CC BY
104
УДК 902/904
О НЕКОТОРЫХ ИТОГАХ ИЗУЧЕНИЯ ДОМОНГОЛЬСКИХ НАПЛАСТОВАНИЙ БОЛГАРСКОГО ГОРОДИЩА НА РАСКОПАХ СЬХХП И СЬХХУ1 В 2012 ГОДУ1
© 2016 г. В.С. Баранов, А.М. Губайдуллин
В статье представлены предварительные итоги исследований домонгольских слоев Болгарского городища в 2012 году на раскопах СЬХХП и СЬХХУ1. К западу от центрального архитектурного комплекса на краю коренной волжской террасы (раскоп СЬХХП) были выявлены остатки оборонительного рва, которые можно идентифицировать с т.н. «замошным валом», описанным в 1732 г. русскими военными, - остатками фортификационных сооружений предмонгольского времени. В центральной части городища (раскоп СЬХХУТ) исследованы остатки домонгольских жилых и хозяйственных объектов, часть которых связана с периодом раннего Болгара Х-Х1 вв. Зафиксированы следы металлургического производства. Получена коллекция керамики, украшений и предметов быта, позволяющая характеризовать материальную культуру города Х-Х1 вв. и Х11 - начала ХШ вв.
Ключевые слова: археология, Болгарское городище, домонгольский период, стратиграфия, фортификация, жилища, металлургия, вещевой комплекс.
Материалы, вынесенные для рассмотрения в данной статье, являются попыткой осмысления процессов, которые происходили в период образования домонгольских горизонтов в центральной части Болгарского городища и к западу от нее и тесно связаны с формированием территории раннего Болгара.
1. Исследования к западу от центрального архитектурного комплекса на краю коренной волжской террасы. Изучение данного участка городища первоначально производилось в 1991-1993 гг. (р. СХП, СХУ11, исследователи В.С. Баранов, М.М. Ка-веев). В этот период на обеих сторонах спуска с верхней площадки городища от ул. Набережная (ныне ул. Мухам-
медьяра) в сторону р. Волги были исследованы культурные напластования, отразившие почти весь спектр жизни памятника (кроме III слоя, связанного с временем Казанского ханства), начиная с отложений домонгольского времени до периода жизни современного села. Домонгольские напластования на этом участке представлены, прежде всего, У слоем -серой плотной супесью с очень редкими вкраплениям угля мощностью от 5 до 10-15 см. На ряде участков (кв. А/4, Г/1, 4-5) этот слой отделен от вышележащих горизонтов золотоордын-ских напластований иссиня-черной сажистой прослойкой в 5 см, которую можно сопоставить с пожаром 1236 г. В секторе 2 раскопа СХ11 (кв. Е/12-
1 Исследование выполнено в рамках гранта Президента РФ по государственной поддержке ведущих научных школ РФ № НШ-7170.2016.6. «Процессы урбанизации и градостроительства в Поволжье (Х-ХУ1 вв.)».
Рис. 1. План Болгарского городища в пределах укреплений XIV в. с указанием местонахождения раскопов CLXXII и CLXXVI, территории распространения слоев VI (а), V (б), IV раннего (в) и укреплений цитадели X в. (г) и «Замошного вала» XII - начала XIII в. (д) (По Хлебникова Т.А., 1987). Красным пунктиром показаны возможные изменения трассировки «Замошного вала» по результатам работ на раскопе CLXXII Fig. 1. Plan of Bolgar fortified settlement within the 14th century fortifications, with indication of digs CLXXII and CLXXVI and spread of VI (а), V (б), IV early (в) strata and fortifications of 10th century citadel (г) and "Zamoshniy Wall" of 12th - early 13th centuries (д) (after Т.А. Хлебникова). The red dotted line shows possible changes in the tracing of the Zamoshniy Wall according to the findings of
dig CLXXII.
Рис. 2. Вид с севера на остатки рва предмонгольского времени (уч. Б/2-4). Fig. 2. View from the north on debris of a pre-Mongolian moat (section Б/2-4).
15) в заполнении слоя наблюдался массив плотного рыжевато-красного суглинка мощностью 70-90 см с вкраплениями угля и включениями древесного тлена. Находки, которые можно отнести к У слою, единичны и происходят из отложений и объектов золотоордынского слоя и слоя русской деревни. Среди них бипирамидальная сердоликовая бусина с орнаментом белого цвета из кружков, волнистых и прямых линий (соор. 17б, ГУр). Две подобные бусины происходят из старых сборов с территории Болгарского городища, одна - найдена в кургане Х1-Х11 вв. в Подмосковье (Полубо-яринова, 1991, с. 31, 32). Из домонгольских слоев раскопа происходит стеклянная бусина-лимонка желтого цвета, переотложенная в заполнение объекта русского времени (соор. 1, II слой). О наличии возможных признаков VI слоя свидетельствуют находки фрагментов лепной посуды салтов-ского типа (II группа по Т.А. Хлебниковой), хотя в стратиграфическом
выражении деление домонгольских горизонтов отсутствует и они охарактеризованы в профилях раскопа как слой У-У! .
Исследования на этом участке были продолжены в 2012 г. В непосредственной близости от раскопа СХП (к западу от него), в северной части Болгарского городища на краю верхней коренной террасы на месте предстоящего строительства насосно-канализационной станции был заложен раскоп СЬХХП (рис. 1).
Мощность культурного слоя на раскопе СЬХХП составила около 2 м. Напластования болгарского времени оказались сильно разрушенными поздними ямами периода русского села и коммуникационными траншеями. Домонгольский горизонт, лежащий в основании стратиграфической колонки, также был сильно фраг-ментирован поздними перекопами, однако в ряде случаев его удалось зафиксировать в бортах раскопа, в профилях контрольных бровок и в за-
полнении некоторых ям. Он характеризуется серой плотной однородной супесью с единичными вкраплениями угля, мощность которой 5-10 см вне ям. В западном секторе раскопа, в составе слоя наблюдается массив рыжевато-желтой глины и суглинка с вкраплениями серой супеси, залегающий непосредственно на слое погребенной почвы. В профиле северо-западной бровки он имеет мощность до 20-25 см.
Среди выявленных сооружений домонгольского времени наибольший интерес представляет небольшой отрезок (около 4 м) оборонительного рва (соор. 40), сохранившийся между южным бортом раскопа и котлованом постройки более позднего времени, разрушившим объект с севера. Ров вытянут по линии север - юг. Начинаясь от края террасы, он продолжается в глубь городища. Сохранившаяся глубина рва достигает 2,5 м, ширина составляет 3 м (Археологические исследования 2012 г., 2013, с. 17) (рис. 2, 3).
Наблюдаемые в раскопе СЬХХП (и ранее в раскопе СХ11) скопления суглинка и глины расположены к востоку от выявленного рва (частью в непосредственной близости, частью -в некотором отдалении), что, в совокупности с уровнем залегания данных отложений в культурном слое, позволяет рассматривать их как остатки связанного со рвом домонгольского земляного вала, спланированного в раннезолотоордынское время.
Форма выявленного рва реконструируется как трапециевидная. Эскарп был более пологим, чем контрэскарп, что делает его аналогом т.н. «пунического рва»2. Судя по заполнению
2 Пунический ров - это ров, у которого внутренняя отлогость (эскарп) относи-
в нижней части, ров использовался в домонгольский период и минимум один раз подвергался расчистке. В раннезолотоордынское время он был частично засыпан и в качестве линии обороны уже не использовался.
По всей видимости, данные объекты можно идентифицировать как часть т.н. «замошного вала» - городской фортификации XII-XIII вв., ко -торая под названием «малый окоп» впервые упомянута в описи дьяка Андрея Михайлова 1712 г. (Невоструев, 1871, с. 8-9). Подробная фиксация этих сооружений проведена в 1732 г. подполковником Никоном Савенковым и геодезистом Исаем Крапивиным: «Перваго замачного валу от горы до горы 545 сажень... Меж валов и горою 250 сажень» (Шпилевский, 1877, с. 571, 576) (рис. 4). С востока и юго-востока линия обороны проходила вдоль Большого Иерусалимского оврага, дополняя его защитные свойства, а с запада прикрывала город с напольной стороны (Хлебникова, 1975, с. 125).
Работы 1732 г. были, пожалуй, самой первой профессиональной съемкой остатков крепостных сооружений Болгара, в том числе не дошедших до нас укреплений домонгольского периода. Полученные при этом изображения стали основой для последующих археологических изысканий.
В XIX в. остатки «замошного вала» еще оставались заметны на поверхности, сохраняясь в составе рядовой застройки с. Болгары (рис. 5),
тельно пологая, а внешняя (контрэскарп) более крутая. Такая форма затрудняла нападающему противнику сход в ров и его быстрое форсирование, тогда как обороняющиеся имели открытым для обстрела его дно (Губайдуллин, 2006, с. 103).
Рис. 3. Северная стенка раскопа CLXXII (уч. Г/2-4). Fig. 3. Northern wall of dig CLXXII (section Г/2-4).
Рис. 4. Прорисовка плана «Замошного вала» (по Савенков Н., Крапивин И., 1732). Fig. 4. Drawing of the plan of "Zamoshniy Wall" (after Н. Савенков and И. Крапивин).
однако уже в середине ХХ в. следы сооружения оказались практически полностью нивелированными хозяйственной деятельностью. Поэтому основным способом для выявления и изучения «замошного вала» во второй половине ХХ столетия стало применение археологических методик. Вычерченная по обмерам Савенкова и Крапивина конфигурация укреплений «замошного вала» была совмещена с планом городища и привязана к местности, что определило места археологических раскопок. В 1976 г. следы «замошного вала» были прослежены на раскопе ЬП к северо-востоку от Черной палаты, у сельского кладбища первой половины ХХ в. В последующие годы объект был выявлен на западном участке его трассировки, в районе пересечения ул. Назаровых и Школьного переулка (р. ЬУ, ЬУШ, ЬХХШ), и в его юго-восточной части к северу от Большого Иерусалимского оврага (р. ЬХХУШ). Следы фортификационных сооружений выявлены в виде рва, засыпанного в раннезолото-ордынское время, и остатков вала, сохранившихся как суглинистые основания (Хлебникова, 1987, с. 56). Ю.А. Краснов, обобщая сведения полевых отчетов и анализируя особенности оборонительных сооружений Болгара ХП-ХШ вв., отмечает следующее: поперечное сечение рва характеризуется асимметричностью (внутренняя стенка была менее крутой, чем внешняя); на внешней стенке, в верхней части, намечен выступ высотой 0,2 м и шириной 0,45-0,55 м (р. ЬП, ЬХХШ); в раскопе ЬП на внешнем склоне рва обнаружены 12 столбовых ям диаметром 0,12-0,2 м, глубиной 0,1-0,25 м, идущих параллельно направлению рва, и две ямы диаметром 0,26-0,27 м.
Назначение большинства ям он интерпретирует «как поддерживающие слеги или плетни, предохраняющие от осыпания крутой склон рва» (Краснов, 1987, с. 107).
Остатки земляных сооружений и следы от столбовых конструкций «замошного вала» позволили А. Г. Гу-байдуллину представить предположительный облик данных фортификационных построек, созданный на анализе основных тенденций в строительстве оборонительных объектов ХП-ХШ вв. (Губайдуллин, 2015, с. 130-131). Учитывая особенности восточноевропейского фортификационного зодчества предмонгольской эпохи, он считал, что устройство крепостной стены могло иметь вид столбовых конструкций, дополненных земляным валом, на который они были установлены (рис. 6).
2. Исследования центральной части Болгарского городища к юго-востоку от Соборной мечети, на месте торгового двора, или «базара»3. Исследования центральной части Болгарского городища к юго-востоку от Соборной мечети, на месте торгового двора, выявили напластования домонгольского времени. Этот факт, конечно, не является открытием работ в 2011 г. или 2012 г., т.к. он неоднократно отмечался исследователями.
Если мы посмотрим на карту распространения горизонтов культурного слоя памятника, которая была составлена Т.А. Хлебниковой по результатам изучения городища до 1983 г., то увидим, что данная площадка находится в зоне распространения домонгольских напластований городища как У слоя,
3 Определение данного объекта как «базара» см.: Коваль, Бадеев, 2015, с. 189.
Рис. 5. «Замошный вал». Вид с северо-запада. Фото конца XIX века. Fig. 5. "Zamoshniy Wall". View from the north-west. Photo of the late 19th century.
Рис. 6. Вариант реконструкции крепостных сооружений Болгарского городища
XII - начала XIII веков.
Fig. 6. A reconstruction of fortifications on Bolgar fortified settlement, 12th - early 13th centuries.
датируемого XI - первой третью ХШ века, так и УГ, время формирования которого отнесено А.П. Смирновым и Т.А. Хлебниковой к рубежу К-Х -части XI в. (Хлебникова, 1987, с. 45).
Ф.Ш. Хузин, анализируя нижнюю дату У1 слоя Болгара, также солидаризируется с ними в определении начала образования этого слоя на рубеже К-Х вв., хотя и отмечает недостаточную археологическую разработанность этой даты (Хузин, 2001, с. 123124). Вместе с тем в своих работах, посвященных вопросам возникновения оседлости у волжских булгар, исследователь отмечает, что «конец К -первая четверть Х столетия это, безусловно, завершающий этап оседания волжских булгар на землю, время массового появления стационарных поселений, в том числе и городов» (Хузин, 2010, с. 123).
Е.П. Казаков, основываясь на сравнительном анализе ранних материалов Болгарского городища и материалов поздних погребений Танкеевского могильника, придерживается более поздней даты возникновения отложений У1 слоя, отодвинув его нижнюю границу во вторую половину Х в. (Казаков, 1999, с. 102). В своих выводах он опирается на материалы булгар-ских памятников низовий Камы (Из-мерское, Семеновское селища), появление которых связывает с падением Хазарского каганата и миграционной волной с его территории, принесшей традиции оседлости в среду кочевого раннебулгарского населения Среднего Поволжья (Казаков, 2012, с. 80). Хотя он и не исключает «спорадических случаев оседания раннебулгарского населения или сезонного проживания его на определенных местах», примером которого считает поселения в
Малом Иерусалимском овраге, исследованные П.Н. Старостиным (Старостин, 1993; 2007). Их он датирует второй - третьей четвертью Х в. (Казаков, 2012, с. 80).
Не останавливаясь подробно на анализе данной полемики4, следует отметить, что решение проблемы нижней даты домонгольского Болгара требует, несомненно, дополнительных исследований, предполагающих как раскопки новых участков памятника с потенциально возможным местоположением У1 слоя, так и изучение уже накопленного за многие годы работ археологического материала, сравнение и синхронизацию его с материалами хорошо датированных погребений раннебулгарских могильников, а также с материалами сельских поселений и других, близких по времени, памятников Поволжско-Ураль-ского региона.
Вероятно, требует своего объяснения и исследования вопрос разрыва между поселенческими материалами и находками в раннебулгарских могильниках, который отмечается рядом исследователей (Казаков, 1992, с. 300; Хузин, 2010, с. 121; Руденко, 2014, с. 525). В отношении раннего Болгара это вопрос о том, в какой мере материалы Малоиерусалимских поселений, исследованных П.Н. Старостиным, могут быть распространены и на других участках городища и сопоставимы с материалами У1 слоя памятника.
Проблема нижней даты раннего Болгара тесно связана с общими во-
4 Подробно о взглядах на дату возникновения городов Волжской Болгарии см.: Руденко, 2014, с. 524-525. О ранней дате городов Волжской Болгарии см. также: Казаков, 2008; Хузин, 2010.
просами генезиса городских поселений Волжской Булгарии, и в этой связи представляется продуктивной мысль К. А. Руденко о поливариантном характере возникновения булгар-ских городов (Руденко, 2014, с. 506), что предполагает разные истоки, цели и время формирования этих поселений. Думается, что сложная миграционная история региона с возможными разновекторными влияниями и культурными взаимодействиями, открытость его в условиях торгово-экономических отношений на Великом Волжском пути могут являться одними из факторов, определяющих непростой характер градообразования и урбанизации края.
Т.А. Хлебникова дает исчерпывающую характеристику домонгольских слоев городища: УГ - «светло-серый слой, более или менее гуммированный, плотный, мелкой структуры в результате переработки подстилающего подзолистого грунта, представлен серой гуммированной супесью на песке и плотным буроватым суглинком на глинистом материке. В слое наблюдаются мелкие углистые включения, чаще - редкие, но на отдельных участках - более заметные, подзолистые и глинистые прослойки и включения. В верхней части слоя, на грани его со слоем У, часто на достаточно большом протяжении, хотя и не повсеместно, - прослеживается углистая прослойка толщиной 1-3 см. Мощность слоя колеблется от 10 до 35-40 см, а иногда достигает 60 и 70 см. В центральной части городища слой У! имеет сплошное распространение на площади не менее 120 тыс. кв. м» (Хлебникова, 1987, с. 46-47).
К находкам, датирующим слой У1, Т.А. Хлебникова относит двух-
трехчастные бусы желтого стекла -т.н. «лимонки», глазчатые рельефные и гладкие бусы глухого стекла, рельефную элипсоидную бусину из стекла голубоватого тона, ромбовидный наконечник типа 53 по классификации А.Ф. Медведева, шестигранную сердоликовую бусину, шиферное пряслице с крупным (1 см) отверстием, сердоликовые бипирамидальные и призматические бусы. Эти материалы дополняются большим количеством предметов, переотложенных в вышележащие слои. В керамическом комплексе слоя до 20-30% лепной посуды (Хлебникова, 1987, с. 50-51). Среди этой керамики определяющее место отводится посуде салтовских (II, III, XI, ХП группы), прикамских (IV-VII группы) и приуральских истоков (УШ группа) (Хлебникова, 1987, с. 53, рис. 5; 1988, с. 17-31). М.Д. Полубоярино-ва выделила группу стеклянных бус, характеризующих Болгар первоначального периода. К ним она отнесла бусы I и II групп, имеющих хождение в X-XI вв. и ранее. Это группа бус, изготовленных из тянутых трубочек (I группа) и бусы из трубочек, сделанных способом навивки (II группа) (Полубояринова, 1988, с. 153-157). Г.Ф. Полякова выделила группу изделий из цветных и драгоценных металлов X-XI вв. и предметов, связанных с их производством, соотносимых с VI слоем (Полякова, 1996, с. 255-256)5 На раскопе 17 1949 г., расположенном к юго-востоку от места исследований торгового двора, были выявлены признаки VI слоя, без стратиграфического ограничения его от У слоя. На
5 Анализ вещевого материала домонгольского слоя Болгарского городища см. также: Хузин, 2001, с. 123-125
раскопах ЬУ, ЬХУ, ЬХХШ 1960-1970-х годов, расположенных на пересечении ул. Назаровых и Школьного пер., также зафиксированы признаки VI слоя в виде переотложенных вещей Х-
XI вв. (Хлебникова, 1987, с. 48).
Слой У представляет собой серую супесь более гуммированную, не столь плотную, с более заметным содержанием мелких углистых включений. Гумусированность и насыщенность включениями сильнее в центральной части. В слое У чувствуется еще подзолистая основа предматери-кового грунта, переработка которого начата в предшествующий период. Но местами слой У имеет суглинистый характер. Мощность слоя в основном 30-40 см, на некоторых раскопах - до 70 см, на склоне террасы со смывными песчаными прослойками - 90 см, уменьшаясь на периферии до 10-25 см. Верхняя граница слоя отмечена с горизонтом пожара, состоящего из разложившегося угля с красноватыми и белесыми золисто-песчаными линзами (Хлебникова, 1987, с. 54). Эта прослойка завершает домонгольские напластования и связывается исследователями с пожаром 1236 г.
Границы У слоя определяются второй половиной XI - началом XIII в. Среди датирующего материала У слоя Т.А. Хлебниковой отмечены стеклянные бусы-лимонки, пастовые глазчатые рельефные и серебростеклянные бусы, черные и желтые гладкие и витые браслеты, наконечники стрел гнездовского типа (мелкие), наконечники с пирамидальным пером ромбического сечения XII в., бронебойные, с короткой массивной головкой квадратного сечения, с перехватом и длинным черенком второй половины
XII - первой половины XIII в. и др.
Наиболее характерным материалом названы шиферные пряслица. Часть предметов, датирующих домонгольские горизонты переотложены в слои золотоордынского времени (Хлебникова, 1987, с. 59-61). Проводя анализ изделий из цветных и драгоценных металлов, Г.Ф. Полякова выделила хронологическую группу предметов, связанных с XII-началом XIII в. (Полякова, 1996, с. 256-257).
Непосредственно в районе торгового двора к юго-востоку от Соборной мечети домонгольские напластования были обнаружены во время работ 1989-1993 гг., 2000 г., проведенных М.Д. Полубояриновой, Г.Ф. Поляковой и Н.А. Кокориной на раскопах CIV, CV, CVIII, CIX, CXIII, CXVIII на месте вымороченной усадьбы Буше-вых. Суммируя сведения о домонгольских горизонтах, выявленных на этом участке городища, можно сказать, что все исследователи отмечают, что от золотоордынских горизонтов домонгольский слой отделен отложениями, которые описывается в составе заполнения 5-6 штыков, как слой песка, часто смешанного с углем, горелая прослойка, слой песка и подстилающий его слой пожарища, и связываются с пожаром 1236 г.
На раскопе CIV в 1989 г. был выделен только V слой, представляющий собой два горизонта: верхний - плотный светло-коричневый и нижний светло-серый грунт. В юго-западной части раскопа с V слоем связаны железные шлаки, которые местами лежали плотным слоем. Автор раскопок М.Д. Полубояринова видит в железных шлаках выкид из домонгольских железоплавильных горнов, исследованных А.М. Ефимовой (раскоп 17 1949 г.). В квадратах 6 и 7 ниже плот-
ного домонгольского слоя, на границе с предматериком отмечена прослойка глины, которую М.Д. Полубоярино-ва интерпретирует как след работы горнов более раннего периода, но не конкретизирует ее принадлежность к VI слою (Полубояринова, 1990, с. 5). Среди объектов домонгольского слоя следует обратить внимание на соор. 10, в заполнении которого, на дне ямы, под слоем предматериковой глины и грунтом из нижнего горизонта V слоя наблюдалось скопление шлаков (1806 кусков). Яма связывается исследователем с самым ранним периодом железоплавильного ремесла (Полубо-яринова, 1990, с. 17).
На раскопе 1990 года домон-
гольские напластования V слоя описаны как темно-серый слой с включениями отдельных угольков и кусков материковой глины. Его толщина 4060 см. Он разделяется на более темную верхнюю часть и более светлую нижнюю. VI слой на раскопе СУШ также выделяется как «совсем светлый грунт толщиной до 0,1 м» (Полубояринова, 1991, с. 13).
На раскопе С1Х в составе домонгольских отложений выделены слои
V и VI. V слой описан как плотный серый суглинок мощностью 15-40 см с небольшим числом находок, среди которых в основном фрагменты общеболгарской гончарной посуды;
VI - как плотный светлый буровато-серый очень слабо гумусированный суглинок мощностью до 25 см. Находок в слое не обнаружено (Полякова, 1991, с. 13).
Исследования 2011 года на раскопе СЬХП, проведенные под руководством В.Ю. Коваля и В.С. Баранова, позволили выделить горизонты домонгольских напластований, не диф-
ференцированных отдельно на V и VI слои, которые объединяют отложения Х - середины ХШ в.
От напластований золотоордын-ского времени они отделены выразительным горизонтом серовато-желтой, местами золисто-серой супеси, мощностью до 20-25 см, подстилаемой сверху и снизу тонкими черновато-коричневыми прослойками 3-5 см. До настоящего времени данный горизонт связывался исследователями с засыпкой и планировкой пожара 1236 года.
Домонгольский слой на раскопе СЬХП представлен серой однородной плотной супесью с мелкими вкраплениями угля и желтого суглинка. В южной части раскопа в составе слоя наблюдалась прослойка светло-серой рыхлой супеси мощностью 10-15 см, насыщенной большим количеством угля и золы, подстилаемая черным сажистым грунтом мощностью до 10 см, лежащим практически на слое погребенной почвы. В напластованиях домонгольского периода (вероятно, его раннего этапа) замечены признаки следов металлургического производства, выраженные находками скоплений сырья в виде мелких красновато-коричневых гранул, локальных отложений слоя, насыщенных углем и золистыми включениями.
Представляет интерес вещевой материал, полученный в 2011 г. Он происходит непосредственно из домонгольских горизонтов или переотложен в горизонты золотоордынского слоя.
Среди находок, связываемых с ранними отложениями городища, можно выделить две основные группы предметов, хронологически и стратиграфически укладывающиеся в период Х-ХШ вв.
В первую группу следует объединить предметы, которые происходят из нижнего горизонта домонгольских напластований и могут быть связаны с VI слоем стратиграфической шкалы городища и датированы X-XI вв.: бусы-лимонки и лимоновидные двухчастные пронизки (рис. 7: 6, 7) (По-лубояринова, 1988, с. 153-154); две сюльгамы с тонкими, свернутыми в трубочку усиками (кольцевые застежки) (рис. 7: 4, 5), известные по материалам Лядинского могильника древней мордвы X-XI вв. (Воронина, 2007, с. 19-20); два колчанных крючка (рис. 7: 5), имеющих аналогии в материале Варнинского могильника У-Х вв. (Семенов, 1980, с. 46, табл. XIX, 17) и Танкеевского могильника (Казаков, 1992, с. 149, рис. 55, 25). Большой интерес представляют единичные находки фрагментов лепной посуды поломско-ломоватовского типа и сосудов XI этнокультурной группы (по Т.А. Хлебниковой), позволяющие искать черты сходства данного материала с материалом поселений в Малом Иерусалимском овраге (рис. 7: 1, 2) (Старостин, 2007, с. 143, рис. 1, с. 144, рис. 60). К данной группе предметов следует, вероятно, отнести находку сердоликовой призматической бусы (рис. 7: 8), бытование таковых на территории Восточной Европы ограничено в основном IX-XI вв. (Полубо-яринова, 1991, с. 25-26), свинцового грузика усечено-конической формы с орнаментированной поверхностью, подобные которым Г.Ф. Полякова датирует по среднеазиатским аналогиям Х-ХП вв. (Полякова, 1996, с. 256), пряжки с подпрямоугольной рамкой, имеющей выступы по углам (рис. 7: 9), аналогии которой имеются в материале Танкеевского и Тетюшского мо-
гильников (Казаков, 1992, с. 158-159, рис. 59, 50; 73, 41, 55).
Вторая группа предметов может быть связана с формированием У слоя. Сюда следует отнести фрагмент общеболгарской посуды с резным оформлением тулова у основания, в месте перехода к дну, слив «свиное рыльце» от кувшина, зооморфную ручку в виде фигурки медведя (рис. 7: 10), имеющие близкие параллели в материале Биляра (Кочкина, 1986, с. 115, рис. 2, 16; Кокорина, 2002, с. 295, рис. 41, 12); фрагмент железного ключа от замка типа А^ по типологии Л.Л. Савченковой (1996, с. 46-47); фрагменты поливного красноглиня-ного сосуда с глазурью т.н. «болотного» цвета, соотносимые с билярской поливной посудой кружкообразных или кринкообразных форм (Макарова, Халиков, 1986, с. 55).
Исследования данного участка городища были продолжены в 2012 г. на раскопе СЬХХУ^ который был заложен в северо-западной части бывшей усадьбы Курсиных (угол ул. Назаровых и пер. Школьный), к западу от площадки, исследованной в 2011 г., вплотную к раскопу СЬХП, со смещением к югу. Раскоп ориентирован сторонами по линии северо-запад -юго-восток с отклонением от оси север - юг на 30 градусов к западу, что совпадает с ориентировкой раскопов предыдущих лет. Он состоит из двух секторов, размещенных по линии западной стены монументального здания, намеченной в 2011 г. Сектор А: площадь 84 кв. м., размеры по линии северо-запад - юго-восток - 14 м, по линии юго-запад - северо-восток - 6 м. Северо-восточный борт сектора А вплотную примыкает к юго-западному борту раскопа 2011 года со смеще-
Рис. 7. Предметы, связанные с V-VI слоем из раскопок 2011 г. : 1 - фрагмент керамики поломско-ломоватовского типа; 2 - фрагмент горшка XI ЭКГ; 3 - колчанный крючок; 4, 5 - кольцевые застежки; 6 - 8 - бусы; 9 - пряжка; 10 - зооморфная ручка. 1, 2, 10 - керамика; 3 - железо; 4, 5 - медный сплав; 6, 7 - стекло; 8 - сердолик;
9 - медный сплав, железо. Fig. 7. Items from strata V-VI of 2011 dig: 1 - a ceramic sherd of Polom and Lomovatovo type; 2 - a XI Ethno-Cultural Group pot sherd; 3 - quiver hook; 4, 5 - circular clasps; 6 - 8 - beads; 9 - buckle; 10 - zoomorphic handle. 1, 2, 10 - ceramics; 3 - iron; 4, 5 - copper alloy; 6, 7 - glass;
8 - cornelian; 9 - copper alloy, iron..
нием к югу на 1 м. Сектор Б: площадь 72 кв. м, размеры по линии северо-запад - юго-восток - 12 м, по линии юго-запад - северо-восток - 6 м, с юго-запада примыкает к сектору А со смещением к югу - 4 м.
Слой домонгольских напластований (V-VI) на раскопе CLXXVI объединяет отложения Х - середины ХШ в. Он разделяется на три основных субгоризонта: 1 субгоризонт находится непосредственно под раннеордынским слоем и представляет собой горизонт коричневой супеси с мелкими вкраплениями угля мощностью 10-26 см; 2 субгоризонт - серая супесь с включениями коричневой супеси и мелкого угля мощностью 14-30 см; 3 субгоризонт - в основании домонгольских отложений, в южной части раскопа, лежит достигающий 10-16 см мощности горизонт железного шлака с
включением серого рыхлого сажистого грунта, под которым локально прослеживаются пятна мелкодробленого железорудного конгломерата.
Домонгольские напластования подстилаются в южной части сектора Б прослойкой серовато-черного са-жисто-золистого грунта мощностью 2-4 см. Ниже находится слой погребенной почвы: серая плотная однородная супесь в верхнем горизонте без видимых культурных включений. В нижнем горизонте - с фрагментами лепной именьковской посуды, встречающейся в горизонте основания погребенной почвы, что было выявлено в результате нивелировки находок. Вероятна интерпретация данного горизонта как палеоурбанозема, сформировавшегося в результате преобразования VII слоя доболгарских поселений середины - второй поло-
вины I тыс. н.э. в почвенный горизонт (Гольева, 2012, с. 75-76).
Домонгольские горизонты, зафиксированные в секторе А, наиболее хорошо сохранились в его южной части, что, очевидно, могло быть связано с консервацией их монументальным сооружением позднеордынского времени, а прежде того, каким- то крупным раннеордынским объектом, к конструкции которого могли относиться остатки зеленовато-серого сырца. Не исключено, что причиной сохранения горизонтов и объектов домонгольского времени стало попадание на их территорию раннеордынской улицы или границы компактной застройки данного периода. В секторе А пласты домонгольского времени отмечены объектами, связанными с металлургическим производством. Это ямы, заполненные грунтом с металлическим шлаком (№№ 41, 56, 56 а), пред-горновая яма, предназначенная для выпуска железного шлака (.№ 60). В стенке ямы 23 фрагментарно сохранилась часть металлургического горна, предназначенного для изготовления железа (горн № 1). Конструкция горна отличается своеобразием для Болгарского городища, где до прежнего времени были известны горны только наземной конструкции, наиболее ранние из которых имели полусферическую форму (Семыкин, 1996, с. 94). Остатки сооружений, выявленные в 2012 г. на раскопе СЬХХУ^ а также на раскопе СЬХХК (руководитель В.Ю. Коваль) (Коваль, Бадеев, 2015, с. 197), относятся к горнам тигельного типа, известным на территории распространения лесостепного варианта салтовской культуры. Близкий по конструкции горн был исследован в 1979 г. близ с. Ютановка Волоконовского
р-на Белгородской обл. Его центральная часть представляла собой «глиняный тигель в виде колбы, покрытый изнутри шлаковой крустой» (Афанасьев, 1987, с. 77).
Объекты домонгольского времени в секторе Б составляют наиболее многочисленную группу сооружений. Среди них зерновые и хозяйственные ямы (№№№ 9, 9а, 17а, 18, 29, 32, 40), котлован жилища (№№ 17), столбовые ямы (№№ 51,59 и др.).
Значительный интерес представляет яма 41, которая, по всей видимости, является ямой-кладовкой для хранения пищевых припасов. Объект в плане подквадратной формы 110 х 120 см, глубиной 50-52 см, ориентирован углами по сторонам света. На дне сооружения, в южном углу и вдоль восточной ступени зафиксированы два скопления керамики (8: 7). В общей сложности были выявлены развалы двух и фрагменты еще трех лепных сосудов салтовского типа, развал миниатюрного лепного сосуда, фрагмент чашевидного сосуда и фрагмент светильника.
Удалось восстановить форму двух кухонных горшков, несущих следы формовки от руки из теста с примесью шамота и мелкорубленой растительности (рис. 8: 1, 2). Поверхность снаружи заглажена вертикальными штрихами. Обжиг неровный. Черепок после обжига буровато-серого, серого, иногда красноватого, цвета. Один из сосудов: высотой 24,7 см, ту-лово с максимальным расширением в верхней части, раструбообразной горловиной, снаружи по краю оформленной орнаментацией в виде защипов. Дно плоское, несколько асимметричное, по краям в значительной степени закруглено. По большинству
Рис. 8. Вещевой комплекс ямы 41 сектора Б: 1-5 - посуда; 6 - фрагмент крицы; 7 - яма 41 сектора Б вид с востока, развалы сосудов in situ. 1-5 - керамика, 6 - железо. Fig. 8. Goods from pit 41 from sector Б: 1-5 - vessels; 6 - fragment of a lump; 7 - pit 41 from sector Б, view from the east, fragmented vessels in situ. 1-5 - ceramics, 6 - iron.
признаков сосуд можно отнести к II этнокультурной группе керамики по типологии Т. А. Хлебниковой (1988, с. 17-18). Данная группа посуды определяется ею как имеющая истоки в тюр-коязычной кочевнической среде сал-тово-маяцкой культуры и Хазарского каганата. По мнению С.А. Плетневой, подобная керамика на памятниках салтово-маяцкой культуры связана с различными кочевыми народами: болгарами, хазарами, печенегами, гузами (Плетнева, 1967, с.104). Топография ее находок на Болгарском городище -периферия домонгольского города и
близлежащие поселки. Т. А. Хлебникова связывала подобное размещение посуды II группы с особенностями хозяйственных занятий и быта населения, оставившего эту керамику.
Вызывает вопросы форма дна сосуда, близкая к яйцеобразной. Возможна формовка днища в специальной чашевидной подставке. Близкие формы днищ можно отметить у керамических сосудов с поселений Южного Урала рубежа I—II тыс. (Уфа II, Ново-Турбаслинское II, Романовка II) (Мажитов, 1977, с. 215—216 , табл. XIV, 15, 19, 32).
Бытование керамики II группы на территории Болгарского городища хронологически связано с напластованиями У^У слоев Х-ХШ вв. Основываясь на находке одного сосуда II группы из раннего слоя раскопа ЬХХШ, Т.А. Хлебникова предположила, что данная керамика продолжает бытовать и в раннеордынское время (Хлебникова, 1988, с. 17).
Второй восстановленный горшок, как и описанный выше, изготовлен из глиняного теста с примесью шамота и растительности. Обжиг неровный. Черепок после обжига буровато-серого, серого, темно-коричневого, местами красноватого, цвета. Тулово баночной формы с максимальным расширением в средней части, имеет следы вертикального заглаживания, горловина раструбообразная, оформленная по краю довольно глубокой диагональной насечкой (расстояние между штрихами около 1 см). Дно плоское, с легкой чашевидностью при переходе к тулову. Схожий по пропорциям сосуд был найден на раскопе 15 Болгарского городища в завершении слоя VI (Хлебникова, 1988, с. 16, рис. 2, 7). Оформление горловины диагональной насечкой является характерной чертой I группы лепной посуды, найденной во время исследования Мало-Пальцынского селища в Ульяновской области. Т.А. Хлебникова сопоставляет данную посуду с булгарской керамикой Среднего Поволжья, определяя значительную ее близость по фактуре, обжигу, формам и орнаменту с керамикой Билярского городища, нижних слоев Болгарского и Суварского городищ. Время бытования данной посуды она определяет началом II тыс. н.э. (Хлебникова, 1958, с. 209-212),
В группу керамики из ямы 41, най-
денную в южном углу сооружения, входят фрагменты еще трех сосудов. Первый из них - миниатюрный толстостенный сосудик высотой 7 см, с диаметром тулова 6,5 см, дна - 4,3 см, изготовленный от руки из глиняного теста с примесью мелкого песка и добавлением растительности и, вероятно, мелкого известняка (рис. 8: 4). Черепок после обжига темно-бурый, местами буровато-коричневый. Туло-во сосуда баночной формы толщиной 0,7-1,0 см, по плечику оформлено тонкой диагональной нарезкой. Дно плоское толщиной 2,0-2,2 см, горловина низкая цилиндрическая, слегка выгнутая наружу. Интересным представляется способ формовки сосуда, который можно интерпретировать на основании профильного излома стенки тулова и днища. Можно предположить, что сосуд был изготовлен из предварительно раскатанного в пластину куска глины, а затем свернутого в кулек с напуском внутрь. Таким образом, в районе дна толщина черепка, практически в два раза больше, чем на стенках. Близкие аналогии сосуду пока не найдены. Предположительно, его можно сопоставить с керамикой южноуральского происхождения, в частности, с миниатюрными сосудами поселения Уфа II, которые близки данному сосуду по форме, но отличаются по составу формовочной массы, в которой отмечается наличие крупнодробленой дресвы (Мажитов, 1977, с. 53 - 54, табл. XIII, 12,14,18)
Второй представляет собой часть стенки с венчиком полусферического чашевидного сосуда диаметром 15 см (рис. 8: 5). Сосуд изготовлен от руки из глиняного теста с примесью растительности и мелкодробленого шамота. Поверхность снаружи загла-
жена по вертикали, подобно горшкам II группы. Черепок после обжига на поверхности темно-бурый, изнутри коричневый, на изломе - черный, рыхлый. Край устья изнутри срезан по диагонали. Близкие аналогии изделию отсутствуют.
Третий является частью светильника-плошки I группы, объединяющей ремесленную посуду общеболгарского типа (рис. 8: 3). Сосуд изготовлен из хорошо отмученного теста с примесью песка. Край стенки светильника дугообразно загнут внутрь. На внешней стороне сплошное горизонтальное лощение. Черепок после обжига коричневый. Сосуды подобного типа довольно многочисленны и широко известны как в материалах домонгольского, так и золотоордынско-го Болгара. Найденному фрагменту близок светильник, происходящий из У^У слоя раскопа 10 (Хлебникова, 1988, рис. 63, 1).
Кроме керамики из ямы 41 происходят находки фрагмента железной крицы (?) и шлака (рис. 8: 6), костей зайца (определение Г.Ш. Асылгарае-вой).
Совокупность материала позволяет представить яму 41 как один из наиболее ранних объектов на площади раскопа СЬХХУГ Объект соотносим с VI слоем и вероятно, судя по попаданию при его засыпке железного шлака и фрагмента крицы, время его бытования может быть синхронно периоду функционирования металлургических горнов в этом районе городища.
Яма 40, расположенная в западной части сектора Б, представляет собой хозяйственную яму округлой формы диаметром 130-132 см, глубиной 185 см (рис. 9: 5). Уровень ее
выявления и характер заполнения позволяет отнести объект к домонгольским напластованиям раскопа. В нижней части заполнения ямы - развал сосуда с округлым туловом, характерной цилиндрической горловиной, оформленной горизонтальными каннелюрами, гребенчатым штампом по краю венчика и на плечике сосуда (рис. 9: 2). Формовочная масса с примесью песка и растительности. Черепок после обжига буровато-серого цвета. Данная посуда сопоставима с УШ этнокультурной группой, представляющей керамику приуральского происхождения (Хлебникова, 1988, с. 25-27). Подобные сосуды имеются также в материалах Билярского городища (пятая группа лепной керамики) (Хузин, 1986, с. 17-20, 110, рис. 6, 17). Среди находок объекта - днище сосуда с клеймом в виде литеры «А» (рис. 9: 3,4). Судя по тому, что клеймо расположено на периферии плоскости дна, оно является частью составного знака, часть которого, к сожалению, не сохранилась. Использование подобных знаков зафиксировано на значительном хронологическом промежутке от раннеболгарского до золо-тоордынского времени (УШ-ХУ вв.). В домонгольский период этот знак широко распространен в Биляре, мог восприниматься булгарами как знак правящего рода (Кокорина, 2002, с. 157-161). Интерес представляет находка в яме 40 пряслица, изготовленного из стенки сосуда XI группы (рис. 9:1).
Среди предметов, относящихся к раннему периоду домонгольских напластований, следует отнести также нашивную бляху из тонкой тисненой пластины квадратной формы с симметричным растительным декором (рис.
Рис. 9. Вещевой комплекс ямы 40 сектора Б: 1 - пряслице из стенки сосуда XI ЭКГ; 2 - развал округлодонного горшка; 3 - днище с клеймом; 4 - клеймо в виде перевернутой литеры «А»; 5 - яма 40 сектора Б, вид с юго-запада. 1-4 - керамика.
Fig. 9. Goods from pit 40 from sector Б: 1 - spindle whorl from the wall of vessel XI Ethno-Cultural Group; 2 - fragmented round-bottomed pot; 3 - bottom with a stamp; 4 - stamp in form of reversed letter 'A'; 5 - pit 40 from sector Б, view from the south-west. 1-4 - ceramics.
10: 1), аналогии которым мы встречаем в билярском материале (Культура Биляра, 1985, с. 99, табл. XXXVII, 14). Г.Ф. Полякова относит данные изделия в Болгаре к хронологической группе, объединяющей изделия, относящиеся к начальному периоду существования города X—XI вв. (тип В-П-1) (Полякова, 1996, с. 195—197). Предмет найден в 1 субгоризонте домонгольского слоя в секторе Б. Из стеклянных бус наиболее интересна находка фрагмента навитой подшарообразной бусы синего стекла с белыми петлями, внутри которых расположены слегка выпуклые глазки с чередующимися красными и белыми полосками (рис. 10: 9). Вероятно, она сопоставима с т.н. бусами «в овалах», имеющих широкую географию распространения от Бирки до Северного Кавказа и датиру-
емых IX — началом XI в. (Полубояри-нова, 1988, 157—158).
Среди находок, связанных с поздним горизонтом домонгольского слоя: продольнопрорезной, с двойной (?) опояской, бубенчик (рис. 10: 4), бытование которых в Новгороде отмечено в XII—XIII вв. (Поветкин, 2009, с. 81); два железных светца, близкие конструктивно к новгородским светцам XIII в. (Колчин, 1959, с. 98, рис. 83, 3); два шиферных пряслица битрапе-циевидной формы из камня розового и серовато-бирюзового цвета (рис. 10: 2, 3). Пряслица происходят из ямы 65 сектора А, стратиграфически восходящей к домонгольским напластованиям.
С заполнением ямы 67 а, восходящей к V слою, связаны находки горловины кувшина общеболгарского
Рис. 10. Находки 2012 г.: 1 - нашивная бляха; 2, 3 пряслица шиферные; 4 - бубенчик; 5 - светец; 6 - топор; 7 - горловина с ручкой кувшина общеболгарского типа со сливом «свиное рыльце»; 8 - развал округлодонного горшка; 9 - буса. 1, 4 - медный сплав; 2, 3 - камень; 5, 6 - железо; 7, 8 - керамика, 9 - стекло.
Fig. 10. Finds of 2012: 1 - sewn badge; 2, 3 - slate spindle whorls; 4 - jingle; 5 - spill holder; 6 - axe; 7 - neck with a handle from a common Bulgarian jar, with a drainer shaped as a "snout"; 8 - fragmented round-bottomed pot; 9 - bead. 1, 4 - copper alloy; 2, 3 - stone; 5, 6 - iron; 7,
8 - ceramics, 9 - glass.
типа, оформленной сливом «свиное рыльце» (рис. 10: 7) и развал округлодонного горшка с цилиндрической горловиной (рис. 10: 8), имеющие соответствия в керамическом материале Билярского городища (Кочкина, 1986, рис. 2, 16; 3, 12; Хузин, 1986, рис. 7, 1, 4). Из нижнего горизонта заполнения ямы 17 сектора Б, представляющего собой котлован подполья наземной постройки 280 х 340 см, глубиной 65-70 см, происходит находка топора (рис. 10: 6), аналогичного изделиям переходного типа с бородком, датированного по материалам Новгорода Великого второй половиной XII - нача-
лом XIII в. (Колчин, 1959, с. 25 - 26).
Таким образом, отложения домонгольского периода на раскопе 2012 г. показали насыщенность сооружениями, особенно в южной части сектора Б. Среди них зерновые ямы, хозяйственные ямы-хранилища, котлован наземной постройки. Материал, полученный при изучении этих объектов, свидетельствует о бытовании наиболее ранних из них в период не позднее второй половины X - начала XI в. Этой дате не противоречит находка в материалах расположенного рядом раскопа СХСП серебряной монеты X в., являющейся местным подража-
нием дирхему Наср бен Ахмеда Сама-ни (определение Д.Г. Мухаметшина). Монета была найдена в слое VI, залегавшем на материке (Коваль, Бадеев, 2015, с. 196).
Следы металлургического производства, которые были выявлены во время исследований 2011 г., на раскопе CLXXVI 2012 г. проявились как скопления железного шлака и остатки производственных объектов (предгор-новая яма, горн для выплавки кричного железа) в составе третьего субгоризонта. Данные сооружения, имеющие аналогии в салтовских древностях6, в совокупности с другими объектами свидетельствуют о возможном бытовании к юго-западу от центра раннего Болгара поселка металлургов. Его время может быть определено по находкам в слое с металлическим шлаком, стратиграфически соотносимым с основанием домонгольских отложений, фрагментов посуды поломского типа, образцы которой датированы в Болгаре по материалам поселений в Малом Иерусалимском овраге концом первой — началом второй трети X в. (Казаков, 2008, с. 35).
Материал, происходящий из домонгольских ям верхних субгоризонтов (1 и 2), несет отпечаток развитой городской культуры, что свидетельствует о включении данной части в городскую территорию в XII-начале XIII в.
Домонгольские напластования Болгарского городища, отражающие время основания города, несомненно, требуют дальнейшего изучения, так как в настоящее время, несмотря на весьма значительные успехи в исследовании Болгара, остаются неясными и дискуссионными многие вопросы его ранней истории. Выяснение характера и облика этого поселения, его топографических особенностей, детализация хронологии и вещевого материала во многом остаются a priori. Комплексное изучение домонгольских отложений памятника, включающее исследования фортификационных сооружений «замошного вала», центра цитадели на Коптеловом бугре, выяснение особенностей и локализации прилегающих к центру поселков позволит создать более полную картину Болгара X-XI, XII-XIII вв.
ЛИТЕРАТУРА
1. Археологические исследования 2012 г.: Болгар и Свияжск / Авторы—составители: Валиев Р.Р., Ситдиков А.Г., Старков А.С. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013. 34 с.
2. Афанасьев Г.Е. Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII—
X вв. // Археологические открытия на новостройках. Выпуск 2 / Отв. ред. В.В. Седов. М.: Наука, 1987. 200 с.
3. Воронина Р. Ф. Лядинские древности: из истории мордвы—мокши: конец IX—
XI века: по материалам Цнинской археологической экспедиции 1983—1985 годов / Отв. ред. Н.В. Лопатин. М.: Наука, 2007. 164 с.
4. Гольева А.А. Скорости преобразования культурных слоев почвенными процессами // Археология Подмосковья: Материалы научного семинара / Отв. ред. А.В. Энговатова. М.: Институт археологии РАН, 2012. С. 70—77.
5. Губайдуллин А.М. Фортификационный словарь. Казань: Институт истории АН РТ, 2006. 144 с.
6 Авторы приносят благодарность за консультацию Ю.А. Семыкину. 212
6. Губайдуллин А.М. Методика реконструкции оборонительных сооружений городищ X-XVI веков Среднего Поволжья // Поволжская археология. 2015. № 3. С. 125-143.
7. Казаков Е.П. Культура ранней Волжской Болгарии (этапы этнокультурной истории). М.: Наука, 1992. 335 с.
8. Казаков Е.П. О ранней дате столичных городов домонгольской Волжской Болгарии // Finno-Ugrica. 2008. № 11. С. 34-39.
9. Казаков Е.П. Падение Хазарии и его отражение в археологических материалах Волжской Болгарии // Вестник Удмуртского университета. 2012. Вып. 1. С. 79-83.
10. Казаков Е.П. Торгово-ремесленные поселения булгар X-XI вв. и Северо-Восточная Европа // Международные связи, торговые пути и города Среднего Поволжья IX-XII веков. Материалы Международного симпозиума. Казань, 8-10 сентября 1998 г. / Отв. ред. Ф.Ш. Хузин. Казань: Мастер Лайн, 1999. С. 101-106.
11. Коваль В.Ю., Бадеев Д.Ю. Исследования центрального базара Болгара в 20122013 гг. // КСИА. 2015. Вып. 237. С. 188-199.
12. Кокорина Н.А. Керамика Волжской Булгарии второй половины XI - начала XV в. Казань: Институт истории АНТ, 2002. 383 с.
13. Кокорина Н.А. Отчет об археологических раскопках в 1993 году на Болгарском городище в Куйбышевском районе Республики Татарстан (Раскоп CXVIII). М., 1994 / Док. фонд БГИАМЗ. Инв. № 672-5/105.
14. Колчин Б.А. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого (Продукция, технология) // МИА. 1959. № 65. С. 7-120.
15. Кочкина А.Ф. Гончарная посуда // Посуда Биляра / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КФАН СССР, 1986. С. 24-53, 114-124.
16. Краснов Ю.А. Оборонительные сооружения города Болгара // Город Болгар. Очерки истории и культуры / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1987. С. 99-123.
17. Культура Биляра. Булгарские орудия труда и оружие X - XIII вв. / Отв. ред. А.Х. Халиков. М.: Наука, 1985. 216 с.
18. Мажитов Н.А. Южный Урал в VII-XIV вв. М.: Наука. 1977. 240 с.
19. Макарова В.Н., Халиков А.Х. Поливная или глазурованная керамика билярско-го производства // Посуда Биляра / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КФАН СССР, 1986. С. 53-60, 125-129.
20. Невоструев К.И. О городищах древнего Волжско-болгарского и Казанского царств в нынешних губерниях Казанской, Симбирской, Самарской и Вятской. М.: Синодальная типография, 1871. 112 с.
21. Плетнева С.А. От кочевий к городам / МИА. № 142. М.: Наука, 1967. 198 с.
22. Поветкин В.И. Бубенчики-звонцы в древнем Новгороде (применение, способы производства, типология и хронология) // РА. 2009. №2. С. 79-92.
23. Полубояринова М.Д. Отчет по раскопу CVIII за 1990 год. Болгары; Казань; Москва, 1991 / Док. фонд БГИАМЗ. Инв. № 672-2/105.
24. Полубояринова М.Д. Раскоп CIV // Отчет о работах на Болгарском городище в 1989 году. Болгары; Казань; Москва, 1990 / Док. фонд БГИАМЗ. Инв. № 55-1/93.
25. Полубояринова М.Д. Стеклянные изделия Болгарского городища // Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности. М.: Наука, 1988. С. 219-123.
26. Полубояринова М.Д. Украшения из цветных камней Болгара и Золотой Орды. М.: Институт археологии АН СССР, 1991. 112 с.
27. Полякова Г.Ф. Изделия из цветных и драгоценных металлов // Город Болгар. Ремесло металлургов, кузнецов, литейщиков / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН Татарстана, 1996. С. 154-268.
28. Полякова Г.Ф. Отчет о работе в Болгарах в 1991 году (раскоп CXIII) / Док. фонд БГИАМЗ. Инв. № 628-1/102.
29. Полякова Г. Ф. Отчет о работе в Болгарах в 1992 году (раскоп CXV) / Док. фонд БГИАМЗ. Инв. № 551—2/93.
30. Полякова Г.Ф. Раскоп СК // Отчет о работах на Болгарском городище в 1990 году. Болгары; Казань; Москва, 1991 / Док. фонд БГИАМЗ. Инв. № 556—1/94.
31. Полякова Г.Ф. Раскоп CV // Отчет о работах на Болгарском городище в 1989 году. Болгары; Казань; Москва, 1990 / Док. фонд БГИАМЗ. Инв. № 551—2/93.
32. Руденко К.А. История археологического изучения Волжской Булгарии (X — XIII вв.). Казань: РИЦ «Школа», 2014. 768 с.
33. Савенков Н, Крапивин И. План Болгара.1732 г. // РГАДА. Ф. 192. Оп. 1. Д. 4—1 .
34. Савченкова Л.Л. Черный металл Болгара. Типология // Город Болгар. Ремесло металлургов, кузнецов, литейщиков / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН Татарстана, 1996. С. 5—88.
35. Семенов В.А. Варнинский могильник // Новый памятник поломской культуры / Науч. ред. В. Ф. Генинг. Ижевск: Научно-исследовательский институт при Совете министров Удмуртской АССР, 1980. С. 5—135.
36. Семыкин Ю.А. Черная металлургия и металлообработка на Болгарском городище // Город Болгар. Ремесло металлургов, кузнецов, литейщиков / Отв. ред. Г. А. Федоров- Давыдов. Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АНТ, 1996. С. 89—153.
37. Старостин П.Н. Остатки древнего Болгара у малого Иерусалимского оврага // Средневековая археология евразийских степей. Материалы учредительного съезда Международного конгресса. Казань, 14—16 февраля 2007 г. Т.П / Отв. ред. Ф.Ш. Хузин, А. Г. Ситдиков / Археология евразийских степей. Вып. 2. Казань: Институт истории АН РТ, 2007. С. 140—144.
38. Старостин П.Н. Раннее поселение на правом берегу Малого Иерусалимского оврага в Болгарах // Археология Волжской Булгарии: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. Ф.Ш. Хузин. Казань, 1993. С.53—63.
39. Хлебникова Т.А. История археологического изучения Болгарского городища. Стратиграфия, топография // Город Болгар. Очерки истории и культуры / Отв. ред. Г. А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1987. С. 32—88.
40. Хлебникова Т.А. Неполивная керамика Болгара // Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1988. С. 7—102.
41. Хлебникова Т.А. Пальцинские селища X—начала XIII вв. // МИА. 1958. № 61. С. 203—220.
42. Хлебникова Т.А. Ранний Булгар // СА. 1975. № 2. С. 120—132.
43. Хузин Ф.Ш. Булгарский город в X—начале XIII вв. Казань: «Мастер-Лайн», 2001. 480 с.
44. Хузин Ф. Ш. К вопросу о времени возникновения оседлости у волжских булгар // Научный Татарстан. 2010. №4. С. 114—126.
45. Хузин Ф.Ш. Лепная керамика // Посуда Биляра / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КФАН СССР, 1986. С. 4—23, 103—113.
46. Шпилевский С.М. Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии. Казань: Типография Казанского ун-та, 1877. 586 с.
Информация об авторах:
Баранов Вячеслав Сергеевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); [email protected]
Губайдуллин Айрат Маратович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); airg_g@ mail.ru
SOME FINDINGS OF THE STUDY OF PRE-MONGOLIAN STRATA OF BOLGAR FORTIFIED SETTLEMENT ON DIGS CLXXII AND CLXXVI IN 2012 ■
V.S. Baranov, A.M. Gubaidullin
This article summarizes some preliminary findings of studies in pre-Mongolian layers of Bolgar fortified settlement in 2012, conducted on digs CLXXII and CLXXVI. Situated to the west of the central architectural complex, the edge of the native Volga terrace (dig CLXXII) yielded debris of a defensive moat, which can be identified as the so-called "Zamoshniy wall" described by some Russian military men in 1732 as remnants of pre-Mongolian fortifications. The works in the central part (dig CLXXVI) investigated debris of pre-Mongolian dwellings and household facilities, some of which are related to the period of early Bolgar, i.e. the 10th -11th centuries. The archaeologists documented some traces of metallurgical production here and obtained a collection of ceramics, adornments and household items, which allows dating the material culture of this city to the 10th - 11th centuries and 12th - early 13th centuries.
Keywords: archaeology, Bolgar fortified settlement, pre-Mongolian period, stratigraphy, fortification, dwellings, metallurgy, complex of goods.
REFERENCES
1. Valiev, R. R., Sitdikov, A. G., Starkov, A. S. (comp.). 2013. Arkheologicheskie issledovaniia 2012 g.: Bolgar i Sviiazhsk (Archaeological Studies in 2012: Bolgar and Sviyazhsk). Kazan: Institute of History named after Shigabuddin Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
2. Afanas'ev, G. E. 1987. Naselenie lesostepnoi zony basseina Srednego Dona v VIII-X vv. (al-anskii variant saltovo-maiatskoi kul 'tury) (Population of the Forest-Steppe Area of the Middle Don Basin in 8th - 10th Centuries (the Alan Variant of the Saltovo-Mayaki Culture)). Series: Arkheologicheskie otkrytiia na novostroikakh (Rescue Archaeological Investigations) 2. Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
3. Voronina, R. F. 2007. In Lopatin, N. V. (ed.). Liadinskie drevnosti. Iz istorii mordvy-mokshi. Konets IX — nachalo XI veka: Po materialam Tsninskoi arkheologicheskoi ekspeditsii 1983-1985 go-dov (Lyada Antiquities. From the History of the Mordva-Moksha. The End of the 9th — the Beginning of the 11th Centuries: on the Materials of the Tsna River Archaeological Expedition, 1983—1985). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
4. Gol'eva, A. A. 2012. Skorosti preobrazovaniia kul'turnykh sloev pochvennymi protsessami In Engovatova, A. V. (ed.). ArkheologiiaPodmoskov'ia: Materialy nauchnogo seminara (Archaeology of the Moscow Region: Materials of the Seminar). Moscow: Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences, 70-77 (in Russian).
5. Gubaidullin, A. M. 2006. Fortifikatsionnyi slovar' (Dictionary of Fortification). Kazan: Mardjani Institute of History of the Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan (in Russian).
6. Gubaidullin, A. M. 2015. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) 3 (13), 125-143 (in Russian).
7. Kazakov, E. P. 1992. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Kul'tura rannei Volzhskoi Bolgarii (etapy etnokul'turnoi istorii) (Culture of the Early Volga Bulgaria: Stages of the Ethnic-Cultural History). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
8. Kazakov, E. P. 2008. In Finno-Ugrica (11), 34-39 (in Russian).
9. Kazakov, E. P. 2012. In Vestnik Udmurtskogo universiteta (Bulletin of the Udmurt University) (1), 79-83 (in Russian).
10. Kazakov, E. P. 1999. In Khuzin, F. Sh. (ed.). Mezhdunarodnye sviazi, torgovye puti i goroda Srednego Povolzh'ia IX—XII vekov (International Relations, Trade Routes and Cities from Middle
The study was implemented under Russian President's grant to ensure government support to scientific schools of the Russian Federation, no. Hffl-7170.2016.6. "Urbanization and Urban Development Processes in the Volga Region (in 10th - 16th centuries)".
Volga Region in the 9th—12th Centuries). Kazan: Academy of Sciences of Republic of Tatarstan; "Master-Line" Publ., 101-106 (in Russian).
11. Koval', V. Yu., Badeev, D. Yu. 2015. In Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology) 237, 188-199 (in Russian).
12. Kokorina, N. A. 2002. Keramika Volzhskoi Bulgarii vtoroi poloviny XI - nachala XV vv.: K probleme preemstvennosti bulgarskoi i bulgaro-tatarskoi kul 'tur (Ceramic Ware in Volga Bulgaria during the Second Half of the 11th - Beginning of the 15th Centuries (on the Issue on Succession of the Bulgar and Bulgar-Tatar Cultures)). Kazan: Institute for History named after Shigabuddin Mardjani, Tatarstan Academy of Sciences; Russian Academy of Sciences, Institute of Archaeology (in Russian).
13. Kokorina, N. A. 1994. Otchet ob arkheologicheskikh raskopkakh v 1993 godu na Bolgar-skom gorodishche v Kuibyshevskom raione Respubliki Tatarstan (Raskop CXVIII) (Report on the Archaeological Excavations in 1993 on the Bolgar Fortified Site, Kuybyshev District, Republic of Tatarstan (Excavation Area CXVIII)). Moscow. Documentary Fund of the Bolgar Historical and Architectural Museum and Preservation Area. Inv. no. 672-5/105 (in Russian).
14. Kolchin, B. A. 1959. In Materialy i issledovaniia po arkheologii (Materials and Studies in the Archaeology) 65, 7-120 (in Russian).
15. Kochkina, A. F. 1986. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Posuda Biliara (Bilyar Pottery). Kazan: Institute for Language, Literature and History named after G. Ibragimov, Kazan Branch of the USSR Academy of Sciences, 24-53, 114-124 (in Russian).
16. Krasnov, Yu. A. 1987. In Fyodorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Ocherki istorii i kul'tury (Town of Bolgar. Essays on History and Culture). Moscow: "Nauka" Publ., 99-123 (in Russian).
17. Khalikov, A. Kh. (ed.). 1985. Kul'turaBiliara. Bulgarskie orudiia truda i oruzhieX—XIIIvv. (Bilyar Culture. Bulgar Tools and Weapons in 10th - 13th Centuries). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
18. Mazhitov, N. A. 1977. Iuzhnyi Ural v VII-XIV vv. (Southern Ural in 7th—14th Centuries). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
19. Makarova, V. N., Khalikov, A. Kh. 1986. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Posuda Biliara (Bi-lyar Pottery). Kazan: Institute for Language, Literature and History named after G. Ibragimov, Kazan Branch of the USSR Academy of Sciences, 53-60, 125-129 (in Russian).
20. Nevostruev, K. I. 1871. O gorodishchakh drevnego Volzhsko-bolgarskogo i Kazanskogo tsar-stv v nyneshnikh guberniiakh Kazanskoi, Simbirskoi, Samarskoi i Viatskoi (About the Fortified Sites of the Volga-Bulgarian and Kazan Kingdoms in the Present-Day Kazan, Simbirsk, Samara and Vyatka Provinces). Moscow: Synodal Typography (in Russian).
21. Pletneva, S. A. 1967. Ot kochevii k gorodam. Saltovo-maiatskaia kul'tura (From Camps to Towns. Saltovo-Mayaki Culture). Materialy i issledovaniia po arkheologii (Proceedings and Research in Archaeology of the USSR) 142. Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
22. Povetkin, V. I. 2009. In Rossiiskaia Arkheologiia (Russian Archaeology) (2), 79-92 (in Russian).
23. Poluboiarinova, M. D. 1991. Otchet po raskopu CVIII za 1990 god (Report on the Excavation Area CVIII for 1990). Bolgary; Kazan; Moscow. Documentary Fund of the Bolgar Historical and Architectural Museum and Preservation Area. Inv. no. 672-2/105 (in Russian).
24. Poluboiarinova, M. D. 1990. In Otchet o rabotakh na Bolgarskom gorodishche v 1989 godu. Bolgary; Kazan; Moscow. Documentary Fund of the Bolgar Historical and Architectural Museum and Preservation Area. Inv. no. № 55-1/93 (in Russian).
25. Poluboiarinova, M. D. 1988. In Fyodorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Ocherki re-meslennoi deiatel'nosti (Town of Bolgar. Essays on Handicrafts). Moscow: "Nauka" Publ., 219-123 (in Russian).
26. Poluboiarinova, M. D. 1991. Ukrasheniia iz tsvetnykh kamnei Bolgara i Zolotoi Ordy (Jewelry of Gemstones found in Bulgar and the Golden Horde). Moscow: Academy of Sciences of the USSR, Institute for Archaeology (in Russian).
27. Poliakova, G. F. 1996. In Fyodorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Remeslo metallur-gov, kuznetsov, liteishchikov (Town of Bolgar. Craft of Metallurgists, Smiths, Founders). Kazan: Insti-
tute for Language, Literature and History named after G. Ibragimov, Academy of Sciences of Tatarstan, 154-268 (in Russian).
28. Poliakova, G. F. Otchet o rabote v Bolgarakh v 1991 godu (raskop CXIII) (Report on the Fieldworks in Bolgar in 1991 (Excavation Area CXIII)). Documentary Fund of the Bolgar Historical and Architectural Museum and Preservation Area. Inv. no. 628-1/102 (in Russian).
29. Poliakova, G. F. Otchet o rabote v Bolgarakh v 1992 godu (raskop CXV) (Report on the Fieldworks in Bolgar in 1991 (Excavation Area CXV)). Documentary Fund of the Bolgar Historical and Architectural Museum and Preservation Area. Inv. no. 551-2/93 (in Russian).
30. Poliakova, G. F. 1991. Raskop CIXIn Otchet o rabotakh na Bolgarskom gorodishche v 1990 godu (Report on the Fieldworks in the Bolgar Fortified Site in 1990). Bolgary; Kazan; Moscow. Documentary Fund of the Bolgar Historical and Architectural Museum and Preservation Area. Inv. no. 556-1/94 (in Russian).
31. Poliakova, G. F. 1990. Raskop CVIn Otchet o rabotakh na Bolgarskom gorodishche v 1989 godu (Report on the Fieldworks in the Bolgar Fortified Site in 1989). Bolgary; Kazan; Moscow. Documentary Fund of the Bolgar Historical and Architectural Museum and Preservation Area. Inv. no. 551-2/93 (in Russian).
32. Rudenko, K. A. 2014. Istoriia arkheologicheskogo izucheniia Volzhskoi Bulgarii (X - nach-alo XIII v.) (History of Archaeological Studying of Volga Bulgaria (10th — the Beginning of the 13th Century)). Kazan: "Shkola" Publ. (in Russian).
33. Savenkov, N., Krapivin, I. Plan Bolgara. 1732 g. (Plan of the Town of Bolgar, 1732). Ros-siiskii gosudarstvennyi arkhiv drevnikh aktov (The Russian State Archive of the Ancient Documents). Fund 192. Inv. 1, dossier 4-1 (in Russian).
34. Savchenkova, L. L. 1996. In Fyodorov-Davydov, G. A. (ed.). GorodBolgar. Remeslo metal-lurgov, kuznetsov, liteishchikov (Town of Bolgar. Craft of Metallurgists, Smiths, Founders). Kazan: Institute for Language, Literature and History Institute named after G. Ibragimov, Academy of Sciences of Tatarstan, 5-88 (in Russian).
35. Semenov, V. A. 1980. In Gening, V. F. (ed.). Novyipamiatnikpolomskoi kul'tury (New Site of thePolom Culture). Izhevsk: Research Institute at the Council of Ministers of Udmurt ASSR, 5-135 (in Russian).
36. Semykin, Yu. A. 1996. In Fyodorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Remeslo metal-lurgov, kuznetsov, liteishchikov (Town of Bolgar. Craft of Metallurgists, Smiths, Founders). Kazan: G. Ibragimov Language, Literature and History Institute, Academy of Sciences of Tatarstan, 89-153 (in Russian).
37. Starostin, P. N. 2007. In Khuzin, F. Sh., Sitdikov, A. G. (eds.). Srednevekovaia arkheolo-giia evraziiskikh stepei (Medieval Archaeology of the Eurasian Steppes) II. Series: Arkheologiia evra-ziiskikh stepei (Archaeology of the Eurasian Steppes) 2. Kazan: G. Ibragimov Institute for History, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan, 140-144 (in Russian).
38. Starostin, P. N. 1993. In Khuzin, F. Sh. (ed.). Arkheologiia Volzhskoi Bulgarii: problemy, poiski, resheniia (Archaeology of the Volga Bulgaria: Problems, Research, Answers). Kazan: Institute for Language, Literature and History Institute. 53-63 (in Russian).
39. Khlebnikova, T. A. 1987. In Fyodorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Ocherki istorii i kul'tury (Town of Bolgar. Essays on History and Culture). Moscow: "Nauka" Publ., 32-88 (in Russian).
40. Khlebnikova, T. A. 1988. In Fyodorov-Davydov, G. A. (ed.). Gorod Bolgar. Ocherki reme-slennoi deiatel'nosti (Town of Bolgar. Essays on Handicrafts). Moscow: "Nauka" Publ., 7-102 (in Russian).
41. Khlebnikova, T. A. 1958. In Materialy i issledovaniia po arkheologii (Materials and Studies in the Archaeology) 61, 203-220 (in Russian).
42. Khlebnikova, T. A. 1975. In Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (2), 120-132 (in Russian).
43. Khuzin, F. Sh. 2001. Bulgarskii gorod v X — nachale XIII vv. (Bulgar City in 10th — Early 13th Centuries) . Kazan: "Master-Line" Publ. (in Russian).
44. Khuzin, F. Sh. 2010. In Nauchnyi Tatarstan (Scientific Tatarstan) (4), 114-126 (in Russian).
45. Khuzin, F. Sh. 1986. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Posuda Biliara (Bilyar Pottery). Kazan: Institute for Language, Literature and History named after G. Ibragimov, Kazan Branch of the USSR Academy of Sciences, 4-23, 103-113 (in Russian).
46. Shpilevskii, S. M. 1877. Drevnie goroda i drugie bolgarsko-tatarskiepamiatniki v Kazanskoi gubernii (Ancient Towns and Other Bulgar-Tatar Sites in the Kazan Province). Kazan: Typography of the Kazan University (in Russian).
About the Authors:
Baranov Vyacheslav S. Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology named after A. Kh. Halikov, Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov Str., 30, Kazan, 420012, the Republic of Tatarstan, Russian Federation; [email protected]
Gubaidullin Airat M. Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, the Republic of Tatarstan, Russian Federation; [email protected]
