О необходимости внесения корректировок в определения философии и ее предмета Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

СТАТЬИ, СООБЩЕНИЯ, ЗАМЕТКИ

О НЕОБХОДИМОСТИ ВНЕСЕНИЯ КОРРЕКТИРОВОК В ОПРЕДЕЛЕНИЯ ФИЛОСОФИИ И ЕЕ ПРЕДМЕТА

И.И. Булычев

Bulychev II. On the necessity to amend the definitions of philosophy and its subject, hi the article, philosophy is seen as the theoretical world-outlook, whereas its subject as reality in its complete integrity. Ontology acts as the subject’s reflection and has two main forms of expression - gnosiological and axiological.

Определения философии и ее предмета остаются постоянным объектом дискуссии. До середины 80-х годов XX столетия соответствующие представления в советской философской мысли отличались явным уклоном в сторону гносеологизма и сциентизма. Правда, этот уклон никогда не был столь же последовательным, как, например, в аналитической (неопозитивистской) философии, поскольку мировоззренческая природа философии в большей или меньшей степени всегда признавалась. Вместе с тем мировоззренческая компонента философского знания нередко уходила на второй план из-за переоценки «научной» составной. Так, уже в 90-х годах нашего столетия в учебных пособиях, монографиях и так далее читаем: «Философия - это наука» [1]; «Наиболее перспективным представляется понимание философии как науки...» [2]. Соответственно «наиболее общим определением является формула: «философия есть наука о формах всеобщего» [3].

Некоторые из сторонников подобного понимания философии прямо квалифицируют свои представления в качестве «сциентистских». Специфику этого сциентизма З.А. Каменский усматривает в том, что последний «...не ориентирован исключительно на естествознание, а на науку как форму общественного сознания...» Из данного представления логически вытекает что «...всякое подлинное философствование является науч-

ным...» Вполне естественно, что «ни религиозная философия, ни художественное произведение в строгом смысле не могут быть подведены под статут науки...» и должны быть исключены из подлинной (то есть научной) философии. Соответственно, подобная философия абсолютна рациональна, ибо, согласно цитируемому автору, «иррационального онтологического вообще не существует...» [3, с. 55, 63, 70]. Спрашивается, что осталось бы от всей мировой философии, если подобные установки использовать в качестве современной бритвы Оккама?

Однако чаще всего представления о философии как особом виде мировоззрения и одновременно особой науке эклектически соединялись. Это проявлялось, например, в том, что мировоззренческая задача рассматривалось в качестве одной из многих равнозначных функций философии, диалектики или диалектического материализма (наряду с гносеологической, методологической и другими). Причем «эти три функции» объявлялись «единой целостной наукой» [2, с. 29, 30]. Между тем даже с логической точки зрения нельзя одновременно определять философию через категории мировоззрения и науки. Если же определить философию как научное мировоззрение, то в таком случае к ней пришлось бы отнести, правда с большой натяжкой, сравнительно немногие исторические и современные школы.

Все же магистральное развитие идей относительно того, что такое философия, пошло в направлении понимания мировоззрения как более объемного фактора (понятия) по сравнению с философией. В результате история мировоззрения стала выглядеть как поступательный процесс смены мифа религией, а затем философией. И, следовательно, философия является высшей из форм мировоззрения. Правомерно стала выделяться и отличительная черта этой высшей формы. В частности, сущность философии была квалифицирована как теоретическая. Эта черта философии отличает ее прежде всего от мифа, в котором, хотя и можно порой найти какую-то общую (объяснительную) схему, однако она не носит здесь теоретического характера. В большей степени, нежели миф, доктринально-объяснительный характер присущ религии (особенно ее мировым разновидностям), но она, в отличие от философской теории, опирается, по преимуществу, не на науку, разум или знания, а на веру, иррациональное и сложные социально-психоло-гические состояния (тревога, страх и тому подобное).

Итак, автор поддерживает традицию понимания философии как теоретического мировоззрения, которое характерно для ряда добротных учебных и иных изданий 90-х годов [5]. Гораздо сложнее обстоит дело с истолкованием предмета философии. Но прежде чем перейти к рассмотрению последнего, сделаю два уточняющих замечания относительно понимания самого значения термина «предмет». Во-первых, соотносительным с предметом является понятие рефлексии. Последняя есть отражение первого. При этом предмет может быть как материальным (например, в рамках производительных сил), так и идеальным (предмет науки, искусства или философии). Предмет деятельности материален, если субъект осуществляет с ним контакт телесным, вещественным способом. И, напротив, предмет нематериален, если человек взаимодействует с ним мысленно: познает или оценивает. Очевидно, что предмет философии носит идеальный характер, поскольку все способы философского с ним взаимодействия имеют характер оценочнопознавательного отражательного процесса. Этот отражательный процесс фиксируется актом рефлексии. Совокупность всех философских рефлексий в итоге складывается в

определенную теорию (мировоззренческую доктрину, учение, схему, картину бытия) [6].

Представления о предмете философии в отечественной философии на протяжении всего XX столетия тяготели к гносеологиза-торско-сциентистским и только к его концу прилагаются все большие усилия для преодоления этой тенденции. Самой распространенной формулировкой предмета на протяжении многих десятилетий являлось утверждение о том, что «подлинная» философия изучает наиболее общие (всеобщие) законы развития природы, общества и человеческого мышления [6]. Эта формула является перенесением на всю философию определения материалистической диалектики, данной в свое время Ф. Энгельсом. В результате подобной операции относительно частное определение было распространено на всю философию. В итоге, с одной стороны, произошло сужение предмета, изучаемого философией, с другой, - одна из двух частей философии - гносеологическая - фактически (точнее формально) лишилась своего предмета. Правда, на деле по поводу диалектического материализма и материалистической диалектики опять же говорилось, что они рассматривают те же самые наиболее «общие законы» [7-9].

Так или иначе, но логически весь предмет философии (в марксизме-ленинизме) был сведен к общим законам. Между тем, во-первых, более фундаментальными составными теории, нежели законы, являются ее принципы; во-вторых, помимо тех и других, есть еще и категории; в-третьих, полноценная философия с ее предметом не могут быть сведены к отражению гносеологических принципов, законов и категорий вместе взятых. Иначе вся философская система превратится в рефлексию познавательной деятельности. В результате за ее границы была бы выведена аксиология (исторический материализм, социальная философия, социальнофилософская антропология), в лучшем случае мир человеческих ценностей и оценок оказался бы растворенным в рамках гносеологии. Собственно, именно таким образом и представляют себе данну ю ситуацию сторонники философии как науки, по словам которых «...аксиология носит подчиненный характер по отношению к гносеологии...» [2, с. 15]. Нередко справедливо указывается на то, что «научное и ценностное знание присуще лю-

бой философской системе, но в разной пропорции», однако «ядро философии представляют онтология и гносеология...» [10].

Ситуация усложняется еще и произволом в употреблении термина «онтология». Соответственно неадекватным образом понимается и гносеология. «...Значение термина «гносеологический» сужается, - отмечает

В.В. Лузгин, - а термин «онтологический» наделяется как раз тем значением, которое изымается у термина «гносеологический» [11]. В результате онтологическое нередко понимается всего лишь как аспект внутри отношения, именуемого «гносеологическим».

К концу нашего столетия в различных регионах и странах мира постепенно приходит осознание того, что, хотя философия нередко самым тесным и неразрывным образом связана с наукой, но, вместе с тем, теоретическое мировоззрение не может базироваться только на материале науки. Более того, возможна философия, прямо не связанная с наукой (религиозно-идеалистическая, экзистенциальная и так далее). Если же однозначно связывать философию и ее предмет с наукой и исследованием законов, то антисциентист-ские мировоззренческие конструкции пришлось бы объявить находящимися за рамками философии. Следует, однако, во-первых, иметь в виду, что не всякая философия является научной и, во-вторых, что даже вполне научная философия разновидностью науки не является. «В XX столетии не раз провозглашался тезис о том, что философия - НС наука. Этот тезис может быть принят, но с одной существенной оговоркой: философия -особая форма деятельности человека, отличная от науки, но тесно связанная со становлением и развитием науки...» [12). Ныне становится все более очевидным тот факт, что полноценная (не деформированная) философия включает в себя, наряду с гносеологией, также и аксиологию (человеческий мир с его ценностями и оценками), причем в качестве равноправной, а не второстепенной или подчиненной компоненты. Это привело к необходимости в дефинициях философии и ее предмета учесть оба этих важнейших спектра мировоззренческих проблем. В результате появились формулировки о том, что предметом философии являются несколько специ-фически-всеобщих отношений - от двух до четырех-пяти.

Наиболее часто в список «всеобщих отношении» включают познавательное, ценно-

стное и практическое. С точки зрения логики здесь обращают на себя внимание прежде всего два момента. Во-первых, в предмете философии наличествуют «отношения» и «связи» и одновременно исчезают вещи и свойства. В итоге предмет философии сводится почему-то всего к одному (реже двум) элементу (элементам) из классической триады вещь - свойство - связь (отношение). Во-вторых, дробится и сам предмет философии на две и более части. В рассматриваемом плане совершенно правы те, кто подчеркивает, что предмет одной и той же науки, теории или учения «должен оставаться одним и тем же. Предмет одной науки должен обладать качественным единством» [2, с. 6]. Именно такой и только такой подход к пониманию предмета философии обладает адекватностью!

Что может представлять собой предмет философии в единственном числе? В философии подобный предмет нередко отождествляют с «миром в целом». Указанная формулировка получила широкое распространение как в отечественной, так и зарубежной философии. И это, конечно же, не может быть случайностью, ибо, говоря словами Н.О. Лос-ского, «...всякое разработанное мировоззрение должно содержать в себе систему учений о мире в целом...», давать общую картину мира как основу для всех более частных утверждений о нем [13].

Правда, такое понимание теоретического мировоззрения постоянно наталкивалось у нас на возражения, связанные с утверждениями, что подобная задача не по силам философии и должна решаться ею совместно со всем комплексом научных дисциплин. Однако приведенное возражение едва ли основательно, по крайней мере, по двум основным причинам. Во-первых, ни одна из научных дисциплин, ни вся наука не выдвигает задачу постижения мира в целом. Это задача именно философии. Во-вторых, можно провести аналогию с тем, что и философия, и многие науки ведут изучение одной и той же объективной реальности (материи), но опять же с разных позиций. Материю как единую (целостную) категорию не изучает ни одна наука, ни все они, взятые вместе. Отсюда и различия в естественнонаучных и философско-мировоз-зренческих интерпретациях материи.

И все же формулировка «предмет философии - мир как целое» не вполне удачна. Дело в том, что понятие «мир» не является в классической философии ключевым и в от-

личие, например, от бытия, как правило, не выдвигалось в качестве исходного (основного) в традиции рационалистической мысли. Иное дело неклассичсские формы мировоззрения: «философия жизни» (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, А. Бергсон), гуссерлианство, герменевтика (М. Хайдеггер, Г. Гадамер) и так далее. Из этого и следует исходить. Если мы склонны продолжать традиции классической рационалистической и притом материалистической философии, то от формулировки о мире как основной придется отказаться. И совсем иное дело, если наше философствование направляется в русло неклассических и иррационалистических традиций.

Поскольку автор не является сторонником последних, постольку возникает необходимость в качестве предмета философии взять понятия, имеющие вековые традиции в рационалистической классической философии. В качестве таковых могут использоваться фактически лишь два понятия: бытие и реальность. На мой взгляд, больше подходит понятие реальности, ибо бытие использовалось и продолжает использоваться в двух весьма разных смыслах: 1) как материальное бытие (то есть как синоним категории «материя») и 2) в качестве единого понятия, включающего в себя не только материальные, но и духовные явления и процессы. Для «реальности» же подобная двусмысленность не характерна. Наиболее адекватной формулировкой предмета теоретического мировоззрения представляется следующая: «Предмет философии - реальность в ее целостности».

В отечественной литературе отражение (рефлексию) бытия, или реальности, именуют как «онтологическую», но при этом почему-то считают обязательным противополагать или дополнять это бытие еще и гносеологией, аксиологией, философской антропологией, праксиологией и бог знает чем еще! Между тем реальность (бытие) и, соответственно, ее отражение в философии - онтология - самодостаточны и не нуждаются ни в каком дополнении! Все остальные характеристики суть способы воплощения единого и универсального онтологического принципа.

Встает вопрос о том, как может быть реальность в своей целостности предметом философии? Разве весь комплекс научных дисциплин не изучает реальность? Кроме того, люди в своей практической деятельности постоянно осваивают те или иные ее стороны.

Тем не менее все многообразие реальности не способны охватить не только земляне, но и все космические цивилизации вместе взятые. Поэтому та реальность, которая доступна познанию, оценке и практическому преобразованию, имеет относительно частный и конкретный характер. Впрочем, все сказанное опять же напоминает достаточно хорошо разработанное в социальной теории учение о предмете в составе производительных сил. Там принято различать наличный, конкретный и потенциальный предмет труда, в качестве которого выступает вся природа в целом. Во многом аналогично обстоит дело и с предметом философии. Реальность в целом носит во многом потенциальный характер, ибо на деле субъект имеет дело с ограниченными фрагментами реальности, но рамки и масштабы ее освоения человеком постоянно раздвигаются.

Первоначально целостная реальность дана человеку в синкретическом, неотдиф-ференцированном виде. Постепенно субъект в ходе своей материально-практической и духовно-теоретической деятельности дифференцирует реальность. Правда, потребовались многие десятки и даже сотни тысяч лет эволюции общества, прежде чем в рамках теоретического мировоззрения были отчетливо зафиксированы два основных атрибута, или способа существования реальности - материальная и духовная субстанции. И только сейчас приходит осознание того, что реальность, являющаяся предметом философии, также имеет два способа существования. Иначе говоря, онтологический принцип находит свое воплощение в рефлексии гносеологической и аксиологической. Никакого третьего вида рефлексии («онтологической», «прак-сеологичсской» и прочей) попросту не существует.

Иными словами, вся философская система является взаимодополнительным единством двух сторон - гносеологической и аксиологической. Ядро первой в марксизме очень точно именовали диалектическим материализмом. Ядром второй является то, что там же неудачно именовали «историческим материализмом». (Целых два материализма в одной философской системе!) А сейчас столь же неудачно именуют «социальной философией». Как будто бы теория познания внесо-циальна! Целесообразно рассмотреть вопрос о наименовании аксиологии как философской или социально-философской антропо-

логии (в расширительном и неклассическом значении данного термина).

В свою очередь, каждая из двух основных частей философии обладает специфическим предметом. Предметом гносеологии является познавательная реальность. Предметом аксиологии выступает ценностная, общественная, а точнее формационная реальность. Познавательная реальность -это область отражения, в которой используются в первую очередь гносеологические, в том числе научные, методы. Напротив, формационная реальность в первую очередь оценивается с позиций прогресса или регресса, культуры и цивилизационных потенций, ценностной значимости ее для субъекта.

И последнее. К вышеуказанной формулировке предмета философии нельзя добавлять никаких лишних смыслов, иначе она потеряет строгий логический характер. Между тем в философской литературе самого различного вида и назначения мы встречаемся с тем, что к основной формулировке («предметом философии является мир в целом») добавляют еще и субъект-объектные отношения, отношения человека к миру и тому подобное. В полной мере сказанное относится и к дефиниции, где в качестве предмета фигурирует не мир, а реальность. Что получается в ходе подобных добавлений? А получается такая «онтология», в которой, помимо субъекта и объекта, человека и мира, оказывается некто третий, взирающий на этот дуализм как бы со стороны. Но такого третьего в научной, а не мистической философии нет, поскольку ни один из типичных «абсолютов» (Бог, Абсолютная идея. Мировая воля и прочее) никакой такой собственной (божественной, абсолютной) онтологии в наше распоряжение не предоставил. В человеческой же онтологии изначально противоположность субъекта и объекта, человека и мира как бы снята, ее только еще придется выводить в актах познания и оценивания действительности.

Итак, автор пришел к следующим выводам. Наиболее точной дефиницией является

определение философии как теоретического мировоззрения. Предметом философии выступает реальность во всей своей целостности. Рефлексией (теоретическим отражением) данного предмета является онтология. Предмет философии - реальность, в свою очередь, имеет две формы существования. Первым из них оказывается познавательная реальность, вторым - формационная (ценностная, общественная). Соответственно единая философская онтология также имеет два способа выражения: гносеологический (теория познания) и аксиологический (теория оценивания действительности). Поэтому в философии мы имеем дело с двумя специфическими видами принципов, законов и категорий - гносеологическими и аксиологическими. При этом все они по своему содержанию онтологичны.

1. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. М., 1998. С. 8.

2. О предмете философии. Теоретический и учебный материал к теме курса «Философия». Иваново, 1992. С. 5.

3. Каменский З.А. Философия как наука. М.,

1995. С. 54.

4. Шептулин А.П. Диалектический метод познания. М., 1983. С. 29, 30.

5. Философия / Под ред. В.Н. Лавриненко. М.,

1996.

6. Философия // Философская энциклопедия: В 5 т. М., 1970. Т. 5. С. 333.

7. Философский словарь. 4-е изд. М., 1980. С. 97.

8. Руткевич М.Н. Диалектический материализм. М., 1973. С. 37.

9. Материалистическая диалектика как научная система. М., 1983. С. 8.

10. Ерахтин А.В. Предмет и специфика философии // Уч. зап. кафедры философии и политологии. Иваново, 1996. Вып. 1. С. 7.

11. Лузгин В.В. Современные проблемы теории основного вопроса философии. Казань, 1985.

С. 116.

12. Современный философский словарь. Москва -Бишкек - Екатеринбург, 1996. С. 558.

13. Лосский И.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995. С. 4-5.