CC BY
162
УДК 34
Бутков Александр Владимирович Butkov Alexander Vladimirovich
кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника
ВНИИ МВД России (123995, Москва, ул. Поварская, 25)
candidate of sciences (law), associate professor, deputy chief
All-union scientific research institute of the Ministry of internal affairs of Russia (25 Povarskaya st., Moscow, 123995)
E-mail: a.butkov@mail.ru
Ильин Игорь Вячеславович Ilyin Igor Vyacheslavovich
доктор юридических наук, доцент, главный научный сотрудник
ВНИИ МВД России (123995, Москва, ул. Поварская, 25, НИЦ № 3)
candidate of sciences (law), associate professor, chief researcher
All-union scientific research institute of the Ministry of internal affairs of Russia (Research center № 3, 25 Povarskaya st., Moscow, 123995)
E-mail: igor_ilyin@mail.ru
О некоторых теоретических подходах к феномену коррупции Some theoretical approaches to the phenomenon of corruption
В настоящей статье рассмотрены теоретические во- This article deals with theoretical questions studies the
просы исследования феномена коррупции. Авторами phenomenon of corruption. The authors analyse various ap-проведен анализ различных подходов дефинирования proaches identified the above concepts, the types of corrup-
вышеуказанного понятия, рассмотрены виды коррупции, tion, investigated foreign legal systems, most effectively en-
исследованы зарубежные правовые системы, наибо- gaged in the fight against corruption, offered the possibility of
лее эффективно осуществляющие борьбу с коррупцией, their implementation in the domestic anti-corruption practice. предложена возможность их имплементации в отечественную практику противодействия коррупции.
Ключевые слова: коррупция, феномен коррупции, Keywords: corruption, the phenomenon of corruption,
противодействие коррупции, подходы определения фе- combating corruption, approaches the definition of the phe-
номена коррупции, системная коррупция, институцио- nomenon of corruption, systemic corruption, institutional cor-
нальная коррупция. ruption.
Противодействие коррупции уже несколько десятилетий находится в центре внимания мировой общественности, а также является насущной проблемой отдельных национальных правовых систем. Многими российскими и зарубежными исследователями она воспринимается в качестве «социальной беды», возникающей на уровне правосознания отдельных индивидов, распространяющейся впоследствии внутри социальных групп и в конечном итоге заражающей многие как публичные, так и частные сферы жизни общества и государства. Как правило, специалисты отмечают, что распространение коррупции обусловлено негативными особенностями формирования структуры и ценностей общества, в котором она появляется.
Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, выступая в 2010 году в Вене на учредительной конференции первой в мире Международной антикорруп-
ционной академии, заявил: «Ни развитие мира, ни права человека не могут расцветать в атмосфере коррупции... Ежегодно коррупция мешает 30% всех начинаний, не позволяя довести их до финальной стадии» [1]. На встрече G8 в Санкт-Петербурге (16 июля 2006 г.) представители государств-участников отметили, что: «Коррупция угрожает нашей повестке по вопросу безопасности и стабильности» [2]. Подобные высказывания имеют безусловное подтверждение на практике, поскольку десять (согласно рейтингу Transparency International [3]) наименее коррумпированных государств традиционно воспринимаются в качестве наиболее стабильных.
Вместе с тем, мировая практика развития государственности позволяет отметить тот факт, что любому государству в различные периоды его существования присущи как общие, так и специфические формы проявления коррупции, особенно
в сфере публичных интересов. Более того, в развивающихся странах государственная коррупция становится неотъемлемой нормой общественного бытия.
Подобная ситуация неизменно порождает ряд вопросов, включая главный — что такое коррупция и всегда ли она вредна для государства.
Следует отметить, что научные подходы к феномену коррупции по всему миру отличаются значительным разнообразием. Как правило, они зависят от того, в какой системе научных координат, в каком парадигмальном контексте мыслит сам автор. Здесь имеют место философские, правовые, криминологические, социальные, экономические и иные подходы, которые выносят на первый план различные аспекты коррупционных проявлений. В наиболее общем виде коррупция определяется в них как социальное явление, в рамках которого люди из корыстной заинтересованности совершают действия, противоречащие интересам службы, либо пытаются посредством предоставления материальных благ (иных выгод) добиться дополнительных льгот, преференций, а также совершения правомерных действий от тех, на кого возложены обязанности государственной либо муниципальной службы.
Исследование различных академических подходов к коррупции наводит на мысль о существовании как минимум трех вариаций ее восприятия. Во-первых, институциональная концепция коррупции, требующая тотальной борьбы с данным явлением до полного искоренения; во-вторых, признание коррупции неотъемлемой частью государства и общества и в связи с этим реализация концепции сдерживания ее на приемлемом уровне; в-третьих, восприятие коррупции (или ее отдельных проявлений) в качестве некоей социально одобряемой ценности, которая возможно и наносит ущерб (прежде всего имиджевый, внешнеэкономический, с точки зрения притока иностранных инвестиций и т. д.), но устраивает большинство населения страны. Рассмотрим указанные концепции подробнее.
Общей идеей большинства исследователей является то, что все они анализируют концепцию коррупции как общего и глобального зла, противостоящего правовому государству, берущего начало в политических процессах и разрушающего устои государственности, демократии, общественной и социальной справедливости.
Интересно в этом отношении исследование коррупции, проведенное в 1972 году профессором Гарвардского университета К. Фридрихом. В частности, в своей книге он анализирует философские, политические и социологические аспекты коррупции. В ее понимание он вкладывает «поведение, отклоняющееся от преобладающих в политической сфере норм и обусловленное мотивацией получения личной выгоды за общественный счет» [4]. При этом коррупция, по его мнению, должна восприниматься как явление исключительно негативное, являющееся производным от политики и распро-
страняющееся на все политические и управленческие институты. Автор признает, что полная победа над коррупцией, скорее всего, невозможна, но, несмотря на это, общество, пораженное коррупцией, должно стремиться к выработке все новых и новых мер борьбы с ней.
Сходное мнение выражают исследователи феномена коррупции Д. Саймон и Д. Эйтцен, которые определили ее как производное деструктивных процессов в политике и с точки зрения конвенционального подхода описали целый набор крайне негативных качеств коррупции, с которыми необходимо бороться [5].
Следует отметить, что зарубежные исследователи, воспринимающие коррупцию в качестве неизменной цели борьбы в любом государстве, часто подчеркивают ее системный характер, а также ее производное от общественных связей, развивающихся под воздействием имеющего существенные недостатки государственного управления. Подобное восприятие актуализирует мысль о необходимости борьбы с коррупцией именно посредством совершенствования механизма государственного управления.
Авторы данной группы, как правило, распространяют свое отношение на все уровни коррупционных проявлений — от бытовой коррупции до коррупции системной. Их логика в этом отношении практически безупречна, поскольку бытовая коррупция, если и не оказывает сильного влияния на макроэкономическую и политическую ситуацию, то, несомненно, влечет как минимум два негативных последствия: во-первых, заметно сокращает возможности социально незащищенных слоев населения; во-вторых, воздействует на правосознание граждан, порождая в них общественный цинизм и неверие в право, в государство и его органы.
Коррупция же системная, безусловно, оказывает негативное влияние на все важные для государства сферы. Она кардинальным образом искажает роль государства в распределении общественных ресурсов, вызывает отток капитала, наносит большой ущерб не только внутреннему развитию страны, но и полностью меняет ее положение на международной арене.
Исходя из подобного понимания проблемы коррупции, борьба с ней должна вестись непрерывно, а сама система противодействия коррупции должна пребывать в постоянной динамике, позволяющей ей своевременно и эффективно реагировать на вновь возникающие угрозы подобного рода. Таким образом, оценить какие-то видимые пределы подобного противостояния не представляется возможным, поскольку, как показывает практика, за совершенствованием системы противодействия криминальным явлениям всегда следует совершенствование криминальных средств, против которых такая система создавалась. При подобной ситуации существует реальная опасность в том, что вводимые меры противодействия коррупции в какой-то момент начнут наносить ущерб больший,
чем сама коррупция, поскольку существенно затормозят экономическое развитие, парализуют свободу экономических отношений, повлекут значительное расходование бюджетных ресурсов, а также проблемы морально-этического, поведенческого характера и т. д.
Существенные отличия восприятия феномена коррупции содержатся в работах иных ученых.
Так, С. Роуз-Аккерман исследовала коррупцию с точки зрения экономической теории и указала на то, что она является производной экономического развития и вполне поддается объяснению с точки зрения экономических законов. Само появление коррупции исследовательница связывает не столько с кризисом государственного управления, сколько с излишним регулятивным вмешательством в экономическую сферу государства [6]. Подобные идеи высказывали также М. Олсон [7] и М. Шабанова [8].
Исследователь Л. Косалс указывает на то, что основной причиной возникновения коррупции является быстрый переход государства к новой системе экономических отношений при отсутствии должного правового регулирования. Кроме того, особо негативную роль в процессе возникновения коррупции он отводит бесконтрольности в период приватизации государственной собственности [9].
Представляется, что если воспринимать феномен коррупции с точки зрения экономического подхода как свойство, объективно присущее экономически неоднородному обществу, неизбежно возникает вопрос о допустимом пределе распространения подобного явления. Речь здесь прежде всего должна идти о разумном балансе между степенью распространенности коррупции и вводимыми мерами превентивного и репрессивного характера, направленными на борьбу с ней. С позиции функционирования государства допустимым уровень коррупции можно считать тогда, когда она не оказывает сильного влияния на макроэкономическую ситуацию в стране, а также на ее дальнейшее развитие в политическом и социально-культурном контекстах.
Вполне справедливо отмечает Ю.В. Латов тот факт, что «по мере того, как государство искореняет коррупцию, затраты на борьбу с коррупцией возрастают так, что для полной ликвидации коррупции придется затратить бесконечные усилия» [10, с. 14]. Автор также указывает, что «сравнивая потери от коррупции и затраты на искоренение коррупции для каждого ее уровня, можно найти оптимальный уровень коррупции, отражающий наименьшие суммарные потери» [10]. На основании данных идей можно сделать вывод о том, что для государства и общества экономически выгоднее не уничтожать коррупцию до конца, затрачивая на это чрезмерные ресурсы, а удерживать ее на приемлемом уровне, контролируя при этом баланс стоимости и эффективности потраченных средств.
Действительно, международная организация Transparency International, составляющая ежегодные рейтинги восприятия коррупции на базе иссле-
дований, проводимых в отношении значительного количества государств на мировой арене (в 2013 году в рейтинге участвовало 175 государств), констатирует, что постановка государства во главу рейтинга в качестве наименее пораженного коррупцией не должна оставлять иллюзий, что коррупции в государстве нет, однако она там существует в тех допустимых пределах, которые не препятствуют дальнейшему государственному строительству. Речь идет прежде всего о наличии контролируемого уровня «бытовой» коррупции, не представляющей собой значительного системного явления. Более того, в 2011 году специалисты указанной организации заявили, что «в настоящее время растет признание того, что коррупция в контексте построения мира может стабилизировать образовавшийся постконфликтный политический порядок, по крайней мере, в краткосрочном плане» [11].
Третий подход к феномену коррупции не совсем характерен для современных демократически развитых государств, играющих ключевые роли на международной арене, хотя и в их практике можно найти подобные примеры. Вместе с тем, его исследование достаточно интересно в теоретическом плане, поскольку позволяет глубже познать некоторые общественные процессы, в том числе связанные с реакцией общества на криминогенные явления. Представляется, что концепция социального одобрения коррупции берет начало из теории консеквенциализма, которая утверждает, что последствия определенного действия формируют основу для любого морального суждения об этом действии. С этой точки зрения морально и правильно действие, которое дает хороший результат или последствие. Поэтому действие является коррупцией, если большая часть общества определяет его таковым. Именно благодаря такому подходу аналитики часто используют по отношению к коррупции такие понятия, как «черная», «серая», «белая» коррупция. Как правило, из этих трех видов «белая» коррупция терпится и правящей элитой, и большей частью обычного населения. Наиболее терпимо, в частности, коррумпированное использование власти в рамках оказания лояльности семье или друзьям, некоторые проявления коммерческой коррупции или коррупции в частной сфере.
Относительно бытовой коррупции при подобном подходе можно отметить, что с упрощенной точки зрения она позволяет двум сторонам использовать рациональное вычисление оптимизации прибыли. Это заключается в том, что обе стороны имеют возможность сравнить свою выгоду (то есть стоимость отданного и полученного), а также рассчитать возможные потери (то есть понесенные затраты и возможные санкции). Интересно то, что антикоррупционные меры в таком сценарии ухудшают положение взяткодателя, поскольку каждый раз для решения своих вопросов он будет предлагать большее в обмен на меньшее.
Яркими примерами теоретических работ на этом направлении явились труды авторов на-
чала 1960-х годов: X. Абуэва [12], Д. Бэйли [13], Н. Лефф [14].
Осмысление феномена коррупции с точки зрения неоднозначности восприятия ее последствий и выявления их положительных моментов содержится в работе С. Алатаса «Проблема коррупции». В частности, он отмечал, что коррупционная составляющая способна оказывать стимулирующее воздействие на страны третьего мира в процессе их интеграции в мировую экономику. Кроме того, по мнению автора, коррупция упрощает экономические отношения между гражданами в периоды экономического спада, переходные периоды к новой политической системе, то есть служит естественным механизмом, выравнивающим недостатки организации государственного управления [15].
Несмотря на оригинальность подобных суждений, их, на наш взгляд, вполне можно соотнести с отдельными единичными коррупционными проявлениями, но совершенно невозможно распространить на системную коррупцию или коррупцию институциональную.
Завершая рассмотрение некоторых теоретических подходов к феномену коррупции, следует отметить, что наиболее перспективным представляется тот из них, который предполагает создание антикоррупционного сегмента правоохранительной системы, рассчитанного на противодействие наиболее опасным видам коррупционного поведения, удержание коррупции на социально приемлемом уровне. При этом вводимые меры должны быть просчитаны таким образом, чтобы не оказывать тормозящего влияния на экономические процессы в стране.
Исследование развития целого ряда национальных правовых систем выявляет то обстоятельство, что государства, входящие сегодня в первую двадцатку рейтинга (Дания, Новая Зеландия, Финляндия, Швеция, Норвегия, Сингапур и т. д.) Transparency International и обладающие наименьшим уровнем коррупции, пришли к такому результату разными путями. Специфичность прохождения по пути противодействия коррупции была обусловлена многочисленными обстоятельствами, в том числе и объективного характера (например особенностями общественно-политической среды, различной степенью пораженности коррупцией, формированием специфических для коррупции внутренних рынков и экономических механизмов и др.), однако практически везде подобные результаты явились следствием разработки и внедрения комплексной государственной системы антикоррупционного противодействия, учитывающей национальные особенности. Действие вводимых мер было рассчитано прежде всего на проявления системной коррупции в структуре органов госвласти и госкорпорациях, а также коррекцию правосознания населения и госслужащих.
К сожалению, несмотря на многолетний мировой опыт противодействия коррупции и значи-
тельные успехи на этом направлении, достигнутые многими странами, в настоящее время не приходится говорить о существовании какой-либо типовой антикоррупционной модели. Вместе с тем, возможность исследования и последующей имплементации отдельных положительно зарекомендовавших себя мер правового или организационного характера выглядит вполне приемлемой, что актуализирует необходимость исследования подобной деятельности в зарубежных странах, применяющих в своей практике модель сдерживания коррупционных проявлений на социально приемлемом уровне.
Примечания
1. URL: http://www.rusbg.com/mezhdunarodnaya-anti korruptsionnaya-akademiya-uchrezhdena-v-vene.html
2. URL: http://www.g8russia.ru/docs/russia_and_g8/his tory.html
3. Transparency International — неправительственная международная организация по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру. Международное движение Transparency International было основано в 1993 году бывшим директором Всемирного банка Петером Айгеном в Берлине. На настоящий момент у организации существуют отделения более чем в 100 странах мира. URL: http://www.transparency.org/whoweare/ organisation
4. Friedrich C.J. The Pathology of politics: violence, betrayal, corruption, secrecy, and propaganda. N. Y: Harper & Row, 1972.
5. Simon D., Eitzen D. Elite deviance. 3rd ed. Boston etc.: Allyn and Bacon, 1990. P. XII, 9—10.
6. Rose-Ackerman S. Corruption: a study in political economy. N. Y: Academic Press, 1978.
7. Олсон M. Возвышение и упадок народов: Экономический рост, стагфляция, социальный склероз. Новосибирск, 1998.
8. Шабанова M. «Неправовая свобода» и социальная адаптация // Свободная мысль. 1999. № 11.
9. Косалс Л. Между хаосом и социальным порядком // Pro et Contra. 1999. Т. 4. № 1.
10. Латов Ю.В. Экономика вне закона. Очерки по теории и истории теневой экономики. М., 2001.
11. URL: http://www.transparency.org/whoweare
12. Abueva J.V. The Contribution of nepotism, spoils and graft to political development // East-West center review. 1966. № 3.
13. Bayley D.H. The Effects of corruption in a developing nation // Western political quarterly. 1966. Vol. 19. № 4.
14. LeffN.H. Economic development through bureaucratic corruption // American behavioral scientist. 1964. Vol. 8. № 3.
15. Alatas S.H. The Problem of corruption. Singapore: Times Books International, 1986.
Notes
1. URL: http://www.rusbg.com/mezhdunarodnaya-anti korruptsionnaya-akademiya-uchrezhdena-v-vene.html
2. URL: http://www.g8russia.ru/docs/russia_and_g8/his-tory.html
и и
э £
р р
S
ну е
S о
н е
к
*
а д
р
I
с е ч чи т
е р
о
е т
-о р
¡г г
е н
3. Transparency International — the non-governmental international organization on fight against corruption and research of level of corruption worldwide. The international movement Transparency International was founded in 1993 by the being director of the World bank Peter Aigen in Berlin. Currently the organization has offices more than in 100 countries of the world. URL: http://www.transparency.org/whoweare/ organisation
4. Friedrich C.J. The Pathology of politics: violence, betrayal, corruption, secrecy, and propaganda. N. Y: Harper & Row, 1972.
5. Simon D., Eitzen D. Elite Deviance. 3rd ed. Boston etc.: Allyn and Bacon, 1990. P. XII, 9—10.
6. Rose-Ackerman S. Corruption: a study in political economy. N. Y: Academic Press, 1978.
7. Olson M. Elevation and decline of the people: Economic growth, stagflation, social sclerosis. Novosibirsk, 1998.
8. Shabanova M. «Non-legal and social adaptation» // Svobodnaya misl. 1999. № 11.
9. Kosals L. Between chaos and social order // Pro et Contra. 1999. T. 4. № 1.
10. Latov U.V. Economy outside the l aw. Essays on the theory and history of the shadow economy. Moscow, 2001.
11. URL: http://www.transparency.org/whoweare
12. Abueva J.V. The Contribution of nepotism, spoils and graft to political development // East-West center review. 1966. № 3.
13. Bayley D.H. The Effects of corruption in a developing nation // Western political quarterly. 1966. Vol. 19. № 4.
14. LeffN.H. Economic development through bureaucratic corruption // American behavioral scientist. 1964. Vol. 8. № 3.
15. Alatas S.H. The Problem of Corruption. Singapore: Times Books International, 1986.
oa X
н и
-o
I
oa
Щ
