CC BY
10
УДК 821.161.1 https://doi.org/10.34680/2411-7951.2022.1(40).78-82
Дж. Маркуччи
О НЕИСЧЕРПАЕМОСТИ ПАМЯТИ И ТАЛАНТА Л.С.ПЕТРУШЕВСКОЙ. РАЗНЫЕ СТРАНИЦЫ В
РАЗНЫХ КОНТЕКСТАХ
В современной русской прозе выделяется несколько тенденций, одна из которых связана с «литературой памяти». К этому необходимо добавить активность многочисленных писателей на сетевой площадке, где они создают тексты, взаимодействуя с читателями. На пересечении интереса к этим двум направлениям и лежит данная статья, основанная на анализе биографической повести «Маленькая девочка из Метрополя» (2006, 2017) Л.С.Петрушевской в диалоге с небольшим корпусом постов, опубликованных писательницей на персональной странице Facebook в 2019 году. Их объединяет тема памяти и воспоминаний о собственной жизни и истории семьи, поэтому становится важным понять, как в разных контекстах Л.С.Петрушевская рассказывает об этих событиях, в большой степени связанных с травмой. Интерес к этой теме возник в процессе перевода с русского на итальянский «Маленькой девочки из Метрополя», поэтому некоторые выводы могут оказаться полезными и в сфере перевода (авто)биографических мотивов в произведениях писательницы.
Ключевые слова: литература памяти, Facebook, художественный перевод
1. О некоторых тенденциях в современной русской прозе
В своей книге «Литературный парк с фигурами и беседкой» Н.И.Иванова рассматривает состояние
современной литературы, задаваясь, в первую очередь, вопросом, останутся ли «тренды» или «индивидуальность» [1, с. 32]. С той близкой дистанции, с которой мы сегодня рассматриваем литературные процессы, легко выделить, по словам Н.Ивановой, вертикальный вектор, обращенный в прошлое: «Будущее русской литературы — это наше коллективное прошлое» [1, с. 36]. История богаче интригами, драмами, идеями и персонажами, чем наше безликое настоящее. Это отражается как в исторических романах, так и в историческом non-fiction и в растущем интересе, например, к литературным биографиям.
Далее Н.И.Иванова видит в романе М.М.Степановой «Памяти памяти» (2017) [2] литературный мост «между прозой, связанной с вертикальными "раскопками" истории и горизонталью освоения и присоединения новых смыслов и территорий» [1, с. 38]. Литература памяти, объясняет Н.Иванова, всегда эмоциональна, память всегда субъективна, «память восстанавливается, но не всегда полностью; этот процесс сложный, болезненный близкий к художественному» [1, с. 36]. Потом Н.И.Иванова выделяет еще одно направление в пространстве современной литературы, то есть направление связанное с прозой, написанной «здесь и сейчас» [1, с. 42-43] как коллекция впечатлений, иногда рождающихся непосредственно в тот момент, когда в поле зрения автора попадает та или иная картина, как это происходит в прозе Д.А.Данилова. И от этого жанра, где события развиваются через впечатления и фрагменты, до постов в соцсетях, как, например, в Фейсбуке, всего один шаг. Н.И.Иванова так пишет по этому поводу: «Пост создается автором № 1 за один присест — присев на минуточку, его читает и на него реагирует читатель. Читатель пишет комментарий (коммент). Теперь уже он — писатель Фейсбука № 2. В свою очередь на него реагирует автор № 3, который, в свою очередь, становится читателем поста своего читателя, становящегося автором № 4 на своей страничке в ФБ» [1, с. 46-47].
В конце статьи Н.Иванова обращается к произведениям Л.С.Петрушевской и видит в ней исключение: она оригинальна во всех испробованных ею литературных жанрах, она не вписывается ни в какую тенденцию.
И, конечно, ее оригинальность проявляется также на странице Facebook, где Л.С.Петрушевская активно пишет с 2016 года (ее страничку читает около 23 тыс. фолловеров). Она нам дарит маленькое сокровище, богатое разнообразными личными воспоминаниями и общими размышлениями, касающимися, например, истории создания своих произведений, актеров и актрис, с которыми она была знакома, и сегодняшней жизни в постоянном ее соотношении с прошлым.
Необходимо сказать, что я начала читать посты Л.С.Петрушевской в 2019 году, то есть в то время, как я переводила на итальянский язык биографическую повесть «Маленькая девочка из Метрополя» [5], объединившую в себе несколько коротких рассказов. В особенности меня интересовали темы памяти и биографии, которые являются актуальными также для повести. Но, поскольку повесть была опубликована в России впервые в 2006 году, а в новом издании она вышла в 2017 году, это значит, что, сначала опубликовали книгу, а потом Л.С.Петрушевская неоднократно возвращалась на персональной странице к своим воспоминаниям, связанным с собственной биографией. Выяснить, каким образом сочетаются выбранные посты с повестью «Маленькая девочка из Метрополя», выявить стилистические стратегии и приемы этих текстов, связанных с памятью, является целью моего анализа.
2. В поиске читателей
Необходимо подчеркнуть, что общение по Фейсбуку даёт возможность, хоть и в виртуальном виде, достичь большое количество читателей за считанные секунды — в среднем на один пост Петрушевской приходят сотни положительных реакций и десятки комментариев — это те читатели, в которых ей было
отказано в течение десятилетий: нельзя забывать, что она могла свободно публиковать свои произведения только с конца 80-х годов, то есть с опозданием в лет 20 по сравнению с ее дебютом — на страницах журнала «Аврора» в 1972 году был опубликован один из первых рассказов «Через поля», а рассказ 1967 года «Такая девочка, совесть мира» был официально опубликован только в 1988 году. Спектакли по ее пьесам тоже начали ставить в профессиональных театрах, таких как «Современник», МХАТ и Ленком, в 80-х годах.
До сегодняшних дней горечь по поводу маргинализации звучит рефреном: например, во время передачи «Линия жизни» на телеканале «Культура» (май 2019) Л.С.Петрушевская сначала поблагодарила всех, кто уже читал стихи из книги «Про нашу прикольную жизнь. Сти-хи-хи» (2018) [7], потом сама начала их читать, надеясь привлечь новых читателей. В конце передачи, поднявшись, Людмила Стефановна провозглашает: «Я вам благодарна. Я надеюсь, что вы будете меня начинать читать. Вы пока не знаете, с чем вы встретитесь, но я уверяю вас, что вас ждут неплохие впечатления. Пожалуйста, читайте меня!». Основное ударение лежит на слове «благодарна», но бросаются в глаза глагол «начинать» с повторяющимся «читать», и хитрое выражение её лица.
Но есть многие другие примеры, в которых читается желание Л.С.Петрушевской защититься от встречающихся до сегодняшних дней обвинений в чернухе, как, например, в рассказе «Вместо интервью» [8], в котором она обращается к одной журналистке, собирающейся уходить в декрет. Там она пишет: «Во всех странах и во всех времена писатели сочиняли именно тяжелые, печальные истории» [9, с. 303], потом перечисляет ряд писателей: Чехова и Мопассана, у которых «сплошной кошмар» [там же]. Однако всё в том же рассказе вдруг, как будто мимоходом, Л.С.Петрушевская заявляет: «Теперь я редко выступаю. Теперь меня печатают, и нет нужды защищать свою работу устно. Теперь кто хочет, тот читает. В журналах, в книгах, даже в интернете» [9, с. 306-307].
3. Анализ, между постами и повестью
Первый пост, который я проанализировала, относится к 28 октября 2019 года, в канун дня памяти жертв политических репрессий. Л.С.Петрушевская опубликовала фотографию прадеда:
Илья Вегер — волосы и борода седые, круглые очки — держит на коленях маленькую Людмилу. Фотографию сопровождает следующий текст:
«Это мой прадедушка Илья Сергеевич со мной на руках. Мне, наверное, месяцев пять. Октябрь 1938 года. Год как расстреляны его дети, Женя и Леночка. Их приговор "10 лет без права переписки". Дедя ничего о них не знает и уже не узнает. Мама со мной на руках. Мы с ее сестрой Верой и ее матерью Валентиной, моей бабушкой, перед тем пришли домой (в "Метрополь"), а дверь опечатана. Мы без жилья и без имущества. Пропало все. Перешли в соседний подъезд, к Деде. Живем у него. Возможно, что моя семья избежала ареста, опоздав к обыску. Мы всегда опаздывали...» ^асеЬоок, 28.10.2019).
Первая часть поста является описательной, она напрямую связана с опубликованной фотографией, с краткими фразами, которые выделяются своей нарастающей трагичностью. И не только это: предложение «Дедя ничего о них не знает и уже не узнает» стала водоразделом, потому что в следующей «Мама со мной на руках», Л.С.Петрушевская обращается к предшествующему событию («перед тем»), следуя той же структуре, что и в начальной фразе, как будто описывая другое изображение: с мамой, тётей и бабушкой приходят они домой и находят двери опечатанными, таким образом они переселяются к Илье Сергеевичу, оставив навсегда в старой квартире все свои пожитки.
Ясно то, что в посте она описывает те же события, что и в «Маленькой девочке из Метрополя», но с некоторыми заметными различиями. Л.С.Петрушевская пишет в повести: «А примерно два года спустя после описываемых событий мои родные вернулись домой и увидели, что дверь, ведущая в их комнаты, все-таки опечатана» [5, с. 16].
Здесь «мои родные», по сравнению с местоимением «мы» в посте, кажется, исключает присутствие её самой. Дальше в повести, после белой строки, Л.С.Петрушевская продолжает использовать местоимение третьего лица, которое не помогает проследить до конца передвижения новорождённой Людмилы: «Без вещей, книг, потеряв мебель, одеяла и посуду, не говоря о картинах, они пришли к Деде, к Илье Сергеевичу Вегеру, в соседний подъезд "Метрополя", и поселились у него» [5, с. 17].
Но, на самом деле, в «Начале войны», то есть в одном из последующих коротких рассказов, которые составляют повесть, читается: «А начало бесперебойной череды событий, отложившихся в памяти, следует отнести к 1941 году, к началу войны» [5, с. 32]. То есть все предыдущее повествование тут рассматриваются, как события, отложившиеся в памяти без чёткой и прямой временной соотнесенности; с этой точки зрения, фейсбучные тексты, сопоставленные с повестью, несут функцию «упорядочивания» воспоминаний Л. С.Петрушевской.
Необходимо добавить, что в этот же день Людмила Стефановна опубликовала ещё два поста на ту же тему, более длинные и более подробно описывающие прадеда, его детей, бабушку по материнской линии Валентину Ильиничну Яковлеву и маму Валентину Николаевну.
В одном из них по поводу бабушки можно прочитать следующее: «Моя бабушка, Валентина Ильинична Яковлева, член партии с 1912 года, когда начались аресты, поступила умно: пожаловалась психиатрам, что ночами ей чудятся голоса и шаги у дверей, и ее положили в психиатрическую клинику» ^асеЬоок, 28.10.2019).
Ясность этого абзаца, в котором описывается решение бабушки притвориться сумасшедшей, чтобы не стать жертвой репрессий, противопоставляется изложению того же события в повести: упоминая семейные аресты весной 1937 года, Л.С.Петрушевская переплетает факты, используя паузы, пропуски, повторения и отступления; и только в финале возвращается к возможному объяснению «тех шагов», которые слышала по ночам бабушка. Сначала мы читаем: «Каждую ночь бабушка вроде бы улавливала шум: как будто машина останавливается где-то вдали [...] и очень явственно слышаться шаги по гравию...» [5, с. 13]. В этом предложении можно наблюдать стилистическое и семантическое противопоставление частиц «вроде бы» и «как будто», которые вводят сомнительное восприятие событий, с одной стороны, а с другой стороны, наречие «явственно», которое отражает уверенность в услышанных шагах. Двумя абзацами ниже писательница возвращается к выше сказанному синтаксическим параллелизмам: «Каждую ночь кто-то явственно шел от их калитки к дому» [5, там же]. Здесь начинается отступление в три страницы о близких, которое заканчивается шестью фразами с личной версией автора о происхождении шагов:
Так что не исключено, что ночами, таясь от мамы и сестры своей любимой девушки, Стефан, видимо, как тать в ночи, шел от последнего троллейбуса к калитке, потом по гравию пробирался к ее окну и вызывал на свидание. Так я думаю. Причем эти шаги никогда не заканчивались стуком в дверь! Бабушка была совершенно здорова психически. Такова моя версия тех событий. Во всяком случае, шаги были, но моих родных не забрали на Лубянку [5, с. 15-16].
Л.С.Петрушевская таким образом поясняет и одновременно запутывает обстоятельства, вращаясь среди ею домышленного и пересказанного. Здесь важно упомянуть, что прочтение произведения, которое надо перевести на другой язык, накладывает на переводчика большую ответственность перед автором и адресатом.
Переводчик углубляется в исходный текст: он хочет удостовериться в правильном его понимании, задача вообще не простая, тем более, если речь идет о личных воспоминаниях и о пережитой травме. Бывает необходимо задуматься о функции повторов, смены регистров, о смешении элементов разговорной речи с другими регистрами, о переплетении точек зрения и голосов — всё это элементы, присущие повести Л.С.Петрушевской. Поэтому представляется невозможным изменить ее ни упрощениями, ни прикрасами. Переводчик, который не хочет обманывать, в первую очередь, самого себя, не может переписать текст, внося в него исправления, подгоняя его под требования современного рынка и издателя, не заинтересованного в стилистических особенностях автора, в которых, на самом деле, находятся следы его травмы. Переводчик обязан предаться полностью течению воспоминаний писателя и его странностям, не рассчитывая, что все сразу сложится в простой паззл. В конце концов, это стратегия самой Л.С.Петрушевской дезориентировать читателя, как бы проверяя его, прежде чем допустить в свой художественный и эмоциональный мир — который, в данном случае, является отражением ее собственного.
Л.С.Петрушевская, вспоминая судьбы ее родственников, неизбежно упоминает другие фигуры той эпохи, среди них Сталина. С этой точки зрения, интересен пост от 2 февраля 2019 года, в котором она вспоминает и свою прабабушку Александру Константиновну Яковлеву, кратко описывая ее трагический конец: «Моя прабабушка, Александра Константиновна Андреевич-Андреевская, поехала в свое имение на Дону в 19-м году и была закопана живьем». Потом переходит к деду и его смерти по прихоти Сталина: «Ее сын, профессор-лингвист Николай Яковлев, просидел два десятка лет в психушке — он был не во всём согласен с брошюрой по языкознанию Иосифа Джугашвили, самоучки, не имевшего даже среднего образования, бандита, в молодости грабившего банки. Убийцы» (Facebook, 2.02.2019).
Разговорное «самоучка», слово «бандит» и заключительное «убийцы» однозначно показывают отношение Л.С.Петрушевской к Сталину. В повести же она прибегает к другим стратегиям, чтобы выразить свое мнение: она называет издание Сталина «эпохалкой» и заканчивает фразу многоточием: «Спорить с вождем.» [5, с. 29], при этом, сравнивая деда с Джордано Бруно, она косвенно подчеркивает его благородство: «Ну был в истории такой один Джордано Бруно. Боролся за правду, не предавал своих принципов» [5, с. 29].
Л.С.Петрушевская также создает в постах более полные портреты, как в случае со своей матерью Валентиной Николаевной, как будто воспоминания неисчерпаемы и каждый раз всплывает что-то новое. Как пример, можно привести пост от 16 февраля 2019 года.
Л.С.Петрушевская, как бы начиная писать на странице дневника, вспоминает о разговоре с Леной К.: «В разговоре с Леной К. выяснилось, что ее муж Мика отказался от перевода романа Дж. Джойса "Поминки по Финнегану", и правильно сделал» (Facebook, 16.02.2019). Этот факт служит предпосылкой для рассуждений о произведении Дж. Джойса. Писательница рассказывает, как она увлеклась Finnegans Wake и узнала, что писатель каждый день навещал свою шизофреничную дочь в психиатрической больнице.
Ее предложение в следующей части поста «Находиться в психбольнице означает быть среди больных» имеет функцию отделить биографические элементы из жизни Джойса от своей жизни. Сразу после этого она на самом деле вспоминает, как сама ухаживала за матерью, лежавшей в больнице с диагнозом «шизофрения». К этому добавляется ценная информация, по которой можно судить о причинах заболевания матери. Пишет Л.С.Петрушевская: «Я знаю время: 1937 год. Трое в нашей семье получили приговор "10 лет без права переписки" (что означало расстрел), а маму со мной вместе вызывали на Лубянку, и нам также пришлось совместно покинуть Институт философии, литературы и искусства в конце четвертого курса, перед дипломом» (Facebook, 16.02.2019).
Об этом же рассказывается и в повести, в двух абзацах из Семейных обстоятельств и в последующем коротком рассказе Куйбышев, в котором сильно чувствуется, даже если упоминается в скобках, единение с матерью: «(и меня вместе с ней, мы всюду были неразлучны, в том числе и на допросе на Лубянке)» [5, с. 37]. Кажется даже, что использование скобок преследует совершенно необычную цель: вместо иерархической функции деления информации на важную и менее существенную, где в скобках помещается последняя, они хотят защитить, как в колыбели, самые дорогие воспоминания; кажется, что синтаксическое выделение могло бы оградить счастливое время от ветра истории.
В посте от 16 февраля 2019 года Людмила Стефановна возвращается потом к Дж. Джойсу, предполагая, что тот писал свой роман как подражание сумасшествию Лучии и других женщин в психбольнице. А про перевод Finnegans Wake она замечает, что он должен осуществляться «буквально, слово за словом». Но фокус опять перемещается на мать и на невозможность перевода ее фраз в последние месяцы жизни.
Л.С.Петрушевская вспоминает, что в то время она писала сказку «Маленькая волшебница» (1996) [11], и была как раз в том месте, где старику Ивану объявляют о выигрыше фантастического торта за участие в телевизионной программе, съемочная площадка которой находилась в его квартире. Но пока добрый старик ходил делать чай для гостей, труппа съедает весь торт. В этот момент Валентина Николаевна застучала в стену, разделяющую их комнаты, и спросила, доели ли торт. Пост заканчивается словами матери: «Поешь сама, ты голодная». Это был ясный сигнал для Людмилы Стефановны, что мать в эту минуту узнала дочь, детство которой было голодным и скупым на ласки и материальные блага.
Это были наглядные примеры того, как повесть и биографические посты в Фейсбуке показывают различные механизмы для описания иногда одного и того же события: в повести язык менее органичный, с точки зрения временных связей, более фрагментарный, богаче отступлениями и аллюзиями, придавая тем самым повествованию эффект травмы и эпифаническую природу памяти маленькой девочки; в то время как на странице Фейсбука то же самое сопровождается иногда мультимедийным материалом и выражено более сжато, в нескольких строчках, и оказывается более связанным, а оценки даются более эксплицитно, как, например, в случае со Сталиным, которого она постоянно иронично называет Иосифом Джугашвили.
Оригинальность Петрушевской видна и тут. Ведь такие обычные характеристики текста в сети, как, например, фрагментарность, у нее более маркированы в напечатанных воспоминаниях, как будто в постах можно себе позволить более прозрачные описания, потому что формальные поиски уже позади. Таким образом, тексты в Фейсбуке являются плодом высокой мемориальной прозы и были бы невозможны без нее.
К этому необходимо добавить, что такие более полные тексты, как последний о матери, представляют собой, наверное, обратный путь от сетевой персональной страницы к изданию новой книги. И тут я не могу не упомянуть, что, пока я заканчивала эту статью, Л.С.Петрушевская написала пост от 8 декабря 2021 года, который начинается следующим образом: «Врач Ольга Петровна Фесечко, гениальный доктор, вчера перевела меня на белые сухари и чай. Как много лет назад, когда я писала "Маленькую девочку из Метрополя" и не могла ничего есть». В тексте, добавляя еще новые детали, Людмила Стафановна вспоминает, как ей было тяжело писать свою повесть, а потом весь ее рассказ концентрируется на маме, которой посвящаются и последние слова с явной отсылкой к А.П. Чехову «Все время думаю про маму и ее страшный путь на паровозе — в Москву, в Москву, в Москву».
Вписываясь в современные тенденции, Л.С.Петрушевская остается верной себе и своей оригинальности: ее память от раза к разу как будто подстраивается под форму очередного вместилища. В итоге посты Людмилы Стефановны представляют собой единый текст, богатый разнородной информацией, облегчающий понимание ее внутреннего и художественного мира, и даже помогающий будущим переводчикам ее произведений лучше познать ее поэтику.
1. Иванова Н.И. Литературный парк с фигурами и беседкой. Избирательный взгляд на русскую прозу XXI века. М.: Рутения, 2019. 479 с.
2. Степанова М.М. Памяти памяти. М.: Новое литературное обозрения, 2017. 408 с.
3. Попов Е.А. Арбайт. Широкое полотно. М.: Редакция Елены Шубиной, 2012. 576 с.
4. Черняк М.А. Актуальная словесность XXI века. Приглашение к диалогу. М.: Флинта, Наука, 2015. 576 с.
5. Петрушевская Л.С. Маленькая девочка из Метрополя // Никому не нужна. Свободна. М.: «Э», 2017. С. 7-118.
6. Kahn A., Lipovetsky M., Reyfman I., Sandler S. A History of Russian Literature. Oxford: Oxford University Press, 2018. P. 680-683.
7. Петрушевская Л.С. Сти-хи-хи. Про нашу прикольную жизнь. М.: «Э», 2018. 256 с.
8. Петрушевская Л.С. Вместо интервью // Никому не нужна. Свободна. М.: «Э», 2017. С. 300-317.
9. De Rogatis T., Wehling-Giorgi K. Traumatic Realism and the Poetics of Trauma in Elsa Morante's Works // Allegoria. 2021. N 83. P. 169177.
10. Зализняк А.А. Дневник к определению жанра [Электр. ресурс] // Новое литературное обозренда. 2010. № 106. URL: https://magazines.gorky.media/nlo/2010/6/dnevnik-k-opredeleniyu-zhanra.html (дата обращения: 02.12.2021)
11. Петрушевская Л.С. Маленькая волшебница // Волшебные истории. Новые приключения Елены Прекрасной. М.: Э, 2018. С. 384.
References
1. Ivanova N.I. Literaturnyy park s figurami i besedkoy. Izbiratel'nyy vzglyad na russkuyu prozu XXI veka [A literary park with figures and a summerhouse. A selective look at Russian prose of the 21st century]. Moscow, 2019. 479 p.
2. Stepanova M.M. Pamyati pamyati [In memory of memory]. Moscow, 2017. 408 p.
3. Popov E.A. Arbayt. Shirokoe polotno [Arbeit. Wide canvas]. Moscow, 2012. 576 p.
4. Chernyak M.A. Aktual'naya slovesnost' XXI veka. Priglashenie k dialogu [Actual literature of the 21st century. An invitation to a dialogue]. Moscow, 2015. 576 p.
5. Petrushevskaya L.S. Malen'kaya devochka iz Metropolya [A Little Girl from the Metropole Hotel]. Nikomu ne nuzhna. Svobodna. Moscow, 2017, pp. 7-118.
6. Kahn A., Lipovetsky M., Reyfman I., Sandler S. A History of Russian Literature. Oxford, Oxford University Press, 2018, pp. 680-683.
7. Petrushevskaya L.S. Sti-khi-khi. Pro nashu prikol'nuyu zhizn' [About our cool life]. Moscow, 2018. 256 p.
8. Petrushevskaya L.S. Vmesto interv'yu [Instead of an interview]. Nikomu ne nuzhna. Svobodna. Moscow, 2017, pp. 300-317.
9. De Rogatis T., Wehling-Giorgi K. Traumatic Realism and the Poetics of Trauma in Elsa Morante's Works. Allegoria, 2021, no. 83, pp. 169-177.
10. Zaliznyak A.A. Dnevnik k opredeleniyu zhanra [A diary to the definition of the genre]. Novoe literaturnoe obozreniye, 2010, no. 106. Available at: https://magazines.gorky.media/nlo/2010/6/dnevnik-k-opredeleniyu-zhanra.html (accessed: 02.12.2021)
11. Petrushevskaya L.S. Malen'kaya volshebnitsa [Little wizardess]. Volshebnye istorii. Novye priklyucheniya Eleny Prekrasnoy. Moscow, 2018, p. 384.
Marcucci G. L.S.Petrushevskaya's endless memory and talent. Different pages in different contexts. One of the main trends of contemporary Russian literature is literature originating from memory. Besides that, we also notice the significant presence of a great number of writers active in the web-space, where they compose their texts interacting with readers. In this article we will try to connect these two tendencies, focusing on the dialogue between L.S.Petrushevskaya's biographical novel "A Little Girl from the Metropole Hotel" and a small corpus of posts selected from the writer's Facebook page and written in 2019. The posts are based on the same themes we can find in the novel: memories of the writer's life and the history of her family. The main interest of this work is how she returns to the same motifs in different contexts, the results of which could also have some impact on the translation of autobiographical themes in L.S.Petrushevskaya's works.
Keywords: memory literature, Facebook, literary translation.
Сведения об авторе. Джулия Маркуччи — доцент Университета Сиены для иностранцев; ORCID: 00000001-5945-6430; marcucci@unistrasi.it.
Статья публикуется впервые. Поступила в редакцию 25.01.2022. Принята к публикации 05.02.2022.
Ссылка на эту статью: Маркуччи Дж. О неисчерпаемости памяти и таланта Л.С.Петрушевской. Разные страницы в разных контекстах // Ученые записки Новгородского государственного университета. 2022. № 1(40). С. 78-82. DOI: 10.34680/2411-7951.2022.1(40).78-82
For citation: Marcucci G. L.S.Petrushevskaya's endless memory and talent. Different pages in different contexts. Memoirs of NovSU, 2022, no. 1(40), pp. 78-82. DOI: 10.34680/2411-7951.2022.1(40).78-82
