CC BY
86Рена КАДЫРОВА
Кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии Бакинского государственного университета
(Баку, Азербайджан).
О НЕКОТОРЫХ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ АСПЕКТАХ РАЗВИТИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ МОЛОДЕЖИ
Резюме
В статье анализируются некоторые социально-психологические аспекты развития азербайджанской национальной идентичности, которые рассматриваются в конкретном культурно-историческом контексте АР на
основе обширного эмпирического материала, полученного в ходе собственных экспериментальных исследований автора, имеющих целью изучение развития национальной идентичности у азербайджанской молодежи.
В в е д е н и е
В современную эпоху степень легитимности и эффективности государства в значительной мере зависит от того, насколько оно сумело «привить» своим согражданам чувство национальной идентичности. В этой связи процессы государственного и национального строительства, начавшиеся в Северном Азербайджане после обретения им независимости в конце XX века, тесно связаны с проблемой развития новых форм идентичности, прежде всего национальной. Проблема становится особенно острой в нынешней ситуации, когда республика столкнулась с высокой миграцией, крайне агрессивной формой армянского национализма и сепаратизма, приведших к появлению около 1 млн беженцев и перемещенных лиц. Несомненно, эти факторы негативно влияют на формирование национальной, личностной, культурной, профессиональной, религиозной и других видов идентичности.
В свою очередь, социокультурные, исторические, экономические, геополитические особенности Азербайджана, расположенного на стыке Европы и Азии, Запада и Востока, а также процесс глобализации и поток новых идей и ценностей, идущих как с Запада, так и с Востока, приводят к тому, что азербайджанская молодежь сталкивается с весьма широким диапазоном альтернатив, которые она может выбрать в качестве «матрицы» для самоидентификации.
Несмотря на то что у исследователей, принадлежащих к разным теоретическим направлениям (примордиализм, конструктивизм, инструментализм или этносимволизм)1,
1 Детальный анализ этих воззрений можно найти в следующих работах: Dawisha A. Nation and Nationalism: Historical Antecedents to Contemporary Debates // International Studies Association, June 2002,
существуют различные точки зрения на то, что есть нация, большинство согласны: основу ее составляет национальная идентификация, которая в существенной мере определяется психологическим, субъективным фактором, а именно желанием и готовностью членов той или иной общности считать себя принадлежащими к определенной нации. Отсюда следует, что процесс национальной идентификации и формирование национальной идентичности — предмет анализа не только социологии или политической философии, но и область, в которую существенный вклад вносят психологические науки, в том числе социальная психология. В этой связи изучение проблем и перспектив развития национальной идентичности азербайджанской молодежи сквозь призму социально-психологического анализа имеет полное право на существование, более того, является важным средством для понимания возможных перспектив развития азербайджанского общества в будущем.
В данной статье при рассмотрении различных аспектов развития национальной идентичности азербайджанской молодежи затрагиваются следующие вопросы: Как строится процесс развития национальной идентификации? Как формируется национальная идентичность? Какое место в становлении нации занимают процессы национальной идентичности? Они и будут проанализированы в контексте некоторых экспериментальных фактов, полученных нами в серии проведенных в разные годы экспериментов. Но прежде чем перейти к представлению этих результатов, следует вкратце обрисовать теоретический аспект наших экспериментов.
Идентичность: когнитивная категория и социальное представление
Теоретическую основу указанных выше исследований составили нижеследующие социально-психологические теории, в рамках которых рассматриваются феномены идентичности, в первую очередь теория социальной идентичности Г. Тэджфела2, теория само-категоризации Дж. Тернера3 и теория социальных представлений С. Московичи4. Они, в частности, постулируют следующее: развитие и формирование национальной идентичности во многом связаны с представлениями членов группы о своей истории, а также со сравнениями и сопоставлениями с другими группами, самоидентификациями, групповыми оценками5.
Vol. 9, Issue 3. P. 3—22; Geertz C. Primordial and Civic Ties. В кн.: Nationalism / Ed. by J. Hutchinson and A. Smith. N.Y.: Oxford University Press, 1994. P. 27—43; Gellner E. Nations and Nationalism. N.-Y.: Cornell University Press, 1983; The Invention of Tradition / Ed. by E. Hobsbaum & T. Ranger. London: Cambridge University Press, 1983; Nationalism / Ed. by J. Hutchinson and A. Smith; Seton-Watson H. Nations and States: An Inquiry into the Origins of Nations and the Politics of Nationalism. Boulder, Colo.: Westview Press, 1977; Smith A. Nations & Nationalism in Global Era. Cambridge: Polity Press, 1995.
2 См.: Tajfel H. Human Groups and Social Categories. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.
3 См.: Turner J. Social Categorisation and the Self-Concept: A Social Cognitive Theory of Group Behavior. Advances in Group Processes. Vol. 2. Greenwich, Conn.: JAI Press, 1985. P. 77—121.
4 См.: Moscovici S. Notes Towards a Description of Social Representations // European Journal of Social Psychology, 1988, No. 18. P. 211—250.
5 Все эти многообразные проявления феноменов, имеющих отношение к развитию различных форм социальной идентичности, ставшие в последние десятилетия объектом интенсивного изучения западной социальной психологией, лишь начинают входить в круг объектов внимания постсоветских исследователей. В советский период эти проблемы, в силу господствовавшей идеологии, постулировавшей формирование «советского человека» и игнорировавшей важное значение этнонациональных, языковых и религиозных отличий, присущих различным этнонациональным группам, по сути, были закрыты для исследования.
Так, теория социальной идентичности берет за основу факт принадлежности людей к разным социальным группам (гендерные, этнические, национальные, профессиональные и др.) и то, что принадлежность к этим социальным группам может иногда становиться частью «Я-концепции» индивида. Г. Тэджфел пишет: «Социальная идентичность — это та часть Я-концепции индивида, которая возникает из осознания своего членства в социальной группе (группах) вместе с ценностным и эмоциональным значением, придаваемым этому членству»6. Отождествление или идентификация индивидом себя с той или иной группой, собственно говоря, и есть форма социальной идентичности, приобретая которую, индивид также должен дифференцировать, дистанцировать себя от других, «чужих» групп.
В свою очередь, теория самокатегоризации постулирует наличие у индивида множественных идентичностей (персональных и социальных), которые, как предполагается, организованы по принципу категориальной иерархии. При этом сам процесс категоризации был распространен автором теории самокатегоризации Дж. Тернером и на личное «Я». По мнению автора, «понимание самого себя можно рассматривать как самокатего-ризации: когнитивные группирования присущих самому себе признаков и представление самого себя как идентичного, аналогичного, эквивалентного некоему определенному классу стимулов, отличному от другого класса стимулов»7.
Наконец, теория социальных представлений постулирует, что многие из явлений, характеризующих различные феномены социальной идентичности, такие как, например, явление внутригруппового фаворитизма (предпочтений «своим») и очернения тех, кто за пределами группы (аутгруппа), обязаны своим происхождением скорее системе разделяемых представлений, бытующих в социальном окружении ребенка, чем являются продуктом его собственной когнитивной системы. С этой точки зрения развитие в значительной степени зависит от принадлежности ребенка к той или иной социальной группе, видов практик и дискурса, присущих данной группе.
В рамках этих общетеоретических представлений были разработаны специальные методики и проведена серия экспериментов8, в которых измеряли такие элементы национальной идентичности, как степень идентификации со своей национальной группой; оценка значимости национальной идентичности; представления о своей и чужих национальных группах; национальные стереотипы и чувства.
Некоторые данные экспериментов и их анализ
Из множества эмпирических данных, полученных в наших экспериментах, для рассматриваемых в этой статье вопросов имеет смысл выделить некоторые результаты, связанные с измерением степени значимости национальной идентичности, степени национальной идентификации и отношений ребенка к другим нациям9.
Степень значимости, которую ребенок придает своей национальной идентичности, замерялась посредством метода оценки им сравнительной субъективной значимости на-
6 Та]/е1 Н. Ор. ск. Р. 255.
7 Тернер Дж. Социальное влияние. СПб, 2003. С. 216—217.
8 Эксперименты проводились в 1999—2000 годах и охватили 510 учащихся ряда школ г. Баку, обоего пола, четырех возрастных групп (6, 9, 12 и 15 лет), обучающихся на азербайджанском и русском языках.
9 Как правило, такого рода измерения приобретают определенное значение в кросс-культурных исследованиях, содержащих полезные сравнительные контексты. В данном случае для нас важными были внутринациональные сравнительные контексты, задаваемые возрастными, этническими, региональными и языковыми отличиями.
циональной идентичности в сравнении с другими формами идентичности, такими как, скажем, пол и возраст. Ребенку предлагалось отобрать из «колоды», состоящей из набора карточек, на которых были написаны различные категории, отражающие разные виды идентичности, те карточки, которые он мог бы отнести к себе. Процедура повторялась для всех карточек, пока каждая не была выбрана. Ребенок как бы ранжировал карточки, отражающие различные формы идентичности. Вся совокупность этих измерений в дальнейшем подвергалась различным методам математической и статистической обработки. Из полученных данных следует отметить прежде всего тот факт, что уже шестилетние азербайджанские дети проявляют знания о своей этнонациональной идентичности10, способны к национальной идентификации, которая значимо растет по мере взросления (см. табл. 1).
Таблица 1
Сравнительная субъективная значимость этнонациональной идентичности в зависимости от возраста респондентов
Идентичность Средние ранги Н-критерий Крускала-Уоллиса
этническая идентичность (азербайджанец) Х2=13,2
6 лет 6,46 Р < .01
9 лет 4,53
12 лет 5,67
15 лет 5,61
национальная идентичность (гражданин Азербайджана) X2 = 12,31
6 лет 9,58 Р < .006
9 лет 8,36
12 лет 7,38
15 лет 6,21
В свою очередь, степень идентификации ребенка со своей национальной группой (так сказать, степень «азербайджанскости») замерялась следующим образом: ребенку предлагалось выбрать одну из карточек, на которой соответственно было написано: «совсем не азербайджанец(ка)», «немного азербайджанец(ка)», «настоящий(ая) азербайд-жанец(ка)», а также «не знаю» и «другое». Ответы подсчитывались путем приписывания карточкам баллов: «совсем не азербайджанец (ка)» — 1, «немного азербайджанец (ка)»—2, «настоящий(ая) азербайджанец(ка)» — 3.
10 Во избежание в дальнейшем возможной путаницы, вызванной использованием терминов для национальной идентификации, следует сделать одно уточнение. Говоря об этнонациональной идентичности, необходимо учесть, что понятие «азербайджанец» можно отнести к обеим категориям, обозначая как этническую, так и национальную принадлежность, а понятие «гражданин Азербайджана» однозначно относится к категории национальной идентичности.
В результате у всех детей обнаружена высокая степень идентификации со своей национальной группой. Примечательно, что наиболее выраженную национальную идентичность (как видно из приведенной ниже таблицы) демонстрировали 9-летние учащиеся — первое поколение к 2000 году (период проведения наших экспериментов), родившееся в новом, независимом государстве (см. табл. 2).
Таблица 2
Возрастной фактор и степень идентификации со своей этнонациональной группой
Идентичность Среднее значение Тест Крускала-Уоллиса
степень «азербайджанскости» X2 = 13,07
6 лет 2,86 Р < .004
9 лет 2,98
12 лет 2,88
15 лет 2,79
Другой важный факт, выявленный в наших экспериментах, — статистически значимая роль фактора языка в степени идентификации со своей национальной группой: школьники, обучавшиеся на азербайджанском языке, демонстрировали более высокую степень такой идентификации. Об этом свидетельствуют рис. 1 и 2. На рис. 1 при-
Рисунок 1
Оценка значимости национальной идентичности среди учащихся азербайджанского и русского секторов (Р < .0001)
6 лет 9 лет 12 лет 15 лет
ф Русский сектор - - 0 - - Азербайджанский сектор
Рисунок 2
Важность национальной идентичности значимо растет только для учащихся русского сектора (Р < .03)
0 2 -4 -
р
8
10
6 лет 9 лет 12 лет 15 лет
О Азербайджанский язык обучения О Русский язык обучения
веден график возрастной динамики средних рангов выбора школьниками азербайджанского и русского секторов национальной (гражданин Азербайджана) идентичности. Отсчет рангов идет от 0 вниз, так как чем меньше величина ранга, тем выше оцениваемая им субъективная важность. Значимость определялась по критерию Крускала-Уоллиса.
На рисунке 2 попарно сопоставляются средние ранги субъективной значимости национальной идентичности в различных возрастных группах учащихся азербайджанского и русского секторов обучения. Чем меньше ранг, то есть чем выше длина столбика гистограммы, тем выше важность идентичности. Как видно из рисунка 2, несмотря на некоторую «русифицированное^», обусловленную языком обучения, школьники русского сектора к 15 годам фактически достигают такого же уровня субъективной выраженности национальной идентичности, как и их сверстники, получающие образование на родном азербайджанском языке.
Прежде чем перейти к анализу этих данных, завершим рассмотрение проведенной серии экспериментов еще одним любопытным результатом, полученным в ходе изучения такого компонента национальной идентичности, как отношение азербайджанских детей к разным национальным группам. Оно измерялось следующим образом: детям предлагали набор прилагательных, содержащих шесть положительных (чистый, дружественный, умный, честный, трудолюбивый, счастливый) и такое же количество отрицательных (грязный, недружественный, глупый, нечестный, ленивый, печальный), написанных каждое на отдельной карточке. Ребенка просили выбрать те из них, которые, по его мнению, могут характеризовать национальную группу, к которой он принадлежит (в данном случае к азербайджанцам). Затем его спрашивали, нравятся или не нравятся ему азербайджанцы? После того, как ребенок указывал вариант ответа, ему задавали следующий вопрос: «В какой степени тебе нравятся или не нравятся азербайджанцы». Далее эти задания давались ребенку для оценки других национальных групп (русских, украинцев, грузин,
американцев, англичан, немцев). Поскольку одна половина прилагательных носила положительную оценку, а другая — отрицательную, мы могли подсчитать степень положительного или отрицательного описания ребенком азербайджанцев и других национальных групп.
Ниже приводится таблица средних значений, отражающих степень позитивности отношения к разным национальным группам в зависимости от возраста: чем выше среднее значение, тем позитивнее отношение (см. табл. 3).
Таблица 3
Отношение к своей и чужим национальным группам в зависимости от возраста
Возраст Средние значения
азер. рус. укр. груз. англ. нем. амер.
6 лет 2,73 1,71 0,68 0,92 1,06 0,67 1,2
9 лет 2,86 1,81 1,08 1,27 1,95 1,09 1,9
12 лет 2,6 1,8 1,56 1,91 2,3 1,56 2,33
15 лет 2,48 1,86 1,42 2,17 2,17 2,09 2,32
в сумме 2,7 1,8 1,2 1,6 1,9 1,4 1,9
Как следует из табл. 3, наибольшие положительные оценки получила своя национальная группа, что свидетельствует о наличии внутригруппового фаворитизма. Также видно, как с возрастом существенно понижается степень положительного отношения к своей национальной группе. Наряду с этим по мере взросления (от 6 до 12 лет) растет статистически значимое положительное отношение к иным национальным группам (за исключением русских). Ниже приведены результаты статистической обработки (тест Крус-кала-Уоллиса) данных, отражающих степень позитивности отношения к национальным группам в зависимости от возраста (табл. 4).
В социально-психологической литературе обширно дискутируется вопрос о том, что первично и что вторично: то ли вначале происходит связывание своего «Я» с категорией ингруппы и лишь затем дифференциация с аутгруппами, то ли это процессы, идущие параллельно и взаимосвязано. Теория самокатегоризации, о которой уже упоминалось, полагает, что побуждение к получению положительной внутригрупповой самоидентич-
Таблица 4
Результаты теста Крускала-Уоллиса, отражающие степень позитивности отношения к национальным группам в зависимости от возраста
Нацио- нальные группы Азербай- джанцы Русские Украинцы Грузины Англи- чане Не м ц ы Амери- канцы
X2 37,36 1,10 30,5 74,2 62,2 88,8 54,95
Степень досто- верности Р < .0001 не достоверно Р < .0001 Р < .0001 Р < .0001 Р < .0001 Р < .0001
ности является психологически первичным по сравнению с дифференциацией от внешней группы. Данная мотивация ведет к принятию индивидом категории ингруппы и уже отсюда — к дифференциации от соответствующей внешней группы. Однако эта теория не рассматривает использование языка и особенно применение групповых категорий в речевой практике.
Из наших экспериментов, например, следовало, что ингрупповой фаворитизм у детей необязательно связан с очернением аутгруппы. Однако в исторической реальности, как свидетельствуют специалисты, все происходит не так, как у детей; нации создавались в сознательном противопоставлении друг другу. Например, М. Биллиг отмечает: «Исторически мифы о нации имеют тенденцию развиваться по мере ее создания в противопоставлении к другим нациям. Нации перенимают национальные формы других наций, но делают это так, чтобы провозгласить свою национальную самобытность. Это особенно очевидно для наций, освобождающихся от колониальной зависимости. Следует отметить, что даже такая развитая нация, как британцы, создала многие свои современные национальные символы... в сознательном противопоставлении французской модели создания нации. Любопытно отметить, что первая в Великобритании карикатура, изображающая Джона Буля как «англичанина», также содержала изображение француза; первый настолько же толстый и богатый, насколько второй тощий и бедный... Идентификация со своей ингрупповой карикатурой есть также идентификация в отношении к соперничающему Другому. Подтверждение своей нации достигается через отрицание»11.
Другими словами, мы видим, что существуют принципиальные различия между тем, как происходят процессы развития национальной идентичности на уровне когнитивных процессов ребенка, и тем, как они протекали в истории. Исторический контекст и особенности речевых практик, которые изолированы и не рассматриваются в когнитивных теориях социальной идентичности и самокатегоризации, вносят свои коррективы в процесс развития такого вида социальной идентичности, как национальная. М. Биллиг как раз и хочет подчеркнуть, что языковой дискурс, насыщенный в эпоху национализма новыми националистическими значениями, вносит свою логику и задает свои рамки для развития национальной идентификации и идентичности. В этой связи рассмотрим третью группу фактов, взятых уже из другого исследования, проведенного в 2007 году.
На сей раз мы интервьюировали 210 чел. в возрасте 17—19 лет (в основном школьников и студентов), проживающих в столице республики — Баку и региональных центрах — Гяндже и Лянкярани. Из них 146 опрошенных составили азербайджанцы, 54 — этнические талыши, 10 имели другое этническое происхождение. Респондентов просили оценить по 7-балльной шкале (от минимума 1 до максимума 7) следующие вопросы:
1) В какой степени Вы чувствуете себя азербайджанцем?
2) В какой степени быть азербайджанцем важно для Вас?
3) Когда вы слышите, как кто-то, не являющийся азербайджанцем, критикует азербайджанцев, в какой степени Вы чувствуете раскритикованным лично себя?
4) В какой степени Вы ощущаете сильную связь с другими азербайджанцами?
Среднее значение баллов по данным этих четырех вопросов служило показателем степени идентификации индивида. При этом примерно в половине случаев в качестве термина для национальной идентификации использовался термин «азербайджанец», в другой — «гражданин Азербайджана». Два вида терминов мы использовали, чтобы проверить, насколько они могут служить в качестве категорий для национальной самоидентификации. На рис. 3 и 4 приведены показатели, отражающие уровень идентификации с
11 Billig M. Banal Nationalism. London: Sage, 1995. P. 81.
категориями «азербайджанец» и «гражданин Азербайджана» среди азербайджанцев и талышей из трех возрастных групп.
Рисунок 3 Степень национальной идентификации («азербайджанец»)
а
ТГ ю
5 а те нз еа ц »
5 ) 5 л Ф I 5 ер с 2 ф і-
тете
о Й
7.00
6.00
5.00
4.00
3.00
2.00 1,00 0,00
17
18
Возраст
19
Этническая группа
□ Азербайджанцы □ Талыши
Рисунок 4
Степень национальной идентификации («гражданин Азербайджана»)
7,00
ии на6,00 иа ац жа кд
5,00
3,00
иб | §■ & 4,00 н го детег
и ат
ь н е п е т С
| 2,00 а 1,00
0,00
17
18
Возраст
19
Этническая группа
□ Азербайджанцы □ Талыши
Выводы, которые можно сделать на основании этих рисунков (3 и 4), показывают: нет необходимости в приведении статистических выкладок, оба термина взаимозаменяют друг друга в качестве категории, характеризующей национальную идентичность. Более того, показательно, что этнические талыши демонстрируют даже более выраженную идентификацию с терминами «азербайджанец» и «гражданин Азербайджана». Это примечательный факт, указывающий на исключительно важную объединяющую и интегрирующую роль, которую, по крайней мере для некоторых этнических групп, играет культура Азербайджана в процессах их национальной самоидентификации. На наш взгляд, именно в этом проявляется уникальность азербайджанского феномена, заключающаяся в том, что на территории Азербайджана, где веками мирно жили народы с культурными, этническими и религиозными различиями, была выработана специфическая культура, решавшая проблемы сосуществования разных групп.
В европейском мире идут оживленные дискуссии вокруг темы мультикультурализ-ма12. Все более очевидно, что для Европы это очень сложная проблема, требующая адекватного решения. Можно сказать, что в этом плане Азербайджан является примером естественным образом исторически сложившегося «мультикультурного» общества. Конечно, при отсутствии специальной политики государства по защите прав меньшинств, речь может идти только о некотором роде мультикультурного общества, где функции интеграции взяла на себя и с успехом решала богатая культура, в создании которой принимали участие все народы Азербайджана.
Эта особенность общества имеет (наряду с преимуществами) и свои трудности, обусловленные прежде всего тем, что в условиях полиэтнического общества государство не может в полной мере использовать такой мощный и «естественный» ресурс для построения нации, как этнический национализм. Известно, что последний играл исключительно важную роль в интенсивных процессах создания европейских наций на протяжении XVIII—XIX веков. Не вдаваясь в анализ обширной литературы, посвященной данной теме, отметим, что национализм — сложный психологический процесс, опирающийся на ряд социально-психологических условий и закономерностей развития национальной идентичности, которые следует принимать во внимание всем народам, вовлеченным в национальное и государственное строительство.
В контексте нашей работы национализм необходимо рассматривать как источник, питающий воображение и мышление рядовых членов «воображаемых общностей»13, к каковым следует отнести современные национальные государства. Националистическое воображение конструируется вокруг первого лица во множественном числе, поскольку оно есть воображение того, кто «мы» есть. Это включает в себя воображение собственной личности, своего «Я» и связывание его с категорией, как это описано в теориях социальной идентичности и социальной самокатегоризации. При этом сама категория имеет свое значение, ибо любая ингруппа не может быть воображена как нация14. Национальная группа — особый вид группы, так как идея статуса нации включает в себя воображение общности, как обладающей уникальной пространственно-временной идентичностью и претендующей на право иметь политическую независимость. Для того чтобы возникло чувство национальной идентичности, население, как писал А. Смит, «следует учить тому, кто они, откуда они произошли и к чему они идут»15. Исследователи собрали большое
12 Мультикультурализм — одна из стратегий по интеграции этнических меньшинств в общество, которая, скажем, в отличие от либерализма, ставящего превыше всего личные права и свободы индивида, отдает приоритеты коллективным правам и интересам меньшинств, включая право на отдельные и сосуществующие идентичности (см. например: Gurr T.R. Minorities at Risk: A Global View of Ethnopolitical Conflicts. Washington, DC: USIP Press, 1993. P. 427).
13 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: КАНОН-пресс-Ц, 2001.
14 См.: Billig M. Op. cit. P. 188.
15 Smith A. Op. cit. P. 184.
количество материалов, свидетельствующих, как рост национализма сопровождался созданием мифов, коллективной памяти. Коллективное запоминание (как и коллективное забывание) достигается благодаря созданию общих историй, которые описывают нацию как отдельную общность и таким образом (по мере того, как создают прошлое) придают смысл настоящему. В этом плане нация воображается в качестве уникальной общности со своей исторической судьбой и родиной. В этой связи должно быть сконструировано чувство особенности, чтобы «наша» нация воспринималась как отличающаяся от других. Для этого весьма важно четко определить главные принципы, которые должны лечь в основу конструирования азербайджанской идентичности и азербайджанского национализма.
В этом вопросе следует различать две формы национализма: «этнический» и «гражданский». Скажем, «этнический» национализм нельзя создать искусственно, он, как говорится, либо есть, либо его нет. Почему одним народам присуща высокая степень этнического национализма, а для других она не характерна? Ответ на этот вопрос дает исследование А. Смита об «этниях» как этнической общности, предшествующей созданию нации16.
По мнению автора, этнической кристаллизации или формированию этний в досов-ременную эпоху способствовали четыре условия. Наиболее важным было приобретение (или позже потеря) определенной территории, которая считалась принадлежащей людям, так же, как они считались принадлежащими ей. Это была «Родина». Второе условие — борьба с врагами, включающая длительные войны с другими государствами, что вело к регулярной мобилизации населения и подпитывало чувство общности; традиция сражения и войны, вырабатывавшаяся в результате этих действий, формировала у будущих поколений убежденность в общности судьбы. Она воспевалась в устной поэтической традиции и в письменных текстах, благодаря чему мифы и образы героев и сражений становились важной частью этнической общности. Третье условие тесно связано с религией, которая часто служила сохранению и передаче от поколения к поколению этнических мифов, символов — словом, коллективной памяти. Наконец, четвертое условие связано с таким важным, но не всегда имеющимся в распоряжении каждой этнической общности средством для сохранения и выживания этнической группы, как миф об этнической избранности. По мнению А. Смита, именно наличие всех этих четырех условий способствует расцвету этнического национализма в современную эпоху.
Н е к о т о р ы е в ы в о д ы
1. Результаты исследований продемонстрировали, что субъективная выраженность национальной идентичности увеличивается по мере взросления; выявлено, что субъективная значимость этнонациональной идентичности несколько высока для школьников, обучающихся на азербайджанском языке, прежде всего — для 9-летних. Во всех возрастных группах дети имеют тенденцию отдавать предпочтение своей национальной группе.
2. Вместе с тем сила национальной идентификации у детей не связана с их отношением к чужой группе, то есть отношение к национальным аутгруппам не зависит от степени национальной идентификации ребенка.
3. Как показало исследование, обучающиеся на азербайджанском языке продемонстрировали более высокий уровень субъективной важности национальной
16 Cm.: Smith A. Nations and History. B kh.: Understanding Nationalism / Ed. by M. Guibernau and J. Hutchinson. Cambridge: Polity Press, 2001. P. 9—31.
идентичности, более высокую степень идентификации со своей национальной группой и положительных чувств и оценок их собственной национальной группы.
3. Наконец, резюмируя, следует подчеркнуть, что провозглашение независимой Азербайджанской Республики открывает новые перспективы для развития нации. Поэтому необходима специальная государственная национальная политика17, уже на новом уровне способствующая формированию еще более сплачивающей все этнические группы населения азербайджанской национальной идентичности.
17 Некоторые основополагающие принципы национальной политики предложены в работе Р.А. Гусейнова «Концепция национальной политики Азербайджанской Республики». Баку, 2003. С. 27.
