О неадекватности денежно-кредитной политики и задаче рывка в экономическом развитии Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

о неадекватности

денежно-кредитной

политики и задаче рывка в экономическом развитии

on the incoherence of monetary policy with the task of economic development breakthrough

С.Ю. ГЛАЗЬЕВ

Вице-президент ВЭО России, советник Президента Российской Федерации, академик РАН

S.YU. GLAZYEV

Vice President of the VEO of Russia, advisor to the President of the Russian Federation, Academician of the Russian Academy of Sciences

АННОТАЦИЯ

Проводимая Банком России денежно-кредитная политика исходит из универсальных рекомендаций МВФ, которые не соответствуют как условиям воспроизводства российской экономики, так и особенностям современного периода структурных изменений мировой экономики. Происходящая смена технологических и мирохозяйственных укладов сопровождается кардинальными изменениями в составе определяющих экономический рост производств, а также в системе институтов управления воспроизводством экономики. Возникающие при этом возможности рывка в развитии российской экономики могут быть реализованы только при соответствующей денежно-кредитной политике, ориентированной на кредитование перспективных направлений экономического роста в пределах имеющихся факторов производства. В статье критикуется проект Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 2019 год и период 2020-2021 годов (далее - ОНЕГДКП) как неадекватный современным знаниям о закономерностях экономического развития и возможностям роста российской экономики. Обосновывается альтернативный подход к проведению денежно-кредитной политики, ориентированный на обеспечение опережающего развития российской экономики. ABSTRACT

The monetary policy pursued by the Bank of Russia is based on universal recommendations of the IMF that do not agree both with the conditions of Russian economic reproduction and the challenges typical for the modern period of structural changes in global economy. The changeover in technological and global economic setups taking place today is followed by radical changes in the industries that determinate economic growth, as well as the system of governance over the economic reproduction. The opportunities of economic breakthrough that arise today can be converted in Russia only in case of pursuing the respective mon-

etary policy aimed at crediting the promising areas of economic growth within the limits of existing production factors. The article criticizes the draft of Guidelines for the Single State Monetary Policy in 2019 and for the period of 2020-2021 (hereinafter referred to as GSSMP), as being irrelevant to the state-of-the-art knowledge in the field of economic development laws and Russia's economic growth opportunities. The author substantiates an alternative approach to monetary policy aimed at the advanced development of the Russian economy.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Экономический рост, устойчивое экономическое развитие, замещение технологических укладов, мирохозяйственные уклады, денежно-кредитная политика, факторы производства. KEYWORDS

Economic growth, sustainable economic development, replacement of technological setups, global economic setups, monetary policy, production factors.

Осуществление поставленной Президентом России задачи «прорывного научно-технологического и социально-экономического развития»1 требует проведения системной макроэкономической политики, нацеленной на стимулирование инвестиций в перспективных направлениях роста нового технологического уклада. Ее важнейшей составляющей является денежно-кредитная политика, обеспечивающая финансовую составляющую расширенного воспроизводства экономики.

Современный экономический рост немыслим без постоянного расширения кредита в целях финансирования инно-

1 Указ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» от 7 мая 2018 г. № 204.

74

вационной и инвестиционной активности хозяйствующих субъектов. По своей сути создаваемый государством кредит призван авансировать рост производства, без его последовательного наращивания развитие экономики невозможно. При этом кредитная ставка процента не должна превышать рентабельности производства, Й. Шумпетер называл ссудный процент налогом на инновации2. В противном случае создаваемый государством кредит будет использоваться на финансирование спекуляций во вред развитию реального сектора экономики. Именно это происходит в российской экономике.

Завышение процентных ставок сверх уровня рентабельности большинства предприятий реального сектора влечет сокращение производства и инвестиций при перетоке денег на валютно-финансовые спекуляции. Отток денег из реального сектора в банковский создает иллюзию профицита ликвидности, который отсасывается Центральным банком (ЦБ) из экономики. В отличие от общепринятой уже два столетия мировой практики создания кредитных ресурсов национальными центральными денежными властями, Банк России изымает деньги из экономики, искусственно сжимая кредитование производственной сферы. Тем самым он блокирует рост инвестиционной и инновационной активности, делая невозможным развитие экономики.

Чтобы правильно оценить политику Банка России, следует разобраться в роли и месте денежно-кредитной политики в обеспечении воспроизводства современной экономики.

2 Шумпетер Й. Теория экономического развития / Пер. В.С. Автономова. — М.: Прогресс, 1982.

Значение кредита для развития экономики

Расширение кредита особенно важно в периоды структурных изменений экономики, когда хозяйствующие субъекты не имеют возможностей для быстрого обновления стремительно устаревающих основных фондов. Именно поэтому все ведущие страны мира с 2014 года стремительно наращивают объемы денежного предложения (рис. 1, 2), обеспечивая кредитование модернизации и роста производства под символические ставки процента (рис. 3).

11,5

\ «

Швейцария США Япония Китай ** Зона евро Россия/

S ^ '

Switzerland USA Japan China** Eurozone RUSSIA Рис. 1. Прирост денежной базы ряда валют, 2007-2015 гг., разы*

* Рассчитано в долларах США по соответствующему курсу. "" Данные за 2007 г. - июнь 2015 г. Источник: центральные банки соответствующих стран

Figure 1. Growth in monetary base for some currencies, 2007-2015, times*

* Calculated in USD at the respective exchange rate. ** Data for 2007 - June 2015 Source: central banks of the respective countries

3,2

hi

7

China** Switzerland USA Japan Eurozone RUSSIA Рис. 2. Прирост денежной массы (М2), 2007-2015 гг., разы* * Рассчитано в долларах США по соответствующему курсу. "" Данные за 2017 г. - июнь 2015 г. Источник: центральные банки соответствующих стран

Figure 2. Growth in monetary stock (М2), 2007-2015, times*

* Calculated in USD at the respective exchange rate.

"" Data for 2007 - June 2015

Source: central banks of the respective countries

Тем самым они стимулируют инвестиционную и инновационную активность своих хозяйствующих субъектов, облегчая им создание производств нового технологического уклада и обеспечивая его опережающий рост.

Источником этого стремительного расширения кредита в передовых и успешно развивающихся странах является денежная эмиссия, направляемая на финансирование уста-

новленных государством приоритетных направлений социально-экономической политики.

Bank of Japan ECB

US FRS

Bank of England

Central Bank of the Russian Federation

Рис. 3. Реальный уровень ключевых ставок центральных банков в ряде стран (июль 2016, %)

Источник: центральные банки соответствующих стран

Figure 3. Real level of central bank key interest rates in some countries (July 2016, %)

Source: central banks of the respective countries

Денежные власти ведущих стран научились создавать деньги под долговые обязательства государства и бизнеса для финансирования расширенного воспроизводства экономики. Сегодня в условиях структурного кризиса они прибегают к значительной денежной эмиссии для стимулирования инвестиций в освоение нового технологического уклада. Ее основным каналом является покупка ЦБ низкодоходных долговых обязательств государства с целью

78

финансирования дефицита бюджета. В рамках политики «количественного смягчения» ФРС США и ЕЦБ эмитируют деньги также под приобретение обязательств крупных банков и корпораций. Китай и другие успешно развивающиеся страны «печатают» деньги под инвестиционные планы экономических агентов в соответствии с централизованно устанавливаемыми приоритетами (рис. 4-7).

Рис. 4. Схема денежной эмиссии в США Источник: Ершов М. по данным ФРС США

В отличие от Банка России центральные банки-эмитенты резервных валют обеспечивают широкое предложение дешевых кредитных ресурсов по квазинулевым процентным ставкам. Это не приводит к инфляции благодаря направлению кредитов на финансирование инвестиций в модернизацию и рост производства, вследствие чего снижаются

издержки и растет предложение товаров, а значит шается покупательная способность денег.

повы-

Денежная масса

мультипликатор

Денежная база

у

мультипликатор

ЕЦБ Ценные бумаги, которые Рефинансирование Прочие

держатся с целью проведения коммерческих инструменты

монетарной политики банков 17%

53% 30%

Рис. 5. Механизм формирования денежного предложения ЕЦБ Источник: Ершов М. по данным ЕЦБ

Рис. 6. Схема организации денежного предложения в КНР Источник: Yu Yonging, 2017

80

Денежная масса

мультипликатор

X

Денежная база

мультипликатор

Банк Программа Прочие

Японии Облигации Правительства Японии поддержки инструмен-

85% кредитования ты

10% 5%

Рис. 7. Механизм формирования денежного предложения Банком Японии Источник: Ершов М. по данным Банка Японии

Опыт Китая демонстрирует широкие возможности использования целевой денежной эмиссии для кредитования роста инвестиций и производства без инфляционных последствий. Так, 10-кратный рост ВВП в Китае с 1993 по 2016 годы сопровождался ростом инвестиций в 28 раз, денежной массы и банковского кредита производственной сфере - соответственно в 19 и 15 раз. На единицу прироста ВВП приходится почти три единицы прироста инвестиций и около двух единиц прироста денежной массы и объема кредита. Это иллюстрирует действие механизма роста китайской экономики: увеличение экономической активности, измеряемое ВВП, обеспечивается опережающим приростом инвестиций, большая часть которого финансируется за счет расширения кредита государственной банковской системы. Несмотря на многократное опережение роста денежной массы по отношению к росту производства, инфляция в Китае за весь период бурной монетизации экономики оставалась в пределах 4-7%.

Низкая инфляция обеспечивалась постоянным повышением эффективности и объемов производства товаров бла-

годаря удержанию денежных потоков в следующем контуре: кредитная эмиссия — рост инвестиций — увеличение объемов и эффективности производства — рост массы товаров при снижении удельных издержек их производства и цены единицы потребительской стоимости — увеличение доходов — расширение сбережений — рост инвестиций. Достигалось это путем привязки кредитов государственных банков к инвестиционным проектам развития производства при соблюдении валютных ограничений на операции с капиталом, «сквозной» ответственности органов государственной власти за достижение индикаторов роста производства и инвестиций, а также системной борьбе с коррупцией.

Аналогичные способы использования эмиссии фиатных денег для кредитования роста инвестиции успешно применяются в Японии, Индии, Вьетнаме, Ю. Корее, Малайзии, Сингапуре и других успешно развивающихся странах. Их характерной чертой является опережающее наращивание целевой кредитной эмиссии для финансирования инвестиций в соответствии с определяемыми государством приоритетами. За счет этого достигалось резкое увеличение нормы накопления при низких доходах и сбережениях населения. Основным источником финансирования капитальных вложений в развитие всех стран, совершивших экономическое чудо, была и остается целевая кредитная эмиссия.

Несостоятельность исходных предпосылок ОНЕГДКП

Судя по опубликованному проекту ОНЕГДКП до 2021 г., руководство Банка России не знакомо ни с закономерностями долгосрочного развития экономики, ни с современной практикой передовых и успешно развивающихся стран

82

в использовании инструментария денежно-кредитной политики для обеспечения экономического роста. Оно также не представляет себе реальных возможностей развития российской экономики, занижая ее потенциал до текущего объема производимой продукции. Связано это с весьма популярными, но поверхностными и нереалистичными преставлениями о развитии экономики и взаимозависимости денежного предложения, инфляции и роста производства. Основанные на этих представлениях ОНЕГДКП будут сдерживать развитие российской экономики, обрекая ее на нарастающее технологическое отставание и деградацию.

В основе логики ОНЕГДКП лежит «Концепция равновесного состояния экономики и отклонения от него основных макроэкономических переменных (разрывов)», в котором «экономика может находиться сколько угодно долго в отсутствие реализации в ней различных шоков, приводящих к краткосрочным отклонениям экономики от него» (с. 25; здесь и далее указание на соответствующую страницу проекта ОНЕГДКП на период 2019-2021 гг.). Согласно этой концепции, «в долгосрочном равновесии все ключевые показатели в экономике растут с постоянным темпом, который определяется фундаментальными факторами. То есть долгосрочное равновесие - это не конкретная точка, а устойчивая траектория, по которой движется экономика. При проведении денежно-кредитной политики в рамках режима таргетирования инфляции в долгосрочном равновесии потребительские цены растут с темпом, соответствующим целевому уровню инфляции, а темпы роста экономики равны потенциальным и определяются темпами роста производительности факторов производства, а также скоростью технологического развития» (с. 25).

Это представление столь же далеко от реальности, как популярная в СССР политэкономия социализма или теория оптимального функционирования экономики. Авторами ОНЕГДКП оно принимается на веру как некая абсолютная истина, не требующая доказательств. В реальности состояния долгосрочного равновесия не существует. Экономическому развитию свойственен нелинейный, неравновесный и часто неопределенный характер. Под влиянием НТП постоянно открываются новые технологические возможности, раздвигающие прежние ограничения экономического роста. Подходящим для описания долгосрочного развития экономики образом является не устойчивая траектория, а волнообразное движение, при котором этапы быстрого роста в восходящих фазах длинных волн Кондратьева перемежаются со структурными кризисами, опосредующими смену технологических укладов.

В экономической науке хорошо изучены деловые, инвестиционные, научно-производственные циклы, доказана ключевая роль НТП и инноваций в обеспечении экономического развития, внедрение которых вызывает отклонения от гипотетического состояния равновесия и создает новые аттракторы движения экономики. Последняя движется от одного аттрактора к другому, никогда не достигая равновесного состояния под влиянием непрерывно генерируемых хозяйствующими субъектами нововведений. В современном представлении об инновационном развитии экономики равновесное состояние выглядит как нелепая умозрительная абстракция, теоретически допустимая в статичной экономике Средневековья, в которой не было кредита, а новаторы преследовались инквизицией.

84

Уже более 50 лет академической наукой концепция равновесного состояния экономики отвергнута как не отражающая действительности и вводящая в заблуждение лица, принимающие решения. Ни в одной из развитых и успешно развивающихся стран эта концепция не применяется на практике и используется в идеологических целях для оправдания нужной крупному капиталу политики дерегулирования экономики. Доказывая вредность государственного вмешательства, которое якобы мешает равновесному росту экономики, финансовый капитал подчиняет своим интересам максимизации прибыли факторы производства, в том числе путем создания противоречащих концепции равновесия монополий.

Концепция равновесия заложена в мейнстриме экономической мысли, навязывающей общественному сознанию наукообразное представление о логичности и естественности либеральной глобализации. Такой подход свойственен религиозному мышлению, у которого в данном случае есть свои носители «абсолютного знания» в лице МВФ и других международных организаций и регуляторов, реализующих глобальные интересы финансового капитала США и других стран-эмитентов мировых валют в безграничной экспансии за счет искусственного ограничения возможностей национального кредита в других странах. Практическое применение этого подхода в России и других постсоциалистических государствах так же, как до этого во многих странах Африки и Латинской Америки, неизменно приводило к деградации экономики и подчинению ее воспроизводства интересам транснациональных корпораций, рефинансируемых эмитентами доллара и других мировых валют.

Ошибочная трактовка возможностей роста экономики

Неадекватность теоретических представлений о развитии экономики влечет ошибочные оценки ее фактического состояния и возможностей развития. Авторы ОНЕГДКП считают, что «в условиях открытой экономики временные отклонения от равновесия могут быть связаны как с изменениями внутренних экономических условий, так и с изменениями со стороны внешнеэкономической конъюнктуры. Реакция со стороны макроэкономической, в том числе денежно-кредитной, политики на реализацию шоков позволяет минимизировать их последствия для экономики и способствовать ее скорейшему возвращению к своему долгосрочному равновесию» (с. 25). Однако, поскольку оно существует только в авторском воображении, планируемые в ОНЕГДКП меры не возвращают экономику в состояние равновесия, а ориентированы на удержание ее текущего состояния, которое авторами трактуется как равновесное. Так, авторы документа считают, что «увеличение внутреннего и внешнего спроса обеспечивало рост экономики на уровне, соответствующем долгосрочному потенциалу с учетом ее текущей структуры. По оценкам Банка России, годовой темп прироста ВВП в 2018 г. составит 1,5-2%» (с. 42). Они также заключают, что «продолжился рост российской экономики темпами, которые оцениваются Банком России как соответствующие ее долгосрочному потенциалу» (с. 36). И далее, переходя к прогнозу, авторы пишут: «под влиянием всех указанных факторов темпы роста экономики по итогам 2019 г. составят 1,2-1,7%, оставаясь вблизи потенциальных» (с. 52).

Воображаемый авторами гипотетический равновесный рост экономики закладывается в целевой прогноз, под кото-

86

рый планируются меры денежно-кредитной политики и который, таким образом, становится самоосуществляющимся. Оценивая эффективность проводимой политики, авторы ОНЕГДКП утверждают, что «...экономический рост происходил без нарастания избыточного инфляционного давления, чему способствовала денежно-кредитная политика. Изменения ключевой ставки обеспечивали сохранение привлекательности рублевых сбережений и рост кредита экономике в соответствии с увеличением доходов. В результате увеличение потребительского и инвестиционного спроса не опережало возможности расширения предложения» (с. 36).

В действительности рост экономики был заметен только авторам ОНЕГДКП, находясь в пределах статистической погрешности. Вызванное резким удорожанием кредита и сохранением неподъемных для большинства производственных предприятий условий кредитования падение инвестиций и доходов населения повлекло снижение производства намного ниже потенциального уровня. Вопреки мнению авторов ОНЕГДКП, возможности расширения предложения товаров и услуг весьма значительны, составляя не менее 25% прироста ВВП при существующем состоянии факторов производства.

Согласно статистическим данным, загрузка основных производственных фондов в промышленности не превышает 60%, включая новые мощности, введенные в течение последних пяти лет (рис. 8).

Остаются значительные возможности расширения использования земельных и водных ресурсов. Имеющиеся данные опросов предприятий свидетельствуют о значительной скрытой безработице, позволяющей нарастить выпуск продукции на 20-25%, не прибегая к соответствующему

увеличению персонала, за счет роста производительности труда при повышении загрузки простаивающих мощностей. Безграничный объем предложения рабочей силы из постсоветских государств Средней Азии, а также приток высококвалифицированных работников из Украины превышает в настоящее время спрос на трудовые ресурсы со стороны российских работодателей. У российской экономики нет также ограничений роста по состоянию сырьевой базы: выпуск продукции может быть увеличен в несколько раз при комплексной переработке экспортируемых в настоящее время сырьевых товаров. Не является сдерживающим фактором и научно-технический потенциал, используемый, судя по объемам НИОКР, едва ли на треть.

Производство черных металлов Химическое производство Деревообработка и ц.б. пр-во Пищевое производство Текстильное производство Производство строительных..., Машиностроительные виды... |

0% 10% 20% 30% 40% 50% 60% 70% 80% 90%

Уровень загрузки мощностей в 2017 г. Рис. 8. Уровень загрузки производственных мощностей, в % Источник: ИНП РАН

Таким образом, судя по загрузке основных факторов производства, потенциал роста российской экономики составляет только за счет экстенсивного расширения: около 40%

88

прироста промышленного производства, включая более 50% прироста выпуска машиностроительной и химической продукции; не менее 20% прироста выпуска сельскохозяйственной продукции; около 15% прироста оказания транспортных и строительных услуг. При интенсификации использования производственных ресурсов за счет НТП речь может идти об удвоении ВВП в течение десятилетия. Иными словами, российская экономика может расти с темпом не менее 7% ежегодного прироста ВВП в краткосрочной, а при 15% приросте инвестиций и в долгосрочной перспективе. Главным лимитирующим фактором является искусственно созданный дефицит кредитных ресурсов, не позволяющий связать в производственном процессе незадействованные факторы производства. Об этом свидетельствует и линейная статистически значимая зависимость, сложившаяся в российской экономике между приростом ВВП и денежной массы (рис. 9).

Рис. 9. Взаимосвязь ВВП России и реальной денежной массы Источник: С. Блинов

Если бы объем кредита не был бы лимитирующим фактором роста, то динамика денежной массы не коррелировала бы со столь высокой статистической значимостью с приростом ВВП и не образовывался бы профицит ликвидности при повышении процентных ставок.

Мнимый профицит ликвидности

Вследствие неприемлемо высоких для большинства отраслей обрабатывающей промышленности процентных ставок, превышающих уровень рентабельности производства (рис.10), загрузка производственных мощностей падает по мере возврата предприятиями кредитов и соответствующего сокращения оборотных средств.

25,

Добыч

liL.iL' (Г ^ ^ 1 1 1 цл

прочледстиюумагн н

роялю» род* "К

ИР

15и

и МЯЧ Щ| ЬИЯТРШ! ^Гп»/

*

■

ПР№Т»ВДС№Н0 «ОДУЛ*»»1» и 1

ПижпорР ' ---

ро ¡Т^ям"1 ---

ЛГШС*«М*11.1»Л1ГРЛ»|1Г*1ХЛ«ИН0( ирс*ант «..гн — r-rf.p-1i.t4m

Прчкявдспю «^.«/««яж идалий

Ироюоодаю зпвор»«™ ооборудшиин*

П(КЧ«ЗВОЙ1»ИО 1ШЩёМЛ (1рудункж -

1 Средние ставки для

экономики

рйидеДОЮ рпля

-т

ЛЬ |

О, 5, Щ IX щ Л

Рис. 10. Уровень рентабельности продаж по видам деятельности и ставки по кредитам (на конец 2017 г.) Источник: ИНП РАН

90

Ориентируясь на ключевую ставку, банки не снижают процентные ставки, сокращая кредитование производственных предприятий. Вследствие этого у них образуются избыточные средства, воспринимаемые авторами ОНЕГДКП как структурный профицит ликвидности, который ЦБ собирается изымать: «В условиях профицита ликвидности банковского сектора Банк России использовал в качестве основного инструмента денежно-кредитной политики депозитные аукционы на неделю. В 2018 г. объемы привлекаемых на них средств существенно выросли. Так, в 2017 г. средний объем привлечения средств на недельных депозитных аукционах составил 0,8 трлн руб., а в январе — августе текущего года — около 2,5 трлн рублей. Увеличились и объемы размещения купонных облигаций Банка России (КОБР) на срок 3 месяца... В начале 2018 г. объем КОБР в обращении составлял 0,4 трлн руб., а на 01.09.2018 — уже 1,4 трлн рублей» (с. 14).

Таким образом, Банк России изъял из экономики около 4 трлн руб., планируя продолжать эту практику в предстоящие три года. В совокупности, начиная с 2014 года, как было показано выше, ЦБ изъял из экономики более 10 трлн руб., фактически перестав рефинансировать коммерческие банки. Соответственно сократились оборотные средства и инвестиции предприятий, для финансирования которых привлекались банковские кредиты. Результатом такой политики стало сокращение производства и прекращение экономического роста. При этом авторы ОНЕГДКП не видят очевидной связи между повышением процентной ставки сверх уровня средней рентабельности реального сектора экономики и профицитом ликвидности. Вопреки здравому смыслу они не видят «.признаков влияния банковской ликвидности на операции банков на кредитном и депозитном

рынках» (с. 87). Это все равно что не видеть признаков голода при массовом недоедании населения на том основании, что на полках магазинов наблюдается профицит запредельно дорогих для потребителей товаров.

Находясь в плену собственных представлений о якобы равновесном развитии экономики вблизи ее долгосрочного потенциального уровня, авторы ОНЕГДКП отрицают возможности ЦБ «воздействовать на производительность факторов производства и внедрение технологий инструментами денежно-кредитной политики» (с. 6). Как пишут авторы, «попытки стимулировать экономический рост мерами денежно-кредитной политики в текущих условиях через необоснованное снижение ключевой ставки могут иметь масштабные негативные последствия. В краткосрочном периоде снижение ключевой ставки создаст стимулы для роста кредитования и повышения инвестиционного и потребительского спроса. Чтобы данный рост не имел инфляционных последствий, он не должен опережать возможности расширения производства. Значительно увеличить производство за счет имеющихся мощностей в настоящее время невозможно, поскольку экономика функционирует на уровне, близком к потенциальному. Столкнувшись с увеличением спроса, компании будут конкурировать за трудовые ресурсы, повышая заработную плату. Это будет также способствовать расширению потребительского спроса. При этом для увеличения основных фондов во многих отраслях за счет реализации инвестиционных проектов потребуется время. В результате увеличение внутреннего спроса при отсутствии внутренних возможностей для его удовлетворения приведет к существенному ускорению инфляции.» (с. 6).

В действительности, как было показано выше, экономика функционирует намного ниже потенциального уровня и существуют огромные возможности увеличения производства, не выходя за имеющиеся ресурсные ограничения. В этой ситуации экономическая наука рекомендует наращивать денежное предложение, результатом которого становится рост выпуска продукции при снижающейся инфляции. И наоборот, следование ОНЕГДКП ведет к росту издержек вследствие снижения загрузки производственных мощностей, что влечет повышение цен при падающем объеме выпуска товаров, а также падение конкурентоспособности национальной экономики, платой за которое является девальвация рубля.

К сожалению, авторы ОНЕГДКП руководствуются поверхностными представлениями о взаимосвязи динамики денежной массы, инфляции и производства, следствием которых являются неверные суждения о причинно-следственных механизмах денежно-кредитной политики.

Ошибочная трактовка взаимозависимости макроэкономических параметров

Авторы ОНЕГДКП исходят из поверхностного представления о линейной прямо пропорциональной зависимости между денежной массой и инфляцией. Такая зависимость имеет место только для гипотетического равновесного состояния экономики, в котором «.в условиях повышения спроса (за счет зарплат и кредитов) при недостатке предложения отечественных товаров цены на них возрастут» (с. 6). Авторы исходят из того, что «денежно-кредитная политика воздействует на отклонения темпа роста экономики от потенциального, но не на сам экономический потенциал» (с. 6). Однако, как уже говорилось выше, экономика никогда

не пребывает в состоянии равновесия и в реальной действительности взаимосвязь денежной массы и инфляции может быть и прямо противоположной, меняясь в зависимости от управления денежными потоками. И при использовании денежной эмиссии на кредитование производственных инвестиций денежная политика прямо воздействует на увеличение производственного потенциала.

Если исключить из ранее процитированного фрагмента ОНЕГДКП ошибочное утверждение от том, что «увеличить производство за счет имеющихся мощностей невозможно», то логика рассуждений об инфляционных последствиях расширения кредита меняется на противоположную. Если кредит направляется на пополнение оборотного капитала под имеющийся спрос на выпускаемую продукцию, то результатом станет расширение выпуска товаров и снижение условно-постоянных издержек их производства, благодаря чему, при прочих равных, произойдет снижение цен. Аналогичный эффект будет достигнут при использовании кредита на финансирование инвестиций в целях расширения и модернизации производства. Именно такие последствия имели место в последние годы на рынке сельхозпродукции в результате расширения кредитования ее производства под разумный, не превышающий его рентабельность процент.

Международный опыт успешного экономического развития свидетельствует о ключевом значении расширения кредита для финансирования производственных инвестиций. Все без исключения страны, совершившие рывок в своем развитии, начинали его с масштабного кредитования инвестиций в освоение передовых технологий в перспективных направлениях экономического роста. Таблицы 1 и 2 иллюстрируют положительную обратную связь между расшире-

94

Та блица 1 / Table 1 Масштаб кредитования экономического рывка в странах мира The scale of crediting economic breakthrough in countries worldwide

Южная Корея Сингапур Китай Гонконг Индия

South Korea Singapore China №ng Kong India

1950 х х х х 15,6

1955 х х х х 18,9

1960 9,1 х х х 24,9

1963 16,6 7,2 х х 25,8

1970 35,3 20 х х 24,8

1978 38,4 30,7 38,5 х 36,4

1980 46,9 42,4 52,8 х 40,7

1990 57,2 61,7 86,3 х 51,5

1991 57,8 63,1 88,7 130,4 51,3

2000 79,5 79,2 119,7 136 53

2009 109,4 93,9 147,5 166,8 72,9

2010 103,2 83,9 172,3 199 76,2

Источник: Я. Миркин / Source: Ya. Mirkin

нием кредитной эмиссии и ростом инвестиций в странах экономического чуда последних десятилетий. Правильно определив приоритетные направления развития национальной экономики, денежные власти этих стран предоставили целевые низкопроцентные долгосрочные кредиты своим хозяйствующим субъектам для инвестиций в передовые технологии. Последовавшее вслед за этим расширение выпуска пользующихся спросом на мировом рынке товаров обеспечило рост доходов и сбережений, создававших основу дальнейшего наращивания инвестиций. При этом инфляция в этих странах оставалась умеренной, а в некоторые периоды цены даже снижались, несмотря на бурный рост денежной массы. Так, в период особенно быстрого роста в КНР (до

10% ежегодного прироста ВВП) денежная масса росла до 40% в год при снижающихся ценах на бытовую технику и другие промышленные товары.

Таблица 2 / Table 2 Повышение нормы накопления в периоды экономического рывка Rise in savings ratio in period of economic breakthrough

Япония Japan Южная Корея South Korea Сингапур Singapore Малайзия Malaysia Китай China Индия India

1950 х х х х х 10,4

1955 19,4 10,6 х 9,2 х 12,5

1960 29 11,1 6,5 11 х 13,3

1965 29,8 14,9 21,3 18,3 х 15,8

1970 35,5 25,5 32,6 14,9 х 14,6

1975 32,5 26,8 35,1 25,1 х 16,9

1980 31,7 32,4 40,6 31,1 28,8 19,3

1985 27,7 28,8 42,2 29,8 29,4 20,7

1990 32,1 37,3 32,3 33 25 22,9

1995 27,9 37,3 33,4 43,6 33 24,4

2000 25,2 30 30,6 25,3 34,1 22,7

2005 23,3 28,9 21,3 20,5 42,2 30,4

2009 20,6 29,3 27,9 20,4 46,7 30,8

2010 20,5 28,6 25 20,3 46,1 29,5

Источник: Я. Миркин / Source: Ya. Mirkin

Таким образом, денежно-кредитная политика создает условия для экономического роста и обеспечивает увеличение экономического потенциала путем расширения кредита. Разумеется, для этого в экономике должны быть свободные ресурсы, для связывания которых в производственном процессе предприниматели привлекают кредиты. В российской экономике все необходимые для расширения производства ресурсы имеются в избытке. Судя по масштабам произошедшего после резкого повышения процентных

96

ставок сжатия рефинансирования Банком России, падения производства и инвестиций, дефицит кредитных ресурсов для расширения производства до потенциального уровня составляет около 14 трлн руб. Если эти деньги будут направлены на кредитование роста производства, можно ожидать повышения темпов прироста ВВП до 10% в 2019-2021 годах при удержании инфляции вблизи целевого уровня в 4%.

Но даже если в экономике задействованы все производственные ресурсы и она функционирует на потенциальном уровне, расширение кредита на цели разработки и внедрения новых технологий позволяет повысить этот потенциальный уровень. Именно так происходит переход от экстенсивного экономического роста к интенсивному, главным фактором которого становится НТП. Этот фактор обеспечивает подавляющую часть прироста производства в развитых странах. Расширение его предложения достигается за счет увеличения расходов на НИОКР, образование, развитие информационной инфраструктуры, половина которых финансируется за счет кредита. Поэтому монетизация экономики растет пропорционально уровню технического развития стран, использующих расширение кредита для финансирования инноваций. При этом чем эффективнее работает система целевого кредитования инвестиционной и инновационной активности, тем быстрее может происходить неинфляционное расширение кредитной эмиссии и выше уровень монетизации (рис. 11).

Все развитые и успешно развивающиеся страны в ответ на начавшийся в 2008 году мировой кризис для поддержания экономической и особенно - инвестиционной активности стали проводить политику количественного смягчения, сопровождавшуюся резким увеличением денежной базы

при снижающихся вплоть до нуля процентных ставках. Это позволило им избежать депрессии, типичной для подобных периодов структурных кризисов экономики, опосредующих смену технологических укладов. При этом инфляция оставалась на низком уровне.

М2/ВВП, в %

Рис. 11. Зависимость прироста ВВП и инфляции от монетизации экономики (усреднение по 203 странам, 1992-2012 гг.) Источник: МВФ

Россия оказалась единственной страной из группы ведущих 20 стран, которая ответила на кризис ужесточением денежной политики, вследствие чего оказалась в стагфля-ционной ловушке. Повышение процентных ставок и сжатие кредита повлекло спад объемов и рост издержек производства, а также резкое сокращение инвестиций, следствием чего стало снижение конкурентоспособности экономики и девальвация рубля, усугубившаяся манипуляциями спекулянтов после перехода к режиму свободного плавания его обменного курса. В результате образовалась инфляци-

98

онная волна, которую удалось погасить только через три года путем искусственного сжатия спроса ценой прекращения развития экономики и падения доходов населения. Через некоторое время после кризиса к подобной политике с такими же последствиями перешли денежные власти Бразилии, в результате чего разразился острый социально-политический кризис, сопровождавшийся импичментом главе государства.

Авторы ОНЕГДКП не понимают, что инфляция может расти не только при увеличении денежной массы в условиях полного использования экономического потенциала, но и при снижении денежной массы в реальных условиях функционирования экономики. Это происходит вследствие роста издержек из-за падения загрузки производственных мощностей, а также девальвации национальной валюты из-за снижения конкурентоспособности национальной экономики в связи с сокращением инвестиций в ее развитие. Статистические исследования зависимости между динамикой денежной массы и инфляцией, проведенные по большому количеству стран, свидетельствуют о том, что инфляция может расти как при увеличении, так и при снижении объема денежной массы (рис. 12, 13). Это говорит о том, что для каждого состояния экономики существует свой оптимальный уровень монетизации, при котором достигается минимальная инфляция. Он соответствует потребности экономики в кредитовании ее расширенного воспроизводства в рамках имеющихся ресурсных ограничений.

Вопреки мнению авторов ОНЕГДКП о том, что снижение инфляции до целевого уровня автоматически создает условия для устойчивого развития экономики, в действительности для каждой экономической системы существует свой

уровень инфляции, при котором достигаются максимальные темпы экономического роста (рис. 14, 15).

О 2 4 6 8 10

Рис. 12. Связь между темпом инфляции и объемом денежной массы в России, 2001-2015 гг. Источник: Р. Нижегородцев, Н. Горидько

Рис. 13. Связь между темпом инфляции и объемом денежной массы в странах мира, 2001-2014 гг.

Источник: Р. Нижегородцев, Н. Горидько

Рис. 14. Статистическая зависимость между темпами роста ВВП и уровнем инфляции в России, 2001-2010 гг. Источник: Р. Нижегородцев, Н. Горидько

У 0

^ _? Л |Ч ——т, А \

--4-

Рис. 15. Статистическая зависимость между темпами роста ВВП и уровнем инфляции в Канаде, 2001-2010 гг. Источник: Р. Нижегородцев, Н. Горидько

Он может зависеть от эффективности регулирования экономики, ее технического уровня, конкурентоспособности, инфляционных ожиданий. Низкая инфляция действительно облегчает хозяйствующим субъектам планирование инвестиций и способствует накоплению сбережений. Но в отсутствие их достаточного для расширенного

воспроизводства экономики объема роста экономики может и не произойти.

Существует много примеров стран с низкой инфляцией и низкими темпами экономического роста. И наоборот, есть немало примеров стран с двузначной инфляцией и высокими темпами экономического роста. При этом наблюдается достаточно высокий инфляционный фон, который не поддается подавлению мерами денежной политики. Так, высокая коррумпированность государственного управления, как правило, сопровождается высокой инфляцией. Увеличение кредитной эмиссии в условиях коррумпированного госсектора и слабого валютного контроля может повлечь рост валютных спекуляций и вывоза капитала. В этом случае, как показал российский опыт расширения кредитной эмиссии в 2008 г. в целях спасения крупных банков, которые полученные от ЦБ кредиты направили на покупку валюты, увеличение денежной массы может сопровождаться повышением инфляции и не приводить к росту инвестиций и производства. Чтобы добиться трансформации выделяемых кредитов в инвестиции, необходимо контролировать их использование на предмет соответствия целям кредитования и эффективности финансируемых за их счет инвестиций.

Хотя авторы ОНЕГДКП утверждают, что «для разработки прогноза Банк России использует современные макроэкономические модели» (с. 8), никаких ссылок на описание этих моделей не приводится. По-видимому, речь идет о стандартных эконометрических моделях общего равновесия, которые давно отвергнуты научным сообществом как неадекватные реальной экономической динамике и непригодные для достоверного прогнозирования. Поскольку авторы ОНЕГДКП упорно игнорируют факт низкой загруженности

102

производственных мощностей, скорее всего, они оперируют моделями, интерпретирующими уровень безработицы как показатель близости экономики к гипотетически равновесному уровню. В этом случае все оценки операционных целей и инструментов денежно-кредитной политики нельзя считать обоснованными. Они лишь отражают субъективные оценки авторов, для подкрепления которых они манипулируют расчетами по неадекватным реальности примитивным моделям, подгоняя расчеты к желаемым результатам с целью придания наукообразности приводимой аргументации.

Неадекватность операционных целей и инструментов целям опережающего развития экономики

Закладываемые в ОНЕГДКП ориентиры экономического роста явно не соответствуют установке Президента Российской Федерации о выводе экономики страны на траекторию опережающего развития. Даже в оптимистическом сценарии «темп прироста ВВП в 2019 г. будет несколько выше уровней базового сценария и составит 1,5-2%» (с. 59). Это существенно ниже прогнозируемого в 3,9% среднемирового темпа экономического роста и более чем втрое ниже КНР и других стран Юго-Восточной Азии, куда перемещается центр развития мировой экономики.

Как было показано выше, основные производственные фонды российской экономики загружены на 60%, и она не имеет ограничений роста ни по одному из факторов производства. Отрицательный разрыв выпуска составляет не менее 25%, а потенциально возможные темпы экономического роста - от 7 до 10% ежегодного прироста ВВП на период до 2021 года в зависимости от выбора воспроизводственной модели - экстенсивной, или интенсивной.

Главной причиной невыполнения, поставленной Президентом России, задачи опережающего развития является ограничительная денежная политика, проводимая в силу субъективных представлений Совета директоров Банка России о возможностях роста российской экономики. Она стала основной причиной рецессии, перешедшей в длительную стагнацию экономики, а также нарастающего падения инвестиций в основной капитал на фоне существенного прироста производства инвестиционных товаров с 2014 г. Ежегодно наблюдаемая разница в 50% между темпами прироста этих показателей (с. 42) свидетельствует о том, что не объективные ограничения прироста факторов производства, а искусственно созданные Банком России ограничения кредитной эмиссии стали ключевой причиной прекращения роста российской экономики.

К сожалению, в ОНЕГДКП не рассматриваются отличающиеся от субъективных представлений руководства Банка России научно обоснованные подходы к проведению денежно-кредитной политики: «Банк России рассматривает два основных сценария среднесрочного прогноза развития экономики: базовый и с неизменными ценами на нефть» (с. 46).

Согласно ОНЕГДКП, «темпы прироста кредита экономике, а вслед за ним и денежной массы сложатся вблизи оценок базового сценария, составив 8-12% в 2019 г. и 7-12% в среднесрочной перспективе» (с. 59); «в 2019-2021 гг. требования к экономике и денежная масса будут увеличиваться годовым темпом 7-12%» (с. 54); «темп прироста требований к организациям в 2019-2021 гг. составит 6-10%» (с. 55); «.годовые темпы прироста валового накопления основного капитала составят 3-3,5% в 2020 г. и 3,5-4,5% в 2021 г.» (с. 53).

104

Этот прирост планируется достигнуть без увеличения кредитов со стороны Банка России. Последний останется нетто-заемщиком банковской системы, высасывая из нее от 3 до 5 трлн. руб.: «Банк России и далее будет абсорбировать избыточные средства с помощью депозитных аукционов и размещения КОБР» (с. 17). С учетом стабилизационных фондов правительства всего денежные власти изымают из экономики в разные годы прогнозного периода от 16 до 26 трлн руб. При этом сворачивается не только рефинансирование коммерческих банков, но и специальные инструменты рефинансирования, за счет которых финансируются кредиты малому и среднему бизнесу, льготные кредиты для расширения несырьевого экспорта, гарантированные правительством инвестиционные проекты: «по мере повышения доступности рыночного фондирования Банк России планирует продолжить реализацию стратегии выхода из применения специализированных инструментов рефинансирования» (с. 49).

Чистый вклад денежных властей в развитие российской экономики соответствует объему изымаемых из нее денег и составляет около 20 трлн руб. искусственно сокращенной экономической активности. Аналогичную оценку дает расчет разрыва выпуска между потенциально возможным и фактическим объемом ВВП исходя из загрузки основных факторов производства. По сравнению с потенциально возможным темпом прироста ВВП реализация ОНЕГДКП повлечет искусственное замедление экономического роста более чем на 5%, что соответствует 5 трлн руб. недопроизведенной продукции в будущем году и 18 трлн руб. на предстоящие три года. При этом инвестиции в основной капитал в течение всего прогнозного периода остаются ниже уровня 2014 г., в котором Банк России перешел к политике сжатия кредита. Устойчивое

падение инвестиций в течение семи лет при том, что их объем остается вдвое ниже уровня 1990 г. и явно недостаточен даже для простого воспроизводства экономики, будет иметь катастрофические последствия для России. Нарастающее технологическое отставание уже не только от передовых, но и развивающихся азиатских стран в скором времени повлечет очередной виток девальвации рубля и новую инфляционную волну. В рамках заложенных ОНЕГДКП принципов денежные власти ответят на это новый циклом ужесточения денежной политики с теми же негативными последствиями: падением экономической активности и доходов населения. ОНЕГДКП обрекают Россию на скольжение вниз по спирали сужающегося воспроизводства вследствие заложенной в ней отрицательной обратной связи: повышение процентных ставок — сжатие кредита — падение инвестиций — технологическая деградация экономики — снижение ее конкурентоспособности — девальвация рубля — всплеск инфляции - повышение процентных ставок. Наряду с этой долгосрочной отрицательной обратной связью между денежной политикой и развитием экономики действует отрицательная краткосрочная связь: повышение процентных ставок — сжатие кредита — сокращение оборотного капитала предприятий — падение производства - сокращение доходов - снижение спроса — падение производства - рост издержек — повышение инфляции — повышение процентных ставок.

Приведение ОНЕГДКП в соответствие с целями опережающего развития российской экономики

Для выхода из порочного круга сужающегося воспроизводства и деградации российской экономики необходим

10

переход к денежно-кредитной политике, ориентированной на рост инвестиций и опережающее развитие экономики. Согласно научно обоснованным рекомендациям, опирающимся на знание закономерностей развития экономики и реальные возможности роста производства в России, она должна предусматривать целевое наращивание кредита на финансирование инвестиций в перспективных направлениях развития российской экономики в объеме не менее 10 трлн руб. в год. Предоставление этих средств хозяйствующим субъектам должно вестись в формате частно-государственного партнерства посредством специнвестконтрактов в соответствии с стратегическими и индикативными планами социально-экономического развития, предусмотренными Федеральным законом «О стратегическом планировании в Российской Федерации» (от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ). Для контроля за целевым использованием этих денег могут применяться современные цифровые технологии, позволяющие контролировать их обращение посредством криптографических средств и блокчейна.

Executing the mission of "technological and socioeconomic development breakthrough"3 set by the President requires systemic macroeconomic policy aimed at encouraging investments in the promising areas of new technological setup growth, with monetary policy ensuring the financial element of expanded economic reproduction being its most important part.

3 Decree "On national targets and strategic objectives of the Russian Federation for the period till 2024" dated May 7, 2018, No.204.

The economic growth in the modern world is impossible without continuous credit expansion for the purpose of financing innovative and investment activities of economic entities. Fundamentally, the credit created by the state is meant for pre-funding the production growth, and economic development is impossible without its continuous expansion. That said, the loan interest rate should not exceed production profitability. Joseph Schumpeter called lending rate an innovation tax4. Otherwise, the credit created by the state will be used for financing speculations, which is detrimental to the real sector of economy. This very process is the one that we see in the Russian economy today.

Increasing interest rates over the level of profitability that the majority of enterprises working in real sector can boast of leads to decline in production and investments, while the money is used for monetary and financial speculations instead. The outflow of funds from the real sector to the banking one creates an illusion of liquidity surplus, which is drawn off from the economy by the Central Bank. Unlike the practice of creating credit resources by the national financial authorities that has been used globally for two centuries, the Bank of Russia withdraws cash from economy artificially squeezing the crediting of production sphere. Thus, the growth of investment and innovative activities is blocked making economic development impossible.

To analyze the policy pursued by the Bank of Russia in the right way, one has to gain insight into the role and place of monetary policy in ensuring modern economic reproduction.

4 J. Schumpeter. Theory of Economic Development / translated by V.S. Avtonomov. M.: Progress Publishers, 1982.

108

Importance of Credit for Economic Development

Credit expansion is especially important in the periods of structural economic changes, when economic entities have no resources for the quick replacement of fixed assets that dramatically become outdated. That is why all leading countries have been rapidly building up the money supply since 2014 thus securing the crediting of modernization and production growth at merely symbolical interest rate (Figure 1, 2, 3).

Thus, they encourage the investment and innovative activity of their economic entities facilitating the creation of enterprises with new technological setup and securing its breakthrough growth.

As for the source of this credit expansion, the advanced and successfully developing countries find it in money emission steered into financing the priority areas of socio-economic policy identified by the state.

The monetary authorities of leading countries have learned how to create funds against the debentures of state and business for financing expanded economic reproduction. Today, in the conditions of structural crisis, they resort to serious money emission for encouraging investments in the management of new technological setup. Its main channel lies in the purchase of low-profit state debt securities by the Central Bank for the purpose of financing the budget deficit. Within the framework of "quantitative easing" policy, the US Federal Reserve System (FRS) and European Central Bank (ECB) also emit money for purchasing the debt securities of major banks and corporations. China and other successfully developing countries "print" cash against investment plans of economic agents in line with priorities set in centralized manner.

Unlike the Bank of Russia, the central banks, emitters of reserve currencies, secure large supply of cheap credit resources at

quasi-zero interest rates. It does not lead to inflation due to the fact that credits are allocated for financing investments in modernization and growth of production, so the costs are reducing, while the supply of goods is rising, thus increasing the purchasing power of money.

The experience of China demonstrates ample opportunities of using targeted money emission for crediting the growth of investments and production without inflation consequences. For instance, the 10-fold GDP growth in China observed over the period from 1993 to 2016 was followed by the growth in investments by 28 times, as well as increase in money stock and bank credits to the industrial sphere by 19 and 15 times respectively. Almost three units of growth in investments and about two units of growth in money stock and crediting volume account for each unit of GDP growth. It is a good illustration of economic growth mechanism observed in China - increase in economic activity measured by GDP is secured by proactive growth in investments, and the major part of this growth is financed by way of credit expansion by the state banking system. Despite the manifold money supply outstripping growth in relation to increase in production, the inflation rate in China has remained within the limits of 4-7% over the whole period of explosive economy monetization.

Low inflation was ensured by continuous rise in efficiency and volumes of commodity production due to retaining cash flows in the following contours: loan issue — increase in production output and efficiency — growth in commodity weight with reduction in relative costs of producing them and value proposition unit price — rise in incomes — growth in savings — increase in investments. It was achieved by way of pegging the credits of state banks to investment projects dealing with production

110

development in compliance with currency restrictions for capital transactions, "pass-through" liability of state authorities for meeting the target figures of growth in production and investments, as well as systemic anti-corruption efforts.

Similar methods of using fiat money emission for crediting the investment growth are successfully practiced in Japan, India, Vietnam, South Korea, Malaysia, Singapore and other developed and emerging countries. Their typical feature lies in outstripping the build-up of targeted credit emission for financing investments in accordance with priorities set by the state. Thus, the authorities of these states achieved rapid growth in savings ratio with low incomes and savings of the population. Targeted credit emission has always been and is the main source of financing capital investments in the development of all countries that have worked an economic miracle.

Invalidity of GSSMP Basic Premises

Judging by the published draft of GSSMP for the period till 2021, the top managers of the Bank of Russia are familiar with neither objective laws of long-term economic development, nor best practices of advanced and successfully developing countries that use the tools of monetary policy for ensuring economic growth. Besides, they do not understand the real development capacity of Russia's economy understating its potential to the current output of products. The reason behind it lies in very popular, yet cursory and unrealistic views of economic development and interdependence of money supply, inflation and production growth. Based on these superficialities, GSSMP will hinder the development of the Russian economy dooming it to increasing technological inferiority and degradation.

The logic of GSSMP is based on the "Concept of economy's equilibrium condition and deviation of the main macroeconomic variables (gaps) from it." "The economy may be in this state for any period of time in case of absence of various shocks that lead to short-term deviations from it" (p. 25; henceforth the reference to the respective page of draft GSSMP). According to this concept, "key economic indicators are growing in this condition at a constant pace, which is determined by fundamental factors. It means that long-term equilibrium is not a specific point, but a steady path that the economy follows. While pursuing monetary policy within the framework of targeting inflation in the long-term state of equilibrium, the consumer prices are rising at a pace that is in line with target inflation rate, while the economic growth rate is equal to potential ones and depend on the factor productivity growth rate, as well as the rate of technological development" (p. 25).

This conception is as far from reality as the political economy of socialism popular in the USSR, or the theory of optimum economic performance. The authors of GSSMP, however, take it for granted, as some self-evident absolute truth. The nature of economic development is non-linear, unbalanced and often uncertain. The science and technology progress continuously opens new technological opportunities pushing the former limits of economic growth. The long-term economic development can be described not as a steady path, but a wave-like movement with stages of rapid growth in upward swings of Kondratyev's long waves alternating with structural crises causing the replacement of technological setups.

The economic science has studied very well the business, investment, as well as research and production cycles, and proved the key role of science and technology progress and innovations

A

A

in ensuring economic development. Their implementation causes deviations from hypothetical state of equilibrium and creates new attractors of economic movement. The economy moves from one attractor to another never reaching the state of equilibrium under the influence of new developments continuously generated by economic entities. In terms of modern innovative economic development concept, the equilibrium looks like awkward contemplative abstraction, theoretically allowable in static economy of the medieval period, when there was no credit, while innovators were pursued by the Inquisition.

The concept of the economic equilibrium state has been rejected by academic science for over 50 years as inadequate and confusing for decision makers. It is practiced in no one of developed and successfully developing countries, but is used for ideological purposes to justify the economic deregulation policy that big business needs. Proving the maleficence of state interference that allegedly hinders the equilibrium economic growth, the financial capital gears production factors to its needs for maximizing the profits, often by way of creating monopolies that do not agree with the equilibrium concept.

The concept of equilibrium is behind the mainstream economic thought that imposes on public conscience a pseudo-scientific idea about liberal globalization being logical and natural. This approach is pertaining to religious thinking with the IMF and other international organizations and regulators being the "absolute knowledge" holders of this religion. These organizations serve the global financial capital interests of the US and other states, emitters of global currencies, and render aid to them in their boundless expansion at the expense of imposing artificial restrictions on national credit in other countries. The use of this approach in Russia and other post-socialist states, like in many

countries of Africa and Latin America before, would inevitably lead to the degradation of economy and subordination of its reproduction to the interests of transnational corporations refinanced by the emitters of US dollar and other global currencies.

Erratic Interpretation of Economic Growth Opportunities

The inadequateness of theoretical concepts dealing with the development of economy leads to erratic estimations of its actual state and development opportunities. The authors of GSSMP believe that "in the conditions of open economy, temporary deviations from equilibrium may be associated with both changes in internal and external economic conditions. The response on the part of macroeconomic and monetary policy to the shocks makes it possible to minimize their consequences for economy and ensure its rapid return to long-term equilibrium" (p. 25). However, as it exists only in the authors' imagination, the measures listed in GSSMP do not bring the economy back into the state of equilibrium, but are aimed at maintaining its current state, which the authors interpret as equilibrium. For instance, the authors believe that "increase in domestic and external demand ensured economic growth on the level of long-term potential with the economy's current structure taken into account. According to the estimates of the Bank of Russia, the GDP annual growth rate will amount to 1.5-2% in 2018" (p. 42). They also conclude that "Russian economy continues to grow at the pace that is estimated by the Bank of Russia as corresponding to its long-term potential" (p. 36). Proceeding to forecasts, the authors write: "under the influence of all factors specified, the economic growth rate will amount to 1.2-1.7% following the results of 2019 being close to potential values" (p. 52).

114

This hypothetical equilibrium economic growth imagined by the authors is downloaded to the target forecast used for planning the measures of monetary policy. Thus, this forecast becomes self-fulfilling. Analyzing the efficiency of policy pursued, the authors stressed that ".economic growth took place without the intensification of excessive inflation pressure due to monetary policy. The changes in the key interest rate maintained the attractiveness of ruble savings and growth of credit to the economy in line with increase in incomes. Consequently, the rise in consumer and investment demand did not outpace the supply expansion opportunities" (p. 36).

In reality, the economic growth was noticed only the authors of GSSMP being inside the margin of statistical error. The drop in investments and incomes of the population caused by dramatically more expensive borrowing and retaining of crediting conditions unaffordable for the majority of enterprises has led to decrease in production on the level much lower if compared to potential one. Contrary to the belief of the GSSMP authors, the opportunities of expanding the supply of commodities and services look substantial enough amounting to minimum 25% of the GDP growth with production factors being in the current state.

According to statistical data, the load of fixed production assets in industry does not exceed 60%, including new capacities that have been commissioned over the past five years.

There are substantial opportunities for using more of land and water resources. The results of polls among enterprises show the existence of substantial latent unemployment that allows for building up the output by 20-25% without the respective staff increase, but by way of raising the labor productivity and loading idle capacities. Boundless labor supply from the post-Soviet states of Middle Asia, as well as the inflow of skilled

workers from Ukraine exceeds today the demand for labor resources on the part of Russian employers. Russia's economy also faces no limitations of growth in terms of raw materials base: the output of products can be increased by several times in case of comprehensive processing of raw materials exported today. The scientific and technological potential is not a constraining factor either, as it can be raised by almost one third.

Thus, judging by the utilization of main production factor, the growth potential of Russia's economy, at the expense of extensive expansion alone, accounts for about 40% of gain in industrial production, over 50% of gain in engineering and chemical output, minimum 20% of gain in agricultural output, and about 15% of gain in transport and construction services. In case of more intensive use of production resources thanks to technological advances, the GDP can be raised twofold within the next decade. Put it otherwise, Russia's economy can grow minimum at a pace of 7% of annual gain in GDP in the short term, and in the long term as well, provided the growth in investments by 15%. The key limiting factor lies in the artificially created shortage of credit resources that does not allow inclusion of inoperative production factors into the production process. The evidence of it can be found in linear statistically significant relation between the growth of GDP and monetary stock.

If the volume of credit had not been the factor limiting growth, the dynamics of monetary stock would not correlate to gain in the GDP with so high statistical significance forming liquidity surplus in case of raising interest rates.

Imaginary Liquidity Surplus

Due to interest rates, unreasonably high for the majority of manufacturing industries and exceeding the level of production prof-

A

A

itability, the utilization of production facilities is dropping as the enterprises repay loans, and their current assets reduce in volume.

Looking to the key rate, the banks would not reduce their interest rates restricting lending for industrial enterprises. Consequently, they have excessive funds that the authors of GSSMP perceive as structural liquidity surplus, which the Central Bank intends to withdraw: "In the conditions of liquidity surplus in banking sector, the Bank of Russia has used depositary auctions for the period of 1 week as the main tool of monetary policy. In 2018, the funds raised during them have substantially grown. For instance, the average volume of fundraising at the week-long depositary auctions amounted to 0.8 trillion rubles in 2017 and about 2.5 trillion rubles in January-August of the current year. The flotation of coupon bonds issued by the Bank of Russia for the period of 3 months has also increased. The value of coupon bonds in circulation amounted to 0.4 trillion rubles in early 2018, and as much as 1.4 trillion rubles as of 01.09.2018" (p.14).

Thus, the Bank of Russia withdrew from the economy about 4 trillion rubles planning to continue this practice during the next three years. Starting from 2014, as was shown above, the Central Bank has withdrawn from the economy over 10 trillion rubles actually stopping the refinancing of commercial banks. Therefore, the working capital and investments of the enterprises that were financed using borrowed funds reduced. This policy resulted in drop in production and cessation of economic growth. Moreover, the authors of GSSMP do not see the obvious relation between the increase of interest rate over the level of average profitability in real sector and liquidity surplus. Contrary to reason, they do not see ".the signs of bank liquidity's influence on the oper-

ations of banks in credit and deposit markets" (p. 87). It is the same as failing to see the signs of hunger, when the people are starving on the grounds of surplus of goods, expensive for the consumers, observed on the store counters.

Being in grip of ideas about the alleged equilibrium economic development close to its long-term potential level, the authors of GSSMP deny the ability of the Central Bank "to influence the factor productivity and implementation of technologies by monetary policy tools" (p. 6). As they write, "the attempts to stimulate economic growth by monetary policy measures in the current conditions through the unreasonable reduction of the key interest rate may lead to large-scale negative consequences. In the short term, the reduction of key interest rate will create stimuli for growth in crediting and rise of investment and consumer demand. This growth should not outpace the opportunities of output expansion to avoid inflation consequences. It is currently impossible to raise the production seriously at the expense of existing capacities, as the economy is functioning on the level that is close to its potential one. Facing the growth in demand, the companies will compete for labor resources raising salaries. It will lead to the increase of consumer demand. At the same time, the increase in fixed assets in many industries at the expense of implementing investment projects will require time. Thus, the growth in domestic demand without internal opportunities for meeting it is to lead to a substantial acceleration of inflation..." (p. 6).

In reality, as it has been shown above, the economy is functioning on the level that is much lower than the potential one, and there are serious opportunities for increasing the output without going beyond the existing resource limits. In this situation, the economic science recommends building-up money

118

supply, which results in output growth with inflation decreasing. Alternatively, following the clauses of GSSMP leads to the rise in costs, which results in price increase with reduction in output, as well as lower competitiveness of national economy and devaluation of ruble.

Unfortunately, the authors of GSSMP are guided by the cotton-candy view of the interrelation among the dynamics of monetary stock, inflation and production, and therefore demonstrate poor judgment about the cause-and-effect mechanisms of monetary policy.

Wrong Interpretation of the Interdependence of Macroeconomic Parameters

The authors of GSSMP rely upon the cotton-candy view of linearly proportional dependence between the monetary stock and inflation. This dependence exists only for a hypothetical equilibrium state of economy, in which "...in the conditions of high demand (at the expense of salaries and credits) with shortage of domestic products supply, their prices will rise" (p. 6). The authors are guided by the idea that "monetary policy has impact on the deviation of economic growth rate from the potential one, instead of the economic potential itself" (p. 6). However, as it has been said before, the economy never finds itself in equilibrium, and the interdependence between the monetary stock and inflation may actually be precisely the opposite changing depending on the cash flow management. Using money emission for crediting production investments, the monetary policy has a direct effect on increase in production potential.

If we strike out of GSSMP's fragment cited before the incorrect assertion about "increase in output at the expense of existing capacities being impossible," the logic of reasoning about inflation

consequences of credit expansion is reversed. If the credit is used for the replenishment of working capital in line with demand for output products, it will result in rise in output and drop in relatively fixed costs that will lead, all other things being equal, to the reduction of prices. The same effect will be achieved in case of using the credit for financing investments for the purpose of expansion and modernization of production. These very consequences took place in the past years in the agricultural market due to expansion in crediting production at a reasonable interest rate that did not exceed the level of its profitability.

The international experience of successful economic development speaks for the key importance of credit expansion for financing investments in production. All of the countries having made a breakthrough in economic development started it with large-scale crediting of investments in advanced technologies in the promising areas of economic growth. Tables 1 and 2 illustrate positive inverse relationship between the expansion of credit emission and growth in investments in the countries having worked economic miracle over the past decades. Having identified the right priority areas of national economy, the monetary authorities of these states provided targeted long-term loans at low interest rate to their economic entities for investments in advanced technologies. The growth in the output of products in demand in the global market that ensured the rise in incomes and savings laying the foundation for further building-up of investments. The inflation in these states remained moderate, and even reduced in some periods despite the explosive growth of monetary stock. For instance, during the period of rapid growth in China (up to 10% of annual gain in GDP), the monetary stock was increasing by up to 40% annually with dropping prices of household appliances and other industrial products.

120

Thus, the monetary policy creates the conditions for economic growth and ensures the increase in economic potential by way of expanding credit. Naturally, the economy should have free resources for it, and entrepreneurs attract loans to build them into the production process. In the Russian economy, all resources required for the expansion of production are in excess supply. Judging by what has happened after the dramatic increase in interest rates and decrease in refinancing by the Bank of Russia, as well as drop in output and investments, the deficit of credit resources for expanding production to potential level amounts to about 14 trillion rubles. If this money is used for crediting the production growth, we may expect the rate of gain in GDP of up to 10% in 2019-2021, while the inflation will remain on the level of about 4%.

However, even if all production resources are involved, and the economy is functioning on the potential level, the expansion of credit for the development and implementation of new technologies allows for raising this potential level. This is how the transition from extensive to intensive economic growth takes place with scientific and technological progress being its key factor. This factor ensures the bulk of gain in output in developed countries. The enlargement of its supply is achieved due to increase in expenses for R&D, education, development of IT infrastructure, half of which are financed by credits. That is why the monetization of economy is growing proportionally to the level of technological development in the states using credit expansion for financing innovations. That said, the more effectively the system of target crediting investment and innovative activities works, the more rapid non-inflation expansion of credit emission may be, and the higher the monetization level is.

In response to the global crisis of 2008 and for sustaining the economic and especially investment activity, all developed countries started pursuing the policy of quantitative easing, followed by heavy increase in monetary base and drop in interest rates up to zero. It enabled them to avoid depression typical for such periods of structural economic crises mediating the change of technological setups. The inflation was maintained on a low level.

Russia turned out to be the only country among the 20 leading states that responded to crisis by way of tightening the monetary policy and found itself in a stagflation trap. The rise of interest rates and credit squeeze led to the drop in output and increase in costs, as well as dramatic reduction in investments, which resulted in drop in economic competitiveness and devaluation of ruble. The manipulations of speculators after the transition to floating exchange rate made matters even worse. Consequently, an inflation wave formed up, and the authorities managed to stop it only three years later by way of artificially squeezing the demand at the cost of cessation of economic development and drop in people's incomes. After a while, the monetary authorities of Brazil started pursuing similar policy with the same consequences. It resulted in acute socio-political crisis followed by impeachment.

The authors of GSSMP do not understand that inflation may grow not only in case of increase in monetary stock in the conditions of using the whole economic potential, but in case of drop in monetary stock in the real conditions of economy's functioning as well. It takes place as a result of drop in costs due to decrease in capacity utilization, as well as devaluation of national currency caused by the drop in competitiveness of national economy due to reduction in investments in its development.

122

The statistical studies of relationship between the dynamics of monetary stock and inflation in many countries show that inflation may grow in case of both increase and drop in monetary stock volume. Consequently, for each state of the economy, there is its own optimal level of monetization allowing for achieving the minimum of inflation. This level is in line with the requirements for demand for crediting its reproduction within the existing resource limits.

Contrary to the opinion of authors of GSSMP, who believe that the drop in inflation to target level automatically creates the conditions for sustainable economic growth, for each economic system, there is actually its own inflation level allowing for achieving maximum economic growth rate.

It may depend on the effectiveness of economy regulation, its technical level, competitiveness, and inflation expectations. Low inflation really makes it easier for economic entities to plan investments and promotes accumulation of savings. However, in case of their insufficient volume for expanded economic reproduction, there may be no economic growth.

There are many examples of countries with low inflation and economic growth rate. Alternatively, there are many examples of states with two-digit inflation and high economic growth rate. At the same time, high enough inflation background is observed, and it cannot be suppressed by measures of inflation policy. For instance, the high level of corruption is followed by the high level of inflation as a rule. Raising credit emission in the conditions of corrupted state sector and weak currency control can lead to growth in currency speculations and outflow of capital. In this case, as Russian experience of credit emission expansion in 2008 for the purpose of saving major banks showed, increase in monetary stock may be followed by rise in inflation and fail to lead to

growth of investments in production, as the banks used the money obtained from the Central Bank for buying currency. To attain the transformation of credits into investments, the Central Bank should verify their use for being in line with the goals of crediting and efficiency of investments financed by these loans.

Though the authors of GSSMP say that "the Bank of Russia is using modern economic models for working out the forecast" (p.8), any references to the description of these models are missing. It seems that these are standard econometric models of general equilibrium, which have been long rejected by the academic community as irrelevant to real economic dynamics and unfit for credible forecasting. As the authors persistently ignore the fact of low capacities utilization, they are likely to use the models interpreting unemployment level as an indicator of economy being close to the hypothetical equilibrium level. In this case, the estimates as to the operating objectives and mechanisms of monetary policy cannot be considered sound. They just reflect the subjective estimates of the authors, who manipulate calculations and use primitive models to substantiate them adjusting the calculations to intended results for the purpose of making their reasoning sound pseudo-scientific.

Incoherence of Operating Objectives and Tools with Goals of Outstripping Economic Development

The guidelines of economic growth listed in GSSMP are obviously not in compliance with the Russian President's setting for placing the country in a trajectory of outstripping growth. Even according to the optimistic scenario, "the rate of gain in GDP in 2019 will be slightly higher than the level of basic scenario and amount to 1.5-2%" (p. 59). It is much lower than the predicted world average economic growth rate of 3.9%, and thrice lower

124

than the one of China and other countries of South-East Asia, where the center of global economic development is moving.

As it has been shown above, the basic production assets of the Russian economy are loaded to 60%, and it has no growth limitations in terms of production factors. The negative output gap amounts to no less than 25%, while potentially possible economic growth rate is 7-10% of annual gain in GDP for the period till 2021 depending on the chosen reproduction model - extensive or intensive.

The main reason behind the failure to fulfill the task of outstripping development set by the Russian President lies in restrictive monetary policy pursued due to subjective beliefs of the Board of the Bank of Russia about the growth capacity of the Russian economy. It has become the key reason behind the recession that turned into long-term stagnation, as well as increasing drop in fixed capital investments on the background of substantial gain in production in investment goods since 2014. The 50% difference between the growth rates of these indicators observed annually (p. 42) shows that the key reason behind the cessation of economic growth lies not in the objective limits of gain in production factors, but in credit emission restrictions artificially created by the Bank of Russia.

Unfortunately, the authors of GSSMP do not consider scientifically grounded approaches to pursuing monetary policy different from subjective beliefs of the management of the Central Bank: "the Bank of Russia considers two main scenarios of medium-term economic growth forecast - the basic one and the one with fixed oil prices" (p. 46).

According to GSSMP, "the growth rates of credit to economy and monetary stock will be close to the basic scenario estimates, i.e. 8-12% in 2019 and 7-12% in the medium term" (p.59); "in

2019-2021, the economic requirements and monetary stock will grow by 7-12% annually" (p.54); "the gain in requirements to organizations in 2019-2021 will amount to 6-10%" (p.55); "... annual rate of gain in gross fixed capital formation will reach 3-3.5% in 2020 and 3.5-4.5% in 2021" (p.53).

This growth is expected to be achieved without the increase in credits on the part of the Bank of Russia. The latter remains the net borrower of banking system sucking 3-5 trillion rubles out of it: "the Bank of Russia will further absorb surplus funds by way of depositary auctions and placing coupon bonds" (p.17). Taking the stabilization funds into account, the monetary authorities withdraw from the economy 16-26 trillion rubles in different years of forecast period. Moreover, they curtail not only the refinancing of commercial banks, but special refinancing tools used to finance the credits to small and medium-sized business, preferential credits for expanding non-resource exports, and investment projects guaranteed by the government as well: "in the course of rise in market funding, the Bank of Russia plans to continue implementing the strategy of exiting from the use of special refinancing tools" (p. 49).

The net contribution of monetary authorities to the development of the Russian economy is equal to the funds withdrawn from it and amounts to about 20 trillion rubles worth of artificially reduced economic activity. Similar result is produced by the calculation of output gap between the potential and actual GDP volume based on utilization of key production factors. If compared to a potentially possible GDP growth rate, the implementation of GSSMP will lead to an artificial slowdown of economic growth by slightly over 5%, which corresponds to 5 trillion rubles worth of products failed to be manufactured next year, and 18 trillion rubles over the three coming years. The

12

investments in fixed capital will remain lower than the level of 2014 during the whole forecast period (in 2014 the Bank of Russia switched over to the policy of credit squeeze). Stable drop in investments over the next seven years, and their volume being lower than the level of 1990 and insufficient for simple economic reproduction will lead to the catastrophic consequences for Russia.

Increasing technological inferiority if compared not only to the developed, but to the emerging Asian countries as well, will soon result in a new round of ruble devaluation and new inflation wave. Within the framework of principles listed in GSSMP, the monetary authorities will respond to it with a new cycle of tightening their monetary policy with the same negative consequences: drop in economic activity and incomes of the population. The authors of the document doom Russia to spiral slide down of shrinking reproduction due to the inverse relationship listed in it: rise in interest rates — credit squeeze — drop in investments — technological degradation — devaluation of ruble — surge of inflation — rise in interest rates. Along with this long-term inverse relationship between monetary policy and economic development, there is a short-term inverse relationship: rise in interest rates — credit squeeze — reduction in working capital of enterprises — drop in production — reduction in incomes — drop in demand — drop in production — increase in costs — rise in inflation — rise in interest rates.

Adjustment of GSSMP to the Goals of Russian Economy's Outstripping Growth

To exit from the vicious loop of shrinking reproduction and degradation, the Russian economy needs transition to a monetary policy focused on the growth in investments and outstripping

economic development. According to evidence-based recommendations founded on the knowledge of economic development laws and real opportunities for production growth, it is necessary to envision target build-up of credit for financing investments in promising economic areas in the amount of no less than 10 trillion rubles annually. These funds should be provided to economic entities in the format of public-private partnership by way of special investment contracts in accordance with strategic indicative plans of socio-economic development envisioned in Federal Law "On strategic planning in the Russian Federation" (#172-FZ dated June 28, 2014). The intended use of this money can be controlled by modern IT technologies that make it possible to monitor its circulation by way of cryptographic aids and blockchain.