CC BY
167
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ЯЗЫКОВОГО СОСТАВА ЖАЛОВАННЫХ ГРАМОТ МОСКОВСКОЙ РУСИ ХУ-ХУИ вв.
I Е.А. Чащина
Аннотация. В статье рассматривается лексический состав жалованных грамот периода Московской Руси. Особое внимание уделяется протоколъно-диспозитивной части документов, в частности, интитуляции, содержащей великокняжеский титул, а также традиционные элементы этикетного характера, инскрипции, указывающей на то лицо, которому осуществляется пожалование, и диспозитивной формуле.
Ключевые слова: памятники деловой письменности, Московская Русь, лингвистическое источниковедение, формулярный анализ.
Summary. The article covers the lexical structure of letters of grant within Muscovia period. Special attention is given to protocolar-discretionary parts of documents, in particular, to intitulation which comprises the title of grand principality and traditional elements of etiquette principles, to inscription designating the person which is honoured by the granting, and to dispositive formula.
Keywords: memorials of commercial writing system, Muscovia, linguistic source studies, formulary overview.
Жалованная (жаловальная) грамота представляла собой пись-322 менный акт, которым утверждалось жалование чего-либо, предоставлялись различного рода льготы и преимущества. Жалованные грамоты выдавались великими и удельными князьями духовным и светским землевладельцам, которые пользовались рядом привилегий в области землевладения. По материалам жалованных грамот права землевладельца на Руси сводились к следующему: 1) запрещению княжеским чиновникам въезжать в вотчину; 2) свободе от налогов и пошлин; 3) судебным привилегиям; 4) праву землевладельца непосредственно отвечать перед судом самого князя.
Жалованные грамоты как особый вид акта появляется на Руси в XII в.
Именно с XII в. начинается практика выдачи русским духовным учреждениям (монастырям) жалованных имму-нитетных грамот. В ХУ-ХУ! вв. жалованные грамоты получают более широкое распространение.
В зависимости от содержания в жалованных грамотах выделяют четыре части: 1) вступительную (изложение челобитья); 2) вотчинную (перечень состава владений); 3) иммунитет-ную (перечень привилегий); 4) заключительную (подпись, приписки и подтверждения) [1, 103-104].
С точки зрения структуры текст жалованных грамот можно разделить на протокольно-диспозитивную часть, основную, включающую сведения о податном и судебном иммунитете, а также конечный протокол. Цель на-
Преподаватель
2 / 2009
стоящей статьи — рассмотреть особенности протокольно-диспозитивной части жалованных грамот.
Начальный протокол жалованных грамот включает в себя интитуляцию (формулу адресанта): се азъ..., диспози-тивную формулу пожаловал есмь, и инс-крипцию (формулу адресата): игумена... съ братьею.
Интитуляция обычно содержит великокняжеский титул, а также собственное имя с отчеством. В жалованных грамотах раннего периода начало интитуляции представлено традиционной формулой се аз, сложившейся еще в Киевский период. Формулу се аз встречаем в жалованных грамотах XIV—XV вв.: Се азъ, князь Юрии Кон-стянтиновичь [2, 136-215]. В редких случаях эту формулу встречаем в текстах XVI в.: Се аз царь и великий князь Фе-одор Иванович всеа Русии [3, 36].
В документах XIV—XVI вв. более характерной и распространенной является вариант данной формулы се яз с использованием русифицированной формы личного местоимения: Се яз, князь Петръ Дмитриевичь пожаловал есмь [4, 47-49]; Се яз, князь великий Михайло Борисовичь, пожаловал есмь [4, 209-211]. В грамотах русских митрополитов также была наиболее употребительной формула се яз: Се яз Филип митрополит всеа Руси [5, 123-125].
В некоторых рязанских грамотах вступительная часть интитуляции представлена только местоимением яз. В грамотах рязанских князей Олега Ивановича и Федора Олеговича фиксируется: Язъ князь великий Федор Олго-вичь придалъ есмь [2, 350-355].
Грамоты великого князя рязанского Ивана Федоровича Солотчинскому монастырю начинаются также с местоимения язъ: Язъ князь великт Иванъ Федорович. Однако в одной из грамот великого князя Ивана Федоровича
формула се язъ используется в основной части документа: И ныне се язъ князь великий Иванъ Федоровичь придалъ есмь уездъ къ Федоровскому селу [6, 2-4]. Можно предположить, что наличие местоимения се было хорошо известно писцам, однако традиционным оформлением начала документа являлось использование местоимения яз. Так, в грамотах великой княгини рязанской Анны после преамбулы используется формула се яз, а при отсутствии таковой, документ начинается с местоимения яз. В грамоте Солотчинскому монастырю после преамбулы святые ради Богородици и честнаго ея Рожества используется формула се яз. В другой грамоте великой княгини при отсутствии преамбулы начало документа выглядит так: Язъ княгиня великая Анна пожаловала есми [6, 8-9].
Видимо, отсутствие местоимения се в начале документа является характерной чертой рязанских грамот. В тех случаях, когда в публикациях списков рязанских грамот приводится вступительное се, то, по мнению С.М. Каштанова, это скорее произвольная вставка либо автора списка,
либо издателей XIX в. Столь интерес- 323
ное явление, безусловно, привлекает внимание исследователей и требует своего объяснения. Так, С.М. Каштанов отсутствие се в грамотах рязанских князей XIV — первой половины XV в. возводит к влиянию южнорусской традиции, в отличие от новгородской, где се использовалось с XII в. [7, 97-99].
Происхождение начальной формулы древнерусских грамот се аз долгое время оставалось неясным. Н.Н. Дурново высказал предположение о том, что „для русских княжеских канцелярий домонгольской эпохи образцом мог быть язык болгарских царских канцелярий, и они переняли оттуда формулу начала княжеских гра-
мот се азъ с болгарскими личными местоимениями 1 sg." [8, 94-95]. Однако следует отметить, что болгарских грамот с такой формулой не сохранилось; более того, из эпохи первого болгарского царства вообще не сохранилось никаких болгарских грамот, а в грамотах болгарских царей второго болгарского царства эта формула не встречается — в них господствует конструкция царство ми с повествованием от третьего лица единственного числа; ср. уже в хронологически первой сохранившейся грамоте эпохи второго болгарского царства: + дава царми (Грамота царя Иоанна Асеня Дубровницкой общине после 1230 г.) [9, 13].
Венгерский славист А. Золтан отмечает: „Характерный зачин и повествование от первого лица единственного числа древнерусских грамот не имеет аналогий ни с византийскими царскими грамотами, в которых употреблялась конструкция 'п РаагАега цои, ни с находящимися в прямой зависимости от них южнославянскими грамотами, в которых калькировалась эта греческая конструкция при помощи выражений типа: господство ми, королевство ми, царс-324 тво ми, ни с западноевропейскими грамотами" [10, 180]. По мнению исследователя, данная формула, как у русских, так и у южных славян восходит к общему источнику, но параллельно, то есть зачин древнерусских и южнославянских грамот этого типа калькирует тот же самый образец независимо друг от друга [10, 182]. И этим образцом является не что иное как византийский частный акт. Как установлено венгерскими византинистами и историками, эта формула, не имеющая ничего общего с византийской канцелярией, вполне обычна в Византии в грамотах частных лиц. Интересным в этом отношении является собрание актов Вазелонского монастыря, включающее документы на
право владения монастыря различными поместьями и угодьями, ряд судебных и дарственных актов [11].
Форма личного местоимения азъ была достаточно широко распространена в церковнославянском языке XI в. Сочетание се азъ часто встречается в евангельских текстах как перевод греческого эквивалента. Таким образом, устойчивая формула начала древнерусских грамот се азъ вполне могла быть создана и без болгарского канцелярского посредства как русско-церковнославянский эквивалент соответствующей греческой формулы.
Вступительная часть интитуляции жалованных грамот состояла также из личного местоимения 1-го лица мн.ч. мы. Такую форму встречаем в жалованной грамоте киевской княгини Анастасии Троице-Сергиеву монастырю: Мми-лостию божию мы, княгины Олександовая Настасья киевская [4, 200]. Более активно местоимение мы используется в жалованных грамотах XVI—XVII вв.: Божиею милостию мы великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец [3, 93-117].
Использование формы множественного числа местоимения мы восходит к западной традиции, то есть к западноевропейским грамотам на латинском языке, в которых употреблялось множественное величия (р1игаШ maiestaticus). Непосредственное употребление этих форм в средневековых русских источниках связано с влиянием канцелярии Великого княжества Литовского.
История титулатуры, в том числе и великолняжеской, к сожалению, не разработана в должной степени в русской историографии. Специальных работ, посвящённых этой проблеме, нет. Этого вопроса попутно касались историки и дипломатисты в связи с изучением политической истории Се-
Преподаватель
2 / 2009
веро-Восточной Руси конца XIV— XVI вв. (Л.В. Черепнин, А.А. Зимин, С.М. Каштанов и др.).
В составе княжеского титула выделяют две части: субъективную, которая включает наименование носителя титула, и объективную, содержащую перечисление подвластных ему земель. «Первая часть указывала положение её носителя на иерархической лестнице князей, его современников, родственников и свойственников, вторая — показывала изменения, расширение или сужение входивших в состав того или иного политического образования земель» [12, 27].
В грамотах удельных князей субъективная часть титула представлена словом князь или словосочетанием князь великий: Се яз, князь Димитрий Ивановичь [2, 115]; се яз, князь великий Борис Олександровичь [2, 155]; се яз, князь великии Михаило Борисовичь [2, 174].
Слово князь в русском языке употреблялось в нескольких значениях: 1) 'глава, старейшина, владыка', 2) 'господин, хозяин, владелец', 3) 'правитель княжества, удела, монархический правитель в Древней Руси и зарубежных государствах', 4) 'лицо, имеющее титул князя (родовой или пожалованный)' [13].
Одно из значений прилагательного великий — 'главный по положению' —давало основание использовать его в сочетании с субстантивом князь в качестве названия главы государства. Терминологическое сочетание великий князь восходит к эпохе Киевской Руси, которое использовалось как официальный титул верховного правителя. Великий князь - 'титул киевского князя; с XII в. также и владимирского князя' [13]. Великим князем обозначалось лицо, имевшее верховную власть, то есть обеспечивавшее внешнюю безопасность и выполнявшее полицейские
функции внутри государства. «Титул великого князя был домашний: он придавался старшему князю для отличия его от князей ему подчиненных» [14]. Лицо, утратившее эти признаки, переставало быть властелином, «великим князем», и становилось обычным землевладельцем. Эта ситуация касалась прежде всего удельных князей, которые в большинстве случаев оставались в своих бывших княжествах и превращались в вотчинников. С ХУ в. словосочетание великий князь входит в состав титула государя (царя) Московского и правителя (князя) Великого княжества Литовского [13].
В грамоте угличского князя присутствует дополнительный элемент ца-ревичь: Се яз, царевичь князь Дмитрий Ивановичь угличской [2, 116]. Царевичь — 'сын царя, сын хана Татарского' [14]. Кроме того, здесь содержится вторая часть титула (географическая) — угличской, которая встречается в грамотах довольно редко. Можно также отметить титул ярославский в грамоте князя Василия Давыдовича: Се аз, князь Васи-лей Давъдовичь Ярославский [2, 204]. Из рязанских грамот русского происхождения впервые титул рязанский появля- 325 ется в правой грамоте великого князя Василия Ивановича: ...князь великий Василий Ивановичь рязанский [2, 348].
Слова всея Руси впервые появляются на княжеских печатях при Семене Гордом [15, 567]. Затем используются в формуле титулования московских князей: Се яз, князь великий Василей Ивановичь всеа Русии [2, 114].
Позднее формула титулования включает слово царь: Се яз, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии. Слово царь в древнерусском языке имело два значения: 'властитель, государь' и 'хан Татарский' [14]. В состав титула русского царствующего монарха вошло в XVI веке.
326
Интитуляция жалованных грамот в целом отличалась четкостью и сжатостью изложения. В редких случаях эта часть текста оказывается более развернутой. Жалованная грамота тверских князей Тверскому Отрочу монастырю содержит богословие, юридическую и богословскую преамбулы, а сам документ открывается нестандартным сочетанием Се милостыня:
Се милостыня князя великого Бориса Александровича и его братии молодчей, — княжа Федорова Федоровича, княжа Иванова Юрьевича, княжа Андреева Дмитриевича, княжа Федорова Александровича, - церкви святой Богородици Отрочью монастырю. Во имя святыя троица - отца и сына и святого духа, се мы, раби святыя троица, князь великий Борис Александро-вичь и его братья князь Федор Федоровичь, князь Иван Юрьевичь, князь Ондрей Дмитриевичь, князь Федор Александровичу по родителей наших грамотам, бога деля и своего ради спасения, пожаловали есмы [3, 154].
В более поздних документах, в частности в текстах XVII века, такого рода интитуляция, содержащая традиционные элементы: мотив божественной милости Божиею милостию, формулу титулования, а также преамбулу, включающую элементы этикетного характера: святейшего великого господина; патриарха... царьствующаго града Москвы и всеа Руси и т. д., получает широкое распространение. Например:
Божиею милостию, мы, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец, по прошению великого государя отца нашего по плотцкому рожению, в мире бывшее имя Федора Никитича, а по иноческому обещанию и по духовному чину святейшего великого господина и государя отца нашего и богомолца патриярха Филарета царьству-ющаго града Москвы и всеа Русии, пожаловали есмя; Божиею милостию, мы, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец, по плоцкому рожению отца нашего, а по духовному чину отца нашего и бо-
Преподаватель
гомолца великого государя святейшего Филарета Никитича, божиею милостию патриарха московского и всеа Русии и по его прошению ... пожаловали есмя [3, 93-95,115, 117].
В жалованных грамотах после ин-титуляции следует диспозитивная формула, определяющая суть сделки (пожалования) и разновидность акта. Дис-позитивная формула содержит глагол пожаловать в форме перфекта пожало-валъ есмь, например: пожаловалъ есмь игумена Зиновия Сергиева монастыря з бра-тиею или кто по нем иный игумен будет [4, 78-79]. Данная формула является устойчивой по своему составу. Не отмечено вариантов в ее использовании.
В интитуляции, следующей за дис-позитивной формулой, указывается то лицо, которому осуществляется пожалование. В жалованных грамотах, содержащих пожалование монастырю, обязательно указывается настоятель монастыря. Данная формула содержит существительное игумен + имя собст. в форме вин. пад. + сущ. мн.ч. братья в форме твор. пад. с предлогом с (с братьею): пожаловалъ есмь игумена Никона з братьею [4, 42].
Анализируемая формула содержит дополнительный элемент, указывающий на монастырь, в форме родительного падежа, например: пожало валъ есмь монастыря свят-ыя Троиця игумена Никона съ братиею [4, 44]. Кроме того, в состав инскрипции входит формула или кто иной по нем игумен будет с различным порядком слов в ее составе: пожаловалъ есмь игумена Зиновья з братьею Сергиева монастыря, или кто по нем будет ины игумен [4, 141].
В грамотах, содержащих пожалование частным лицам, инскрипция содержит имя собственное в нейтральном оформлении без каких-либо дополнительных элементов: пожаловал есмь Воронца Степанова [4, 54]; пожаловал есми Ивана Петелина [4, 166].
2 / 2009
Итак, интитуляция в жалованных грамотах обычно содержит великокняжеский титул, а также собственное имя с отчеством. В жалованных грамотах раннего периода начало интитуля-ции представлено традиционной формулой се аз, сложившейся еще в киевский период. Однако в документах XIV—XVI вв. более характерной и распространенной является вариант данной формулы се яз с использованием русифицированной формы личного местоимения. В некоторых рязанских грамотах вступительная часть интиту-ляции представлена только местоимением яз. Указательное местоимение се в рязанских грамотах начинает использоваться с первой половины XV века, что было обусловлено, вероятнее всего, влиянием московской деловой письменности. Особый интерес вызывает происхождение формулы се аз. Вполне вероятно, что данная формула вполне могла быть создана как русско-церковнославянский эквивалент соответствующей греческой формулы.
Вступительная часть интитуляции жалованных грамот состояла также из личного местоимения 1 л. мн.ч. мы. Употребление этой формы связано с влиянием канцелярии Великого княжества Литовского, то есть западной традиции. Диспозитивная формула по-жаловалъ есмь отличается особой устойчивостью. Инскрипция содержит указание на то лицо, которому осуществляется пожалование и характеризуется устойчивым лексическим составом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зимин А.А. Очерки по истории феодального землевладения и хозяйства Московского государства. — М., 1947.
2. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XV века. — Т. III. — М., 1964. (Источники цитируются в упро-
щенном варианте с использованием современной графики).
3. Акты феодального землевладения и хозяйства XIV- VI вв. - Ч. III. - М., 1961.
4. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XV века. - Т. I. - М., 1952.
5. Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI вв. - Ч. I. - М., 1951.
6. Древние грамоты и акты Рязанского края, собранные А.Н. Пискарёвым. -СПб., 1854.
7. Каштанов С.М. Из истории русского средневекового источника (Акты XVI вв.). - М., 1996.
8. Дурново Н.Н. Введение в историю русского языка. - М., 1969.
9. Ильинский Г.А. Грамоты болгарских царей // Древности. Труды славянской комиссии имп. Московского Археологического общества. - 1911.
10. Золтан А. Се азъ.... К вопросу о происхождении начальной формулы древнерусских грамот / / Russian Linguistics . - 1987. - № 1.
11. Успенский Ф.И., Бенешевич В.В. Вазелон-ские акты. Материалы для истории крестьянского и монастырского землевладения в Византии XIII-XV веков. - Л., 1927. 327
12. Хорошкевич А.Л. Из истории великокняжеской титулатуры в конце XIV -конце XV вв. (на примере Московского княжества и Русского государства). // Русское централизованное государство. Образование и эволюция XV-XVIII вв. Чтения, посвящённые памяти академика Л.В. Черепнина. 26-28 ноября 1980 г. - М., 1980.
13. Словарь русского языка XI -XVII вв. -Вып. 1-26. - М., 1975-2006.
14. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. I - III. - СПб., 1895-1912.
15. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. - М.; Л., 1950. ■
