CC BY
123
3 Cmojuh С. Српско-турски ратови и унутраш^и политички односи у Срби|и // Срб^а у завршноj фази велике кризе (1875-1878). Научни скуп. К№. 2. Београд, 1980. С. 275.
4 Гру}иЬ J. Записи. Т. 3. Београд, 1923. С. 126.
5 РистиЬ J. Дипломатска истор^а Срб^е за време српских ратова за осло-бо^е^е и независност 1875-1878. Т. 1. Београд, 1896. С. 57.
6 Pajuh С. Сполна политика Срби|е: измену очекива^а и реалности. 18681878. Београд, 2015. С. 388.
Б01 ю.31168/2619-0869.2018.1.4.5 н. Г. Струнина-Бородина О поездке
русского художника В.Д. Поленова на Балканы в 1876 г.
Период с 1876 по 1878 гг. в творчестве русского художника Василия Дмитриевича Поленова (1844-1927) считается малоизвестным, а произведения, относящиеся к нему, немногочисленны 1.
Осенью 1876 г. Василий Дмитриевич отправился добровольцем на сербо-черногоро-турецкую войну, которая вскоре переросла в русско-турецкую войну 1877-1878 гг. В это время Поленов, уже в качестве фронтового художника и сотрудника санкт-петербургского еженедельного иллюстрированного журнала «Пчела», находился на Балканах. В течение данного периода (1876-1878 гг.) художник создал серию зарисовок и картин. Это вовсе не сцены сражений, а бивуачные сюжеты, в основном портреты местных жителей, и пейзажи. Его дневник «От Киева до Делиграда»2 содержит интереснейшие данные о времени, проведенном на Балканах.
24 сентября 1876 г. Василий Дмитриевич приехал в Белград. Художник с высоким чувством уважения отнесся к сербской столице3. Восхищенно описывая величественный вид города, Поленов, однако, отметил: «Странное дело — мы идем драться за христиан против ислама, а тут мечети»4.
68
Секция «ИСТОРИЯ»
Из Белграда 26 сентября 1876 г. Поленов на пароходе отправился в Смедерево и Дубровицы, а оттуда в Парачин и Делиград в армию. На пароходе вместе с художником-добровольцем ехали три доктора, одним из них был Н.В. Скли-фосовский. Врач возвращался из Черногории и осматривал русские госпитали в Сербии; он рассказывал «чудеса храбрости про черногорцев»5. Отметим, что героический образ воинов-черногорцев укоренился в России еще с начала XVIII в. После русско-турецкой войны 1877—1878 гг. представления о воинской храбрости и непобедимости черногорцев настолько укрепились в России, что император даже учредил специальную военную субсидию на содержание черногорской армии6, чтобы в случае военных действий на Балканах (предположительно с Австро-Венгрией) Российская империя могла не перекидывать туда свои войска, а воспользоваться черногорскими (около 30 тыс. чел.)7.
Когда русский художник-доброволец плыл на пароходе до Дубровиц, он с интересом описывал окружающих его людей: «Много сербов — усатые и безусые, несколько недурных сербиянок в городском национальном костюме: ярко-алая феска с маленькой черной кисточкой (мужчины носят темно-коричневого цвета), обвитая огромной косой черных волос. На торсе надета атласная или суконная турецкая куртка, обшитая серебряным или золотым галуном. У сербских женщин глаза особенно хороши — темные, глубокие, продол-говатые»8.
В месте следующей своей остановки, г. Пожаревац, Василий Дмитриевич осмотрел местные госпитали, после чего оставил следующие строки в своем дневнике: «Много новых ощущений испытал я в этот день — эти палаты с больными, эти перевязанные руки, ноги, головы, некоторые ампутиро-ванные»9. Но не все участники боевых действий имели столь тяжелые повреждения. Поленов рассказывает про специальный «дисциплинарный лазарет», где лечат раненых в палец. Художник был удивлен, когда выяснил, что «их приходится почти 80 процентов на остальных раненых. Все утверждают, что они нарочно простреливают себе руку, чтобы иметь пред-
лог уйти из армии»10. Не самое храброе поведение сербских солдат на поле боя описывает Поленов: «Война ведется тут большей частью так: идут сербы и турки друг на друга и "пуцают" (стреляют), пока не страшно, наконец, подойдут на ружейный выстрел, дадут залп — и кто куда, воображая, что одни других преследуют»11.
По заметкам Поленова можно судить, как сербские солдаты относились к русским и сербским офицерам: русские куда храбрее и добрее сербских, которые, по словам солдат, «неразвиты и невежественны»12. Красочно и интересно описывает Поленов караван беженцев, болгар и сербов, бежавших из-под Зайчара: множество повозок, тянувшихся друг за другом, женщин с прялками в руках в красивых, богатых одеяниях, кто в монистах из турецких монет, кто в браслетах и других украшениях, и просто красивых платках. «Почти все были одеты хорошо, а многие даже богато, они бежали не после разгрома, а от него», — отмечает русский художник13.
Так как Василия Дмитриевича интересовали школы (сам он построил две школы близ деревни Бёхово Тульской области), он воспользовался возможностью осмотреть сербскую школу, когда на одной из станций познакомился с сербским учителем. «Довольно чистая большая комната с немецкими картами. Учится в ней человек семьдесят, теперь, что, впрочем, не мешает им быть еще в очень первобытном и тупом состоянии»14. Подобные острые и порой грубые высказывания Поленова не были напечатаны в «Пчеле», но содержатся в полной версии дневника, опубликованной дочерью художника15.
Во время своего пребывания на Балканах осенью 1876 г. доброволец служил под началом полковника Андреева — главы летучего передового отряда. Поленов был удостоен нескольких наград: 1) сербской медалью серебряной «За храбрость», которую ему вручил уважаемый черногорский воевода, делегат от Черногории в Верховном командовании Сербии и Черногории, Машо Врбица; 2) сербским золотым орденом «Таковский крест» с надписью «За веру, князя и отечество»; 3) свидетельством о храбрости за участие в боях 7, 8,
70 = Секция «ИСТОРИЯ» ==
9 октября — выдано художнику-добровольцу полковником Андреевым. В настоящее время военные награды Василия Дмитриевича вместе с его кавалерийской саблей хранятся в музее-усадьбе «Поленово».
Участие В.Д. Поленова в сербо-черногорско-турецкой войне в 1876 г. имело большое значение как для самого художника, выразившего таким образом свой благородный порыв души и желание поддержать братские югославянские народы; так и для русского читателя, которому Василий Дмитриевич показал сербов, черногорцев не только словами (в своем дневнике), но и в своих картинах, частично опубликованных в «Пчеле»; а также и для славянских народов, борющихся за свою свободу и желающих отстоять независимость своих государств, — в их глазах художник своим собственным примером возвысил образ русского человека, благородного и храброго, «старшего брата Руса», как тогда говорили сербы и черногорцы, готового помочь всеми силами и вступиться за них.
Примечания
1 Каталог юбилейной выставки произведений В.Д. Поленова 1844-1924. Издание государственной Третьяковской галереи. М., 1924. С. 6.
2 Пчела. 1877. № 9. С. 135-142, № 10. С. 152-153, № 23. С. 352-354; Сахарова Е.В. Василий Дмитриевич Поленов, Елена Дмитриевна Поленова. Хроника семьи художников. М., 1964.
3 Пчела. 1877. № 9. С. 135-140; Сахарова Е.В. Василий Дмитриевич Поленов, Елена Дмитриевна Поленова. Хроника семьи художников. С. 214.
4 Сахарова Е.В. Василий Дмитриевич Поленов... С. 215.
5 Там же. С. 217.
6 Jovanovic R. Les relations politiques entre le Моп1епе§го et la Russie (17111918) // Le Montenegro dans les relations internationals. Titograd, 1984. Р. 15-55; Хитрова Н. Вступительная статья к сборнику документов «Н.М. Потапов. Русский военный агент в Черногории. Донесения, рапорты, телеграммы, письма 1902-1915 гг.». Т. I. Подгорица. М., 2003. С. 15-25; она же. Россия и Черногория в 1878-1908 годах. Ч. 1. М., 1993. С. 111-125; БабовиЬ-РаспоповиЬ С. Руски ути-ид| на културно-просвjетну политику династи|е Петрови^-^егош // Династи|а Петрови^-^егош. Т. II. Подгорица, 2002. С. 407-412; Струнина Н.Г. Из истории российско-черногорских отношений: визиты Николы Петровича-Негоша в Россию // Славянский альманах. 2012. М., 2013. С. 142-158; Струнина-Боро-дина Н.Г. Черногорский вопрос во внешней политике России при Николае II // Императорский Дом Романовых и Балканы. М., 2014. С. 303-316.
7 Хлебникова В.Б. Российский дипломат К.А. Губастов и его служебная записка «Черногория. 1860-1900 гг.» // Славяноведение. № 5. М., 1997. С. 35-51.
8 Сахарова Е.В. Василий Дмитриевич Поленов... С. 217.
9 Там же. С. 218.
10 Там же.
11 Там же. С. 216.
12 Там же. С. 218.
13 Там же. С. 219-220.
14 Там же. С. 220.
15 Там же. С. 213-224.
БО! 10.31168/2619-0869.2018.1.4.6 Л. Ю. ПаХОМОВа
Российское консульство в Боснии и Герцеговине в австро-венгерский период*
В 1878 г. на Берлинском конгрессе Австро-Венгрия получила мандат на оккупацию Боснии и Герцеговины — территорий, где Порта не смогла провести реформы танзимата. Важными свидетелями проведения как османских1, так и австро-венгерских реформ были иностранные консулы, писавшие о ситуации в крае. Донесения российских дипломатов оказываются одновременно и ценным источником исследования провинции, и уникальным материалом по изучению русско-австрийских отношений в боснийской проекции. Однако интересны не только сведения, предоставляемые консулами, но и сама работа российского консульства.
Россию в габсбургской Боснии представляли консулы Николай Николаевич Ладыженский (Лодыженский; 1879— 1880 гг.), Модест Модестович Бакунин (1880-1893 гг.), Гус-
* Статья написана при финансовой поддержке РФФИ в рамках работы над проектом № 18-09-00346а «Дипломаты, публицисты, ученые-путешественники о Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европе Нового времени: от наблюдений к знаниям».
