CC BY
0DOI: 10.38197/2072-2060-2024-246-2-36-71
О месте науки в согласовании позиций сторон, участвующих в реализации проектов в Арктике
About the role of science in coordinating the positions of the participants involved in the implementation of projects in the Arctic
Крюков Валерий Анатольевич
Директор Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН (ИЭОПП СО РАН), академик РАН, доктор экономических наук, профессор, профессор НИУ – Высшая Школа Экономики
Valery A. Kryukov
Academician of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Science (Economics), Professor, Director, Institute of Economics and Industrial Engineering, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Professor, Higher School of Economics
Крюков Яков Валерьевич
Старший научный сотрудник, ИЭОПП СО РАН (г. Новосибирск), к.э.н.
Yakov V. Kryukov
Senior Research Scientist, Institute of Economics and Industrial Engineering, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Novosibirsk, Candidate of Sciences (Economics).
АННОТАЦИЯ
В статье рассматривается роль российской науки в Арктике в меняющихся условиях. Традиционно наука в Арктике играла особую роль, но в связи с изменением свойств активов роль научных исследований требует пере6смысления. Районы традиционного освоения углеводородов в Арктике переходят в фазу падающей добычи, появляются новые виды объектов, растет актуальность цепочек полного цикла на основе арктического сырья, становятся более востребованными навыки локального характера – все эти обстоятельства вызывают необходимость поиска новых знаний и перехода научный исследований на качественно иной уровень.
ABSTRACT
The article analyzes the role of Russian science in the Arctic in changing conditions. Traditionally, science has played a special role in the Arctic, but due to changes in the properties of assets, the role of scientific research requires rethinking. Areas of traditional hydrocarbon development in the Arctic are moving into a phase of declining production, new types of facilities are emerging, the relevance of full-cycle chains based on Arctic raw materials is growing, local skills are becoming more in demand - all these circumstances necessitate the search for new knowledge and the transition of scientific research to the new level.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Арктика, Север, наука, фундаментальные и прикладные исследования, новые знания, минерально-сырьевой сектор, проектная кооперация, задачи науки
KEYWORDS
Arctic, North, science, fundamental and applied research, new knowledge, mineral resources sector, project cooperation, tasks of science
Введение
Современная Арктика – это не только кладовая природных ресурсов, но также и часть территории страны, которая уже имеет значительный экономический потенциал, сформированный за десятилетия хозяйственного освоения. Реализация возможностей, которыми располагает Арктика, во все большей степени зависит от эффективности применяемых мер адаптации – как технологического, так и регуляторного свойства. Особая роль в решении этих задач принадлежит науке.
Освоение и использование природных ресурсов в каждый исторический период предполагает учет и отражение в институциональной системе присущих ему особенностей. Так, особенность институциональной системы ресурсо-, недропользования периода индустриализации – нацеленность на получение преимуществ от «эффекта масштаба», а также, как правило, «точечный» (узкопроектный) подход к реализации на основе общих знаний и зарекомендовавших себя подходов. Современный этап освоения и использования природных ресурсов характеризуется не столько наличием «эффекта масштаба», сколько все возрастающей ролью интеллектуальной составляющей (знаний, навыков и компетенций) на всех этапах – от изучения до последующего использования.
Научные исследования в Арктике востребованы как с точки зрения изучения имеющегося ресурсного потенциала, так и выхода в новые, ранее не изученные районы и горизонты. Первое актуально еще и потому, что по мере исчерпания «традиционных» месторождений и перехода ко все более сложным и более выработанным объектам меняются не только технологические, но и экономические нормы и правила, определяющие особенности освоения и разработки подобных объектов. Также меняются правила и формы взаимодействия хозяйственных единиц в рамках ресурсного сектора Арктики.
Роль науки и процесса получения новых знаний в Арктике значительно выходит за рамки только разработки принципиально новых решений в рамках «традиционной» (отраслевой) составляющей проектов – например, в рамках выполнения научно-исследовательских работ. Чрезвычайно возрастают роль и значение наукоемкого организационно-экономического инжиниринга – разработки и формирования подходов к реализации «проектов полного цикла» – цепочек создания социальной ценности (от изучения до получения готовой продукции в интересах национальной экономики). Переход к проектам подобного типа также по-иному ставит роль науки – мониторинг реализации ранее введенных проектов – как в части технических, так и социально-экономических их составляющих.
В Арктике резко возрастают роль и значение внутрироссийских межрегиональных кооперационных и интеграционных взаимосвязей при реализации проектов, существенная роль в которых отводится науке. Взаимодействие различных по уровню компетенции и по подходам к освоению природных объектов компаний, а также научного сообщества, позволяет не только снизить индивидуальные риски, но также обеспечить эффективный обмен опытом и передовыми практиками. Важным условием является непременный учет рекомендаций и предложений науки при принятии решений о предоставлении мер государственной поддержки и определении условий природопользования.
Современные особенности реализации проектов в Арктике – растет роль новых знаний
К отличительным особенностям Арктического региона и его экономики относится значительная удалённость от рынков сбыта, удлинение сроков оборота финансовых ресурсов, отсутствие локальных рынков, уникальная экологическая обстановка, влияние геополитических факторов и обстоятельств. Вследствие этого развитие имеет очаговый характер, чрезвычайно высок уровень урбанизации, создаются уникальные производственно-технологические комплексы и системы, ориентированные на высокий уровень централизации принятия решений.
Особенности реализации проектов в Арктике могут рассматриваться как с учетом того колоссального производственно-экономического потенциала, который к настоящему времени создан в макрорегионе, так и с учетом степени освоенности и выработанности ранее вовлеченных в экономический оборот природных ресурсов. Традиционно для экономики Арктики было характерно преобладание очень крупных, уникальных объектов. Важнейшая особенность институциональной системы ресурсо-, недропользования периода индустриализации – нацеленность на реализацию «эффекта масштаба», а также, как правило, «точечный» (узкопроектный) подход к реализации.
С сточки зрения влияния эффекта «масштаба» экономика Арктики находится под влиянием тех же факторов, что и минерально-сырьевой сектор в целом. Открытие крупного (уникального по размеру источника сырья) природного объекта обеспечивало, как правило, очень низкие удельные издержки на стадии добычи. Издержки настолько низкие, что это позволяет не только обеспечивать возврат инвестируемых средств в добычу в течение короткого периода времени при реализации (использовании) сырья в экономике страны, но и при доставке на удалённые рынки на весьма значительные расстояния. В этих условиях в течение длительного периода обеспечивалась чрезвычайно высокая текущая экономическая эффективность. Обратной стороной являлась слабая связь фундаментальной науки (генерации новых знаний) с решением проблем и задач функционирования и развития минерально-сырьевого сектора. Ориентированные на получение быстрой отдачи на инвестированный капитал, компании не вкладывают сколько-нибудь значительных средств в поисковые научные исследования, в создание новых научно-технологических решений. В силу сжатых сроков ввода в освоение и разработку месторождений компаниям представляется нецелесообразным осуществлять опережающие инвестиции в науку и формирование новых научно-технологических компетенций. Как правило, имеет место адаптация ранее апробированных подходов (преимущественно основанных на практике других стран). При этом, чем более уникален и неповторим объект (с позиции реализации возможностей «эффекта масштаба»), тем меньше с его стороны спрос на применение самых современных и передовых решений и технологий.
Как показывает опыт ведущих «ресурсных» экономик, присутствующих в Арктике (Норвегия, Канада) – по мере изменения характеристик осваиваемых природных ресурсов – факторы и условия, способствующие действию фактора «экономии от масштаба», сначала ослабевают, а затем и вовсе перестают действовать. На смену экономической эффективности, обусловленной преобладающим действием фактора экономии от масштаба, приходит экономическая эффективность, обусловленная повышенной гибкостью и инновационным характером, которые обеспечивает институциональная среда.
Постепенно действие эффекта «экономии от масштаба» во все большей степени замещается получением эффекта от большей избирательности в применении технических и управленческих инноваций мелкими и сверхмелкими узкоспециализированных фирмами и подрядчиками. На стадии высокой степени зрелости освоения природных ресурсов возрастает роль и значение стимулирования эффективности – развития новых технологий. Начинают преобладать месторождения с более сложными условиями освоения и добычи (в случае нефти и газа – такими как, аномально высокие давления). Накопленные знания и приобретенный опыт, а также проводимые инновации позволяет увеличить продолжительность данной стадии на десятилетия. Экономия от масштаба становится постепенно менее значимой, чем такие факторы как меньшие издержки специализированных компаний, а также гибкость и инновационно-ориентированная деятельность малых компаний [1].
В этой связи роль науки в Арктике меняется – все больше и значимей становятся изучение функционирования созданного потенциала в меняющихся условиях. Экономике Арктики десятилетиями было присуще противоречие между финансовой отдачей и общественно-полезной отдачей экономической и хозяйственной деятельности, которое в настоящее время разрешается на основе разработки норм, правил и процедур, связанных с управлением природно-ресурсным потенциалом макрорегиона, а также соучастием всех сторон, участвующих в его освоении и использовании, включая научное сообщество. На наш взгляд, экономика Арктики находится под влиянием двух тенденций, задающих особенности реализации проектов. С одной стороны, по-прежнему велика роль ранее созданных технологических систем и связанных с ними особенностей функционирования и развития экономических объектов. С другой – растет роль интеллектуальной составляющей. При этом особую роль приобретают знания и навыки, имеющие локальный (специализированный) характер.
В Арктике повышается роль проектов, лежащих в основе протяженных цепочек добавленной стоимости (ЦДС) производства высокотехнологичной продукции (например, редкоземельных и благородных металлов). В этом смысле происходящие в Арктике изменения вписываются в мировые тенденции изменения добавленной стоимости, привносимой в стоимость конечного продукта на различных этапах цепочки. В современной экономике повышается доля добавленной стоимости, формируемая в рамках исследований и сервисных услуг (рис .1).
Рис. 1 Приращение добавленной стоимости при производстве условного изделия на различных стадиях цепочки: соотношения добавленной стоимости в 1970-х и 2020-х годах [2]
Итак, в макрорегионе в настоящее время происходит переход от индустриальной модели функционирования и развития минерально-сырьевого сектора к модели, основанной на доминировании современной экономики знаний на всех стадиях процесса изучения, освоения (включая добычу и переработку) и последующего использования минерально-сырьевых ресурсов. В результате, в Арктике увеличивается доступность ресурсов, происходит расширение экономически эффективной ресурсной базы. Это следствие не столько разработки новых технологий и методов поиска ресурсов и добычи сырья, сколько результат взаимосвязанного изменения ряда условий и факторов – от науки и технологий до организационных рамок реализации проектов. Развитие экономики знаний делает необходимым поиск новых подходов к развитию региона: старые, шаблонные, больше не действуют. Роль ресурсов в Арктике велика, но их значение со временем убывает, и на первый план выходят знания и интеллект. Пока Арктика остаётся территорией ресурсных мегапроектов, реализуемых крупными компаниями, даже их относительные успехи не будут приводить к развитию региона в целом.
Необходимы новые научно обоснованные подходы к работе с колоссальным ресурсным потенциалом
Роль науки в Арктике связана не только с важностью экспертной поддержки реализации новых проектов, но и с необходимостью сопровождения значительного числа ранее введённых в строй объектов и проектов, мониторинг процессов функционирования которых требует и предполагает применение научно обоснованных подходов и решений.
На протяжении длительного времени решение проблемы истощения ресурсного потенциала разрабатываемых месторождений в Арктике виделось исключительно на пути перехода к новым источникам сырья и ресурсов, в более удаленные районы. В настоящее время все больший акцент делается также на переходе на большие глубины, а также на применении и широком использовании самых передовых научных идей и разработок.
К числу таких объектов и проектов, тяготеющих к Арктике, относятся вопросы истощения залежей сеноманского газа в ЯНАО (ключевого объекта добычи природного газа компанией ПАО «Газпром»), которые приводят к падению добычи на крупнейших разрабатываемых месторождениях региона. По оценкам Минэнерго, в 2023 г. на крупнейших месторождениях Западной Сибири (Надым-Пур-Тазовском районе ЯНАО, обеспечивает около 70% всего объема) добыча составила 468 млрд м3. К 2040 г. добыча газа в Западной Сибири может сократиться до 255 млрд м3 [3]. Добыча из сеноманских залежей к 2030 г. снизится до 184 млрд м3/год, к 2040 г. – до 73 млрд м3. После возможного сокращения добычи газа в ЯНАО, в целом по России добыча может составить около 460 млрд м3.
Сокращение добычи ПАО «Газпром», вероятно, будет осуществлять за счет сухого сеноманского газа основных месторождений Надым-Пур-Таза – Заполярного, Уренгойского и Ямбургского. Необходимо отметить низкие уровни геологоразведочных работ (ГРР), которые не компенсируют уровней текущей добычи газа и списания запасов в результате переоценки. Так, с 2014 по 2021 гг. по месторождениям ЯНАО за счет утверждения новых коэффициентов извлечения газа (КИГ) были списаны извлекаемые запасы свободного газа в объеме 6 827 млрд м3 (рис. 2). Этим обусловлено экстремально высокое увеличение показателей темпов отбора извлекаемых запасов и степени выработанности. После введения и обоснования новых КИГ ряд месторождений стал характеризоваться почти полной выработанностью запасов сеноманского газа: Вынгапуровское (99,9 %), Медвежье (96,8 %), Комсомольское (94,4%), Северо-Уренгойское (93,4 %) [4]. С 2017 г. в результате существенных списаний в рамках переоценки запасы газа по ЯНАО, приращенные по итогам проведения ГРР, не превышают ежегодных уровней добычи.
Рис.2 Изменение запасов газа категории АВ1С1 по ЯНАО, млрд м3
Основу этой переоценки составили объемы газа по сеноманским залежам. Так, за период 2016-2021 гг. по таким объектам в ЯНАО за счет переоценки были списаны запасы в объеме 4026 млрд м3. Необходимо увеличение объемов поисково-разведочного бурения (в настоящее время в ЯНАО бурится 1-2 скважины в год).
В целом, компании заинтересованы в сохранении своего статус-кво на исторически «вверенной им территории» и не спешат применять новые методы и подходы для приращения запасов. Похожая ситуация имеет место и в алмазодобыче в Арктике. Компании в первую очередь заинтересованы в сохранении своего статус-кво на исторически «вверенной им территории». Подтверждением может служить стратегия «поведения» на территории Якутии алмазодобывающей компании «Алроса», которая сосредоточила поиски в промышленно-алмазоносных районах с высокой степенью геологической изученности, где открытие крупного месторождения очень маловероятно.
В этой связи в регионе следует ожидать выбытия действующих месторождений и постепенного падения добычи. С таким прогнозом к 2047 г. запасы алмазов на разрабатываемых месторождениях будут исчерпаны. При этом компания ведет работы только в районах высокой степени изученности. В остальных частях работы ведутся за счет бюджета.
Проблема в том, что освоение ресурсного потенциала российской Арктики в рамках инновационного пути идет очень медленно и в пока еще в значительной степени опирается на зарубежные оборудование и технологии. В то же время внутренние возможности используются недостаточно. В рамках существующих институциональных условий крупным компаниям, например, быстрее и проще – эффективнее с их позиций — нарастить ресурсную базу за счет преференций при получении новых лицензий, поглощения мелких игроков, а не проведения геологоразведочных работ на основе новых методов с принятием значительных рисков [5].
В новой геополитической реальности становится более актуальным гибкий подход к определению направлений использования ресурсов Арктики. Так, в случае природного газа речь может идти о добыче из более глубоких горизонтов, характеризующихся сложным геологическим строением). Одним из ключевых направлений (как с точки зрения экономической эффективности, так и с позиций роста наукоемкости) является гибкий научно обоснованный подход к использованию сырья в Арктике, успешным примером которого является производство сжиженного природного газа (СПГ).
Технологические решения, связанные с производством, транспортировкой и распределением СПГ, существенно отличаются от традиционных подходов в случае природного газа. Нет необходимости в строительстве магистральных газопроводов, которые не только занимают колоссальную территорию и «разрезают» северные пространства, но и способствуют таянию вечной мерзлоты. Кроме того, строительство СПГ-мощностей в российских условиях создало условия и возможности для создания перспективных научно-технических решений по использованию уникального природного «арктического актива» – холода. Так, четвертая линия проекта «Ямал СПГ» сооружена на основе запатентованной ПАО «НОВАТЭК» технологии сжижения газа «Арктический каскад» с использованием основного оборудования российского производства. Технология обладает высокой энергоэффективностью за счет максимального использования преимуществ холодного арктического климата [6].
Пример СПГ показателен, однако другие направления использования природного газа, по которым уже имеются научно обоснованные подходы (переработка, снабжение газом близко расположенных потребителей) пока не получили должного развития в силу позиции компаний. В частности, направлением использования нефти и газа в современных условиях может стать развитие перерабатывающих производств, что предполагает создание цепочек глубокой переработки сырья. При этом компании прежде всего ориентируются на экономическую целесообразность в рамках текущего периода. Так, например, в Тобольске реализуется проект по созданию крупнотоннажных нефтехимических производств – «Запсибнефтехим» [7]. Если в советский период (в 1986-1988 гг.) разработанная программа развития данного нефтехимического центра была ориентирована на высокомолекулярные соединения (в частности, специальные марки каучуков), то сейчас, по сути, идёт развитие производства полупродуктов второго-третьего переделов (прежде всего, полиэтиленовой и полипропиленовой крошки). В настоящее время о производстве новых высокомолекулярных продуктов в кратко-, среднесрочной перспективе речь пока не идёт. Для того чтобы начать это реализовывать, в непосредственной близости необходимо создать целый спектр или целый пояс производств современной наукоёмкой и малотоннажной химии.
Важным вопросом является выработка и обоснование решений по снабжению энергоресурсами с северных месторождений относительно близко расположенных потребителей газа. В частности, только в 2023 г. было принято решение по переводу на газ Нерюнгринской ГРЭС в Якутии, для чего потребуется расширение магистрального газопровода «Сила Сибири». Актуальной в этой связи является также газификация г. Благовещенск газом с якутских месторождений (тем более, что соседний китайский г. Хэйхэ уже практически газифицирован российским газом, а в Благовещенске до сих пор отапливается углем).
Новые задачи науки в Арктике
В настоящее время в Арктике происходят стремительные процессы изменения активов. Авторы ранее отмечали такую черту экономики Арктики, как специфичность активов, связанную с уникальными особенностями арктического региона. Специфичность обусловлена преобладанием в Арктике традиционной хозяйственной деятельности и органической встроенностью активов во внешнюю среду. В Арктике растет гибкость систем, обеспечивающих реализацию проектов, но также и формирование адекватных регуляторных рамок ведения и экономической и традиционной хозяйственной деятельности, учитывающих свойства и особенности активов. Меняются арктические активы, возрастает роль наукоемких сервисов, другой структуры участников, другой роли научного сообщества – соответственно, обновляется и круг задач науки в Арктике.
Первой задачей является получение нового знания и понимания состояния и тенденций изменения основных производственно-технологических и социально-ценностных ориентиров развития энергетического и ресурсно-сырьевого секторов. Новые знания позволяют не только более эффективно (с меньшими затратами) изучать и осваивать традиционные природные объекты, но и значительно расширять круг новых природных объектов, которые могут быть вовлечены в освоение и использование. В этих условиях Важнейшая задача – повышение наукоемкости на всех стадиях и для всех типов проектов. Рост сложности объектов в Арктике вызывает необходимость повышения интеллектуальной составляющей и наукоемкого сервисного обслуживания. Объекты становятся очень специфичными и очень рассредоточенными. Это требует постоянного научного мониторинга, сопровождения, взаимодействия научной и производственной сред при реализации подобных проектов.
Новые знания и технологии во многих случаях вызывают также необходимость формирования новых подходов и к привлечению инвестиций, и к созданию новых организационных рамок реализации проектов [8,9]. В качестве примера можно привести развитие т.н. юниорных компаний в минерально-сырьевом секторе Канады и параллельное с этим создание специализированных финансовых институтов [10].
В странах – лидерах в создании новых технологий и развитии экономики наука (фундаментальная и прикладная) все больше встраивается в процессы поиска и реализации решений с самого начала работы над тем или иным проектом. В этом смысле показателен пример нефтегазового сектора, формирующего на данный момент основной проектный потенциал российской Арктики. В России этот тренд развивается очень медленно. Об этом свидетельствуют и данные о патентной активности. Так, в рамках научно-образовательного комплекса более активны вузы (а не научно-исследовательские учреждения из системы РАН), прежде всего из регионов Приволжского федерального округа и Москвы. Среди специализированных вузов отметим Российский государственный университет нефти и газа имени И. М. Губкина, Альметьевский государственный нефтяной институт, а также ряд вузов технического профиля из Самарской области и Пермского края [11].
В России есть колоссальный опыт вовлечения науки и научно-технологического экспертного сообщества в выработку и сопровождение реализации приоритетных задач. При этом подобная практика значительно отличается от тех бизнес-ориентированных форсайтов, которые в настоящее время представляются как универсальная форма интеграции научного и практического знания. Форсайты отнюдь не исчерпывают весь тот круг проблем, который связан с поиском и постановкой проблем научно-технологического развития в России.
Второй задачей следует считать рассмотрение изучаемых и рассматриваемых процессов в более широком – социально-ценностном контексте. Для России в этом смысле особую роль играет понимание и знание пространственных рамок и условий реализации проектов и направлений развития – насколько арктические проекты интегрированы в экономику страны в целом.
На процесс освоения при изучения минерально-сырьевых ресурсов в терриаториально удаленных районах Севера и Арктики значительное влияние оказывает пространственный фактор (прежде всего, удалённость от рынков сбыта и мест генерации знаний и сосредоточения специализированных инновационно-ориентированных организаций), а также специфические локальные характеристики изучаемых и осваиваемых типов и источников минерально-сырьевых ресурсов,
В современном минерально-сырьевом секторе пространственные особенности генерации и применения знаний имеют существенное значение. С одной стороны, развитие фундаментальной науки способствует централизации процесса генерации новых знаний и практик (в силу их универсальности и концентрации исследования в крупных научных центрах). С другой стороны, процессы практического применения основополагающих знаний в конкретных и специфических условиях определённой территории и определённой горно-геологической среды поощряют формирование пространственно-распределённых сетей агентов и институтов.
Например, это находит отражение в особенностях формирования организационно-экономической модели наукоёмкого сервисного сектора, который работает в российской Арктике. В мировой практике те крупные компании, которые ведут поисковые научные исследования и разработки и участвуют тем самым в процессе генерации принципиально новых знаний и создании новых технологий, тяготеют к размещению на территории определённых урбанизированных центров, таких, например, как Хьюстон (Техас, США), Абердин (Шотландия, Соединённое Королевство) или Берген-Ставангер-Тронхейм [12] (Норвегия). Хьюстон, например, за последние 10-15 лет также стал и международным центром знаний и технологий в области разведки и освоения глубоководных месторождений.
В российских условиях эти процессы имеют свою специфику, связанную со смещением «центров знаний» южнее. Так, например, исследование, проведённое нами на территории Ямало-Ненецкого автономного округа (ЯНАО), показывает, что, по мере усложнения и повышения степени наукоёмкости сервисных работ в нефтегазовом секторе данной территории, ранее сложившиеся «опорные» северные города – такие, как Надым, Новый Уренгой, Ноябрьск – во всё большей степени утрачивают данную роль. Современные информационные технологии (такие, например, как системы удалённого мониторинга процессов бурения и добычи) ведут к перемещению многих интеллектуальноёмких операций и видов деятельности в города, расположенные южнее (в Тюмень, в частности). Также усилению этого обстоятельства способствуют и растущая роль, и значение вклада в результаты производственной деятельности работников, являющихся обладателями уникальных навыков и компетенций (которые предъявляют повышенные требования к уровню оплаты труда и условиям проживания) [13].
Таким образом, возрастает роль наукоёмких сервисных компаний, которые базируются за пределами ЯНАО. Роль внутрирегиональных сервисных услуг, связанных с бурением и логистикой, заметно уменьшается. Происходит переключение ключевых функций на тех игроков, которые расположены далеко за пределами тех районов. Это означает, что необходимо выстраивать пространственные связи. Арктика должна быть связана с центрами компетенций внутри страны, особенно в восточной её части.
Исследования последних лет показывают, что состав компаний, обеспечивающих развитие инновационных процессов, вполне может быть и рассредоточенным в пространстве, – по крайней мере, в рамках нескольких кластеров (промышленных агломераций). В современной экономике пространственная удалённость не является препятствием для межрегионального или межстранового перетока знаний и технологий. В то же время, процесс применения знаний, как правило, имеет весьма определённую региональную специфику и, следовательно, привязку (что является отличительной чертой минерально-сырьевого сектора) [14].
Отметим отличительную особенность современных инновационных систем в минерально-сырьевом секторе Арктики – они, как правило, нацелены на реализацию синергетических эффектов взаимодействия компаний-участников цепочек создания добавленной стоимости. Одна из причин – возможность снижения индивидуальных рисков (геологических, технологических, финансовых и проч.). В высокотехнологичных и капиталоёмких секторах экономики появление новых продуктов и услуг требует гораздо больше, чем просто предпринимательской инициативы и инновационной активности; для успеха необходим и определённый состав компаний и, что не менее важно, наличие соответствующей обеспечивающей и целенаправленной среды (системы институтов – инновационно-ориентированного «ресурсного режима», где важная роль отводится науке). Пока вопросы формирования кооперационных связей – как в научно-производственных вопросах, так и при организации выпуска более сложных изделий с повышенной добавленной стоимостью и в экономике страны в целом и на Востоке России (а также для нужд Арктики)– получают далеко не самый высокий приоритет.
Понимание пространственных рамок и условий реализации проектов исходит из того, что развитие экономики Арктики обусловлено не только необходимостью освоения пространства страны, сколько той ролью, которую данные проекты играют в развитии экономики страны в целом. Поэтому они предполагают рассмотрение и оценку исходя из взаимосвязей в рамках российского экономического пространства в целом. До недавнего времени подобный мультипликатор работал очень слабо. Поставки оборудования, например, для проекта «Ямал СПГ» осуществлялись в основном из-за рубежа. Начиная с проекта «Арктик СПГ 2» были предприняты шаги по развитию отечественных центров машиностроения и компетенций для подобных проектов. При этом, однако, российское производство в значительной степени было основано на локализации зарубежных технологий и строительстве новых мощностей. К сожалению, пока нет понимания проектного мультипликатора – того, как он может быть сформирован и как он будет способствовать связанности территории. На данный момент эти вопросы отданы в ведение реализующих проекты корпораций, которые и определяют поставщиков оборудования и, тем самым, конфигурацию межрегиональных связей.
Российская промышленность, включая наукоемкие производства для Арктики, долгое время находилась в институциональной ловушке. С одной стороны, поставщики не могли предложить конкурентоспособную продукцию, обеспечивающую выигрыш в тендере для участия в арктических проектах, с другой – у предприятий не было финансовых возможностей для технологической модернизации из-за отсутствия заказов, что закрепляло их отставание и, в худшем случае, вело к банкротству и распродаже активов.
Решение отмеченной выше проблемы невозможно в рамках тех подходов, которые были сформированы ранее и по-прежнему активно применяются. Среди первоочередных шагов видится повышение научно-технического уровня минерально-сырьевого сектора страны – прежде всего, за счет и в рамках развития современного отечественного наукоемкого машиностроения и производственно-сервисного сектора на всех этапах использования природно-ресурсного потенциала страны (от изучения и до получения продуктов более высоких переделов). Одним из результатов развития в данном направлении будет создание высокотехнологичных рабочих мест, а также содействие развитию производственно-образовательного потенциала регионов России. Примером в этом смысле может являться Норвегия, где отечественное «участие» в поставках оборудования для реализации проектов на арктическом шельфе превышает 70%. При этом в нефтегазовом секторе предоставляется наукоёмких сервисных услуг и поставляется оборудования более чем на 60 млрд долл. [15].
Третья задача науки в Арктике – адаптация современных методов и подходов к изучению макрорегиона. Прежде всего, это предполагает применение современных инструментов количественного и качественного анализа происходящих и прогнозируемых процессов и тенденций.
Роль исследовательских организаций в этих процессах в значительной мере связана с проведением поисковых исследований, получением новых знаний прорывного характера, находящихся в том числе на стыке различных научных направлений. В мировой Арктике активно появляются и распространяются современные технологии и коммуникационные возможности, которые позволяют успешно преодолевать традиционные ограничения и вызовы и встраиваться в глобальные цепочки. Формируется новая экономическая реальность, в которой всё большую роль играют «нересурсные» виды хозяйственной деятельности, предполагающие использование креативных навыков и умений местного населения.
Арктические регионы весьма привлекательны для создания дата-центров и центров облачных технологий. Так, на Шпицбергене расположен один из норвежских дата-центров – своего рода «хранилище Судного дня». Низкая среднегодовая температура, дешевые и экологичные источники электроэнергии (вода и ветер), подходящие для нужд центра горные выработки, оставшиеся здесь с прежних времен – всё это привлекло внимание инвесторов. Современные дата-центры потребляют много энергии, хранят массу информации, производят сложные вычисления и требуют очень мощной системы охлаждения поддержки стабильной работы [16]. Шпицберген является идеальным местом для строительства таких объектов в будущем и международного сотрудничества в этом направлении.
Электронные сервисы и удалённое управление имеют все возможности для повышения безопасности и комфортности проживания в удаленных местах, особенно в тех, где население уменьшается и растёт доля людей пожилого возраста, а электронная медицина может значительно улучшить условия проживания.
Подходы и направления междисциплинарного и межотраслевого взаимодействия при реализации арктических проектов
В рассматриваемом контексте вопросам кооперации при разработке программ и направлений фундаментальных научных исследований в Арктике необходимо уделять значительно больше внимания. В настоящее время лидерство Москвы и Санкт-Петербурга в этой области во многом обусловлено высоким уровнем развития научно-образовательного комплекса, а также размещением здесь головных офисов и научно-технических центров крупных российских компаний – операторов арктических проектов, прежде всего нефтегазодобывающих. В качестве примера можно привести Научно-технический центр ПАО «Газпромнефть» в Санкт-Петербурге, ориентированный на повышение объемов добычи и ее эффективности за счет внедрения новых технологий и проектных решений на месторождениях компании. В этой связи вполне закономерно, что созданы федеральные университеты в Архангельске, Якутске, Красноярске.
Растет значимость междисциплинарного и межотраслевого взаимодействия в процессе разработки и реализации отдельных проектов. При этом важно учитывать, что возрастают роль и значение локальных навыков и умений, которые зачастую основаны на опыте жизни коренных народов Арктики и Севера.
В случае хозяйственной деятельности коренных народов необходимо учитывать и принимать во внимание и традиционное (локальное) знание. Когда на территории ЯНАО ликвидировали систему планирования развития хозяйства коренных народов (в основе которой также лежали и традиционные знания) и на ее место пришел стихийный рынок, это привело к стремительному росту поголовья оленей (перевыпасу), деградации тундры и, как следствие, к прогрессирующим инфекционным заболеваниям животных. Избыточное поголовье оленей на Ямале в итоге приблизилось к 200 тыс. (при предельно допустимой численности в 400-450 тыс. голов [17]). Система регулирования этой хозяйственной деятельности коренных народов оказалась под действием чисто рыночной стихии и стала (во многом – ошибочно) ориентироваться на те сигналы, которые связаны со спросом на рога оленей, который предъявляет Юго-Восточная Азия.
Как показывает мировая практика, наука (и фундаментальная, и тем более прикладная) во все большей степени участвует в бизнес-процессах поиска и реализации решений с самого начала работы над проектами или решением технических проблем. При этом тесно взаимодействуют две взаимодополняющие друг друга тенденции:
развитие знаний, имеющих глобальный характер (как в области геологии, физики, химии, так и создаваемых на их основе принципиально новых технологических систем);
развитие и расширение роли специфических знаний и подходов, имеющих локальный характер (в силу значительного нарастания многообразия как видов минерально-сырьевых ресурсов, так и типов их содержащих объектов).
В минерально-сырьевом секторе Арктики практически нет одинаковых месторождений и объектов, и поэтому их разработка предполагает использование не только универсальных, стандартных решений, но и новых подходов, базирующихся на локальных, специфических знаниях и опыте [18,19]. Для развития добывающих отраслей особенно важен учет особенностей региональных условий: геологических, экономических, социальных, экологических.
Арктика располагает и новыми уникальными источниками природных ресурсов наукоемкого характера – это редкоземельные металлы и импактные (ударные) алмазы, которые представляют собой новый вид технического абразивного сырья. Однако, внешний рынок этих ресурсов уже занят (прежде всего, Китаем), а отечественная экономика не в состоянии пока предъявить на них адекватный спрос. Очевидно, что необходимо развивать свою экономику, интегрировать арктические проекты в систему национальных кооперационных связей в рамках общей экономической и структурной политики в рамках страны в целом.
Так, совместные исследования импактных алмазов Попигайской астроблемы, расположенной на северо-западе Якутии, свыше 10 лет ведут институты СО РАН в сотрудничестве с институтами Национальной академии наук Беларуси. Импактные алмазы обладают абсолютным преимуществом перед синтетическими по абразивной способности и имеют значительно более высокую термическую устойчивость [20]. Это делает их востребованными во многих отраслях промышленности, где используются технические алмазы, например, в буровом инструменте для сложных видов бурения, в горнопроходческих инструментах, в инструментальной промышленности при изготовлении инструментов для обработки деталей сложной конфигурации, в ответственных видах шлифовки и т.д. Их промышленный потенциал до сих пор не определен и будет раскрываться по мере развития научно-технологического прогресса и вовлечения в НИОКР. Проблема реализации проекта обусловлена не столько сложностью обустройства объектов, добычи в северных широтах и переработки сырья. Ключевую сложность представляет необходимость формирования технологической цепочки, которая позволяла бы обеспечить синергетический эффект и взаимодействие целого ряда территорий, прежде всего тех научно-технологических центров, которые расположены вдоль Транссибирской магистрали.
Немаловажным представляется взаимодействие в рамках становления и развития сектора наукоемких сервисных услуг в различных сферах и отраслях хозяйственной деятельности в Арктике. В макрорегионе необходимы не только крупные проекты, но и инновационно-ориентированная среда, направленная по становление компаний различного типа (прежде всего, малых и средних). Малые компании могут эффективно работать на небольших месторождениях, а сервисный сектор, обслуживающий крупные проекты, может также стать местом приложения сил не только малых компаний, но и местом применения уникальных местных знаний и навыков. Современный наукоемкий сервисный сектор активно использует методы дистанционного поиска и контроля процессов освоения и разработки объектов и месторождений, применяет информационные технологий на всех этапах и во всех технологических процессах, а также привлекает специалистов, имеющих самые современные знания и навыки.
Развитие сегмента малых и средних компаний требует адекватного сервисного и вспомогательного сегмента, также представленного мелкими инновационными предприятиями и организациями - от производящих оборудование до предоставляющих узкоспециализированные услуги. В последнем случае, как нам представляется, велика роль научных и внедренческих фирм, работающих в рамках Российской Академии наук и вузов страны.
Россия находится на начальной стадии формирования рынка наукоёмких и высокотехнологичных услуг и работ в нефтегазовом секторе. В процессе его становления и развития важно обеспечить кооперацию и взаимодействие не только различных компаний, но также и государственных институтов – особенно при продвижении отечественных научно-технологических решений и разработок.
В арктических странах кооперация может обеспечиваться в рамках гражданско-правовых отношений в сфере недропользования (консорциумов). Например, в Норвегии это «принуждает» различные компании (участники консорциума) к взаимодействию и сотрудничеству в рамках отдельных проектов «нижнего уровня». Тем самым, обеспечивается не только снижение экономических и экологических рисков каждого из участников, но также происходит переток знаний и компетенций между ними. Результаты впечатляют – норвежские наукоемкие сервисные компании являются одними из мировых лидеров в глубоководной морской добыче, а также успешно развивают современные технологии во многих смежных отраслях и сферах человеческой деятельности [21].
В последние десятилетия Россия практически полностью утратила отраслевую прикладную науку и открыла «двери» разработкам ведущих транснациональных сервисных компаний – таких, как Schlumberger, Baker Hughes, Halliburton, Western Atlas и ряда других. Лишь после введения санкций и ухода части западных игроков ситуация в этой сфере начала меняться в сторону большего вовлечения отечественного научного потенциала в деятельность сервисных компаний (в т.ч. в Арктике). Однако, пока речь преимущественно идет об использовании ранее локализованных зарубежных решений. В российском нефтесервисе сохраняется зависимость от западных компаний по ряду направлений – прежде всего, высокотехнологичных. Уход части международных игроков со временем не может не отразиться на реализации проектов со сложными конструкциями скважин.
Немаловажна роль науки в рамках экспертно-аналитической деятельности при оценке и анализе проектов на различных стадиях их реализации. В случае новых пионерных проектов чрезвычайно велика роль научно-технологической экспертизы. Это именно та роль, которую призвана осуществлять Российская академия наук. Арктические проекты в определенном смысле «проекты полета в космос», поскольку они могут послужить мощнейшим рычагом развития цифровых технологий, создания новых материалов, реализации творческого креативного потенциала различных профессий и различных людей на обширных территориях. Достижение этих результатов невозможно без изменения подходов к управлению природно-ресурсным потенциалом. Это не означает возврат к централизованному управлению экономическими процессами. Скорее наоборот, это предполагает соучастие бизнеса, государства и местных сообществ в принятии, подготовке и реализации общественно приемлемых и социально ориентированных решений.
Заключение
В Арктике традиционно велика роль науки. В современных условиях эта роль требует новых подходов и решений – все больше и значимей становятся изучение функционирования созданного потенциала в меняющихся условиях. Характеристики энергетических сырьевых ресурсов в Арктике меняются – меняется экономическая и природная среда, а значит меняются и условия работы в этой среде. Это можно упредить опережающими научными исследованиями среды, в которой реализуются проекты, связанные с использованием и освоением, продвижением проектов в Арктике. Эти исследования невозможны без активного участия науки и научного сообщества.
Акцент в решении социально-экономических проблем должен делаться не на покорение и освоение, а на развитие обширной территории в контексте современных знаний и представлений. Ключевая роль в обобщении и представлении данных знаний принадлежит науке. При этом современная наука представлена не только фундаментальной (академической) и отраслевой (прикладной), но также все возрастающим объемом знаний локального характера. Последнее обстоятельство чрезвычайно важно для Арктики.
Для освоения Арктики в новых условиях требуется более тесное взаимодействие широкого круга участников как собственно научного, так и инновационного процессо: добывающих компаний, сервисных компаний, научных организаций, вузов, предприятий машиностроения. Необходима кооперация всех участников реализации проектов, ориентированная не просто на отдельные компании, а предполагающая взаимодействие разных типов участников, где наука является одним из принципиальных компонентов. Изменение свойств и характеристик арктических активов приводит к возрастанию роли наукоемких сервисных компаний, вызывает необходимость выработки другой структуры участников арктических проектов и требует другой роли научного сообщества.
Библиографический список
1. Крюков В.А., Севастьянова А.Е., Токарев А.Н., Шмат В.В. Эволюционный подход к формированию системы государственного регулирования нефтегазового сектора экономики / ИЭОПП СО РАН. – Новосибирск, 2002. – 168 с.
2. Callaghan C.C. Mineral Resource Based Growth Pole Industrialization Growth Poles and Value Chains. Trademark Southern Africa, 2013, URL: https://www.academia.edu/10227072/Mineral_Resource_Based_Growth_Pole_Industrialisation_Growth_Poles_and_Value_Chains.
3. Павленко О. В Минэнерго увидели риски сокращения добычи газа в России на треть к 2040 году из-за истощения запасов / Коммерсант, 29.03.23, URL: https://www.kommersant.ru/doc/5901555#:~:text=К%202040%20году%20добыча%20газа,месторождений%20сеноманских%20залежей%20Западной%20Сибири.
4. Брехунцов А.М., Нестеров И.И. (мл.), Грамматчикова Е.Г. Состояние и анализ развития ресурсной базы углеводородного сырья Ямало-Ненецкого автономного округа и шельфа Карского моря // Георесурсы, 2023, Т.25, №1, с. 15-23.
5. Крюков В.А. Анализ развития системы недропользования в России (о необходимости ужесточения институциональных условий) // Вопросы экономики, 2006, № 1. С. 86-101.
6. Годовой отчет ПАО «НОВАТЭК» за 2023 г. URL: https://www.novatek.ru/common/upload/doc/NOVATEK_AR23_rus.pdf.
7. Запсибнефтехим. URL: https://www.sibur.ru/zapsibneftekhim/.
8. Cortada J. Rise of the Knowledge Worker. – Butterworth-Heinemann, 1998. – 264 p.
9. Drucker P. The Age of Social Transformation // Atlantic Monthly. – November 1994. –P. 53-80.
10. Junior Mine 2018: A period of opportunity. – PwC, 2018. – 14 р.
11. Крюков В.А., Токарев А.Н. Анализ базы знаний в нефтегазовом секторе России: патенты на изобретения // Вопросы экономики. – 2021. – № 3. – С. 84-99.
12. Isaksen A., Karlsen J. Can small regions construct regional advantages? The case of four Norwegian regions // European Urban and Regional Studies. 2013. Vol. 20. № 2. Pp. 243–257.
13. Крюков В.А. Экономика знаний о недрах во времени и пространстве// Управление наукой: теория и практика. – 2020. – Т. 2, № 4. – С. 71-117.
14. Gustafsson A., Johnson M. D. Competing in a Service Economy: How to Create a Competitive Advantage Through Service Development and Innovation. San Francisco: Jossey Bass, 2003.
15. Криворотов А. К. Политика государства как фактор конкурентоспособности арктических регионов: методология исследования, опыт Норвегии и уроки для России / Отв. ред. д-р экон. наук, проф. Ф. Д. Ларичкин. – Апатиты: КНЦ РАН, 2015. – 320 с.
16. Arctic World Archive adds latest data deposit in Svalbard facility. September 24, 2021, URL: https://www.datacenterdynamics.com/en/news/arctic-world-archive-adds-latest-data-deposit-in-svalbard-facility/.
17. Мационг Е. Ученые предупреждают о массовой гибели оленей на Ямале // «RG.ru». 17.04.2019. URL: https://rg.ru/2019/04/17/reg-szfo/uchenye-preduprezhdaiut-o-massovoj-gibeli-olenej-na-iamale.html.
18. Katz J., Pietrobelli C. Natural resourсe based growth, global value сhains and domestiс сapabilities in the mining industry // Resourсes Poliсy. – 2018. – Vol. 58.
19. Scott-Kemmis D. How about Those METS? Leveraging Australia’s Mining Equipment, Teсhnology and Serviсes Seсtor. – Sydney: Minerals Counсil of Australia, 2013. – 45 р.
20. Похиленко Н.П. Афанасьев В.П., Толстов А.В., Крук Н.Н., Похиленко Л.Н., Иванова О.А. Перспективы развития и проблемы освоения сырьевой базы дефицитных стратегических видов твердых полезных ископаемых Сибири // Геология рудных месторождений, 2023, Т.65, № 5. С. 476-492.
21. Joe W. Gakuo Local Content in Norway – How to Build Local Capacity / Upstream Post. 2022. – Jan 8. –URL: https://www.upstreampost.com/local-content-in-norway/.
References
1. Kryukov V.A., Sevastyanova A.Ye., Tokarev A.N. and Shmat V.V. Evoljucionnyj podhod k formirovaniju sistemy gosudarstvennogo regulirovanija neftegazovogo sektora ekonomiki [An evolutionary approach to the formation of a system of state regulation of the oil and gas sector of the economy]. IEIE SB RAS, Novosibirsk, 2002, 168 p.
2. Callaghan C.C. (2013) Mineral Resource Based Growth Pole Industrialization Growth Poles and Value Chains. Trademark Southern Africa, Available at: https://www.academia.edu/10227072/Mineral_Resource_Based_Growth_Pole_Industrialisation_Growth_Poles_and_Value_Chains.
3. Pavlenko O. V Minenergo uvideli riski sokrashcheniia dobychi gaza v Rossii na tret' k 2040 godu iz-za istoshcheniia zapasov [The Ministry of Energy saw the risks of reducing gas production in Russia by a third by 2040 due to depletion of reserves]. Kommersant, 2023, march 29, Availavle at: https://www.kommersant.ru/doc/5901555#:~:text=К%202040%20году%20добыча%20газа,месторождений%20сеноманских%20залежей%20Западной%20Сибири.
4. Brekhuntsov A.M., Nesterov I.I. (jr.) and Grammatchikova Ye.G. Sostoianie i analiz razvitiia resursnoi bazy uglevodorodnogo syr'ia Iamalo-Nenetskogo avtonomnogo okruga i shel'fa Karskogo moria [Status and analysis of the development of the hydrocarbon resource base of the Yamalo-Nenets Autonomous Okrug and the Kara Sea shelf]. Georesursy [Georesources], 2023, Vol.25, No.1, pp. 15-23. (In Russian).
5. Kryukov V.A. Analiz razvitiia sistemy nedropol'zovaniia v Rossii (o neobkhodimosti uzhestocheniia institutsional'nykh uslovii) [Analysis of the development of the subsoil use system in Russia (on the need to tighten institutional conditions)]. Voprosy ekonomiki [Economic issues], 2006, No. 1, pp. 86-101. (In Russian).
6. Godovoi otchet PAO «NOVATEK» za 2023 g. [Annual report of PJSC NOVATEK for 2023.] Available at: https://www.novatek.ru/common/upload/doc/NOVATEK_AR23_rus.pdf.
7. Zapsibneftekhim. Available at: https://www.sibur.ru/zapsibneftekhim/.
8. Cortada J. Rise of the Knowledge Worker. – Butterworth-Heinemann, 1998. – 264 p.
9. Drucker P. The Age of Social Transformation // Atlantic Monthly. – November 1994. –P. 53-80.
10. Junior Mine 2018: A period of opportunity. – PwC, 2018. – 14 р.
11. Kryukov V.A., Tokarev A.N. Analiz bazy znanii v neftegazovom sektore Rossii: patenty na izobreteniia [Analysis of the knowledge base in the Russian oil and gas sector: patents for inventions]. Voprosy ekonomiki [Economic issues], 2021, No.3, pp. 84-99. (In Russian).
12. Isaksen A., Karlsen J. Can small regions construct regional advantages? The case of four Norwegian regions // European Urban and Regional Studies. 2013. Vol. 20. № 2. Pp. 243–257.
13. Kryukov V.A. Ekonomika znanii o nedrakh vo vremeni i prostranstve [Economy of subsoil knowledge in time and space]. Upravlenie naukoi: teoriia i praktika [Science management: theory and practice], 2020, Vol. 2, No. 4, pp. 71-117 (In Russian).
14. Gustafsson A., Johnson M. D. Competing in a Service Economy: How to Create a Competitive Advantage Through Service Development and Innovation. San Francisco: Jossey Bass, 2003.
15. Krivorotov A.K. Politika gosudarstva kak faktor konkurentosposobnosti arkticheskikh regionov: metodologiia issledovaniia, opyt Norvegii i uroki dlia Rossii [State policy as a factor in the competitiveness of the Arctic regions: research methodology, Norwegian experience and lessons for Russia]. Executive editor prof. Larichkin F.D., Apatity, KSC RAS, 2015, 320 p.
16. Arctic World Archive adds latest data deposit in Svalbard facility. September 24, 2021, URL: https://www.datacenterdynamics.com/en/news/arctic-world-archive-adds-latest-data-deposit-in-svalbard-facility/.
17. Matsiong Ye. Uchenye preduprezhdaiut o massovoi gibeli olenei na Iamale [Scientists warn of mass death of deer in Yamal]. «RG.ru», 2019, april 17, Available at: https://rg.ru/2019/04/17/reg-szfo/uchenye-preduprezhdaiut-o-massovoj-gibeli-olenej-na-iamale.html.
18. Katz J., Pietrobelli C. Natural resourсe based growth, global value сhains and domestiс сapabilities in the mining industry // Resourсes Poliсy. – 2018. – Vol. 58.
19. Scott-Kemmis D. How about Those METS? Leveraging Australia’s Mining Equipment, Teсhnology and Serviсes Seсtor. – Sydney: Minerals Counсil of Australia, 2013. – 45 р.
20. Pokhilenko N.P., Afanasyev V.P., Tolstov A.V., Kruk N.N. Pokhilenko L.N. and Ivanova O.A. Perspektivy razvitiia i problemy osvoeniia syr'evoi bazy defitsitnykh strategicheskikh vidov tverdykh poleznykh iskopaemykh Sibiri [Development prospects and problems of developing the raw material base of scarce strategic types of solid minerals in Siberia]. Geologiia rudnykh mestorozhdenii [Geology of ore deposits], 2023, Vol.65, no. 5. pp. 476-492 (In Russian).
21. Joe W. Gakuo Local Content in Norway – How to Build Local Capacity / Upstream Post. 2022. – Jan 8. –URL: https://www.upstreampost.com/local-content-in-norway/.
Контактная информация / Contact information
ФГБУН «Институт экономики и организации промышленного производства Сибирского Отделения РАН» (ИЭОПП СО РАН)
630090, г. Новосибирск, пр. Академика Лаврентьева, 17
Institute of Economics and Industrial Enginnering of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (IEIE SB RAS)
17, Lavrent'ev Ave., Novosibirsk, 630090, Russia
Крюков Валерий Анатольевич / Kryukov Valery Anatolievich
kryukov@ieie.nsc.ru
Крюков Яков Валерьевич / Kryukov Yakov Valeryevich
kryukovyv@ieie.nsc.ru
