CC BY
15О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ РЕАЛИЗАЦИИ КОНЦЕПЦИИ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ НА ТЕРРИТОРИЯХ ТРАДИЦИОННОГО ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ
АНИСИМОВ Алексей Павлович,
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского права и процесса Калмыцкого государственного университета. E-mail: anisimovap@mail.ru
Краткая аннотация: В статье рассматривается проблема поиска баланса экономических, экологических и социальных интересов в границах территорий традиционного природопользования. Одним из способов усилить гарантии прав коренных малочисленных народов является восстановление статуса особо охраняемых природных территорий для их земель, недавно утраченного в связи с изменениями законодательства. Большой интерес представляет и зарубежный опыт, где широко используются методы совместного управления территориями традиционного природопользования, включенными в состав национальных парков, участие в которых коренного населения может быть весьма эффективным.
Abstract: The article considers the problem of balancing the economic, environmental and social interests within the boundaries of the traditional territories of rodomontade. One way to strengthen the guarantees of rights of indigenous Malo-numerical peoples is the restoration of the status of specially protected natural territories for their land, recently lost due to changes in legislation. Of great interest is the foreign experience, where the widely used methods of joint management of traditional using of nature, included in the national parks, participation in which indigenous populations can be very effective.
Ключевые слова: Национальный парк; устойчивое развитие; особо охраняемые природные территории; традиционное природопользование; экономические интересы; экологические интересы; социальные интересы; судебная практика.
Keywords: National Park; sustainable development; protected areas; traditional management; economic interests; environmental interests; social interests; litigation.
В настоящий момент представляется очевидным, что современная человеческая цивилизация переживает серьезный кризис, одним из проявления которого является конфликт экологических, экономических и социальных интересов личности, общества и окружающей среды. Существует достаточно много теоретических концепций, объясняющих суть этого кризиса и предлагающих модели выхода из него. Одной из наиболее известных таких теорий является концепция устойчивого развития,
сформулированная комиссией Брундтланд в 1987 г. и получившая свое дальнейшее развитие на конференциях ООН в Рио-де-Жанейро (1992, 2012), Йоханнесбурге (2002) и на ряде других международных форумов. Идея устойчивого развития не ограничивается потребностями обеспечения социально-экономического развития, основанного на учете экологических требований. Рассматривая понятие «устойчивое развитие» в контексте соотношения экономической, социальной и экологической со-
ставляющей развития общества, необходимо достижение баланса между ними и согласованного развития.1
Существует много научных исследований по проблемам обеспечения устойчивого развития городов, сельской местности, туризма и т.д. Однако во всех этих случаях рассматривается конфликт экономических, экологических и социальных интересов обычных социальных групп, которые не находятся в уязвимом положении.
Совершенно другая картина предстанет перед нами, если мы посмотрим через призму концепции устойчивого развития на современные проблемы коренных малочисленных народов, которым трудно защищать свои права. Суть проблемы заключается в том, что в России не существует механизма реализации (отдельного закона) тех процедур и критериев устойчивого развития, которые были разработаны мировым сообществом на конференциях ООН.
Несомненно, категория «устойчивое развитие» должна подразумевать наличие определенных пределов, она не может носить абсолютного характера. Такие ограничения должны быть обусловлены влиянием технологий и социальной организации на природные ресурсы, а также способностью биосферы поглощать последствия деятельности человека. Из этого вытекает и другая важная проблема: понятие устойчивого развития в настоящий момент является продуктом антропоцентричного мировоззрения. Люди в рамках этой теории являются более важными, чем природа. Экономические потребности человечества имеют приоритет над экологией, и потому установление лимитов экономического роста считается не приемлемым, ведь главной задачей общественного развития считается обеспечение потребностей настоящего и будущего поколений. Однако сложившаяся ситуация требует поиска ответа на вопрос о том, что означает разви-
1 Выпханова Г.В. Понятие и правовое обеспечение концепции устойчивого развития // Вестник университета имени О.Е. Кута-фина (МГЮА). 2016. № 1. С.74-75.
тие - увеличение материального богатства или лучшее качество жизни? Каковы законные потребности будущих поколений?2
На эти вопросы пока нет однозначного ответа, и его отсутствие негативно отражается на положении ряда уязвимых социальных групп. Наиболее ярко конфликты экономических, экологических и социальных интересов проявляются в границах земель, где живут и занимаются традиционным природопользованием коренные малочисленные народы. Обеспечение устойчивого развития этих территорий имеет свою специфику. Строительство заводов, объектов транспорта и энергетики, иное масштабное освоение этих территорий ведет к тяжелым экономическим, социальным и экологическим последствиям. Это наносит большой вред природной среде проживания таких народов, разрушает самобытный уклад их жизни. Загрязнение отходами земель и водоемов, бездумная вырубка лесов ведут к сильному сокращению площадей ведения традиционных отраслей хозяйства, ликвидации большинства промысловых угодий. В местах ведения работ по добыче нефти вода в буровые скважины зачастую закачивается из естественных водоемов.3
В результате этого коренные малочисленные народы часто лишены возможности заниматься традиционными промыслами - оленеводством, охотой, рыболовством и т.д. Между тем, п.25 Йоханнес-бургской декларации по устойчивому развитию (принята на Конференции ООН в 2002 г.) подтверждает жизненно важную роль коренных народов в устойчивом развитии, а п.49 Декларации «Будущее, которого мы хотим» (принята на Конференции ООН в городе Рио-де-Жанейро (Рио+20) в 2012 г.) указывает на важное значение участия коренных народов в обеспечении устойчивого развития.
В последней норме «мягкого права»
2 Roberts J. Environmental Policy (Routledge, Taylor & Francis Group) London and New York, 2004. P.73-75.
3 Бринчук М.М. Правовые проблемы сохранения и восстановления окружающей среды в районах расселения малочисленных народов // Правоведение. 1994. № 4. С.101-104.
подчеркивается значение Декларации ООН о правах коренных народов в контексте глобального, регионального, национального и субнационального осуществления стратегий устойчивого развития. Из этого вытекает важный аспект реализации концепции устойчивого развития, связанный с правами данной категории лиц. Право коренных народов на традиционное природопользование является важной составляющей их традиционного образа жизни, предоставляя им преимущественное право на использование традиционных природных ресурсов. Доступ к рыболовным, охотничьим и иным биологическим ресурсам служит необходимым условием для удовлетворения прав коренных народов на соответствующее пропитание, существование и культурную идентичность. Данные права попадают под действие ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., гарантирующей право на достаточное питание. Таким образом, государства должны обеспечить доступ коренных народов к их территориям, водам, лесам и другим природным ресурсам, традиционно используемым ими для питания. Сохранение биоразнообразия в местах проживания коренных народов прямо влияет на уровень и качество их жизни, и должно учитываться при промышленном освоении их территорий, выступать в качестве предмета международного сотрудничества в сфере охраны природы.1
Большое значение в деле поддержки коренных малочисленных народов может играть экологический туризм. Экологический туризм выполняет ряд важных социальных функций, связанных с поддержкой жизнедеятельности местных общин, нередко проживающих на депрессивных территориях. При реализации программ экологического туризма достигается не только коммерческий или образовательный, но и социальный эффект, особенно
1 Гилязева Д.Р Взаимодействие норм международного и национального права в сфере охраны экологических прав коренных народов: дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2014. С.6-13
важный, когда речь идет об общинах коренных и малочисленных народов, права которых требуют защиты. Социальная функция экотуризма заключается в создании новых рабочих мест для коренного населения, стимулировании традиционных форм природопользования; производстве экологически чистых продуктов питания; увеличении инвестиций как в инфраструктуру и сервис, так и в охрану природы; росте благосостояния коренного населения и развитии специального образования, направленного на приобретение туристических и природоохранных профессий; развитии ремесел и местного самоуправления и т.д.2
Одним из способов обеспечить права коренных малочисленных народов, включить их в механизм обеспечения устойчивого развития всей страны, долгое время было придание их землям статуса особо охраняемых природных территорий (ООПТ). При этом в отличие от всех других категорий ООПТ, основной целью которых была охрана природы, территории традиционного природопользования(ТТП) создавались, главным образом, для ведения традиционного природопользования и традиционного образа жизни коренных малочисленных народов. Также целями создания ТТП являлись: защита исконной среды обитания и традиционного образа жизни коренных малочисленных народов; сохранение и развитие их уникальной культуры; сохранение на ТТП биологического разнообразия. Однако в последние годы правовому статусу этих земель был нанесен существенный ущерб, особенно когда в 2013 г. ТТП исключили из перечня особо охраняемых природных территорий (ООПТ).
В частности, из ст.ст. 94 и 95 Земельного кодекса РФ было исключено упоминание о том, что ТТП коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России относятся к особо охраняемым природным территориям. Такие
2 Экологический туризм на пути в Россию. Принципы, рекомендации, российский и зарубежный опыт. Тула: Гриф и К., 2002. С.44.
«новеллы» позволят более интенсивно, без экологических экспертиз и общественных обсуждений, осваивать указанные территории, практически беспрепятственно проводить любое строительство, разработку недр и т.д. На практике это означает еще и значительное ухудшение условий жизни данных народов, их дискриминацию и нарушение конституционных прав.
Такие изменения экологического законодательства только усилят негативные тенденции последних лет, когда закрепленные за коренными малочисленными народами ТТП в виде родовых угодий нередко переходили за минимальные деньги новым владельцам - нефте- и газодобывающим компаниям, акционерным обществам, в том числе с иностранным капиталом. Не разрешен до сих пор и вопрос относительно методики определения размера ущерба, наносимого коренным малочисленным народам в результате промышленного освоения территорий традиционного природопользования.
Как отмечают многие исследователи, деградация природы в результате масштабной добычи нефти и газа, строительство гигантских нефте- и газопроводов привели к утере традиционных мест проживания и занятий для малых народностей Севера и в результате - к резкому сокращению продолжительности жизни и вымиранию 7 из 26 коренных народностей Севера. Нефтепромышленный комплекс наносит непоправимый ущерб возобновляемым природным ресурсам: сожжены в факелах сотни миллиардов кубометров попутного газа, являющегося одним из крупных источников загрязнения атмосферы, что представляет угрозу в части глобального изменения климата; разлито на территориях северных субъектов РФ несколько миллионов тонн нефти; нарушены и отчуж-дены сотни тысяч гектаров земель; происходит уменьшение вылова рыбы; уничтожено более 1 млн. м3 древесины; потеряли свое хозяйственное значение многие реки и озера, равно как и участки земли в составе территорий традиционного природо-
пользования, составлявшие основу жизнеобеспечения коренного населения. А ведь традиционное природопользование - это основа экологического подхода, являющегося одним из принципов устойчивого социального и эколого-экономического развития всех северных территорий.1
Данные вопросы часто разрешаются в суде, где стали типичными дела о возмещении вреда, причиненного общинам коренных малочисленных народов повреждением или уничтожением отдельных объектов исконной среды их обитания незаконной деятельностью хозяйствующих субъектов. Так, Арбитражный суд Хабаровского края в решении от 02 апреля 2001 г. удовлетворил исковые требования общины «Национальное кооперативное хозяйство» к лесозаготовительному предприятию -ОАО «Чистоводное» о возмещении вреда, причиненного неблагоприятными изменениями в исконной среде обитания коренных малочисленных народов региона, внесенными незаконной заготовкой древесины.
Суд указал, что община «Национальное кооперативное хозяйство» является объединением коренных малочисленных народов Севера и ведет охотничье хозяйство на землях, входящих в состав ТТП коренных малочисленных народов. На этих землях лесозаготовительное предприятие осуществляло рубки главного пользования, и этот вопрос не был согласован с общиной, что противоречит нормам ст.121 ЛК РФ. Заготовкой древесины были ухудшены условия обитания ценных промысловых животных, которые являются объектами традиционной охоты коренных малочисленных народов Севера. Тем самым был причинен материальный вред охотничьему хозяйству национальной общины, который был взыскан с ответчика в полном объеме.2 Конфликты между экономическими,
1 Владиславлева Т.Б. Культурно-историческое наследие как ресурс инновационного развития коренных малочисленных народов Севера // Вестник МГЛУ. 2011. Вып.2. С.11-12.
2 Решение Арбитражного суда Хабаровского края от 2 апреля 2001 г. по делу № А73-1441/2001-22 // http://ecopravo.seu.ru/precedent/khabarovsk_vozmeschvred_chistovo dnoe.doc (дата обращения 18.07.2017).
экологическими и социальными интересами коренных малочисленных народов, с одной стороны, и других социальных групп, в том числе предпринимательских структур, имеют и еще ряд интересных аспектов. Дело в том, что на продукцию традиционного хозяйства сегодня есть большой спрос. Поэтому в условиях, когда охота или заготовка кедровых орехов являются единственным источником дохода коренного населения (при отсутствии возможности постоянного трудоустройства), практически никакие официальные запреты на изъятие соответствующих природных ресурсов или ограничения сезонов промысла эффекта не имеют.
При этом в ходе осуществления многих видов традиционного природопользования мало используются ресурсосберегающие технологии, и потому современное коммерциализированное хозяйство коренного населения весьма далеко от тех своих исходных форм, которые достаточно подробно описаны в этнографических монографиях еще до начала XX в. В действительности, современная практика традиционного природопользования иногда представляет собой даже угрозу сохранению отдельных компонентов биологического разнообразия. Кроме того, с развитием рекреационной инфраструктуры и туризма в местах проживания малочисленных народов у коренного населения появляется возможность заработка в сфере обслуживания отдыхающих и туристов.
Все это несколько выводит привычные для коренных малочисленных народов формы хозяйствования за рамки исконной этнической традиции и способствует нарастающей активности коренных народов в сфере экстенсивного природопользования, распространяющегося в значительной мере и на ООПТ. Любого рода природоохранные ограничения и запреты, вводимые заповедниками, национальными и природными парками, в таких условиях населением нарушаются и в целом воспринимаются как посягательство на их «святое право» жить за счет хозяйственного использова-
ния этнической территории, в соответствии с исконным образом жизни и культурными традициями предков. Несбалансированное решение таких, на первый взгляд взаимоисключающих задач, как охрана природы и содействие жизнеобеспечению коренного населения, в сложившихся условиях недопустимо, поскольку может провоцировать обострение этносоциальной ситуации в национальных районах.1
Данный малообсуждаемый вид конфликтов между экологическими и социальными интересами коренных малочисленных народов и государства в целом часто становится предметом судебных разбирательств. Так, общественная организация коренных малочисленных народностей Красноармейского района Приморского края «Удэге» оспорила в суде распоряжение Правительства Российской Федерации от 09.06.2007 № 745-р «Об учреждении национального парка «Удэгейская легенда». Согласно данному распоряжению, Правительство РФ приняло решение о переводе земель лесного фонда площадью 88 600 га в земли особо охраняемых территорий и объектов, и об учреждении на указанных землях национального парка «Удэгейская легенда». Как установил суд, земли лесного фонда, предоставленные в пользование «Удэге», частично включены в состав земель, на которых образован национальный парк.
Режим особой охраны территорий национальных парков существенно ограничивает ранее предоставленное «Удэге» право пользования участком лесного фонда. Суд отклонил ссылку Правительства Российской Федерации и национального парка на п.3 ст.15 Федерального закона «Об особо охраняемых природных территориях», в силу которого в Положении о национальном парке «Удэгейская легенда» предусмотрено выделение зоны традиционного экстенсивного природопользования
1 Поддубиков В.В. Коренные народы на пути устойчивого развития: традиционное природопользование и проблемы сохранения природно-культурного наследия (опыт Алтае-Саянского экорегио-на)// Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). - 2012. - № 3 / www.sisp.nkras.ru
на территории парка, поскольку общая площадь зоны экстенсивного природопользования составляет 20 101 га, тогда как заявителю предоставлен в пользование участок лесного фонда площадью 30 975 га. Выделение такой зоны заявитель оценивает как фактическое изъятие земель.
При изложенных обстоятельствах утверждение Правительства РФ и национального парка о том, что оспариваемое распоряжение о переводе спорного участка лесного фонда в земли особо охраняемых территорий и об учреждении на указанных землях национального парка не нарушает права и законные интересы общественной организации «Удэге», было признано необоснованным.
В итоге суд пришел к выводу о том, что в результате издания оспариваемого распоряжения у заявителя фактически изъят ранее предоставленный ему земельный участок, что привело к нарушению норм Федерального закона «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», лишило заявителя возможности использовать спорный участок лесного фонда. Поэтому суд счел заявленные «Удэге» требования обоснованными и подлежащими удовлетворению, и признал недействительным распоряжение Правительства Российской Федерации в части включения в состав земель, на которых учреждается национальный парк, земельного участка площадью 30 975 га, ранее предоставленного «Удэге» в безвозмездное пользование.1
У коренных народов есть проблемы не только в России. Так, в научной литературе США упоминается несколько способов, которыми племена индейцев - коренных жителей США были лишены их земель и других природных ресурсов в ходе создания национальных парков. Во-первых, служба управления национальными парками (National Park Service, далее NPS) изымала землю и ресурсы, принадлежавшие
1 Решение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27 мая 2009 г. № ВАС-15798/08 // СПС «Консультант плюс», дата обращения 18.07.2017.
коренным американцам в границах парка, и запрещала действия по их использованию. Во-вторых, NPS изменяла систему управления земельными ресурсами, сосредоточивая внимание на увеличении посещаемости туристами живописных мест через развитие туризма и воздействие на природу, что повлияло и на состояние природы, и на жизнь коренных народов. В частности, был перемещен ряд традиционных племенных сообществ. Коренные американцы, если и были вообще включены в парк, рассматривались как достопримечательность для посетителей. Наконец, в некоторых ситуациях, племена соглашались на приобретение NPS или управление племенной землей. Но уступки племен, особенно когда племя было или принуждено или привлечено экономическим эффектом в условиях бедности, не были добровольными.
Создание национальных парков, силой или с согласия племен, часто перемещало племена, нарушая традиционные отношения собственности и управления территорией, принятые у коренного населения. В результате национальные парки часто ограничивали или окружали священные места и места традиционного природопользования, поскольку национальные парки и индейские резервации часто являлись близкими соседями. Отсюда вытекает вопрос о роли законодательства в обеспечении возможности племен эффективно участвовать в управлении федеральными землями и ресурсами, где они проживают.
История взаимодействия между NPS и индейскими племенами объясняет требования племен к NPS относительно вопросов собственности, сложности границ между индейскими резервациями и национальными парками, и необходимость совершенствования механизма гарантий интересов племен при их включении в границы парка. Без учета интересов племен парки воспринимаются обществом как доступные для посещения достопримечательности, которым придает ценность необитаемая дикая местность. Это часто приводит к отчуждению племен от их земли, установлению за-
претов на традиционное племенное землепользование в парке, нарушение прав индейцев в целом. Одним из вариантов решения этой проблемы является используемая на практике конструкция совместного управления парком. Ряд недавних соглашений подтверждает возможность ее широкого использования с участием индейских племен.
Так, племя Oglala Sioux управляет центром помощи туристам в одном из отделений национального парка в соответствии с недавно заключенным специальным договором с NPS. Еще одним таким примером, ставшим итогом договоренности между племенами и парками, может быть договор между NPS и Страной навахо в Canyon de Chelly. Canyon de Chelly (национальный парк) был образован решением Президента США в 1931 г. Другие племена также могут заниматься собирательством или охотой в парках, где инструкции NPS запрещают такие действия, но где применяются договорные права (или прецедентное право) или где руководители национальных парков используют возможности своего усмотрения, чтобы разрешить эти виды деятельности.1
Аналогичные проблемы поиска баланса экономических, экологических и социальных интересов коренных малочисленных народов и других заинтересованных социально-экономических групп, прослеживаются и в других странах мира. При этом отмечается, что если, например, правительство США активно поддерживает исключительную и одностороннюю деятельность администрации своих национальных парков и ее политику по явному ограничению прав коренных народов использовать свои земли и ресурсы для традиционных целей, и неохотно идет на компромиссы, то, в отличии от них, другие национальные правительства, включая правительства Канады и Австралии, установили совместные
1 King M.A. Co-management or contracting? Agreements between native American tribes and the U.S. National Park Service pursuant to the 1994 tribal self-governance act // Harvard Environmental Law Review. 2007. Vol. 31. P.479-491.
режимы управления, которые позволяют местным общинам играть более активную роль в управлении федеральными особо охраняемыми землями.
Разрешение традиционных форм землепользования коренного населения позволяет влиять на сохранение природных ресурсов в естественном состоянии, что дает этим странам большое количество социальных и экологических преимуществ, и соответствует духу многосторонних международных соглашений, включая ряд Деклараций ООН. Новейшая история национальных парков Канады показывает устойчивый прогресс законодательных и административных усилий по включению коренных народов как партнеров в управление национальными парками. Этим способом Канада начала принимать значимые меры по признанию и восстановлению прав коренного населения в части использования и управления их традиционными землями и иными природными ресурсами. В то время как данная тенденция началась посредством усиления договорного подхода к учету интересов коренного населения, впоследствии этот подход был включен во многие аспекты работы государственных агентств через специальные законодательные и административные процедуры. Этим способом канадская система управления парками продемонстрировала увеличивающуюся приверженность к учету прав и интересов коренных народов.
Специальная правительственная программа в Австралии также преуспела в том, чтобы вовлечь аборигенов в управление особо охраняемыми землями и ресурсами. Внедрение этой программы наряду со всесторонне установленными законом процедурами совместного управления национальными парками, демонстрирует увеличивающееся признание того, что восстанавливая традиционное природопользование, новые режимы управления дают важные социальные, экономические и экологические преимущества стране в целом.2
2 Goldstein N.R. Indigenous rights in national parks: the United States, Canada, and Australia compared // MqJICEL. 2013. Vol. 2. P. 66-82.
Таким образом, необходимость поиска баланса экономических, экологических и социальных интересов в границах традиционного природопользования прямо вытекает из норм международного права и национального законодательства большинства стран мира, включая Россию. Одним из способов усиления гарантий прав коренных малочисленных народов является восстановление статуса ООПТ для их земель, недавно утраченного в связи с изменениями законодательства.
Большую роль в усилении гарантий
Библиография:
их прав может сыграть учет зарубежного опыта, где широко используются методы совместного управления территориями традиционного природопользования, включенными в состав национальных парков, участие в которых коренного населения может быть весьма заметным.
Не менее интересна и практика заключения договоров между службой управления национальными парками и общинами коренных малочисленных народов по различным аспектам управления парками.
1. Выпханова Г.В. Понятие и правовое обеспечение концепции устойчивого развития // Вестник университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2016. № 1. С.74-75.
2. Roberts J. Environmental Policy (Routledge, Taylor & Francis Group) London and New York, 2004. P.73-75.
3. Бринчук М.М. Правовые проблемы сохранения и восстановления окружающей среды в районах расселения малочисленных народов // Правоведение. 1994. № 4. С.101-104.
4. Гилязева Д.Р. Взаимодействие норм международного и национального права в сфере охраны экологических прав коренных народов: дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2014. С.6-13.
5. Экологический туризм на пути в Россию. Принципы, рекомендации, российский и зарубежный опыт. Тула: Гриф и К., 2002. С.44.
6. Владиславлева Т.Б. Культурно-историческое наследие как ресурс инновационного развития коренных малочисленных народов Севера // Вестник МГЛУ. 2011. Вып.2. С.11-12.
7. Решение Арбитражного суда Хабаровского края от 2 апреля 2001 г. по делу № А73-1441/2001-22 // http://ecopravo.seu.ru/precedent/khabarovsk_vozmeschvred_chistovodnoe.doc (дата обращения 18.07.2017).
8. Поддубиков В.В. Коренные народы на пути устойчивого развития: традиционное природопользование и проблемы сохранения природно-культурного наследия (опыт Алтае-Саянского экорегиона)// Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). - 2012. - № 3 / www.sisp.nkras.ru
9. Решение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27 мая 2009 г. № ВАС-15798/08 // СПС «Консультант плюс», дата обращения 18.07.2017.
10. King M.A. Co-management or contracting? Agreements between native American tribes and the U.S. National Park Service pursuant to the 1994 tribal self-governance act // Harvard Environmental Law Review. 2007. Vol. 31. P.479-491.
11. Goldstein N.R. Indigenous rights in national parks: the United States, Canada, and Australia compared // MqJICEL. 2013. Vol. 2. P. 66-82.
