CC BY
53
С.Г. Пишина
Пишина Светлана Георгиевна — кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой гражданского права и гражданского процесса факультета права Нижегородского филиала Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»
О методологическом значении категории «преемственность»
в гражданском праве
Преемственность как восприятие прежнего опыта в новом оформлении имеет большое методологическое значение для отечественного гражданского права. Положительный смысл преемственности, как видится, сводится к обеспечению стабильности гражданского оборота и переносу в новое законодательство всего лучшего, что было свойственно прежнему законодательному опыту.
Ф.Ф. Литвинович показал идеальную методологическую роль преемственности в праве: «Преемственность в праве, являясь... механизмом возникновения нового, ...включает в себя соотношение будущего, настоящего и прошлого, ибо правотворческая деятельность стремится к будущему, .всякий раз по-новому захватывая и применяя прошлый правовой опыт»1.
По мнению О.А. Андреевой, положительно оценивающей влияние преемственности в праве, «критерием преемственности» «выступает та часть перенесенного из старого права, которая находит свое место в новой правовой системе, и чем эта пропорция больше, тем преемственность очевиднее»2.
А.Л. Маковский в своем крупном исследовании «О кодификации гражданского права (1922— 2006 гг.)» доказал, что тщательно выверенные гражданско-правовые конструкции ранее разработанных источников стали причиной широкого заимствования, а, подчас, и копирования положений ранее созданного гражданского законодательства в новые кодексы3. Так, А. Л. Маковский отмечает, что значительная часть норм Общей части гражданского права (400 статей из 435 статей ГК РСФСР 1922 г.), существовавшая в Проекте Гражданского Уложения Российской империи, созданном к 1913 году, вошли в Г ражданский кодекс РСФСР 1922 года почти в неизменном виде. Этот сенсационный вывод был сделан на основе сопоставления и анализа норм указанных документов. В частности, А.Л. Маковский указывает, что при эпохальной замене политического строя в России, тем не менее, была сохранена преемственность гражданского права, в силу которой новое гражданское право унаследовало принципы монизма частного права, кодификации гражданского законодательства, пандектную систему. Более того, общие положения о сделках, о представительстве и доверенности, об исковой давности, заимствованные для Гражданского кодекса РСФСР 1922 года из Проекта Гражданского Уложения, впоследствии вошли и в Гражданский кодекс СССР 1964 года и стали основой для соответствующих норм дальнейших кодификаций с 1991года по 2001 год.
Таким образом, отечественное гражданское право в силу необходимости регулирования имущественных отношений между равными субъектами характеризуется эволюционным развитием в рамках континентально-европейской правовой семьи4.
В настоящее время вновь отмечается необходимость пересмотра гражданского законодательства в связи с его неадекватностью современным экономическим условиям. Предметом обсуждения стала одобренная Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 года «Концепция развития гражданского законодательства РФ», авторы которой наряду с необходимостью корректировки действующих норм подчеркивают задачу «бережного сохранения на будущее большинства норм» ГК РФ5.
Разъясняя положения Концепции, В.В. Витрянский подчеркивает, что «лучшим средством минимизации последствий экономического кризиса» является «наличие современного развитого гражданского законодательства, а также предсказуемой судебной практики его применения»6.
1 Литвинович Ф.Ф. Преемственность в праве: вопросы теории и практики: Дис... канд. юрид. наук. — Уфа, 2000. — С. 12.
2 См.: Андреева О.А. Проблема преемственности в истории российского права // История государства и права. —
2009. — № 7.
3 См.: Маковский А.Л. О кодификации гражданского права (1922—2006). — М., 2010.
4 См. там же.
5 Концепция развития гражданского законодательства РФ (Одобрена Решением Совета при Президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 года // Вестник ВАС РФ. — 2009. — № 11.
6 См.: Витрянский В.В. Роль институтов гражданского права в минимизации последствий экономического кризиса // Журнал российского права. — 2011. — № 1.
Е.А. Суханов также утверждает о необходимости поддержки концептуальных изменений гражданского законодательства и осуждает определенных противников пересмотра гражданского законодательства1.
Однако, вместе с тем, изложение в Концепции дальнейшего «плана» усовершенствования законодательства свидетельствует о поистине революционных изменениях, планируемых в отношении базовых категорий и институтов общей части гражданского законодательства.
Серьезным изменениям в Концепции подвергаются положения о недействительности сделок.
Из пункта 5.1.1. Концепции следует: «В настоящее время споры о признании сделок недействительными по различным основаниям приобрели массовый характер. Значительная часть этих споров инициируется недобросовестными лицами, стремящимися избежать исполнения принятых на себя обязательств. В этой связи необходимо предпринять законодательные меры, направленные на исправление складывающегося положения». Авторы подчеркивают: «Чтобы не допустить дальнейшего разрушения стабильности гражданского оборота, изменение законодательства должно быть направлено на сокращение легальных возможностей признавать сделки недействительными во всех случаях, когда недействительность сделки как гражданско-правовая санкция является неоправданной и явно несоразмерной характеру и последствиям допущенных при совершении сделки нарушений»2.
С этой целью предлагается следующее:
«5.1.3. Суд не должен иметь права применять последствия ничтожной сделки по собственной инициативе (при отсутствии соответствующего иска заинтересованного лица).
5.1.4. Законодательно также следует допустить возможность исцеления (конвалидации) в некоторых случаях ничтожных сделок»3.
По мнению разработчиков Концепции, при недействительности сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности (статья 169 ГК), следует предусмотреть возможность применения общих последствий сделок (двусторонней реституции). Изъятие в доход государства всего полученного по сделке следует применять в ограниченных случаях (п. 5.2.2. Концепции).
При рассмотрении вопроса о недействительности сделки, совершенной при обмане, исходящем от третьего лица (ст. 179 ГК), «оправданно признавать сделку недействительной по иску обманутого лица лишь при условии, что другая сторона, а также лицо, к чьей пользе обращена односторонняя сделка, знает или должно знать о состоявшемся обмане» (п. 5.2.5. Концепции).
Из статьи 179 ГК предлагается исключить положения о специальных конфискационных последствиях недействительности сделок по основаниям, предусмотренным данной статьей (изъятие в доход государства) (п.5.2.7. Концепции).
Предлагается также закрепить принцип сохранения однажды заключенного договора, для чего предусмотрены «специальные правила оспаривания договоров». Для этого в общие положения о договоре предлагается ввести ряд законодательных ограничений, в частности, предусмотреть следующие специальные правила оспаривания договоров:
— установить, что при оспаривании договора заинтересованным лицом может считаться только то лицо, чьи права или интересы нарушены договором;
— расширить круг возможных последствий несоответствия договора (сделки) требованиям закона (реституция возможна только в неисполненной части, возможны соглашения о последствиях недействительности договора);
— применительно к недействительности договора «перевернуть» презумпцию, установленную в статье 168 ГК, с ничтожности на оспоримость (п. 7.1. Концепции). Кроме того, следует законодательно решить вопрос о самой возможности исков о признании договоров незаключенными (п. 7.2. Концепции).
Авторы Концепции поясняют: «В ряде случаев предлагается отказаться от публичных элементов регулирования в пользу частноправовых подходов. (...) Однако это не означает, что Концепция ориентирована только на усиление частноправовой составляющей»4.
Вместе с тем, очевидно, что в условиях незащищенности субъекта в гражданском обороте усиление «частноправововой составляющей» неэффективно в предотвращении нарушения гражданских прав и преодолении его последствий.
1 См.: Суханов Е.А. О концепции развития гражданского законодательства РФ // Вестник гражданского права. —
2010. — № 4.
2 Пункт 5.2.1 Концепции развития гражданского законодательства РФ (Одобрена Решением Совета при Президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 года // Вестник ВАС РФ. — 2009. — № 11
3 См. пункты 5.1.3, 5.1.4 Концепции развития гражданского законодательства РФ (Одобрена Решением Совета при Президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. — 2009. — № 11
4 Концепция развития гражданского законодательства РФ (Одобрена Решением Совета при Президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. —
2009. — № 11
Кроме того, на наш взгляд, весьма своеобразно сформулированы причины предполагаемых «революционных» изменений. В соответствии с пунктом 5.2.1 Концепции, «судебная практика признания сделок ничтожными на основании статьи 168 ГК получила в настоящее время весьма широкое распространение. Тем самым стабильность и предсказуемость гражданского оборота поставлены «под серьезную угрозу»1. Получается, что «стабильности и предсказуемости гражданского оборота» мешает только судебная практика. Такая формулировка страдает, по меньшей мере, ограниченностью. Неужели авторы концепции перепутали причину со следствием и не увидели, что судебная практика является лишь отражением «нестабильности и непредсказуемости» гражданского оборота, вызванных совсем иными экономическими, общественно-политическими и иными причинами?
Большие опасения вызывают изменения положений о сделках.
Практика показывает, что огромное количество сделок по отчуждению недвижимого имущества несовершеннолетних совершается с нарушением закона и по действующему законодательству влечет их ничтожность2.
Конституционный Суд РФ своим постановлением от 8 июня 2010 года № 13-П «По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 ГК РФ в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой» постановил: «1. Признать пункт 4 статьи 292 ГК Российской Федерации в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, не противоречащим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование направлено на обеспечение гарантий прав несовершеннолетних.
2. Признать пункт 4 статьи 292 ГК Российской Федерации в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 (ч. 2), 40 (ч. 1), 46 (ч. 1) и 55 (ч. 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование — по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, — не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, однако, что такая сделка — вопреки установленным законом обязанностям родителей — нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего»3.
В своем Особом мнении Г.А. Гаджиев подчеркнул, что Конституционный Суд отдал предпочтение субъективному праву ребенка на судебную защиту, так как «его проще обеспечить»4.
Таким образом, Конституционный Суд счел целесообразным сохранение в действующем законодательстве оценочной формулировки при условии, что судебная практика в целях защиты прав несовершеннолетних скорректирует действие норм закона. Это возможно и «обеспечить проще», если будущее гражданское законодательство будет содержать норму о том, что сделка, заключенная при отсутствии необходимого в конкретной ситуации разрешения органа опеки и попечительства на отчуждение жилого помещения, права на которое имеет несовершеннолетний, является ничтожной с момента заключения, и суду остается лишь применить последствия ее ничтожности.
Еще одна проблема перехода права собственности на недвижимое имущество существует и в настоящее время приобрела массовый характер при заключении договора долевого участия в строи-
1 Пункт 5.2.1 Концепции развития гражданского законодательства РФ (Одобрена Решением Совета при Президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. — 2009. — № 11
2 См., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 8 июнь 2010 года № 13-П «По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой»; Иванова С.А. Правовые проблемы защиты жилищных прав несовершеннолетних// Адвокат. —
2010. — № 11; Березникова Ю.Р. Защита прав несовершеннолетних при совершении сделок с недвижимым имуществом // Правовые вопросы недвижимости. — 2009. — № 1; Безрук Н.П. Проблемы защиты прав и законных интересов несовершеннолетних членов семьи собственника жилого помещения // Нотариус. — 2008. — № 1; Фалеев В.И. Защита жилищных прав несовершеннолетних: обзор практики судов Калининградской области /
В.И. Фалеев, О.А. Крамаренко // Цивилист. — 2008. — № 3; Михеева Л.Ю. Вопросы защиты прав несовершеннолетних при сделках с жилыми помещениями // Недвижимость. Строительство. Право. — 2007. — № 3.
3 Постановление Конституционного Суда РФ от 8 июня 2010 года № 13-П «По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Г ражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой» // СПС «КонсультантПлюс».
4 Особое мнение судьи Конституционного суда РФ Г.А. Гаджиева по делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 ГК РФ // СПС «КонсультантПлюс».
тельстве жилого дома. Речь идет о заключении нескольких договоров долевого участия относительно одного объекта недвижимости. По действующему законодательству суд признает действительность первой из таких заключенных сделок, а все последующие сделки являются ничтожными1. Нет уверенности в том, что в условиях действия презумпции оспоримости сделок участникам указанных договорных отношений будет легче защитить свои права.
Предлагаемый разработчиками Концепции отказ от презумпции ничтожности сделок, который вступает в противоречие с методом преемственности гражданско-правового регулирования, представляется в связи с этим весьма опасным.
Возможность применения последствий недействительности ничтожной сделки необходима для защиты прав таких участников договорных отношений, которые не в состоянии самостоятельно защитить свои права. Применение судом последствий недействительности ничтожной сделки является способом защиты прав лиц, чьи права нарушены. Поэтому думается, что лишение суда этого права защите интересов участников гражданского оборота способствовать не будет. Представляется, что возможность конвалидации ничтожных сделок также не способствует оптимизации защиты прав стороны, пострадавшей в результате заключения сделки. Полагаем, что двусторонняя реституция в результате заключения противонравственной сделки (ст. 169 ГК) не станет адекватным средством защиты нарушенных прав и средством предотвращения их нарушения, если злоумышленно действовавшая сторона не претерпит умаления своей имущественной сферы в результате передачи всего полученного по сделке в доход государства.
Кроме того, положение о том, что заинтересованным лицом при оспаривании договора может считаться только тот, чьи права непосредственно нарушены, создаст невозможность предъявления прокурором иска в защиту нарушенных прав несовершеннолетних. В условиях массового нарушения прав несовершеннолетних законодательное закрепление этого установления является по меньшей мере нелогичным2.
Полагаем важным отметить, что возможность признания договора незаключенным необходима, чтобы защитить права таких лиц, которые по закону лишены возможности участвовать в обсуждении условий договора при его заключении (например, при заключении договора присоединения). В связи с этим необходимо сохранить иск о признании договора незаключенным как самостоятельное средство правовой защиты.
Таким образом, на наш взгляд, указанные положения Концепции показывают тенденцию отказа от преемственности правового регулирования договорных отношений.
Получается, что с целью сохранения стабильности гражданского оборота действие положений, существующих для защиты слабой, незащищенной стороны сделок, ограничивается. Выходит, что принцип защиты пострадавшей стороны уступает принципу стабильности гражданского оборота. В таком случае, цель совершенствования законодательства, на наш взгляд, не может быть достигнута.
Серьезные изменения должны коснуться и норм о юридических лицах. В соответствии с пунктами 6.1—6.3, унитарные предприятия по причине «узости» правоспособности, «постоянной угрозы оспаривания действий унитарных предприятий со стороны их собственников», признаны «бесперспективными» и их сохранение допустимо только «в перспективе федеральных казенных предприятий для некоторых особо важных сфер экономики» (п. 6.3 Концепции).
Отдельного внимания заслуживает довод п. 6.2 Концепции: «Понятие «предприятие» закон использует для обозначения двух совершенно различных категорий — субъекта права (унитарное предприятие) и объекта права (предприятие как имущественный комплекс). При этом понимание предприятия как объекта права соответствует классическим представлениям рыночного хозяйства, тогда как понимание предприятия в качестве субъекта права является следствием сохранения в современном российском гражданском праве институтов прежнего, советского гражданского права, основанного на огосударствленной, плановой экономике»3.
Согласно позиции Е.А. Суханова, поддерживающего Е.А. Флейшиц, «в классическом понимании и нормальном правопорядке, основанном на рыночном хозяйстве», предприятием является не субъект, а объект гражданских прав, а предприятие как субъект без права собственности на имущество — это часть плановой экономики4.
1 См.: Кузнецова О.В. Практика судебных споров о выселении // Жилищное право. — 2009. — № 9.
2 Фалеев В.И. Защита жилищных прав несовершеннолетних: обзор практики судов Калининградской области /
В.И. Фалеев, О.А. Крамаренко // Цивилист. — 2008. — № 3.
3 См.: Концепция развития гражданского законодательства РФ (Одобрена Решением Совета при Президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. — 2009. — № 11
4 Суханов Е.А. Ю.К. Толстой и очередные задачи отечественной цивилистики // Вестник гражданского права. — 2009. — № 1.
Возможно, с позиции гражданско-правовой доктрины такая интерпретация сущности является обоснованной. Однако одной из главных задач гражданского права современной России, на наш взгляд, следует считать защиту прав лиц, чьи права нарушены, особенно граждан. Поэтому в целях обеспечения полноценной и эффективной деятельности таких социально значимых областей экономики, как жилищно-коммунальное хозяйство, необходимо сохранить закрепленное законом право их государственного регулирования в рамках создания и деятельности унитарных предприятий. Сохранение действия унитарных предприятий в жилищно-коммунальном хозяйстве позволит осуществлять контроль за их деятельностью в целях защиты прав граждан со стороны государственных органов, в том числе, органов прокуратуры.
Ю.К. Толстой справедливо утверждает о том, что современный экономический кризис «неумолимо диктует необходимость усиления вмешательства государства в происходящие экономические и социальные процессы»1. Поэтому такой регулируемый государством субъект гражданского оборота, как предприятие, в целях преодоления кризисных процессов необходимо в гражданском праве сохранить.
Реальность показывает, что проблемой является не само существование унитарных предприятий, а их неэффективная деятельность.
Так, например, В.А. Болдырев, комплексно исследовавший правовое положение унитарных предприятий и пришедший к выводу о наличии их серьезных недостатков, вместе с тем, отмечает, что «эффективность правового регулирования отношений с участием унитарных предприятий» во многом зависит от «содержания подзаконных нормативных правовых актов, определяющих компетенцию органов собственника», вопросам совершенствования которых «оказывается незначительное внимание со стороны государства»2.
Н.В. Бандурина и С.М. Татанов, осуждающие «смешение правовых конструкций унитарного предприятия как юридического лица и предприятия как имущественного комплекса, являющегося объектом гражданского права», наряду с этим полагают, что эффективность деятельности унитарных предприятий «зависит от объема имущественной базы, переданной этим предприятиям для управления»3.
А.В. Фролова отмечает: «Если раньше ученые почти единогласно говорили о ликвидации унитарных предприятий как института, то сейчас все громче звучит мысль об осторожном решении этого вопроса, поскольку время показало неочевидность такого шага»4.
Таким образом, реформирование действующего гражданского законодательства, на наш взгляд, необходимо осуществлять не только исходя из актуальных потребностей, но и на основе метода преемственности гражданско-правового регулирования, так как только на этой основе возможно достижение баланса действия создаваемого права.
Авторы современной, по сути, реформы гражданского законодательства не придают должного методологического значения категории «преемственность». Однако именно восприятие и сохранение доказавшего свою целесообразность опыта законодательства как преемственность права должно составлять основу совершенствования законодательства. Иначе будет создано законодательство, которое не защищает.
Это лишь усугубит правовой нигилизм, мощно размывающий отечественное законодательство, а не приведет к стабилизации гражданского оборота. Оптимальным является соблюдение баланса актуальности и преемственности законодательства. Все разумное, лучшее и оправданное в сочетании с актуализацией некоторых законодательных положений могло бы стать основой гармонизации гражданского оборота. Отступление от традиционных положений способно привести только в окончательной дестабилизации гражданско-правовых отношений и к хаосу беззакония.
1 Толстой Ю.К. О концепции развития гражданского законодательства // Журнал российского права. — 2010. — № 1.
2 Болдырев В.А. Компетенция органов публичной власти по управлению унитарными предприятиями // Право и экономика. — 2011. — № 2.
3 Бандурина Н.В. Правовой режим имущества государственного унитарного предприятия / Н.В. Бандурина,
С.М. Татанов // Право и политика. — 2010. — № 10.
4 Фролова А.В. Правовое положение унитарных предприятий: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — М., 2006. —
С. 14.
