CC BY
41
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 28 (282).
Филология. Искусствоведение. Вып. 70. С. 101-107.
О. И. Некрасова
О НЕКОТОРЫХ КОНСТРУКЦИЯХ С ДЕЕПРИЧАСТИЯМИ НА -ТОДЗ, -МОН В КОМИ И КОМИ-ПЕРМЯЦКОМ ЯЗЫКЕ
В статье описаны стилистически окрашенные конструкции с деепричастиями -мон, -тодз в предикативной функции, использующиеся в коми и коми-пермяцком языках; а также случаи вариативного употребления м-овых девербативов (м-овых инфинитивов) в форме предельного падежа и деепричастий на -тодз в предикатах, представленных глагольно-именными устойчивыми сочетаниями в коми языке.
Ключевые слова: коми, коми-зырянский языки, деепричастие, предикат, семантические категории, экспрессивность, интенсивность, причинно-следственные отношения, мера и степень.
Деепричастие на -тодз (к-п. -тодз, удм. -тозь) в коми языке входит в систему инфи-нитных глагольных форм и может выражать два значения: 1. действия, следующего за главным действием, называя действие как предел осуществления другого действия [21. С. 396; 7. С. 282; 11. С. 295], на основе которого развилось наречное значение; 2. меры, степени действия, «меры действия, до каких пор развивалось действие, обозначаемое основным глаголом» [7. С. 282]. «Обобщенное значение деепричастий на -тозь (к., кпя. -тодз), т. е. значение предела, границы, исходит из семантики предельного падежа имен действия, на базе которых образовались указанные деепричастия» [11. С. 295]. Значение ‘до степени такого-то действия’ - вторичное, возникло как значение с некоторым оттенком отвлеченности на базе более конкретных значений [11. С. 76;
21. С. 398], например, Вот'т'и быд плат'т'о л'оздытэдз видзим Крив. [34. С. 81] - «Раньше каждое платье носили до дыр (до изнашивания, пока не износится)» 1. платье носили, пока оно не износится; 2. платье носили так долго, что оно изнашивалось. Второе значение сходно со значением деепричастия на -мон [16. С. 186], таким образом, «деепричастия на -мон (к. -мон), -тозь (к., к.-п. -тодз) в пермских языках являются одним из древних средств выражения меры и степени проявления основного действия [18. С. 17], примечательно, что «такой тип деепричастия в финно-угорских языках встречается только в пермских языках и представляет оригинальное явление» [см. 16. С. 186 со ссылкой на: 22. С. 340, 428]. В монографии Г. Стипы [23. С. 265; 269] деепричастные конструкции с этими формами получили название Quantumkonstruktion ‘количественные конструкции’. Сходство значений позволило кон-
статировать в коми языке некоторую конкуренцию форм на -мон и -тодз в пользу формы на -тодз [16. С. 186].
В отличие от деепричастия на -тодз, глагольные образования на -мон в коми языке имеют существенные особенности в функционировании: могут выступать в приименной позиции (в качестве причастий) в роли определения, выражая «действие, состояние как признак объекта определяемого слова [17. С. 181], приглагольной позиции (в качестве деепричастий) в роли обстоятельства меры и степени [14. С. 67, 76; 16. С. 185; 17. С. 183], в функции сказуемого [11. С. 298-300; 14. С. 37-38; 17. С. 182]. Деепричастия и деепричастные конструкции с формой -тодз в значении степени ограничены функционированием в роли обстоятельства степени [14. С. 67; 20. С. 70; 19. С. 87;
7. С. 280]: Детинка повзис да котортышт1с ен ув пельослань, а Матрен поч вак-вакон серал1с синва петтодз [38. С. 240] - «Мальчик испугался и отбежал в угол под образа, а баба Матрена смеялась до слез (букв. до выхода слез)»; Ставнысо усьтодз бара йоктод1с Иван [28. С. 33] - «Всех до упаду вновь заставил плясать Иван»; Керка пытшкос лонис пеляд тиньгытодз [38. С. 74] - «В избе стало тихо до звона в ушах».
В работах исследователей по пермским языкам, удмуртского [11] и коми [21. С. 399] отмечается синкретизм значений, выражаемых деепричастиями на -мон (удм. -мон) и -тодз (удм. -тозь) в предложении: меры, степени и результата / следствия, «выражая действие как следствие другого действия, как следствие реальное или ирреальное, могут совмещать функцию второстепенного сказуемого с функцией обстоятельства меры или степени» [11. С. 302-308]: удм. Вань юртъеръёс зур-
камон, пушкаос огвадес ыбылйзы - «Пушки в одно время стреляли так, что все постройки содрогались»; Ю катчос синто ёрмон югдод1с ракета - «Вверх по течению реки ракета осветила в такой степени (сильно), что ослепила глаза» [11. С. 302-305];
- у деепричастий на -тодз в коми языке: «действие деепричастия представляется как действие совершенное, которое имеет свой результат. <...> главное действие предложения как бы является причиной действия деепричастия, появившегося вследствие того, что основное действие отличается интенсивностью, и достигает результата (перевод наш)» [21. С. 398-399]: Васькалы пагавтодзыс ку-лакнас тувкис еджыд салдат [21. С. 399] -«Ваську белый солдат до потери сознания кулаком ударил».
Функция сказуемого у формы на -мон как в коми языке [20. С. 182], так и в удмуртском [11. С. 295-308; 6. С. 156] связана с отнесением формы к причастной. Г. Стипа форму на -мон коми языка в предикативной функции относит к УегЬа^уегЬ (деепричастию): Мукодлы боръяпом ёна дозмымонныс лоины сэтшом дугдывтом припаркаясыд - «Другим наконец сильно надоедали (букв. были в такой мере. что сильно им надоедали) такие беспрестанные припарки» [23. С. 270].
Исследуя функционирование деепричастий на -мон и деепричастий на -мон коми языка, П. Н. Перевощиков приходит к выводу (как уже отмечалось выше), что «деепричастия на -мон в удмуртском языке и на -мон в коми языке употребляются в однородных функциях» [11. С. 308], а именно - в совмещаемой функции второстепенного сказуемого и обстоятельства меры и степени [11. С. 306].
Несомненно, деепричастия со значением меры и степени на -мон, -тодз коми, коми-пермяцкого языков можно отнести к средствам выражения категории интенсивности, учитывая, что «.категория интенсивности - это семантическая категория, в основе которой лежит понятие градации количества в широком смысле этого слова. Интенсивность есть количественная мера оценки качества, мера экспли-кативности, есть показатель содержания коммуникации» [15. С. 7]. Интенсивность находится в тесном соотношении с экспрессивностью, которую определяют как «потенциальную способность единицы языка или речи к усилению воздействия в акте коммуникации за счет ее выделенности. Одним из параметров такой вы-
деленности является наличие в значении слова компонента интенсивности. Таким образом, следует разграничивать интенсивность как ономасиологическую категорию, называющую степень признака, и экспрессивность как категорию воздействия, обеспечивающее усиленное воздействие на информируемого и, соответственно, интенсивность восприятия информации» [2. С. 34] Интенсификация как показатель степени усиления есть количественная характеристика качественной (экспрессивной) стороны речи, есть количественное отражение того, насколько экспрессивное возвышается над предметно-логическим содержанием высказывания [15. С. 15].
Использование таких средств интенсификации, как деепричастия на -тодз и -мон для усиления экспрессивности, прослеживается в некоторых конструкциях с деепричастиями на -тодз, -мон в составе, которые, по нашим данным, остались вне исследовательского внимания. Конструкции характерны для живой, разговорной сферы коми, коми-пермяцкого языка и отражены в диалектных материалах, художественных произведениях, в словарях: деепричастия на -тодз, -мон (в коми-пермяцком языке - только с формой на -тодз, так как деепричастия с формой -мон отсутствуют) с глаголом лоны:
лоны + деепричастие на -мон: Тайомайогнас [Кузьма] кыкысь ли куимысь кучкис понлы. Вьюн турбыльтчис юр вьівтіьіс да ланьтіс. Кувмон али эз ло сылы, Кузьма эз нин видлы, котортіс [37. С. 221] - «Этим колом [Кузьма] два или три раза ударил собаку. Вьюн кувыркнулся через голову и затих. Умер он или нет (досл. до смерти получилось или нет ему), Кузьма уже не проверил, побежал <...>»; Он ко волы улича вылас во либо модос, шензьымоныд лоо: сы мында выль керка быдлаын удитома кыптыны [21. С. 400] - «Если не придешь на улицу год или два, удивишься (букв. будет в такой мере, что удивишься, будет до удивления): столько новых домов выросло».
лоны + деепричастие на -тодз: Виньдытодз лоо, кывто шуас да - «Слово скажет - поперхнешься» [31. С. 103]; Тайомовпъясыс сэтшома дойдгсны сьоломос, мый весиг ымостытодз лои [36. С. 102] - «Эти мысли так сильно задели сердце, что даже застонал (досл. стало до стона)»; Ой, ог тод, мый меным вочнысо, Федюш! Бонзьытодз нин меным лоис... И пола ме... [36. С. 717] - ‘Ой, не знаю, что мне делать, Феденька! Совсем измучилась (букв.
стало мне до измочаливания). И боюсь я»; Мияно нёльысь кымын нин шобсьыны волгсны. <...> Кытчосюро адзи и швачкасны-кучкас-ны, дзик садь быртодзыд лоло [37. С. 96] -«К нам раза четыре уже с обыском приходили. Куда попало так шарахнут, совсем сознание потеряешь (букв. на какое-то время станет до потери сознания)».
В конструкции «лоны + деепричастие на -тодз / -мон» сочетание полузнаменательно-го глагола лоны ‘стать, становиться, сделаться, получиться, произойти’ [31. С. 358] с деепричастием следует рассматривать в комплексе, как единый предикат, несмотря на альтернативный взгляд, когда элементы рассматриваются раздельно, как глагол в безличном употреблении (главный член) и деепричастие: «Субъектный деепричастный оборот в коми языке может относится не только к личному глаголу-сказуемому, но и к безличному глаголу. Причем при таких безличных конструкциях, выражающих состояние человека, логический субъект сказуемого и деепричастия может быть общим (Белойяслы некодлы кувтодзыс эз ло [Сажин] Букв. «Белым никому до смерти [деепр.] не стало» [10. С. 128]. В отличие от деепричастий на -тодз и -мон в функции обстоятельства меры и степени, изъятие которых из предложения не меняет его структуру, при изъятии деепричастия из рассматриваемой разрушается вся конструкция предложения, так как деепричастие на -мон, -тодз - элемент грамматической основы предложения; сочетание глагола лоны и деепричастия меры, степени - это тот случай, когда «стилистический интерес представляют нестандартные формы выражения главных членов предложения, поскольку они получают в речи особую экспрессивную окраску и имеют функционально-стилевое назначение» [4. С. 365].
Предложения с конструкцией в основе чаще всего реализуются в сложных предложениях, в которых отношения между частями осложнены причинно-следственными, условно-следственными отношениями, независимо от вида связи; ситуация-каузатор (в примерах выделена подчеркиванием) может быть выражена как в рамках того сложного предложения, где есть глагольно-деепричастная конструкция, так и в ближайшем контексте: ССП. Мослон пакъя-сыс польтом гадь кодьось. Опрось личкыштгс да быдсон ружтыштмон мослы лои - нора-нора бакост1с, быттьо ассьыс мамсо корис [37. С. 274] - «У коровы оба паха похожи на раздувшиеся пузыри. Ефросинья тронула, и ко-
рова даже застонала (досл. корове до стона получилось) - жалобно-жалобно замычала, будто свою мать звала»; Кысь эсько веськодьыс, но ланьтылгс ко чукчиыс, позис на кыдзко-мыйко вотчынысо, а котсомыс сылон муртса и оравлгс, да пель сьодмытодзыс лои Биярлы [39. С. 62] - «Откуда тут взяться безразличию, если бы еще глухарь прекращал квохтанье, можно было бы как-нибудь собирать грибы-ягоды, но квохтанье его почти не прекращалось и окончательно встревожило слух Бияра (досл. стало Бияру до зачернения ушей)»; Лат. Аксасигон рувкотчи-рувкотчи да борттодз лои [34. С. 81] - «Когда боронила, пела, пела и до слез дошло»; кпя. Ой, повзьомувъям невна-невна эг кув, - шуо козяин. Шард1 да шард1 да бобмытодз лои [32. С. 101] - «Ой, от испуга чуть не умер, - говорит хозяин. - Трясся, трясся от испуга и совсем обезумел (букв. до обезум-ления стало)»; кпя. Шард1 да бобмытодз лои -«Испугался до потери сознания [27. С. 553] = «Испугался и потерял сознание (досл. совсем обезумелось)»; КПЯ. Сыло мыляко жаль лоис мамсо. «Одзжык мамоло паныт эг висьтавлы, а талун видчытодз лоис» [26. С. 129] - «Ей почему-то жаль стало мать: «Раньше маме слова против не говорила, а сегодня поругались (букв. стало до ругани, получилось до ругани)»; БСП: - Но и Вася! - туй вывт1 восьлал1гон шензис Прошка. - Ме весиг повзи: мися, кувтодз лоо... [33. С. 31] - «- Ну и Вася! - шагая по дороге, удивлялся Прошка. -Я даже испугался: думал, умрёт (букв. до смерти случится)»; Лесникъяслы ковмис котравны воръяст1, кусодавны то отилаын, то модлаын озйоминъяс. Киселевлы лои дозмытодзыс, вичмис быдторйыс [30. С. 286] - «Лесникам приходилось бегать по лесам, то здесь, то там тушить очаги возгорания. Киселев сильно разозлился (букв. стало до разозления), хватало всякого»; А отчыд вазнитгс-курччис менсьым пельпомос [рысак Дон-Жуан], лозодтодз лои [36. С. 176] - «А однажды укусил мое плечо [рысак Дон Жуан], даже посинело (букв. стало до посинения); СПП с придаточными: условия: Он ко волы улича вылас во либо модос, шензьымоныд лоо: сы мында выль керка быд-лаын удитома кыптыны [21. С. 400] - «Если не придешь на улицу год или два, удивишься (букв. будет до удивления): столько новых домов выросло»; с придаточным времени: Виньдытодз лоо, кывто шуас да - «Слово скажет - поперхнешься» [31. С. 103]; в придаточном меры и степени: Тайо мовпъясыс
сэтшома дойдгсны сьоломос, мый весиг ымостытодз лои [36. С. 102] - «Эти мысли так сильно задели сердце, что даже застонал (досл. стало до стона)»; с придаточным изъяснительным: Самкоос Вася ношалгс сьолом бурмытодзыс. Прошка повзис, мый купеч пилы лоо кувтодзыс, да ярмом сьолома ёртсо кы-скис сы вылысь [33. С. 31] - «Вася колошматил Самко от души. Прошка испугался, что купеческий сынок помрет (букв. купеческому сыну до смерти получится), и стащил с него разбушевавшегося друга»; простое предложение: Салдат петггкостгыс и плетьон косьыштгс. Батьыс эсько ранасо Оньолысь кортавны косйис от-сыштны, да оти салдат ыло тойыштгс. Усьтодзыс лои. [37. С. 98] - «Солдат при выходе и полоснул плетью. Отец хотел было помочь Андрею перевязать рану, но один солдат очень далеко оттолкнул (его). Упал (досл. до падения стало)»; Белойяс боко уськодчисны да вород пышйисны. Войтыр кык-о-куимысь ещо на лыйисны, сэсся дугдгсны. Белойяслы не-кодлы кувтодз эз ло [37. С. 109] - «Белые подались в сторону и убежали лесом. Люди дали еще два-три выстрела, потом перестали. Из белых никто не умер (досл. белым никому до смерти не стало)».
Предложения главным образом строятся как односоставные безличные (лоны в безличном употреблении), выражающие состояние живого существа. В безличном предложении, которое в коми языке «является самым употребительным среди различных типов односоставных предложений» [8. С. 69], актуализируется семантика пассивности субъекта, его инволитивность, в связи с этим действующее лицо (если оно указано) выражено формой датива, иногда с дублированием лично-притяжательным суффиксом деепричастия. Действие, выраженное в конструкции, всегда связано с психическим или физическим состоянием человека, живых существ: <...> Прошка повзис, мый купеч пилы лоо кувтодзыс, <...> [33. С. 31] - «Прошка испугался, что купеческий сынок помрет (букв. купеческому сыну до смерти получится) <...>»; Укл. Мэн муд-зтэдзим лови [29. С. 117] - «Я устала (досл. Мне стало до устали)»; - Но, мый шуан? Кажитчис, эз? - юал1с Ионас улос мыш вы-лас лэдзчысьомон. Мудзтодзыс жо мортыд-лы лоома [36. С. 179] - «- Ну, что скажешь? Понравилось? - спросил Ионас, привалившись к спинке стула. Устал человек (букв. стало человеку до устали); Квайт ароса визув Оля куйло
гортйын. Онтай асывнас сылы инмома тувнас пель бокас да кувтодзыс лоома [37. С. 164] -«Шестилетняя озорная Оля лежит в гробу. В то утро ей гвоздем в висок попало [во время взрыва] и умерла (досл. получилось ей до смерти)».
Действие, явившееся причиной, обычно отличается особой интенсивностью либо воспринимается как таковая и вызывает последствия, результат, выраженные конструкцией лоны + деепричастие на -тодз / -мон, иными словами, глагольно-деепричастная конструкция сигнализирует о том, что имелось каузирующее действие, явившееся фактором его возникновения, и достаточно интенсивное (по различным параметрам: силе, длительности и т. д.), поэтому в составе предложения, описывающего каузирующую ситуацию, тоже могут присутствовать элементы-интенсификаторы: наречия степени (ёна ‘сильно’, сэтшома ‘так’, дзик ‘совсем’), глаголы с коннотативной семантикой (швачкис-кучкис ‘ударил изо всей силы’, ношалгс ‘(от)колошматил’, повторы (рувкодчи, рувкодчи ‘боронила, боронила’) и т. д.
Предложения с конструкцией лоны + деепричастие на -тодз, лоны + деепричастие на -мон параллельны «нейтральным» в стилистическом отношении предложениям, например, в предложении Онтай асывнас сылы инмома тувнас пель бокас да кувтодзыс лоома [37. С. 164] - «В то утро ей гвоздем в висок попало и умерла (букв. получилось до смерти)» - сочетание сылы кувтодзыс лоома «ей до смерти стало» можно заменить личной конструкцией Сшо кулома ‘она умерла’ либо деепричастием на -тодз, -мон в роли обстоятельства меры и степени: Онтай асывнас сылы кувтодзыс / кувмоныс инмома тувнас пель бокас, разница обнаруживается в эмоционально-экспрессивной, стилистической плоскости. «Стилистический эффект основан на установлении синонимии разных типов синтаксических конструкций, из которых одна, с традиционным использованием синтаксических связей, нейтральна, а другая, с переосмыслением их, - экспрессивна и эмоциональна» [1. С. 113].
Конструкция в качестве сказуемого (главного члена) реализуется не только в модели безличного предложения, но и личного, двусоставного, с субъектом в форме именительного падежа в роли подлежащего, на что указывают соответствующие примеры из коми-пермяцкого языка: И кутас чериалгсьос забеда. Горзытодз лоас чериал^ь [32. С. 102]
- «И обидно стало рыбаку. И заплакал (= не
смог сдержать слёз) рыбак (букв. дошел до плача)»; Ме лои горзытодз - «Я не мог сдержать слез» [27. С. 102] (букв. я дошла до слез)»; ая бобмытодз лоис - «он совсем одурел» [27. С. 39]. В отличие от безличной модели, где глагол лоны в безличном употреблении лои(с) (прош. вр.) - лоас (буд. вр.) не зависит от лица и числа субъектного детерминанта в форме датива (не согласуется): мем / миянлы лои(с) ... «мне / нам стало.», тэд / тгянлылои(с) ... «тебе / вам стало.», сылы / налы лоис ... «ей(ему) / им стало.», личная модель предполагает лично-числовое согласование глагола лоны с подлежащим: ме / ми лои / лоим...; тэ / тг лоин / лоинныд...; сто /найо лои(с) /лои(с)ны....
Таким образом, в коми и коми-пермяцком языке деепричастия меры и степени на -тодз, -мон с глаголом лоны образуют сказуемое (главный член) предложения, который помимо следственно компонента, включает указание на испытываемое субъектом состояние, возникшее в результате интенсивного действия и отличаются большой выразительностью, ёмкостью вследствие включения в состав предикативной основы деепричастий интенсифицирующего характера. Использование конструкций дает возможность кратко, но ярко, выпукло выразить ситуацию с точки зрения интенсивности ее проявления, выразить напряженность, эмоциональный накал ситуации, подтверждая тот факт, что «введение интенсификаторов сигнализирует меру количества экспрессивности» [15. С. 19]
2. Конструкция с глаголом воны ‘дойти’ и деепричастием на -тодз может быть сопоставлена с конструкцией «м-овый инфинитив (девер-батив) в форме терминатива в приглагольном употреблении», образующей составное глагольное сказуемое коми языка воны «доходить до чего-либо, приходить» + м-овый инфинитив (м-овый девербатив) в форме предельного падежа, отмеченной в работах В. М. Лудыковой [5. С. 64; 9. С. 67-68; 19. С. 56]: Весиг и тышкасьомодз волж... - «Даже до драки доходил»; Сэсся и тодмасьомодз воим - «Потом и познакомились (дошли до знакомства)»; Ми Витякод пурсьомодз жо волiм - «Мы с Витей начинали ругаться (букв. доходили до ругани)» [5. С. 64; 19. С. 56) обозначающей, что «действие достигло своего предела, какого-то результата» [19. С. 56]. Считается, что конструкции глагола с м-овыми образованиями в некоторых падежных формах, выполняющие в предложении предикативную функцию, воз-
никли «в результате десемантизации финитных глаголов, перерастания глагольно-именных словосочетаний в устойчивые [18. С. 34].
Г. Стипа [23. С. 265], со ссылкой на Ф. И. Видемана [24. С. 177], отметившего эквивалентность вербального наречия на -тддз терминативной форме второго вербального существительного, сравнивает деепричастие на -тддз с терминативной формой имен действия на -oм в аспекте сходства в выражении значения степени. Материалы его монографии указывают на сходство форм и в выражении значения времени с отглагольным именем на -oм в терминативе: Sar kul0m0di seton voly ‘До смерти царя там пробыл’ [23. С. 209], ср. Cap кувтодз сэтдн вдлi ‘тж’. Указание на функциональное сходство обстоятельственных конструкций с именем действия в некоторых падежах и деепричастных находим и в других работах [25. С. 202]. Объясняется это тем, что «по происхождению деепричастия на -тодз представляют собой форму предельного падежа отглагольного имени существительного на -t» [12. С. 305], что отразилось на сходстве значений, выражаемых терминативной формой имени действия и деепричастием на -тддз. Близость значений (семантика предела) «провоцирует» вариативное использование терми-нативных м-овых форм девербативов и деепричастий на -тддз в сходных конструкциях (в данном случае сказуемого), это демонстрируют данные коми языка: Важ. Кино видзоди дa швтэдз вои - «Кино смотрел и запел (досл. дошел до пения)» [34. С. 81] / ср. сьылдмддз вои;Mамыслы сэтшдма ковмдма вуджны, мый стд б0pдт0дз волOмa [21. С. 402] - «Матери так нужно было перейти [жить в свой дом], что даже заплакала’; Удж вылс’ыд вотлытодзыд волuc [35. С. 57] - «Выгнали с работы, был изгнан с работы (букв. доходил до изгнания)» / ср. вдтлдмддз волiс. Таким образом, возможно использование конструкции в двух вариантах: глагола воны с именем действия в предельном падеже и глагола с деепричастием на -тддз, если под вариантами понимать «разные проявления одной и той же сущности, например, видоизменения одной и той же единицы, которая при всех изменениях остается сама собой» (БЭС. Языкознание / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. М. : Большая Российская энцикл., 1998. С. 80). Значение результата (как следствия достижения предела действия) в обоих конструкциях: с деепричастием на -тддз и м-овой формой в терминативе, может сочетаться со смыс-
ловым компонентом ‘начало нового действия’: сивтэдз вои ‘дошла до пения’ = ‘начала петь, запела’; пурсьомодз жо волгм ‘доходили до ругани’ = ‘начинали ругаться, стали ругаться’.
Список литературы
1. Арнольд, И. В. Стилистика. Современный английский язык. М. : Флинта : Наука, 2002.
2. Безрукова, В. В. Интенсификация и ин-тенсификаторы в языке и речи (на материале английского языка) : дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2004. 222 с.
3. Бубрих, Д. В. Грамматика литературного коми языка. Л., 1949.
4. Голуб, И. Б. Стилистика русского языка. 6-е изд. М. : Айрис-пресс, 2005. 448 с.
5. Дубровина, З. М. Некоторые черты исконного родства в синтаксисе прибалтийско-финских и пермских языков (м-овый инфинитив) // Материалы VI Международ. конгресса финно-угроведов. Т. 2. / отв. ред. Г. В. Федюнева. М. : Наука, 1990. С. 60-66.
6. Калинина, Л. И. Причастия и причастные конструкции в удмуртском языке. Ижевск : Удм. ун-т, 2001. 187 с.
7. КПЯ - Коми-пермяцкий язык: введение, фонетика, лексика и морфология / под ред. проф. В. И. Лыткина. Кудымкар : Коми-пермяц. кн. изд-во, 1962. 340 с.
8. Лудыкова, В. М. Сказуемое безличных предложений в коми языке // Вестн. Ленингр. ун-та. История, язык, лит. 1983. № 8, вып. 2. С.69-73.
9. Лудыкова, В. М. Составное глагольное сказуемое в коми языке // Вопросы финно-угорской филологии. Вып. 5. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. С. 59-71.
10. Манова, Н. Д. Грамматические свойства русского и коми деепричастий в сопоставительном освещении // Взаимодействие финноугорских и русского языков / АН СССР. Коми филиал : сб. ст. Сыктывкар, 1984. С. 120-129.
11. Перевощиков, П. Н. Деепричастия и деепричастные конструкции в удмуртском языке. Ижевск, 1959.
12. Серебренников, Б. А. Историческая морфология пермских языков. М. : Изд-во АН СССР, 1963.
13. Современный коми язык. Ч. I. Фонетика. Лексика. Морфология / под ред. В. И. Лыткина. Сыктывкар, 1955.
14. Современный коми язык. Ч. II. Синтаксис / под ред. Н. Н. Селькова. Сыктывкар, 1967.
15. Туранский, И. И. Семантическая категория интенсивности в английском языке. М. : Высш. шк., 1990. 172 с.
16.Цыпанов, Е. А. К истории суффикса -men в коми языке // Сов. финно-угроведение. 1985. № 3. С. 182-189.
17.Цыпанов, Е. А. Причастие в коми языке. I. История. Семантика. Дистрибуция. Екатеринбург, 1997. 21 с.
18. Шутов, А. Ф. Пути развития гипотактических отношений в удмуртском языке : ав-тореф. ... дис. д-ра филол. наук. Йошкар-Ола. 2002. 44 с.
19.Лудыкова, В. М. Коми кывйын кывтэчас да простой сёрникузя. (Словосочетание и простое предложение в коми языке). Сыктывкар : Изд-во Сыктывкар. гос. ун-та, 2009.
20.Лудыкова, В. М. Ошя коми кывлон синтаксис. 1. Юкон (Кывтэчас да простой сёрникузя). [Синтаксис современного коми языка.
Ч. 1. Словосочетание и простое предложение]. Сыктывкар, 1993.
21. ОКК - Ошя коми кыв. Морфология / дасьтома Г. В. Федюнева кипод улын. Сыктывкар, 2000. 544 с. [Современный коми язык. Морфология].
22.Ratsep, H. Infiniitsed verbivormid some-ugri keeltes. Tartu, 1954. рукопись.
23. Stipa, G. Funktionen der Nominalformen des Verbs in den permischen Sprachen. [Функции именных форм глагола в пермских языках]. Helsinki, 1960. 290 S. (Memoires de la Societe Finno-ougrienne, 121)
24. Wiedemann, F. J. Grammatik der Syrjanischen sprache mit Berucksichtigung ihrer dialekte und des wotjakischen. St.-Petersburg, 1884.
25. Ylikoski, J. Defining Non-finites: action nominals, Converbs and Infinitives // SKY Journal of Linguistics 16 (2003), 185-237 s.
Источники
26. Баталов, В. Я. Октом проза [Электронный ресурс]. URL: www.Fulib.ru
27. Баталова, Р. М., Кривощекова-Гантман, А. С. Коми-пермяцко-русский словарь. М. : Рус. яз., 1985.
28. Важ коми мойдъяс / подг. П. Доронин. 1950.
29. ВВД 1966 - Верхневычегодский диалект коми языка. Сыктывкар : Коми кн. изд., 1966.
30. Изъюров, И. В. Миян грездса нывъяс: висьтъяс, повестьяс. - Сыктывкар : Коми кн. изд., 1984. 352 л. б.
31. Коми-русский словарь = Коми-роч кывчукор / отв. ред. Л. М. Безносикова. Сыктывкар, 2000.
32. Олюо да вылюо: Коми-пермяцкой
сказкаэз, легендаэз, быличкаэз, висьтассэз. Кудымкар : Пермской кн. изд., 1990. Т. 1. 368 с. [Жили-были: Коми-пермяцкие сказки, легенды, сказы, предания, былички и бывальщины]
33. Рочев, Я. М. Кык друг : роман. Сыктывкар, 1983.
34. Сорвачева, В. А., Безносикова, Л. М. Удорский диалект коми языка. М. : Наука, 1990.
35. ССД 1980 - Колегова, Н. А.,
Бараксанов, Г. Г. Среднесысольский диалект коми языка / АН СССР. Коми филиал. Ин-т языка, литературы и истории. М. : Наука, 1980. 228 с.
36. Торопов, И. Г. Куим небого чукортом гижодъяс. Т. 1. Висьтъяс, повестьяс, кывбуръ-яс. Сыктывкар, 2003.
37. Ытва дырйи: Коми висьт 20-30-од воясо. [В половодье: Коми рассказ в 20-30-е годы]. Сыктывкар : Коми кн. изд., 1987. 352 л. б.
38. Юхнин, В. В. Алой лента.: роман. Сыктывкар, 1981.
39. Юшков, Г. А. Нёль небого отувтом гижод чукор. Бива. Чугра. Т. 1. Сыктывкар, 2001.
40. Syrjanische Texte, Band IV, Komi-Syrjanisch. С. Ober-Vycegda-Dialect, gesam-melt von T. E. Uotila. Ubersetzt und herausgege-ben von Paula Kokkonen. Helsinki, 1995. 521 s. (Suomalais-Ugrilaisen Seuran Toimituksia, 221).
Сокращения
кпя - коми-пермяцкий язык
удм. - удмуртский язык
ССП - сложносочиненное предложение
СПП - сложноподчиненное предложение
БСП - бессоюзное сложное предложение
