CC BY
58
УДК 659.3
А.С. Подлесных
О НЕКОТОРЫХ ТЕХНОЛОГИЯХ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ (НА ПРИМЕРЕ РАЗВЕРНУТОЙ В СМИ КАМПАНИИ ПРОТИВ БЫВШИХ СОТРУДНИКОВ ГУЭБиПК МВД РФ)
Статья посвящена особенностям ведения информационной войны против сотрудников Главного управления по экономической безопасностьи и противодействию коррупции Министерства внутренних дел Российской Федерации, которые находятся в московском следственном изоляторе в Лефортово. Подразделение занималось расследованием коррупционных преступлений среди высокопоставленных чиновников. В результате сами сотрудники Управления оказались под арестом. Вчерашние герои стали преступниками, и теперь средства массовой информации используют против них техники ведения информационной войны.
Рассматриваются основные технологии ведения информационной войны против бывших сотрудников Управления. Во-первых, это такой прием, как инверсия, во-вторых, преувеличение и искажение фактов. В ходе сбора и анализа материалов для статьи мы попытались найти ответ на вопрос, кто является адресатом этого информационного воздействия.
Ключевые слова: информационная война, коррупция, взятка, провокация взятки, оперативный эксперимент
Возникновение такого явления, как «информационная война», исследователи [4] связывают с тем, что благодаря доминирующей роли информации во всех сферах жизнедеятельности человека у лидеров общественного мнения (а это в первую очередь представители высших эшелонов власти) появилась возможность использовать информационные потоки в своих интересах. И это очевидно, поскольку «управляющие функции государства осуществляются с наибольшим потенциалом и наименьшими энергетическими затратами лишь тогда, когда достаточно хорошо развита система информационных связей между государством, гражданским обществом и личностью» [1, с. 6]. Для представителей высших эшелонов власти важно сформировать в общественном сознании нужный образ государственной власти, ее политических институтов и лидеров, и информационное пространство является для этого лучшей площадкой. Зачастую для этой цели -формирование нужного образа - используются любые средства.
Отражая те или иные события, журналисты конструируют медиареаль-ность, отличную от настоящей. Нередко они под иным углом подают события, с субъективной точки зрения оценивают факты, в нужном для СМИ ракурсе создают образы людей. Проверить достоверность получаемой от журналистов
© Подлесных А.С., 2015
Подлесных Алена Сергеевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры менеджмента, Пермский институт экономики и финансов, e-mail: [email protected]
информации аудитория СМИ не может, поэтому медийную реальность она чаще всего принимает за настоящую. В массовом сознании происходит замещение картин реального мира на предлагаемую журналистами его интерпретацию. Таким образом, с помощью СМИ формируется общественное мнение, создается, например, информационное поле конфликта и ведутся информационные войны.
Статья посвящена особенностям ведения информационной войны против скандально известного генерала Дениса Сугробова и его подчиненных, которые находятся в СИЗО Лефортово. Факт ведения информационной войны против экс-сотрудников Главного управления по экономической безопасности и противодействию коррупции Министерства внутренних дел Российской Федерации очевиден: после их ареста СМИ стали публиковать материалы, которые представляют только одну - негативную - оценку деятельности экс-сотрудников ведомства и их бывшего начальника и которые направлены на дискредитацию ведомства. О том, что эта война ведется, и ведется профессионально, заявил и сам генерал в одном из интервью [8].
Итак, рассмотрим основные технологии ведения информационной войны против ГУЭБиПК.
Инверсия. В 2012-2013 годах среди 10 ведущих криминальных новостей федеральных СМИ неизменно фигурировали факты, свидетельствовавшие об успешной деятельности ГУЭБиПК: задержание за посредничество во взяточничестве или за получение взятки высокопоставленных чиновников и должностных лиц.
Однако через несколько месяцев после ареста сотрудников ведомства в СМИ появилась информация о том, что недавние резонансные дела в отношении коррупционеров, задержанных оперативниками, получили обратный ход. Позиция журналистов изменилась диаметрально: началась мощная информационная кампания по превращению вчерашних героев в преступников. Парадоксально, но многие из обвиняемых коррупционеров уже успели дать признательные показания, однако после ареста оперативников журналисты предложили аудитории новую интерпретацию фактов: взяткополучатели были спровоцированы сотрудниками ГУЭБиПК. Сегодня СМИ тиражируют новости, что вчерашние жертвы борцов с коррупцией предъявляют им иски о возмещении морального и материального вреда за уголовное преследование, оскорбление чести и достоинства и др.
Искажение и преувеличение. Итак, благодаря представителям «четвертой» власти в общественном сознании закрепилось мнение, что сотрудники ГУЭБиПК МВД РФ провоцировали на взяточничество.
Правовое толкование провокации взятки: «Попытка передачи должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия денег, ценных бумаг, иного
имущества или оказания ему услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа...» [9]. Обратим внимание на ключевое слово «без согласия». Таким образом, спровоцированным на взяточничество можно назвать гражданина, который не желал принимать взятку и принял ее не по доброй воле (например, деньги были подложены в карман или автомобиль, переведены на счет в банке и т.п.).
Исследователи уголовного права отмечают, что «провоцировать можно на совершение фактически любого умышленного преступления, однако УК РФ предусматривает уголовную ответственность только за провокацию взятки либо коммерческого подкупа, что представляется нелогичным и свидетельствует о специфической или элитной группе потерпевших, о которых проявляется особая забота законодателя» [2, с. 4].
В своей работе сотрудники Управления генерала Сугробова опирались на закон «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее - ОРМ), в ст. 6 которого приводятся допустимые способы проведения оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ), и их в числе - оперативный эксперимент. Он занимает особое место в ряду других ОРМ, потому что пределы допустимости проведения оперативного эксперимента (той границы, за которой он превращается в провокацию преступления) в законе не обозначены1. Законодатель не дает определения оперативного эксперимента. В публикациях правоведов можно найти попытки дать внятное толкование этого понятия. И одно из наиболее точных, пожалуй, следующее: «оперативный эксперимент - это ОРМ, заключающееся в осуществлении наблюдения за объектами оперативной заинтересованности в контролируемых оперативными работниками ситуациях, данные которого позволяют делать вывод о причастности проверяемых лиц к преступной деятельности, выяснять различные обстоятельства, осуществлять захват виновных с поличным» [6, с. 5]. Обратим внимание на выделенную нами часть определения: по имеющимся у нас оперативным данным (аудио- и видеозаписям) можно сделать однозначный вывод о причастности лиц, проверяемых оперативниками ГУЭБиПК, к коррупционной деятельности. «. Следователями СК РФ были изъяты из производства различных следственных органов (территориальных подразделений СК РФ, следственного департамента СМД РФ) и прекращены уголовные дела в отношении более 20 высокопоставленных должностных лиц государственных органов, обвинявшихся в совершении преступлений коррупционной направленности, основанием для принятия решений о возбуждении которых явились достаточные данные, содержащиеся в том числе в материалах оперативно-розыскной деятельности, представленных в различные следственные органы - ГУЭБиПК МВД РФ. А все ука-
1 См.: Александрова И.А., Шевелев А.В. К вопросу о пересмотре границы между провокаций взятки и оперативным экспериментом // Вестник МВД. 2007. № 1. С. 45-52; Радачинский С.Н. Провокация преступления как комплексный институт уголовного права: проблемы теории и практики: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Новгород, 2011.
занные лица <...> были признаны потерпевшими и гражданскими истцами (предъявив многомиллионные иски к сотрудникам ГУЭБиПК МВД РФ за причинение им морального вреда) по уголовному делу в отношении сотрудников ГУЭБиПК МВД РФ, также были признаны потерпевшими и отдельные лица, в отношении которых вынесены обвинительные приговоры.» [5, с. 98]. Кроме того, исследователи говорят об одном из универсальных правил законности оперативного эксперимента: до момента передачи между «взяткодателем» и «взяткополучателем» должна быть осуществлена предварительная договоренность по поводу дачи-получения незаконного вознаграждения [6].
По мнению многих ученых и практиков в сфере уголовного права, оперативный эксперимент - наиболее эффективное из всех оперативно-розыскных мероприятий средство борьбы с коррупцией. В таблице представлено соотношение общего числа оперативных экспериментов и числа зафиксированных преступлений коррупционной направленности в 2012-2013 годах.
Соотношение общего числа оперативных экспериментов и числа зафиксированных преступлений коррупционной направленности
(2012-2013 гг.)
Годы Всего выявлено преступлений коррупционной направленности Выявлено сотрудниками ГУЭБиПК МВД Применение оперативного эксперимента
2012 49 028 42 143 более 65 %
2013 41 542 36 650 более 60 %
Обратим внимание: более чем в 60 % случаев для установления факта коррупции полицейские использовали оперативный эксперимент, т.е. разрабатывали сценарий, по которому взяткополучателю (подозреваемому в коррупции чиновнику) передавались деньги, чаще всего через посредника (посредников). Должностное лицо в явной и недвусмысленной форме соглашалось за вознаграждение совершить в пользу предлагающего взятку агента какие-либо действия, идущие вопреки интересам службы и в нарушение закона. Таким образом, фигуранты инициированных сотрудниками ГУЭБиПК уголовных дел, на которые впоследствии была наложена резолюция «сфабриковано», как уже было отмечено выше, принимали взятки по доброй воле.
Итак, в этой информационной войне журналисты использовали тактический прием «искажение». С подачи заинтересованных в этой войне лиц оперативный эксперимент, проводимый сотрудниками антикоррупционного ведомства для выявления взяточников, именуется в СМИ не иначе как «провокация взятки».
Также в СМИ широко использовалось искажение формулировки обвинения, предъявленного заключенным: на самом деле им вменяют «организа-
цию преступного сообщества в целях совершения провокации взятки и превышение должностных полномочий». Однако в журналистских материалах о деле ГУЭБиПК находим несколько иную формулировку, в которой изменена синтаксическая структура предложения: «организация преступного сообщества, провокация взятки, превышение должностных полномочий». Вследствие изменения структуры предложения появляются однородные конструкции, создающие эффект перечисления, а это усиливает негативное впечатление: читатель вместо одного основного обвинения (организация преступного сообщества) видит три.
Кроме того, в рамках информационной войны против гуэбовцев журналисты применили технологию «преувеличение». Адвокаты заключенных утверждают, что ст. 304 (УК РФ) «провокация взятки» вменяется бывшим борцам с коррупцией только по одному эпизоду. Однако СМИ как будто случайно перенесли ее на все эпизоды, в рамках которых были задержаны бывшие полицейские2. Возможно, это могло произойти и из-за невнимательности или некомпетентности журналистов. Вместе с тем замена единственного числа существительных на множественное в словосочетании «провокация взятки» - «провокации взяток» -приобрело в журналистских текстах массовый характер. Такое преувеличение усиливает степень вины оперативников, а значит, усиливает негативное восприятие аудиторией дела ГУЭБиПК.
Одно из трех обвинений, которые предъявлены бывшим борцам с коррупцией, - организация преступного сообщества (ОПС) или участие в нем; полицейские якобы стали участниками такого сообщества и привлекли своих гражданских агентов. Следствие сформулировало и цели, ради которых оперативники объединились в преступное сообщество: для получения новых званий, наград, премий, повышения по службе. Одна из формулировок обвинения бывшему начальнику ГУЭБиПК Д. Сугробову и его подчиненным звучит так: «Сотрудники ГУЭБиПК преступили тонкую грань между оперативным экспериментом и провокацией и стремились не только к искоренению коррупции, но также к повышению показателей и компрометации должностных лиц» [7].
Формулировка целей, ради которых полицейские объединились в преступное сообщество, представляется как минимум абсурдной. Нельзя оставить без внимания и то, что у журналистов, которые как аргумент в информационной войне против экс-сотрудников Главка используют словосочетание «преступное сообщество», не возникло вопросов к Следственному комитету РФ, сотрудники которого предложили такую формулировку обвинения. Обратим внимание, что руководителей ГУЭБиПК МВД РФ, оказав им высшую степень доверия, назначил Президент России (Дениса Сугробова - Дмитрий Медведев,
2 Экс-главу ГУЭБиПК Д. Сугробова задержали по делу о провокации взяток [Электронный ресурс] // АиФ. 08.05.2014. URL: http://www.aif.ru/society/law/1165154 (дата обращения: 18.02.2015).
Бориса Колесникова - Владимир Путин), сотрудников подразделения — министр внутренних дел (Владимир Колокольцев). Кроме того, перед Главком была поставлена задача достижения высоких результатов в борьбе с коррупцией: «Офицеры, принятые на службу в указанное подразделение (ГУЭБиПК МВД РФ) поверили в то, что заявленная Президентом РФ системная борьба с коррупцией, в том числе среди высших должностных лиц государственных органов, это «не пустой звук», но целенаправленная политика государства, приняв на себя бремя столь ответственной и опасной работы на благо государства и общества. Но в итоге они из основных участников борьбы с коррупцией «превратились» в «главные жертвы» тех, кто не заинтересован в положительных результатах борьбы с коррупцией» [5, с. 99]. Очевидно, что факт создания такого преступного сообщества кажется невероятным, но у прессы это вопросов не вызвало.
Подхватив идею об организации сотрудниками Главка преступного сообщества, журналисты играют на одном из стереотипных представлений обывателей о банде. Именно так в обыденной картине мира большинства россиян и выглядит преступное сообщество - вооруженная группа людей, объединившихся для преступной деятельности. Таким образом, с помощью коммуникативных технологий информационной войны в общественном сознании вчерашние герои-полицейские превратились в преступное сообщество.
В ходе сбора и анализа материалов для статьи мы задались вопросом: кто адресат этого информационного воздействия? Ответ на этот вопрос угадывается в интервью генерала Сугробова, который вместе со своими адвокатами проанализировал факты распространения откровенно ложной информации в российских СМИ и пришел к выводу, что «эпизодичность распространения («вброса») такой информации напрямую связана с какими-либо процессуальными действиями по делу, например с избранием мне в качестве меры пресечения заключения под стражу, с продлением срока содержания под стражей или рассмотрения судами жалоб моих защитников на незаконные решения органов предварительного следствия и нижестоящих судов. Все в лучших традициях настоящей информационной войны, когда для каждого решительного действия подготавливается почва в виде формирования определенного общественного мнения, а также мнения суда» [8].
Список литературы
1. Губарев А.Б. Информационные войны как объект политологического исследования [Электронный ресурс]: автореф. дис. ... канд. полит. наук. - Уссурийск, 2005. - URL: http://www.vipstd.ru/nauteh/index.php/--gn12-02/403-a (дата обращения: 10.09.2015).
2. Радачинский С.Н. Провокация преступления как комплексный институт уголовного права: проблемы теории и практики [Электронный ресурс]: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - Новгород, 2011. -URL: http://discollection.ru/article/15082011_radachinskiysn (дата обращения: 16.08.2015)
3. Александрова И.А., Шевелев А.В. К вопросу о пересмотре границы между провокацией взятки и оперативным экспериментом // Вестник МВД. -2007. - № 1. - С. 45-52.
4. Ермакова Е.С. Информационная война как атрибут информационного общества: активизация медиафункции насилия над сознанием // Современная наука: Актуальные проблемы теории и практики. Серия «Гуманитарные науки». 2012. - № 2.
5. Исецкий Э. Опасности борьбы против коррупции в России // Борьба против коррупции в России и Франции: материалы междунар. науч.-практ. конф. 24 ноября 2014 года. Университет Париж 1 Пантеон-Сорбонна. - Париж, 2014.
6. Кожевников К.М. Организация прокурорского надзора за оперативно-розыскной деятельностью по делам коррупционной направленности // Законность и правопорядок: сб. науч.-практ. ст. - Н. Новгород: Изд-во Нижегород. гос. ун-та им. Н.И. Лобачевского, 2012. - С. 5-8.
7. Подлесных А. Как сотрудники генерала Сугробова тонкую грань переступили ... [Электронный ресурс] // Первое антикоррупционное СМИ. 06.11.2014. - URL: http://pasmi.ru/archive/114482 (дата обращения: 19.01.2015).
8. Сугробов Д. «Против ГУЭБиПК ведется информационная война в лучших ее традициях» [Электронный ресурс] // Первое антикоррупционное СМИ. - URL: http://pasmi.ru/archive/117249 (дата обращения: 10.01.2015).
9. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № бЗ-ФЗ (ред. от 13.07.2015, с изм. от 16.07.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 25.07.2015) [Электронный ресурс]. - URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 10.08.2015). Ст. 304.
Получено 08.09.2015
A.S. Podlesnih
SOME IDEAS ABOUT INFORMATION WAR TECHNOLOGIES (BY THE EXAMPLE OF THE AGGRESSIVE MEDIA CAMPAIGN AGAINST POLICE OFFICERS OF THE INTERIOR MINISTRY'S ANTICORRUPTION DEPARTMENT
The article is devoted to study of the peculiarities of the information war against the Anticorruption Department officers of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation being kept in the pre-trial prison of Lefortovo. The division was engaged in investigation of corruption crimes of the high-ranking officials. As a result of this struggle the Anticorruption Department officers were arrested themselves. The yesterday's heroes became criminals, and now the mass media uses the information war technologies against them. The article deals with the main technologies of the information war against the former officials of the Anticorruption Department. Firstly, it is the method of inversion. Secondly, journalists apply two other technologies: exaggeration and distortion of the facts within the information war against the former Anticorruption Department officials. In addition, compiling and analyzing the materials for the article we tried to find the answer to the question: «Who are the audience of the information against the former Anticorruption Department officials?». Except scientific materials and monographs the Criminal Code of the Russian Federation, the article of the author published in one of the anticorruption periodicals and the interview with the former Head of the Anticorruption Department general Denis Sugrobov, were used while preparing the article.
Keywords: information war, technologies of the information war, exaggeration, distortion of the facts.
