CC BY
55УДК 343. 13 ББК 67.629.3
DOI 10.24411 /2312-0444-2020-10231
0 НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ИСПОЛНЕНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАПРЕТА ОПРЕДЕЛЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Юлия Владимировна МИХАЙЛИНА, адъюнкт факультета подготовки научно-педагогических и научных кадров Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: mihaylinajulia@mail.ru
Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс
Научный руководитель: А.В. Ендольцева, профессор кафедры уголовного процесса Московского
университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор
Аннотация. Статья посвящена теоретическим и практическим проблемам исполнения меры пресечения в виде запрета определенных действий; предлагаются возможные пути их решения. Отражено отсутствие действенного механизма реализации функций по контролю за соблюдением подозреваемым или обвиняемым запретов и ограничений на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений, использование средств связи и сети Интернет. Сделаны выводы о результатах функционирования «Системы электронного мониторинга подконтрольных лиц», применяемой уголовно-исполнительными инспекциями.
Ключевые слова: запрет определенных действий, мера пресечения, подозреваемый, обвиняемый, система электронного мониторинга подучетных подконтрольных лиц.
Annotation. The article is devoted to the theoretical and practical problems of the implementation of the measure of restraint in the form of a ban on certain actions; possible ways to solve them are proposed. The lack of an effective mechanism for monitoring the compliance of suspects or accused with prohibitions and restrictions on sending and receiving mail, using communications and the Internet is reflected. Conclusions have been drawn about the results of the «Electronic monitoring system of controlled persons», used by criminal-executive inspections.
Keywords: prohibition of certain actions, measure of restraint, suspect, accused, system of electronic monitoring of the subjects controlled by persons.
Мера пресечения в виде запрета определенных действий нашла законодательное закрепление с 18 апреля 2018 г. в связи с внесением изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской1.
Рассмотрение вопросов применения этой меры пресечения актуально, поскольку, появившись в уголовном процессе России сравнительно не давно, ст. 105.1 УПК РФ вызывает дискуссии в среде ученых и правоприменителей по поводу ее эффективности.
Отметим, что одним из сложных вопросов применения меры пресечения в виде запрета определенных действий является осуществление
контроля за ее исполнением. Согласно ч. 11 ст. 105.1 УПК РФ контроль за соблюдением подозреваемым или обвиняемым запретов возлагается на федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных, т.е. на Федеральную службу исполнения наказаний (ФСИН России), а конкретно в структуре ФСИН России — на уголовно-исполнительные инспекции (далее — УИИ).
В соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 16 июня 1997 г.
№ 4/2020
№ 729 «Об утверждении Положения об уголовно-исполнительных инспекциях и норматива их штатной численности» одним из направлений деятельности УИИ является исполнение уголовных наказаний в отношении лиц, осужденных без изоляции от общества, а также меры пресечения в виде домашнего ареста2.
С 2018 г. УИИ также осуществляют контроль за исполнением меры пресечения в виде запрета определенных действий.
В соответствии с ч. 11 ст. 105.1 УПК РФ законодатель закрепляет возможность использовать в целях осуществления контроля за соблюдением запретов аудиовизуальные, электронные и иные технические средства контроля, перечень и порядок применения которых определен постановлением Правительства Российской Федерации от 18 февраля 2013 г. № 134 «О порядке применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, которые могут использоваться в целях осуществления контроля за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста, а также за соблюдением возложенных судом запретов подозреваемым или обвиняемым, в отношении которого в виде меры пресечения избран запрет определенных действий, домашний арест или залог»3.
В настоящее время порядок осуществления контроля регламентирован совместным приказом Минюста России, МВД России, СК России, ФСБ России и ФСКН России от 11 февраля 2016 г. № 26/67/13/105/56 «Об утверждении Порядка осуществления контроля за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений».
Однако полагаем, что указанный документ должен быть дополнен положениями, раскрывающими специфику исполнения меры пресечения в виде запрета определенных действий.
Еще до введения в действие нормы о запрете определенных действий исследователи проблем функционирования уголовно-исполнительной системы отмечали сложности, возникающие у сотрудников ФСИН России при исполнении домашнего ареста.
Полагаем, что совокупность проблем, выявленных учеными по отношению к исполнению домашнего ареста, актуальны и для запрета определенных действий, поскольку механизм реализации запрета определенных действий схож с домашним арестом. Для того чтобы со-
трудники ФСИН России имели возможность эффективно исполнять возложенные на них функции, необходимо принять меры к приведению ведомственной нормативной базы в соответствие с федеральным законодательством.
По мнению Д.В. Чернышевой, основанном на анализа практики исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста, при современном развитии мобильной телефонной связи и сети Интернет большое количество проблем у УИИ возникает при осуществлении контроля за соблюдением подозреваемым или обвиняемым запретов и (или) ограничений на общение с определенными лицами, отправку и получение почтово-телеграфных отправлений, а также использование средств связи и сети Интернет. В частности, не ясен механизм реализации этих запретов [4].
Как показывает практика, самым распространенным способом контроля за исполнением запрета использовать средства связи и сеть Интернет является направление запросов операторам сотовой связи на предмет наличия входящих и исходящих звонков, а также использование предоставляемого интернет-трафика с номера мобильного телефона подозреваемого или обвиняемого, в отношении которого применен данный запрет. При наличии у лица домашнего Интернета направляются запросы в телекоммуникационные компании, осуществляющие предоставление этих услуг [2].
В настоящее время доступность средств связи, наличие возможности переадресации вызова на телефон сотовой связи затрудняют задачу УИИ по контролю за исполнением запрета использовать средства связи и сеть Интернет. Не один из способов контроля не может исключить случаи использования подозреваемым или обвиняемым средств связи, в том числе с выходом в Интернет, принадлежащих третьим лицам (друзьям, родственникам и т.д.). Полагаем, что технически установить факт использования таким лицом чужого средства связи невозможно.
Отметим, что лица, в отношении которых избран запрет определенных действий, зачастую проживают совместно с членами своей семьи. При таких условиях осуществление контроля за соблюдением подозреваемым или обвиняемым запрета на общение с определенными лицами вызывает трудности. Полагаем, что подозреваемый или обвиняемый сможет общаться с лицами, с которыми суд общение запретил, под предлогом их встречи с лицами, про-
№ 4/2020
живающими совместно с ним, а также используя телефоны, принадлежащие им. При этом применить данный запрет в отношении лиц, с которыми проживает подозреваемый или обвиняемый, невозможно. Кроме того, используемые УИИ технические средства контроля выявить нарушения запрета неспособны, так как не предназначены для идентификации круга лиц, с которыми подозреваемому или обвиняемому запрещено общаться.
Считаем, что решить эту проблему можно, используя уже существующие в УПК РФ механизмы ограничения личных прав обвиняемого или подозреваемого, путем контроля и записи его переговоров, а также ареста почтово-телеграфных отправлений. Следовательно, предлагаем включить в содержание ст. 105.1 УПК РФ:
■ часть 7.1 следующего содержания: «При возложении судом запрета общаться с определенными лицами и использовать средства связи следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора возбуждает перед судом ходатайство о контроле телефонных и иных переговоров подозреваемого или обвиняемого»;
■ часть 7.2 следующего содержания: «При возложении судом запрета отправлять и получать почтово-телеграфные отправления следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора возбуждает перед судом ходатайство о наложении ареста на почтово-телеграфные отправления подозреваемого или обвиняемого».
Кроме того, необходимо расширить перечень оснований производства следственных действий, предусмотренных статьями 185 и 186 УПК РФ, включив в каждую из них отдельную часть 1.1 следующего содержания:
«Суд вправе принять решение о наложение ареста на почтово-телеграфные отправления (установление контроля телефонных или иных переговоров) подозреваемого или обвиняемого при избрании в отношении него меры пресечения в виде запрета определенных действий».
В настоящее время п. 7 Правил осуществления контроля за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений от 11 февраля 2016 г. предусматривает, что при получении постановления суда
УИИ немедленно приступает к осуществлению контроля4.
Так, с момента вынесения судом постановления об избрании меры пресечения до момента его получения контролирующим органом может пройти достаточно большой период времени, в течение которого подозреваемый или обвиняемый не контролируется. В этот период лицо может скрыться от органов предварительного расследования или воспрепятствовать исполнению меры пресечения. В связи с этим представляется правильным установить обязанность следователя или дознавателя уведомлять УИИ об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий по месту ее исполнения.
Принимая во внимание обстоятельства избрания запрета определенных действий, а именно то, что решение об избрании принимается по итогам судебного заседания, возникает необходимость установления в ст. 105.1 УПК РФ срока уведомления следователем или дознавателем, который ходатайствовал об избрании данной меры пресечения, контролирующего органа.
Полагаем, что с этой целью можно дополнить ст. 105.1 УПК РФ частью 6.1 УПК РФ следующего содержания:
«Об избрании меры пресечения в виде запрета определенных действий следователь или дознаватель обязан сообщить в контролирующий орган в течение 12 часов с момента избрания меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого».
Выбор способа уведомления можно оставить на усмотрение следователя или дознавателя.
Проблемы в правоприменении вызывает и система электронного мониторинга подконтрольных лиц (далее — СЭМПЛ).
Сущность СЭМПЛ состоит в том, что подконтрольное лицо остается на свободе, но находится под постоянным контролем правоохранительных органов. Указанная система применяется для дистанционного контроля местонахождения подучетных лиц в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста, за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений. СЭМПЛ также может применяться и для контроля за лицами, в отношении которых избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий.
Несмотря на то что оборудование СЭМПЛ имеет результативность в осуществлении дистанционного контроля, в целом эффективность
№ 4/2020
данной системы еще не находится на высоком уровне. Основными причинами недостаточно эффективного применения СЭМПЛ являются проблемы технической недоработки средств контроля, низкое качество программного обеспечения СЭМПЛ и уровня подготовки сотрудников, выполняющих функции оператора системы [1]. Об этом свидетельствуют также факты объявления в розыск лиц, находящихся под домашним арестом с применением средств СЭМПЛ, и скрывшихся от контроля [3].
Полагаем, что дальнейшее совершенствование и техническая модернизация СЭМПЛ по внедрению современных средств слежения сделает запрет определенных действий действительно эффективной мерой пресечения и ее применение станет альтернативой заключению под стражу.
Официальная статистика ФСИН России свидетельствует о снижении количества лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы в исправительных учреждениях различного типа, а также о снижении численности подозреваемых и обвиняемых в следственных изоляторах, что выступает бесспорным достижением гуманизации уголовной политики.
Следует отметить, что, по данным ФСИН России, по состоянию на 1 июля 2020 г. на учете состоят 7788 человек подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся под домашним арестом, 2287 — под запретом определенных действий, 39 — в отношении которых избрана мера пресечения в виде залога с обязанностью по соблюдению запретов, предусмотренных ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ5.
Следовательно, есть основания говорить о наметившейся положительной динамике к увеличению числа случаев применения мер пресечения, альтернативных заключению под стражу.
1 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста: Федеральный закон от 18.04.2018г. № 72- ФЗ // СЗ РФ. 2018. № 17. Ст. 2421.
2 Постановление Правительства РФ от 16 июня 1997 г. № 729 «Об утверждении Положения об уголовно-испол-
нительных инспекциях и норматива их штатной численности» (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1997. № 25. Ст. 2947.
3 Постановление Правительства РФ от 18.02.2013 г. № 134 «О порядке применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, которые могут использоваться в целях осуществления контроля за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста, а также за соблюдением возложенных судом запретов подозреваемым или обвиняемым, в отношении которого в виде меры пресечения избран запрет определенных действий, домашний арест или залог» (с изм. и доп.) // СПС «Консультант Плюс»
4 Приказ Минюста России № 26, МВД России № 67, СК России № 13, ФСБ России № 105, ФСКН России № 56 от 11.02.2016 г. «Об утверждении Правил осуществления контроля за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений» // СПС «Консультант Плюс»
5 Основные статистические сведения о деятельности УИИ ФСИН России // URL: http://fsin.ru/structure/ inspector/iao/statistika/Xar-ka% 20v% 20YII/ (Дата обращения: 10.08.2020)
Библиографический список
1. Иванова НА. Применение технических средств надзора и контроля при исполнении наказаний, не связанных с лишением свободы // Вестник ФКУ НИИИТ ФСИН России. 2019. № 2. С. 50—56.
2. Квык А.В. К вопросу о несовершенстве системы средств контроля за нахождением подозреваемого (обвиняемого) под домашним арестом // Рос. следователь. 2017 № 4. С. 24—26.
3. Куракина Г.Н. Проблемы реализации уголовно-процессуального законодательства при применении домашнего ареста / / Судебная власть и уголовный процесс. 2016. № 2. С. 175—176
4. Чернышова Д.В. Контроль Уголовно-исполнительных инспекций за подозреваемыми или обвиняемыми, в отношении которых судом избрана мера пресечения в виде домашнего ареста: проблемы и пути их решения // Уголовно-исполнительное право. 2013. № 1. С. 41—43.
№ 4/2020
