CC BY
11DOI 10.47643/1815-1337_2023_8_43 УДК 343.21(470) "1903"
О НЕКОТОРЫХ НОВЕЛЛАХ ОБЩЕЙ ЧАСТИ УГОЛОВНОГО УЛОЖЕНИЯ 1903 Г. On Certain Novelties of the General Part of the Criminal Code of 1903
БОНДАРЕНКО Юлия Викторовна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры истории и теории государства и права
Уфимского юридического института МВД России.
450091, Россия, Республика Башкортостан, г. Уфа, ул. Муксинова, 2.
E-mail: jy.lia@mail.ru;
СТУКОЛОВА Людмила Сергеевна,
старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Стерлитамакского филиала Уфимского университета науки и технологий. 453103, Россия, Республика Башкортостан, г. Стерлитамак, пр. Ленина, 49. E-mail: stukolova.mila@mail.ru;
ЯМЩИКОВА Светлана Леонидовна,
старший преподаватель кафедры конституционного и муниципального права Стерлитамакского филиала Уфимского университета науки и технологий. 453103, Россия, Республика Башкортостан, г. Стерлитамак, пр. Ленина, 49. Е-mail: s.l.yamschikova@strbsu.ru;
Bondarenko Julia Viktorovna,
Associate Professor of the Department of History and Theory of State and Law
of the Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Law Sciences.
450091, Russia, Republic of Bashkortostan, Ufa, Muxinov St., 2.
E-mail: jy.lia@mail.ru;
Stukolova Lyudmila Sergeevna,
Senior lecturer of the Department of Theory and History of State and Law of the Sterlitamak Branch of the Ufa University of Science and Technology. 453103, Russia, Republic of Bashkortostan, Sterlitamak, 49 Lenina Ave. E-mail: stukolova.mila@mail.ru;
Yamshchikova Svetlana Leonidovna,
Senior Lecturer of the Department of Constitutional and Municipal Law of the Sterlitamak Branch of the Ufa University of Science and Technology. 453103, Russia, Republic of Bashkortostan, Sterlitamak, 49 Lenina Ave. Е-mail: s.l.yamschikova@strbsu.ru
Краткая аннотация: В статье отражены некоторые вопросы подготовки проекта и разработки концептуальных основ общей части Уголовного уложения 1903 г., отражающие основные тенденции развития уголовного законодательства пореформенной России. Особое внимание уделяется понятийному аспекту института преступления и условиям наказуемости деяния на основе анализа правовых положений Уголовного уложения.
Abstract: The article reflects some issues of the preparation of the draft and the development of the conceptual foundations of the general part of the Criminal Code of 1903, reflecting the main trends in the development of criminal legislation in post-reform Russia. Special attention is paid to the conceptual aspect of the institution of crime and the conditions of the punishability of the act based on the analysis of the legal provisions of the Criminal Code.
Ключевые слова: Уголовное уложение 1903 г., обратная сила уголовного закона, преступление, проступок, наказание.
Keywords: Criminal Code of 1903, retroactive effect of criminal law, crime, offense, punishment.
Для цитирования: Бондаренко Ю.В., Стуколова Л.С., Ямщикова С.Л. О некоторых новеллах общей части Уголовного уложения 1903 г //Право и государство: теория и практика. 2023. № 8(224). С. 43-46. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_8_43.
For citation: Bondarenko Yu.V., Stukolova L.S., Yamshchikova S.L. On сertain novelties of the general art of the Criminal Code of 1903 // Law and state: theory and practice. 2023. No. 8(224). pp. 43-46. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_8_43.
Статья поступила в редакцию: 04.06.2023
Коренные преобразования, произошедшие в правление Александра II, затронули самые различные сферы общественного бытия, обусловив необходимые законодательные изменения, коснувшиеся и уголовно-правовой сферы. С принятием Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. суды были вынуждены в своей правоприменительной практике основываться на параллельном использовании двух весьма разноплановых уголовных кодексов, учитывая действовавшее на тот момент Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. При том, что последнее явно вступало в противоречие с новыми принципами буржуазного уголовного судопроизводства. Пореформенная судебная система была построена на принципе отделения судебной и административной власти, в то время как Уложение о наказаниях не проводило четкой грани между уголовной, административной и дисциплинарной ответственностью, наделяя полицию и органы политического сыска судебными полномочиями. Предусмотренная им громоздкая система наказаний имела выраженный сословный и карательный характер. Исследователи отмечали и несоразмерность наказаний тяжести содеянного. Иными словами, в обновленной реформами Александра II правовой жизни России Уложение о наказаниях 1945 г. в глазах не только ученых-правоведов, но и всего образованного общества являло собой мрачный анахронизм.
Не мало нареканий было в адрес Уложения и по вопросу юридической техники. Уложение о наказаниях не смогло в полной мере преодолеть казуистики изложения, допуская крайнюю нечеткость формулировок отдельных терминов, а в ряде случаев и отсутствие необходимых обобщающих понятий.
Другим обстоятельством, свидетельствующим в пользу принятия нового уголовного кодекса, стала констатация несоответствия возможностей старого уголовного закона и новых видов преступных деяний на фоне общего ухудшения криминогенной обстановки в пореформенный период, последовавшей за освобождением из крепостной зависимости многомиллионного населения, что повлекло за собой значительный приток населения в город, и нарастания активности революционных организаций. В совокупности все данные обстоятельства неумолимо свидетельствовали в пользу коренной модернизации и унификации всего российского уголовного законодательства.
Подготовительные работы по пересмотру основных начал уголовного права были проведены еще в царствование Александра II в 1876-1879 гг. 11 декабря 1879 г. Основные начала были утверждены царем, и тогда же Второму отделению собственной его императорского величества канцелярии и Министерству юстиции было поручено составить план производства работ по пересмотру Уложения.
В 1881 году указом императора Александра III был учрежден особый комитет для подготовки проекта нового уголовного уложения. Для разработки проекта были привлечены наиболее выдающиеся теоретики уголовного права и практикующие юристы. Возглавить работу комитета было поручено Второму отделению Собственной Его императорского Величества канцелярии и непосредственно министру юстиции графу Пале-ну. В составе секретного комитета была также образована редакционная комиссия, на которою было возложена обязанность подготовить первоначальный проект и пояснительную записку и представить их на рассмотрение комитета, а затем и Государственного Совета. В числе составителей проекта были выдающиеся ученые доктор юридических наук Н.А. Неклюдов, Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий. Проект нового уголовного уложения должен был учесть накопленный опыт применения действующего законодательства в отечественном уголовном судопроизводстве, достижения западноевропейской практики, а также науки уголовного права и, отталкиваясь от действующих уголовно-правовых положений, внести необходимые изменения с учетом потребностей государства в новых условиях.
Новое уложение по замыслу составителей должно было заменить собой действующие на тот момент Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г.
К середине 80-х годов с нарастанием консервативно-охранительных настроений деятельность комиссии затормозилась. Продолжена работа комиссии будет уже в правление Николая II. В 1898 году проект уложения был подготовлен и представлен на рассмотрение Государственного совета. Однако в период с 1898 по 1903 года проект еще неоднократно претерпит изменения в рамках рассмотрения его вначале Особым совещанием, а затем - Особым присутствием департаментов Государственного совета. 10 февраля 1903 года проект был рассмотрен и одобрен на общем собрании Государственного совета, а 22 марта того же года подписан императором.
Новый уголовный кодекс получил более лаконичное выражение: в своем окончательном варианте Уголовное уложение состояло из 37 глав и 687 статей (против 2224 статей Уложения о наказаниях). Глава 1 «О преступных деяниях и наказаниях вообще» обособила общие положения уголовного материального права, определяя пространство действия закона, вопросы о наказаниях, об условиях вменения и преступности деяний, о видах виновности, о смягчении и замене наказаний, об обстоятельствах, усиливающих ответственность, об обстоятельствах, устраняющих наказуемость. Прочие главы составляли особенную часть кодекса, устанавливая наказания за отдельные противоправные деяния.
Уложение достаточно подробно регламентировало вопросы действия данного закона во времени, пространстве и по кругу лиц. Одним из наиболее важных и дискуссионных как на момент обсуждения проекта, так и после его утверждения стал вопрос относительно действия уголовного закона во времени. Большинство в научных кругах стояло на позиции недопущения действия обратной силы уголовного закона, однако в конечной редакции Уложения получило закрепление правило о том, что «Вновь изданный закон уголовный применяется судом, постановляющим приговор, и к тем, учиненным до дня вступления данного закона в силу, деяниям, которые были воспрещены под страхом наказания за них, во время учинения оных» (ст. 14). Данное положение стало предметом острой критики со стороны многих представителей юридической науки. Российский ученый-правовед П.П. Пусторослев по этому поводу отмечал крайнюю неубедительность аргументации тех, кто объяснял придание обратной силы уголовному закону неудовлетворительным состоянием прежнего закона: «В этом соображении есть некоторая доля правды, но оправдать им возведение обратной силы уголовного закона в общее правило нет возможности» [2, с. 97].
Действие закона в пространстве определялось не только территориальными границам Российской империи (за исключением Великого княжества Финляндского, имевшего свое законодательство) но и, согласно нормам национального и международного права, охватывало территорию кораблей, находящихся в открытом море и территориальных водах иного государства (последнее только в отношении военных кораблей). В порядке исключения закон допускал его применение и в отношении иностранных кораблей, находящихся в отрытом море, со совершение таких преступлений как морской разбой, работорговля и пр.
Уложение распространялось на российских подданных, в том числе на совершивших преступления за пределами границ Российской империи, но имеющих дипломатическую неприкосновенность, а также на российских подданных, совершивших преступления на территории тех нехристианских государств (Турции, Персии, Китая, Кореи), с которыми был заключен международный договор о неподсудности местной власти российских подданных. Применительно к данному положению законодателю не удалось избежать некоторой казуистики в изложении исходя из учета внешнеполитических реалий того времени. Также действие Уложения распространялась на иностранцев за отдельными исключениями.
Обращаясь к основным понятиям, получившим свое отражение в новом уголовном кодексе, следует отметить, что прежде всего новое уложение стремилось устранить недостаток своего предшественника, разграничивая преступление и проступок. В ст. 1 Уложение достаточно лаконично закрепляет общее понятие преступления - «деяние, воспрещенное во время его учинения законом под страхом наказания». Тем самом устанавливая противоправность деяния как обязательный признак, определяющий его преступный характер. При этом, употребляя в данном определении только слово «закон» безотносительно привязки, собственно, к самому Уложению, законодатель допускает установление наказуе-
мости деяний и иными правовыми актами. По этому поводу, в частности в своем комментарии к ст. 1 одним из главных разработчиков Уложения профессор Таганцев Н.С. говорит следующее: «...многие юридические нормы, воспрещающие под страхом наказания те или иные действия или упущения, могут заключаться не только в уголовном уложении, но и в других томах свода законов, как, например, в уставах акцизных и иных, ... и в постановлениях некоторых административных властей, в пределах, для каждой из них законом установленных, и т. п.» [4, с. 2]. Иными словами, Уложение не давало исчерпывающий перечень преступных деяний.
Вместе с тем, указывая на воспрещение законом деяния как обязательное условие признания его преступным, Уложение закрепило важнейший принцип уголовного права - недопустимость применения аналогии закона, т. е. недопущение привлечение к уголовной ответственности за деяния, схожие с преступными, но прямо законом не воспрещенными. Обратное, то есть предоставление права суду облагать наказанием деяния, не предусмотренные законом в числе преступных, как справедливо было отмечено Н.С. Таганцевым, привело бы к полному смешению судебной и законодательной деятельности, нанося страшный удар гражданской свободе [5, с. 189].
Следующим признаком и одновременно главным критерием, разграничивающим преступление от иных правонарушений, влекущих за собой дисциплинарную или гражданско-правовую ответственность, стала уголовная наказуемость деяния, то есть установление законом санкции, налагаемой именно в порядке уголовного судопроизводства за совершенное противоправное деяние. Следуя данному критерию закон разделял преступные деяния в зависимости от характера предусмотренной им санкции на:
1) тяжкие преступления - те преступные деяния, за которые закон определял в качестве наказания смертную казнь, каторгу или ссылку на поселение относились к категории тяжких преступлений;
2) преступления - те преступные деяния, за которые закон определял в качестве наказания заключение в исправительном доме, крепости или тюрьме;
3) проступки - те преступные деяния, за которые в качестве санкции полагались арест или денежная пеня.
Необходимым условием наступления уголовной ответственности являлось признание вменяемости лица, то есть способности сознавать свои поступки и действовать осознанно, и достижения возраста уголовной ответственности. Так, не вменялось в вину «. преступное деяние, учиненное лицом, которое, во время его учинения, не могло понимать свойства и значение им совершаемого или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, или бессознательного состояния, или же умственного неразвития, произошедшего от телесного недостатка или болезни» (ст. 39 Уложения). Можно говорить о том, что тем самым фактически законодатель закрепил принцип вины в уголовном праве.
Новое уложение отличает достаточная понятийная проработанность вины. Различая уже известные российскому законодательству формы вины - умысел и неосторожность, уложение достаточно подробно раскрывает их содержание (ст. 48). Также, в отличие от Уложения о наказаниях новое уложение не разделяло умысел внезапный и заранее обдуманный, определяя за основу желание виновного учинения преступного деяния и сознательное допущение наступлений последствий. Неосторожность признавалось не только, когда виновный его не предвидел, хотя мог и должен был его предвидеть, но также, когда он хотя предвидел наступление последствия, обусловившего преступность сего деяния, но легкомысленно предполагал такое последствие предотвратить. Действия или последствия действий лиц, наступление которых нельзя было предвидеть признавались случайными и не наказывались.
Другим необходимым условием вменения в вину содеянного являлось достижения возраста уголовной ответственности. В решении данного вопроса законодатель исходил из определения трех возрастных групп:
1) до 10 лет - возраст безусловной невменяемости, освобождающий ребенка от уголовной ответственности;
2) от 10 до 17 лет (возраст условного вменения) - в отношении данной категории несовершеннолетних закон допускал освобождение от уголовной ответственности если они не могли понимать характера и значение совершаемого ими деяния или руководить своими поступками и предписывал передать несовершеннолетнего правонарушителя под надзор родителям или поместить в воспитательно-исправительное заведение. Также в отношении несовершеннолетних в возрасте от 14 до 17 лет закон исходил из необходимости преимущественного помещения их в воспитательно-исправительные заведения до достижения им 21 года.
3) от 17 до 21 года (возраст смягчения наказания): уменьшались сроки наказаний, смертная казнь заменялась бессрочной каторгой. Для лиц женского пола допускалось помещение их женские монастыри.
Следует отметить, что по новому Уложению суду предоставлялась большая свобода относительно принятия решения применять ли в отношении несовершеннолетнего предусмотренные законом меры воздействия, или нет, устанавливая это как право суда, а не обязанность.
В числе обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, Уложение также называет исполнение закона или приказа по службе, если приказ не предписывал явно преступного, а также не считалось преступным деяние, совершенное при необходимой обороне или крайней необходимости. При этом новый закон существенно расширял в сравнении с Уложением о наказаниях границы применения институтов необходимой обороны и крайней необходимости. Так, если Уложение о наказаниях признавало крайнюю необходимость только в случае защиты собственной жизни, то по новому Уложению таковая допускалась и для защиты иных собственных прав и интересов - будь то спасение здоровья, свободы, половой неприкосновенности или имущественного блага, а также для защиты прав другого лица. Крайней необходимостью признавалось и состояние голода, в связи с чем в случае кражи для утоления голода допускалась ссылка на крайнюю необходимость.
Уложение разграничивало в вопросах определения наказания стадии совершения преступного деяния: приготовление, покушение и оконченное преступление, указывая на ненаказуемость только лишь умысла. Приготовление наказывалось лишь по наиболее тяжким преступле-
ниям. Покушение наказывалось мягче, чем оконченное преступление.
Достаточно серьезные изменения коснулись системы наказаний. При составлении нового Уложения разработчики отказались от сложной классификации наказаний и сохранили лишь разделение наказаний на главные, дополнительные и замещающие. К главным относились следующие виды наказаний: 1) смертная казнь (через повешение, не публично); 2) каторга (бессрочно или на срок от 4 до 15 лет); 3) ссылка на поселение (без срока); 4) заключение в исправительном доме (от 1 года 6 месяцев до 6 лет); 5) заключение в крепости (от 2 недель до 6 лет); 6) заключение в тюрьме (от 2 недель до 1 года); 7) арест (от 1 дня до 6 месяцев); 8) денежная пеня.
Дополнительные наказания не могли быть назначены в качестве самостоятельных мер воздействия: они либо в обязательном порядке следовали за назначением главного наказания (например, лишение прав состояния вследствие осуждения на каторгу), либо могли быть установлены особым постановлением суда в случаях, предусмотренных законом, но только при назначении главного наказания (например, лишение права занимать какую-либо должность). К дополнительным наказаниям были Уложением были отнесены (ст. 33): 1) лишение права заниматься определенными законом видами торговли и промыслов, или иною деятельностью на определенный срок или пожизненно; 2) денежное взыскание; 3) опубликование судебного приговора за счет лица, признанного виновным в печатных изданиях; 4) лишение права занимать определенную должность, а также равную ей или вышестоящую. Данный перечень не являлся исчерпывающим, в статьях особенной части Уложения указывались и иные дополнительные наказания: например, лишение прав состояния (утрата дворянином дворянского титула, а также всех привилегий данного сословия; лишение духовного сана и соответствующих привилегий для священников и др.); запрет на участие в различных сословных собраниях и др.
Заменяющими наказаниями Уложение 1903 г. признавало те меры взыскания, применение которых было обусловлено юридической несправедливостью или фактической невозможностью применения наказаний, прямо предусмотренных за совершение тех или иных деяний (например, отдача в воспитательно-исправительные приюты малолетних, высылка за границу иностранцев и т.д.).
Следует отметить и достаточно отчетливо прослеживаемую тенденцию к гуманизации наказания: «Не без чувства некоторой гордости должен русский криминалист прежде всего отметить тот благородный дух гуманности, которым веет со страниц проекта» (1, с. 27). Было сужено применение смертной казни наиболее тяжкими преступлениями, отменены телесные наказания и бессрочное лишение прав и пр.
Не касаясь всей полноты вопроса, что не представляется возможным раскрыть в рамках одной статьи следует отметить, что уголовное уложение было неоднозначно оценено современниками. Так, сравнивая Уложение с предшествующими ему уголовными законами российский ученый-правовед П.П. Пусторослев признавал его определенные преимущества «...относительно полноты, ясности, краткости, а иногда даже и научной правильности постановлений», но одновременно подчеркивал сохранение в нем охранительных тенденций полицейского государства в духе 80-х годов XIX века [2, с. 74]. Разработанное на рубеже веков Уложение как детище своей эпохи отражало и ее социально-политические противоречия: с одной стороны - нарастание либеральных настроений в обществе и юридической науке, с другой - сохранение консервативно-хранительных тенденций во внутренней политике государства.
Библиография:
1. Пржевальский В.В. Проект Уголовного уложения и современная наука уголовного права. СПб.: Типография Правительствующего сената, 1897. 104 с.
2. Пусторослев П.П. Русское уголовное право. Общая часть. Выпуск I. Введение. Источники уголовного права. Юрьев: Типография К. Маттисена, 1907. 552 с.
3. Стуколова Л.С. Эволюция института уголовного наказания в России // Государственная власть и местное самоуправление в современный период. Сборник научных статей по итогам работы методологических семинаров и студенческого научного кружка «Проблемы государственной власти и местного самоуправления». Стерлитамак, 2019. С. 16-19.
4. Таганцев Н.С. Уголовное уложение 22 марта 1903 г. С мотивами, извлечениями из объяснительной записки редакционной комиссии, представления Министерства Юстиции в Государственный Совет и журналов особого совещания, особого присутствия департаментов и общего собрания Государственного Совета. С.Петербург, 1904. 1122 с.
5. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Том I: лекции. СПб., 1902. 815 с.
6. Ямщикова С.Л. Принцип законности как конституционный принцип уголовного судопроизводства // Тенденции развития современного уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. Сборник научных трудов Всероссийская научно-практическая конференции. 2018. С. 163-165.
References:
1. Przhevalsky V.V. Draft Criminal Code and modern science of criminal law. St. Petersburg: Printing House of the Governing Senate, 1897. 104 p.
2. Pustoroslev P.P. Russian criminal law. The general part. Issue I. Introduction. Sources of criminal law. Yuryev: K. Mattisen's printing house, 1907. 552 p.
3. Stukolova L.S. Evolution of the institution of criminal punishment in Russia // State power and local self-government in the modern period. Collection of scientific articles based on the results of methodological seminars and student scientific circle "Problems of state power and local self-government". Erli-tamak, 2019. pp. 16-19.
4. Tagantsev N.S. Criminal Code of March 22, 1903 With motives, extracts from the explanatory note of the editorial commission, the submission of the Ministry of Justice to the State Council and the journals of the special meeting, the special presence of departments and the general meeting of the State Council. St. Petersburg, 1904. 1122 p.
5. Tagantsev N.S. Russian criminal law. The general part. Volume I: lectures. St. Petersburg, 1902. 815 p.
6. Yamshchikova S.L. The principle of legality as a constitutional principle of criminal proceedings // Trends in the development of modern criminal procedure legislation of the Russian Federation. Collection of scientific papers of the All-Russian Scientific and practical Conference. 2018. pp. 163-165.
