CC BY
63
УДК 343.81(09)(470.343)
О ПЕРВОЙ ГОСУДАРЕВОЙ ТЮРЬМЕ НА МАРИЙСКОЙ ЗЕМЛЕ
О. А. Егошин
Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
FIRST STATE PRISON IN THE MARI LAND O. A. Egoshin
Mari state University, Yoshkar-Ola
В настоящем исследовании сделана попытка восстановить часть истории г. Царевококшайска (г. Йошкар-Олы), связанной с появлением в марийском крае первого тюремного учреждения Российской империи, которая незаслуженно забыта и замалчивалась долгое время. В статье отмечено, что тюрьма и аманатный двор для заложников в Царевококшайском уезде как средство изоляции преступников появляются довольно рано и построены они были практически одновременно с основанием города. В публикации показано, как постепенно изменялось и совершенствовалось пенитенциарное законодательство, а вместе с ним условия и режим содержания заключенных, структура и штат охраны в Царево-кокшайской уездной тюрьме. Установлено, что в первой четверти XIX в. в городе вместо деревянной караульни с тюрьмой был построен одноэтажный каменный тюремный замок, с такою же стеною. Здание это сохранилось и до последнего времени использовалось в следственном изоляторе № 1 по прямому назначению. Определено, что к началу XX в. местами содержания под стражей и заключения в г. Царевококшайске являлись: арестантское помещение при полицейском управлении; Царевококшайский земский арестный дом (имел четыре степени сроков ареста от 1 дня до 3 месяцев) и первая государственная тюрьма в Марийском крае - Уездная тюрьма (тюремный замок) на ул. Покровской (ныне ул. Советская, 100). В исследовании проводится мысль о том, что сегодня, когда мы часто обращаемся к зарубежному опыту в поисках ответа на вопрос о совершенствовании и развитии исправительных учреждений, изучение собственного историко-правового прошлого является особенно значимым как в теоретическом, так и в практическим плане.
Ключевые слова: Царевококшайская уездная тюрьма, аманатный двор, надзиратель, тюремная церковь, арестанты, горожане
This study attempts to restore part of the history of the city of Tsarevokokshaysk (Yoshkar-Ola) associated with the appearance of the first prison institution of the Russian Empire in the Mari region. This fact was undeservedly forgotten and hushed up for a long time. The article notes that the prison and the amanat's yard for hostages in Tsarevokokshaisk district, as a means of isolating the criminals, appear quite early and were built almost simultaneously with the foundation of the city. The publication shows how penitentiary legislation has been gradually changed and improved, as well as the conditions and regime of detention of detainees, the structure and security staff in Tsarevokokshaisk district prison. It is established that in the first quarter of the 19th century in the city, instead of a wooden guard with a prison, a one-story stone prison castle with the same wall was built. The building has been preserved and until recently used in the Detention Unit No. 1 for its intended purpose. It was determined that by the beginning of the 20th century places of detention and imprisonment in Tsarevokokshaisk were: a prisoner's room under the police department; Tsarevokokshaisk district house of arrest (it had four degrees of arrest from 1 day to 3 months) and the first state prison in the Mari region - the Uyezd prison (prison lock) on Pokrovskaya street (now Sovetskaya street, 100). The study suggests that today, when we often turn to foreign experience in the issues of improving and developing correctional institutions, the study of personal historical and legal past is particularly significant both theoretically and in practice.
Keywords: Tsarevokokshajsk district prison, amanat's yard, warden, prison church, convicts, townspeople.
В настоящее время изучение собственного значимым как в теоретическом, так и в практиче-историко-правового прошлого является особенно ским плане.
© Егошин О. А., 2017
В недатированном сообщении «Нового летописца», созданного в 20-30 гг. XVII в., говорится, что «сам же государь праведной» Федор Иванович «посла воеводъ своихъ и повеле ставити во всей Черемиской земле городы, - и поставиша на Нагорной и на Луговой стороне городъ Какшу-гу (позже Царевококшайск. - Прим. автора) ... и инии многие городы, - и насади ихъ рускими людми и темъ онъ государь укрепилъ все царство» [8, с. 50]. Русские города-крепости строились, как правило, на месте бывших крупных поселений присоединенных народов. Воеводы в 1584 г. докладывали: «воров перевешали, а в большой волости, в Тутаеве, от которой все воровство става-лось, город поставили» [5, с. 246]. С 1552 года до постройки на марийских землях таких городов вся территория левобережья Волги находилась под управлением Казанского воеводы.
Тюремное заключение как самостоятельный вид уголовного наказания появляется в ст. 4, 6 Судебника 1550 года. Первоначально оно рассматривалось как мера пресечения, место, где лица содержались до суда.
Управление тюрьмой Царева города на Кокша-ге осуществлялось по схеме: воевода > приставник (губной целовальник до 1702 г.) > сторожа (караульщики). Главной их обязанностью было не допустить побегов заключенных. Первым воеводой города с 1584 по 1586 гг. являлся Ноготков Иван Андреевич, в летописях говорится: «и на той службе князя Ивана Ноготкова не стало».
Первое официальное упоминание об уездной тюрьме мы встречаем в Наказе царя Михаила Федоровича Царевококшайскому воеводе В. Я. Воронову об управлении городом и уездом, датированном 29 марта 1628 г.: «Да воеводе Василью велети переписати в Царевококшайском, в тюрьме тюремных сидельцев, кто имянны и какие люди и сколь давно в тюрьме сидят, и пытан ли кто, поднажды ль, кто пытан или дважды, и что на себя, на кого на товарищев в чем говартели. Да тем тюремным сидельцам росписи прислати ко государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси к Москве в Казанский дворец с расписным списком вместе» [4, с. 70]. Василий Яковлевич Воронов был воеводой Царевокок-шайска с 1628 по 1630 гг., и «Наказ царя.» связан с вступлением его в эту должность.
Какие причины могли послужить такому «наказу»? После взятия Казани Иваном Грозным в 1552 г. продолжалась политика умиротворения Казанского края. В 1615 году царем был издан обременительный Указ о введении денежных налогообложений для инородцев, на что приволжские народы ответи-
ли очередным восстанием. «Еналеевское восстание» было подавлено в 1616 г., но выступления продолжались еще три года. Кузьма Минин, известный по освобождению Москвы от поляков, неожиданно умер весной 1616-м, возвращаясь -из Казанского края, куда был послан в конце 1615 г. «для сыску, что черемиса заворовала», то есть по случаю волнений марийских крестьян.
Одной из главных забот Москвы была колонизация и русификация подпавших под власть инородцев. Средством для выполнения этой государственной цели было распространение между племенами христианской веры. В 1628 году был издан Указ, запрещающий мусульманским мурзам владеть крепостными христианского вероисповедания. Крещение марийцев, как правило, было насильственное, сопровождалось разрушением священных рощ и т. п., что вызывало их сопротивление. Положение усугубляли беглые крестьяне, бежавшие из центральных областей Руси от крепостного права и различных повинностей, поэтому «сидельцев» в тюрьме Царевококшайска было предостаточно.
О неспокойной обстановке в крае и вокруг города в те годы свидетельствует и тот факт, что в «Наказе царя ...» от 1628 г., помимо тюрьмы в Царевокококшайске, упоминается и место заключения, называемое «аманатным двором» (от слова «аманат» - заложник), в котором попеременно содержались заложники от каждой марийской деревни из числа состоятельных, «лутчих» ясачных крестьян [1, с. 20]. Не за преступления, они отвечали своей головой за поведение «однодеревенцев». Так достигалось повиновение. Марийцы расселялись по радиусу не ближе пяти верст от стен Царевококшай-ска, им также не разрешалось ночевать в городе1.
Уложение 1649 года предписывало: строить тюрьмы за счет городов и уездов; сторожей избирать из «сошных людей»; приставникам производить жалованье из «скудного приказа»; безродных хоронить за счет казны; за побег взыскивать с приставников; губным старостам наблюдать за колодниками и зданиями, в которых они помещались2. К сожалению, из-за большого пожара в 1696 г. «город погорел без остатку», все городские документы были утрачены, крепостные стены, и башни вновь не возводились так, как необходимость в них отпала. И что представляла собой до этого Царевококшай-ская тюрьма, мы можем представить только по аналогии с другими городами того периода.
1 Йошкар-Ола. 1584-1991. Документы и материалы по истории города. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1994. С. 7.
2 Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. Т. 3: Акты земских соборов. М., 1985. С. 83.
Городом и уездом управлял воевода. Он был всем: начальником и военачальником, прокурором и судьей (в Царевококшайске, как и в ряде других городов, не было губного старосты). Его контора в разные годы называлась воеводской избой, приказной избой, канцелярией воеводского правления (воеводской канцелярией), в ней имелось присутственное место (суд). Первоначально обвиняемые лица содержались до суда в подземелье или погребе под караулом губного целовальника (старшего сторожа) и сторожей, после чего они препровождались в воеводскую (приказную) избу, а затем в присутственное место (отдельное помещение), где заседал воевода и вершились суд и расправа. Из росписного списка, составленного при смене воевод г. Царевококшайска от 2 марта 1701 г.: «...стольник и воевода Петр Еремеевич Арсентьев принял ... приказную избу. да в приказной же избе.чепь железная; двое железа ножные. Одне ручные»1. Из такого же списка, составленного при смене воевод от 7 января 1730 г.: «.при перемене отдал капитану и воеводе г-ну Венгеровскому. канцелярия воеводского правления, тройня с сенми рубленная. На судейском столе Уложенная книга печатная, чиновник печатной, форма о суде печатная, воеводской наказ печатной, регламент письмянной... В судейском месте стол липовой, круглой, столярного дела, покрыт сукном красным. На том же столе приклеенные на уках два указа, две чернильницы столовые - оловянная да медная»2.
В XVIII веке царевококшайская обыкновенная (временная) тюрьма представляла собой территорию (тюремный двор), обнесенную деревянным частоколом (отсюда и «острог»), на которой располагались строение для сторожей (караульня) и сначала одна, а в последующем несколько деревянных изб, подразделявшиеся на две категории: губное и позже опальное. В губном сидели за татьбу и разбой, смертное убийство, поджог и др., в опальном - за преступления в сфере экономики, «по «исцовым искам» [10, с. 189]. Возможно, как и в других регионах, в тюрьме имелась еще земляная темница - вырытая в земле яма со спущенным в нее бревенчатым срубом. Поверх земли была кровля с небольшим окном, на которую устанавливался еще один сруб [6, с. 94]. Она предназначались большей частью для политических и религиозных преступников. Сиделец не покидал своего места в яме до конца срока наказания, пищу ему спускали на веревках. Заключен-
ные обычно сидели в тюрьме без оков. Оковы надевались по общему правилу лишь при употреблении арестантов на работы вне тюрьмы. Имеющиеся в памятниках права упоминания о «колодниках, железах и кандалах» относятся только к частным случаям, когда имелось специальное предписание «заковать и посадить в железа» [10, с. 195].
Что касается аманатного двора, указанного в «Наказе царя», то обычай давать заложников у приволжских народов сложился в татаро-монгольский период их истории и с середины XVI в. использовался властями Руси. Аманаты брались обычно во время и после восстаний для гарантий верности царю и ненападения на город. Они содержались в аманатной избе и при необходимости использовались на различных работах наряду с другими заключенными. Во второй половине XVII в. аманаты головой отвечали за исправную уплату податей ясачными (марийскими) крестьянами.
После принятия Соборного Уложения 1649 г. в Царевококшайской тюрьме предусматривалось содержание заключенных на определенный срок (от 1 дня до 4 лет) и подследственных в ожидании суда3. Иногда тюремное заключение сочеталось с наказанием батогами, кнутом, имущественными взысканиями. В отдельных случаях предусматривались «изувечивающие» наказания. Осуществлялось общее заключение, одиночное заключение являлось исключением. Русское право XVII в. не отделяло подследственных арестантов от отбывающих наказания, а также сидельцев высших и низших состояний. В то же время было установлено отдельное содержание мужчин и женщин и распределение арестантов по роду их преступлений, которое не всегда соблюдалось в последующие века.
Заключенные кормились главным образом своими средствами или мирским подаянием. Кроме того, на содержание заключенных деньги взыскивались с соседних деревень. Особое место занимали пожертвования от частных лиц. Посещение тюрьмы и раздача денег, одежды и съестных припасов было делом милости христианской, обязательным для каждого верующего. Осужденные сами вели свое хозяйство, охраняли и поддерживали необходимый порядок, который выражался в создании «тюремной общины» с выборным старостой во главе.
К началу XVIII в. управление тюремными учреждениями оставалось децентрализованным и находилось в ведомстве различных приказов: Стрелецкого, Земского, Разбойного и др. Единого
1 РГАДА. Ф. 1174. Оп. 1. Д. 1. Л. 1-4.
2 ЦГА МАССР. Ф. 237. Оп. 1. Д. 2. Л. 1-3.
3 Российское законодательство Х-ХХ веков. Указ. соч. С. 83.
типа места заключения не было, и для его обозначения применялись различные термины: тюрьма, темница, тюремный или съезжий двор, острог, тюремный замок. В 1717 году правительство распорядилось регулярно менять солому в камерах [11, с. 214]. На протяжении почти всего XVIII в. в тюремной системе никаких существенных изменений не происходит.
К середине XVIII в. в Церевококшайске произошло слияние территории кремля, острога, посада и Дворцовой слободы в одно целое. В историческом центре на территории острога были каменная Троицкая церковь (построена в 1748 г.) с колокольней, казенные строения, городской магистрат, городская полиция, караульня с тюрьмой, питейный дом, 9 торговых лавок1.
В смутное время пугачевского восстания, в июле 1774 г., в тюрьме при Царевококшайской воеводской канцелярии содержались пойманные и сдавшиеся в плен после неудачного штурма Казани повстанцы Е. Пугачева, которые «содер-жаны были под крепким караулом» в течение недели2. После «допросных речей» (которые проводил поручик М. Ларионов и лично воевода, коллежский асессор Егор Веригин) 52 из них были направлены в Воскресенскую соборную церковь Царевококшайска, где были «к присяге приведены» на верность императрице и отпущены, а семь пугачевцев под конвоем были направлены в Казань для дальнейших допросов и истязаний3.
С разделением территории государства на губернии (1775 г.) управление Царевококшайской тюрьмой перешло к Казанской губернии, а сторожей заменили смотрители из полицейских чинов, в распоряжении которых находилась команда надзирателей. Для воздействия на провинившихся арестантов и пресечения побегов применялись кандалы, рогатки, стулья, цепи и т. д. Перечисленные средства физического воздействия на узников были официально отменены только в 1828 г., хотя фактически использовались и позднее. Документы свидетельствуют, что при смене воевод г. Царевококшайска 7 января 1730 г., бывший воевода подполковник г-н Репьев отдал в канцелярии «. ручные железа, 4 шандала железных, в том числе 2 одинаких, чепь двоешейная, 6 чепей со стульями железными, в том числе одна двое-шейная, кандалы железные .» .
1 РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 435.
2 ЦГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 507. Ч. II. Л. 84; Ф. 407. Оп. 1. Д. 490. Л. 47.
3 ЦГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 467. Ч. II. Л. 308, Ч. VII. Л. 209-302 об, 308 об.
4 ЦГА МАССР. Ф. 237. Оп. 1. Д. 2. Л. 1-3.
При Екатерине II было упорядочено тюремное законодательство, введены новые виды заключения. Вместо старых и ветхих стали строиться крепкие помещения, многие из которых используются до настоящего времени в качестве тюрем и следственных изоляторов [2, с. 68-80]. Вместе с тем, положение тюрем в России, как и прежде, оставалось чрезвычайно бедственным: теснота, грязь, сырость, ветхость зданий.
В «Экономическом примечании Царевокок-шайского уезда» 1795 г. отмечается, что в Царе-вококшайске имеется «караульня с тюрьмою»5, в «Статистическом описании Царевококшайско-го уезда Казанской губернии» А. Келлера 1837 г. уже говорится, что в городе «казенных зданий три: каменный тюремный замок, с такою же стеною и два деревянных магазина: один провиантный, другой винный»6. По неподтвержденным данным, в 1822 г. на территории тюрьмы при Царе-вококшайской воеводской канцелярии был построен одноэтажный каменный «тюремный замок» со стеною на ул. Покровской (ныне ул. Советская, 100). Здание это сохранилось и до последнего времени использовалось по прямому назначению. Находится оно на территории Следственного изолятора № 1 г. Йошкар-Олы (Учреждение ИЗ-12/1 УФСИН России по РМЭ), но со стороны ул. Советской с 1970-х годов не просматривается, т. к. перед ним построен новый 4-этажный административно-режимный корпус. Это здание «тюремного замка» (с пристроенной к нему «каменной, однопре-стольной, тюремной церковью») является одним из самых старых сохранившихся зданий в г. Йошкар-Оле, но, к сожалению, не признано памятником истории, ветшает и приходит в запустение.
В 1823 году выходит Положение о должности надзирателей тюремных замков7. Надзиратель Царевококшайского тюремного замка находился под контролем полицмейстера и городничего, которым он составлял доклады о состоянии места заключения. В 1852 году издается Инструкция смотрителя тюремного замка, которая устанавливала штат тюремного замка: смотритель, его помощники, эконом, канцелярия, приставники и тюремная команда. Главная ответственность за состояние замка лежала на смотрителе, который подчинялся обер-полицмейстеру и попечительному комитету. Он должен был жить при замке и не мог совмещать эту должность ни с какой
5 ЦГА МАССР. Ф. 133. Оп. 1. Д. 204. Л. 1-2.
6 Йошкар-Ола. 1584-1991. Документы и материалы по истории города. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1994. С. 72.
7 Положение о должности надзирателей тюремных замков. СПб., 1823. С. 4.
другой [9, с. 23]. Смотритель обладал правом помещения арестантов в карцер на хлеб и воду до 6 дней. Для телесных наказаний необходимо было получить санкцию обер-полицмейстера.
До указов Екатерины II не было никаких попыток ввести организованные работы в тюрьмах. После принятия в 1845 г. Уложения о наказаниях труд арестантов получил детальную регламентацию в различных правилах и положениях.
В Царевококшайске заключенные использовались на работах по строительству и ремонту казенных зданий и сооружений, в том числе и самого тюремного замка, плели лапти, занимались другими ремеслами, привлекались к сплаву леса на р. М. Кокшага. Причем «оплата этого труда была поставлена в условия вольной», т. е. по расценкам, существовавшим вне тюрьмы. В Царево-кокшайской тюрьме в 1877 г. заключенные получали за день по 6 копеек1. Продолжительность рабочего времени в сутки не должна была превышать 11 часов летом и 10 часов зимой. Днями, свободными от работ, считались выходные дни, церковные праздники, дни рождения императора, императрицы, наследника-цесаревича, для арестантов нехристианского вероисповедания -те дни, празднование которых установлено их верой, и все праздники, связанные с государственной властью, но не более чем у арестантов христианских исповеданий соответствующих разрядов2.
В 1863 году Департаментом полиции исполнительной МВД были обследованы Царевокок-шайский и Козьмодемьянский тюремные замки, арестные дома в городе и с. Морки, а также иные места заключения Казанской губернии [9, с. 32-33]. На основе этих и других исследований, опубликованных в 1865 г., можно сделать вывод, что состояние тюремных помещений было удручающим. Как правило, они были ветхими и переполненными, в них царили сырость, гнилостный воздух, теснота (21,5 % действительной потребности) и полнейшая праздность арестантов [7, с. 16]. Правительство констатировало, что «антисанитарное состояние тюрем является почти общим правилом»3.
В докладной записке в Царевококшайскую уездную управу от 8 января 1893 г. смотритель (начальник) Царевококшайской тюрьмы писал, что прибывший из г. Казани этапом Алексей Локтев заболел сыпным тифом и госпитализирован в земскую больницу (где из 24 коек 12 были бесплатными, из них 3 койки отводились для арес-
1 ГА РМЭ. Пар. 18. Оп. 1. Д. 150. Л. 18.
2 Общая тюремная инструкция. СПб., 1916. С. 61-71.
3 Министерство внутренних Дел. 1802-1902. СПб., 1903. С. 135.
тантов)4. Он просил направить к нему земского фельдшера для проведения дезинфекции помещений, в которых находился больной5. Однако этот случай не свидетельствует, что санитарное состояние Царевококшайского тюремного замка было хуже, чем в других местах заключения. В тюрьмах практически не выполнялось требование о разделении заключенных по роду преступлений, званию, возрасту и полу. Даже в одиночные камеры помещалось по 2-3 арестанта, в лучшем случае существовало разделение по полу6. Перепись, проведенная МВД в 1872 г., вновь выявила «крайнюю тесноту и недостаток помещений»7.
Царевококшайская городская казна не справлялась с содержанием возраставшего числа заключенных и арестованных, и тюремное управление было вынуждено взять в аренду у Царевококшай-ской городской управы участок земли, который должны были обрабатывать заключенные, чтобы частично снизить расходы на их содержание8.
Перегруженность мест заключения создавала благоприятные условия для овладения преступным «ремеслом» и повышения преступной профессионализации [3, с. 71]. В некоторых тюрьмах имелось независимое от тюремного начальства внутреннее «самоуправление», которое состояло из избранных из среды арестантов лиц: старост, кашеваров, банщиков и т. д. Тюремная администрация не вмешивалась в дела арестантского «самоуправления», а его представители, в свою очередь, следили за недопущением беспорядков, «могущих ослабить доверие к ним начальства»9. Точную характеристику арестантского «самоуправления» того периода дал начальник Главного тюремного управления А. П. Саломон. По его свидетельству, действительным хозяином тюрьмы в описываемое время была арестантская община. Она, по его определению, представляла собой отвратительную картину - хорошо организованный и сплоченный союз «воровских людей», который являлся по отношению к своим членам самым жестоким и неумолимым тираном. С тюремным начальством община вступала то в молчаливый, то в открытый сговор. Община ручалась за то, что никто не сбежит, не будет крупных скандалов внутри тюрьмы. Со своей стороны администрация
4 ЦГА МАССР. Ф. 18. Оп. 1. Д. 587. С. 23 об. 24 об.
5 ГА РМЭ. Пар. 18. Оп. 1. Д. 460. Л. 3.
6 О настоящем положении тюремного вопроса. СПб.: тип. Министерства внутренних дел, 1867. С. 11.
7 История отечественных органов внутренних дел: учебник для вузов. М.: Медиа Трейд Компания, 2005. С. 71.
8 ГА РМЭ. Ф. 159. Оп. 1. Д. 414.
9 О настоящем положении тюремного вопроса. Указ. раб. С. 13.
гарантировала невмешательство в дела общины и закрывала глаза на пьянство, карточные игры, торговлю и сношения с внешним миром1.
Управлением тюрьмы в XIX - начале XX вв. занимались губернатор, губернское правление, предводитель уездного дворянства (по малочисленности дворянского сословия на территории Казанского и Царевококшайского уездов избирался один предводитель на 2 уезда), уездные исправники, тюремные смотрители, тюремные комитеты и их отделения, военное начальство и полицейские власти. К этому следует добавить штаб-офицеров корпуса жандармов, окружное начальство, стряпчих палаты государственных имуществ, управляющих удельными конторами и их помощников.
Непосредственным управлением Царевококшай-ской тюрьмой до 1917 г. занималось уездное тюремное отделение в составе: старший директор -уездный предводитель дворянства, директора по должности - уездный член окружного суда, товарищ прокурора, уездный исправник, городской староста, председатель уездной земской управы, соборный протоирей, уездный врач, назначенные с высочайшего утверждения почетный гражданин Василий Федорович Булыгин и Владимир Петрович Барановский2. Сложная, громоздкая управленческая структура была неэффективной, обязанности по управлению уездной тюрьмой были рассредоточены между различными юрисдикциями и лицами, число которых доходило до сорока3.
Непосредственный надзор в тюрьме осуществляли надзиратели и военный караул, которые часто конфликтовали друг с другом, представляя различные ведомства и не подчиняясь друг другу. Внутренний и внешний караул, состоящий из офицера и солдат, не подчинялся смотрителю (начальнику) тюрьмы и нередко вмешивался в тюремное управление. Караульный офицер, не согласовывая свои действия со смотрителем, расставлял солдат на внутренние и внешние посты и сам устанавливал пропускной режим.
В Царевококшайске имелась военная команда, которая была расквартирована в близлежащих деревнях. Из этой команды ежедневно выделялись 10 человек для охраны тюремного замка. Караульных постов от военного ведомства было 3: один из них находился у ворот тюрьмы и два - внутри двора замка. Впоследствии внутренние караульные
1 Саломон А. П. Тюремное дело в России. СПб., 1898. С. 9.
2 Адрес - календарь и справочная книжка Казанской губернии. Казань, 1916. С. 482.
3 Материалы по вопросу о преобразовании тюремной части
в России. СПб., 1865. С. 431.
посты были заменены вольнонаемными надзирателями, а за солдатами осталась лишь функция внешней охраны (до 1993 г.). Для выполнения режимных требований при «тюремном замке» состояли смотритель и команда надзирателей. Они, как правило, распределялись таким образом: 1 привратник, 2 человека при конторе замка (для уборки конторы и разноски по городу пакетов), 1 у бани и при прачечной, 1 у мастерской, 1 у цехгауза (где хранилось казенное имущество), 1 у черного двора; 1 каптенариус, 1 при больничной палате и человек для надзора внутри замка. В царево-кокшайской тюрьме бани не было, арестантов с 1903 г., по воспоминаниям старожилов, водили строем в баню арестного дома (ныне Республиканский краеведческий музей на ул. Советской).
Архивные документы о Царевококшайске упоминают «городскую пересыльную тюрьму» и свидетельствуют об этапировании через Царевокок-шайск в XVIII и XIX в. в. пересыльных арестантов и арестантских партий с конвойными. В справке Царевококшайской воеводской канцелярии по обеспечению дорожной службы от сентября 1759 г. говорится: «через оный город имеетца особливые проезжие дороги: Галицкая, Уржумская, Яран-ская и Царевосанчюрская и до города Кузьмоде-мьянска. И проезжая де в летнее и зимнее время с ... пересыльными арестанты великими канвои и требуют подводы и проводников многое число безвременно, отчего де несут они (канцелярия и крестьяне. - Прим. автора) немалую тягость»4.
Однако отдельной пересыльной тюрьмы в городе и уезде не было. По всей видимости, через Царе-вококшайск лежали этапные пути для менее «опасных преступников». Поэтому арестантские партии с конвойными расквартировывались, как правило, на ночлег в ближайших от Царевококшайска деревнях. Об этом свидетельствуют и материалы второй половины XIX в., по которым к земским повинностям относились расходы за предоставление квартир для воинских команд и арестантских партий с конвойными; назначение платы домохозяевам за размещение в их домах этапных пунктов с освещением, «топлением» и охраной, за содержание арестных помещений в г. Царево-кокшайске и с. Морки5. Царевококшайский тюремный замок предназначался в конце XIX в. и в начале XX в. преимущественно для подследственных и подсудимых арестантов, хотя там имелись и осужденные за некоторые малозначительные проступки. Заключение в тюрьме имело
4 ЦГА МАССР. Ф. 237. Оп. 1. Д. 19. Л. 1-2.
5 ГА РМЭ. Ф. 18. Оп. 1. Д. 68. Л. 4.
три степени - от 3 месяцев до 2 лет. В течение 1903 г. в тюрьме находились 182 арестанта1.
В 1912 году на винокуренном заводе (сейчас на этом месте старый кукольный театр) купца и мецената В. Ф. Булыгина в результате несоблюдения техники безопасности один из рабочих упал в чан с горячей бурдой (брагой) и погиб. Скрыть это не удалось, случай имел в городе большой общественный резонанс, купца судили. Глава торгового дома «Булыгин и сын» отсидел в царевококшайской тюрьме 3 месяца. За время отсидки он не был обременен особыми заботами, в тюрьме его посещал казанский вице-губернатор, да и дом его был по соседству с тюрьмой.
В том же 1912 году меценат Булыгин на свои средства построил «тюремную церковь, каменную, однопрестольную», которая была пристроена с торца корпуса тюремного замка и освящена во имя святой великомученицы Варвары. В тюремной церкви (6-й по счету в городе) проходили богослужения не только для арестантов, по пятницам и воскресеньям туда пускали и горожан. Для них пел церковный хор, составленный из учащихся реального училища. Доход от тюремной церкви шел на нужды заключенных. Согласно закону от 15 июня 1887 г., священники, дьяконы и псаломщики были отнесены к аппарату управления мест заключения. Священник обязан был постоянно общаться с заключенными, отправлять для них вечерни, утрени, исповедовать их «с увещеванием о раскаянии и добровольном перед судом признании в преступлениях». В 1920 году тюремная церковь (храм) была упразднена, небольшой купол с крестом разрушен. Священник подвергся репрессиям и был помещен к заключенным в камеры по соседству с бывшей тюремной церковью. Позже к церковной лестнице пробили вход из тюремного корпуса, объединив ее тем самым с тюрьмой в одно режимное здание, а со стороны церковного входа пристроили каменные прогулочные дворики для заключенных. С 1920 года в обоих расположенных друг над другом помещениях церкви вплоть до 2003 г. содержались осужденные. Они были переведены оттуда в новый корпус № 4 в связи с ветхостью деревянных перекрытий церкви и уменьшением численности спецконтингента в СИЗО № 1.
В соответствии со ст. 2-5 Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражей 1890 г. и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1866 г., в начале XX в. местами содержания под стражей и заключения в г. Царевокок-шайске являлись:
1 РГИА. Ф. 1290. Оп. 5. Д. 190. Л. 72-74.
- арестантское помещение при полицейском управлении на ул. Вознесенской, располагавшееся во 2-м доме купца И. Пчелина (сейчас здание на перекрестке ул. К. Маркса и ул. Красноармейской, напротив Вознесенской церкви используется под «Учебный центр»);
- Царевококшайский земский арестный дом (имел четыре степени сроков ареста от 1 дня до 3 месяцев) под «помещение для лиц, подвергающихся аресту по приговору мировых судей»2 использовался с 1871 г. по 1903 г. 2-й этаж дома, принадлежавшего Полубарьеву Михаилу Петровичу, на Набережной улице (до новой застройки Набережной, это было 2-этажное ветхое здание на ул. Анисимовской, 40). В 1903 году арестный дом переехал на ул. Покровскую, в здание, строительство которого было начато в 1900 г. (в сентябре 1917 г. в этом здании открылась русско-черемисская учительская семинария, преобразованная в 1919 г. в педагогические курсы, а с 1960 г. в нем располагается Республиканский краеведческий музей);
- первая государственная тюрьма в Марийском крае: уездная тюрьма (тюремный замок) на ул. Покровской, обнесенная каменной стеной, имела 5 камер с одной кухней и комнатой для караульной стражи3, подвальные помещения, получившие плохую репутацию за годы сталинских репрессий (вход в подвалы заложен с середины XX в.) и деревянные постройки вокруг нее (ныне ул. Советская, 100). Начальником царевококшайской уездной тюрьмы перед революцией 1917 г. был -н. с. Петр Степанович Дмитриевский4.
В заключение хотелось бы отметить, что, строя современное российское общество, надо знать и историю своей малой родины. Царевококшай-ская уездная тюрьма, а впоследствии тюрьма г. Краснококшайска, Йошкар-Олинский исправительно-трудовой дом, Йошкар-Олинский дом заключения, Изолятор, тюрьма № 1 НКВД МАССР, тюрьма № 1 МВД МАССР и следственный изолятор № 1 во все времена исполняли наказания и содержали подозреваемых и обвиняемых под стражей, поэтому места заключения остаются всегда необходимым элементом государственной системы. Вместе с тем, необходимо помнить, что нельзя исправить и воспитать законопослушного гражданина только карательными мерами. Цивилизованное отношение к людям,
2 ГА РМЭ. Пар. 633. Оп. 1. Д. 15. Л. 11.
3 ГА РМЭ. Пар. 633. Оп. 1. Д. 15. Л. 34.
4 Адрес-календарь и справочная книжка Казанской губернии. Казань: Тип. Губ. правл., 1916. С. 482.
которые находятся в местах заключения, дает смогут стать полноправными гражданами наше-нам шанс на то, что они после отбытия наказания го общества.
Литература
1. Андриянов Ю. С., Алексеев Ю. В., Кондратьева О. В., Максимов В. А., Протасова И. В. Йошкар-Ола: вчера, сегодня, завтра: научно-популярное, информационное издание. Йошкар-Ола: Лик Пресс, 2004. 188 с.
2. Гернет М. Н. История царской тюрьмы. 1762-1825: в 5 т. Т. 1. 3-е изд. М.: Госюриздат, 1960. 384 с.
3. Гуров А. И. Профессиональная преступность. Прошлое и современность. М., 1990. 304 с.
4. Дмитриев В. Д. Наказ царя Михаила Федоровича Царевококшайскому воеводе В. Я. Воронову // Марийский археографический вестник. 1992. № 2. 136 с.
5. Карамзин Н. М. История государства Российского: в XII т. Т. IX. Кн. Ш. СПб., 1821. 280 с.
6. Лучинский Н. Ф. Курс практического тюрьмоведения // Тюремный вестник. Приложение. 1912. № 12. 144 с.
7. Мещанинов И. В. Из истории русской тюрьмы: лекция, прочитанная 29 марта 1905 г. бывшим начальником Главного тюремного управления // Тюремный вестник. Приложение. 1905. № 5. 905 с.
8. Низов В. Историческое краеведение: Город Яранск в конце XVI - начале XVII века // Наш край: литературно-краеведческий сборник. Яранск, 2000. № 4. С. 50.
9. Печников А. П. Тюремные учреждения российского государства (1649 - октябрь 1917 гг.): Историческая хроника. М.: Щит-М, 2004. 325 с.
10. Сергиевский Н. Д. Наказание в русском праве XVII века. СПб., 1887. 300 с.
11. Семеновский М. И. Тайный сыск Петра I. Смоленск: Русич, 2000. 640 с.
References
1. Andrianov Yu., Alekseev Yu. V., Kondrat'eva O. V., Maksimov V. A., Protasov I. V. Ioshkar-Ola: vchera, segodnya, zavtra [Yoshkar-Ola: yesterday, today and tomorrow]. Yoshkar-Ola: Lik Press, 2004, 188 p.
2. Gernet M. N. Istoriya tsarskoi tyur'my. 1762-1825: v 5 t. [The history of the Royal prison. 1762-1825: in 5 vol.]. Vol. 1, 3rd ed. Moskow: Gosyurizdat, 1960, 384 p.
3. Gurov A. I. Professional'naya prestupnost'. Proshloe i sovremennost' [Professional criminality. Past and present]. Moskow, 1990, 304 p.
4. Dmitriev V. D. Nakaz tsarya Mikhaila Fedorovicha Tsarevokokshaiskomu voevode V. Ya. Voronovu [Orders of Tsar Mikhail Fedorovich to Tsarevokokshaysk Governor V. Y. Voronov]. Mariiskii arkheo-graficheskii vestnik = Mari archaeographic Bulletin, 1992, no 2, 136 p.
5. Karamzin N. M. Istoriya gosudarstva Rossiiskogo: v XII t. [History of the Russian state: in XII vol.]. T. IX. KN. Ш. SPb., 1821. 280 p.
6. Luchinskaya N. F. Kurs prakticheskogo tyur'movedeniya [Course of practical prison studies]. Tyuremnyi vestnik. Prilozhenie = Prison journal. Application. 1912. № 12. 144 p.
7. Meshchaninov I. V. Iz istorii russkoi tyur'my: lektsiya, prochitannaya 29 marta 1905 g. byvshim nachal'nikom Glavnogo tyuremnogo upravleniya [From the history of the Russian prison: lecture delivered on March 29, 1905, former chief of the prison administration]. Tyuremnyi vestnik. Prilozhenie = Prison journal. Application. 1905. № 5. 905 p.
8. Bottoms V. Istoricheskoe kraevedenie: Gorod Yaransk v kontse XVI - nachale XVII veka [Historical study of local lore: the City of Yaransk in the end of the XVI - early XVII century]. Nash krai: literaturno-kraevedcheskii sbornik = Our land: the literary and local history collection. Novosibirsk, 2000, no. 4, p. 50.
9. Pechnikov A. P. Tyuremnye uchrezhdeniya rossiiskogo gosudarstva (1649 - ok-tyabr' 1917 gg.): Istoricheskaya khronika [Prisons of the Russian state (1649 - October 1917): Historical chronicle]. Moskow: the Shield-M, 2004. 325 p.
10. Sergius N. D. Nakazanie v russkom prave XVII veka [Punishment in the Russian law of the XVII century. St. Petersburg, 1887, 300 p.
11. Semenov M. I. Tainyi sysk Petra I [Secret search of Peter I]. Smolensk: Rusich, 2000, 640 p.
Статья поступила в редакцию 30.03.2017 г.
Submitted 30.03.2017.
Для цитирования: Егошин О. А. О первой государевой тюрьме на марийской земле // Вестник Марийского государственного университета. Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2017. № 3 (11). С. 17-24.
Citation for an article: Egoshin O. A. First state prison in the Mari land. Vestnik of the Mari State University. Chapter "History. Law". 2017, no. 3 (11), pp. 17-24.
Егошин Олег Ананьевич, кандидат юридических наук, доцент, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, оае03. egoshin@yandex. ги
Egoshin Oleg A., Ph. D. (Law), associate professor, Mari State University, Yoshkar-Ola,
oae03. egoshin@yandex. ru
