CC BY
18№ 4 (38), 2010 "Культурная жизнь Юга России "
Библиография
М. Б. СОЛОДКАЯ
О ПИСАТЕЛЯХ КУБАНИ - С ЛЮБОВЬЮ
Пошагаев Г. Г. Житейские истории: кубанские писатели в моей творческой судьбе. Краснодар, 2010. 144 с.: ил.
Небольшая книга очерков краснодарского писателя Геннадия Григорьевича Пошагаева не дает литературоведческих оценок творчеству его товарищей по перу. Помня о своей непростой творческой судьбе, автор с особенным уважением и благодарностью рассказывает о замечательных людях, которые - то дружеским участием, то редакторской требовательностью - помогали ему входить в литературную жизнь. «Житейские истории» незатейливы, лишены эпохальности, но именно эта простота и приближает к читателю фигуры таких известных деятелей кубанской литературы, как Иван Варавва, Виталий Бакалдин, Вадим Неподоба, Анатолий Знаменский. Кажется, совсем недавно мы видели их на телеэкране, в аудиториях краснодарских вузов, на сценах Домов культуры - теперь этого не будет никогда. Однако они словно оживают в этих искренних, простодушных, а иногда и ироничных рассказах.
Первого настоящего поэта автор встретил в литобъединении при Доме культуры камвольно-суконного комбината, куда ходил молодым рабочим послушать, как «разбирают» рукописи. Это был Иван Федорович Варавва, официальный наставник студийцев. «Синеглазый, курчавый» красавец-казак, он «говорил всегда емко, подчас по настроению смешил байками». Своим большим талантом он сумел сплотить и дисциплинировать всех слушателей. Однажды Геннадий принес свой первый рассказ и, не справившись с волнением, перепоручил читать его девушкам: одна из них явно нравилась начинающему автору. Иван Федорович запомнил это и даже потом подтрунивал над робким студийцем.
Именно Варавва в свое время удержал молодого Пошагаева от скоропалительного решения уехать. В итоге Краснодар стал для Геннадия городом всей жизни, а Варавва - добрым старшим товарищем.
Поэт Вадим Неподоба - друг и ровесник автора воспоминаний. Вместе они проводили в кубанских станицах встречи писателей с тружениками полей, со школьниками. Иногда в подобных путешествиях люди открываются с неожиданной стороны. Однажды был такой случай. Сидя в холодном пригородном поезде, недовольный погодой поэт хмурился, не отвечал на вопросы, смотрел в окно, вроде что-то сочинял. Его спутник терпеливо молчал. Спустя время Неподоба вдруг повеселел, заговорил, стал проявлять внимание - как будто переродился! Оказалось, и вправду написал два стихотворения. И вдруг выдал афоризм: «Когда человек сочиняет стихи - его змея не укусит!»
А еще он признавался, что в поезде или автобусе ему хорошо пишется: «Поднимается что-то в душе и просится наружу. В самолете почему-то этого не происходит».
Автор вспоминает один замечательный случай. Как-то ночью поэту приснился пожар на его даче, и, проснувшись, Вадим попросил товарища немедленно отправиться туда вместе. Приехали. Убедились, что дача в порядке. Но вдруг из печки послышались странные звуки. Убрав с плиты чугунные кружки?, друзья увидели упавшего в трубу воробушка. Если бы не чуткое сердце поэта, малая птаха бы погибла! Вадим ходил счастливый и повторял строчки Пушкина: «За что на Бога мне роптать, / Когда хоть одному творенью / Я мог свободу даровать!»
Читаешь и ловишь себя на мысли: а ведь удалось Пошагаеву раскрыть особенности характера творческой личности! Подчеркнуть естественное и живое чувство поэта. Тонко уловить и неожиданность, и закономерность ситуации, в которой были продекламированы нехрестоматийные стихи.
Интересны и забавны воспоминания о днях, проведенных в подмосковном Доме творчества. В Переделкине, куда автор попал вместе с Анатолием Знаменским, земляков-кубанцев поселили в соседних комнатах. Анатолий Дмитриевич, как старший по возрасту и положению, взял под опеку молодого товарища, ввел его в свой круг общения. Известные литераторы нередко начинали серьезные доверительные разговоры. Автор вспоминает: «От меня не отгораживались, но все равно чувствовал себя поначалу неловко, порою выглядел белой вороной <.. .> построжевший Анатолий Дмитриевич старался удержать, не давал чураться компаний <.> он нередко незаметно подмигивал мне: мол, давай, Геннадий, подсоби и не молчи, не тушуйся». Знаменский заметил, что Пошагае-ву приглянулась фея-библиотекарша, и стал брать его с собой на творческие встречи с московскими и областными писателями, проходившие в библиотеке. Здесь друзья-литераторы читали еще не изданные поэмы, делились творческими планами. Автор не скрывает, что тогда обижался на Знаменского за такой отеческий контроль, но после понял, что без него так бы и остался не более чем «тихим провинциалом» - сторонним наблюдателем литературной жизни в Переделкино. А когда Анатолий Дмитриевич уехал, Геннадий «словно бы осиротел»: кончились его «университеты», а вскоре истек и срок путевки.
С глубокой грустью читаются строки, посвященные талантливому и неприкаянному молодо-
114 "Культурная жизнь Юга России"
№ 4 (38), 2010
му поэту Алексею Неберекутину. У него было все: ум, образование, работоспособность. Но, к сожалению, любое несоответствие желаемого и действительного заставляло поэта тянуться к алкоголю. В его творчестве отражаются нежная ранимая душа и характер - мягкий, добрый. Неберекутин глубоко переживал свои «обвалы» и даже предрекал собственный уход. В одном четверостишье он сказал с поистине эпическим размахом: «Так и умру - в заношенной рубахе, / С несбывшейся мечтою о тебе, / К доске стола, как батин прадед к плахе, / Небритою щекою прикипев». После того, как Алексей уехал из Краснодара, никаких вестей о нем больше не было.
Образ самого рассказчика, как и его товарищей по творчеству, раскрывается в ряде интересных эпизодов. Вот он - мальчишка-детдомовец «в трусах и босиком», как и вся ребятня. Летом забирается на высокую шелковицу с книгой в руках: «Никто не мешает, ребята и девчонки игры устраивают, а мне здесь хорошо под небом. Птички чирикают, одно удовольствие окунуться в захватывающий сюжет». Однажды с маленьким книгочеем случилась беда: уснув, он свалился с дерева и вывихнул плечо. Но желание лазать по деревьям, как и любовь к книге, не пропало.
Жила в нем и страсть к путешествиям. Вздумалось пойти из Краснодара в Новороссийск - пошел. После одного из таких походов появился рассказ «Светофоры зеленые».
Однажды Знаменский пригласил Пошагаева к себе на дачу в Хадыженск, обещал посмотреть очередную его рукопись. Геннадий снова решил идти пешком. «Любимая пора - осень!.. После Горячего Ключа шел по горам. Иногда ночами при луне и ярких звездах», - рассказывает автор и добавляет, что Знаменский эти «радости землепроходца» не понял и не разделил: «пожал плечами».
Но, видно, глубоко заложено в Геннадии Григорьевиче начало странническое: мало ему было нашего края. Около сорока лет отроду отправился он путешествовать по местам, описанным в произведениях Мельникова-Печерского. Путешествовал не все пешком: были и самолет, и пароход по Волге; но приключений хватило.
Одно из них особенно любопытно. Дело было в Казани. Как часто случалось в те времена, ни в одной гостинице свободных мест не нашлось, чем путешественник был расстроен. К тому времени он уже посетил все интересные места города. Проходя вечером мимо театра оперы и балета, он остановился. Внимание привлекла ликующая толпа. Люди собрались неслучайно: явно кого-то чествовали. Кого? Большая афиша подсказывала: это юбилей драматурга, постановщика балета «Водяная ведьма» Энвера Бакирова. По-шагаев решил порадовать заслуженного человека поздравлением командировочного из Краснодара - выступить «как бы от союза писателей Кубани». Юбиляр бурно обрадовался, осведомился, как поживает Иван Варавва, и после банкета, узнав, что гостю негде ночевать, поспешил ему помочь. Подобные авантюры вовсе не в характере Геннадия Григорьевича - но тем забавнее ситуация!
Сюжеты разбросаны по книге произвольно, однако определенная хронология, безусловно, прослеживается. Сначала мы читаем о маленьком детдомовце, потом об ученике ПТУ, далее о солдате-срочнике, затем о буднях рабочего краснодарской ТЭЦ и о первом его опубликованном в 1968 году рассказе. Позже мемуарист предстает перед нами уже в качестве полноправного члена Союза писателей СССР.
Повышение социального и профессионального статуса не понизило его высокую требовательность к себе. Искренне, без показного самоуничижения автор жалеет, что не получил высшего образования, называет себя самоучкой: «Имелись во мне какие-то впечатления, подаренные жизнью, но ведь этого так мало!» Конечно, очень важно для писателя не зазнаваться, критически вглядываться в свое творчество и продолжать работать, даже когда житейские ситуации этому препятствуют. Недаром Геннадий Пошагаев на всю жизнь запомнил наставления Ивана Федоровича Вараввы: «Главное - накапливай материал, понял? Пиши и складывай в мешок, держи при себе. Ты только не ленись, работай».
«Работал, как мог, многое из написанного впоследствии действительно появилось в печати», -отвечает автор вслед тем ушедшим встречам.
