CC BY
26
[40] Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семаитической системе языка. Воронеж, 1987.
[41] Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психопоэтики русской литературы XVIII-XIX вв. М.: «Языки русской культуры», 1998. 448 с.
[42] Яковенко Е.В. Сердце, Душа, Дух в английской и немецкой ЯКМ (опыт реконструкции концептов) // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонти-на. М.: Индрик, 1999. 424 с.
[43] D' Andrade, R. «А folk model of the mind», in: Dorothy Holland- Naomi Quinn (eds.), Cultural models in language and thought. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. 112-148.
[44] Fainsilber, L., Ortony, A. Metaphorical uses of language in the expression of emotions. Metaphor and Symbolic Activity, 1987. 2, 239-250.
[45] Jiikel, O. The metaphorical concept of mind: «Mental activity is manipulation» // Language and the cognitive construal of the world. 1995.
[46] Johnson, M. The body in the mind. Chicago: University of Chicago Press, 1987.
[47] Kovecses Z. Emotional concepts. Chicago, 1990.
[48] Kovecses Z. Metaphor and Emotion. Chicago, 2001.
[49] Lakoff G., Kovecses, Z. «The cognitive model of anger inherent in American English», in: Dorothy Holland- Naomi Quinn (eds.), Cultural models in language and thought. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. 195-221.
[50] Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago: University of Chicago Press, 1980.
[51] Lutz, Catherine. Goals and understanding in Ifaluk emotion theory, in: Dorothy Holland- Naomi Quinn (eds.), Language and cultural knowledge. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.
[52] Matsuki K. Metaphors of anger in Japanese// Language and the cognitive construal of the world. 1995.
[53] Quinn N. and Holland D. Culture and Cognition // Cultural models in Language and Thought, ed. by Dorothy Holland, Naomi Quinn, 3-43. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.
[54] Sternberg Robert J. Metaphors of mind: Conceptions of the nature of intelligence. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.
[55] Siueetser E. The Definition of lie: An Examination of the Folk Models Underlying A Semantic Prototype Cultural models in Language and Thought, ed. by Dorothy Holland, Naomi Quinn, 43-66. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.
[56] Wierzbicka A. Emotions across Languages and Cultures. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.
[57] Мельчук И.А., Жолковский А.К. Толково-комбинаторный словарь современного русского языка. Вена, 1984.
Н.Р. Афанасьева,
аспирантка ОмГУ.
О некоторых направлениях книговедческих исследований в ГПНТБ СО РАН
Книга - произведение не только интеллектуальной, но и материальной культуры, созидаемое в процессе эволюции человечества [1]. Это известное положение видного отечественного ученого М.Н. Куфаева неоднократно использовалось в том или ином варианте в Москве в апреле 2004 г. на XI Международной научной конференции по книговедению «Книга и мировая цивилизация».
Рассматривая тему, обозначенную в заглавии статьи, нельзя не сказать несколько подробнее и об упомянутой конференции, ибо ее итоги не только свидетельствуют о современном состоянии науки о книге и книжном деле в России, но и являются доказательством роста авторитета сибирской школы книговедения. История московских книговедческих конференций - это фактически история развития советского и российского книговедения нескольких последних десятилетий XX и начала XXI вв. По изданным материалам конференций можно проследить основные направления развития науки о книге и книжном деле. Интерес представляют также данные о росте числа ученых, изучающих различные аспекты книжного дела, расширении географии их проживания [2]. XI Международная конференция по проблемам книговедения являлась самой представительной за всю историю проведения таких конференций. На ней было представлено 414 докладов, авторами которых являются 409 ученых и практиков книжного дела. Необычайно высок уровень научной квалификации участников конференции. Среди них значился 61 доктор и 170 кандидатов наук.
XI конференция по проблемам книговедения действительно имела международный характер, поскольку в числе ее участников насчитывалось 60 представителей из 8 стран ближнего и дальнего зарубежья. Среди докладчиков были 4 научных работника из США, 3 ученых из ФРГ, 10 специалистов из Болгарии, а также один представитель Израиля. Особо следует подчеркнуть активность представителей Украины, опубликовавших в материалах конференции 26 докладов. Сегодня все шире становится география проживания ученых, изучающих разные аспекты книжного дела в российских регионах. Несмотря на то что москвичи составляли более половины участников конференции, в ней принимали участие ученые из 38 городов Российской Федерации. Крупнейшими центрами отечественного книговедения остаются, как отмечалось, Санкт-Петербург (24 участника) и Новосибирск (17 участников) [3].
Последний факт неоднократно подчеркивался и в устных выступлениях участников конференции. Следует учесть, что наряду с работами новосибирцев на конференции были представлены доклады и сообщения из других городов, расположенных за Уралом. В общей сложности их число превысило 40. Большинство этих публикаций принадлежит специали-
стам, так или иначе творчески связанным с ГПНТБ СО РАН (совместные разработки проблем, обучение в аспирантуре и пр.). Не случайно в конце 2003 г. в журнале «Научная книга» напечатана заметка о том, что российская наука о книге прирастает Сибирью, а организаторы конференции решили опубликовать сообщение «Сибирская школа книговедения в ракурсе библиометрии» [4]. Здесь же можно сказать, что в Диссертационном совете при ГПНТБ СО РАН (единственном книговедческом Совете за Уралом) защищали диссертации не только представители региона. Например, кандидатами исторических и педагогических наук по специальности «Библиотековедение, библиографоведение и книговедение» стали в Новосибирске представители таких городов, как Москва, Уфа, Тюмень, Челябинск. Реалии времени de facto способствуют расширению диапазона и углублению научной обстоятельности исследований историко-книжного характера. Эта закономерность, обусловленная развитием науки о книге и книжном деле, известна профессионалам [5].
Она связана с усилением взаимопроникновения и взаимодействия книговедения и иных наук, прежде всего гуманитарных. В данном случае можно вспомнить, что такого рода особенность была подмечена польским ученым К. Мигонем более четверти века тому назад. Он, в частности, еще в 1978 г. писал, что историко-книжные исследования являются важной составляющей изучения истории культуры [6]. Этот факт учитывается не только новосибирскими учеными.
В ГПНТБ СО РАН поиск новых научных направлений активизировался после X Международной московской книговедческой конференции. О некоторых из них, тесно связанных и с темой последующей - XI конференции «Книга и мировая цивилизация», как увидит читатель, приводятся сведения в данной статье.
В ноябре 2003 г. Объединенный ученый совет СО РАН по гуманитарным наукам утвердил проект НИР ГПНТБ под общим названием «Книжная культура Азиатской России: эволюция и внешние связи». Проблематика исследований в данном направлении может быть названа в известной мере традиционной. Однако важной составной частью проекта на этот раз стал раздел «Русская книга в СНГ. Центрально-Азиатский регион». В его рамках предусматривается изучение роли русской книги в развитии национальных культур восточных и центральных регионов Евразии, выявление потенциала российской книжной культуры как элемента формируемого в СНГ единого информационного и культурного пространства. По данной теме имеется уже несколько напечатанных статей, защищена кандидатская диссертация (A.M. Исмаиловым) о издании книги на русском языке в Казахстане и Киргизии. В дальнейшем предполагается воссоздание общей картины социального бытования русской книги и в таких азиатских государствах, как Таджикистан, Узбекистан, Туркмения. В этой связи запланированы сбор и обработка архивных и литературных материалов по истории и современному состоянию выпусков и распространение
книг на русском языке во всех центральных азиатских государствах. Специальное диссертационное исследование готовится и об использовании учебников на русском языке в этих странах.
Тогда же, в ноябре прошлого года, рассмотрен и утвержден раздел общего проекта НИР ГПНТБ СО РАН под названием «Ислам и книга на территории Сибири». В декабре 2003 г. началась разработка этого направления. Уже можно предположить, что исследование выйдет за указанные географические границы.
Обращение к проблеме обусловлено рядом обстоятельств. Руководство Российской Федерации, как известно, поднимает вопрос о приеме нашей страны в организацию «Исламская конференция» (ОИК). В силу этого в деятельности государственных структур должна учитываться политика своего правительства. Вспомним и другие факты. Например, с призывом к избирателям принять участие в выборах президента в 2004 г. обращался не только патриарх православной церкви, но и глава совета муфтиев, представляющих мусульман страны. В настоящее время, о чем нельзя не сказать, есть научные публикации об исламе в культурном ландшафте России, о влиянии ислама на музыку и образование и т. п. Книговедение пока отстает. Работ историко-книжного характера (о влиянии ислама на книжную культуру) практически нет.
Возвращаясь к материалам XI Международной научной конференции по проблемам книговедения, отметим, что там впервые были представлены два сообщения - из Омска и Уфы - на данную актуальную тему. Предпринятые нами усилия позволяют считать, что в 2005 г. в Новосибирске возможен выпуск сборника научных работ, где планируется опубликование статей группы авторов по теме «Ислам и книга». В ноябре 2003 г. в ГПНТБ СО РАН была утверждена и диссертация В.Л. Данилова соответствующей проблематики.
Но уже в данной статье можно говорить о многочисленных случаях выпуска в свет книг исламской проблематики на русском языке как о феномене нашего времени. Эти книги, едва ли не в большинстве своем напечатанные за рубежами СНГ (Саудовская Аравия, Иран и др. страны), не случайно широко публикуются на русском, а не только на арабском или английском языках. Распространяются они прежде всего в России и новых государствах Центрально-Азиатского региона. Конечно, можно отметить, что интерес в указанных изданиях представляют данные о времени их выхода в свет, месте публикации, материалы об издателях, оформителях и иные сведения, позволяющие восстановить историю выпуска конкретного произведения, как это принято у историков книги. Но не только. Данный феномен свидетельствует, как минимум, еще о двух значимых фактах. Во-первых, о международном признании важной роли русского языка на территории азиатских стран. Во-вторых, о стремлении издателей распространить свою продукцию среди русскочитающего населения ряда государств. При анализе проблемы выпуска книг подобного рода специалисты обращаются не
только к конкретным изданиям. В целях более глубокого изучения вопроса (если угодно, то стремясь к его пониманию) целесообразно обращение, например, к работе русского теософа Вл. Соловьева - очерку «Магомет, его жизнь и религиозное учение». Не анализируя работы, которая в целом представляет собой, по мнению некоторых исследователей, христианскую апологию ислама [7], отметим следующее. Работы подобного рода во многом помогают нашим современникам понять реалии происходящего в мире и способствуют постижению значимости связи времен. Здесь же отметим, что без книги нет ислама, нет данной религии как таковой. Естественно, при этом имеется в виду прежде всего Коран - священная книга мусульман [8].
Надо упомянуть и еще об одном направлении: «Армия и книга». В конкретном случае речь идет не просто о тематике НИР, но в известной мере и о кадровом подходе. Не только автор статьи в ряде своих публикаций рассматривал вопросы, связанные с проблемой использования книги в вооруженных силах. Еще в 1996 г. ГПНТБ СО РАН совместно с Сибирским военным округом провела конференцию «Армия и книга» с публикацией тезисов докладов. За ряд лет несколько служащих старших офицеров и старших офицеров запаса поступили в аспирантуру и защитили диссертации в нашем Совете.
В Московском государственном университете печати в марте 2004 г. успешно прошла защита докторской диссертации «Военная книга в России. Вторая половина XIX - начало XX века» полковника С.Н. Лютова, напечатавшего в Новосибирске три монографии историко-книжного характера. Полковник С.Н. Лютов - старший научный сотрудник ГПНТБ СО РАН (по совместительству) и выпускник нашей аспирантуры. Совместная работа с военными позволила организовать в середине 2003 г. защиту диссертации подполковника Б.В. Федотова «Печатное слово в среде военнослужащих и сотрудников МВД России в условиях вооруженного конфликта (на примере контртеррористической операции в Чеченской республике)». В дальнейшем планировалась подготовка монографии на данную тему. К сожалению, командование внутренних войск не ответило на наши предложения. Но работа в намеченном направлении продолжается. Во время своей третьей командировки в Чечню канд. ист. наук подполковник Б.В. Федотов подготовил статью о вахаббитских изданиях.
На мой взгляд, может представлять интерес информация и о том, что в декабре 2003 г. в Диссертационном совете при ГПНТБ СО РАН прошла защита исследования подполковника запаса М.Г. Потапова «Книга в местах заключения Сибири в 20-е годы XX века». И здесь намечена дальнейшая работа над темой. Работа М.Г. Потапова в известной мере перекликается с книгой «Бамлаг в контексте истории и литературы» профессора О.П. Еланцевой (ДВГУ, Владивосток).
На примере М.Г. Потапова очевидно, что наши специалисты - книговеды зачастую активно сотрудничают с организациями различного рода. Так, тот же М.Г. Потапов, юрист мэрии Новосибирска, 23 ап-
реля 2004 г. в Москве защитил еще одну диссертацию - на соискание ученой степени кандидата юридических наук.
Продолжая тему, вот о чем еще можно сказать. В Новосибирске 2-5 марта 2004 г. прошла межрегиональная конференция «Вузовская книга», в рамках которой был организован конкурс на лучшее внутри-вузовское издание. Как человек, которому было поручено возглавить жюри конкурса, отмечу: в оценках членов жюри превалировал книговедческий подход. В составе жюри были сотрудники ГПНТБ и выпускница нашей аспирантуры канд. ист. наук, зав. издательством НГТУ Е.П. Шеметова.
Еще один пример. В марте 2004 г. по решению администрации Новосибирской области была проведена конференция, посвященная 100-летию Русско-японской войны и геополитическим последствиям этого события. На пленарном заседании был заслушан доклад о русской книге в Японии в начале XX в., на секционных - о полковых библиотеках русской армии и др. 20 % всех сообщений, отобранных для публикации в сборнике этой конференции принадлежит перу сотрудников или аспирантов ГПНТБ СО РАН.
Можно говорить еще о многом, повествуя и о выходе в свет (на момент подготовки статьи находился в печати) четвертого тома «Очерков истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока или о творческих устремлениях зав. лабораторией книговедения д-ра ист. наук А.Л. Посадского, интересного исследователя, работающего в сотрудничестве с институтом истории СО РАН, без труда которого трудно пришлось бы, например, издателям энциклопедии «Новосибирск» и т. д. Но объем статьи этого не позволяет сделать.
Остановимся, однако, хотя бы коротко на интересующих всех специалистов вопросах: что происходит с работами книговедов теоретического и методологического характера, есть ли они?
К сожалению, в ГПНТБ СО РАН, как и повсеместно, теоретическую разработку многих сложных вопросов книговедения нельзя признать интенсивной. В основном у нас разрабатываются проблемы историко-книжного характера. Правда, на неоднократно упоминаемой XI Международной научной конференции по проблемам книговедения в числе материалов секции «Методология и теория книговедения» были напечатаны работы 5 представителей новосибирской школы науки о книге и книжном деле. Это число составило чуть более 10 % публикаций тематики такого рода [9].
Здесь же упомянем, что вопросы книжной культуры в наши дни являются злободневными, и это порождает споры о дефинициях этого явления. По мнению руководителя Академиздатцентра и ныне одного из наиболее видных книговедов России, профессора, д-ра филол. наук В.И. Васильева, дискуссионной, как минимум, следует считать формулировку
1Об этой коллективной монографии в свете рассказа о некоторых итогах изучения региональных историко-книжных проблем говорилось в статье автора, опубликованной в № 2 «Вестника Омского университета» за 2003 г.
понятия «книжная культура», предложенную нами [10]. Однако данное положение было одобрено специалистами и напечатано в первом томе нашей коллективной монографии «Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока». Поэтому по-прежнему считаю, что опыт многих поколений отечественных и зарубежных ученых свидетельствует, что изучение истории книгоиздания и книгораспростра-нения позволяет утверждать: под книжной культурой следует понимать уровень, достигнутый книжным делом (книгопечатанием, книжной торговлей, развитием библиотечной сети) в сочетании с реальным отношением народа к книге (и печати в целом) в конкретной стране или регионе на определенной ступени развития общества. По сути, книжная культура свидетельствует не только о традициях в области отношения к печатному слову, но является показателем уровня технологического развития государства и интеллектуального потенциала населения, в том числе на отдельных территориях его проживания [11].
Новые времена, естественно, требуют и новых подходов к осмыслению теоретических вопросов нашей науки. Даже положение о таком явлении цивилизации, как книга, требует корректировки. Ныне представляется целесообразным понимать под книгой сложный искусственный организм (объект), который при помощи графических изображений передает значительный объем информации. Книга как объект, передающий информацию, прошла весьма сложный путь эволюции и, в зависимости от технологии, применявшейся человеком, имела разную форму: была поясом из раковин или глиняной табличкой, папирусным свитком или изготавливалась (изготавливается) типографским способом и пр.
Современная ситуация в мире, связанная с глобальной компьютеризацией, не отменила роли книги в жизни общества. Книга может быть и электронной, как об этом свидетельствует практика [12]. Понятие «электронная книга» обозначает текст, закрепленный в оцифрованной, байтовой форме. При этом электронная книга остается важным элементом интеллектуальной жизни общества, показателем его развития, а не деградации [13].
В связи с происходящим, представляется детерминированным увеличение числа источников изучения истории книги. В свое время мэтром нашей науки И.Е. Баренбаумом было названо 7 основных групп источников [14]. Сегодня можно утверждать, что появились новые.
Подобной группой источников следует считать сами электронные издания, информационные ресурсы по истории книги, находящиеся в удаленном доступе, возможность познания которых обеспечивают современные компьютерные средства.
Следует отметить, что далеко не все у нас в области НИР и НОР идет хорошо, «без сучка и задоринки». Реализация всех планов в ГПНТБ СО РАН во многом зависит от человеческого фактора (кадровых возможностей и межличностных отношений в том числе), а также от экономических условий и состояния управленческой и организационной работы, обстоятельств, влияющих на ситуацию не только в
конкретном учреждении, но и на жизнь страны в целом. Есть и иные «моменты».
Продолжая основную тему статьи, замечу, что не столько из-за нежелания выслушивать надуманные упреки в односторонней ориентации, но исходя из необходимости максимально полного рассмотрения проблем социального бытования книги в различных регионах под эгидой ГПНТБ началось изучение новой темы «Книга на территории Еврейской автономной области России. XX - начало XXI вв.». Первоначально запланирована подготовка одноименной диссертации директором областной библиотеки О.П. Журавлевой (Биробиджан), есть планы и иных исследований в этой части Дальнего Востока.
В связи с вышеизложенным нельзя не сказать о следующем. Можно все же надеяться на успехи книговедов региона еще и потому, что пока не прекращает работы в науке группа ученых в возрасте 35— 50 лет. Только в 2003 г. вышло в свет 4 монографии недавних выпускников аспирантуры ГПНТБ СО РАН. Аналогичные работы планируется печатать в 2004-2005 г. Запланированы и новые защиты диссертаций.
Конечно, не всегда наши идеи реализуются. Но мы работаем, стремимся улучшить организацию сотрудничества с другими российскими учреждениями и отдельными профессионалами. Готовы новосибирские книговеды и к международным контактам.
Специалисты из ГПНТБ СО РАН, как показывают планы и их воплощение, будут стремиться и впредь свои исследования проводить на качественном уровне и прежде всего в интересах отечественной науки, если таковая будет востребована российским обществом и нашим государством.
[1]Куфаев М.Н. Проблемы философии книги. Книга в процессе общения. М.: Наука, 2004. С. 148.
[2] См.: Немировский Е.Л. Книговедческие конференции // Книга: Исслед. и материалы. 1997. Сб. 74. С. 26-34.
[3]Книга и мировая цивилизация. Т. 4. М.: Наука, 2004. С. 7, 10.
[4] Федотова О.П. Российская наука о книге прирастает Сибирью // Научная книга. 2003. № 3/4. С. 3-4; Шебалина. М.В. Сибирская школа книговедения в ракурсе библиометрии // Книга и мировая цивилизация. Т. 1. М.: Наука, 2004. С. 122-124. [Ь\Пайчадзе С. А. Исследование региональных проблем книжного дела - закономерное следствие развития книговедения (XIX - начало XX в.) // Развитие книжной культуры Сибири XIX - начала XX в. Новосибирск, 1982. С. 5-6.
[ 6 ] Мигонь К. Проблемы исторического книговедения // Проблемы общей теории книговедения. М., 1978. С. 64-80.
[7]См.: Соловьев В. Магомет, его жизнь и религиозное учение. Челябинск, 1995.
[8]Куфаев М.Н. Проблемы философии книги. Книга в процессе общения. М.: Наука, 2004. С. 184.
[9]См., например: Волкова В.Н. Чтение в современной России. Некоторые наблюдения и размышления // Книга и мировая цивилизация. Т. 1. М.: Наука,
2001. С. 28-30; Калмыков С.П. Читательские предпочтения военнослужащих в меняющейся информационной среде // Там же. С. 58-59. [10] См.: Васильев В.И. История книжной культуры. Теоретико-методологические аспекты. М.: Наука, 2004. С. 15, 21, 25, 28, 102, 104.
[ 11]Пайчадзе С.А. Предисловие // Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 2000. С. 3, 4; Он же. Об изучении книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Из истории издательства «Советская Колыма» // Книжная культура Магаданской области: история, проблемы и перспективы: Материалы Первой межрегион, науч.-практ. конф., 16-18 апр. 2003 г., г. Магадан. Магадан: Кордис, 2003. С. 20-33.
[12]См., например: материалы секции электронной книги и информационных технологий // Книга и мировая культура. Т. 1. М.: Наука, 2004. С. 386-421. [ 13]Пайчадзе С.А., Паршукова Г.В. Электронная книга. Философия и практические проблемы // Библиотечные фонды: проблемы и решения. Электронный журнал-препринт. 2003. № 4 (электронная публикация) .
[ 14] Варенбаум И.Е. Введение // Варенбаум И.Е., Давыдова Т.Е. История книги. М.: Книга, 1971. С. 1920.
С.А. Пайчадзе,
профессор, зав. сектором книговедения ГПНТБ СО РАН.
Музей археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета и юбилейная конференция
В рамках научной программы Межрегионального института общественных наук Томского государственного университета и при его финансовой поддержке 29-31 января 2003 г. Томским государственным университетом проведена Всероссийская научно-практическая конференция «Культуры и народы Западной Сибири в контексте междисциплинарного изучения. (К 120-летию Музея археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета»). Конференция была организована как научное мероприятие, посвященное 120-летию основания Музея археологии и этнографии Сибири им. В.М. Флоринского (МАЭС ТГУ), в рамках которого проведено юбилейное торжественное заседание. Оргкомитет конференции, сформированный из сотрудников Музея, Проблемной научно-исследовательской лаборатории истории, археологии и этнографии Сибири, кафедры археологии и исторического краеведения исторического факультета и кафедры музео-логии института, возглавил ректор ТГУ профессор Г.В. Майер.
Основанный в 1882 г. профессором В.М. Флоринс-ким Археологический музей Императорского Томского университета на протяжении своей истории стал крупнейшим профильным вузовским музеем азиат-
ского региона России. На сегодняшний день в его фонде содержится около 300 000 единиц хранения материалов, отражающих историю Северной Америки, Северной и Центральной Азии и сопредельных территорий с эпохи палеолита до исторической современности.
На базе собраний Музея воспитано не одно поколение студентов, аспирантов, кандидатов и докторов наук. Экспозиции и передвижные выставки музея стали источником пополнения знаний для жителей девяти городов Сибири, г. Сеула и ряда других в Южной Корее.
Основанием для создания в Сибирском университете Археологического музея послужило решение Учредительного комитета, посчитавшего необходимым для классического университета, каковым виделся первый университет Сибири, формирование библиотек и музеев для развития науки и образования в отдаленном азиатском регионе. Началом музея, как позже отметил его основатель, стала коллекция «тобольских древностей» тобольского художника М.С. Знаменского. По просьбе В.М. Флоринского средства на ее приобретение предоставил предприниматель М.К. Сидоров. Последний позже писал, что с удовольствием выполнил просьбу В.М. Флоринского и подарил приобретенные им коллекцию и альбомы с ее рисунками в Сибирский университет, приурочив свой подарок к «300-летию Сибири», которое должно было праздноваться 6 декабря 1882 г. На протяжении более чем 40 лет формирование собраний музея носило несистематический, случайный характер, обусловленный тем, что основным источником поступления были частные дарения отдельных предметов или целых их коллекций. При этом в большинстве случаев поступавший материал не был документирован по месту сборов. И только с начала 1920-х гг. начинают поступать коллекции, собранные научными экспедициями. Ими руководили такие замечательные ученые, как С.И. Руденко, С.А. Теплоухов, Ф.А. Фи-ельструп, А.К. Иванов. В экспедиции Руденко начинал работать студент ТГУ М.П. Грязнов, ставший в дальнейшем известным ученым, археологом.
В конференции приняли участие 83 представителя из 23 академических и вузовских научных центров, государственных музеев, архивов и органов охраны культурного наследия Томска, Барнаула, Екатеринбурга, Кемерова, Красноярска, Минусинска, Новосибирска, Омска, Северска, Советского, Улан-Удэ и Ханты-Мансийска. Среди них 12 докторов наук и 27 кандидатов наук, представлявших 7 гуманитарных и естественно-научных дисциплин. С учетом всех методик, использованных археологами в своих работах, число дисциплин может быть увеличено по меньшей мере до 10.
В рамках настоящего сообщения нет возможности представить всех участников конференции, поэтому ограничусь лишь кругом наиболее известных и авторитетных лиц в сибирской и российской науке и образовании. Приятно отметить, что в работе конференции приняли участие целый ряд крупных организаторов и руководителей науки и образования, которые начинали свой научный путь в стенах Том-
