CC BY
70
Список литературы
1. Годшо Ж. Современное состояние изучения Французской революции в странах Западной Европы и США/7 Французский ежегодник: 1970. М., 1972. С. 267-278.
2. Соколова МЛ Современная французская историография. М: Наука, 1979. 359с.
3. Соколова М.Н. Жак Годшо // Новая и новейшая история, 1989, №3. С. 188-199.
4. L'Abolition de la «Féodalité» dans le monde occidental. T. 1-2. P.: CNRS, 1971. 475p.
5. Bastier J. La féodalité au siècle des lumières dans la région de Toulouse: 1730-1790. P.: CHES, 1975.312p.
6. Cobban A. The Myth of the French Révolution. L.: University College, 1955. 24p.
7. Furet F. et Richet D. La Révolution. P.: Hachette, 1965-1966. T.l. 371p; T.2. 349p.
8. Godechot J.. P aimer R. La problème de L'Atlantique du XVlll-e au XX-e siecle.// Rela-zionni del X Congresso Internazionale di Scienze storichi. Rom a, 1955. P. 175-180.
9. Godechot J. La Grande Nation. P.: Montaigne, 1956. 758p.
10. Godechot J, La Contre-Révolution: Doctrine et action: 1789-1804. P. : PUF, 1961. 426p.
11. Godechot J. Les révolutions: 1770-1799. P.: PUF, 1963. 424.
12. Godechot J. La prise de la Bastille. P.: Gallimard, 1965. 438p.
13. Godechot J. Les institutions de la France sous la Révolution et l'Empire. 2-е ed. P.: PUF, 1968. 780p.
14. Godechot,/. Un jury pour la Révolution. P.: Robert Laffont, 1974. 378p.
15. Godechot J. Avant-propos// Bastier J. Op. cit. P. 7-9
16. Godechot J. Regards sur l'époque révolutionnaire. P.: Privât, 1980. 441p.
17. Godechot J. La Révolution française dans le Midi toulousain. Toulouse : Privât. 1986. 320p.
18. Soboul A. V historiographie classique de la Révolution française: Sur les controverses récentes// La Pensée. 1974, № 177. P. 41-56.
Об авторе
С.Ф. Блуменау - докт. истор. наук, проф., Брянский государственный университет им. академика И.Г. Петровского, blumenausf © mail.ru.
УДК 378+930
О НОВЫХ ПОДХОДАХ К ИЗУЧЕНИЮ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ АНГЛИИ XV ВЕКА
В.И. Золотов
В статье предлагаются новые подходы к изучению политической истории Англии XV в. Автор рассматривает политическую историю с точки зрения политических, социальных, моральных ценностей, поведенческих установок некоторых сословий страны.
Ключевые слова: общество, власть, джентри, рыцарство, политическая культура.
Заявленная тема рождена поисками нового подхода к политической истории неспокойного столетия. Политико-юридическая парадигма на долгое время сводила английскую историю к истории учреждений, развитию государственных органов управления. В советской историографии с ее «вторичностью» политической сферы по отношению к экономике социальные аспекты рассматривались с точки зрения политической выгоды той или иной группы правящего класса, ее стремления к власти. В последние десятилетия прошлого столетия можно говорить об отходе от жестко детерминированного политико-институционального подхода и как следствие - попытках взглянуть на историю XV века как историю общества в разных его проявлениях. Однако в этих поисках политическая борьба в среде правящего класса остается часто глав-
ной линией повествования, формируя монотонный ряд бесконечных интриг, ходов и контрходов группировок при королевском дворе, из чего, в конечном счете, выводится социально-политический кризис, известный под названием «войны роз».
За рубежом политическая история долгое время оставалась сугубо событийной и институциональной историей. С 60-х годов XX в. под влиянием «Анналов», английской и ряда других национальных школ, представляющих направление «социальной истории» в западной исторической науке, политическая история из сферы внешних связей переводится в сферу социальной жизни. Но этот переход в целом к «социальной истории» был осуществлен при совершенно новых, по сравнению с марксизмом, методологических установках. Оценка природы средневековой государственности была выведена за рамки только классовых противоречий и поставлена в контекст широких социальных связей центральной власти с сословиями и общественными силами на уровне территориальных объединений и на общегосударственном уровне. Последнее обстоятельство обеспечило более взвешенное и корректное понимание соотношения прессовых, протекционистских и шире - организующих общество функций в деятельности государства. Расширительное толкование «социальности» позволило поставить проблему взаимодействия государства и общества, в котором присутствовала не только оппозиция сторон, но и их диалог с взаимными поисками компромисса и согласия. В любом случае это предполагало активность и самоорганизацию широкого спектра социальных сил. Их политическая и социальная активность составили отличительную особенность западноевропейской истории, определяя в значительной степени формирование в этом регионе будущего гражданского и правового общества [1, с.204-205]. В современном историческом знании такое направление известно как «новая политическая история».
В процессе переосмысления политической истории больше внимания уделяется категориям власти, ее внешним атрибутам, ее символике, не связанных с властными отношениями механизмах коллективной психологии. Под задачами «новой политической истории» исследователи понимается в первую очередь изучение политической культуры того или иного общества, имея в виду: исследование символических форм политики, семантики политического языка и ритуалов, политического поведения; с помощью каких коммуникативных средств социальные, экономические, религиозные, культурные, моральные явления или отношения трансформировались в политические [2, с. 142]. Несомненно, такие подходы помогают понять характер властных отношений в тот или иной исторический период.
Более пристальное внимание к общей проблеме эволюции средневековой государственности, ставшей в западной медиевистике едва ли не главной в изучении политической истории [3], позволяет раздвинуть границы видения темы политического развития английского общества в XV в. Возможно, ключ не в широких правовых санкциях, полученных по королевским ордонансам и решениям королевского Совета, слабостях или случайностях нелегкого бремени власти монарха [ 5]. Возможно, речь должна идти об утверждающемся в обществе новом представлении о короне как общественной должности, как службе с четким разграничением обоюдных прав и обязанностей короля и его подданных. Процесс изменения представлений о природе королевской власти был неизбежным последствием формирования правового государства, где каждое сословие, каждый человек подчинен определенным законам, и только соблюдение их всеми есть гарантия сохранения этого государства [4].
При современном состоянии изучения политической истории Англии XV века можно попытаться увидеть знакомые этапы и картины политического и государственного развития короны по-новому. Взгляды на процесс эволюции централизованного государства самих действующих лиц дают возможность понять, в чем заключалась его ценность в глазах общества, чего хотели получить от монарха его подданные. Отношение к власти, отношение к политике глазами ряда англичан - знаменитого рыцаря
Джона Фастольфа, автора трактата «хМаленькая книжечка английской политики» и знатока права Джона Фортескью, свидетеля коронации Ричарда III - это и есть попытка увидеть политическую историю королевства через призму власти и общества.
Возобновление в 1415 г. Столетней войны ведет к рассвету традиционных средневековых ценностей. Первой ценностью рыцарства является военный подвиг во славу Англии. Сам Генрих V, «завоеватель Франции», становится олицетворением славной рыцарской традиции [6, с.158]. Массовый источник показал, что динамика и объемы имущественных сделок сословия во втором десятилетии века сокращаются, рыцари, очевидно, ищут успеха, славы и доходов на войне [7, с. 172].
После Арраского мира 1435 г., когда Бургундия порвала союз с Англией ( для английского королевства - это военно-политическая катастрофа), сэр Джон Фастольф, один из самых опытных капитанов-англичан, по поручению командующего на материке герцога Бедфорда, родного дяди Генриха VI, составляет «Рапорт сэра Джона Фастольфа относительно дальнейшего ведения войны во Франции после заключения договора в Аррасе». Рыцарь требует тактики «выжженной земли» без всякой лсалости к мирным жителям, увеличения военной силы в английских владениях Франции [8, р.575-576]. Финансовые тяготы войны заставляют его вспомнить рейды Эдуарда III и Черного Принца, главной целью которых было опустошение территории и деморализация противника. Будущее английского королевства в Столетней войне -■ это проявление военной силы и агрессии, война до победного конца, отказ от дипломатических переговоров и компромиссов [8, р.576-580].
Однако какие-то существенные изменения происходят в сознании правящей верхушки страны, одной из ее опор - рыцарства - в последний период Столетней войны. Еще в 1433 г. канцлер Джон Стаффорд (с 1443 г. архиепископ Кентерберийский) утверждал, что долг политически активных сословий выступать за мир и справедливость [9, р.419]. В 1448 г. тот же Джон Фастольф представил Джону Быофорту, герцогу Сомерсету, командующему во Франции английскими войсками, ряд рекомендаций для руководства военной экспедиции на материке. Честные чиновники, советует рыцарь, должны своевременно и регулярно платить армии. Такое необходимо не только в качестве основы эффективного управления на другом берегу пролива, но и для того, чтобы у солдат не было нужды жигь за счет местного населения. Подобным образом Фастольф надеялся пресечь прежнюю практику кампании в Нормандии (высказанную тринадцатью годами раньше), когда местные жители от преданности своему английскому сюзерену обратились к горькой ненависти к иноземному захватчику [10, р.593]. Несомненная переоценка методов, ценностей военной кампании за Ла-Маншем. Ясное понимание стратегических позиций на основе учета не только военных, но и экономических факторов. Рыцарство меняет свои оценки, только ли носители воинственности, жаждущие военной славы представители этого сословия? По мнению А.Фергюссона, любая попытка применить к обсуждению внешней политики или защиты средневекового государства названного столетия язык и ценности рыцарства, обрекались на провал, вели в тупик. Рассудительность полезна и в делах материальных, и в делах духовных. Однако рыцарские ценности становились все менее пригодными для реальных забот жизни королевства. Эти ценности может и могли быть стимулом для личного поведения, но совершенно не адекватны в общественных потребностях. Конфликт между мирским и духовным решался в пользу первого [6, с.205,80,193].
В рамках исследования общественного сознания интересно проследить логику рассуждений автора анонимного трактата «The Libell of English Polycy». Сочинение появилось после 1436 г., несомненно, как реакция на изменившуюся после Арраского мира военно-политическую обстановку. Сочинение традиционно рассматривается или как памятник по истории торговых связей Англии, или как свидетельство политической борьбы лидеров королевства, стоящих за спинами купеческих кругов страны. Более того, в контексте последнего появление «Книжечки» связывают с началом формирования
так называемой «партии измены» в высших слоях королевства и которую в общественном (массовом) сознании рассматривали как одну из причин поражения Англии в Столетней войне [11]. Если попытаться проследить ход и логику мыслей автора трактата, то они дают несколько иной результат. Главным «раздражителем» для английского купечества в их заморских связях являются итальянцы, испанцы, португальцы. Они, используя порты Фландрии, успешно оттесняют английских купцов в торговле дорогими товарами Средиземноморья и Востока. Кале в руках англичан - возможность как-то противостоять этому вызову, контроль над Ла-Маншем - средство в этой борьбе, Дувр и Кале - две опоры успеха. И хотя итальянцы обманщики и мошенники, без их займов успешно торговать нельзя. Правда, у Англии есть надежный ресурс, Ирландия, с ее природными богатствами и географическим положением. И только после этих весьма горьких признаний следует важная мысль. Её можно выразить кратко: «Власть на море вместо власти на суше». Фактически автор предлагает отказаться от войны с Францией, и видит будущее Англии в ее морской мощи. Очевидно, можно говорить о тенденциях в общественном сознании страны пересмотра стратегических целей Англии в XV веке. Можно говорить и о смене чисто средневековой парадигмы войн (династические интересы, борьба за территории как источник существования) новой, когда речь идет об интересах общества - спасении Англии. Здесь нет ничего от поиска военной славы. Её будущее не в борьбе за земли, её перспективы - на морях [12, р.158,189,191]. Трактат, таким образом, можно рассматривать как отражение интересов мощных социальных групп общества, которые не связывают себя узко сословными интересами придворных кругов королевства.
Несомненно, место и роль нобилей в Англии того времени оставляли их главной политической силой в стране. Часто их мощь и влияние вовлекало купечество и рыцарство помимо воли последних в политическую деятельность. Первоначально долг bellatores заключался в сражениях во имя защиты других сословий. Общим местом в средневековой мысли являлось служение рыцарства на благо интересов общества. Задача рыцаря - не только в борьбе с внешним врагом, но в установлении порядка в самом обществе, в охране общин, в том числе, как крайняя мера, силой. Именно в этом пункте военная функция рыцарства сливается с его гражданскими обязанностями.
В связи с этим интересны наблюдения Б.Монтгомери по поводу поведения участников восстания Джека Кэда через призму политических ценностей джентри, значимую роль которого составляло рыцарство. Историк называет восстание «делом одного образа правления против другого образа правления», то есть вызовом сложившимся в условиях магнатского всесилия порядкам в стране. По мнению исследовательницы, такая ситуация создает феномен «лояльного мятежа» [13. р.581]. Почему ополчение считало возможным «лояльно» выступить против власти?
Политическая жизнь королевства, объясняет Б.Монтгомери, обычно была закрыта для коммонеров, так как они не были вооружены. Средневековое же общество, по крайней мере, теоретически, приравнивало ношение оружия к праву политического голоса. Ношение оружия, военная функция, таким образом, давало право на политическую позицию, делая коммонера социально значимой фигурой, субъектом права. Обладатель, носитель оружия становился ответственным за политический порядок в стране. Сочетание социальной значимости и правовой ответственности открывало возможность участия сообщества джентри в политической жизни страны [13, р.581-582]. Ком-монеры, а их интересы отстаивали участники восстания, прекрасно осознавали, что парламент- окончательно дискредитирован [14, р. 128-129, 141,147; 15]. Таким образом, социальный статус в общественном мнении давал основание для претензий на особый правовой статус - на право вмешиваться в политическую жизнь, исходя, в том же 1450 году, из идеи «good governance» - мудрого и справедливого правления [16]. Вооруженный протест в позднесредневековой Англии, заключает Б.Монтгомери, был той дверью, которая вела к обществу с узаконенным голосом подданного [13,р.582].
Тем не менее, взвешенность и ответственность позиций рыцарства как части джентри не могли стать определяющим состояние общества. В бесконечных политических потрясениях века, несмотря на рост авторитета, коммонеры не могли противостоять амбициям аристократии. Тем более, по мнению ряда историков, джентри понесли тяжелые потери к середине столетия. Именно они, прежде всего приверженцы Ланкастеров, активные участники французских экспедиций, пострадали в неудачах 1442-1452 годов и в начале гражданских войн в 1452-1455 годах [см. 17, р.80].
Как бы то ни было, во второй половине столетия, по мнению А.Фергюссона, в обществе растет осознание того, что война и военная профессия должны быть введены в рамки жизни страны и государственных (национальных? - В.З.) интересов. Войну уже не хотят рассматривать как по существу дела борьбу за династические притязания, «как выражение своеобразного коллективного поиска приключений в поддержку феодальных привилегий короля» [6, с.201 ]. Отсюда Д.Эшби в своей «Деятельной политике государя» (поэме, написанной около 1470 года и посвященной принцу Эдуарду) советует не начинать беспечно войну ради выгоды или для того, чтобы удовлетворить каприз, или ввязаться в нее по причине политической тупости, военные доблести еще не всё. Для рыцаря сейчас важна рассудительность как стратегия поведения не для войны, а для стабилизации власти. Управление государством должно сохранять за собой функцию справедливости, если следовать ей должным образом, последуют мир и благополучие [6, с, 190, 193, 199-200].
Идея мудрого и справедливого правления звучит в анонимном трактате «Три условия, истинно необходимых для искусного правления государя». Помимо христианских добродетелей, которые есть основа, гармония и начало всего добра и всякой милости, государь должен любить и мудро заботиться о народе и богатстве подданных. Мудрость в сочетании с изобилием, богатством - основа его благополучия. Правители и его подданные живут на основе взаимных обязанностей [18, р.181-190].
Однако в Англии XV века вплоть до конца правления Йорков последнее слово остается за баронами. К этому времени рыцарство в качестве военной силы заменяет система «незаконнорожденного феодализма» (отношений с сеньором на основе платного договора) [см.: 19]. Случайно ли первый Тюдор прежде всего озаботился роспуском баронских ливрей, порождение таких связей между сеньором и слугами - основы военно-политического могущества магнатов?
Д.Фортескыо сумел в своем творчестве выразить чаяния общества, так или иначе, обосновав идею сильной королевской власти. Высоко оценивая сословно-представителыше учреждения Англии, он оговаривает, что при известных обстоятельствах король, правящий politician et regale, может и должен управлять лишь regaliter [20, ch. XVIII, XXVI, XXXVII; X, XII, XXIV, XXV]. К таким случаям относятся мятежи и войны. Подобным же образом король может поступать и в тех случаях, когда статуты и обычаи королевства не предусмотрели какие-то казусы [подробнее см.: 21].
Некоторые символы коронационной процедуры Ричарда III Йорка ставят вопросы о характере власти этого «узурпатора», возможно, о характере власти в Англии в эпоху формирования основ абсолютизма. Помазание в ходе процедуры - возможно, знак того, что король не common person (традиционно король - persona mixta, mixal, что давало ему власть над клиром). В церемонии участвуют сквайры от Нормандии и Гие-ни - продолжение войны с Францией - традиционный лозунг йоркистов или король Ричард --- король-патриот? Отдельно, клятва приносится баронами - они опора власти? [22]. Символы коронационный процедуры можно интерпретировать и как сильные основы его власти (баронство, позиционирование от клира), и как неуверенность «узурпатора», пытающегося заигрывать с общественным мнением.
Политическая история Англии XV века во взглядах различных общностей на институты государственной власти, повороты политического развития страны (пусть это только отдельные эпизоды, однако значимые) предстает в новом свете. Фактически
речь идет о взглядах ведущих сил общества на процесс формирования власти в неспокойный век. Эти взгляды дают возможность понять, в чем заключалась ценности политического развития страны в глазах общества, как различные общности понимали природу королевской власти, цели государства и свою роль в нем. Они не достигли больших успехов, были обстоятельства, которые они одолеть не могли. Они не смогли повлиять на политику короны, отсюда и результат. Но, с одной стороны, такое более наглядно и полно объясняет политическое развитие королевства, в том числе разрушительное. С другой стороны, такие подходы помогают оценить исходные позиции и потенциальные возможности новой династии, особенности и своеобразие, в том числе политического развития монархии в последующие времена.
The article offers to discuss "new political history" conception of English history XV century. Author studies
problem political values some estates of English society.
The key words: society, authority, gentry, knighthood, political culture.
Список литературы
I .Хачатурян H.A. Современная медиевистика России в контексте мировой исторической науки// Средние века. 2001. № 62.
2. Трубникова Н.В., Уваров П.Ю. Пути эволюции социальной истории во Франции // Новая и новейшая история. 2004. № 6.
3.Карлова Ю.Е. Проблемы политического развития Англии в Новое время в свете «новой политической истории»: западные noflxoflbi//Imagines mundi. Альманах исследований всеобщей истории № 3. Интеллектуальная история. Вып.1........Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2004.
4Хачатурян Н.А. [Рецензия] // Средние века. 2005. № 66. Рец. На кн.: С.К. Цатурова. Офицеры власти: Парижский парламент в первой трети XV в. М.: Логос, 2002.
5.Griffiths R.A. The Reign of King Henry VI: The Exercise of Royal Authority, 1422-1461. L., 1981.
6.Фергюссон А.Б. Золотая эпоха английской рыцарственности. Исследование упадка и трансформации рыцарского идеализма. СПб.: Евразия, 2004.
1.Золотое В. И. Английское общество накануне «войны Роз». Брянск: БГПУ, 1995. 8 .Sir John Fastolf's Report upon the Management of the War in France upon the Conclusion of the Treaty of Arras II Letters and Papers Illustrative of the Wars of the English in France during the Reign of Henry the Sixth king of England/ Ed. J. Stevenson. L., 1861-1864. V.II.
9.Rotuli Parliamentorum / Ed. J. Strachey. L., 1774. V.IV.
10. WorChester J. Boke of Noblesse: addressed to king Edward IV on his invasion on France in 1475 / Ed. J. Nickols. L„ 1860.
II .Holmes G.A. "The Libel of English Policy" // EHR. 1961. № 299.
12 .The Lybell of English Policy H Political Poems and Songs relating to English History. L., 1861. V.II.
13.Montgomery B. Armed Force and Civil Legitimacy in Jack Cade's revolt, 1450. // HER. 2003. №477.
14.Clark L. Magnates and their Affinities in the Parliaments of 1381-1421 // The McFarlane Legacy: Studies in Late Medieval Polities and Society / Ed. by Britnell R.H., Pollard A.J.
Stroud, 1995;
15.Золотое В.И. Избирательные законы 1429 и 1445 годов в Англии // Власть и политическая культура в средневековой Европе. М.: ИВ И РАН, 1992.
1 б.Золотов В. И. Общины, король в Англии и абсолютный монарх по Фортескыо // История и историография: зарубежные страны. Брянск: БГУ, 2001. 1 l.Chrimes S.B. Lancastrian Yorkists and Henry VII. N.Y.,1966.
15.The III Consideracions Right Necesserye to the Good Governaunce of a Prince //' Four English Political Tracts of the Later Medieval Ages. / Ed. J.-Ph. Genet. L., 1977.
19.Keen M. Nobles, Knights and Men-at-arms in the Middle Ages. L., 1996.
20.Fortesque J. De Laudibus Legum Angliae. Ch. XVIII, XXVI, XXVII; De Natura Legis Naturae. Cap. X, XII, XXIV, XXV.
21 Золотое В. И. Поиски Д.Фортескыо в парадигме интеллектуальной истории. //Актуальные проблемы исторической науки и творческое наследие С.И. Архангельского. XIII Чтения памяти члена-корреспондента АН СССР С.И. Архангельского. Н.Новгород: ННГПУ, 2003.
22.The Coronation of Richard III: the extent documents / Ed. by A.F. Sutton a. P.W. Hammond. N.Y., 1983. "Little Device".
Об авторе
В.И. Золотов - докт. истор. наук, проф.. Брянский государственный университет
им. академика И.Г. Петровского, ta-nic@yandex.ru.
УДК [(05):(091)] 1894/1921 (470.333)
ИЗ ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ МЕСТНОЙ ПЕЧАТИ БРЯНСКОГО КРАЯ
(1894 -1921)
Б.М. Петров
В истории местной печати Брянского края автором выделяется 9 этапов, из которых в данной статье рассматриваются два первых (1894-1916, 1917-1921 гг.). Хронологически прослежены появление, продолжительность издания и направление газет различных уездных городов, посада Клинцы и рабочего посёлка Бежица, выявлены устоявшиеся ошибки в определении старшинства изданий. Первая мировая война и революция оживили газетное дело в крае, однако к концу периода стабильные продолжающиеся издания были созданы только в Брянске и Клинцах. Сравнительно рассмотрены особенности учреждения газет в Брянске, Бежице, Почепе, Клинцах и Новозыбкове, в т. ч. «Брянского рабочего» и «Клинцовской газеты». Показана большая сложность газетного дела в западной части края, имевшей более затруднённую связь с Москвою, подвергавшейся немецкой оккупации и угрозе вторжения белополяков. Для газет советского периода рассматривается сравнительная роль большевистской партии и советов в их создании и ведении.
Ключевые слова: местная печать, Брянский край, Орловская губерния. Черниговская губерния, Брянск, Клинцы, 1-я Мировая война, гражданская война, оккупация, ревком, советы, партия.
Местная печать представлена газетами, журналами различной периодичности от разовых выпусков до еженедельников, приложениями к ним, иногда представляющими отдельную газету специализированной тематики (например, молодёжной, женской и т. п.), разовыми, экстренными и «выездными» выпусками газет, многотиражками. Основное внимание в данной статье уделяется газетам, выходившим в административных и промышленных центрах. На страницах таких газет рассыпаны миллионы маленьких открытий, греющих сердца земляков, наполняющих их гордостью за свой край, за своих предков и современников, за свою историю. Есть и другое, отрицательно-пренебрежительное мнение о местной печати. Причина его - многолетнее господство в сфере печати КПСС, считавшей газету своим и только своим самым острым оружием и с 1921 г. не допускавшей к ней никого. Вот почему история местной печати почти не интересовала исследователей. Не написана она и для Брянского к{кя. Разрозненные сведения, встречающиеся в областной партийной литературе [6,17 и др.], не только тенденциозны, но и содержат немало фактических ошибок. Наша задача - проследить основные вехи становления местной печати Брянского края. Термин «Брянский край» используется нами в связи с шестикратным изменением в XX в. административного подчинения территорий, составляющих нынешнюю Брянскую область, образованную соединением двух основных частей дореволюционной административной структуры -севера Черниговской (Стародубье) и запада Орловской губерний. Фактическая основа статьи - фонды, картотеки и учётно-систематические служебные издания Российских
