CC BY
132
УДК 811.1/2 ББК 6/8 (Ш) 81.2
С.С. Авакимян
О ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ АСПЕКТАХ ИСКРЕННОСТИ
Статья посвящена одному из важных аспектов коммуникации - искренности. Цель работы - определить существующие подходы к данному феномену в лингвистике. В целом, направление в освещении искренности в лингвистике определяется как когнитивно-прагматическое, а её статус - как коммуникативно-прагматическая категория.
Ключевые слова: искренность; речевой акт; дискурс; коммуникация; истинность; высказывание; категория.
S.S. Avakimyan LINGUISTIC ASPECTS OF SINCERITY
The focus of the paper is on one of the most relevant aspects of communication, sincerity, and on how it is viewed in linguistics. The aim of the paper is to outline possible approaches to the phenomenon. On the whole the main aspects of sincerity description are reflected to as cognitive and pragmatic, and its status is defined as a communicative and pragmatic category.
Key words: sincerity; speech act; discourse; communication; truthfulness; utterance; category.
Феномен искренности представляет междисциплинарный объект исследования интересующий философов, психологов, социологов и лингвистов. Как только в круг интересов науки о языке вошло речевое общение, высказывания и их отношения между собой и к действительности, а также говорящему лицу, появились исследования, прямо или косвенно затрагивающие (не)искренность. У. Манн и Дж. Кройтель, занимаясь исследованиями в данной области, отмечают, что искренность, или её отсутствие, привлекает внимание лингвистов с момента создания Дж. Остином и Дж. Серлем теории речевых актов и считается их важнейшей характеристикой [Mann, Kreutel, 2008].
Цель настоящей работы - изучить направления и подходы к феномену искренности в лингвистике.
При определении содержания данного понятия правомерно опираться на философское толкование истины, поскольку в философии истина и искренность считаются тесно взаимосвязанными [Ивин, 2005: 121]. А.А. Ивин отмечает, что истина представляет собой не свойство высказывания, как это принято считать, а отношение между высказывани-
ем и отражаемым в нем фрагментом действительности. Высказывание можно считать истинным и искренним, если оно соответствует внешним обстоятельствам и чувствам говорящего [Ивин, 2005: 123-125]. В качестве примера приводится ситуация, когда поздравляют с победой того, кто действительно победил в соревнованиях, и когда на самом деле рады его победе, в таком случае поздравление будет истинным и искренним. Однако если человеку говорят, что он хорошо выглядит, хотя на самом деле он выглядит неважно, то такое высказывание не соответствует реальности и, таким образом, ложно, и, если говорящий знает об этом, то оно, кроме того, не соответствует его чувствам и будет неискренним [Ивин, 2005: 123].
Думается, что искренность, так же как и истина, это не внутренне присущее свойство высказывания, а отношение между высказыванием и реальными мыслями, чувствами или интенцией говорящего. Понятие «искренность» предполагает отношение соответствия высказывания внутреннему состоянию говорящего и его поведению, в то время как несоответствие означает противоположное явление - неискренность. Важнейший признак не-
искренности - несогласованность между вербальными и невербальными знаками и положением вещей [Плотникова, 2000].
Прежде всего остановимся на теории речевых актов (учении в рамках лингвистической прагматики), в которой искренность признается одним из важнейших аспектов коммуникации. Дж. Серль предлагает рассматривать процесс говорения как действие, или речевой акт, посредством которого делается заявление или дается обещание, отдается приказ или задается вопрос [Searle, 1969: 16]. По его мнению, речевой акт - это минимальная единица общения или речепорождение при определенных условиях, с определенной целью, то есть иллокутивный акт.
Иллокутивный акт был впервые описан Дж. Остином как высказывание, произнесенное с определенной коммуникативной целью, что получило название иллокутивной силы, например: сделать заявление или предложение, или объяснить что-либо [Austen, 1970]. Дж. Серль вводит понятие условий, необходимых для успешности иллокутивного акта (felicity conditions). В числе таких условий названа искренность (sincerity conditions). Для того чтобы проиллюстрировать данное условие, Серль приводит пример речевых актов, представляющих собой (не)искренние обещания, и утверждает, что в случае искреннего обещания, говорящий намерен осуществить то, что он обещает в речевом акте, и у него есть реальная возможность сделать это, более того, он верит в то, что может выполнить обещание. В то же время при неискреннем обещании говорящий не имеет намерения его выполнить [Searle, 1969: 60]. Дж. Серль, кроме того, выделил восемь типов иллокутивных актов (просьба, утверждение, благодарность, вопрос, совет, предупреждение, приветствие, поздравление), определив для каждого условия искренности. По мнению Серля, речевой акт можно считать искренним, если он отражает психологическое состояние говорящего и отвечает условиям искренности, и, наоборот, он является неискренним, если не отражает реального психологического состояния говорящего [Searle, 1969: 65]. Для того чтобы речевой акт был искренним, говорящий должен верить в то, о чем сообщает. Искренность, по мнению Серля, является неотъемлемой ча-
стью таких актов. Другими словами, многие речевые акты содержат выражение психологического состояния говорящего: так, утверждение содержит веру в то, о чем говорится, извинение содержит сожаление о содеянном, обещание выражает намерение сделать что-либо и т.д.
Искренность и истинность считаются основополагающими и в теории коммуникации П. Грайса [Grice, 1975]. По его мнению, любой разговор, обмен репликами может преимущественно рассматриваться как сотрудничество (coopération) и предполагает, что участники разговора стараются не вводить друг друга в заблуждение, не обманывать и не утаивать существенную информацию [Grice, 1975: 45]. Принцип сотрудничества (coopérative principle) основан на четырех максимах: количества, качества, релевантности и манеры, которые означают, что собеседники обычно сообщают необходимый объем информации, говорят правду, по существу и избегают двусмысленности. Не разбирая подробно все «непи-санные» правила реального общения, остановимся на максиме качества, поскольку она имеет непосредственное отношение к искренности и предполагает, что говорящий должен сообщать правдивую информацию и быть искренним в своих высказываниях (Do not say what you believe to be false» - курсив наш. -С.А.), предписывает говорящему пытаться сделать свое участие в общении, отвечающим истине (Try to make your contribution one that is true), и высказываться только о том, чему имеются очевидные свидетельства: «Не говори о том, чему нет адекватного подтверждения» (Do not say that for which you lack adequate evidence) [Grice, 1975: 45-48]. Таким образом, в теории речевых актов искренность (сознательная приверженность истине) провозглашается в качестве закона, которому говорящий обязан следовать.
Проблематика, связанная с искренностью, остается актуальной и в настоящее время, поскольку многие вопросы не имеют однозначного ответа, например, её статус, способы выражения, а также проблема распознавания [Mann, Kreutel, 2008]. Однако следует признать, что на данном этапе лингвистов в большей степени интересуют различные аспекты неискренности, или ложности, обмана:
см., например, основополагающее исследование неискреннего дискурса С.Н. Плотниковой [Плотникова, 2000], а также совместный монографический труд российских и зарубежных языковедов, посвященный анализу способов, приемов и целей отклонения от истины в разных видах дискурса на материале различных языков [Логический анализ. Между ложью и фантазией, 2008].
Тем не менее вопросы искренности затрагиваются при анализе политического дискурса [Duffy, Goh, 2008], прагматических значений различных речевых актов, например извинений [Mbaye, 2008], а также в исследованиях, посвященных противоположному явлению - неискренности [Плотникова, 2000; Mann, Kreutel, 2008]. Относительно идентификации искренности (recognition of sincerity) исследователи подчеркивают необходимость более широких сведений о говорящем, предмете и обстоятельствах разговора, его мотивах [Mann, Kreutel, 2008: 4]. Распознавание искренности требует комплексного анализа всех имеющихся в распоряжении интерпретатора знаний, эксплицитных и имплицитных, равно как и пропозиционального содержания высказываний. О необходимости интегрированного подхода при интерпретации высказывания писал М.М. Бахтин: «Физическое действие человека [каковым является речь] должно быть понято как поступок, но нельзя понять поступка вне его возможного (воссоздаваемого нами) знакового выражения (мотивы, цели, стимулы, степени осознанности и т.п.). Мы как бы заставляем человека говорить (конструируем его показания, объяснения, исповедь, признания, доразвиваем возможную или действительную внутреннюю речь и т.п.)» [Бахтин, 2000: 312].
При этом лингвисты предупреждают, что нередко высказывание может содержать лексику с соответствующей семантикой, однако не быть искренним. Например, Д. Эдвардс и А. Фасуло, исследуя функционирование вводных фраз со значением истинности и искренности типа честно говоря (to be honest, to tell you the truth) и т.п., отмечают, что при частом использовании они могут вызывать у собеседника чувство недоверия, сомнение в искренности [Edwards, Fasulo, 2006: 344].
Наряду с работами в рамках теории рече-
вых актов имеются исследования, в которых делается акцент на анализе средств выражения искренности. Так, И.Б. Шатуновский рассматривает искренность при анализе лексика-лизованных показателей значения тождества, соответствия. Он подчеркивает значимость искренности для общения и считает, что в коммуникативном фокусе находится соотношение не только между содержанием высказывания и реальностью, но и чувствами говорящего. Искренность определяется как отношение соответствия между тем, что говорящий говорит, и тем, что он думает (и, шире, что он имеет в «уме»). Интересно замечание И.Б. Шатуновского о том, что понятие «искренность» может указывать на соответствие словесного выражения не только внутреннему состоянию говорящего, но и его поведению. Так, высказывание Он искренне рад может пониматься как сообщение о соответствии между чувствами и поведением субъекта речи: его жесты, выражение лица и т. д. могут свидетельствовать, действительно ли он испытывает подобные чувства, не притворяется [Шатуновский, 1996: 122].
Вопросы искренности поднимаются также в фундаментальном труде «Язык и мир человека» Н.Д. Арутюновой в связи с изучением концепта «правда» при описании речеповеденческих актов [Арутюнова, 1998]. Автор, анализируя концепт истины и правды, выделяет «правду искренности» в особую категорию и определяет искренность как истинность чувства, выявляемого в вербальном общении. Н.Д. Арутюнова отмечает, что понятие искренности чаще связывается с чувственным или эмоциональным состоянием и выражением. Искренними бывают сопровождающие высказывание чувства и эмоции: «можно искренне обидеться, удивиться, рассердиться, растеряться, смутиться, устыдиться, оробеть, испугаться, возмутиться, сочувствовать, радоваться, огорчаться, горевать и т.п.» [Арутюнова, 1998: 600]. Однако искренность не ограничивается эмоциями и может относиться к оценкам, взглядам, убеждениям. По мнению Н.Д. Арутюновой, сема искренности входит в семантику слов, обозначающих следующие речеповеденческие акты (речевые и неречевые действия): раскаяние, признание, исповедь и т. п. Таким об-
разом, по сути, предлагается концептуальный подход к данному явлению. Об искренности, кроме того, говорят, когда речь идет о реакциях на реплику говорящего [Арутюнова, 1998: 589, 600-604, 643].
Анализируя способы выражения искренности, авторы отмечают их в значительной степени конвенциональный характер в виде «этикетных перформативов», или «шаблонизированных форм» (термин М.М. Бахтина [Бахтин, 2000: 313]), или неинформативных актов речи (термин В.Г. Гака [Гак 1998: 569-570]), например: искренне благодарю, искренне рад и т. п. [Шатуновский, 1996: 122; Арутюнова, 1998: 601]. Для английского языка это могут быть фразы sincerely yours, или yours sincerely. Искренность сопутствует выражению отношения к адресату. Несомненно, важную роль в выражении (не)искренности играют не только вербальные, но и невербальные средства, о чем свидетельствуют и психологические исследования данного явления. Так, известный психолог П. Экман, определяя признаки обмана, приводит описание невербального искреннего поведения, в частности восемнадцати различных типов искренних улыбок [Ekman, 2001: 149-160].
Поскольку в «реальной коммуникации на первый план может выдвигаться либо свойство лица, либо свойство суждения», то и искренность может характеризовать либо говорящего (он был искренен, говоря...), либо его речевое произведение (искренние слова, искреннее письмо) [Шатуновский, 1996: 121; Арутюнова, 1998: 589]. В связи с этим при исследовании искренности можно делать акцент на сфере говорящего, или на сфере слушающего, или же на самом высказывании [Арутюнова, 1998: 645].
Важным с точки зрения подхода к интересующему нас явлению представляется исследование С.Н. Плотниковой. Хотя, как уже отмечалось, оно посвящено неискреннему дискурсу, но многое из того, что предлагает автор, применимо и к феномену искренности, во-первых, потому что эти два явления тесно связаны: как правомерно отмечает автор, концепт неискренности функционирует на фоне концепта искренности («неискренний дискурс порождается вокруг концепта неискренности и может носить прерывистый характер,
перемежаясь с искренним дискурсом и получая дальнейшее развитие в соответствующей ситуации общения» [Плотникова, 2000: 8]); во-вторых, автор рассматривает неискренность, с одной стороны, как универсальный концепт культуры и языка, с другой стороны, как дискурсивную стратегию, на пропозициональном уровне определяющую содержание и форму высказываний. Стратегия понимается как когнитивный процесс (план наиболее оптимальной реализации коммуникативного намерения), а также как механизм достижения коммуникативной цели, задающий соответствующую организацию дискурсу. По определению С.Н. Плотниковой, стратегия предполагает выбор наиболее приемлемого способа организации высказывания и реализуется не через отдельные речевые акты, а в дискурсе как едином целом [Плотникова, 2000: 2122]. При этом автор подчеркивает роль языковой личности в воплощении особого смысла высказывания. Методика анализа порождения неискреннего дискурса, предложенная С.Н. Плотниковой, может использоваться в при анализе искреннего дискурса.
Ещё одним важным вопросом при описании искренности, на наш взгляд, является определение её лингвистического статуса. Многие сходные по природе явления, например, вежливость, благодарность, нередко определяются как категории [Алпатов, 2006; Рубинштейн, 2008]. Как известно, категория в общефилософском понимании определяется как предельно общее понятие, отражающее наиболее существенные свойства и отношения явлений действительности и познания Берков, 1999: 310-311]. В лингвистике категория понимается как совокупность элементов, выделяемая на основе какого-либо общего свойства (широкое понимание), или как признак, на основе которого происходит разбиение «совокупности однородных элементов на ограниченное число непересекающих-ся классов, члены которого характеризуются одним и тем же значением данного признака» (более узкое понимание) [Булыгина, Крылов, 1998: 181-182]. Различают понятийные, или мыслительные, и формальные категории в зависимости от категориального признака, в большей степени ориентированного на содержание или на форму. В последнее время
часто говорят не только о грамматических, лексико-грамматических, семантических, но и о прагматических, лингво-прагматических и коммуникативно-прагматических категориях, (см., например: [Шаховский, Тахтарова, 2008: 334-343; Рубинштейн, 2008: 38-42]). Искренность, на наш взгляд, можно отнести к коммуникативно-прагматическим категориям. Первый компонент определения подчеркивает её значение для общения. Так, Н.Д. Арутюнова пишет, что искренность -это компонент общения: она требует присутствия «другого». И далее: «Будучи категорией общения, искренность <...> в разные моменты и в разных прагматических условиях может сопровождать <...> разные высказывания» [Арутюнова, 1998: 600]. Общение в настоящей работе понимается как явление, идентичное коммуникации, одно из значений в определении которого является следующее: «Коммуникация - акт общения, связь между двумя или более индивидами, основанная на взаимопонимании» [Тер-Минасова, 2000: 12]. Коммуникативные категории определяются как наиболее общие понятия, упорядочивающие знания человека об общении и нормах его осуществления [Стернин, 2002: 87]. Второй компонент - прагматический - выражает разнонаправленную связанность искренности с субъектом речи, её адресатом, а также с отношениями между участниками коммуникации и ситуацией общения [Арутюнова, 1990: 389390].
Содержательную же сторону понятия искренности следует, очевидно, рассматри-
вать как концепт в рамках когнитивнодискурсивного направления в лингвистике. О достоинствах такого описания позволяют судить имеющиеся исследования, прямо или косвенно затрагивающие данную проблему. Так, Е.С. Кубрякова пишет: «каждое языковое явление может считаться адекватно описанным и разъясненным только в тех случаях, если оно рассмотрено на перекрестке когни-ции и коммуникации», поскольку когнитивная лингвистика позволяет не только описать значение или содержание языковой формы через определенную концептуальную структуру, структуру мнения и знания, «но и объяснить причины выбора или создания данной «упаковки» для данного содержания» (Е.С. Кубрякова, цит. по: [Попова, Стернин, 2007: 15]).
Таким образом, складывается следующая аспектуальная картина в описании искренности, прагматическая по своей сути: говорящий (адресант речи) ^ высказывание (знак) ^ слушающий (адресат речи, его «апперцептивный фон восприятия речи» (термин М.М. Бахтина [Бахтин 2000: 293]). Лингвистические аспекты в анализе искренности, на наш взгляд, можно представить в виде схемы (схема 1).
Схема отражает перспективы рассмотрения искренности как коммуникативнопрагматической основы речевого акта, на которой возникает стратегия речевого поведения говорящего (сфера говорящего), намерение быть искренним с собеседником, порождающая высказывание с определенным пропозициональным содержанием и прагматиче-
Лингвистические аспекты рассмотрения искренности
Схема 1
ским значением, в котором свойство искренности может быть представлено в виде концепта, и далее - активное восприятие высказывания адресатом речи, его апперцептивный фон, на который направлено, или «накладывается», высказывание (отсюда - двусторонне направленная стрела).
Думается, что подобный многомерный лингвистический анализ позволит понять и адекватно описать интересующий нас феномен, поскольку, как любая наука, лингвистика должна отвечать двум условиям: адекватности в описании и адекватности в объяснении языковых фактов.
Библиографический список
1. Алпатов, В.М. Категории вежливости в современном японском языке. [Текст] / В.М. Алпатов. - М.: УРСС, 2006.
2. Арутюнова, Н.Д. Прагматика [Текст] / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1990.
3. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека [Текст] / Н.Д. Арутюнова. - М.: Языки русской культуры, 1998.
4. Бахтин, М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук [Текст] / М.М. Бахтин. -СПб.: Азбука, 2000.
5. Берков, В.Ф. Категория [Текст] / В.Ф. Берков // Новейший философский словарь. - Минск: Изд. Скакун, 1999.
6. Булыгина, Т.В. Категория [Текст] /Т.В. Булыгина, С.А. Крылов // Русский язык. Энциклопедия. - М.: Большая Российская энциклопедия: Дрофа, 1998.
7. Гак, В. Г. Языковые преобразования [Текст] / В.Г Гак. - М.: Языки русской культуры, 1998.
8. Ивин, А.А. Современная философия науки [Текст] /А.А. Ивин. - М.: Высшая школа, 2005.
9. Логический анализ языка. Между ложью и фантазией [Текст]. - М.: Индрик, 2008.
10. Плотникова, С.Н. Неискренний дискурс в когнитивном и структурно-функциональном аспектах [Текст] / С.Н. Плотникова. - Иркутск: ИГЛУ, 2000.
11. Попова,З.Д. Когнитивная лингвистика [Текст] / З.Д. Попова, И.А. Стернин. - М.: Восток - Запад,
2007.
12. Рубинштейн, М.Э. Языковая репрезентация коммуникативно-прагматической категории «благодарность» [Текст] / М.Э.Рубинштейн // Вестник Иркутского гос. лингвист. ун-та. - 2008. - № 1.
13. Стернин, И.А. О национальном коммуникативном сознании [Электронный ресурс] / И.А. Стернин // Лингвистический вестник. - Вып. 4. - Ижевск, 2002. - http://www.philology.ru/linguistics1/sternin-
02.htm.
14. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: учебное пособие [Текст] / С.Г. Тер-Минасова. - М.: Слово, 2000.
15. Шатуновский, И. Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика [Текст] / И. Б. Шатуновский.
- М.: Языки русской культуры, 1996.
16. Шаховский, В.И. Мейотические формы отклонения от истины [Текст] / В.И. Шаховский, С.С. Тах-тарова // Логический анализ языка. Между ложью и фантазией. - М.: Индрик, 2008. - С. 334-343.
17. Austin, J. L. How to do things with words [Text] / J.L. Austen. - New York: Oxford University Press, 1970.
18. Duffy, G. Testing sincerity: Henry Kissinger’s opening encounter with the Chinese leadership [Electronic resource] / G. Duffy and E. Goh // Conference draft. The 2005 Annual Meetings of the International Studies Association in Chicago, Illinois. - 2008. - http:// www.jstor.org/stable.
19. Edwards, D. «To be honest»: Sequential uses of honesty phrases in talk-in-interaction [Text] / D. Edwards, A. Fasulo // Research on Language and Social Interaction.
- 2006. - 39:4.
20. Ekman, P. Telling lies: Clues to deceit in the marketplace, politics, and marriage [Text] / P. Ekman. -London; New York: W.W. Norton & Company, 2001.
21. Grice, H. P. Logic and conversation [Text] / H.P. Grice // Syntax and Semantics. P. Cole, & J. L. Morgan (Eds.). - New York: Academic Press, 1975.
22. Mann, W.C. Speech acts and recognition of insincerity [Электронный ресурс] / W.C. Mann & J. Kreutel. -
2008. - http://www.upf.edu/dtf/personal/enricvalldu-vi/catalog04/papers/09-mann-kreutel.pdf.
23. Mbaye, A. The Pragmatics of public apologies [Electronic resource] / A. Mbaye // LLC review (3239). - 2008. - http://www.jstor.org/stable.
24. Searle, J. R. Speech acts: An essay in the philosophy of language [Text] / J.R. Searle. - Cambridge: Cambridge University Press, 1969.
