; limit; ban.
Отношение к принципам как основополагающим идеям, руководящим положениям, определяющим содержание и основные направления правового регулирования как априори источникам права, в последние годы имеет явную негативную тенденцию, граничащую порой с их полным игнорированием.
Сложившееся положение дел обусловлено не просто непониманием и недооценкой значимости данного инструментария, но и нежеланием построения или совершенствования законодательства [1] в соответствии с их требованиями. Обусловлено это тем обстоятельством, что даже незначительный отход от принципов открывает широкие просторы бессистемности, возможности лоббирования интересов различных групп, проявлению коррупционной составляющей и т. д., т. е. всем тем порокам общества, с которыми оно так усиленно пытается бороться.
Некая «игра в принципы» как обязательные атрибуты, от которых «мало что зависит», становится мерилом одиозности права, ставит порой под сомнение его значимость, эффективность, справедливость [2].
В результате формируется парадоксальная ситуация, когда, руководствуясь одними и теми же нормами (принципами), можно предложить диаметрально противоположные варианты решения, которые тем не менее будут находиться в рамках правового поля, и даже в самом худшем случае до этих весьма пространственных его рамок можно будет условно дотянуть.
Отсутствие четко обозначенных границ действия принципов, возможные инсинуации, и как следствие — значительно разнящиеся процессуальные решения, обусловленные порой далеко не интересами их соблюдения. Эти проблемы лежат в основе имеющих место нарушений в различных направлениях: в ходе следствия, судебного разбирательства, содержания в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы и т. д. Подтверждением этому служит поток обращений в Европейский суд по правам человека, который стал основанием для принятия ряда так называемых «пилотных постановлений». А со стороны России — принятием Федерального закона от 30.04.2010 № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». В данном аспекте представляется возможным обратить внимание на то, что причиной определенной части обращений является весьма вольготная интерпретация принципа презумпции невиновности в отношении лиц, содержащихся в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы России. Рассмотрим данный принцип более детально.
Принцип презумпции невиновности включает четыре конституционных правила, которые имеют важное практическое значение и в совокупности своей верно и полно отражают его глубинный юридический и нравственный смысл. А именно:
никто не может быть осужден на предположениях о виновности в совершении преступления. В соответствии с п. 1 ст. 49 Конституции РФ «каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда»;
бремя доказывания виновности лежит не на обвиняемом, а на обвинителе. В п. 2 ст. 49 Конституции РФ записано: «Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность»;
все сомнения, возникшие по поводу виновности и объема обвинения, толкуются в пользу обвиняемого. Согласно п. 3 ст. 49 Конституции РФ «неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого». Как отмечает В. М. Савицкий, соблюдение правил толкования сомнений — не только одна из важнейших гарантий охраны законных интересов обвиняемого, но и стимул к подлинному раскрытию преступления, к изобличению действительных преступников [3];
недоказанная виновность юридически абсолютно равнозначна доказанной невиновности.
Нетрудно заметить, что приведенные правила, затрагивая права, основные свободы и жизненные интересы личности и относясь исключительно к сфере уголовного судопроизводства, на практике по сути дела никак, однако, не связаны с содержанием под стражей и его условиями. И это несмотря на закрепление принципа презумпции невиновности в ст. 4 Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стра-
жей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Закономерно возникает вопрос: а как же правильно трактовать данный принцип применительно к практике его реализации в местах предварительного заключения?
Буквальное толкование данного принципа позволяет если не утверждать, то, по меньшей мере, предположить, что коль скоро лицо, пребывая в местах содержания под стражей, предполагается невиновным, то и обращаться с ним следует как с таковым. А если так, то оно приравнивается в правах с законопослушными гражданами, в силу чего закон «запрещает унижать его человеческое достоинство, создавать ущемляющие это достоинство условия проживания» и т. д.
Презумпция невиновности выражает не личное мнение того или иного лица, ведущего производство по делу, а так называемое «объективное правовое положение».
Однако нельзя не признать, что данные конституционные положения применяются на практике далеко не всегда, а если быть более точным, то они порой являют собой исключения из правила.
Что же такое принцип презумпции невиновности, возведенный законодателем в ранг одного из основных принципов уголовного права, но, к сожалению, не уголовно-исполнительного? Попытаемся подробнее разобраться в сложившейся ситуации. Для этого рассмотрим данный принцип с точки зрения возможных вариантов его толкования. Первоначально сформулируем соответствующую дефиницию. Как представляется, принцип презумпции невиновности — это закрепленное в федеральном законе конституционное положение, определяющее правовой статус подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, содержащихся под стражей, в соответствии с которым условия их содержания создаются на основе устанавливаемого законом предположения о их невиновности до тех пор, пока не будет установлено иное [4].
Из представленной дефиниции, а также Конституции РФ, да и просто здравого смысла, следует, что данный принцип должен лежать в основе устанавливаемого порядка содержания под стражей обвиняемых и подозреваемых в совершении преступления.
Важнейшим положением данной констатации является то, что до вынесения обвинительного приговора лицо признается невиновным. В этой связи, с одной стороны, как представляется, обвиняемый (подозреваемый), содержащийся под стражей, не должен ограничиваться в правах, закрепленных и гарантированных нормативными правовыми актами Российской Федерации. С другой стороны, реализация принципа презумпции невиновности преломляется нормами ряда нормативных правовых актов Российской Федерации, в результате чего происходит некое ограничение его действия.
Т. е. все, что составляет смысл принципа презумпции невиновности относительно уголовного права, выполняется в основном в полном объеме как в отношении процессуального порядка установления винов-
ности (невиновности), так и возможности реализации прав его субъектом. Например, за лицом, содержащимся в следственном изоляторе (СИЗО) уголовно-исполнительной системы России, сохраняется право на участие в выборах, его не могут уволить с работы или отчислить из учебного заведения и т. д. Однако реализация субъективных прав происходит не в полном объеме, так как на них накладываются некоторые правовые лимиты и запреты [5].
Формы, виды и объемы правовых ограничений предусмотрены и устанавливаются нормативными правовыми актами Российской Федерации, в частности, положениями Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденными приказом Минюста России от 14.10.2005 № 189 и др.
Возникает закономерный вопрос: насколько правомерны и обоснованы данные правовые лимиты и ограничения? Не является ли это в реальности фактическим проявлением так называемого «обвинительного уклона» в отношении данной категории лиц, тогда как презумпция невиновности его отвергает?
Ответ на данный вопрос представляется дискуссионным.
1. В части устранения необоснованных лимитов и ограничений — да. В данном аспекте, на наш взгляд, закрепление рассматриваемого принципа в Федеральном законе от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» накладывает на администрацию СИЗО обязанность строгого следования его сути и содержанию, из которых и вытекают известные требования международных стандартов к условиям содержания, к характеру взаимоотношений между персоналом к обвиняемыми и подозреваемыми, а также к характеру отношения персонала к этим лицам. Возможно, для усиления работы в данном направлении необходимо обратить внимание на существующие показатели и критерии оценки деятельности рассматриваемых структур [6].
Следует обратить внимание и на то, что в ст. 4 этого федерального закона закреплено принципиальное положение, что содержание под стражей не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений. Правоприменительная практика идет по сути дела путем игнорирования данного принципа. Администрация СИЗО, сотрудники строят свои отношения с лицами, содержащимися под стражей, на основе собственных общепринятых предположений о том, что имеют дело исключительно с преступниками, в отношении которых принята соответствующая содеянному мера пресечения в виде заключения под стражу.
Надо полагать, что существующая противоречивая ситуация в вопросе толкования и применения принципа презумпции невиновности в
практике содержания под стражей ничего, кроме вреда, принести не может. При этом вред наносится не только авторитету закона и другим его принципам: моральный и физический вред наносится людям, содержащимся под стражей, вред наносится адекватности восприятия и объективности оценки данного принципа персоналом следственных изоляторов, что, как следствие, может привести и ведет к произволу.
2. В части соблюдения различных требований, не ущемляющих права и основные свободы человека, а лишь ограничивающих их, возможно, нет. Как представляется, не следует увлекаться имплементацией правил и положений, например, тех же Европейских пенитенциарных правил в уголовно-исполнительное законодательство России [7] без предварительной их проработки, анализа учета сложившегося в России менталитета и реальных экономических условий.
Необходимо отметить, что вариантов нахождения консенсуса в данном вопросе, некоего разумного баланса немало. Однако это подразумевает под собой сложный процесс его нахождения не только в правовом аспекте, но и в организационном. Соответствующая работа начата, но динамика ее весьма противоречива. Вспомним хотя бы основные цели, обозначенные в Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года.
В современной России содержание под стражей является не единственной мерой пресечения в отношении лиц, подозреваемых в совершении уголовных деяний, однако, как известно, другие меры применяются довольно редко. Почему? К сожалению, ответа на поставленный вопрос невозможно найти ни в официальных документах, ни в рассуждениях ученых.
В данном аспекте представляется своевременным и целесообразным вновь обратить внимание к рассматриваемому принципу, определить его место и значение в уголовно-исполнительном праве. Существует и другой, до банальности простой способ выхода из создавшейся ситуации, который лежит в плоскости изъятия принципа презумпции невиновности из статьи 4 указанного Федерального закона от 15.07.1995 № 103-Ф3 «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Однако такой путь вряд ли можно признать возможным и приемлемым.
Литература
1. Антипов А. Н., Первозванский В. Б., Голик Н. М., Кудряшов О. В. Совершенствуя уголовно-исполнительное законодательство России... // Вестник института: преступление, наказание, исправление. — 2014. — № 26. — С. 26-30.
2. Антипов А. Н. Справедливость, как средство обеспечения безопасности в обществе // История государства и права. — 2015. — № 6. — С. 9-13.
3. Савицкий В. М. Презумпция невиновности: это означает? Кому нужна? Как применяется? — М.: Норма, 1997.
4. Антипов А. Н., Первозванский В. Б., Строгович Ю. Н. К вопросу об основных понятиях и терминах уголовно-исполнительного права // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление.
— 2014. — № 6. — С. 3-6.
5. Антипов А. Н., Первозванский В. Б., Голик Н. М., Кудряшов О. В. Лимиты и запреты в уголовно-исполнительном законодательстве России: постановка проблемы // Человек: преступление и наказание.
— 2014. — № 3. — С. 57-63.
6. Антипов А. Н. Основные подходы и принципы к определению критериев оценки деятельности (на примере уголовно-исполнительной системы) // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. — 2014. — № 4 (19). — С. 10-12.
7. Антипов А. Н., Первозванский В. Б., Голик Н. М., Жиляев Р. М., Медведева И. Н., Строгович Ю. Н. Влияние международно-правовых актов на уголовно-исполнительное законодательство России / ФКУ НИИ ФСИН России. — Тверь: ФКУ НИИИТ ФСИН России. — 2015.
— С. 31-51.
