CC BY
8
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.А. Соколов
О поклонении Отцу Небесному духом и истинной: против сектантов-рационалистов
Опубликовано:
Христианское чтение. 1903. № 9. С. 315-326.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
О поклоненіи Отцу Небесному
ДУХОМЪ И ИСТИНОЮ. *)
Противъ сектантовъ-рацгоналистовъ.
VII.
”ЕЖДУ тѣмъ разнаго рода раціоналисты и сектанты увѣряютъ всетаки, что Іисусъ Христосъ словами о поклоненіи Отцу духомъ отрицаетъ, будто бы, и запрещаетъ всѣі внѣшнія, обрядовыя дѣйствія, всякія видимыя обнаруженія/ молитвы, весъ религіозный, церковно-богослужебный/, культъ, якобы препятствующій духовности истиннаго богослуИ женія. Говорятъ: Онъ узаконяетъ одну внутреннюю, умную молитву, безъ какихъ бы то ни было внѣшнихъ проявленій ея, одно исключительно духовное поклоненіе Богу, какъ чистѣйшему Духу. Но такое толкованіе словъ Господа ни въ какомъ случаѣ
нельзя назвать правильнымъ, потому что оно совершенно не согласуется съ общимъ ученіемъ Его. Уча, наприм., объ истинной молитвѣ, Іисусъ Христосъ указываетъ лишь на то, что молитва доля,-на быть перронною, нелицемѣрною, чуждою пустого и лиш- j няго многоглаголанія. «Егда молшпися,—чіітаемъ въ Еванге-І ліи,—не буди якоже лицемѣріи яко любятъ въ сонмищахъ и въ стогнахъ нутій стояще молитися, яко да явятся человѣкомъ... Ты же, егда молшпися, вннди въ клѣть твою, и затворивъ двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже въ тайнѣ... Молящеся же не лишніе глаголите, якоже язычницы: мнятъ бо, яко во
многоглаголаніи споемъ услышаіш будутъ: не подобитеся убо имъ... (Mo. VI. 5—8). «Не уподобляйтесь имъ»—«лицемѣрамъ» и «язычникамъ»,—вотъ что выражаетъ эта рѣчь Спасителя. Лицемѣры молились изъ-за тщеславія. Продолжптель-нымъ «стояніемъ» своимъ во время молитвы въ синагогахъ іі на углахъ улицъ они старались обратить вниманіе на себя другихъ и снискать себѣ славу людей благочестивыхъ, нисколько не заботясь о внутреннемъ расположеніи к.гь молитвѣ, о чистотѣ своего сердца, о возбужденіи п развитіи святыхъ мыслей и чувствованій. Язычники были лицемѣрами иного типа: тѣ любили (что и доселѣ практикуется у лидійскихъ факировъ. китайцевъ, мохаммедапъ и др.) произносить длинныя молитвы, состоявшія часто изъ простого набора безсодержательныхъ словъ, пышныхъ иногда, но не согрѣтыхъ сердечными расположеніемъ къ молитвѣ, наполненныя прошеніями исключительно о земныхъ предметахъ—о славѣ, власти, богатствѣ и пр. Все это лишнее, ненужное и даже «неприличное» *). Главное въ молитвѣ—искреннее желаніе человѣка бесѣдовать съ Богомъ, сосредоточенность мыслей и чувствъ, благочестивая настроенность. Для достиженія этого, для того, чтобы удобнѣе сосредоточиться въ себѣ самомъ, отогнать отъ себя разсѣянность іі нечистыя помышленія, человѣку лучше совсѣмъ уединиться. Какая же молитва, въ самомъ дѣлѣ, можетъ быть на углу шумныхъ и многолюдныхъ улицъ! Тамъ можно молиться лишь фарисеямъ, жаждущимъ не молитвеннаго общенія съ Богомъ, а человѣческой славы. А кто хочетъ искренно, съ чистымъ намѣреніемъ помолиться Господу, тотъ, вопреки лицемѣрамъ, пусть уйдетъ даже, если можетъ, въ тайную имѣть свою, чтобы пикто изъ людей не видѣлъ его, не разсѣивалъ, не развлекалъ его молитвенно-настроеннаго духа. Молящагося съ истиннымъ, благочестивымъ расположеніемъ духа, хотя и тайно отъ людей, услышитъ Богъ, «видящій тайное», тогда какъ молитва лицемѣрная, хотя и совершаемая явно, не угодна Ему (Mo. VI, 6). Истинно молящійся, сверхъ того, не долженъ говорить ничего лишняго и недостойнаго Бога, подобно язычникамъ: Богъ и безъ лишняго пустословія знаетъ, что нужно тому пли другому человѣку (—VI, 7—8). Поэтому че-
’) Вмѣсто слав. словъ „не лишніе глаголите“—въ гіерсид. и эѳіопскомъ переводахъ стоитъ: „не говорите неприличнаго“ ісм. „Сбори. стат. по пстоліс. и назид. чтен. четвероевангелія“. 31. Ьарсова. Т. 1. Симб. 1890, стр. 478.
•ловѣкъ своею молитвою долженъ только свидѣтельствовать о своемъ внутреннемъ настроеніи и благоговѣнію раскрывать его иродъ Богомъ '). Іисусъ Христосъ далъ и самый образецъ молитвы—какъ и о чемъ должно молиться Богу—Отцу нашему, «сущему на небесахъ», какъ п въ такомъ направленіи намъ раскрывать предъ ІІпмъ свое нелицемѣрное молитвенное настроеніе (—!)—13; Лк. XL 1—4).
'Гаковъ прямой буквальный смыслъ приведенныхъ словъ Спасителя. Видѣть въ нихъ отрицаніе внѣшнихъ дѣйствій молитвы пѣтъ никакихъ основаній. Христосъ не запретилъ и словесной формы молитвы: напротивъ, даже Самъ далъ примѣръ ея. назвавъ излишнимъ и недостойнымъ Бога нустое многословіе въ молитвѣ и прошенія только о земномъ и указавъ на иеугодность Господу лицемѣрныхъ молитвъ вообще. О безполезности какихъ бы то ни было проявленій истинной, нелицемѣрной молитвы Онъ совсѣмъ не упомянулъ здѣсь. Однако изъ всей бесѣды Его ясно, что всякое проявленіе молитвы имѣетъ значеніе въ очахъ Божіихъ постольку, поскольку служить дѣйствительнымъ обнаруженіемъ. искренней молитвенной настроенности человѣка. II молйтва фарисеевъ была неугодна Богу не потому, что она сопровождалась «стояніемъ»' или какими-либо внѣшними дѣйствіями, а потому, что она была лицемѣрной. неискренней. То, чѣмъ сопровождалась опа, было лишь пустою формою безъ содержанія, такъ какъ нстипнаго-то, религіознаго содержанія въ молитвенную форму не было вдохнуто лицемѣрами. Они «стояли» на молитвѣ и громко взывали къ Богу, а сердце ихъ далеко было отъ Него, духъ ихъ былъ занятъ тщеславными помыслами и чуждъ молитвеннаго настроенія. Понятно, ото—неистинные, не духовные поклонники Отца Небеснаго, такъ какъ высшая жизнь духа въ нихъ подавлялась низменными влеченіями.
Въ той же самой бесѣдѣ, гдѣ Христосъ поучаетъ нелицемѣрной молитвѣ. Онъ говоритъ: «аще принесеніи даръ твой ко отдарю, и ту помяпешн, яко братъ твой имать нѣчто на тя: остави ту даръ твой предъ о.тщр,смд>, и шедъ. прежде еми-рися съ братомъ твоимъ, п тогда нришедъ принеси даръ твой» (Мн. А’. 23—24). Слѣдовательно, научая нелицемѣрно молиться вт. клѣти, Спаситель отнюдь не_отмѣняетъ этимъ участіями въ/ ^общественномъбогослуженіи. Указывая новое условіе истин-
ной, духовной молитвы, Онъ вмѣстѣ съ тѣмъ нисколько нс отвергаетъ пользы присутствованія за богослуженіемъ, совершаемымъ «предъ олтаремъ» и немыслимымъ безъ культовыхъ, внѣшнихъ дѣйствій. Очевидно, общественное богослуженіе не можетъ нарушать заповѣди Его о тайной молитвѣ «въ клѣти», потому что н въ церкви, среди многихъ людей, всегда возможно молиться «втайнѣ». «Если, стоя въ церкви,—разсуждаетъ митроп. московскій Филаретъ,—ты совершаешь дѣйствія благоговѣнія, общія всѣмъ присутствующимъ, по стараешься удерживать или дѣлать непримѣтными особенныя въ тебѣ движенія возбужденнаго благочестія, воздыханія или вопли, готовые исторгнуться, слезы, готовыя пролиться: въ семъ расположеніи ты и среди многочисленнаго собранія сокровенно предстоишь Отцу твоему, Иже въ тайнѣ» '). Значитъ, слова Іисуса Христа о молитвѣ «втайнѣ»—въ клѣти можно понимать также и духовно, небуквально. Такъ именно и объясняютъ ихъ многіе святые отцы и учители церкви: Іоаннъ Златоустъ, Аоанасій Великій, Василій Великій, Амвросій Медіоланскій, блаж. Ѳеофилактъ и друг. Подъ «клѣтью» (-Ь -au'.sTov, cubiculum) они разумѣютъ сердце человѣка. Молящемуся надобно войти въ глубину своего сердца, закрыть въ него входъ всякимъ житейскимъ, постороннимъ помысламъ, настроиться мыслью о Богѣ и тогда уже чистымъ духомъ бесѣдовать съ Господомъ: «вниди въ клѣть твою, и затворивъ двери твоя, номолися Отцу твоему, Иже въ тайпѣ» (Me. YI, 6). «Сердце—вотъ имѣть молитвы, которую ты всегда имѣешь съ собою», говоритъ св. Амвросій. «Въ сію клѣть преимущественно должно уединяться, хотя бы мы находились и между людьми». «Богъ вездѣ смотритъ на цѣль дѣлъ», присовокупляетъ Златоустъ. «Если и въ клѣть войдешь и затворишь за собою двери, то, ежели дѣлаешь это по тщеславію, затворенныя двери не принесутъ тебѣ. пользы... Господь желаетъ, чтобъ ты прежде, нежели затворишь пхъ, изгналъ изъ себя тщеславіе и заключилъ дверь сердца твоего» 2).
Выходитъ, но ученію Господа, что чистота сердца, миръ съ ближними, сосредоточенность духа, искреннее молитвенное настроеніе—необходимыя условія богоугодной, духовной молитвы. А изъ внѣшнихъ обнаруженій ея, по смыслу Его рѣчи,
’) Слова, т. 1, стр. 196.
только тѣ будутъ угодными Богу и, сообразно съ духовностью внутренней молитвы, духовными, которыя будутъ естественнымъ выраженіемъ молитвеннаго духа или настроенія. Между внѣшней формою молитвы п внутреннимъ содержаніемъ ея должно быть полное соотвѣтствіе; въ противномъ,случаѣ молитва неизбѣжно окажется лицемѣрной, неистинной, недуховной. Сама по себѣ внѣшняя форма (слова, движенія и проч.), служащая нормальнымъ выраженіемъ соотвѣтственнаго внутренняго содержанія, не только не лишитъ молитву духовности, но въ значительной степени будетъ •способствовать развитію или раскрытію, усовершепію ея духовнаго характера. Спаситель показалъ это наглядно въ особой притчѣ о мытарѣ и фарисеѣ. Въ обличеніе сектантовъ, считающихъ духовною и угодною Богу лишь каждую внутреннюю молитву, безъ всякихъ видимыхъ проявленій ея, приведемъ эту притчу. «Два человѣка вошли въ храмъ помолиться: одинъ фарисей, а другой мытарь. Фарисей ставъ молился самъ въ себѣ такъ: Боже, благодарю Тебя, что я не таковъ, какъ прочіе люди, грабители, обидчики, прелюбодѣи, или какъ этотъ мытарь... Мытарь же, стоя вдали, не смѣлъ даже поднять глазъ на небо; по, ударяя себя въ грудь, ктритни Боже! будь милостивъ ко мнѣ грѣшному! Ска-зываіо вамъ, что сей пошелъ оправданнымъ въ домъ свой болѣе, нежели тотъ: ибо всякій, возвышающій самъ себя, униженъ будетъ, а унижающій себя возвысится» (Лук. XVIII,
10—14). Достойно примѣчанія, что фарисей молился с ямъ въ Ссйѣ, т. е. внутреппо, безъ видимаго обнаруженія своей молитвы внѣшними дѣйствіями, и съ этой точки зрѣнія—духовно. Несмотря на эту мнимую духовность, его молитва оказа.тШг неугодною Богу. Молитва же мытаря, который свое молитвенное настроеніе.- проникнутое искреннимъ сокрушеніемъ и смиреніемъ, выражалъ во внѣшнихъ дѣйствіяхъ, была принята Богомъ. А такъ какъ Богу угодна только духовная молитва, ибо Ему «духомъ достоитъ кланятися», то несомнѣнно, что духовною - то была молитва мытаря, а не фарисея, хотя и молившагося «въ себѣ»,—внутреино ').
Слѣдовательно, нс всякая внутренняя молитва духовна, и, наоборотъ, не всегда бываетъ недуховною та молитва, которая
сопровождается соотвѣтственными тѣлодвиженіями. II Христосъ, указавъ на различіе въ способѣ совершенія молитвы мытаремъ и фарисеемъ, убѣдительно говоритъ намъ снова, что духовность молитвы обусловливается внутреннимъ ея характеромъ и нисколько не страдаетъ отъ того пли иного внѣшняго выраженія его. Іюли внутреннее богопочтспіе наше духовно, исполнено святыхъ мыслей и благоговѣйныхъ чувствованій, то оно не перестанетъ быть таковымъ и въ случаѣ проявленія его въ какой-либо, достойной Божества, формѣ внѣшняго богопочтенія. Молитва фарисея была неугодна Богу потому, что она на самомъ дѣлѣ не была духовною но внутреннему своему характеру. Она выражала лишь низменныя стремленія фарисея, его нечестивыя чувства: гордость, самомнѣніе, превозношеніе мнимымъ совершенствомъ, презрѣніе къ мытарю—плоды плоти, а не духа (си. Гал. • V, 20). Жизнь духа, какъ высшаго, богоподобнаго начала въ человѣкѣ, проявляющагося въ плодахъ духовныхъ: кротости, смиреніи и т. и., въ ней совсѣмъ отсутствовала; потому-то молитва фарисея и не могла быть духовною и угодною Богу. Напротивъ, молитва мытаря видимымъ образомъ выражала полное его смиреніе, кротость, любовь, вѣру, сознаніе грѣховности. Это тѣ именно благочестивыя чувства, которыя составляютъ, по изображенію апостола, плодъ духовный п жизнь религіознаго духа (Гал. Л’, 22—23), и которыя должны быть непремѣнно въ каждомъ истинномъ, духовномъ христіанинѣ (си. Филин. II, 6—8; Гал. VI, 1) ').
Не препятствуя духовности отпхъ благочестивыхъ мыслей и чувствованій или внутренняго богопочтенія, внѣшнее, видимое его выраженіе сверхъ того еще способствуетъ развитію самой духовности его. Оно является необходимымъ средствомъ къ дальнѣйшему совершенствованію и раскрытію духовности сердечныхъ движеній и расположеній; оно сообщаетъ послѣднимъ ту высшую степень законченности и интенсивности, на которой они становятся уже духовными добродѣтелями. Апостольскія писанія со всею сплою уясняютъ и эту. важную для насъ, мысль. ІІо перечисленію св. an. Павла, плоды духовные суть любовь, вѣра, милосердіе (Гал. V, 22); однако всѣ они, согласно съ ученіемъ апостоловъ и самого Спасителя, будучи субъективнымъ достояніемъ человѣка, требуютъ для своего рас-
Р Сравн. св. Григор. Богосл. Сл. 18-е. Твор. 2 (М. 1889 г.), стр. 100 и др. Св. Ирип. Ліон. ирот. ересей, кн. О, гл. II. Р. иер. стр. 603—604.
крытія п полиотьі внѣшняго обнаруженія въ движеньяхъ п іі|й(гщІаугъ-д±лік-Та^ пока остается скрытымъ, пси-
хическимъ актомъ, неполна и несовершенна, и для того, чтобы стать совершенною, нуждается въ дѣятельномъ внѣшнемъ проявленіи. «Что мы любимъ дѣтей Божіихъ, узнаемъ изъ того, когда любимъ Бога и соблюдаемъ заповѣди Его. Ибо ото есть любовь къ Богу, чтобы мы соблюдали заповѣди Его» (1 Іоан. V, 2—3; сн. Ев. Іоан. XIV, 21. 23—21). Подобно любви и вѣра, если не обнаруживается въ добрыхъ дѣлахъ, бываетъ мертва, несовершенна и -безплодна; проявляясь же въ добродѣтеляхъ, она становится живою, все болѣе и болѣе возгрѣ-вается и совершенствуется. «Хочешь ли знать, неосновательный человѣкъ,—вопрошаетъ св. ан. Іаковъ.—что вѣра беѣ дѣлъ мертва? Не дѣлами ли оправдался Авраамъ, отецъ нашъ, возложивъ на жертвенникъ Исаака, сына своего? Видишь ли, что вѣра содѣйствовала дѣламъ его. и дѣлами вѣра достигла совершенства?..-» (Іак. И, 20—22: слг. ст. 14—11), 23—26). Равно и милосердіе раскрывается и развивается чрезъ свое внѣшнее выраженіе въ соотвѣтствующей дѣятельности человѣка (ср. Іак. II, 15—16: III, 13—18: Іуд. I. 21—23: Mo. XXV, 34—36) '). То же нужно сказать и о прочихъ плодахъ духа: благости, воздержаніи, кротости, смиреніи и др. (Гал. V, 22— 23). и о всей истинной религіозности христіанина (1 ІІетр. И, 5—21: III, 8—Ц; IV. 8—12; Рпм. XII, 1—21: 1 Hop. XIII. 1—8; Кол. III. 5—15). Очевидно, внѣшняя форма не только не лишаетъ духовности внутреннее религіозное содержаніе благочестиво-настроеннаго лица, но даже содѣйствуетъ укрѣпленію и совершенствованію его духовности, раскрытію ея и за-1 конченности. Отсюда ясно и то. что уже но одному этому Іисусъ Христосъ, ѵзаконяя духовное служеніе Отцу, не_ могъ вовсе отрицать видимой формы его, его внѣшняго воплощенія.
Стало быть, правильное'пониманіе- ученія Спасителя о поклоненіи Отцу духомъ и истиною, въ связи съ общимъ ученіемъ Его и апостоловъ, отнюдь не устраняетъ внѣшняго выраженія—воплощенія религіознаго настроенія, благочестивыхъ мыслей и чувствованій, а даже предполагаетъ видимую форму для развитія п совершенствованія послѣднихъ, для обновленія н возрожденія людей къ истинному, духовному служенію Богу. Если же внѣшность, форма не лишаетъ духовное служеніе
’) Cp. Н. Чинновъ. О иоклон. Богу въ духѣ и истинѣ, бсс. 1, стр. 9.
его духовности, если форма дѣйствительно необходима и для духовнаго человѣка; то и Самъ Христосъ, разумѣется, не могъ уклониться отъ внѣшняго выраженія своего духовнаго настроенія, своей высокой молитвы и проч. Евангеліе свидѣтельствуетъ, что и Іисусъ Христосъ дѣйствительно не разъ проявлялъ во-внѣ разными способами свою внутреннюю, духовную жизнь, что и для Него внѣшнія движенія религіознаго характера были неизлишпи. Поэтому въ примѣрѣ Господа нашего можно видѣть новое подтвержденіе той мысли, что внѣшняя естественная форма всегда потребна для религіозно-настроеннаго человѣка и никогда не можетъ препятствовать духовности его искренняго служенія Богу.
Спаситель отъ іудеевъ вообще требовалъ исполненія предписаній и правилъ, касающихся ветхозавѣтнаго культа (Мо. XXIII, 3). Когда же, по установленіи Новаго Завѣта. Ветхій Завѣтъ и его основныя богослужебныя формы потеряли свое значеніе и неизбѣжно должны были подвергнуться отмѣнѣ, Христосъ естественно долженъ былъ установить^ и основныя формы новозавѣтнаго богослуженія сообразно съ сущностію самаго Новаго Завѣта. II Онъ установилъ ихъ; крещеніе— взамѣнъ обрѣзанія, евхаристію—взамѣнъ іудейскихъ жертвъ и пасхи, прочія таинства (Mo. XXVI, 2С—28: XXVIII, 19: Лк. XXII, 19—20; Іоан. XX, 22—23).
Итакъ, Основатель христіанства не только не отрицалъ внѣшняго выраженія внутренняго богопочтенія — культа богослужебнаго, но даже защищалъ его, своимъ примѣромъ внушалъ молиться и выражать духовную молитву въ соотвѣтствующихъ внѣшнихъ движеніяхъ и знакахъ и даже самъ положилъ начало и основу христіанскому культу вмѣсто временныхъ, сѣновныхъ формъ культа ветхозавѣтнаго. Поэтому и съ точки зрѣнія евангельской исторіи сужденія раціоналистовъ о Христѣ. какъ противникѣ всякаго культа, несомнѣнно представляются или завѣдомо коварнымъ измышленіемъ, или ихъ легкомысленнымъ и одностороннимъ пониманіемъ дѣла.
Въ заключеніе — еще одно замѣчаніе. Противники культа бросаютъ православію укоръ, будто оно своею обрядностію крайне овеществило и. такъ сказать, ощѣлеаио истинное и духовное христіанство. Настроенные противъ православно-церковнаго богослуженія, опп и въ этомъ случаѣ жестоко ошп-
баются вслѣдствіе того, что въ православіи не хотятъ признавалъ ничего, кромѣ обрядовъ, въ которыхъ за внѣшней формою не видятъ ихъ дѣйствительнаго содержанія. Самое понятіе объ обрядѣ у нихъ далеко не правильно. Именующіе себя «духовными христіанами» стараются даже представить дѣло такъ, что въ правоелавіи-де все существо религіи сведено къ исполненію обряда: исполняй въ точности церковные обряды— и ты спасешься, хотя бы душа твоя не принимала въ этомъ живого участія. Несправедливость такихъ упрековъ православію очевидна для каждаго, православнаго, болѣе пли менѣе знакомаго съ основными положеніями своего исповѣданія. Православіе, при всемъ своемъ обрядово-церковномъ богослуженіи, въ высшей степени духовно, и духовно оно уже потому прежде всего, что преподаетъ христіанамъ благодать Св. Духаі и дѣлаетъ ихъ духовными людьми, духовными поклонниками-Господа Бога. Но оно не можетъ быть невидимымъ, такъ как'Ц это пренодаяніе вѣрующимъ благодатныхъ, духовныхъ дарованій п созиданіе плотского человѣка въ духовито должно совершаться лишь чрезъ посредство тѣхъ или другихъ видимыхъ священнодѣйствій. Существенная же и главная причина этого въ томъ, что сами христіане, хотя и облагодатствовапныс Духомъ Святымъ, хотя и духовные, не безтѣлесны. Какъ тѣлесные, чувственные, облеченные матеріальною идіотію, они нуждаются, съ одной стороны, въ духовно-чувственныхъ посред-, ствахъ къ таинственному общенію съ Богомъ, съ другой,—втф видимыхъ и внѣшнихъ дѣйствіяхъ для выраженія своей духовной жизни, своихъ духовнѣйшихъ отношеній къ Божеству. Результатомъ нашей тѣлесности п являются, во-первыхъ, та-ипства, во-вторыхъ—обряды. То и другое вполнѣ естественно и неизбѣжно въ существахъ тѣлесныхъ, несмотря на всю духовность, возвышенность и таинственность отношеній ихъ кт. Богу. Однако было бы большою странностью ограничивать православіе одною видимою формою и представлять ее чѣмъ-то особымъ, отдѣльнымъ отъ христіанина. Бсс значеніе—во вну-/ трешіемъ. содержаніи формы и въ отношеніи къ ней человѣка. Нужно, чтобы форма, или видимое дѣйствіе, обрядъ точно соотвѣтствовали внутреннему настроенію человѣка, чтобы они выражали искреннее религіозное расположеніе его. Служа выраженіемъ духовной жизни христіанина, обрядъ въ то же время есть средство къ _возгрѣваніго. раскрытію н развитію духовной настроенности человѣка: онъ даетъ ему необходимую
пищу для его духовной жизни. Духъ религіозно-настроеннаго человѣка изъ каждаго обряда извлекаетъ для себя соотвѣтственное питаніе. — тѣ духовные элементы, какими ноддеряси-вается н укрѣпляется истинная духовная жизнь его. lice это дается въ православномъ богослуженіи пли въ обрядахъ, изъ коихъ оно состоитъ. А сообразно съ такимъ характеромъ и назначеніемъ своимъ самый обрядъ православный является уже не тѣлеснымъ только, но вмѣстѣ съ тѣмъ какъ бы и духовнымъ. Онъ чрезъ тѣло оживляетъ и воспитываетъ духъ челдвѣка. усовершаетъ духовность его жизни. Духовность жизни онъ вырабатываетъ какъ бы тѣлеснымъ и видимымъ путемъ. Въ номъ видимое и невидимое, тѣлесное и духовное соединено нераздѣльно, и отдѣлять одно отъ другого нельзя, а потому совсѣмъ нельзя и утверждать, будто обрядъ церковный отѣ-лесилъ духовное христіанство.
Многихъ смущаетъ самое слово «обрядъ». Напрасное смущеніе: слово это не говоритъ о какомъ-либо отѣлесеніи духовной стороны христіанства въ ущербъ послѣдней. Оно указываетъ лишь на то. что въ существѣ своемъ обрядъ есть рядъ молитвъ, выражающихъ въ словахъ и дѣйствіяхъ внутреннее, духовное настроеніе человѣка и совершающихся при соотвѣтственной обстановкѣ, въ извѣстное время, уъ извѣстномъ по-рядгЛ, въ извѣстномъ мѣстѣ. «Что есть каждое свяіценнослу-женіс?»—спрашиваетъ нреосвящ. Ѳеофанъ и отвѣчаетъ: «Рядъ молитвъ, читаемыхъ, поемыхъ и мысленно къ Богу возносимыхъ. Въ этомъ существо свящсппослужеиія. Но какъ мы заключены въ пространство и время, то всякое такое служеніе требуетъ своего времени, своего мѣста и порядка, своей обстановки, обряда, — того, что неизбѣжно обстоитъ рядъ молитвъ, хотя не составляетъ существа служенія. Священникъ въ извѣстномъ мѣстѣ, въ извѣстное время, въ опредѣленномъ порядкѣ, какъ положено въ церкви, совершаетъ свое свящсн-нослуженіе, причемъ и оігь н причтъ п христіане присущіе держатъ себя въ извѣстномъ положеніи. Все сіе есть обрядъ. Но существо дѣла не въ этомъ внѣшнемъ, а въ рядѣ молитвословій '), совершаемыхъ при семъ. Это же все привходитъ, потому что мы пространственны и временны н, что пн станемъ дѣлать, дѣлаемъ въ свое время, въ своемъ мѣстѣ и
’) Собственно—въ религіозномъ настроеніи, выраженномъ въ рядъ молитвословій.
въ извѣстномъ порядкѣ. II кто бы сталъ въ этомъ полагать существо дѣла, сдѣлалъ бы большую ошибку ')». Пояснимъ ото примѣромъ. Для того, чтобы написать письмо, человѣку нужны перо, чернила, бумага; необходимо даже особенное положеніе тѣла. Все это — внѣшняя обстановка; однако она настолько важна, что безъ нея нельзя написать и письма. ІІо сама по себѣ опа есть не болѣе еще. какъ только мертвая форма: ішсьііо не напишется, если въ эту форму человѣкъ не вдохнетъ жизни. Когда, путемъ постепеннаго написанія обычныхъ условныхъ знаковъ, онъ выразитъ на бумагѣ свои сокровенныя мысли и чувства, тогда оживится н самая форма, и явится уже письмо. Мертвая буква, матеріалъ и вся обстановка писанія получитъ настоящій свой смыслъ п, въ зависимости отъ своего внутренняго содержанія—мыслей и чувствованій человѣческихъ, сдѣлается цѣнною въ глазахъ людей. Всякій знаетъ, что письмо представляетъ изъ себя воплощеніе во-впѣ желанія человѣка письменно выразить свои мысли и чувства; между тѣмъ никто не думаетъ, что эти чисто-духовныя мысли и чувства его отѣлесиваютсл или овеществляются чрезъ выраженіе ихъ на письмѣ. II никто не полагаетъ также сущности письма въ бумагѣ, въ чернилахъ, въ извѣстномъ положеніи тѣла пишущаго лица или въ самомъ процессѣ писанія. а каждый увѣренъ, что она заключается лишь во внутреннемъ содержаніи письма—въ томъ, что оно собою выражаетъ. Такъ должно разсуждать н въ примѣненіи къ обряду. II обрядъ есть внѣшняя форма, нисколько не отѣлеі пвающая духовнаго христіанства, какъ письмо не отѣлесиваетъ или не овеществляетъ передаваемаго имъ психическаго содержанія человѣческой личности. Существо же обряда — въ молтмѣ, поскольку она отображаетъ религіозно-нравственное настроеніе человѣка, а не въ той обстановкѣ, которою сопровождается совершеніе молитвы но требованію нашей тѣлесности и ограниченности пространствомъ п временемъ,—подобно тому, какъ существо письма — во внутреннемъ содержаніи его. а не въ, обстановкѣ или матеріалѣ. Сначала зарождается у христіанина душевное желаніе помолиться, излить свои чувства предъ Богомъ, просить Его о помощи пли благодарить за оказанныя благодѣянія, потомъ оно облекается въ соотвѣтственную внѣшнюю форму,—н вотъ уже предъ нами цѣлое молитвословіе и
) Письма къ одному лицу въ СПБ. 1881. Письмо 6-е, стр. 126.
326
JS
даже, обрядъ. Вотъ простой примѣръ, приводимый преосвящ. Ѳеофаномъ. «Старушка проситъ священника отслужить панихиду на могилѣ сына или дочери, внука пли внучки. Священникъ надѣваетъ епитрахиль и идетъ на могилу: причетникъ несетъ кадило и свѣчу. Смотри издали, что тамъ дѣлается на могилѣ? Священникъ читаетъ и кадитъ, причетникъ ноетъ, старушка кладетъ поклоны, стоя на колѣняхъ. Затѣмъ— почитали, попѣли, покадили и пошли назадъ. Дѣло поминовенія совершено... Въ чемъ тутъ существо службы? Въ томъ сильномъ духѣ вѣры, который побудилъ старушку пригласить священника совершить церковное поминовеніе, и въ томъ духѣ вѣры, съ которымъ священникъ совершалъ рядъ положенныхъ молитвословій. Все прочее — обрядъ, обстановка, неизбѣжная по условіямъ нашего земного существованія, не случайная однако, но вполнѣ соотвѣтствующая какъ назначенію самаго этого богослуженія, такъ и настроенію совершающихъ его и участвующихъ въ немъ лицъ» *). И духовность и вещественность,—внѣшнее и внутреннее.—здѣсь тѣсно сочетались другъ съ другомъ, слились въ органическомъ единствѣ,
I причемъ внутреннее и духовное ничего не потерпѣло отъ такого соединенія, ставши какъ бы живою душою, оживляющимъ началомъ обряда пли богослужебной формы. А потому, кто остановилъ бы свое вниманіе на одной внѣшности, но проникнувъ во внутреннее содержаніе ея, кто вслѣдствіе этого и самое существо богослуженія поставилъ бы исключительно во внѣшней формѣ обряда, въ его тѣлесности или вещественности, тотъ сдѣлалъ бы неправильный выводъ и обнаружилъ бі* лишь грубое непониманіе православнаго христіанства.
А. Соколовъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
