CC BY
49
22. Bless J.M. Cycles sedimentaires et ostracodes dans le Devono-carbonifere //Intermineral. - 1983.
- № 35. - P.20-31.
23. Bless M.J.M., Massa D. Carboniferous ostracodes in the Rhadames Basin of Western Libya: paleoecological implications and comparison with North America, Europe and the USSR //Revue de L"Institut Francais du Petrole. - 1982. - V.37. - № 1. - P.19-61.
24. Bless M.J.M. y Sanchez de Posada Sobre la aparicion de ostracodos nectonicos en la Cordillera Cantabrica //Breviora Geol. Asturica. Oviedo. - 1973. - № 3. - P.25-30.
25. Crasquin-Soleau S., Pelhate A. Paleoecologie des Ostracodes Dinantiens du Synclinorium de Laval (Massiv Armoricain) France //Hercinica. - 1988. - V.IV. - № 1. - P.63-69.
26. Melnyk D.H., Maddocks R.F. Ostracode biostratigraphof the Permo-Carboniferous of Central and North-Central Texas, Part I: Paleoenvironmental framework //Micropaleontology. - 1988. - V.34. - № 1.
- P.1-20.
27. Melnyk D.H., Maddocks R.F. Ostracode biostratigraphof the Permo-Carboniferous of Central and North-Central Texas, Part II: Ostracode zonation //Micropaleontology. - 1988. - V.34. - № 1. - P.21-40.
УДК [567/569:551.736] (470.1/6)
О НЕКОТОРЫХ СЛЕДАХ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИСКОПАЕМЫХ ПОЗВОНОЧНЫХ ЖИВОТНЫХ В ПЕРМСКИХ ОТЛОЖЕНИЯХ ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ
© 2010 г. М.Г. Миних, А.В. Миних
НИИ естественных наук Саратовского госуниверситета
Следы жизнедеятельности ископаемых позвоночных в перми Европейской России - это следующее звено в поисках свидетельств жизни в прошлые эпохи после находок (достаточно частых) их костных остатков и копролитов. И не только в качестве свидетельств древней жизни интересны такие образования. Особая роль принадлежит им при реконструкции условий образования осадочных толщ.
Еще до установления понятия "пермская система" в 1841 г. появились известия о случайных находках скелетов и отдельных костей тетрапод и рыб в красноцветных отложениях на востоке Европейской России, сделанных в процессе разработок меденос-ных пород. Так, первые упоминания о присутствии скелетов ихтиофауны в пермских медистых песчаниках Приуралья связаны с работами Фишера фон Вальдгейма первой половины XIX века. Крупная работа по ископаемым животным, где определенное мес-
то отведено пермским рыбам России, была опубликована Эдуардом Эйхвальдом [20].
Со времени открытия В.П. Амалицким [2] местонахождений древних животных в верхнепермских отложениях бассейна Большой Северной Двины прошло более ста лет. Интерес к ним не угас до сих пор: большая их часть периодически посещается палеонтологами различного профиля. Открыты новые местонахождения ископаемой фауны и флоры, изучаются тафономические условия их захоронения с привлечением мине-ралого-геохимических, петрографических, палеомагнитных и других данных. Постоянно растет число находок пермских ископаемых костей тетрапод и рыб, возросли коллекции беспозвоночных - двустворчатых моллюсков, гастропод, конхострак, листовой флоры, появились сведения о следах тет-рапод.
Такие следы жизнедеятельности позвоночных животных, как отпечатки лап и сле-
довые дорожки четвероногих достаточно широко распространены в перми и триасе Центральной и Западной Европы. Они используются для восстановления палеообста-новок, для выявления особенностей поведения оставивших их животных и для стратиграфических целей [4]. Первые окаменевшие следы жизнедеятельности (исключая копролиты, которые встречаются очень часто) тетрапод и рыб пермского возраста в России получили известность лишь в конце прошлого века. В средне- и верхнепермских отложениях Восточно-Европейской платформы нам известны пока только три задокументированные в печати находки отпечатков следов тетрапод. Это отпечатки лапок мелких животных в северодвинских отложениях верхней перми, обнаруженные В.П. Твердохлебовым [27] в Южном При-уралье, в местонахождении Кульчумово, расположенном в 75 км к востоку от города Оренбурга (рис. 1). Они представляют собой
Рис.1. Обзорная схема расположения местонахождений следов жизнедеятельности тетрапод и рыб в средне- и позднепермских слоях Восточно-Европейской платформы. 1 - Есиповка, 2 -Шихово-Чирки, 3 - Бабинцево, 4 - Яшкино-2, 5 - Кор-мяшка, 6 - Кульчумово, 7 - Боевая Гора
цепочку следов небольших амфибий АпШ^-тит гсШо sp., пытающихся выбраться на
сушу из волноприбойной (судя по знакам ряби) зоны какого-то водоема. Спустя несколько лет южнее города Оренбурга, в терминальных слоях перми, в местонахождении вятского возраста Боевая Гора [28] была найдена еще одна следовая дорожка наземных позвоночных [26]. Это слепкоподобные отпечатки ("контротпечатки", по устному сообщению В.П. Твердохлебова) крупных лап пермского четвероногого животного - парейазавра. Образование их примечательно тем, что мягкие илы с вмятинами следов парейазавра были вскоре перекрыты обыз-вествленными смешанными отложениями (алевро-глинами), которые в процессе диагенеза сцементировались и сохранили до наших дней слепки отпечатков лап. В статье отмечается, что красноцветные илы по которым прошел парейазавр, накапливались в эфемерном водоеме, похожем на озеро. В процессе исследования находки было установлено, что под глинами залегают розовато-серые, сцементированные палео-почвы, содержащие большое число следов корней палеорастений [26].
В последнее десятилетие сотрудниками Палеонтологического института РАН было сделано открытие нескольких следовых дорожек крупных пермских тетрапод в бассейне реки Сухона, левого притока Северной Двины. Они принадлежали новому роду и виду парейазавров Sukhonopus primus [4]. Местонахождение следовых дорожек Sukhonopus primus было открыто в 2000 году С.В. Петуховым на левом берегу Сухоны, в 1 км ниже от впадения в нее реки Стрельна, в нижней части пол-дарсской свиты северодвинского яруса верхней перми. Следы находятся на верхних поверхностях двух слоев известняка, между которыми залегают серые тонкослоистые мергели мощностью 5-7 см. Известняки кремово-се-рые и зеленовато-серые, массивные, с трещинами усыхания, с неровной волнистой слоистостью. Их мощность колеблется
от 11 до 15 см. Размер следов достигает 25 см в поперечнике, глубина их равна 5,5 см. Один из авторов настоящей статьи побывал на этих местонахождениях в 2001 г Приурочены они к низам пачки "а" [16] пол-дарсской свиты и располагаются вблизи местности Городок как на левом, так и на правом берегу Сухоны. Особенно впечатляют две близко расположенные друг к другу следовые дорожки парейазавров, которые проходят по дну реки Стрельны, достаточно близко от места впадения ее (справа) в реку Сухона. С одного берега реки Стрель-ны на другой (наискосок) по карбонатной породе тянутся вдавленные следы двух особей: крупной и существенно более мелкой (рис.2). Следы достаточно быстро заиливаются, но палеонтологи ПИН РАН справляются с их очисткой, для последующего изучения, при помощи специальной мягкой метлы. Участникам экспедиции тематического отряда НИИ геологии Саратовского госуниверситета они были продемонстрирова-
Рис.2. Следовые дорожки парейазавров - сухонопусов на дне реки Стрельна в полдарсской свите северодвинского яруса верхней перми в бассейне Сухоны в Вологодской области.
Сквозь слой воды в центре фотографии достаточно хорошо видна уходящая вдаль извилистая цепочка следов мелкой особи, правее -проглядывают крупные следы взрослого животного (фото студента геолфака СГУ А.А. Савельева в 2001 г.)
ны старшим научным сотрудником ПИН РАН Юрием Михайловичем Губиным. Два отпечатка крупных лап сухонопуса, взятые с правого берега Сухоны, были переданы сотрудниками Палеонтологического института в дар Музею Землеведения СГУ.
Но не только следы лап оставляют после себя позвоночные животные. Появились сведения и о других следах жизнедеятельности, в частности - рыб, оставшихся в древней летописи пермских образований. Им и будет уделено особое внимание ниже.
В процессе поисков ископаемых остатков ихтиофауны в перми Европейской России, авторами за последние 20 лет в обнажениях были найдены интересные окаменевшие образования, преимущественно цилиндрической формы. По аналогии с подобными образованиями в существующих ныне водных бассейнах Австралии, Африки и Южной Америки, а также известных в древних отложениях, начиная с карбона, мы соотнесли их с норами двоякодышащих рыб.
Д воя ко дышащие рыбы (Dipnoi) - это особый подкласс мясисто-лопастных рыб, которые в процессе эволюции приобрели, помимо жаберного, легочное дыхание. Известны они с раннего девона до настоящего времени. Установлено, что при наступлении жаркого периода временного осушения заболоченных участков рек в некоторых районах Австралии современные дипнои закапываются в ил посредством "строительства" дыхательных нор, где пережидают достаточно долгое время (до многих месяцев) эти экстремальные условия. Таки-
ми же способностями, судя по находкам ископаемых окаменевших нор, обладали и представители древних двоякодышащих рыб.
Мировую известность окаменевшие дыхательные норы двоякодышащих рыб получили достаточно давно [25]. Так, в нижнепермских глинах формации Arroyo в Техасе (США) Ромером и Олсоном были обнаружены слои с многочисленными, вертикально стоящими, окаменевшими цилиндрическими "столбиками" небольшого диаметра (до 10 см) и высотой до 28 см (рис.3). Некоторые из них содержали кости скелета двоякодышащей рыбы Gnathorhiza. Поэтому у специалистов не оставалось никаких сомнений в принадлежности этих образований к норам двоякодышащих рыб. Вероятно, временное осушение участков речного бассейна в ранней перми в Техасе иногда было достаточно длительным, поэтому не все рыбы могли выбраться из норок до наступления влажного сезона и погибали. О находках костей дипной в их ископаемых норах известно из работ ряда других зарубежных исследователей [22, 23]. Находки ископаемых нор двоякодышащих рыб свидетельствуют (по аналогии с современными) о существовании сезонных, периодически пересыхающих водоемов на конкретных территориях в различные геологические эпохи и, в том числе, в пермский период.
В России норы двоякодышащих рыб ни в перми, ни в триасе ранее известны не были.
Рис.3. Норы двоякодышащих в нижнепермских отложениях в штате Техас, США (Romer A.S., Olson E.S., 1954)
Возможно, что на них не акцентировалось внимание геологов. Однако костные остатки этой уникальной, по строению зубного аппарата и образу жизни, группы рыб уже более века занимают умы отечественных исследователей [15, 3, 10, 11]. Чаще всего из остатков двоякодышащих в триасовых породах Восточно-Европейской платформы встречаются зубные пластинки в форме веерообразных гребней, реже - кости черепа, иногда сочлененные. В пермских отложениях региона находки костей этих рыб пока единичны [12, 24].
Впервые окаменевшие дыхательные норы двоякодышащих рыб были обнаружены М.Г. Минихом в верхнеказанских отложениях средней перми на реке Вятка, в Кировской области (местонахождение Шихово-Чирки), а затем, авторами настоящей статьи, в алевро-глинистых отложениях того же возраста в бассейне реки Ток (местонахождение Кормяшка-2) Оренбургской области. Кроме того, вероятно, к норам двоякодышащих рыб могут быть причислены характерные образования, найденные в начале этого века в северодвинских отложениях, в бассейнах рек Малый Уран (местонахождение Яшкино-2) и Боровка той же области (рис. 1).
Наиболее наглядно это явление выражено на юго-востоке Восточно-Европейской платформы, в позднеказанском местонахождении Кормяшка-2, известном из работ саратовских геологов (Г.И. Твердохлебо-вой, В.П. Твердохлебова, М.В. Суркова и М.Г. Ми-ниха) как "Кормяшка" [18], "Добринка" [28], или "Притокский" [13].
Здесь, в стенке обнажения, расположенного в 100 м выше слияния двух ручьев Кормяш-ка-1 и Кормяшка-2, наблюдается череда окаменевших нор двоякодышащих рыб, расположенных неправильны-
ми рядами снизу-вверх по разрезу в серовато-коричневых и красновато-бурых глинах с пропластками алевролитов и песков. Мощность глин колеблется от 1,5 до 1,7 м. Таких горизонтов, содержащих норы, в разрезе насчитывается шесть (рис.4а).
Норы представлены округлыми столбчатыми образованиями. Диаметр их в устье колеблется от 3,5 до 8 см, высота достигает 56 см. "Столбики" сложены светло-серовато-бурыми тонкозернистыми песчаниками на известковом цементе, очень плотными и крепкими (рис.4б). Некоторые из них либо расширяются, либо сужаются, слегка изгибаясь книзу, где уплощаются, приобретая (на поперечном сколе) эллипсовидную форму. Часть этих "столбиков" нами была расколота, но никаких следов ископаемых костей обнаружено не было. Думается, что осушение бассейна было не особенно длительным, и рыбы (вероятнее всего, судя по небольшим размерам нор, - гнаторизы) покинули норки, вернувшись к водным просторам.
Примечательно, что часть нор двоякодышащих рыб была относительно быстро колонизирована - видимо, туда заселялись ракообразные животные, которые иногда проникали чуть дальше и глубже в ил, однако продолжение их норок в несколько раз уменьшалось в диаметре и было уплощенным. Эти ответвления от крупной норы были одного размера на протяжении всего хода, в связи с чем можно исключить предположение об остатках корней палеорасте-ний. Удалось обнаружить несколько окаменевших нор рыб, которые содержали по 3-4 таких ответвления, направленых под углом в 40-50° к основному цилиндрическому телу, и коре заканчивающихся, как бы тупиком.
Интерес представляют норы с раздутым вдвое основанием (по сравнению с основным стволом), найденные в терминальных слоях северодвинского яруса поздней перми, в местонахождении Бабинцево-2 в Оренбургской области, открытом М.Г. Минихом в 1989 году, а также близкие к ним по строе-
нию окаменевшие норки диаметром 5 см в основании северодвинского яруса в другом местонахождении той же области - Яшки-но-2.
Такая деталь палеоландшафта, как обнаруженные в казанских и северодвинских отложениях многочисленные ископаемые норы двоякодышащих рыб, несомненно, могут быть использованы (наряду с другими данными) для реконструкции палеогеографических условий.
В целом, в казанско-уржумское время средней перми, вслед за трансгрессивно-регрессивными циклами уровня Мирового океана, происходили изменения палеогеографических обстановок и на востоке Восточно-Европейской платформы [1]. Трансгрессия моря, охватившая в раннеказанское время обширные пространства, выразилась в смене континентальных бассейнов шеш-минского времени (уфимский ярус) морскими, прибрежно-морскими и лагунными бассейнами, в которых накапливались преимущественно известковые илы, с прослоями терригенного материала. Обитателями таких бассейнов были как многочисленные беспозвоночные животные, так и позвоночные, среди которых немаловажную роль в биоте играли рыбы. Среди рыб, встречающихся в породах этого возраста, известны находки многочисленных чешуйлучеперых рыб [5, 6, 21], а также типичных представителей морской фауны - зубные пластинки брадио-донтов, плавниковые шипы и зубы акуловых рыб [7, 8, 9].
В позднеказанское время на платформе снова происходит сокращение площадей, занятых ранее обширными пространствами моря. Только в ряде северных районов европейской части России продолжали сохраняться крупные бассейны морского типа, периодически имевшие связь с Бореальным морем. Из хрящевых рыб в них обитали акуловые и субтербранхиалии, значительное место занимали лучеперые рыбы, среди которых ведущая роль принадлежала элоних-тисам, палеонискумам, казанихтисам, али-
а
б
Рис.4. Норы двоякодышащих рыб в позднеказанском (средняя пермь) местонахождении Кормяшка-2. а - общий вид, б - деталь
леписам, платисомусам. Достаточно много в водоемах было каргалихтисов, акролепи-сов, самарихтисов. Появились представители подкласса двоякодышащих рыб.
На юго-востоке платформы в позднека-занское время, в связи с отступлением моря, образовались мелководные, изолированные, медленно пересыхающие и достаточно обширные бассейны, в которых практически исчезли крупные акуловые рыбы. В этот период времени возросла роль высокотелых рыб - медленно плавающих каргалихтисов и платисомусов. Продолжали свое существование элонихтисы и казанихтисы, чьи остатки были найдены в целом ряде обнажений, в том числе в местонахождениях на ручье Кормяшка-2 (но не в слоях, содержащих норы). Появились представители мясисто-лопастных рыб - двоякодышащие, остатки следов жизнедеятельности которых в форме окаменевших нор встретились нам в отложениях белебеевской свиты казанского яруса.
Ранее М.Г. Минихом [14], при анализе тафономических фаций, было высказано мнение, что в казанское и раннетатарское (ныне - уржумское) время на востоке Европейской России господствовали условия бассейновой седиментации. Однако наличие в разрезах ископаемых нор двоякодышащих рыб позволяет сделать вывод о временных осушениях на отдельных площадях этой крупной территории. Достаточно резкие изменения в условиях осадко-накопления произошли на юго-востоке Восточно-Европейской платформы к концу казанского века.
Несомненно, в этот геологический отрезок времени наступали такие моменты, когда из-за аридизации климата происходило краткосрочное осушение значительных участков бассейнов. Как полагает В.П. Твер-
дохлебов [17], после регрессии раннеказан-ского моря произошло усиление ариднос-ти климата и уже в уржумское время на юго-востоке Восточно-Европейской платформы располагалась обширная озерно-дельто-вая равнина с внутриконтинентальными озерными бассейнами морского типа. Арид-ность климата в конце казанского и в начале уржумского веков достаточно сильно влияла на условия обитания и состав фаун. В последующих работах В.П. Твердохлебов с соавторами [ 19] указывают, что к этой области приурочено большинство местонахождений позвоночных, и что "несмотря на общий аридный или семиаридный фон даже в засушливые сезоны сохранялись водоемы, окруженные растительностью, достаточные для существования весьма богатого животного мира" [19].
Близкие условия обитания фаун существовали, вероятнее всего, в отдельные моменты времени средней и верхней перми и на других площадях Восточно-Европейской платформы, где встречаются находки ископаемых нор двоякодышащих рыб. Выше говорилось о подобных находках в терминальных слоях казанского яруса в бассейне реки Вятка, в нижней части разреза северодвинского яруса бассейна реки Малый Уран и в верхах северодвинского яруса северо-запада Оренбургской области.
Как можно убедиться на конкретных примерах, следы жизнедеятельности двоякодышащих рыб в виде окаменевших нор, а также следовые дорожки древних четвероногих несомненно могут быть использованы в качестве показателя физико-географических условий осадконакопления прошлых эпох и, как показано выше, свидетельствовать о временных осушениях на отдельных площадях территории исследования.
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского Фонда фундаментальных исследований (Грант 09-05-01009)
Л ит ер ат у ра
1. Акдасов Э.И., Кринари Г.А., Морозов В.П. Особенности седиментогенеза в стратотипиче-ском разрезе нижнетатарского подъяруса по литолого-минералогическим данным //Верхнепермские стратотипы Поволжья: тезисы докл. междунар. симп. (Казань, 27.07-04.08. 1998 г.) - Казань: изд-во "Мастер Лайн", 1998. - С.2-4.
2. Амалицкий В.П. Геологическая экскурсия на Север России. III. О новых палеонтологических находках в пермских мергелисто-песчаных породах Сухоны и Мал. Северной Двины //Труды Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей. - 1897. - Т.28. - Вып.1. - С.77-82.
3. Воробьёва Э.И., Обручев Д.В. Подкласс Sarcopterygii. Мясистолопастные //Основы палеонтологии. Бесчелюстные, рыбы /под ред. Д.В. Обручева. - М.: Наука, 1964. - С.268-316.
4. Следовые дорожки парейазавров из верхней перми Восточной Европы /Ю.М. Губин,
B.К. Голубев, В.В. Буланов [и др.] //Палеонтологический журнал. - 2003. - № 5. - С.67-76.
5. Есин Д.Н. Раннеказанские палеонисциды Севера европейской части России и Прикамья //Палеонтологический журнал. - 1995-б. - № 2. - С. 119-132.
6. Есин Д.Н., Машин В.Л. Ихтиолиты //Стратотипы и опорные разрезы верхней перми Поволжья и Прикамья. - Казань: изд-во "Экоцентр", 1996. - С.270-291.
7. Миних А.В. Новые акуловые из уфимского и казанского ярусов перми северных районов Европейской России //Вопросы палеонтологии и стратиграфии верхнего палеозоя и мезозоя: труды НИИ геологии СГУ. Нов. сер. T.XVI (памяти Г.Г. Пославской) /под ред. А.В. Иванова. - Саратов: Научная книга, 2004. - С.128-132.
8. Миних А.В., Миних М.Г. Позднепермские рыбы Приказанского Поволжья. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1995. - Деп. ВИНИТИ. - 10.05.95. - № 1303-В95).
9. Миних А.В., Миних М.Г. Рыбы //Стратотипы и опорные разрезы верхней перми Поволжья и Прикамья /под ред. Н.К. Есауловой и В.Р. Лозовского. - Казань: изд-во "Экоцентр", 1996. -
C.258-269.
10. Миних М.Г. Значение остатков двоякодышащих рыб (Dipnoi) для стратиграфии триасовых отложений востока Европейской части СССР //Вопросы геологии Южного Урала и Поволжья. Палеозой и мезозой. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1969. - Вып.6. - Ч.1. - С. 137-145.
11. Миних М.Г. Триасовые двоякодышащие рыбы востока европейской части СССР. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1977.
12. Миних М.Г. Первая находка зубной пластинки двоякодышащей рыбы в верхней перми СССР //Палеонтологический журнал. - М.: Наука, 1989. - № 1. - С. 121-123.
13. Миних М.Г. Новые высокотелые рыбы из верхнепермских отложений Восточно-Европейской платформы //Вопросы палеонтологии: межвузовский научный сборник. - СПб.: изд-во Санкт-Петербург. ун-та, 1992-а. - Т.Х. - С.137-146.
14. Миних М.Г. Значение тафономических исследований местонахождений рыб при интерпретации генезиса позднепермских и триасовых отложений //Материалы по методам тафономиче-ских исследований /под ред. Г.В. Кулевой и В.Г. Очева. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1992-б. -С.96-108.
15. Никитин С.Н. О находке зуба Ceratodus на Ветлуге //Записки Императорского минерал. общества, 1883. - Сер.2. - Ч.18. - С.275-277.
16. Татарские отложения реки Сухоны /под ред. Э.А. Молостовского и А.В. Миних. - Саратов: Научная книга, 2001.
17. Твердохлебов В.П., Твердохлебова Г.И. Фациальный облик отложений и основные биотические события татарского века на юго-востоке Русской плиты //Татарский ярус Европейской России: проблемы стратиграфии и корреляции с морской тетической шкалой: тезисы докл. на Все-рос. конф. - М., 2002.
18. Твердохлебова Г.И. Каталог местонахождений тетрапод верхней перми Южного При-уралья и юго-востока Русской платформы. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1976.
19. Твердохлебов В.П., Твердохлебова Г.И., Сурков М.В. Континентальные палеоэкосисте-мы рубежа палеозоя и мезозоя (раннетатарское-уржумское время) на юго-востоке Восточноевропейской платформы //Известия ВУЗ. Геология и разведка. - 2005. - № 2. - С. 10-15.
20. Эйхвальд Э. Палеонтология России. Древний период. Ч. II. Фауна граувакковой, горноизвестковой и медистосланцевой формации России. - СПб., 1861.
21. Янкевич. Д.И., Миних М.Г. Ихтиофауна //Биота востока Европейской России на рубеже ранней и поздней перми (Материалы к Международному симпозиуму "Верхнепермские стратоти-пы Поволжья") /под ред. Т.А. Грунт, Н.К. Есауловой и Г.П. Канева. - М.: ГЕОС, 1998. - С.256-266.
22. Carlson K.J. The skull morphology and aestivation Burrows of the Permian Lungfish Gnathorhiza serrata //J. Geology, 1968. - V.76. - P.641-663.
23. Kemp A. Australian Mesozoic and Cainozoic Lungfish //In Vertebrate Palaeontology of Australia. - Melbourne, 1991. - Ch.14. - P.465-498.
24. Newell A.J., Sennikov A.G., Benton M.J., Molostovskaya I.I., Golubev V.K., Minikh A.V., Minikh M.G. Disruption of piaya-lacustrine depositional systems at the Permo-Triassic boundary: evidence from Vyazniki and Gorokhovets on the Russian Platform //J. Geological Society. - London, 2010. - V.167. -P.695-716.
25. Romer A.S., Olson E.S. Aestivation in a Permian lungfish //Brevoria, Mus. Comp. Zool., 1954. -№ 80. - P. 1-8.
26. Surkov M.V., Benton M.J., Twitchett R.J., Tverdokhlebov V.P., Newell A.J. First occurrence of footprints of Large Therapsids from the Upper Permian of European Russia //J. Palaeontology. - 2007. -V.50. - part 3. - P.1-12.
27. Tverdokhlebov V.P., Tverdokhlebova G.I., Benton M.J., Storrs G.W. First record of footprints of terrestrial vertebrates from the Upper Permian of the Cis-Urals, Russia //J. Palaeontology. - 1997. -V.40. - part 1. - P.157-166.
28. Tverdokhlebov V.P., Tverdokhlebova G.I., Minikh A.V., Surkov M.V., Benton M.J. Upper Permian vertebrates and their sedimentological context in the South Urals, Russia //Earth Science Reviews. -2005. - V.69. - P.27-77.
Г Е О Ф И З И К А
УДК 550.834 (470.45)
ХРОНИКА СТАНОВЛЕНИЯ ВЫСОКОРАЗРЕШАЮЩЕЙ СЕЙСМОРАЗВЕДКИ (ВРС)
В ЗАОр НП "ЗАППРИКАСПИЙГЕОФИЗИКА"
© 2010 г. Б.М. Колосов
ЗАОр НП "Запприкаспийгеофизика"
1954 г.
Общий курс геофизических методов разведки нефтяных и газовых месторождений. Москва, 1954 г. Авторы: Е.Н. Каленов и др.
"При регистрации отраженных волн, с использованием взрывных скважин, количество взрывчатого вещества в заряде колеблется от 10-50 г до 200 г и более, и зависит главным образом от пород, в которых производят взрывы".
1957 г.
Высокочастотная сейсмика. Москва, 1957 г. Автор: И.С. Берзон.
