CC BY
190
ПРЕСТУПЛЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И ПРОТИВ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
Прозументов Л.М.,* Корнилов А.В.**
О НЕОБХОДИМОСТИ ИЗУЧЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННО ОПАСНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЦ, НЕ ДОСТИГШИХ ВОЗРАСТА УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Предмет отечественной криминологии, по мнению многих исследователей, включает в себя четыре составные части (четыре группы изучаемых социальных явлений):1
— преступность как социальное и уголовно-правовое явление;
— личность преступника как совокупность социальных, социально-психологических свойств лица, совершившего преступление;
— детерминанты (причины, условия, факторы) преступности;
— предупреждение преступности как деятельность, включающая в себя систему мер позитивного воздействия на преступность, личность преступника и детерминанты преступности.
Такое представление о предмете криминологии сформировалось не сразу, и хотя оно является доминирующим, однако не единственным. Одни исследователи предлагают исключить из предмета криминологии отдельные блоки, другие — напротив, расширить предмет криминологических исследований. По мнению Д. А. Шестакова, криминологию можно подразделить на общую криминологическую теорию, частные криминологические теории и новейшие криминологические отрасли — с последующим вычленением нескольких основных блоков проблем, составляющих её предмет.2
Некоторые исследователи не наделяли в качестве самостоятельного предмета криминологических исследований личность преступника, обосновывая это тем, что одни свойства личности преступника изучаются в разделе причин и условий преступности, другие — в разделе предупреждения преступности. По их мнению, внимание нужно сосредоточить на изучении социально-психологического механизма индивидуального преступного поведения,
* Прозументов — (Новосибирск, Россия).
** Корнилов — (Новосибирск, Россия).
© Л.М. Прозументов, 2009.
© А.В. Корнилов, 2009.
1 См.: Криминология: Учебник / Под ред. проф. Малкова В.Д., — 2004. — С. 7; Криминология: Учебник/Под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, проф. В.В. Лунеева. 2-е изд., пе-рераб и доп. М., — 2004. — С. 2.
2 Шестаков Д. А. Криминология: Учебник для вузов. 2-е изд., перераб и доп. М., 2006.
поскольку нет социально-типичных свойств, отличающих лиц, совершивших преступления, от законопослушных граждан. Таким образом, подвергается сомнению правомерность существования самого понятия «личность преступника», ставится знак равенства между этим понятием и понятием субъекта преступления.3
Представляется, что в целях профилактики обществу всегда будет необходим среднестатистический портрет преступника, который помогает установить, какие свойства личности и в какой степени были включены в механизм преступного поведения. Это означает, что выделение в качестве самостоятельного предмета криминологических исследований социальных свойств преступников объективно необходимо. Однако, учитывая, что нет преступника как определенного социально-психологического типа, правильнее этот раздел криминологии именовать как личность лица, совершившего пре-ступление.4
Как уже отмечалось, предмет криминологии в юридической литературе предлагается не только сузить, но и существенно расширить за счёт включения в него в качестве самостоятельного раздела факторов преступности, так называемых «фоновых явлений», прогнозирования преступности, жертвы преступления, криминализации и декриминализации деяний.
Вопрос о включении в предмет криминологии факторов преступности поставлен вполне правомерно, поскольку очевидно, что помимо причин и условий преступности на ее существование влияют и другие детерминанты, связь которых с преступностью является не причинно-следственной, а функциональной. К числу таких факторов относят урбанизацию, миграцию населения, изменение его половозрастной структуры и ряд других.5 Вопрос, однако, состоит в том, в какой степени криминолога должны интересовать эти явления. Думается, что явления, влияющие на преступность, но не порождающие или не обусловливающие её, не могут быть самостоятельным предметом криминологии, поскольку для ее предмета важны они не сами по себе, а их влияние на состояние преступности. Именно поэтому факторы преступности должны изучаться наряду с другими её детерминантами —
3 См.: Карпец И.И., Кудрявцев В.Н. Из истории создания всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности и решаемых ее участниками задач // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 46. — М., 1988. — С. 5; Кудрявцев В.Н. Социальные отклонения. — М., 1989. — С.185— 189.
4 Сходные суждения высказывают и другие исследователи (см., например: Криминология. — М., 1992. — С. 23— 26.
5 См., например, Аванесов ГА. Криминология. Прогностика. Управление. — Горький, 1975. — С. 321— 322; Гарбуз В.И. Алкоголизм и преступность в капиталистических странах. — М., 1973. — С. 4— 5, 25— 38; Шахматов А.В. Преступность. Методические указания для применения системного и вероятного методов исследования. — Ленинград-Красноярск, 1978. — С. 3, 20— 22, 34— 35.
причинами и условиями. Иной подход к факторам преступности означал бы полную неопределенность предмета, метода и задач криминологии, исследования общественных явлений отдаленно связанных с преступностью. К сожалению, такие подходы существуют. Например, в монографии A.M. Яковлева «Социология экономической преступности» включены разделы, которые к экономической преступности никакого отношения не имеют и могут представлять интерес только для учёных экономистов: экономика как социальный институт, социальные нормы в экономике, социальные роли и т. д. Такой уровень абстрагирования от предмета криминологии нередко приводит автора к упрощённому выводу о взаимосвязи экономических факторов и преступности. Например, автор утверждает, что кражи на предприятии приобретают массовый характер, когда зарплата не эквивалентна вознаграждению за труд.6 Излишняя категоричность такого утверждения очевидна, поскольку ни одной экономической системе не удаётся достичь адекватного соответствия между трудовым вкладом работника и его материальным вознаграждением. Однако уровень хищений на различных предприятиях даже при одной экономической системе может существенно отличаться, поскольку зависит от целой совокупности факторов (системы охраны производственной территории, постановки работы по учету материальных ценностей и т. д.). Кроме того, отсутствие эквивалентного вознаграждения за труд порождает не только и не столько кражи на производстве, сколько другие нежелательные для предприятий последствия: увольнение квалифицированных кадров, маскируемое безделье, решение в рабочее время своих личных проблем и т. д.7
«Фоновые» явления, т. е. допреступные формы социально-отклоняющегося поведения (проституция, алкоголизм и т. д.), привлекли внимание криминологов в связи с тем, что они тесно связаны с преступностью, создают общий негативный «фон» для ее существования или имеют прямые криминальные проявления. Например, взаимосвязь проституции и преступности можно проследить по следующие направлениям:
— определенные проявления проституции являются криминальными (вовлечение несовершеннолетних в занятие проституцией, организация или содержание притонов для занятия проституцией);
— проституция сопряжена с целым рядом половых преступлений (развратные действия в отношении малолетних, заражение венерической болезнью или ВИЧ-инфекцией и т. д.);
6 Яковлев A.M. Социология экономической преступности. — М., 1988. — С. 137.
7 Отметим, что наша позиция, безусловно, носит спорный характер, а монография A.M. Яковлева является фундаментальным исследованием проблем экономической преступности. Актуальность выводов, сделанных A.M. Яковлевым, возрастает в связи с переходом общества к рыночной модели жизнедеятельности, многие из этих выводов оказались для России сегодня достоверным криминологическим прогнозом.
— проституция оказывает аморальное воздействие на определенные группы населения, способствует формированию негативных установок и ценностных ориентации личности;
— проститутки входят в «группу риска», т. е. являются чаще обычных граждан потенциальными преступниками или жертвами преступных посяга-тельств.8
Указанные обстоятельства, естественно, предполагают включение «фоновых» явлений в круг криминологических исследований. Однако вряд ли можно поддержать встречающиеся в литературе суждения о том, что криминология должна в равной степени изучать и социально-отклоняющееся, и преступное поведение как конкретные разновидности антиобщественного поведения, а также разрабатывать общие меры профилактики этого поведения, применяемые ко всем его разновидностям.9 Такая позиция приводит к двум нежелательным последствиям. Во-первых, все виды социально-отклоняющегося поведения отдельными исследователями рассматриваются не как относительно самостоятельные явления, имеющие специфические особенности, а как явления, имеющие в основном криминальный исход. Соответственно этому при изучении «фоновых» явлений применяются в основном методы и теоретические подходы, которые применяются при изучении преступности.10 Такой подход является крайне односторонним, не позволяет установить все многообразие негативных проявлений социально-отклоняющегося поведения, выявить его причины, разработать специфические меры профилактики.11
Во-вторых, возможна другая крайность, при которой преступность будет рассматриваться в равной мере со всеми формами социально-отклоняющегося поведения в рамках одной науки на слишком высоком уровне абстрагирования от специфики каждой конкретной формы такого поведения.12 При таком подходе преступность будет изучаться в основном с точки зрения признаков, сближающих ее с другими видами поведения, отклоняющегося от социальных норм. Это будет существенно обеднять результаты криминологических исследований, поскольку не позволит выявлять специфику именно преступного поведения.
Конструктивным, на наш взгляд, будет подход, при котором криминологи будут изучать социальные отклонения не как самостоятельное явление в
8 См.: Проституция и преступность. — М., 1991, — С. 4—7, 139—140.
9 См.: Миллер А.И. Противоправное поведение несовершеннолетних (генезис и ранняя профилактика). — Киев, 1985. — С. 49— 54.
10 Такой подход, на наш взгляд, применили авторы коллективной монографии «Социальные отклонения» — М., 1989.
11 См.: Сахаров А.Б. Криминология и ее значение для профилактической деятельности органов внутренних дел. — М., 1965. — С. 28.
12 Примаченок А.А. предложил назвать такую науку деликтологией (см.: Совершенствование уголовно-правовой системы мер борьбы с правонарушениями несовершеннолетних. — Минск, 1990. — С. 43).
целом, а лишь отдельные их проявления, связанные с преступностью, точнее, как факторы преступности. Такой подход, с одной стороны, позволит избежать «монополизации» криминологией изучения социально-отклоняющегося поведения, с другой стороны, избавит криминологию от изучения преступности исключительно как разновидности антиобщественного поведения.
В этой связи огромный интерес представляет исследование такого распространенного в России явления, как общественно опасные деяния, содержащие признаки конкретных составов преступлений, совершённых лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности.
Анализ современной криминогенной ситуации в России позволяет говорить о наличии большого количества дезадаптированных несовершеннолетних — детей, лишённых семьи, надлежащего ухода, воспитания, имеющих отклонения в развитии, ведущих асоциальный образ жизни, совершающих правонарушения и преступления. В частности, только бездомных детей по оценкам специалистов в России насчитывается более четырёхсот тысяч.13 В 1945 году после окончания войны в СССР было 678 тысяч сирот. В 2007 году в Федеральном банке данных детей, оставшихся без попечения родителей, насчитывалось 188 602. На учете в МВД состоят почти 100 тысяч несовершеннолетних алкоголиков и наркоманов.14 В 2006 году несовершеннолетними в России было совершено 150 264 преступления, что на 2,9% меньше, чем в 2005 году, однако настораживает то обстоятельство, что подростки все чаще стали участвовать в совершении таких преступлений, которые по сущности и содержанию не характерны для преступности несовершеннолетних: захват заложников, вымогательство, незаконное лишение свободы и др. Ежегодно в России регистрируется от 75 до 100 тысяч общественно опасных деяний, содержащих признаки конкретных составов преступлений, совершаемых малолетними и не находящих адекватного отражения в существующей статистической отчетности, поэтому они, как правило, остаются за пределами криминологических исследований.
С учётом того, что значимая часть несовершеннолетних, а также взрослых преступников вступала в конфликт с нормами морали, нравственности еще до достижения возраста уголовной ответственности, можно утверждать, что малолетние с общественно опасным поведением представляют собой резерв не только преступности несовершеннолетних, но и преступности в целом.
Последнее утверждение обусловливает необходимость рассмотрения категории «общественная опасность» как обязательного признака деяний несовершеннолетних, не достигших возраста четырнадцати лет.
Общеизвестно, что в отношении лиц, достигших возраста уголовной ответственности и совершавших преступления, в криминологии используется
13 См.: Российская газета. — 2006.— 20 сентября.
14 См.: Российская газета. — 2006. — 18 мая.
понятие индивидуального преступного поведения. При этом криминологическая наука исходит из того, что существует нормативная и ненормативная (индивидуальная) активность. Первая рассматривает поведение человека, которое соответствует правилам, существующим в обществе, вторая — проявляется в поведении, отклоняющемся от этих правил, либо от иных норм (морали, обычаи и т. д.). Противоправная индивидуальная активность, являясь частью ненормативной индивидуальной активности, может проявляться в индивидуальном поведении, выражающемся в действиях, нарушающих нормы уголовного права, и поведении, нарушающем нормы других отраслей права.
Представляется, что применение понятия индивидуального преступного поведения неприменимо к поступкам лиц, нарушающих уголовно-правовые запреты до достижения возраста уголовной ответственности, поскольку эти лица не являются субъектами преступлений. В научной литературе в отношении ненормативной индивидуальной активности, нарушающей любые существующие в обществе нормы, чаще всего используется термин «девиантное поведение», хотя в педагогической и психологической науках употребляются и иные термины: «асоциальное», «антиобщественное», «деликвентное» и т. д. Бесспорно, что применение разных терминов, обозначающих схожие по содержанию явления вносит путаницу. Исследователи полагают, что для её преодоления «...целесообразно всё социальное поведение делить на нормальное и девиантное (отклоняющееся от нормы). Отклонение от нормы может быть как положительным, так и отрицательным. Последнее, в свою очередь, может быть разделено на аморальное, противоправное и преступное, или криминаль-ное».15 Отметим, что в зарубежной психологии в последние годы исследователи избегают употребления термина «девиантное поведение», в связи с распространением течения «политической корректности» и употребляют термин «проблемное поведение».16
Выражение «общественно опасное поведение» законодатель использовал в Законе РФ «Об образовании». В п. 11 ст. 50 закона сказано, что «для подростков с девиантным (общественно опасным) поведением, достигших возраста одиннадцати лет, нуждающихся в особых условиях воспитания и обучения и требующих специального педагогического подхода, создаются специальные учебно-воспитательные учреждения, обеспечивающие их медико-социальную реабилитацию, образование и профессиональную подготовку». Данную норму конкретизирует «Типовое положение о специальном учебно-воспитательном учреждении для детей и подростков с девиантным поведением»,17 опре-
15 См.: Практическая психология образования / Под ред. И.В. Дубровиной. — М., 1997. — С. 414.
16 См.: Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. — СПб., 1998. — С. 142.
17 Постановление Правительства РФ № 420 от 25 апреля 1995 года «Об утверждении типового положения о специальном учебно-воспитательном учреждении для детей и подростков с девиантным поведением»//СЗ РФ.— 1995.— № 18.— Ст. 1681.
деляя категории несовершеннолетних, помещаемых в учреждения закрытого или открытого типа: «Учреждения закрытого типа создаются для несовершеннолетних, совершивших общественно опасные деяния, предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации, нуждающихся в особых условиях воспитания и обучения и требующих специального педагогического подхода». Другими словами, законодатель вводит понятие «общественно опасное поведение» наряду с понятием «девиантное поведение». При этом можно сделать вывод о том, что закон считает девиантным именно такое поведение, при котором несовершеннолетний совершает деяния, объективная сторона которых описана в диспозиции норм Особенной части Уголовного кодекса.
Вместе с тем законодательство РФ называет девиантным не только общественно опасное поведение, но и любое поведение, «отклоняющееся от нормы», что соответствует принятому в специальной литературе подходу, при котором термин «отклоняющееся поведение» нередко заменяется синонимом — девиантное поведение.18 Так, в Постановлении Правительства РФ № 420 сказано: «Настоящее типовое положение регулирует образовательную, воспитательную и хозяйственно-экономическую деятельность государственных и муниципальных специальных учебно-воспитательных учреждений для детей и подростков с девиантным (отклоняющимся от нормы, общественно опасным) поведением».
Отметим, что в подготовленном проекте Кодекса Российской Федерации об образовании используется подход, в соответствии с которым наряду с термином «девиантное поведение» употребляются синонимы — термины «отклоняющееся от нормы поведение» и «общественно опасное поведение».
Применительно к поведению несовершеннолетних, в котором содержатся признаки объективной стороны административного правонарушения, но не достигших 16-ти лет, законодательство не использует специальную терминологию. О таких несовершеннолетних Закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» говорит как о «совершивших правонарушение, влекущее административную ответственность, но не достигших возраста с которого наступает административная ответственность», что, на наш взгляд, абсолютно неправильно, поскольку лицо, не являющееся субъектом административного правонарушения, не может «совершить правонарушение». В этих случаях следует говорить о совершении общественно опасных деяний, содержащих признаки конкретных административных правонарушений.
В подпункте 4 п. 2 ст. 21 Закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» предусмотрено, что подразделения по делам несовершеннолетних органов внутренних дел имеют
18 См.: Змановская Е.В. Девиантология. (Психология отклоняющегося поведения). — М., 2003. — С. 11.
право «принимать участие в рассмотрении соответствующих органами и учреждениями материалов о правонарушениях и об антиобщественных действиях несовершеннолетних, их родителей или законных представителей». Законом РФ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» от 7 июля 2003 г. № 98-ФЗ раскрыто содержание понятия «антиобщественные действия». В частности, в ст. 1 Закона говорится, что «антиобщественные действия — это действия несовершеннолетнего, выражающиеся в систематическом употреблении наркотических средств, психотропных и (или) одурманивающих веществ, спиртных напитков, занятии проституцией, бродяжничеством или попрошайничеством, а также иные действия, нарушающие права и законные интересы других лиц». Данная формулировка закона представляется крайне неудачной, поскольку исходя из логического толкования вышеприведенной нормы употребление наркотиков, психотропных (одурманивающих) веществ, спиртных напитков, занятие проституцией, бродяжничеством или попрошайничеством приравнивается к действиям, нарушающим права и интересы других лиц, что следует признать неправильным. В частности, непонятно, чьи именно права нарушаются бродяжничеством несовершеннолетнего, а нарушения прав и законных интересов других лиц охватываются терминами, используемыми в административном, гражданском, уголовном законодательстве. Для действий же, перечисляемых в первой части определения, традиционно использовался термин «асоциальное» поведение, поскольку открытого конфликта несовершеннолетнего с обществом они еще не представляют.
Представляется, что использование в Законе «Об образовании» терминов «девиантное» и «общественно опасное» в качестве синонимов неправомерно и должно быть исключено, поскольку принятое в научном обороте определение девиантного поведения намного шире, нежели определение общественно опасного поведения и включает в себя любое «поведение, отклоняющееся от каких-либо норм».19
На наш взгляд, понятие «общественная опасность» применительно к поступкам детей и подростков, совершённым до достижения возраста уголовной ответственности, также нуждается в уточнении. Необходимо определить, насколько это понятие применимо к деяниям лиц, нарушивших уголовно-правовые запреты до достижения возраста уголовной ответственности.
Известно, что характер и степень негативных последствий отклоняющегося поведения является одним из основных критериев отнесения его к общественно опасному поведению. В уголовном праве общественная опасность традиционно рассматривается как способность деяния причинить значительный вред общественным отношениям. Часть 2 ст. 14 УК РФ, суще-
19 См.: Юридическая социология: Учебник для вузов. — М., 2000. — С. 172.
ствовавшая до принятия Федерального закона от 25 июля 1998 года, имела следующую редакцию: «Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу и государству». Указанным законом введена новая редакция данной статьи, из которой исключены слова, раскрывающие понятие общественной опасности.
При рассмотрении поведения несовершеннолетних, допускающих нарушение уголовно-правовых запретов до достижения возраста уголовной ответственности, возникает вопрос: следует ли признавать все совершаемые такими несовершеннолетними деяния общественно опасными только на основании того, что объективная сторона этих деяний предусмотрена уголовным законом. То есть считать критерием общественной опасности только формальный признак — запрещенность конкретного деяния уголовным законом, или рассматривать это деяние в комплексе с личностью несовершеннолетнего его совершившего. Очевидно, что ответ на этот вопрос будет однозначным: необходимо рассматривать деяние в комплексе с личностью лица, его совершившего. Это обусловлено следующими обстоятельствами.
Во-первых, эти деяния несовершеннолетних причиняют вполне конкретный вред, т. е. имеют негативные для общества последствия. Основную группу негативных последствий от совершения деяний, содержащих признаки конкретных составов преступлений, составляет тот совокупный вред, который возникает в результате совершения отдельных деяний. Однако, как преступность не сводима к совокупности отдельных преступлений (а вред от нее не сводим к совокупному вреду всех преступлений), так и вред от общественно опасных деяний несовершеннолетних не может быть сведен к совокупному вреду от всех общественно опасных деяний. Это объясняется следующими обстоятельствами.
При совершении общественно опасного деяния, содержащего признаки конкретного состава преступления, учитывается только вред, имеющий уголовно-правовое значение. Таким является вред, имеющий свойство основного или квалифицированного признака состава преступления, а также обстоятельства отягчающего наказание. Нетрудно заметить, что все эти виды негативных последствий объединяют причинение вреда общественным отношением, охраняемым уголовным законом. В понятие же вреда от общественно опасных действий, содержащих признаки конкретных составов преступлений, входят кроме того, те негативные последствия, которые выходят за рамки объекта уголовно-правовой охраны (например, эмоциональные переживания родных и близких потерпевших), а также последствия, выходящие за пределы субъективного предвидения несовершеннолетних, но опосредованно связанные с их общественно опасным поведением (например,
затраты на их содержание в специализированных учреждениях для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации).
Отдельные общественно опасные деяния, содержащие признаки конкретных составов преступлений, совершаемые несовершеннолетними, не достигшими возраста уголовной ответственности, не приводят к тому вреду, к которому приводит совокупность всех таких деяний, рассматриваемому как негативное социальное явление. Например, одним из последствий такого явления является расширенное воспроизводство устойчивой антиобщественной среды несовершеннолетних. Этот вред не может возникнуть только в результате совершения отдельных общественно опасных деяний, содержащих признаки составов преступлений в составе групп.
Во-вторых, общественная опасность таких деяний несовершеннолетних заключается в том, что они имеют характер прецедента, т. е. их повторяемости в будущем. Совершение общественно опасных деяний способствует формированию криминогенной мотивации и антиобщественной направленности личности несовершеннолетнего. Практика показывает, что существует закономерность, в соответствии с которой большое количество детей и подростков, совершавших общественно опасные деяния до достижения возраста уголовной ответственности, в дальнейшем совершали преступление. Именно это обстоятельство во многом обусловило существенное «омоложение» преступности несовершеннолетних( так, в настоящее время около 32,0% из всех лиц несовершеннолетнего возраста, совершающих преступления, составляют подростки младшей возрастной группы — 14—15 лет20) и оказывает влияние на «омоложение» преступности в целом. В частности, средний возраст осужденных в РФ, отбывающих наказание в исправительных колониях общего режима, составляет 22 года, а в исправительных колониях строгого режима — 30 лет.21
В этой связи мы разделяем мнение исследователей, предлагающих расширить раздел криминологии, изучающий личность лица, совершившего преступление, и личности лиц с социально-отклоняющимся поведением.22 На наш взгляд, необходимо изучать лиц малолетнего возраста, совершающих общественно опасные деяния, содержащие признаки конкретных составов преступлений. Это крайне важно, поскольку позволит ответить на следующие вопросы:
20 См.: Прозументов Л.М. Несовершеннолетние: преступность, особенности уголовной ответственности. — Томск, 2006. — С. 25.
21 См.: Российская газета. — 2006. — 28 июня.
22 См. Долгова А.И. Социально-психологические аспекты преступности несовершеннолетних. — М., 1981. — С. 112— 113; Панкратов В.В. Предупреждение правонарушений несовершеннолетних — комплексная проблема // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 46. — М., 1988. — С. 30; Криминология и профилактика преступлений. — М., 1989. — С. 4— 5.
— чем отличаются личность и поведение младшего и среднего подросткового возраста от несовершеннолетних старшего подросткового и младшего юношеского возраста и как эти отличия влияют на характер совершаемых ими общественно опасных деяний;
— существуют ли отличия в чертах личности и поведении несовершеннолетних преступников, совершивших общественно опасные деяния до достижения ими пониженного возраста уголовной ответственности, и несовершеннолетних, которые впервые нарушили уголовно-правовые запреты после четырнадцати лет;
— насколько часто несовершеннолетние, совершившие общественно опасные деяния до достижения возраста уголовной ответственности, повторяют такое поведение в будущем, уже достигнув предусмотренного законом возраста уголовной ответственности;
— какие специальные меры воспитательного воздействия целесообразно применять к несовершеннолетним, совершившим общественно опасные деяния до достижения возраста уголовной ответственности, какова эффективность этих мер и какие субъекты предупреждения должны реализовывать воспитательные меры.
Представляется, что и такое расширение данного раздела криминологии будет неполным, поскольку криминологию должна интересовать и личность лиц с другими формами социально-отклоняющегося поведения, тех, кто может в будущем совершить преступление. Например, проблема личности несовершеннолетнего, совершившего преступление в группе, никогда не исчерпывалась изучением только лиц, совершивших преступление в соучастии. Это обусловлено тем, что в конкретную преступную группу как реальную социальную общность входят все лица, создающие необходимые условия для её жизнедеятельности, а не только участвующие в совершении конкретных преступлений.23 Исключение этих лиц из предмета криминологических исследований означало бы невозможность вскрытия механизма образования этих групп, выработки мер по их разложению или переориентации.
Таким образом, изучение общественно опасных деяний, содержащих признаки конкретных составов преступлений, совершаемых лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности, должно осуществляться криминологической наукой в рамках расширения конкретных разделов, входящих в предмет криминологии.
23 См.: Прозументов Л.М. Групповая преступность несовершеннолетних и основные направления её предупреждения. Томск, 2001. — С. 173—175.
