CC BY
299
Вестник ДВО РАН. 2002. № 1
А.Р.АРТЕМЬЕВ
О некоторых спорных вопросах пограничного размежевания между Россией и Китаем по Нерчинскому договору 1689 г.
На основе письменных и картографических материалов выявлены реальные географические ориентиры, по которым была проведена российско-китайская граница согласно Нерчинскому договору 1689 г.
On some vexed points of the Russian-Chinese boundary determination under the Nerchinsk Treaty of 1689. A.R.ARTEMIEV (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Far Eastern Peoples, FEBRAS, Vladivostok).
The real geographic landmarks by which the Russan-Chinese boundary has been drawn according to the Nerchinsk Treaty of1689 are revealed on a basis of written and cartographic materials.
29 августа 1689 г. под Нерчинском был подписан первый российско-китайский договор. Трудные переговоры, предшествовавшие его заключению, и значение этого договора для развития отношения между двумя государствами скрупулезно изучены и описаны в монографиях и статьях целой плеяды известных отечественных историков [1, 2, 5, 17, 20, 21, 27]. Некоторые вопросы вызывает только первая статья договора, определяющая географические ориентиры пограничного размежевания между Россией и Китаем в Приамурье.
Как известно, до наших дней в архивах сохранились подлинники договора лишь на маньчжурском и латинском языках. Переданный маньчжурам под Нерчинском русский текст, очевидно, утрачен, но дошел до нас в копиях и в «Статейном списке» русского посла Ф.А.Головина [23, с.145, 146]. Наиболее определенные географические привязки к местности, где была проложена граница, содержит маньчжурский текст договора. В его первой статье записано: «Сделать границей реку Горбицу, находящуюся близ реки Черной, именуемой Урум и впадающей с севера в Сахаляньулу. Следуя по склонам достигающего моря каменистого Большого Хингана, где верховья этой реки, все реки и речушки, впадающие в Сахаляньулу с южных склонов хребта, сделать подвластными Китайскому государству, все другие реки и речушки на северной стороне хребта сделать подвластными Русскому госу-
АРТЕМЬЕВ Александр Рудольфович — доктор исторических наук (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток).
Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ и администрации Приморского края в рамках регионального конкурса «Приморье». Проект № 01-06-96901.
17
дарству. Но местности, реки и речушки, находящиеся к югу от реки Уды и к северу от установленного [в качестве границы] Хинганского хребта, временно сделать промежуточными. По возвращении к себе установить [чтобы] потом внимательно изучить местность либо переговорами через послов, либо посылкой грамот»* [23, с.147].
Различные точки зрения на обоснованность и точность географических ориентиров намеченной по Нерчинскому договору границы подробно проанализированы в фундаментальной монографии В.С.Мясникова [там же, с.127-143]. Большинство отечественных историков полагают, что согласно этой статье Россия уступила маньчжурскому Китаю все левобережье Амура от впадающей с севера в р. Шил-ка речки Горбица, включая его нижнее течение, где территория южнее р. Уды осталась не разграниченной [2, с 57; 20, с.259; 21, с.144; 27, с.194], наиболее спорным по-прежнему является вопрос о «восточном» участке этой границы, что, на наш взгляд, связано с несколькими прочно вошедшими в историографию заблуждениями.
Первым таким заблуждением является исходная посылка большинства исследователей о том, что до заключения Нерчинского договора весь Амур, включая его низовья, находился под контролем русских. Это не соответствует действительности. После разгрома отряда О.Степанова 30 июня 1658 г. маньчжурами ниже устья р. Сунгари русские землепроходцы никогда больше не спускались вниз по Амуру дальше его левого притока — р. Буреи. Первый и последний раз на это обстоятельство обратил внимание выдающийся этнограф Б.О.Долгих [6, с.581]. Только в середине 70-х годов албазинские казаки приступили к освоению р. Зеи, где в 1676 г. поставили на ее притоке — р. Гилюе ясачное зимовье, а в 1677 г. в верховьях Зеи — острог [22, с.140-142]. В 1681 г. из Нерчинская на Зею и Се-лемджу был послан сын боярский И.М.Милованов, который возвел там вместо смытого рекой новый острог [22, с.150; 9, с.369]. Верхозейский острог продержался до февраля 1684 г., когда 400 маньчжурских солдат взяли в плен всех его защитников [1, с.127]. В июне 1679 г. албазинский приказной Г. Лоншаков отпустил из Албазина на Зею 50 казаков во главе с Г. Фроловым, которые поднялись по ней до р. Селемджи и в ее верховьях поставили Селембинский острог [там же, с.47], а уже в ноябре 1683 г. из-за угрозы захвата маньчжурами казаки покинули этот острог [12, с.217-221]. В 1680 г. по разрешению приказного Албазинского острога Я.Евсеева на Зею ушел отряд из 12 казаков во главе с Г.С.Самойловым. Эти казаки поставили возле устья левого притока Зеи — р. Долонец До-лонский острог, который к июлю 1682 г. был также под давлением маньчжуров покинут [10, с.214; 13, с.6].
В 1683 г. 32 албазинских казака во главе с Г. Фроловым подали челобитную нер-чинскому воеводе Ф.Д.Воейкову с просьбой отпустить их объясачивать неясачных иноземцев на Быструю (Бурея) и Хамун (Амгунь) реки. В том же году отряд из 61 человека казаков и промышленных людей достиг верховьев р. Буреи, волоком перешел на р. Амгунь и основал там при устье ее правого притока — р. Дуки Дукин-ское зимовье [13, с.97]. Это самое крайнее к востоку от Албазина зимовье просуществовало немногим более одного года. В июле 1683 г. посланный туда на смену отряд из 66 человек во главе с Г.Г.Самойловым (Мыльником) был пленен маньчжурами ниже устья р. Зеи [11, с.234]. Сам Г. Фролов был осажден осенью того же года в Дукинском зимовье нивхами и нанайцами и вынужден был весной уйти с Ам-гуни через Тугурское зимовье в Якутский острог, поскольку путь в Албазинский острог с р. Буреи по Амуру был перекрыт маньчжурами [13, с.99]. Летом 1684 г. маньчжуры при поддержке бурейских тунгусов и амгунских негидальцев уничто-
* Орфография и пунктуация цитируемых документов сохранены.
жили Тугурский (Тугирский) острожек и часть из 33 его защитников [3, с.13]. Таким образом, ни о каком долговременном присоединении к Русскому государству долины р. Зеи, а тем более низовьев Амура, речи быть не может.
Вторым, ошибочным, на наш взгляд, положением является мысль о том, что восточный участок границы не имел точных географических ориентиров, поскольку этот район не был изучен обеими сторонами. Между тем есть все основания утверждать, что разграничение территории в низовьях Амура, зафиксированное Нер-чинским договором, отразило представления обеих сторон о границе между двумя государствами, сложившимся в середине 80-х годов XVII в. Об этом свидетельствует письмо Сабсу — первого цзяньцзюня провинции Хейлунцзян, который был членом маньчжурского посольства, подписавшего Нерчинский договор, и несомненно участвовал в его подготовке, — приказному Удского острога А.Амосову, доставленное в июле 1686 г. отпущенными из маньчжурского плена казаками И.Томиловым и Г.Петровым якутскому воеводе генералу М.О.Кровкову. В нем р. Уда признавалась русским владением, в отличие от р. Амгуни и, как свидетельствовали сами казаки, р. Тугира, где маньчжуры захватили в Тугирском зимовье нескольких якутских служилых людей [11, с.260]. Эти географические привязки убедительно свидетельствуют, что Селемджинский хребет и его ответвления в виде Тайканского и Тыльского хребтов были избраны восточной оконечностью русско-китайской границы совершенно осмысленно, а неразграниченной осталась территория между ними и р. Удой.
В 1692 г. из России в Китай была отправлена полуофициальная миссия во главе с датчанином Избрандтом Идесом, который в своих записках указал на междуречье рек Тугура и Уды, где находятся упомянутые выше хребты, как на границу между Сибирью и Китаем [15, с.285]. Таже возле р. Тугура помещена надпись «Китайская граница на знаменитой карте Шестакова 1726 г.» [28, 1^.60].
На русских картах XVIII в. восточная оконечность российско-китайской границы обозначена к сверу от р. Тугура и ее левых притоков. Карта морская меркартор-ская на части берегов российских, камчатских и хинских, к Ламскому или Охотскому морю и Тихому океану прилежащих с положением на ней островов от Камчатки к востоку на Тихом океане рассеянных по разным новым плаваниям изобретенных. 1767 года апреля 26 дня (Арх. Приморского филиала РГО. № 8.08.371). Как полагал А.Миддендорф, обследовавший течение р. Уды в 1844-1845 гг. , это было сделано на основании данных Г.Ф.Миллера, выяснившего столетием раньше, «что живущие по Тугуру китайские тунгусы признают границей реки Торон (Тором), между Тугуром и Удью, в чем согласны с ними и Удские Тунгусы» [18, с.167].
Вопрос о состоянии западного участка российско-китайской границы в Приамурье был поднят на страницах первого отечественного академического журнала Г.Ф.Миллером, который пришел к заключению о якобы имевшем место самовольном перенесении маньжурами границы с впадающей с севера в Амур р. Амазар на 200 км западнее на впадающую в р. Шилка речку Горбица [19, с.312-314]. Это мнение без должной критики было воспринято абсолютно незнакомым с ходом Нерчинских переговоров А.Миддендорфом, который полагал, что «невероятно, чтобы такой малый горный ручей, как Горбица мог быть избран границей без всякого особенного побуждения» [18, с.165], а затем Х.Трусевичем [25, с.41] и бытует в отечественной историографии до сих пор [21, с.263], хотя беспристрастные зарубежные исследователи не сомневаются в его ошибочности [14, с.164].
Происхождение этой версии таково. В 1735 г. Г.Ф.Миллер во главе академического отряда Второй Камчатской экспедиции побывал в Нерчинске, где якобы выяснил, что в районе разграничения существует две речки Горбицы и две реки, которые носят название Урум или Черная и являются, согласно тексту Нерчинского договора, ориентиром для распознавания Горбицы. Первая из них, по словам Г.Ф.Миллера, была Малой Горбицей, которую русские считали границей. Она впадает в Шилку в 271 км ниже Нерчинска, а немного выше, в 239 км от Нерчинска,
также левым притоком является р. Черная. Другая р. Горбица — Большая (по Г.Ф.Миллеру), позже якобы названная Амазаром, впадала в Амур значительно восточнее, в 528 км от Нерчинска [16, с.197, 565, 569, 590]. Вблизи нее в Амур впадала р. Уру (в действительности — р. Урка), название которой, по мнению Г.Ф.Миллера, соответствовало ориентиру, указанному в латинском тексте договора. Кроме того, в последнем было сказано, что Горбица впадает не в Шилку, а в Са-халяньулу, то есть в Амур. Не сходилось с верховьями Малой Горбицы и начало Каменных гор, по хребтам которых, согласно договору, граница шла дальше на восток, в то время как речка Большая Горбица (Амазар) берет начало в Становом хребте. Именно такое изображение границы Г.Ф.Миллер обнаружил и на карте из атласа Дюгальда, которым пользовались входившие в состав маньчжурского посольства на нерчинских переговорах иезуитские миссионеры Жербийон и Перейра. В довершение всего и местные жители сообщили ему, что после заключения Нерчинского договора граница в течение 15-20 лет проходила по Большой Горби-це, но когда маньчжуры узнали о существовании Малой Горбицы, то границу провели по ней. Все это побудило Г.Ф.Миллера, который обрел в России вторую Родину и ревностно служил ее интересам, заключить, что «пачи Большую нежели Малую Горбицу за границу почитать можно» [19, с.308-314]. Тем не менее ни одно из вышеприведенных свидетельств самовольного переноса маньчжурами границы не выдерживает никакой критики.
Начнем с того, что никакой речки Большой Горбицы, которую потом стали называть Амазаром, изначально не существовало. Между тем сама р. Амазар известна по отпискам русских землепроходцев с первых лет начала освоения Амура. Именно по р. Амазар сплавлялся на Амур для торговли с даурами князя Лавкая еще до появления там в 1649 г. отряда Е.П.Хабарова казак И.Е.Квашнин [7, с.259, 260], а в 1650 г. также по Амазару выплыл на Амур во главе отряда, следовавшего на подмогу Хабарову, И.Е.Кашинец [8, с.94]. О том, что граница по Нерчинскому договору была проведена по впадающей с севера в р. Шилку речке Горбице, а никак не по впадающей в Амур р. Амазару, которые разделяют 257 км пути по воде [16, с.197, 565, 569, 590], убедительно свидетельствует описание хода самих переговоров, содержащееся в «Статейном списке» русского посла окольничего Ф.А.Го-ловина, и некоторые другие источники.
В первый день переговоров 12(22) августа 1689 г. при обсуждении вопроса о границе Ф.А.Головин предложил провести ее по р. Амуру [23, с.511]. В ответ маньчжуры, согласно запискам Ф.Жербийона — одного из двух монахов-иезуитов, состоявших переводчиками при цинских послах, предложили в качестве рубежа р. Селенгу [там же, с. 751]. Эти предложения не устроили обе стороны и 13(23) августа, когда переговоры возобновились, маньчжуры предложили на левой стороне Шилки сделать границей Нерчинскк, а на правой — р. Онон в месте ее слияния с р. Ингодой [там же, с.517], которые собственно и образуют р. Шилку. Русские послы в ответ на это предложили провести границу по р. Зея, заявив, что землей «по реку Быстрою (р. Бурея — Прим. авт.) всегда владели люди царского величества..., но дабы все спокойно жили и миром тешилися...», они готовы уступить [там же, с.517, 518].
15 (25) августа цинские послы, столкнувшись с твердой позицией Ф.А.Голови-на, были вынуждены пойти на уступки и предложили проложить границу по левобережью р. Шилки по впадающей в нее с севера днях в 7 пути от Нерчинска р. Черной, а на правобережье — снова по р. Онону. Русские послы быстро установили, что Албазин находится «от реки Черной ниже будет ходу дней же 7 или болши», и отказались, поскольку все еще надеялись провести границу по этому острогу, а также из-за невозможности уступить междуречье рек Шилки и Аргуни [там же, с.524, 525].
16(26) августа цинские послы передали через переводчиков-иезуитов новое предложение, по которому границей на левобережье р. Шилка должна была стать впадающая в нее с севера р. Горбица. Нерчинские жители сообщили нашему посольству, что если «река Черная идет в ближней половине меж Нерчинска и Алба-зина», то «река Горбица идет на половине меж Нерчинска и Албазина» [там же,
с.526, 527]. В действительности расстояние между Нерчинском и устьем р. Чер-нойсоставляет по воде 239 км, а от Нерчинска до р. Горбицы — 271 км. Соответственно расстояние от устья р. Черной до Албазина равняется 469 км, а от р. Горбицы до Албазина — 437 км. Таким образом, очевидно, что р. Горбица находится вовсе не по середине пути между Нерчинском и Албазином. Тем не менее расстояние от Нерчинска до р. Амазара (р. Большая Горбица — по Г.Ф.Миллеру) составляет 528 км, а от р. Амазар до Албазина — 180 км [10, с.184, 196, 197, 565, 569, 590], что уже совсем не соответствует данным «Статейного списка». Еще одним аргументом, свидетельствующим против отожествления р. Урка с р. Черной — по Г.Ф.Миллеру), является то, что она впадает в Амур с севера в 15 км к востоку от р. Амазара (речка Большая Горбица — по Г.Ф. Миллеру). Следовательно, получается, что вместо уступки маньчжурами еще 32 км территории на левобережье р. Шилки русские добились на последнем этапе переговоров, наоборот, передвижения границы еще дальше в глубь русской территории. Кроме того, в статье 1 русского текста договора, известного только по «Статейному списку Ф.А.Головина», совершенно однозначно написано, что р. Горбица впадает в р. Шилка [23, с.563; 23, с.125], в то время как р. Амазар впадает уже в р. Амур и уже потому никак не может отожествляться с мифической Большой Горбицей.
Совершенно фантастическими выглядят также сведения, якобы полученные Г.Ф.Миллером от местных жителей в Нерчинске о перенесении маньчжурами границы через 15-20 лет после заключения Нерчинского договора 1689 г. Дело в том, что за 9 лет до него по приказу российского посла в Китае графа С.Л.Рагузинско-го в Нерчинске были опрошены все пожилые люди, включая оставшихся в живых участников обороны Албазина в 1686-1687 гг., и никто из них даже не заикнулся ни о каком переносе границы с р. Горбицы [24, с. 294-299]. Между тем в «Хорографической чертежной книге» 1697-1711 гг. С.У.Ремезова на чертеже «Реки Амур с урочищи. Свидетельство даурского полковника Афонасья Иванова сына Байдо-на» граница проведена именно по р. Горбица [23, с.524, 525]. Не доверять в этом вопросе А.Бейтону, возглавлявшему оборону Албазина с июня 1686 г., когда в самом начале осады острога маньчжурами погиб воевода А.Л.Толбузин, до сентября 1689 г., когда он по приказу посла Ф.А.Головина со служилыми людьми разрушил крепость и отправился в Нерчинск, нельзя. Кстати, и на этой, и на последующих картах фигурирует р. Амазар, но пограничной рекой названа именно р. Горбица [26].
И, наконец, последним аргументом, свидетельствующим о том, что граница изначально проходила именно по той речке Горбице, которая называется так до сих пор*, является документ 1694 г., до сих пор не привлекавший внимания исследователей. Это письмо государственного советника Сонготу, возглавлявшего цинское посольство на нерчинских переговорах, иркутскому воеводе И.П.Гагарину. В нем Сонготу отвечает отказом на требование русских властей о возвращении перебежчиков монголов, ссылаясь на неразграниченность русской и монгольской территорий, и напоминает ориентиры границы, установленной в 1689 г., из-за которой беглецов возвращают. Так вот, одно из направлений этой границы обозначено так: «.в Амур реку с сиверную сторон пали Черная, Урум речки, поблизку есть Гор-бица река, в межах поставлено у этой реки в вершине есть камень голец» [11, с.283, 284]. Эта фраза снимает все вопросы, поскольку есть только одна впадающая с севера в р. Шилку речка Горбица, западнее которой в Шилку впадает р. Черная, образованная слиянием рек Белого Урюма и Черного Урюма.
* Исключение составляет выпущенная в 1994 г. федеральной службой геодезии и картографии России карта Читинской области, Ачинского и Бурятского автономных округов, подготовленная к печати в 1993 г. Забайкальским аэрогеодезическим предприятием Роскартогеографии, где речка названа Горбичанкой. На всех картах, изданных ранее, она однозначно именуется Горбицей.
Единственным итогом измышлений Г.Ф.Миллера о русско-китайской границе в итоге стало ее обозначение по р. Амазар на карте в «Атласе Российской Империи», изданном Российской Академией наук в 1745 г.
Таким образом, представляется несомненным, что русско-китайская граница, установленная по Нерчинскому договору 1689 г., имела в западной части Приамурья весьма четкие географические привязки. Обе стороны также ясно представляли границы своих собственных территорий вблизи Охотского побережья, ввиду чего особо оговорили вопрос о неразграниченной территории, которая тогда еще никому не принадлежала.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск, 1984. 272 с.
2. Беспрозванных Е.Л. Приамурье в системе русско-китайских отношений XVII-середине XIX в. М.: Наука, 1983. 208 с.
3. Бродников А.А. О событиях на Тугуре в 1684 г. (из истории русско-тунгусских отношений в Нижнем Приамурье) // Вопросы социально-политической истории Сибири (XVII-XX вв.). Бахрушин-ские чтения 1997 г. Новосибирск, 1999. С. 3-17.
4. Генеральная карта Иркутской губернии, содержащая в себе Иркутскую, Якутскую и Удинскую провинции. Соч. Н.Трескот. 1766 г. // РГБ. ко 110/IV — 108.
5. Демидова Н.Ф. Из истории заключения Нерчинского договора 1689 г. // Россия в период реформ Петра. М.: Наука, 1973. С. 289-310.
6. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири. Труды Института этнографии: Н. С. М.; 1960. Т. 55. 622 с.
7. Дополнения к актам историческим. Т. 3. СПб., 1848. 557 с.
8. Дополнения к актам историческим. Т. 4. СПб., 1851. 416 с.
9. Дополнения к актам историческим. Т. 7. СПб., 1859. 374 с.
10. Дополнения к актам историческим. Т. 9. СПб., 1875. 353 с.
11. Дополнения к актам историческим. Т. 10. СПб., 1867. 504 с.
12. Дополнения к актам историческим. Т. 11. СПб., 1869. 312 с.
13. Дополнения к актам историческим. Т. 12. СПб., 1872. 423 с.
14. Есида Киньити. О восточном участке китайско-русской границы по Нерчинскому договору // Современный мир: идеи и общественные процессы: Сб. науч.-информац. материалов. М., 1991. Вып. 2. С. 151-169.
15. Избрандт Идес и Адам Брандт. Записки о русском посольстве в Китай (1692-1695). М., 1967.
404 с.
16. Материалы по исследованию путей сообщения Приамурского края. Вып.2. Поверстная ведомость по водным путям Амурского бассейна. СПб., 1913. 799 с.
17. Мелихов Г.В. Маньчжуры на Северо-Востоке (17 в.). М.: Наука, 1974. 248 с.
18. Миддендорф А. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 1. Север и восток Сибири в естественно-историческом отношении. СПб., 1860. 188 с.
19. Миллер Г.Ф. Изъяснение сумнительств, находившихся при постановлении границ между российским и китайским государствами 7197 (1689) года // Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие. СПб., 1757. №4. С. 295-343.
20. Мясников В.С. Империя Цин и русское государство в XVII веке. М.: Наука, 1980. 312 с.
21. Мясников В.С. Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы XVII-XX вв. М., 1996. 482 с.
22. Паршин В. Поездка в Забайкальский край. СПб., 1844. Ч. 2. Приложение. 207 с.
23. Русско-китайские отношения в XVII веке. Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691 / Сост. Н.Ф.Демидова, В.С.Мясников. М.: Наука, 1972. 836 с.
24. Русско-китайские отношения в 18 веке. Материалы и документы. Т. 2. 1725-1727 / Сост. Н.Ф.Демидова, В.С.Мясников, А.И.Тарасова. М.: Наука, 670 с.
25. Трусевич Х. Посольские и торговые сношения России с Китаем (до XIX в.). М., 1882. 320 с.
26. Чертеж вновь Камчадальской земли // Служебная чертежная книга 1702-1730 гг. РПБ. Эрмитажное собрание. № 237. 102 с.
27. Яковлева П.Т. Первый русско-китайский договор 1689 года. М., 1958. 235 с.
28. Bagrow L. A History of Russian Cartography up to 1800 / Ed. H. Castner. Ontario, 1975. 280 p.
