CC BY
75
ный в приговоре, должен быть обоснованным и мотивированным (ст. ст. 7, 297 УПК РФ), что требует приведения в приговоре доказательств, на которых основаны выводы суда, и мотивов, по которым суд отверг другие доказательства (ст.ст. 305, 307 УПК РФ). Отмеченное противоречие является общемировой тенденцией, будучи отражением проблемы обеспечения баланса личного правозащитного и публичного правоограничительного в уголовном процессе.
При этом уголовно-процессуальная система России, определяя роль суда в
процессе доказывания, имеет реальные возможности для сочетания различных моделей построения судебной власти, определения его процессуального статуса, прав и обязанностей, для обхода возможных проблем при реализации состязательных начал, сочетании частного и публичного в уголовном процессе. К слову сказать, многое зависит и от самого суда, от нравственно-правой культуры и социализации конкретного практикующего судьи, правильно ориентирующегося в системе целей демократического уголовного процесса.
Литература и примечания
1. Михаилавская И.Г. Цели, функции и принципы российского уголовного судопроизводства. М.: Проспект, 2003. С. 21.
2. Судебная власть / под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003. С. 275; Кореневский Ю.В. Актуальные проблемы доказывания в уголовном процессе // Государство и право. 1999. №2. С. 55—62.
3. Пашин С.А. Чародей научных теорий // Российская юстиция. 1994. № 8. С. 31.
4. Шадрин В.С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. М.: Юрлитинформ, 2000. С. 141.
5. Уголовный процесс: учебник для студентов юридических вузов и факультетов / под ред. К.Ф. Гуценко. М.: Зерцало, 2005. С. 139-140.
6. Шейфер С.Л. О понятии и цели доказывания в уголовном процессе // Государство и право. 1996. № 9. С. 6.
О необходимости реконструкции основного и квалифицированного составов нецелевого использования бюджетных и внебюджетных средств
(ст. 2851, 2852 УК РФ)
Иванчин А.В.*
The publication questions are considered the perfection of articles 285.1 and 285.2 of criminal code of Russian Federation. It is noticed that defects of the given articles are one of the reasons of their rare application in practice. In this connection it is offered to improve structures of budgetary crimes by reduction of size large and especially the size, clarification of the criminal in item 285.1 of criminal code, combination of articles 285.1 and 285.2 of criminal code within the limits of one rule of law, and also introduction of new qualifying and especially qualifying signs.
С момента появления в Уголовном кодексе Российской Федерации1 правовых норм о нецелевом расходовании бюджетных средств (ст. 28 51 УК) и средств государственных внебюджетных фондов (2852 УК) прошло почти пять лет. Несмотря на относительную распространенность данных деяний, количество возбужденных дел по указанным статьям невелико. Так, в 2007 г. на территории Ярославской области возбуждено лишь три уголовных дела по ст. 2851 и два уголовных дела по ст. 2852 УК РФ2. Среди причин редкого
применения данных норм помимо трудностей квалификации бюджетных преступлений 3 специалисты обоснованно называют и несовершенство самих норм4. В этой связи в настоящей статье в порядке de lege ferenda будут рассмотрены вопросы реконструкции основного и квалифицированного состава подобных преступлений.
Постановка вопроса о совершенствовании ст.ст. 2851 и 2852 УК представляется весьма своевременной и с учетом неблагоприятных криминологических прогно-
Доцент кафедры уголовного права и процесса Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова, кандидат юридических наук, доцент.
зов в этой сфере. Так, А.Г. Карповым выявлены следующие тенденции развития преступности в бюджетной сфере: а) ее увеличение; б) увеличение объема вреда, причиняемого преступлениями, предусмотренными ст.ст. 2851 и 2852 УК РФ; в) повышение характера и степени общественной опасности этих деяний вследствие их изменчивости и способности приобретать новые извращенные формы; г) сохранение достаточно высокой латентности5.
В качестве одного из принципов бюджетной системы ст. 38 Бюджетного кодекса Российской Федерации6 закрепляет принцип адресности и целевого характера бюджетных средств, означающий, что бюджетные средства выделяются в распоряжение конкретных получателей бюджетных средств с обозначением направления их на финансирование конкретных целей. Целевое назначение имеют и средства государственных внебюджетных фондов (ст. 18 Федерального закона «О государственном бюджетном страховании в Российской Федерации»7 и т.д.). Любые действия, приводящие к нарушению целевого назначения бюджетных и внебюджетных средств, являются нарушением бюджетного законодательства РФ и законодательства РФ о деятельности соответствующих фондов.
В основу диспозиции ст. 2851 УК положена ст. 289 БК РФ, следующим образом определяющая искомое понятие «нецелевое использование бюджетных средств, выразившееся в направлении и использовании их на цели, не соответствующие условиям получения указанных средств, определенным утвержденным бюджетом, бюджетной росписью, уведомлением о бюджетных ассигнованиях, сметой доходов и расходов либо иным правовым основанием их получения».
Уголовный законодатель в ч. 1 ст. 2851 эту формулировку несколько скорректировал: «расходование бюджетных средств должностным лицом получателя бюджетных средств на цели, не соответствующие условиям их получения, определенным утвержденными бюджетом, бюджетной росписью, уведомлением о бюджетных ассигнованиях, сметой доходов и расходов либо иным документом, являющимся основанием для получения бюджетных средств, совершенное в крупном размере». Соответственно, ч. 1 ст. 2852 наказывает «расходование средств государственных внебюджетных фондов должностным лицом на цели, не соответствующие
условиям, определенным законодательством Российской Федерации, регулирующим их деятельность, и бюджетам указанных фондов, совершенное в крупном размере».
Анализ законодательной конструкции основного состава, изложенного в ч. 1 ст.
2851 и ч. 1 ст. 2852 УК, позволяет выделить нам четыре аспекта их несовершенства.
Первый аспект носит общий характер: полагаем, что законодатель в данном случае неэффективно и недостаточно корректно задействовал бланкетный метод. Это выразилось в двух моментах. Прежде всего, в труднообъяснимом расхождении терминологии между УК РФ и БК РФ. В БК употреблено понятие нецелевого использования, а в УК — нецелевого расходования. По канонам юридической науки в уголовном законе следовало употребить понятие бюджетного права — «использование средств». В этом плане выгодно отличается от уголовного закона КоАП, ст. 15.14 которого предусматривает наказание за нецелевое использование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния. На этот дефект статей 2851 и
2852 УК справедливо обращалось внимание сразу же после их появления в уголовном законе8. Указанная замена, на наш взгляд, благотворно отразится на практике применения данных статей, поскольку понятие «использование», в отличие от термина «расходование», достаточно четко урегулировано в бюджетном законодательстве.
Кроме того, статьи УК представляются в целом излишне громоздкими и перенасыщенными бюджетной терминологией. Ведь, исходя из системных связей права, совершенно понятно, что квалификация данных деяний предполагает анализ бюджетного законодательства и законодательства о государственных внебюджетных фондах. В этом законодательстве определены все термины, которые необходимы правоприменителю для установления признаков нецелевого использования средств (бюджетные средства, бюджетная роспись, получатель бюджетных средств и т.д.). Например, в соответствии со ст. 6 БК РФ бюджетные ассигнования — это предельные объемы денежных средств, предусмотренных в соответствующем финансовом году для исполнения бюджетных обязательств. Следует упомянуть, что с 1 января 2008 г. вступила в силу новая
(О
О!
О) О О
сч
о о о о.
со
н о
0
1
о я с о
т ф
ю
>5
о *
о ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
13
я <
I
н
о ф
со
(О
Ol
Z
О)
о о сч
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о
ш у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я *
<
S I
н
о ф
со
редакция БК РФ9, которая существенно изменила бюджетное регулирование.
Поэтому попытка наполнить анализируемые статьи уголовного закона конкретными понятиями отраслевого законодательства, детализирующими понятие нецелевого использования средств, представляется неудачной. Правоприменитель должен обращаться к профильному законодательству для установления признаков нецелевой траты средств. В связи с этим представляется избыточной конкретизация актов, в которых определены условия получения бюджетных и внебюджетных средств. В ст. 289 БК (базовой норме) уже содержится привязка к этим условиям и их правовым основаниям. Кстати, в этом плане более удачна обрисовка составов уклонения от уплаты налогов в ст. 198, 199 УК, которая носит обобщенный характер, что не вызывает негатива при их практической реализации.
Таким образом, на наш взгляд, само деяние как признак объективной стороны следует изложить в частях первых ст.ст. 2851 и 2852 УК абстрактным методом, а именно: нецелевое использование бюджетных средств; нецелевое использование средств государственных внебюджетных фондов.
По этой причине нам представляются несостоятельными и бесперспективными предложения отдельных специалистов о еще большей детализации диспозиции ч. 1 ст. 2851 УК, в том числе предложение о дополнении в ней слов «средств на цели» фразой «не связанные с осуществлением государственных задач и функций, а также выполнением при выделении средств общественно необходимых работ»10. Если такой признак действительно необходим в законодательном понятии нецелевого использования, то он должен найти отражение в отраслевой норме (ст. 289 БК РФ).
Кроме того, в приведенном предложении не учтены системные связи Особенной и Общей частей УК. В Общей части Кодекса имеются предписания, которые позволяют не привлекать к уголовной ответственности лиц, в действиях которых формально имеются все признаки состава бюджетного преступления, если эти действия не были общественно опасны. Отсутствие же общественной опасности может быть вызвано, в частности, расходованием средств на оплату общественно необходимых работ. В такой ситуации возможно применение ч. 2 ст. 14 УК, при условии, что нет отрицательных
последствий для деятельности учреждения и обстоятельства дела указывают на несущественность нарушения финансовой дисциплины. Думается также, что в случае, когда нецелевое расходование бюджетных средств или средств внебюджетных фондов допущено должностным лицом с целью предотвращения или устранения опасности для законных интересов граждан, государственных или общественных интересов, при решении вопроса о наличии в его действиях состава преступления возможно применение нормы о крайней необходимости (ст. 39 УК).
Второе замечание к действующей конструкции основного состава в ст. 2851 и в ст. 28 52 касается величины крупного размера (свыше 1 млн 500 тыс. руб.) и особо крупного размера (свыше 7 млн 500 тыс. руб.). Полагаем, что она явно завышена. Например, незаконное предпринимательство уголовно наказуемо при выручке в 250 тыс. руб. Родственное преступление — должностное злоупотребление — может выразиться в манипуляции с многократно меньшими суммами (500 руб., например). Подобных сравнений напрашивается масса. Поэтому совершенно обоснованно, на наш взгляд, в 2004 г. группа депутатов Государственной Думы РФ разработала законопроект об уменьшении крупного и особо крупного размеров в ст.ст. 2851, 2852 УК РФ, соответственно, до 250 тыс. и до 1 млн руб. Верховный Суд РФ поддержал данный законопроект. Однако профильный комитет Государственной Думы РФ не одобрил его, указав, что предлагаемые изменения не подкреплены судебной практикой и криминологическими данными. В итоге данный проект незаслуженно сняли с рассмотрения Думой11.
Огромный показатель крупного размера — одна из главных объективных причин редкого применения ст.ст. 2851, 2852 УК РФ. Сегодня идет отсчет пятого года применения этих статей, накоплена определенная следственно-судебная практика, которая не оставляет сомнений в правильности идеи, положенной в основу упомянутого выше законопроекта. Поэтому для оптимизации борьбы с бюджетными преступлениями в ближайшей перспективе планку крупного и особо крупного размера в рассматриваемых статьях УК целесообразно снизить. Думается, что границы, предложенные авторами законопроекта (250 тыс. и 1 млн руб.), вполне приемлемы.
Обратим внимание, что на сегодняшний день понятия крупного и особо крупного размеров нецелевых трат расшифрованы в примечании к ст. 2851 УК. Определение «размаха» деятельности или размера преступных последствий в примечаниях — традиция действующего УК. Однако, рассуждая о совершенствовании уголовного закона, мы хотели бы обратить внимание на законодательно-техничекую небезупречность данной практики. Сегодня в УК основной элементарной структурной единицей является его статья. Исходя из этого, приоритетной формой внешнего выражения уголовно-правовых предписаний должна выступать именно статья уголовного закона. Это прямо подчеркнуто и в п. 18 Методических правил по организации законопроектной работы федеральных органов исполнительной власти: «Нормативные предписания оформляются, как правило (курсив наш), в виде статей» 12.
Надо признать, что примечания не лишены недостатков (они осложняют осмысление нормативного акта, воспринимаются гражданами как нечто второстепенное и т.д.). Поэтому широкая законодательная практика по их использованию в УК вызывает возражение. Тем более трудно оправдать определение размеров деяния или вреда в примечаниях к статьям УК (как это и сделано применительно к ст. 2851 и 2852 УК). В итоге мы получили в законе оценочные понятия с формализованным содержанием — нонсенс, ведь смысл их введения в закон в том и состоит, чтобы, избегая конкретизации, учесть все многообразие жизненных ситуаций. Впрочем, мы не отрицаем, что применение примечаний порой необходимо и полезно (например, для оформления в них специальных видов освобождения).
В нашем же случае логичнее и удобнее для восприятия и применения данных статей УК определить порог преступного в их тексте. В итоге это выглядело бы следующим образом: нецелевое использование ... на сумму свыше двухсот пятидесяти тысяч рублей.
Третий изъян касается лишь ст. 2851 УК в плане описания субъекта данного преступления. Им названо должностное лицо получателя бюджетных средств. Вместе с тем, к участникам бюджетного процесса ст. 152 БК относит, помимо получателей средств, глав муниципальных образований, распорядителей бюджетных средств и других участников. Со стороны
указанных лиц также возможно нецелевое использование денежных средств. И такое поведение достигает уровня общественной опасности, характерного для преступлений. Ввиду этого и в силу отмеченной пробельности ч. 1 ст. 2851 УК на сегодняшний день представляется верной позиция Б.В. Воженкина по этому вопросу: «Поскольку ст. 2851 говорит об ответственности за нецелевое расходование бюджетных средств, совершенное должностным лицом получателя бюджетных средств, совершенное должностным лицом главного распорядителя или распорядителя бюджетных средств, не подпадает под действие ст. 2851 и должно квалифицироваться как превышение должностных полномочий по ст. 286 УК» 13.
Вместе тем, вменение в таких случаях общей нормы (ст. 286 УК) — вынужденная мера, вызванная несовершенством специальной (ст. 2851 УК). Поэтому последнюю представляется разумным оптимизировать по примеру ст. 2852 УК, т.е. в ней законодателю достаточно, на наш взгляд, ограничиться указанием просто на должностное лицо, без конкретизации его принадлежности к тому или иному участнику бюджетного процесса.
Отметим также, что, с учетом примечания к ст. 285 УК, субъектами данных преступлений не могут быть лица, занимающие управленческие должности в государственных и муниципальных предприятиях, хотя эти юридические лица, являясь исполнителями целевых программ, получают из бюджета значительные суммы. Однако спорить с таким решением законодателя сейчас вряд ли целесообразно, поскольку оно является политическим, последовательным и касается всех должностных преступлений, субъектами которых указанные лица являться не могут. Значит, нести ответственность за нецелевые траты они должны по ст. 201 УК (при наличии всех иных признаков).
Четвертый дефект текущего уголовно-правового регулирования видится нам в нецелесообразности одновременного существования в УК двух статей — 2851 и 2852 УК РФ. Во-первых, их санкции полностью совпадают. То есть установление в данном случае двух правовых норм не решает задачи дифференциации ответственности, что оправдывало бы их одновременное существование. Во-вторых, рассматриваемые деяния имеют единую юридическую природу. Также, как, например, имеют единую природу уклоне-
(О
О!
О) О О
сч
о о о о.
со
I-О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
(О
Ol
Z
О)
о о сч
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я *
<
S I
н
о ф
со
ние от уплаты налогов и уклонение от уплаты сборов, что послужило достаточным основанием их объединения в рамках одного состава преступления (ст.ст. 198, 199 УК). Исходя из изложенного, закономерно прийти к выводу о том, что в настоящее время нет смысла в выделении в уголовном законе двух статей о нецелевом использовании средств. Налицо нарушение баланса между дифференциацией и унификацией в уголовно-правовом регулировании 14, восстановление которого видится нам в объединении норм в одну статью (ст. 2851). К такому же вполне закономерному, по нашему мнению, выводу пришел и ряд других исследователей 15. Соответственно, ст. 2852 логично исключить из уголовного закона.
Предлагаемый законодательный шаг позволил бы разрешить иногда встречающуюся в практике ситуацию, когда одно и то же должностное лицо в своей деятельности нецелевым образом расходует и бюджетные средства, и средства государственных внебюджетных фондов. Если в сумме размер трат превышает 1,5 млн руб., но каждый платеж в отдельности ниже этого порога, то к ответственности такое лицо привлекать нельзя ввиду наличия в УК и ст. 2851, и ст. 2852, каждая из которых требует превышения планки в 1,5 млн руб. Общественная же опасность содеянного очевидна. Отсюда объединение в рамках одного состава нецелевых трат как бюджетных средств, так и средств фондов позволит оценивать подобные действия как бюджетное преступление.
Рассматривая вопросы совершенствования основных составов бюджетных преступлений, мы не можем оставить без внимания рекомендации некоторых ученых об изменении типа их законодательной конструкции. На сегодняшний день составы деяний, запрещенных ст. 2851 и 2852 УК, являются формальными. Этот взгляд обоснованно господствует в доктрине уголовного права16, хотя есть и иные мнения17, которые представляются несостоятельными. По конструкции состав таков, каково его описание в уголовном законе. Анализ же данных статей не оставляет сомнений, что уголовную ответственность законодатель связывает с фактом совершения самого деяния — нецелевого расходования средств, хотя и соответствующего масштаба (на сумму свыше 1,5 миллиона рублей).
Последствия данных преступлений находятся за рамками состава и подлежат
учету при назначении наказания. Так, по одному из дел глава районной администрации потратил деньги в сумме 3 миллионов рублей на ремонт здания и кабинетов администрации и иные цели, а должен был осуществить ремонт жилых домов18. Соответственно, серьезно пострадали жильцы этих домов, но этот вред лежит за рамками состава и подлежит учету при индивидуализации наказания. По большому счету ущерб может и не наступить. Например, в государственное учреждение поступили бюджетные средства на текущий ремонт, а потрачены на капитальный. Деньги использованы на нужды учреждения, т.е. пострадала лишь финансовая дисциплина. Но это объект данных деяний, и он нарушен, поэтому состав нецелевого расходования средств налицо и есть все основания для привлечения к уголовной ответственности (если, конечно, содеянное не малозначительно).
Между тем, высказывается мнение о необходимости преобразования анализируемых составов из формальных в мате-риальные19 либо формально-материальные 20. Аргументируется этот взгляд в основном тем, что без общественно опасных последствий такие деяния не достигают уровня опасности, характерного для преступлений. Однако в этом вопросе нам ближе позиция А.В. Макарова, который бесспорным критерием криминализации деяний, предусмотренных ст. 2851 и 851 УК РФ, считает сам факт нецелевого расходования средств в соответствующем размере21.
Дело в том, что объектом данного преступления является финансовая дисциплина в области бюджетных правоотношений. Отвлечение бюджетных и внебюджетных ассигнований на иные цели, нежели запланировано, наносит прямой ущерб государственным и общественным интересам, поскольку затрудняет достижение тех результатов, которые государство рассчитывало получить в результате использования своих финансовых ресурсов. Поэтому законодательное конструирование основных составов данных преступлений по типу формальных представляется правильным. Разумеется, в каждом конкретном случае привлечения к ответственности за их совершение необходимо установить не только все признаки состава, но и проверить содеянное на предмет наличия в нем общественной опасности. При ее отсутствии, как уже выше отмеча-
лось, возможно применение ч. 2 ст. 14 или ст. 39 УК РФ22.
Обобщая все вышеизложенное, представляется необходимым изложить диспозицию части первой ст. 2851 УК РФ следующим образом: «нецелевое использование должностным лицом бюджетных средств и (или) средств государственных внебюджетных фондов на сумму свыше дух-сот пятидесяти тысяч рублей».
Значительные резервы по совершенствованию данных норм таит в себе и описанный в них квалифицированный состав. Как это нередко бывает в уголовном правотворчестве, законодатель, формулируя новый уголовно-правовой запрет, недостаточное внимание уделил дифференциации ответственности. Из теории дифференциации известно, что при конструировании квалифицированных составов родственных преступлений есть все основания использовать одноименные признаки, применяя их устойчивые сочетания («блоки») как «по горизонтали», так и «по вертикали» 23. В этом плане части вторые исследуемых статей выглядят весьма архаично. В качестве квалифицирующего признака в главе 30 УК законодатель часто указывает на совершение преступления лицом, занимающим государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, в качестве особо квалифицирующего — на наступление тяжких последствий. Эти признаки соответствуют природе бюджетных преступлений, а потому их резонно использовать
для дифференциации ответственности. Отметим, что предложение о введении в ст. 2851 УК первого из названных признаков (лица, занимающего государственную должность) в виде квалифицирующего обстоятельства уже обоснованно высказывалось в литературе 24. Явным просчетом законодателя является также неупоминание в качестве усиливающего ответственность признака совершение преступления организованной группой.
На наш взгляд, при условии усиления наказуемости рассматриваемых преступлений 25 возможно конструирование в объединенной ст. 2851 УК, наряду с квалифицированным и особо квалифицированного состава. Исходя из изложенного, в качестве квалифицирующих признаков (часть вторая) в данном случае целесообразно указать на: а) группу лиц по предварительному сговору; б) совершение деяния на сумму свыше одного миллиона рублей; в) лицо, занимающее государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ. В таком случае в виде особо квалифицирующих обстоятельств (часть третья) резонно закрепить признаки совершения преступления организованной группой и наступление тяжких последствий.
Полагаем, что предложенная реконструкция основного и квалифицированного состава рассмотренных преступлений позволила бы государству более адекватно реагировать на всевозможные формы злоупотреблений в сфере использования бюджетных и внебюджетных средств.
Литература и примечания
1. Далее — УК РФ, УК.
2. Данные ИЦ УВД по Ярославской области за 2007 г.
3. Вопрос о круге бюджетных преступлений однозначно не решен в доктрине уголовного права. В данной публикации термин «бюджетные преступления» для удобства употребляется при обозначении деяний, предусмотренных статьями 2851 и 2852 УК (тем более что средства государственных внебюджетных фондов также расходуются в строгом соответствии с бюджетами указанных фондов, а контроль за исполнением бюджетов данных фондов осуществляется в обычном порядке, установленном бюджетным законодательством).
4. Изосимов С.В. Карпов А.Г. Нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов (уголовно-правовое и криминологическое исследование). Н.Новгород, 2008. С. 4—6.
5. Карпов А.Г. Нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов: уголовно-правовой и криминологический анализ. дис. ... канд. юр. наук. Н.Новгород, 2007. С. 11.
6. Далее — БК РФ, БК.
7. СПС «КонсультантПлюс»
8. Фазылов Р.Р. Уголовная ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов: дис. ... канд. юр. наук. Казань, 2005. С. 56.
9. Федеральный закон «О внесении изменений в Бюджетный кодекс РФ в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством РФ отдельных законодательных актов РФ» от 26.04.2007 г. № 63—ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
10. Устинов С. Что понимать под нецелевым расходованием бюджетных средств? // Законность. 2004. № 7. С. 30—31.
11. Об истории данного законопроекта см.: СПС «КонсультантПлюс».
12. Приказ Минюста РФ и Приказ Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ от 10 января 2001г. № 3/51 // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2001. № 2.
13. Волженкин Б.В. Служебные преступления: комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. С. 125.
(О
О!
О) О О СЧ
О
о о о.
со
н о
0
1
о я с о
т ф
ю
>5
о *
о ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
13
я <
I
н
о ф
со
14. О необходимости соблюдения равновесия между унификацией и дифференциацией в уголовном правотворчестве см. подробнее: Кругликов Л.Л., Смирнова Л.Е. Унификация в уголовном праве. СПб., 2008.
15. Ремизов М.В. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против интересов публичной службы (гл. 30 УК РФ): автореф. дис. ... канд. юр. наук. Казань, 2004. С. 19; Изосимов С.В. Карпов А.Г Указ. соч. С. 189.
16. Макаров А.В. Уголовно-правовые меры противодействия бюджетным преступлениям (Преступления в бюджетной сфере: социально-экономическая и правовая характеристика). М., 2004. С. 145; Фазылов Р.Р. Указ. соч. С. 40; Аснис А.Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России: проблемы законодательного закрепления и правоприменения: автореф. дис. ... д-ра юр. наук. М., 2005. С. 37; Изосимов С.В. Карпов А.Г. Указ. соч. С. 190.
17. Кузнецов А.П. Преступления против государственной власти: комментарий к разделу X УК РФ. М., 2005. С. 117.
18. Архив УНП УВД Ярославской области за 2005 г.
19. Анисимов Ю.Л. Квалификация преступлений в сфере бюджетных отношений: автореф. дис. ... канд. юр. наук. Н.Новгород, 2002. С. 8.
20. Тюнин Уголовно-правовая охрана отношений в сфере экономической деятельности: автореф. дис. д-ра юр. наук. СПб., 2001. С. 40; Изосимов С.В. Карпов А.Г. Указ. соч. С. 194.
21. Макаров А.В. Уголовно-правовые меры противодействия бюджетным преступлениям (Преступления в бюджетной сфере: социально-экономическая и правовая характеристика). М., 2004. С. 140.
22. С вопросом о типе конструкции данных составов связана достаточно полемичная в практике проблема определения момента их окончания. Проблема эта весьма существенная, если учесть, что от момента окончания зависит уголовно-правовая оценка содеянного. Если деяние не завершено, можно говорить лишь о неоконченном преступлении. Если юридически окончено, все последующие действия лица не влияют на квалификацию. На наш взгляд, из анализа статей 2851, 2852 УК и бюджетного законодательства следует вывод, что рассматриваемые преступления окончены в момент завершения конкретной платежно-расчетной операции. Поэтому, с одной стороны, любые действия бюджетополучателя до списания денежных средств (например, принятие постановления о расходовании средств, направление платежного поручения в отдел федерального казначейства и т.д.) являются предварительной преступной деятельностью. Объективная сторона оконченного преступления заключается не только в принятии должностным лицом незаконного решения, но и в реальном его выполнении, т.е. в совершении нецелевого платежа. С другой стороны, все действия после списания средств являются, по нашему мнению, посткриминальным поведением должностного лица. И это поведение не может влиять на квалификацию, а должно учитываться лишь при избрании уголовно-правовой меры (назначении наказания, освобождении от него). Нередко руководитель органа или учреждения временно направляет средства не по целевому назначению, либо рассчитывает «перекрыть» эти расходы за счет внебюджетных источников. В этой ситуации имеет место нецелевое расходование. И если в последующем денежные средства вернулись, то преступление не исчезло. Также, как не исчезает, например, кража, когда виновный после со-
• вершения хищения возвращает потерпевшему изъятое имущество (в частности, после возбуждения уго-
д> ловного дела).
23. Кругликов Л.Л., Дулатбеков Н.О. Экономические преступления (вопросы дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания). Ярославль, 2001. С. 64—69.
24. Шнитенков А. Ответственность за нецелевое использование бюджетных средств // Законность. 2004. № 7. С. 36.
25. Предложения об усилении наказаний за рассматриваемые преступления все чаще звучат среди ученых и О практиков. Сегодняшняя ситуация, когда злоупотребление должностными полномочиями и превыше-О ние должностных полномочий, влечет гораздо более суровую ответственность, нежели бюджетные пре-^ ступления, вряд ли логически оправдана. Ч СО 2
о
2
0
1
о *
о
2
Совершенствование законодательства для
стимулирования деятельности субъектов малого и среднего предпринимательства
н о
0
1
о я с о т <0 VO >5
о
* Мохначев К.С.
ф
У
Мохначев С.А.,'
At the article generalize experience of legal guarantees building and functioning with the participation of State at scheme of division risks by crediting of subjects small business. The recommendations perfection of legislation is given, which is have for an object rise in efficiency of financial and fiscal mechanism to development of sector the small and middle business.
Политика государства в отношении сфокусирована вокруг нескольких боле® малого и среднего предпринимательства вых точек этого сектора, включая и про-
л <
5 * Заведующий кафедрой менеджмента Удмуртского филиала Московской финансово-промышленной акаде-I мии, кандидат экономических наук, член-корреспондент Инженерной академии Удмуртской Республики.
О ** Ведущий специалист-эксперт отдела правового обеспечения и судебной защиты Управления Федераль-0] ной службы судебных приставов по Удмуртской Республике.
