CC BY
86
Абрамов Ашот Левонович
аспирант кафедры уголовного права Московского государственного машиностроительного университета
(e-mail: abramov_ashot@mail.ru)
О пределах правомерности крайней необходимости в деятельности
медицинских работников
В статье анализируются пределы правомерности крайней необходимости в медицинской деятельности. Работа выполнена на основе действующего законодательства и научных работ по уголовному праву.
Ключевые слова: уголовный закон, крайняя необходимость, пределы правомерности, медицинская деятельность.
A.L. Abramov, Post-graduate of the Chair of Criminal Law of the Moscow State University of Mechanical Engineering; e-mail: abramov_ashot@mail.ru
On the limits of legality extreme necessity in activities of medical workers
The article is devoted to limits of legality extreme necessity in medical activities. This work is based on current legislation and scientific works in criminal law.
Key words: criminal law, extreme necessity, limits of legality, medical activities.
Правовая регламентация крайней необходимости выражает издавна утвердившиеся в обществе представления о естественном и социально допустимом поведении индивида в условиях столкновения двух правоохраняемых интересов, когда предотвратить наступление вреда одному из них можно лишь посредством причинения меньшего вреда другому. В самом обобщенном виде смысл и логику крайней необходимости сформулировал еще Аристотель в своем общеизвестном нравоучительном изречении: «Меньшее из зол надо выбирать».
В исследованиях по медицине авторы довольно часто ссылаются на возможность применения того или иного препарата или метода оказания врачебной помощи только в состоянии крайней необходимости. Так, Ф.В. Исаев отмечает, что «...результаты проведенных исследований выявили прямую корреляционную связь между применением кетамина и частотой когнитивных расстройств в ранние и отдаленные сроки после выполнения даже краткосрочных и малотравматичных оперативных вмешательств. Использование кетамина в плановой и даже экстренной анестезиологии допустимо только в случаях крайней необходимости» [1, с. 10].
И.М. Белоус пишет: «...Декомпенсирован-ное состояние пострадавших .является противопоказанием к выполнению отсроченных и
плановых оперативных вмешательств; фиксация переломов в этих ситуациях выполняется в случаях крайней необходимости по жизненным и срочным показаниям» [2, с. 129].
С.В. Сотникова в своей работе обосновывает, что «.пункция боковых и срединных кист шеи с диагностической целью может привести к воспалительному процессу, что впоследствии затрудняет хирургическое вмешательство. Поэтому пункцию кисты можно проводить только в случае крайней необходимости» [3, с. 118].
Право на причинение вреда в состоянии крайней необходимости, как известно, имеет определенные законом пределы. В самом обобщенном виде они сводятся к тому, что лицо может причинить только меньший вред в сравнении с тем, который мог бы наступить. Действительно, причинение лицом равного или даже большего вреда нивелирует всю социальную ценность и противоречит самому предназначению правила о крайней необходимости - минимизировать негативные последствия для охраняемых законом интересов личности, общества и государства. Таким образом, критерий социальной пользы (социально-полезного результата) здесь имеет определяющее значение.
Однако такая, казалось бы, ясная и неопровержимая логика правомерности крайней необходимости в сфере медицины рождает ряд непростых вопросов. При этом вопросы, как правило, связаны с возможностью причи-
81
нения вынужденного вреда не самому пациенту, а третьим лицам. Так, М.Д. Шаргородский писал, что «"разобравши" донора на части, можно спасти жизнь не одному, а нескольким лицам, а с точки зрения существующего решения вопроса о крайней необходимости это следует признать правомерным, так как ценой жизни одного лица спасается жизнь нескольких человек» [4, с. 397].
А.Г. Кибальник и Я.В. Старостина делают противоположный вывод: «...поскольку основной целью медицинской деятельности является сохранение жизни и здоровья человека, то. не может быть оправдано крайней необходимостью причинение медицинским работником смерти одному лицу в целях спасения жизни другого лица» [5, с. 153]. Г.Р. Рустемова отмечает, что, по свидетельству медицинской науки, один человек, отдав все свои органы и ткани, может спасти жизнь около 400 человек [6, с. 138]. Поскольку в России ежедневно трансплантации ожидают тысячи больных, означает ли это, что врачи могут правомерно проводить изъятие органов и (или) тканей человека, ссылаясь на состояние крайней необходимости?
По мнению А.Н. Красикова, при соблюдении всех условий правомерности крайней необходимости насильственные действия, направленные на приневоливание человека к тому, чтобы он поступился своими правами и свободами, не могут образовывать состав принуждения к изъятию органов и (или) тканей [7, с. 92].
Здесь важнейшее значение имеет правильная оговорка автора о том, что преступления не будет лишь «при соблюдении всех условий правомерности». Как представляется, чтобы добиться ясности в этой дискуссии, необходимо признать, что вопрос о трансплантации органов не имеет отношения к пределам правомерности крайней необходимости (можно ли поступиться жизнью одного человека для спасения нескольких человек?), а связан с самим ее основанием (может ли лишение жизни или причинение вреда здоровью одному человеку при трансплантации выступать единственным средством устранения опасности для нескольких человек?). На наш взгляд, применительно к трансплантации никогда нельзя будет признать, что забор органов именно у конкретного донора (живого или мертвого) является единственным средством устранения опасности для жизни сотен реципиентов. Это объясняется как наличием института добровольного донорства, так и самим процессом смертности
населения, которые всегда будут исключать признак крайности таких мер.
Однако другая проблема заключается в том, может ли медицинский работник в экстренных условиях насильственно изъять регенеративную ткань человека (кровь, костный мозг и др.). Такая ситуация, например, может возникнуть при оказании корабельным врачом помощи пострадавшему от острой кровопотери с редкой (четвертой отрицательной) группой крови.
Статья 20 Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением достижений биологии и медицины 1997 г. определяет, что в исключительных случаях и в соответствии с требованиями, предусмотренными законом, изъятие регенеративных тканей у человека, который не способен дать на это согласие, может быть разрешено при следующих условиях: 1) отсутствует совместимый донор, способный дать соответствующее согласие; 2) реципиент является братом или сестрой донора; 3) трансплантация призвана сохранить жизнь реципиента. Указанные положения описывают ситуацию с донором, который не способен дать соответствующее согласие. Однако, на наш взгляд, подобный подход следует распространить и на случаи, когда лицо возражает против проведения соответствующей операции.
Как представляется, медицинский работник в состоянии крайней необходимости может причинить вред здоровью человека и изъять регенеративную ткань при соблюдении следующих условий: 1) наличие реальной опасности для жизни реципиента; 2) наличие цели устранения такой опасности; 3) отсутствует совместимый донор, способный дать добровольное информированное согласие; 4) другие медицинские средства не могут гарантировать сохранения жизни больного; 5) изъятие регенеративной ткани не повлечет причинение значительного вреда здоровью донора.
Причинение смерти самому пациенту при проведении медицинского вмешательства в условиях крайней необходимости не может однозначно свидетельствовать о том, что пределы правомерности были нарушены. Как известно, современная редакция ст. 39 УК РФ указывает не только на характер причиненного вреда (равный или больший), но и на явное несоответствие умышленных действий лица характеру и степени угрожавшей опасности, а также обстоятельствам, при которых эта опасность устранялась. Так, например, при
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2015 • № 3 (53)
82
проведении коникотомии, ошибка врача всего на один миллиметр может стоить пострадавшему жизни, поскольку высока вероятность повреждения щитовидной железы (скорость потери крови при ее ранении, как при ранении сонной артерии). У детей, особенно у младенцев и детей первого года жизни, хирургическая коникотомия связана со значительным риском повреждения сонной артерии или
яремной вены. Если смерть пациента от такого ранения и массивной кровопотери все-таки наступит, нельзя утверждать, что медицинский работник предпринял действия, явно не соответствующие характеру и степени угрожавшей опасности, а также обстоятельствам, при которых эта опасность устранялась, т.е. допустил превышение пределов крайней необходимости.
1. Исаев Ф.В. Влияние периоперационных факторов и метода анестезии на частоту когнитивных расстройств в послеоперационном периоде: дис. ... канд. мед. наук. М., 2004.
2. Белоус И.М. Биометрические аспекты хирургической тактики комплексного лечения сочетанной травмы челюстно-лицевой области: дис. ... канд. мед. наук. Великий Новгород, 2005.
3. Сотникова С. В. Кисты ЛОР-органов. Клиника, диагностика и лечение: дис. . канд. мед. наук. М., 2003.
4. Шаргородский М.Д. Избранные труды по уголовному праву. СПб., 2003.
5. Кибальник А.Г., Старостина Я.В. Актуальные проблемы уголовной ответственности медицинских работников. М., 2006.
6. Рустемова Г.Р. Проблемы совершенствования борьбы с преступлениями в сфере медицинского обслуживания населения: авто-реф. дис. . д-ра юрид. наук. Бишкек, 2003.
7. Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996.
1. Isaev F.V. Effect of perioperative factors and method of anesthesia on the incidence of cognitive disorders in the postoperative period: diss. ... Master of Medical Sciences. Moscow, 2004.
2. Belous I.M. Biometric aspects of surgical treatment of complex treatment of associated injuries of the maxillofacial area: diss. ... Master of Medical Sciences. Veliky Novgorod, 2005.
3. Sotnikova S.V Cysts otolaryngology. The clinic, diagnosis and treatment: diss. ... Master of Medical Sciences. Moscow, 2003.
4. Shargorodsky M.D. Selected works on criminal law. St. Petersburg, 2003.
5. Kibalnik A.G., Starostina Ya.V. Actual problems of the criminal liability of medical workers. Moscow, 2006.
6. Rustemova G.R. Problems of improving the fight against crimes in the sphere of medical care: auth. abstr.... Dr of Law. Bishkek, 2003.
7. Krasikov A.N. Criminal legal protection of human rights and freedoms in Russia. Saratov, 1996.
83
