CC BY
48
Раздел 3. Проблемы государственного и муниципального строительства
О ПОНИМАНИИ ПРИНЦИПА РАВНОй ОБЯЗАТЕЛЬНОСТИ ЗАКОНА: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОй АСПЕКТ
Ю.В. Анохин
(проректор по научной работе и международным связям Алтайской академии экономики и права, доктор юридических наук, доцент, г. Барнаул; anohin1963@rambler.ru)
В статье рассматривается проблема равной обязательности закона для граждан и государства, при этом затронуты вопросы законодательно закрепленных иммунитетов. Эта проблема приобретает особое значение и интерес в свете набирающего обороты протестного проявления оппозиции в России.
Ключевые слова: равенство, права и свободы граждан, справедливость, льготы, привилегии, неприкосновенность.
В целях воплощения в реальность принципа равной обязательности закона для граждан и государства необходимо обеспечение равноправия граждан.
Рассматриваемый принцип имеет глубинные корни в древности. Заметный вклад в рационализацию представлений
о равенстве как свойстве справедливости внесли пифагорейцы (У1—У вв. до н. э.). Согласно пифагорейцам, сущность мира есть число, и все в мире имеет цифровую характеристику и выражение. Отметив связь равенства и меры, они стали трактовать равенство как надлежащую меру, то есть как определенную пропорцию (числовую по своей природе) [1, с. 24].
Представления о равенстве в его связи со справедливостью и правом были углублены и развиты Сократом, Платоном, Аристотелем. Трактуя равенство как принцип справедливости и права, они при этом различают два вида равенства: равенство арифметическое (равенство меры, числа, веса и т.д.) и геометрическое (равенство по достоинству). Правда, в эпоху рабовладения, основанного на беспощадной эксплуатации рабов, личностью признавался только свободный человек, как член соответствующего государства. Рабовладельческое общество и государство приравнивали раба к положению «говорящего орудия». А древнегреческой философ и идеолог рабовладельческого государства Платон видел в
рабах даже «особую породу зверей». Рабы полностью зависели от своего хозяина и не обладали никакими правами. Им отказывали даже в праве на жизнь, семью и здоровье [2, с. 133].
Возникшая в древности идея всеобщего равенства людей продолжает развиваться с различных позиций, в разных формах и направлениях.
Идея равенства была боевым лозунгом буржуазии в ее борьбе с феодализмом. Объявив равенство правом человека, она придала ему специфически буржуазный смысл, прикрывающий фактическое социальное неравенство эксплуататоров и эксплуатируемых формальным равенством всех перед законом [3, с. 107]. Содержание пролетарской сущности равенства, по мнению Ф. Энгельса, сводится к требованию уничтожения классов [4, с. 108; 5, с. 496497].
Сформировалось два подхода к рассматриваемой проблеме. С одной стороны, подчеркивается существование теории индивидуальной свободы человека, заключающейся в обязанности государства гарантировать эту свободу от чьих-либо, в том числе и своего, вмешательств, хотя сторонники этой теории (А. Смит, С. Милль, Б. Констан, Д. Локк) понимали, что такая свобода в конечном счете порождает неравенство. С другой стороны, теория, не отрицая значимости индивидуальной сво-
боды, стремится сочетать ее с равенством личности, с участием государства в его обеспечении. Основоположник такой концепции Ж.-Ж. Руссо считал, что принципу равенства должно быть подчинено все, в том числе и власть, задача которой - обеспечение равенства.
Е.А. Лукашева отмечает, что наше общество, сделавшее из марксистской доктрины религию, в нынешних условиях проявляет безразличие к важнейшему вопросу теории и практики - взаимоотношениям государства и гражданина в условиях свободных экономических отношений.
Задача социального государства, в частности, состоит в перераспределении доходов между различными слоями общества через установление целесообразной системы налогов, государственного бюджета, финансирование социальных программ [6, с. 17-20].
И.Е. Фабер предлагает не смешивать, во-первых, равенство как социально-экономическую категорию, во-вторых, равноправие как юридический принцип всех отраслей права - конституционного, гражданского и др. и, в-третьих, отдельные виды права на равенство или виды равноправия [7, с. 72].
Вместе с тем равная обязательность закона не означает единого правового положения всех граждан. Социальные различия между людьми обусловливают особенности правовых статусов граждан, относящихся к различным классам и слоям общества, а также субъективных прав и обязанностей.
Юридическое равенство составляет тот найденный в течение веков механизм, который определяет правовой остов общества, стимулирует инициативу, предприимчивость, толкает людей к соревновательности, к лидерству и тем самым создает основу для поступательного развития общества в целом [8, с. 154]. Юридическое равенство означает равноправие граждан, их равенство перед законом и судом. Значит, законы одинаково обязательны для всех людей, независимо от социального положения, служебной деятельности, расовой и национальной принадлежности,
вероисповедания, происхождения, пола, образования, языка, места жительства и других обстоятельств. В сфере частных правовых отношений законы в равной степени обязательны и для государства.
Нарушение данного принципа способствовало, например, в условиях административно-командной системы появлению «мертвых зон», не подвластных закону. И, как справедливо отмечает В.С. Афанасьев, «.. .хотя при этом провозглашались идеи “всеобщности законности”, фактически вне сферы ее действия постоянно оставалась верхушка партийного и государственного аппарата, а нередко и государственных органов. В период культа личности Сталина это привело, в частности, к массовому произволу и беззаконию, а во времена застоя - к развитию коррупции, формированию системы кланов, десятилетиями безнаказанно осуществляющих преступную деятельность» [9, с. 299]. Несомненно, что подобные явления имеют место и в настоящее время.
Фактическое неравенство заложено в природе человеческого общества, так как люди различны по полу, возрасту, умственным способностям, здоровью и т.д.
В связи с этим, как справедливо отмечает Р.З. Лившиц, такое различие не может быть устранено, поскольку оно заложено в природе человека. Право, учитывая эти фактические различия, дает людям равенство в правилах игры, в процедурах, в стартовых возможностях [8, с. 156]. К этому следует добавить, что право может способствовать улучшению положения социально ущемленных лиц путем установления определенных льгот (женщинам, пенсионерам, детям и пр.).
И.С. Морозова определяет категорию «льгота» как универсальное юридическое средство для «...режима благоприятствования отдельным субъектам права, в деятельности которых заинтересовано государство, либо находящихся по сравнению с другими в неравном положении в силу социально-экономических причин... Льготы выполняют также стимулирующие функции, побуждая субъекта к совершению действий, в которых заинтересовано госу-
дарство» [10, с. 151]. Далее автор выделяет признаки правовых льгот. Во-первых, льгота представляет собой исключение из правил. Во-вторых, льгота - это правомерное исключение. В-третьих, льготы являются средством правовой поддержки отдельных лиц для более полного удовлетворения интересов, обеспечения условий жизнедеятельности. В-четвертых, льготы означают предоставление дополнительных прав и освобождение от определенных обязанностей, выполняя компенсационно-стиму-лирующие действия [10, с. 151].
К фактическому неравенству следует отнести и законодательные льготы отдельных социальных групп граждан, обладающих особым правовым статусом. И здесь уже нельзя в полной мере согласиться с утверждением РЗ. Лившица о том, что «равенство перед законом и судом, недопустимость дискриминации не означает тождественного уровня прав для каждого человека. Исходный уровень тождествен, далее возможны льготы и преимущества для отдельных категорий людей» [8, с. 156].
На наш взгляд, верной является позиция А.В. Малько, согласно которой правовую льготу не следует отождествлять с таким внешне похожим на нее феноменом, как привилегия. Их объединяет то, что оба средства - исключения из общих правил, позволяющие улучшать положение субъектов. Вместе с тем, если льгота - правомерное облегчение, то привилегия - отрицательное отклонение, не установленное в законе, зачастую неправомерное, призванное улучшать положение одних лиц, одновременно ухудшая положение других [11, с. 138].
Различного рода необоснованные привилегии могут противоречить принципу равенства перед судом. Например, узаконенная депутатская неприкосновенность позволяет отдельной категории граждан безнаказанно нарушать установленные в обществе правила поведения.
В статье 19 Федерального закона от 8 мая 1994 г. № 3-ФЗ (в ред. от 21.11.2011) «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Фе-
дерации» записано: «1. Член Совета Федерации, депутат Государственной Думы обладают неприкосновенностью в течение всего срока своих полномочий.
2. Член Совета Федерации, депутат Государственной Думы без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания Российской Федерации не могут быть:
а) привлечены к уголовной или к административной ответственности, налагаемой в судебном порядке;
б) задержаны, арестованы, подвергнуты обыску (кроме случаев задержания на месте преступления) или допросу;
в) подвергнуты личному досмотру, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других людей.
3. Неприкосновенность члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы распространяется на занимаемые ими жилые и служебные помещения, используемые ими личные и служебные транспортные средства, средства связи, принадлежащие им документы и багаж, на их переписку.
4. В случае возбуждения уголовного дела или начала производства по делу об административном правонарушении, предусматривающем административную ответственность, налагаемую в судебном порядке, в отношении действий члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, орган дознания или следователь в трехдневный срок сообщает об этом Генеральному прокурору Российской Федерации. Если уголовное дело возбуждено или производство по делу об административном правонарушении, предусматривающем административную ответственность, налагаемую в судебном порядке, начато в отношении действий члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, связанных с осуществлением ими своих полномочий, Генеральный прокурор Российской Федерации в недельный срок после получения сообщения органа дознания или следователя обязан внести в соответствующую палату Федерального Собрания Российской Федерации представление о лишении члена Совета Федерации, депута-
та Государственной Думы неприкосновенности.
5. После окончания дознания, предварительного следствия или производства по делу об административном правонарушении, предусматривающем административную ответственность, налагаемую в судебном порядке, дело не может быть передано в суд без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания Российской Федерации.
6. Член Совета Федерации, депутат Государственной Думы не могут быть привлечены к уголовной или административной ответственности за высказывание мнения или выражение позиции при голосовании в соответствующей палате Федерального Собрания Российской Федерации и другие действия, соответствующие статусу члена Совета Федерации и статусу депутата Государственной Думы, в том числе по истечении срока их полномочий. Если в связи с такими действиями член Совета Федерации, депутат Государственной Думы допустили публичные оскорбления, клевету или иные нарушения, ответственность за которые предусмотрена федеральным законом, возбуждение уголовного дела, производство дознания, предварительного следствия или начало производства по делу об административном правонарушении, предусматривающем административную ответственность, налагаемую в судебном порядке, осуществляется только в случае лишения члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы неприкосновенности» [12].
Таким образом, неприкосновенность депутатов Государственной Думы действует на протяжении всего срока их полномочий, в отличие от парламентской неприкосновенности депутатов, провозглашенной в конституционных законах многих демократических государств. По мнению специалистов, в некоторых случаях свобода членов парламента от ареста и преследования ограничивается лишь временем парламентской сессии (Бельгия) и некоторым временем после ее закрытия (четыре недели в Греции).
Наряду с этим есть страны, в которых принцип парламентской неприкосновенности, или иммунитета, законодательно не закреплен. Так, в Великобритании нет никакой специальной правовой защиты члена парламента от уголовного преследования. Английские юристы утверждают, что права члена парламента в достаточной мере охраняются высоким авторитетом спикера, мнение и согласие которого запрашивается судебными органами, если они намереваются привлечь к уголовной ответственности парламентария.
Лишены специальной правовой защиты от уголовного преследования и ареста члены парламентов Австрии, Индии и некоторых других стран [13].
Во многих зарубежных странах депутатская неприкосновенность хотя и имеет сходные черты с российской, однако урегулирована по-иному. Так, ст. 1 раздела 6 Конституции США гласит: «...во всех случаях, кроме измены, тяжкого уголовного преступления и нарушения общественного порядка, они (сенаторы и представители) не могут быть подвергнуты аресту во время их присутствия на сессии соответствующей палаты, а также следования в палату и возвращения из нее; и за какие-либо преступления или участие в дебатах в любой из палат они не могут допрашиваться ни в каком другом месте». Основной Закон Италии депутатский иммунитет определяет следующим образом: «Члены Парламента не могут подвергаться преследованию за выраженные ими мнения и голосование при выполнении своих функций.
Ни один член Парламента не может быть привлечен к уголовной ответственности без разрешения палаты, к которой он принадлежит; не может быть подвергнут личному или домашнему обыску; не может быть арестован или иным образом лишен свободы, за исключением случаев исполнения окончательного приговора или задержания на месте преступления, в отношении которого предусмотрен обязательный арест.
Такое же разрешение требуется, когда производится в какой-либо форме перехват разговоров или сообщений и изъятия кор-
Юридическая наука и правоохранительная практика респонденции членов Парламента» (ст. 68 Конституции Италии).
Японская Конституция 1947 г. неприкосновенность депутатов трактует так: «Члены обеих палат, за исключением случаев, предусмотренных законом, не могут быть арестованы в период сессии Парламента; члены Парламента, арестованные до открытия сессии, по требованию соответствующей палаты должны освобождаться из заключения в период сессии» (ст. 50 Конституции Японии). Согласно ст. 51 Конституции члены обеих палат в Японии не несут ответственности за стенами палаты в связи со своими речами, высказыванием и голосованием в палате.
На основе изложенного полагаем, что депутатскую неприкосновенность не следует считать личной привилегией депутата. Она устанавливается в интересах эффективного осуществления государственной власти, носит государственно-правовой характер. В связи с этим необходимо внести следующие изменения и дополнения в Основной Закон Российской Федерации и другие нормативные акты, регламентирующие статус членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы.
Статью 98 Конституции РФ изложить следующим образом:
«1. Члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы обладают неприкосновенностью в течение всего срока их полномочий. Они не могут быть задержаны, арестованы, подвергнуты обыску в период сессии Парламента за выраженные ими мнения и голосование при выполнении своих функций.
2. Члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы не обладают неприкосновенностью в случае совершения ими уголовного преступления или административного проступка».
В статье 122 Конституции РФ нашел отражение принцип неприкосновенности судей. Следует отметить, что судейская неприкосновенность, так же как и неприкосновенность депутатская, имеет весьма емкое содержание. В соответствии с п. 1 ст. 16 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 г. № 3132-1 (в ред. от
05.04.2005) «О статусе судей в Российской Федерации» [14] установлено, что «Неприкосновенность судьи включает в себя неприкосновенность личности, неприкосновенность занимаемых им жилых и служебных помещений, используемых им личных и служебных транспортных средств, принадлежащих ему документов, багажа и иного имущества, тайну переписки и иной корреспонденции (телефонных переговоров, почтовых, телеграфных, других электрических и иных принимаемых и отправляемых судьей сообщений)».
Конституцией предусмотрено, что судья не может быть привлечен к уголовной ответственности иначе как в порядке, определяемом федеральным законом (ч. 2 ст. 122). Согласно п. 2 ст. 16 Закона «О статусе судей в Российской Федерации», «судья, в том числе после прекращения его полномочий, не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое судом решение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность судьи в преступном злоупотреблении либо вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта».
В Федеральном конституционном законе от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» регламентирована неприкосновенность судьи Конституционного Суда (ст. 15). В соответствии с этим законом судья Конституционного Суда не может быть привлечен к уголовной или административной ответственности, налагаемой в судебном порядке, задержан, арестован, подвергнут обыску без согласия Конституционного Суда, за исключением случаев задержания на месте преступления, а также подвергнут личному досмотру, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом, для обеспечения безопасности других лиц.
Должностное лицо, произведшее задержание судьи Конституционного Суда на месте преступления, немедленно уведомляет об этом Конституционный Суд, который в течение 24 часов должен при-
нять решение о даче согласия на дальнейшее применение этой меры или об отказе в даче согласия.
Необходимо отметить, что существующее положение находится в противоречии с одним из принципов юридической ответственности - неотвратимости наказания. Этот принцип означает неизбежность наказания, то есть совершенное правонарушение должно быть раскрытым, а лица, его совершившие, должны понести заслуженное и соразмерное преступному деянию наказание.
Реально неприкосновенность судьи должна содержать лишь только положение, согласно которому он (судья) не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое решение, если вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена его виновность в преступном злоупотреблении.
Поэтому неприкосновенность не должна содержать расширительного толкования, выходить за рамки депутатской или судейской деятельности, то есть противоречить принципу равенства перед законом и судом.
В Российском государстве, надеемся, будет действовать принцип равенства граждан перед законом. Согласно этому принципу все граждане, независимо от своего должностного и социального положения в обществе, будут на равных основаниях нести ответственность за одно и то же деяние перед законом и судом. Хотя, как справедливо отмечает В.В. Невинский, труднореализуемый на практике в развитых странах мира, в России этот принцип еще более проблематичен в силу структурной реорганизации общественных отношений. Фиктивность принципа равноправия усугублена такими сопутствующими переходному периоду обстоятельствами, как обострение социальной деформации общества (при наличии десяти процентов высокодоходных граждан половина населения живет за чертой бедности), увеличение разрыва между субъектами Российской Федерации по уровню социально-экономи-
ческого развития, душевого дохода в них и др. [15, с. 37-38]
Принцип равной обязательности закона для граждан и государства включает помимо равноправия граждан также и наличие обязательств государства перед гражданами. В частности, в ст. 2 Конституции РФ записано, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.
Это способствует определению новых ориентиров, признанию новых мировых стандартов взаимодействия человека и государства. Сегодня больше всего необходимо развивать равное партнерство между государством и гражданином. От государства требуется создание такой системы обеспечения прав и свобод человека и гражданина, которая соответствовала бы не только внутреннему российскому законодательству, но и отвечала общепризнанным международным принципам и нормам международного права. Важно отметить, что в настоящее время, в случае несоответствия национальных законов международным договорам, любой гражданин имеет право апеллировать к нормам международного права, ратифицированным на территории Российской Федерации, как имеющим приоритет в случаях возникновения спорных ситуаций.
Каждый гражданин вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ст. 45 Конституции РФ). Он может обращаться за помощью в государственные, правоохранительные или судебные органы, причем как на территории Российской Федерации, так и за ее пределами, поскольку с 1996 года Россия является полноправным членом Европейского Суда по правам человека, а ратифицированная 5 мая 1998 года Конвенция «О защите прав человека и основных свобод» сделала обязательным для России любое решение, принятое Европейским Судом.
Соответственно Российская Федерация как государство-участник отвечает перед Европейским Судом за нарушение предусмотренных Конвенцией прав и свобод,
а на основании решения Суда - перед тем, чьи права оказались нарушенными и незащищенными национальным правом. Конвенция - международно-правовой договор, и поэтому она может возложить эту ответственность только на само государство.
Важным элементом принципа равной обязательности закона для государства является еще и то, что любой гражданин Российской Федерации может обратиться за защитой в Европейский Суд. Но предметом жалобы в данном случае может служить лишь нарушение прав и свобод человека действиями и решениями органов государственной власти, но не частных (физических или юридических) лиц. А в случае массовых нарушений прав человека суд выносит решение о необходимости государства обратить особое внимание на состояние внутреннего законодательства.
По состоянию на 31 декабря 2011 г. Европейский Суд вынес против России
1 212 решений. На 31 декабря 2011 г. на разных стадиях рассмотрения в Европейском Суде находилось 40 250 жалоб против России (26,6 % от общего количества жалоб, поданных против 47 государств-членов Совета Европы), что позволяло России занимать первое место по данному показателю среди всех государств - членов Совета Европы. Среднее количество поступивших за 2011 г. жалоб против государств из расчета на 10 000 человек, проживающих в стране, составляло 0,79. Для России данный показатель в 2011 г. оказался равен 0,88 [16].
Соответственно, любому государству, ратифицировавшему Конвенцию и принявшему на себя соответствующие обязательства, необходимо учитывать весь массив решений Европейского Суда.
Таким образом, принцип равной обязательности закона означает равенство правовых возможностей и, соответственно, отсутствие в законах каких-либо ограничений или, наоборот, привилегий в отношении тех или иных категорий граждан по тому или иному социально значимому признаку, а также обязанность всех субъектов соблюдать права человека, закрепленные в международных актах, Конституции РФ и иных законах.
1. Нерсесянц В.С. Права человека в истории политической и правовой мысли (от древности до Декларации 1789 г.) // Права человека в истории человечества и в современном мире. М.: Проспект, 1989. 14б с.
2. Общая теория права / под ред. А.С. Пиголкина. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 199б. З84 с.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21.
6. Лукашева Е.А. Социальное госу-
дарство и защита прав человека в условиях перехода к рынку // Государство и право. 199З. № б. С. 17-20.
7. Фабер И.Е. Свобода и права человека в советском государстве. Саратов, 1974.
8. Лившиц Р.З. Теория права. М.: БЕК, 1994. 224 с.
9. Афанасьев В.С. Законность и правопорядок. Теория права и государства / под ред. В.В. Лазарева. М.: Юристъ, 2001. 520 с.
10. Морозова И.С. Место и роль льгот в правовой политике государства // Правоведение. 1997. № 4. С. 151.
11. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве // Правоведение. 1998. № З.
12. Собр. законодательства Рос. Федерации. 2005. № З0 (ч. 1). Ст. З104; 2011. № 4З. Ст. 5975.
13. Кишкембаев А.Б. Депутатская неприкосновенность как одна из гарантий осуществления депутатской деятельности [Электронный ресурс]. URL: http://kazgua. co.kz/stat/pig3_2000 (дата обращения: 15 февр. 2012 г.).
14. Собр. законодательства Рос. Федерации. 2005. № 15. Ст. 1278.
15. Невинский В.В. Юридическая конструкция правового положения человека и гражданина в Российской Федерации // Личность и государство на рубеже веков. Барнаул, 2000. С. З7-З8.
16. Ежегодный доклад о деятельности Европейского Суда за 2011 г. и статистика рассматриваемых жалоб по состоянию на З1 декабря 2011 г. [Электронный ресурс] // Официальный интернет-сайт Европейского Суда. URL: http:// www.echr.coe.int (дата обращения: 15 февр. 2012 г.).
