CC BY
332
Вестник Самарской гуманитарной акалемии. Серия «Право». 2009. № 1 (5)
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ПРОСТУПКОВ
© М. А. Артамонова
Артамонова Мария Александровна
старший преподаватель кафедры уголовного права и процесса
НОУ ВПО «Самарская гуманитарная академия»
(г. Самара)
Правонарушения в области экологической безопасности и природопользования имеют тенденцию к росту. По данным официальной статистики, только экологические преступления возросли с 2002 г. по 2006 г. в два раза (соответственно, с 21429 зарегистрированных случаев совершения преступлений, предусмотренных главой 26 УК РФ, до 41881 факта криминального вмешательства в область экологической безопасности) [1]. При этом следует принимать во внимание высокую латентность экологических правонарушений, по оценкам отдельных исследователей достигающую 90-95% [2].
Совершение указанных правонарушений продолжает оставаться для многих субъектов природопользования и иных лиц выгодным. Это объясняется многими обстоятельствами, в том числе связанными с несовершенством охранительного законодательства. Одним из недостатков закона является несоизмеримость действующих правовых мер принуждения и причиняемых экологическим правонарушением общественно опасных последствий. Санкции за указанные противоправные деяния настолько слабы в сопоставлении с характером и размером наносимого вреда, что их применение не обеспечивает достижение предупредительной задачи уголовного и административного права в области охраны окружающей среды, закрепленной в ст. 1.2 КоАП РФ и ч. 1 ст. 2 УК РФ. Справедливости ради следует сказать, что сегодня законодатель пред-
принимает отдельные попытки подправить данное положение. Так, Федеральным законом от 22 июля 2008 г. «О внесении изменений в статью 260 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 8.28 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» было усилено наказание за незаконную рубку лесных насаждений.
Другое обстоятельство связано с процессом отграничения экологических преступлений (глава 26 УК РФ) от уголовно ненаказуемых проступков в области охраны окружающей среды и природопользования (глава 8 КоАП РФ). Разграничение преступного и непреступного является одной из наиболее сложных проблем, успешное решение которой обеспечивается комплексным (межотраслевым) подходом к правовой охране экологической безопасности и других объектов окружающей природной среды. Особые сложности в правоприменении возникают в процессе различения названных противоправных деяний по объективным признакам их составов. При этом ключевым моментом, объединяющим и в то же время отличающим друг от друга, с одной стороны, экологические преступления, а с другой — экологические административные правонарушения, является признак объекта этих противоправных посягательств. Важность этого вопроса не вызывает сомнений. Ведь объект посягательства — один из основных критериев различения преступного и непреступного во многих сферах общественных отношений, в том числе и в области охраны природной среды.
Верховный Суд РФ в п. 1 постановления от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» характеризует объект экологических правонарушений как стабильность окружающей среды и природно-ресурсный потенциал, а также гарантированное ст. 42 Конституции РФ право каждого на благоприятную окружающую среду. В этом определении бросается в глаза крайне размытое содержание объекта указанной группы посягательств, которое формулируется посредством категорий, не получивших закрепление и (или) аутентичной трактовки в действующем экологическом и смежном с ним охранительном законодательстве.
Приведенная характеристика объекта данных правонарушений недопустима и потому, что необоснованно расширяет область правовой охраны и, соответственно, круг наказуемого в процессе противодействия экологическим правонарушениям. Так, в соответствии со ст. 1 Федерального закона от 10 января 2002 г. «Об охране окружающей среды», окружающая среда есть совокупность компонентов природной среды, природных и природно-антропогенных объектов, а также антропогенных объектов. При этом под антропогенными объектами (согласно той же статьи названного закона) понимаются объекты, созданные человеком для обеспечения его социальных потребностей и не обладающие свойствами природных объектов. Вряд ли, к примеру, противоправное завладение, пользование или распоряжение антропогенными объектами можно отнести вообще к экологическим посягательствам. Скорее, это разновидность правонарушений в сфере экономики.
Другой пример неверной трактовки объекта экологических правонарушений — возведение Верховным Судом РФ в ранг такового природноресурсного потенциала. Определение этой категории отсутствует в действующем законодательстве. Вместе с тем, закон «Об охране окружающей среды» содержит дефиницию природных ресурсов, под которыми понимаются компоненты природной среды, природные объекты и природно-антропогенные объекты, которые используются или могут быть использованы при осуществлении хозяйственной и иной деятельности в качестве источника энергии, продуктов производства и предметов потребления и имеют потребительскую ценность (ст. 1). Очевидно, что природные ресурсы, как это следует из их законодательного определения, являются, во-первых, предметом противоправных посягательств. Во-вторых, указанный предмет характеризует как экологические, так и экономические правонарушения. Такого же подхода придерживается и сам Верховный Суд РФ. Это вытекает из абз. 4 п. 11 и п. 18 его постановления по делам об экологических правонарушениях, где высшая судебная инстанция обозначила критерии различения экологических правонарушений и хищений чужого имущества.
На какие общественные отношения посягают экологические преступления, а на какие — проступки? Что является объектом уголовно противоправных посягательств на окружающую природную среду, а что — административного правонарушения в области природопользования? На первый из поставленных вопросов можно ответить словами А. В. Наумова: «Исходя из структуры ... УК, родовым объектом являются интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых помещены в единый раздел. Соответственно видовым объектом (разумеется, в тех случаях, когда раздел Особенной части делится на главы) являются интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых располагаются в пределах одной главы» [3]. При этом наименование разделов и глав Особенной части УК определяет собой содержание родовых и видовых объектов [4]. Это значит, что содержание уголовно-правовых предписаний Особенной части УК РФ вытекает не только из текста и заголовка статей, но и из заголовков глав и разделов.
Преступные посягательства на природную среду предусмотрены в разделе IX, именуемом «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», где они указаны в главе 26 «Экологические преступления» и описаны в семнадцати статьях УК. С учетом наименования раздела IX Особенной части УК родовым объектом экологических преступлений следует признать общественную безопасность и общественный порядок. Уточняя содержание родового объекта анализируемых преступлений, подчеркнем, что в современной доктрине предлагается рассматривать общественный порядок как конструктивный элемент общественной безопасности [5]. Такой подход представляется вполне обоснованным. Понятие «общественный порядок» не имеет своего законодательного определения, является сугубо оценочным и чрезмерно широким.
По определению И. Н. Даньшина, общественный порядок есть сложившаяся на основе соблюдения норм права система общественных отношений, направленных на поддержание общественного спокойствия и нравственности, взаимного уважения, надлежащего поведения граждан в общественных местах [6]. Как справедливо пишет В. С. Комиссаров, включение в заголовок раздела IX УК РФ категории «общественный порядок» не в полной мере соответствует числу норм, содержащихся в нем: «В этом разделе предусмотрено всего два преступления против общественного порядка — хулиганство и вандализм» [7]. С учетом вышеизложенного не будет большой методологической ошибкой считать родовым объектом экологических преступлений общественную безопасность, не указывая при этом на общественный порядок. Общественную безопасность применительно к нормативным предписаниям раздела IX УК можно определить как установленную и поддерживаемую систему отношений, которая обеспечивает в силу действия общеопасных источников усиленную защиту интересам общества. Общественная безопасность характеризуется рядом признаков. Во-первых, общественная безопасность связана с существованием в специальных сферах деятельности или иных областях социальной жизни источников, обладающих особой, повышенной опасностью для окружающих благ и ценностей, для существующих отношений и процессов; особая опасность таких источников состоит, кроме всего прочего, и в том, что они угрожают одновременно всем и каждому из социальных благ и их носителей. Во-вторых, предопределенность и обусловленность системы общественной безопасности наличием устойчивых социальных отношений, процессов и видов деятельности означает, что безопасности присущ надстроечный, «вторичный» характер. Это объясняется тем, что ее функциональное назначение — обеспечить повышенную охрану, предотвратить возможный вред или минимизировать негативное воздействие в отношении сложившихся социальных связей, действующих институтов, протекающих общественных процессов или осуществляемой деятельности. В-третьих, объектом общественной безопасности выступают интересы общества — это осознанные всеобщие (присущие всем и каждому) потребности в виде широкого и индивидуально неопределенного круга благ и ценностей (жизни граждан, здоровья населения, собственности, окружающей среды, транспортной системы и т. д.). В-четвертых, комплексный характер общественной безопасности позволяет обеспечивать усиленную защиту вышеназванным благам и ценностям одновременно и совместно [8].
Вопрос о видовом объекте экологических преступлений следует увязывать с содержанием родового объекта. Также очевидно, что эта связка не может не отразиться на понятии видового объекта экологических преступлений и, соответственно, на наименовании главы 26 УК, где эти преступления указаны. В уголовно-правовой науке сосуществует различное понимание видового объекта экологических преступлений. О. Л. Дубовик считает таковым сложный целостный комплекс фактических общественных отношений, их правовой формы и материальной оболочки, осуществление которых обеспечивает жизнедеятельность человека, использование
им окружающей среды как непосредственного базиса существования, удовлетворения разумных социальных потребностей и гарантирует его безопасность [9]. По мнению А. П. Чугаева, видовой объект рассматриваемых посягательств — общественные отношения по рациональному использованию и охране природных ресурсов, сохранению благоприятной для человека и иных живых существ природной среды и обеспечению экологической безопасности людей [10]. Б. В. Яцеленко пишет, что видовым объектом названных преступлений следует признавать охраняемые уголовным законом общественные отношения по рациональному использованию природных ресурсов, сохранению благоприятной для человека и иных живых существ природной среды и обеспечению экологического правопорядка и безопасности населения [11]. Н. А. Лопашенко предлагает видовым объектом экологических преступлений считать экологическую безопасность [12].
Категория «экологическая безопасность» имеет свое легальное определение. Оно приводится в ст. 1 ФЗ «Об охране окружающей среды». Здесь под экологической безопасностью понимается состояние защищенности природной среды и жизненно важных интересов человека от возможного негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их последствий. С учетом вышеизложенного наименование главы 26 УК целесообразно изложить в следующей редакции: «Преступления против экологической безопасности».
Непосредственный объект экологических преступлений представляет собой совокупность общественных отношений по обеспечению экологической безопасности отдельных природных объектов (земли, недр, леса, животного мира, воды, атмосферного воздуха, континентального шельфа, морской среды, растительного мира вне лесов, особо охраняемых природных территорий). При этом под природным объектом согласно ст. 1 вышеназванного закона понимается естественная экологическая система, природный ландшафт и составляющие их элементы, сохранившие свои природные свойства.
Абсолютное большинство экологических преступлений относится «по горизонтали» к числу многообъектных (см.: ст.ст. 246-248, 250, 254-257 УК РФ). Помимо основного непосредственного объекта в составах этих преступлений можно выделить такие дополнительные непосредственные объекты, как жизнь человека и его здоровье, имущественный вред и др.
Предмет экологических преступлений включает в себя, с одной стороны, природные и природно-антропогенные объекты (ст.ст. 256-259, 260-261 УК РФ), с другой — продукты человеческой деятельности, оказывающие или способные оказать негативное воздействие на состояние окружающей среды и ее элементов (опасные отходы, радиоактивные, бактериологические, химические вещества, микробиологические агенты, токсины — ст.ст. 246-248 УК РФ).
С учетом сказанного, под преступлениями против экологической безопасности следует понимать предусмотренные главой 26 УК РФ умышленные и неосторожные общественно опасные деяния (действия и бездей-
ствие), посягающие на экологическую безопасность и причиняющие или угрожающие причинением экологического, физического и (или) имущественного вреда, предметом которых являются природные и природноантропогенные объекты либо продукты человеческой деятельности, оказывающие или способные оказать негативное влияние на состояние окружающей среды и ее элементов.
Что же понимается под объектом экологического правонарушения, наказуемого в административно-правовом порядке?
В первую очередь следует указать на отличительные черты структуры Особенной части КоАП РФ. Эта составная часть указанного закона подразделяется на главы и статьи. Следовательно, все проступки делятся между собой по видовому и непосредственным объектам. Исходя из буквального наименования главы 8 КоАП «Административные правонарушения в области охраны окружающей природной среды и природопользования», видовым объектом административных экологических проступков выступают окружающая природная среда и природопользование, а непосредственным — конкретная окружающая природная среда или пользование отдельными природными объектами. Что касается категории «окружающая природная среда», здесь уместно указать на терминологическую рассогласованность этого понятия административного законодательства с соответствующими положениями экологического законодательства. Ведь закон «Об охране окружающей среды» отказался от понятия «окружающая природная среда», охватив его двумя категориями — «природная среда» и «окружающая среда», соотносимыми между собой как часть и целое.
Также следует сказать, что закон «Об охране окружающей среды» не раскрывает понятия «природопользование», но содержит дефиницию «использования природных ресурсов». В соответствии со ст. 1 этого закона использование природных ресурсов — это эксплуатация природных ресурсов, вовлечение их в хозяйственный оборот, в том числе все виды воздействия на них в процессе хозяйственной или иной деятельности. Представляется, что оно, по сути, тождественно понятию природопользования. Отсюда, под природопользованием следует понимать использование человеком природной среды в процессе хозяйственной и иной деятельности для удовлетворения своих экономических, экологических, культурно-оздоровительных и иных потребностей. Иначе говоря, это установленный действующим законодательством порядок владения, пользования и распоряжения природными богатствами.
Далее заметим, что нелогично при определении видового объекта экологических проступков использовать не сочетаемые в силу разнородного характера категории. Природопользование есть деятельность по эксплуатации природы, в то время как окружающая природная среда — это совокупность различных экологических объектов.
В целях унификации охранительного законодательства об окружающей среде целесообразно назвать главу 8 КоАП так: «Административные правонарушения в области природопользования и обеспечения экологической безопасности». Большинство административных экологических пра-
вонарушений посягает на порядок природопользования (ст.ст. 8.8, 8.12, 8.14, 8.18, 8.25 КоАП и др.), меньшая их часть - на экологическую безопасность (ст.ст. 8.2, 8.4, 8.5 КоАП и др.).
Предметом административного экологического правонарушения могут выступать (так же как и предметом экологических преступлений) природные, природно-антропогенные объекты и различные продукты человеческой деятельности, представляющие повышенную опасность для окружающей среды, а также антропогенные объекты (например, водохозяйственные и водоохранные сооружения и устройства в ст. 8.15 КоАП). Наряду с вышеназванным, в отдельных составах административных правонарушений О. Л. Дубовик выделяет такие предметы, как экологическая информация (ст. 8.5 КоАП), водоохранная зона (ст. 8.12 КоАП), научные исследования (ст. 8.18 КоАП) и др. [13]
По общему правилу, предмет не является критерием отграничения экологических преступлений от проступков. Исключение составляют отдельные составы правонарушений, где предмет имеет специальные признаки. В п.«в» ч. 1 ст. 258 УК РФ таким предметом называются птицы и звери, охота на которых полностью запрещена [14]. Данное преступление следует отличать от административного правонарушения, предусмотренного в ч. 1 ст. 8.37 КоАП. Еще одно исключение содержится в ст. 259 УК, где предметом преступного посягательства признаются популяции организмов, занесенных в Красную книгу РФ [15]. В приведенном случае разграничение осуществляется с правонарушениями, предусмотренными ст.ст. 8.29 и 8.35 КоАП.
Из изложенного выше следуют и другие выводы. Объект экологических проступков значительно шире объекта экологических преступлений, так как включает в себя наряду с экологической безопасностью отношения по природопользованию.
У смежных уголовно-противоправных и административно-наказуемых правонарушений, посягающих на экологическую безопасность, объекты совпадают. В этом случае преступления против экологической безопасности отличаются от смежных административно-наказуемых проступков по дополнительным объектам, разумеется, в совокупности с другими признаками состава. К примеру, разграничение правонарушений, предусмотренных ст. 8.28 КоАП и ст. 260 УК, ч 1 ст. 8.37 КоАП и ст. 258 УК, будет проводиться по такому дополнительному объекту как собственность, а при разграничении правонарушений, предусмотренных ст. 246 УК и ст. 8.1 КоАП, ст. 248 УК и ст. 8.19 КоАП, таким дополнительным объектом выступает здоровье человека.
Положения, содержащиеся в ст. 8.35 КоАП («Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений») в части «уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений, занесенных в Красную книгу РФ либо охраняемых международными договорами», необходимо изъять из сферы действия охранительного административного законодательства и переместить в ст. 259 УК. Это обосновывается тем, что выделенное нами правонаруше-
ние в ст. 8.35 КоАП приближается по уровню опасности к преступлениям, предусмотренным ст.ст. 258 «Незаконная охота» и 259 «Уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Российской Федерации». Кроме того, описанные в разных отраслевых законах правонарушения посягают на один и тот же объект — экологическую безопасность. Их предметы в части особых видов животных и растений также совпадают; ведь редкие и находящиеся под угрозой исчезновения животные и растения включаются в понятие «организмы, занесенные в Красную книгу Российской Федерации».
Следует также обратить внимание на следующий немаловажный момент. В ст. 259 УК законодатель криминализировал уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных только в Красную книгу РФ. Таким образом, из сферы действия уголовного законодательства исключаются организмы, занесенные в Международную Красную книгу.
В свете сказанного предлагаем следующую редакцию статьи 259 УК РФ:
«Статья 259. Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения организмов
1. Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения организмов, занесенных в Международную Красную книгу, Красную книгу РФ, либо охраняемых международными договорами, — наказывается...........
2 Уничтожение критических местообитаний для редких и находящихся под угрозой исчезновения организмов, занесенных в Международную Красную книгу, Красную книгу РФ, либо охраняемых международными договорами, повлекшее гибель популяций этих организмов либо сокращение их численности, — наказывается......».
Наконец, составы смежных правонарушений, предусмотренных ст. 257 УК «Нарушение правил охраны водных биологических ресурсов» и ст. 8.38 КоАП «Нарушение правил охраны рыбных запасов», не выдержаны по предмету. Предметом преступления, предусмотренного ст. 257 УК, являются водные биологические ресурсы. Предметом же названного административного правонарушения являются рыбные запасы. Налицо явная межотраслевая рассогласованность. Ведь рыбные запасы (предмет административно-правовой охраны) есть не что иное, как составляющая водных биологических ресурсов (предмета уголовно-правовой охраны). В этой связи предлагаем обеспечить административно-правовую охрану всех водных биологических ресурсов и внести следующие изменения в ст. 8.38 КоАП: словосочетание «рыбные запасы» в названии и тексте этой статьи заменить на словосочетание «водные биологические ресурсы».
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Преступность, криминология, криминологическая защита / под ред. А. И. Долговой. М. : Российская криминологическая ассоциация, 2007. С. 352—353.
2. Королева М., Суслова Н. Современное состояние законности и госконтроля в сфере охраны окружающей среды // Уголовное право. 2002. № 4. С. 92—93.
3. Наумов А. В. Российское уголовное право: Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С. 152—153.
4. См.: Безверхое А. Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 105.
5. См., в частности: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / под ред. А. И. Рарога. М., 2001. С. 318; Курс российского уголовного права. Особенная часть / под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. М., 2002. С. 503; Ветров Н. И. Уголовное право. Общая и Особенная части. М., 2003. С. 173.
6. См.: Даньшин И. Н. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. М., 1973. С. 142.
7. См.: Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 4. Учебник для вузов / под ред. Г. Н. Борзенкова и В. С. Комиссарова. М., 2002. С. 180.
8. См.: Неверов В. И. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (уголовно-правовое и криминологическое исследование) : дис. ... канд. юрид наук. Саратов, 2006. С. 23.
9. См.: Уголовное право России. Особенная часть / под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. М., 1999. С. 304.
10. См.: Чугаев А. П. Состав экологического преступления: системно-структурный анализ // Современные проблемы правоведения. Краснодар, 1998. С. 277.
11. См.: Уголовное право. Особенная часть / под ред. А. И. Рарога. М., 1996. С. 283.
12. См.: Лопашенко Н. А. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 УК РФ. СПб, 2002. С. 32.
13. См.: Применение ответственности за экологические правонарушения : учеб.-метод. пособие для практических работников / отв. ред. О. Л. Дубовик. М., 2007. С. 285, 292, 327, 357.
14. Птицы и звери, охота на которых полностью запрещена, представляют собой животных, занесенных в Красную книгу РФ, а также Международную Красную книгу и Красные книги субъектов РФ. Перечень животных, охота на которых запрещена, иногда содержится в Правилах охоты, действующих на уровне субъектов Федерации.
15. Под популяцией понимается совокупность особей одного вида, населяющих длительное время определенную территорию или акваторию (пространство) и воспроизводящих себя в течение большого числа поколений.
