CC BY
27Уголовное право
Научная статья УДК 343
О неисполяемых и неисполнимых уголовно-правовых нормах
Алексей Иванович Рарог
Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина, г. Москва, Россия, alek.rarog@yandex.ru
АННОТАЦИЯ. Поднимается проблема неприменяемости и неприменимости уголовно-правовых норм. Практическое неприменение норм уголовного права объясняется тем, что в реальной действительности установленные законом запреты не совершаются (например, вооруженный мятеж - статья 279 УК РФ; планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны - статья 353 УК РФ) либо норма имеет отложенный характер (например, статья 54 УК РФ об аресте). Наличие неисполняемых норм не оказывает негативного воздействия на правоприменительную практику и не является показателем низкого качества уголовного закона. Иначе обстоит дело с уголовно-правовыми нормами, которые не могут быть исполнены. Некоторые из них являются неисполнимыми в силу того, что содержащиеся в них положения противоречат другим нормам уголовного закона (так, положение части 1 статьи 54 УК РФ о возможности замены обязательных или исправительных работ арестом противоречит части 3 статьи 49 и части 4 статьи 50 УК РФ); санкции ряда норм Особенной части УК РФ неисполнимы из-за того, что назначение предусмотренных ими наказаний в виде принудительных работ невозможно без нарушения порядка применения этого вида наказания, установленного частью 2 статьи 531 УК РФ. Другие нормы являются неисполнимыми в связи с тем, что они ориентированы на ситуации, невозможные в действительности (например, пункт «б» части 2 статьи 205 УК РФ устанавливает ответственность за террористический акт, повлекший по неосторожности смерть человека, что фактически невозможно, так как деяние всегда совершается с прямым умыслом и с указанными в части 1 статьи 205 УК РФ целями). По той же причине неисполнима и часть 1 статья 227 УК РФ, поскольку она исходит из возможности совершения пиратского нападения невооруженной и неорганизованной группой лиц или даже отдельным лицом, что немыслимо даже теоретически.
Наличие в уголовном законе неисполнимых норм свидетельствует о несовершенстве уголовного закона и о необходимости его корректировки.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: неприменение уголовно-правовых норм; качество уголовного закона; неисполняе-мость уголовно-правовой нормы; причины неисполнимости уголовно-правовых норм; необходимость корректировки уголовного закона
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Рарог А. И. О неисполяемых и неисполнимых уголовно-правовых нормах // Научный портал МВД России. 2022. № 1 (57). С. 65-72.
Criminal Law
Original article
On unexecutable and impracticable criminal law norms
ABSTRACT. The article raises the problem of non-applicability and non-applicability of criminal law norms. The practical non-application of the norms of criminal law is explained by the fact that in reality the prohibitions established by law are not committed (for example, armed conflict - Article 279 of the Criminal Code of the Russian Federation; planning, preparation, unleashing or waging aggressive war - Article 353 of the Criminal Code of the Russian Federation) or the norm has a deferred nature (for example, Article 54 of the Criminal Code of the Russian Federation on arrest). The presence of unenforceable norms does not have a negative impact on law enforcement practice and is not an indicator of the poor quality of the criminal law. The situation is different with criminal law norms that cannot be enforced. Some of them are unenforceable due to the fact that the provisions contained in them contradict other norms of the criminal law (for example, the provision of part 1 of Article 54 of the Criminal Code of the Russian Federation on the possibility of replacing compulsory or correctional labor with arrest contradicts part 3 of Article 49 and part 4 of Article 50 of the Criminal Code); the sanctions of a number of norms of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation are unenforceable due to the fact that the appointment of punishments provided for by them in the form of forced labor is impossible without violating the procedure for the application of this type of punishment established by Part 2 of the Constitution and 531 of the Criminal Code of the Russian Federation. Other norms are unenforceable due to the fact that they are focused on situations that are impossible in reality (for example, paragraph «b» of Part 2 of art. 205 of the Criminal Code of the Russian Federation establishes responsibility for a terrorist act that caused the death of a person by negligence, which is virtually impossible, since the act is always committed with direct intent and with the goals specified
© Рарог А. И., 2022
in part 1 of Article 205 of the Criminal Code of the Russian Federation). For the same reason, Part 1 of Article 227 of the Criminal Code of the Russian Federation is also unenforceable, since it proceeds from the possibility of a pirate attack by an unarmed and unorganized group of persons or even an individual, which is unthinkable even theoretically.
The presence of unenforceable norms in the criminal law indicates the imperfection of the criminal law and the need for its correction.
KEYWORDS: non-application of criminal law norms; quality of criminal law; non-enforceability of criminal law norms; reasons for the non-enforceability of criminal law norms; the need to adjust the criminal law
FOR CITATION: Rarog A. I. On unexecutable and impracticable criminal law norms // Scientific portal of the Russia Ministry of the Interior. 2022. № 1 (57). P. 65-72 (In Russ.).
Постановка вопроса. Уголовно-правовые запреты устанавливаются тогда, когда появляется объективная необходимость в уголовно-правовой охране определенных ценностей, защита которых не может быть эффективно обеспечена иными средствами [1, с. 15; 2, с. 205; 3, с. 17-20]. Эти запреты должны реально действовать до тех пор, пока не отпадут основания их установления. Иными словами, уголовно-правовые нормы принимаются тогда, когда в них появляется объективная потребность, и для того, чтобы они реально применялись во всех ситуациях, на которые ориентированы. Если уголовно-правовая норма была создана, но фактически не используется, то этому должны быть причины, которые необходимо установить.
Фактическое неприменение норм, содержащих уголовно-правовые запреты, может быть следствием различных причин. В зависимости от этого можно различать неисполняемые и неисполнимые нормы.
Неисполняемость уголовно-правовых норм имеет два объяснения.
Во-первых, деяния, находящиеся под уголовно-правовым запретом, в реальной действительности не совершаются (например, вооруженный мятеж - ст. 279 УК РФ; планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны - ст. 353 УК РФ). Нормы, содержащие такие запреты, являются неисполняемыми в смысле практического применения. Но они необходимы, поскольку имеют международно-правовые основания и, кроме того, выполняют важные идеологическую и предупредительную функции.
Во-вторых, уголовно-правовые нормы могут иметь отложенный характер: их введение в действие обусловлено принятием специального федерального закона. К числу неисполняемых норм относились статьи УК РФ о таких видах наказания, как обязательные работы, ограничение свободы и арест (ст. 4 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 64-ФЗ1), а
затем - и принудительные работы (Федеральный закон от 7 декабря 2001 г. № 420-ФЗ2). Из этой группы норм неисполняемой осталась только ст. 54 УК РФ об аресте. Ее судьба до сих пор не определена, а в доктрине уголовного права по этому поводу высказываются противоположные мнения. Одни ученые считают, что арест должен быть исключен из системы наказаний [4-8], другие полагают, что арест должен остаться видом наказания в УК РФ [9-11; 5], а некоторые даже обосновывают необходимость скорейшего введения норм об аресте в действие [12].
Если неисполняемые нормы не представляют какого-то негативного качества уголовного закона, то наличие в нем неисполнимых норм свидетельствует о его несовершенстве.
Как уже отмечалось, ст. 54 УК РФ относится к числу неисполняемых. Но в ней же имеется положение, которое является неисполнимым. Речь идет о втором предложении части 1: о возможности назнач ения ареста на срок менее одного месяца в случае замены обязательных или исправительных работ арестом. Действительно, такая возможность у суда имелась, когда закон предусматривал, что в случае злостного уклонения от отбывания обязательных работ (ч. 3 ст. 49 УК РФ) или исправительных работ (ч. 4 ст. 50 УК РФ) они могли быть заменены арестом. Однако Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в указанных случаях назначенное приговором суда наказание может быть заменено принудительными работами или лишением свободы. Следовательно, ч. 1 ст. 54 УК РФ применительно к определению срока ареста при замене этим наказанием обязательных работ или исправительных работ в случае злостного уклонения осужденного от их отбывания стала неисполнимой нормой.
Частичная неисполнимость ряда норм УК РФ стала результатом нестыковки положений Особенной части Кодекса с положениями его Общей части.
1 См.: О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации : Федер. закон от 13 июня 1996 г. № 64-ФЗ : с изм. и доп., ст. 4 // СПС КонсультантПлюс.
2 См.: О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 7 дек. 2001 г. № 420-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.
Введенные Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ принудительные работы должны применяться как альтернатива лишению свободы за преступления небольшой и средней тяжести либо за совершенное впервые тяжкое преступление при условии, что принудительные работы предусмотрены санкцией соответствующей статьи Особенной части УК РФ. Согласно ч. 2 ст. 531 УК РФ они не могут назначаться как самостоятельный вид наказания. Если, назначив за совершенное преступление наказание в виде лишения свободы, суд придет к убеждению, что исправление осужденного возможно без реального отбывания наказания в местах лишения свободы, он постановляет заменить осужденному назначенное наказание принудительными работами. При этом продолжительность принудительных работ равняется (что принципиально важно!) назначенному сроку лишения свободы. Значит, принудительные работы могут быть назначены лишь тогда, когда санкция статьи Особенной части УК РФ предусматривает и принудительные работы, и лишение свободы. Назначенное осужденному лишение свободы заменяется принудительными работами на тот же срок, следовательно, ни при каких обстоятельствах их продолжительность не может превышать назначенного судом срока лишения свободы. Однако порядок применения принудительных работ, установленный ст. 531 УК РФ, самим же законодателем нередко нарушается.
Так, законодатель в ряде санкций устанавливает продолжительность принудительных работ, превышающую максимально возможный срок лишения свободы. Если, например, осужденному по ч. 2 ст. 121 УК РФ суд назначил наказание в виде лишения свободы на максимально возможные два года, то именно этот срок будет максимально допустимым и для принудительных работ, хотя санкция этой нормы предусматривает принудительные работы на срок до пяти лет. Совершенно очевидно, что норма, закрепленная в ч. 2 ст. 121 УК РФ, как и нормы, закрепленные в ч. 1 ст. 135, ч. 1 ст. 1451, а также в ст. 172 УК РФ, в части срока принудительных работ являются неисполнимыми, а значит - требующими корректировки.
Еще более ущербными являются санкции норм Особенной части УК РФ, в которых предусмотрено наказание в виде принудительных работ при отсутствии наказания в виде лишения свободы. В санкциях ч. 1 ст. 1591, 1592, 1595, 1596 и чч. 1 и 2 ст. 2001 УК РФ предусмотрено наказа-
ние в виде принудительных работ, хотя лишение свободы в них отсутствует. Неисполнимость этих норм в части санкций является несомненной, поэтому они нуждаются в пересмотре.
Неисполнимой нормой является и положение, закрепленное в ч. 4 ст. 86 УК РФ. Она устанавливает, что при досрочном освобождении от отбывания наказания или замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания срок погашения судимости исчисляется исходя из фактически отбытого срока наказания.
Порочность этой нормы заключается в том, что она не имеет никакого смысла, поскольку механически перенесена из ч. 4 ст. 86 УК РСФСР 1960 г. Но этот Кодекс срок погашения судимости для лиц, осужденных к лишению свободы, привязывал к продолжительности фактически отбытого наказания. Поэтому судимость лица, осужденного к лишению свободы, например на срок 4 года, но условно-досрочно освобожденного по отбытии 2 лет и 6 месяцев, будет погашена не через 5 лет (п. 6 ч.1 ст. 57 УК РССР), а уже через 3 года (п. 5 ч. 1 ст. 57 УК РССР). В отличие от предыдущего закона УК РФ связывает продолжительность срока погашения судимости не со сроком наказания в виде лишения свободы, а с категорией совершенного преступления. Этот критерий является величиной постоянной и не зависит от того, было ли наказание отбыто полностью или частично. Судимость погашается по истечении срока, установленного пп. «в», «г» и «д» ч. 3 ст. 86 УК РФ, в зависимости от категории преступления, установленной законом в соответствии с чч. 2-5 или судом на основании ч. 6 ст. 15 УК РФ. Из этого вытекает, что норма, закрепленная в ч. 4 ст. 86 УК РФ, является неисполнимой и должна быть исключена из УК РФ.
Неисполнимые нормы имеются и в Особенной части УК РФ.
Федеральным законом от 23 апреля 2018 г. № 99-ФЗ3 УК РФ дополнен ст. 2004 и 2005, а ст. 304 УК РФ установила уголовную ответственность за провокацию подкупа в сфере закупок товаров, работ и услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд. Служебное злоупотребление, как следует из Пояснительной записки к проекту упомянутого Закона, совершается «представителями заказчика, которые не являются должностными лицами (например, работниками контрактной службы, кон-
3 См.: О внесении изменений в Уголовный кодекс Рос-
сийской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуально-
го кодекса Российской Федерации : Федер. закон от 23 апр.
2018 г. № 99-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.
трактными управляющими, членами комиссии по осуществлению закупок, лицами, осуществляющими приемку поставленных товаров, выполненных работ, оказанных услуг)»4.
По мысли авторов законопроекта, предложенные новеллы должны повысить эффективность уголовного закона посредством привлечения к ответственности тех представителей заказчика товаров, работ и услуг для государственных и муниципальных нужд, которые не являются должностными лицами. Однако представляется, что авторы законопроекта не разобрались в статусе субъекта пассивного подкупа. Для правильного применения ст. 2005 УК РФ необходимо тщательно проанализировать служебный статус представителей заказчика товаров, работ и услуг для государственных или муниципальных нужд.
Во-первых, закупки товаров, работ и услуг для государственных или муниципальных нужд осуществляются исключительно в рамках государственного или муниципального контракта, т. е. в публичной сфере. Значит, сторону заказчика представляют лица, действующие от имени и в интересах Российской Федерации, любого из ее субъектов или муниципального образования, следовательно, они реализуют полномочия, предоставленные им публичной властью (п. 8 ч. 1 ст. 3 Федерального закона № 44-ФЗ5).
Во-вторых, анализ компетенции представителей заказчика товаров, работ и услуг6 свидетельствует о том, что заказчик делегирует этим лицам полномочия, которые являются именно организационно-распорядительными и (или) административно-хозяйственными.
В-третьих, сам законодатель представителей заказчика именует должностными лицами. В ст. 2.4 КоАП РФ (Административная ответствен-
4 Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Официальный сайт Системы обеспечения законодательной деятельности Государственной Думы Федерального Собрания РФ. Ш_ : https://sozd.duma. gov.ru/bill/931211-7 (дата обращения : 22.10.2021).
5 См.: О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд : Федер. закон от 5 апр. 2013 г. № 44-ФЗ : ред. от 26 марта 2022 г. : с изм. и доп., вступ. в силу с 1 апр. 2022 г. // СПС КонсультантПлюс.
6 См.: О контрактной системе в сфере закупок товаров,
работ, услуг для обеспечения государственных и муниципаль-
ных нужд» : Федер. закон от 5 апр. 2013 г. № 44-ФЗ : ред. от 26 марта 2022 г. : с изм. и доп., вступ. в силу с 1 апр. 2022 г., ст. 38, 39, 94 // СПС КонсультантПлюс; Типовое положение (регламент) о контрактной службе : утв. приказом Министерства финансов Рос. Федерации от 31 июля 2020 г. № 158н, ст. 1.3, 3.1-3.5 // СПС КонсультантПлюс.
ность должностных лиц) к числу таковых однозначно отнесены лица, выполняющие функции члена комиссии по осуществлению закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, контрактные управляющие, работники контрактной службы, члены комиссии по осуществлению закупок, члены конкурсной комиссии, аукционной комиссии, а также лица, осуществляющие деятельность в области проведения экспертизы в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд. Видимо, при создании новой уголовно-правовой нормы законодатель не учел ее бланкетный характер, поэтому оценка субъектов пассивного подкупа не соответствует позитивному законодательству.
С учетом приведенных соображений следует признать совершенно обоснованным мнение об ошибочном помещения нормы о подкупе представителей заказчика товаров, работ и услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд в главу 22 УК РФ, вместо того чтобы поместить ее в главу 30 УК РФ [13, с. 241; 14, с. 90]. Уточнение признаков субъекта пассивного подкупа в сфере госзакупок вынуждает признать, что ст. 2005 УК РФ содержит специальный состав взяточничества. Поскольку же ст. 2005 УК РФ по прямому предписанию закона должна применяться при отсутствии признаков взяточниче-ства7, она является неисполнимой.
По образцу ст. 2005 создана и ст. 2007, введенная в УК РФ Федеральным законом от 27 октября 2020 г. № 352-ФЗ8, регламентирующая активный (чч. 1-4) и пассивный (чч. 5-8) подкуп арбитра (третейского судьи), эта норма в технико-юридическом отношении является вполне доброкачественной. Но она фактически не применяется, потому что создана без достаточных криминологических оснований. Важнейшим основанием криминализации является общественная опасность деяния, причем не гипотетической его модели, а деяния, имеющего распространенность в реальной жизни, противодействовать которому и призван уголовно-правовой запрет. Если же под такой запрет ставится деяние, которое не имеет распространения в реальной действительности, то норма, устанавливающая запрет, обречена на
7 Упоминание в законе о коммерческом подкупе нельзя оценить иначе, как недоразумение, поскольку государственные и муниципальные органы, организации и предприятия к коммерческим не относятся.
8 См.: О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : Федер. закон от 27 окт. 2020 г. № 352-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.
неисполнение. Теоретически можно, конечно, криминализировать выпас носорогов в городских скверах, что, безусловно, представляло бы опасность для жизни и здоровья горожан, но такая ситуация может только пригрезиться, поэтому и уголовно-правовой запрет на ее создание выглядел бы нелепым. Криминализация подкупа арбитра (третейского судьи) представляется созданием уголовно-правовой нормы «про запас», «на всякий случай», а это значит ее неисполняемость.
В некоторых случаях уголовно-правовые нормы являются неисполнимыми потому, что они ориентированы на ситуации, невозможные в действительности.
Статья 202 УК РФ устанавливает ответственность за злоупотребление полномочиями частным нотариусом и аудитором. Квалифицирующим признаком этого деяния признается его совершение в отношении заведомо несовершеннолетнего или недееспособного лица. Но дееспособность несовершеннолетних ограничена законом (ст. 26 ГК КФ), который не предусматривает возможности самостоятельного осуществления ими предпринимательской или иной хозяйственной деятельности. Потому услуги частного аудитора не могут оказываться несовершеннолетним, а тем более - недееспособным лицам. Следовательно, ч. 2 ст. 202 УК РФ неисполнима применительно к действиям частного аудитора.
Статья 205 УК РФ в первоначальной редакции предусматривала за террористический акт, повлекший по неосторожности смерть человека (ч. 3), наказание в виде лишения свободы на срок от 10 до 20 лет. В русле усиления борьбы с преступлениями террористического характера Федеральным законом от 21 июля 2004 г. № 74-ФЗ9 за данное преступление было установлено наказание в виде лишения свободы на срок от 15 до 20 лет или пожизненного лишения свободы. Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 321-ФЗ10 реконструирована ст. 205 УК РФ: умышленное причинение смерти при совершении террористического акта предусмотрено в ч. 3, а причинение смерти по неосторожности (наряду с групповым способом и причинением иных тяжких последствий) перенесено в ч. 2. Но и после этого проблема применения нормы о тер-
9 См.: О внесении изменений в статьи 57 и 205 Уголовного кодекса Российской Федерации : Федер. закон от 21 июля 2004 г. № 74-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.
10 См.: О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму : Федер. закон от 30 дек. 2008 г. № 321-ФЗ // СПС КонсультантПлюс.
рористическом акте, повлекшем по неосторожности смерть человека, не отпала.
Пункт «б» ч. 2 ст. 205 УК РФ ориентирован на невозможную ситуацию, что справедливо отмечалось в специальной литературе [15; 16, с. 10; 17, с. 73]. Террористический акт заключается в преднамеренном совершении действий, заведомо создающих опасность гибели людей или наступления иных тяжких последствий. Эти действия совершаются с указанными в ч. 1 ст. 205 УК РФ целями, т. е. с прямым умыслом, включающим как осознание общественно опасного характера совершаемых действий, так и предвидение неизбежности или реальной возможности наступления тяжких общественно опасных последствий, в том числе и гибели людей. Волевое отношение террориста к наступлению таких последствий во всех случаях характеризуется одобрительным отношением в форме желания или как минимум сознательного допущения; оно может быть только умышленным. Значит, норма о террористическом акте, повлекшем по неосторожности смерть человека, пытается регламентировать ситуацию, не существующую в реальной действительности, а следовательно, является неисполнимой.
В УК РФ пиратство определяется как нападение на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом, соединенное с применением насилия или с угрозой его применения (ч. 1 ст. 227). Применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, имеет значение квалифицирующего (ч. 2), а совершение преступления организованной группой (ч. 3) - особо квалифицирующего признака.
Примечательно, что в некоторых теоретических исследованиях либо не проводится грань между чч. 1 и 2 ст. 227 УК РФ [18], либо ч. 2 ст. 227 УК РФ вообще не анализируется [19]. Дог-матико-нормативистский подход к анализу этой уголовно-правовой нормы без учета фактического содержания пиратского нападения приводит отдельных исследователей к выводу, что в ч. 2 ст. 227 УК РФ необходимо закрепить в качестве квалифицирующего признака совершение деяния группой лиц по предварительному сговору [20, с. 12]. Продолжая эту мысль, можно было бы добавить еще и «группой лиц», чтобы прийти к явно нелепому выводу о том, что пиратское нападение может быть совершено одним невооруженным «пиратом». Между тем признаки вооруженности и совершения организованной группой «имманентно присущи пиратству, поэтому должны быть отражены в качестве конструктивных
признаков основного состава преступления» [21, с. 13]. Пиратские нападения на морские суда давно уже превратились в хорошо налаженный преступный бизнес. Им профессионально занимаются отлично организованные группировки, снабженные высокоскоростными, маневренными судами, ультрасовременными средствами связи и современным автоматическим оружием. В условиях, когда пиратство стало серьезной межнациональной проблемой, нападение на морское судно со стороны спонтанно возникшей невооруженной группы немыслимо теоретически и нереально практически. Поэтому ч. 1 ст. 227 УК РФ, безусловно, относится к числу неисполнимых норм.
Большие сомнения вызывает исполнимость ст. 267 УК РФ. Она является неудачным аналогом ст. 86 УК РСФСР 1960 г.11, которая устанавливала ответственность за умышленное разрушение или повреждение путей сообщения, сооружений на них, подвижного состава или судов, средств связи или сигнализации, которое повлекло или могло повлечь крушение поезда, аварию корабля или нарушение нормальной работы транспорта и связи. Речь шла о серьезном умышленном пре-ступлении12, за которое устанавливалось весьма строгое наказание (лишение свободы на срок от 3 до 15 лет).
В ст. 267 УК РФ криминализированы:
разрушение, повреждение или приведение иным способом в непригодное для эксплуатации состояние транспортного средства, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо другого транспортного оборудования;
умышленное блокирование транспортных коммуникаций, объектов транспортной инфраструктуры;
воспрепятствование движению транспортных средств и пешеходов на путях сообщения, улично-дорожной сети.
Блокирование объектов транспортной инфраструктуры совершается умышленно. Можно
11 См.: Уголовный кодекс РСФСР : утв. ВС РСФСР 27 окт. 1960 г. : ред. от 30 июля 1996 г., ст. 86 // СПС КонсультантПлюс. Документ утратил силу.
12 См., напр.: Уголовное право. Часть Особенная / под ред. Н. И. Загородникова и В. Ф. Кириченко. М., 1968. С. 112 (автор - В. А. Владимиров); Советское уголовное право. Особенная часть / под ред. П. И. Гришаева и Б. В. Здра-вомыслова. М., 1988. С. 8 (автор - П. Ф. Тельнов); Впрочем, немало ученых считали, что это преступление характеризуется «сложной», «смешанной», «двойной» формой вины. (См., напр.: Уголовное право. Часть Особенная / под ред. Н. И. Загородникова. М., 1973. С. 124 (автор - Н. И. Загород-ников); Советское уголовное право. Часть Особенная / под ред. В. А. Владимирова и Н. И. Загородникова. М., 1979 (автор - П. Ф. Гришанин)).
предположить, что законодатель относит умысел и к воспрепятствованию движению транспортных средств и пешеходов. Но применительно к разрушению или повреждению объектов транспортной инфраструктуры форма вины законодателем не определена. Неосторожность можно исключить на том основании, что крупный ущерб подпадает под действие ч. 4 ст. 267 УК РФ, а неосторожное повреждение чужого имущества в некрупном размере вообще уголовно ненаказуемо (ст. 168 УК РФ). Если же предположить что законодатель имел в виду именно умышленное разрушение, повреждение и приведение указанных в законе объектов в негодность иным способом, то возникает вопрос, при каких же обстоятельствах должна применяться ч. 1 ст. 267 УК РФ, если умышленное разрушение или повреждение имущества на транспорте наказывается максимум лишением свободы на 1 год, при том что эти действия создают угрозу жизни, здоровью и безопасности граждан, тогда как без такой угрозы по ч. 1 ст. 167 УК РФ наказанием может быть лишение свободы на срок до 2 лет.
Еще более проблематично применение чч. 2 и 3 ст. 267 УК РФ. В части 2 роль квалифицирующего признака отведена неосторожному причинению последствий в виде легкого, а в части 3 - средней тяжести вреда здоровью. Неосторожное причинение легкого вреда здоровью по УК РФ уголовно ненаказуемо в принципе. А неосторожное причинение средней тяжести вреда здоровью наказуемо лишь в одном случае -по ч. 1 ст. 124 УК РФ, но и здесь не предусматривается наказание в виде лишения свободы, тогда как ч. 3 ст. 267 УК РФ устанавливает возможность лишения свободы на срок до трех лет. Из этого вытекает, что неосторожное причинение легкого и средней тяжести вреда здоровью не может играть роль квалифицирующего признака в умышленных преступлениях. Следовательно, ст. 267 УК РФ в преобладающей части является неисполнимой.
К таким же нормам можно отнести и ч. 4 ст. 309 УК РФ. В ней предусматривается, в частности, подкуп свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний либо эксперта или специалиста к даче ложного заключения, а также переводчика к осуществлению неправильного перевода с применением насилия, опасного для жизни или здоровья указанных лиц. Совершенно очевидно, что подкуп и насилие - понятия несовместимые. Следовательно, законодатель, сославшись в ч. 4 ст. 309 УК РФ на ч. 1 этой же статьи, допустил грубую ошибку, создав заведомо неисполнимую
норму в части подкупа, соединенного с насилием, опасным для жизни или здоровья.
Выводы. Подводя итоги рассуждениям о не-исполняемых и неисполнимых уголовно-правовых нормах, можно заключить, что неисполняе-
мые нормы не оказывают прямого негативного воздействия на правоприменительную практику, а неисполнимые нормы свидетельствует о недостаточно высоком качестве уголовного закона и необходимости его корректировки.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Филимонов В. Д. Криминологические основы уголовного права. - Томск, 1981. - 213 с.
2. Кудрявцев В. Н. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред.
B. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлева. - М., 1982. - 303 с.
3. Антонов А. Д. Теоретические основы криминализации и декриминализации : дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2001. - 182 с.
4. Дзигарь А. Л. Уголовная политика и ее отражение в теории, законодательстве и практике. - Ростов н/Д., 2005. - 368 с.
5. Рябова Л. В. Арест как вид уголовного наказания: Уголовно-правовые и уголовно-исполнительные аспекты : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2005. - 24 с.
6. Степашин В. М. Арест как вид уголовного наказания // Вестник Омского университета. Сер. : Право. 2011. № 4 (29). С. 130-134.
7. Трахов А. И., Бешукова З. Арест как вид уголовного наказания: проблемы и перспективы // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 1 : Регионове-дение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2012. Вып. 3. С. 163-170.
8. Подройкина И. А. О перспективе ареста как уголовного наказания // Академический вестник Ростовского филиала Российской таможенной академии. 2015. № 3 (20). С. 65-69.
9. Поливцев А. В. Правовое регулирование применения ареста как вида уголовного наказания : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Ростов н/Д., 2001. - 24 с.
10. Евлоев Н. Д. Арест как один из видов наказания за неосторожные преступления // Теория и практика общественного развития. 2011. № 7. С. 241-243.
11. Теохаров А. К., Честнов А. В. Уголовное наказание в виде ареста: проблемы и перспективы // Юридический вестник Самарского университета. 2020. № 6 (4). С. 52-60.
12. Верина Г. В. Современные тенденции развития уголовных наказаний в России // Право и практика. 2013. № 2. С. 124-128.
13. Землин А. И. Актуальные правовые аспекты противодействия коррупции при осуществлении закупок для государственных нужд // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. № 1 (33). С. 238-244.
14. Бавсун М. В., Борков В. Н. Новые уголовно-правовые меры охраны отношений в сфере закупок для государственных нужд // Современное право. 2018. № 9. С. 90-94.
15. Галачиева М. М. Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки террористического акта: вопросы корректирования // Научные известия. 2016. № 5.
C. 116-120.
16. Калинин Р. С. Уголовная ответственность за террористический акт по законодательству Российской Федерации и Республики Беларусь : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2018. - 29 с.
17. Кибальник А. Г., Волосюк П. В., Иванов А. Ю. Уголовно-правовое противодействие террористическим преступлениям: основные тренды российских диссертацион-
ных исследований в 2010-2020 годах // Всероссийский криминологический журнал. 2021. Т. 15. № 1. С. 68-81.
18. Миронов З. В. Уголовная ответственность за пиратство : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Ставрополь, 2001. - 23 с.
19. Майстренко Г. А. Уголовная ответственность за пиратство: международно-правовые и национальные аспекты // Образование и право. 2021. № 5. С. 295-299.
20. Тодоров А. А. Уголовно-правовая характеристика пиратства по российскому и зарубежному законодательству : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. - 164 с.
21. Южиков А. А. Пиратство: истоки, реалии, проблемы уголовно-правового противодействия : дис. . канд. юрид. наук. - Саратов, 2014. - 231 с.
REFERENCES
1. Filimonov V. D. Kriminologicheskie osnovy ugolovnogo prava (Criminological foundations of criminal law), Tomsk, 1981, 213 p.
2. Kudryavtsev V. N. Osnovaniya ugolovno-pravovo-go zapreta. Kriminalizatsiya i dekriminalizatsiya / otv. red. Kudryavtsev V. N., YAkovleva A. M. (Grounds for criminal law prohibition. Criminalization and decriminalization / ed. Kudryavtsev V. N., Yakovleva A. M.), Moscow, 1982, 303 p.
3. Аntonov А. D. Teoreticheskie osnovy kriminalizatsii i dekriminalizatsii: dis. ... kand. yurid. nauk (Theoretical foundations of criminalization and decriminalization: Candidate's thesis), Moscow, 2001, 182 p.
4. Dzigar' А. L. Ugolovnaya politika i ee otrazhenie v te-orii, zakonodatel'stve i praktike (Criminal policy and its reflection in theory, legislation and practice), Rostov-on-Don, 2005, 368 p.
5. Ryabova L. V. Arest kak vid ugolovnogo nakazaniya: Ugolovno-pravovye i ugolovno-ispolnitel'nye aspekty: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Arrest as a type of criminal punishment: Criminal-legal and penitentiary aspects: Extended abstract of candidate's thesis), Moscow, 2005, 24 p.
6. Stepashin V. M. Vestnik Omskogo universiteta. Ser. : Pravo (Bulletin of Omsk University), Series: Law, 2011, No. 4 (29), pp. 130-134.
7. Trakhov А. I., Beshukova Z. Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. 1 : Regionovedenie: filosofiya, istoriya, sotsiologiya, yurisprudentsiya, politologi-ya, kul'turologiya (Bulletin of the Adyghe State University), Series 1: Regional studies: philosophy, history, sociology, jurisprudence, political science, cultural studies, 2012, Issue 3, pp. 163-170.
8. Podrojkina I. А. Akademicheskij vestnik Rostovskogo filiala Rossijskoj tamozhennoj akademii (Academic Bulletin of the Rostov Branch of the Russian Customs Academy), 2015, No. 3 (20), pp. 65-69.
9. Polivtsev А. V. Pravovoe regulirovanie primeneniya ar-esta kak vida ugolovnogo nakazaniya : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk (Legal regulation of the use of arrest as a type of criminal punishment: Extended abstract of candidate's thesis), Rostov-on-Don, 2001, 24 p.
10. Evloev N. D. Teoriya ipraktika obshhestvennogo raz-
vitiya (Theory and practice of social development), 2011, No. 7, pp. 241-243.
11. Teokharov A. K., Chestnov A. V. Yuridicheskij vestnik Samarskogo universiteta (Legal Bulletin of Samara University), 2020, No. 6 (4), pp. 52-60.
12. Verina G. V. Pravo ipraktika (Law and practice), 2013, No. 2, pp. 124-128.
13. Zemlin A. I. Aktual'nye problemy ehkonomiki i prava (Actual problems of economics and law), 2015, No. 1 (33), pp. 238-244.
14. Bavsun M. V., Borkov V. N. Sovremennoepravo (Modern law), 2018, No. 9, pp. 90-94.
15. Galachieva M. M. Nauchnye izvestiya (Scientific news), 2016, No. 5, pp. 116-120.
16. Kalinin R. S. Ugolovnaya otvetstvennost' za ter-roristicheskij akt po zakonodatel'stvu Rossijskoj Federatsii i RespublikiBelarus': avtoref. dis.... kand. yurid. nauk (Criminal liability for a terrorist act under the legislation of the Russian Federation and the Republic of Belarus: Extended abstract of candidate's thesis), Moscow, 2018, 29 p.
17. Kibal'nik A. G., Volosyuk P. V., Ivanov A. Yu. Vserossi-jskij kriminologicheskij zhurnal (All-Russian criminological journal), 2021, Vol. 15, No. 1, pp. 68-81.
18. Mironov Z. V. Ugolovnaya otvetstvennost'za piratstvo : avtoref. dis.... kand. yurid. nauk (Criminal liability for piracy: Extended abstract of candidate's thesis), Stavropol, 2001, 23 p.
19. Majstrenko G. A. Obrazovanie ipravo (Education and law), 2021, No. 5, pp. 295-299.
20. Todorov A. A. Ugolovno-pravovaya kharakteristika pi-ratstva po rossijskomu i zarubezhnomu zakonodatel'stvu : dis. ... kand. yurid. nauk (Criminal-legal characteristics of piracy
under Russian and foreign legislation: Candidate's thesis), Moscow, 2012, 164 p.
21. Yuzhikov А. А. Piratstvo: istoki, realii, problemy ugolov-no-pravovogo protivodejstviya : dis. ... kand. yurid. nauk (Piracy: origins, realities, problems of criminal law counteraction: Candidate's thesis), Saratov, 2014, 231 p.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
А. И. Рарог - заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (Российская Федерация, 125993, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9)
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
A. I. Rarog - Honored Scientist of the Russian Federation, Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Criminal Law of the Moscow State Law University named after О. E. Kutafin (Moscow State Law Academy) (Sad-ovaya-Kudrinskaya str., 9, Moscow, 125993, Russian Federation)
Рукопись поступила в редакцию 25.02.2022; одобрена после рецензирования 09.03.2022; принята к публикации 11.03.2022.
The article was submitted 25.02.2022; approved after reviewing 09.03.2022; accepted for publication 11.03.2022.
