CC BY
142
е
о
§
со
со
5
о
6 О
5
о
$
¡5
Ъ
6
в
CL
I
К
со
сч
§
I
ф
1 ф
2
5
6
£
о
&
0)
Q.
ф
f
о
§
Ц
L-^
<S
СО
ф
К
I
£
Г.Ю. Урняева
Урняева Галина Юрьевна — соискатель кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД России
E-mail: urnjaeva@rambler.ru
О методологическом характере проблемы применения ст. 237 УПК РФ
в практике судопроизводства
В статье анализируются актуальные проблемы возвращения судом уголовного дела прокурору. Автор высказывается по поводу идеологии данного правового института и делает вывод об аналогии современного института с советским институтом возвращения уголовного дела на дополнительное расследование. Им обосновывается позиция, согласно которой возвращение уголовного дела прокурору производится для устранения препятствий для всестороннего и объективного судебного разбирательства по существу дела.
The article analyses the actual problems of the return by court of the criminal case to the public prosecutor. The author shares his views on the ideologies of the given legal institute and draws a conclusion about analogies of the modern institute with the Soviet institute of the return of the criminal case for an additional investigation. He motivates his position, according to which the return of the criminal case to the public prosecutor is done for eliminating obstacles for all-round and objective judicial hearing of the case on merits.
Процессуальный институт, закрепленный в ст. 237 УПКРФ, стал одним из наиболее значимых атрибутов произошедших изменений в уголовном судопроизводстве, свершившегося принципиального выбора законодателя в пользу состязательной модели уголовного процесса. Выбор этот проходил непросто1, и отказ законодателя от переноса в УПКРФ действовавшего в нормах УПКРСФСР института возвращения судом уголовных дел для производства дополнительного расследования (ст. 232, 258) подтвердил изменение самой философии уголовного судопроизводства2. Верной нам представляется позиция, согласно которой сутью этого процессуального института, его основным предназначением является обеспечение в максимально возможной степени прав и законных интересов личности в сфере уголовного судопроизводства3. Заметим, существуютеще по крайней мере две точки зрения на этот счет:
1) возвращение уголовного дела прокурору производится в целях создания условий для равноправного и состязательного судопроизводства;
2) возвращение уголовного дела прокурору производится для устранения препятствий для всестороннего и объективного судебного разбирательства по существу дела.
Что касается первой точки зрения, следует отметить ее очевидную нелогичность. Возвращение уголовного дела происходит банально для устранения брака в работе, что как раз идет вразрез с принципом состязательности, дает очередное преимущество стороне обвинения в части устранения допущенных ошибок.
Вторая позиция вызывает вопросы методологического характера. Прежде всего: является ли объективная истина целью либо принципом уго-
ловного судопроизводства (мы полагаем, что эти категории детерминируют друг друга)? Исходя из содержания не только ст. 15 УПКРФ, предписывающей пассивное поведение суда в процессе, но и всей гл. 2, всесторонность и объективность исследования обстоятельств дела судом (безусловно, предполагающие активную позицию суда) не являются ни принципами, ни целями уголовного судопроизводства.
Однако за истекший период применения ситуация существенно изменилась. Уголовно-процессуальный кодекс РФ претерпел столь глубокие изменения, которые коснулись и ст. 237, что, по мнению ряда процессуалистов, данный процессуальный институтфактически переродился в институт возвращения уголовного дела на дополнительное расследование. Так, постановлением Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236,237,239,246,254,271,378,405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» от 8 декабря 2003 года № 18-П4 была признана не соответствующей Конституции РФ ч. 4 ст. 237 УПК РФ, запрещавшая по возвращенному судом прокурору уголовному делу проводить какие-либо следственные или иные процессуальные действия, не предусмотренные указанной статьей. Кроме того, признавая нормы ч. 1 ст. 237 УПК РФ не противоречащими Конституции РФ, Конституционный суд РФ указал, что не исключает правомочия суда возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, неуст-
тривуна молодого ученого
ранимые в судебном производстве. В определении «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Всеволожского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности частей второй и пятой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 2 февраля 2006 года № 57-О5 Конституционный суд РФ сообщил, что по смыслу ранее принятых им постановлений на случай возвращения судом уголовного дела прокурору по основанию, связанному с необходимостью устранения существенных неус-транимыхв судебном производстве нарушений закона, требование о соблюдении пятидневного срока, в течение которого прокурор обязан обеспечить устранение препятствий к рассмотрению уголовного дела судом, не распространяется. Данные правовые позиции Конституционного суда РФ были закреплены Федеральным законом «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 2 декабря 2008 года № 226-ФЗ6, признавшим ч. 2, 4, 5 ст. 237 УПК РФ утратившими силу. Следует обратить внимание и на постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Курганского областного суда» от 16 мая 2007 года № 6-П7, которым он признал не соответствующими Конституции РФ положения п. 2 ч. 2и ч. 3 ст. 413 и ст. 418 УПКРФ во взаимосвязи с ст. 237 УПКРФ. Конституционный судРФ фактически обязал суды первой инстанции применять все возможные процессуальные механизмы (следовательно, и предусмотренный ст. 237 УПК РФ) по принятым от сторон заявлениям о наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств (в том числе ухудшающих положение обвиняемого), могущих иметь существенное значение для разрешения дела, для их установления и отражения в итоговом решении. Интерпретируя таким образом правовую позицию Конституционного суда РФ, фактически предоставляющем суду возможность возвращения уголовного дела прокурору для устранения существенных нарушений, в том числе в виде неполноты предъявленного обвинения и тому подобных недостатков предварительного расследования, ухудшающих положение обвиняемого, можно говорить об имеющем место сближении института возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом с институтом УПК РСФСР — возвращением судом уголовного дела прокурору для дополнительного расследования. Причина этой трансформации вполне понятна: неспособность следственно-обвинительной власти обеспечить требуемый уровень качества предварительного расследования, важнейшим показателем которого является обеспечение прав и законных интересов личности, несоблюдение которых препятствует судопроизводству, может быть использовано в спекулятивном ключе и, в конечном счете,
ставит под сомнение правосудность итогового решения.
В данной связи возникает вопрос, насколько далеко следует заходить в деле выявления и устранения ошибок следственно-прокурорской власти? Может быть, действительно следует вернуть институт возвращения уголовного дела на дополнительное расследование и отказаться от состязательности как таковой?
У нас нет сомнений в нежелательности, недопустимости возвращения к советскому варианту доследования, целью которого была защита публичного интереса, а не прав и законных интересов личности. Результатом будет еще большее снижение качества расследования. На 1 апреля 2009 года в Европейском суде по правам человека скопилось порядка 100 тыс. индивидуальных исков, из которых 27,9% — иски к Российской Федерации8. По мнению адвоката Г. Резника, руководству страны необходимо признать, что российская правовая система испытывает серьезные проблемы9. Сохранившийся следственный характер отечественного досудебного производства не имеет внятной альтернативы по ряду известных причин экономической направленности. Сочетание с публичным и частно-публичным характером подавляющей части составов преступлений, предусмотренных уголовным законом, создает перманентную угрозу ущемления прав и законных интересов не только подозреваемых, обвиняемых (за соблюдением прав которых хотя и наблюдают защитники — адвокаты, но, судя по количеству исков, поступающих в Европейский суд по правам человека, сколько-нибудь серьезного влияния в контексте защиты прав и интересов своих подопечных, в досудебном доказывании, не имеющие), но, прежде всего, лиц, потерпевших от преступлений, что вполне подтверждается анализом материалов следственной и судебной практики. То, что публичный интерес, выражаемый субъектом, ведущим расследование по делу, и интерес потерпевшего не всегда совпадают, более того, интерес потерпевшего для стороны обвинения вторичен, стало особенно очевидным после введения в уголовно-процессуальный закон новеллы — гл. 40.1, предусматривающей возможность заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, в котором мнение потерпевшего не играет роли. Только необходимостью защиты прав и законных интересов личности, а именно лиц, потерпевших от преступлений, можно оправдать наличие у суда правомочия возвращать уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения по собственной инициативе, в отсутствии ходатайства стороны. Если же сторона защиты в лице обвиняемого и его защитника возражают против возвращения уголовного дела прокурору, а также в случае отсутствия потерпевшего в уголовном деле и отсутствии ходатайства субъекта стороны обвинения о возвращении уголовного дела, суд, мы полагаем, должен лишь поставить стороны в
а
тва
с
одс
в
СО
и
о
про
о
удо
с
ке
тик
кт
а
пра
©
Р
I
К
со
сч
ия
н
е
н
е
м
и
при
е
£
о
про
е
р
е
а
р
ко
с
е
о
оло
одо
с
а
в
е
я
н
Урн
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2010, № 1 (12)
311
«о
е
о
§
со
со
5
о
6 о § о 8
5 <0
6
в
CL
I
К
со
§
Ï
ф
Ï
ф
2
5
6
<§
О
&
0)
Q.
Ф
<0
f
о
§
Ц
известность о наличии таких препятствии, но не вправе самостоятельно принимать решение, поскольку тем самым проявит необоснованную активность. В самом деле, есть ли смысл «доработки» материалов дела, в которой не заинтересованы стороны? В этом случае очевидной является их готовность принять то решение, ккоторому придет суд в ходе судебного разбирательства.
До настоящего времени не наблюдается устоИ-чивоИ, однообразной практики применения ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Помимо указанной проблемы методологического характера, данная ситуация обусловлена недопониманием судьями и прокурорскими работниками пределов действия указанного института, что и приводит к непоследовательности отдельных судебных, прокурорско-следственных деИствиИ и решении. Следует согласиться с H.H. Ковтуном (впрочем, это очевидный вывод) что приведенныИ законодателем в указанной части ст. 237 УПК РФ перечень основаниИ возвращения уголовного дела не является исчерпывающим10 и подлежит расширительному толкованию благодаря правовым позициям, сформулированным в отношении данного процессуального института Верховным Судом РФ и Конституционным Судом РФ. Недавнее заявление президента России Д.А. Медведева о безусловноИ необходимости исполнения всех решениИ Конституционного Суда РФ — тому подтверждение. И суды выявляют и будут выявлять все новые примеры нарушениИ, препятствующих рассмотрению дела судом. Однако только необходимость соблюдения прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений является, с нашеИ точки зрения, для суда законным основанием возвращения уголовного дела прокурору.
Примечания
1. Несомненный интерес представляют не только сами нормы уголовно-процессуального законодательства, бывшего и ныне действующего, но и сам процесс их «вызревания», трансформации и формирования. Подробнее об этом см.: Мизулина Е.Б. Уроки реформы уголовного правосудия в России (по материалам работы Межведомственной рабочей группы по мониторингу УПК РФ и в связи с пятилетием его принятия и введения в действие): Сборник статей и материалов / Отв. ред. А.Е. Лебедев и Е.Б. Мизулина. — М., 2007.
2. См.: Мизулина Е. Скоро мы обнародуем доклад о готовности страны к новой философии уголовного правосудия // Российская юстиция. — 2002. — № 5. — С. 11—12.
3. См.: Юнусов A.A. Институт возвращения уголовного дела прокурору в системе положений и норм уголовного судопроизводства России: Учебное пособие / Под общ. ред. Н.Н. Ковтуна. — Нижнекамск, 2005. — С. 5.
4. Российская газета. — 2003. — 23 декабря.
5. Вестник Конституционного Суда РФ. — 2006. — № 3.
6. Российская газета. — 2008. — 5 декабря.
7. Российская газета. — 2007. — 2 июня.
8. См.: Масмежан Д. Россия блокирует реформы / Le Temps // www.inopressa.ru/article/04May2009/ letemps/sud.html
9. См.: Леви К. Европейский суд вызывает раздражение у Кремля / The New York Times // www.inopressa. ru/article/30Mar2009/nytimes/sud.html
10. См.: Ковтун H.H. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Науч. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М., 2010. — С. 644.
с
Я!
<0
Ш
ск
Ï
£
Э.И. Ушакова
Ушакова Эльмира Илдаровна — адъюнкт кафедры государственно-правовых дисциплин Нижегородской академии МВД России
E-mail: na-mvd@yandex.ru
Дефекты внесения дополнений в российское законодательство
В статье предпринята попытка анализа дефектов дополнений законодательства. Автор раскрывает соотношение внесения дополнений в законодательство со смежными институтами. В работе рассмотрен ряд содержательных недостатков реализации исследуемого предмета.
This article attempts to analyze the defects of amendments to legislation. The author reveals the ratio of the addenda in the legislation with the related institutions. We considered A number of substantial shortcomings in implementation of the object under study are considered.
Динамичность развития общественных отно- сии, обусловливает необходимость качественно-
шений, наблюдаемая в последние годы в Рос- го состояния и постоянного совершенствования
