CC BY
107
Г.Ю. Никипорец- G. Nikiporets-Takigawa
Такигава
О ЛИДЕРСТВЕ В СЕТЕВЫХ
СОЦИАЛЬНЫХ
ДВИЖЕНИЯХ
Аннотация
Деление на «массу»/«лидеров», «уча-стие»/«лидерство» в сетевых социально-политических движениях менее очевидны по сравнению с традиционными движениями. Сами участники движений, придерживаясь эгалитаристских принципов, также стремятся подчеркивать отсутствие в своих рядах лидеров. Это обусловило то обстоятельство, что за сетевыми социальными движениями закрепилось представление об их «безлидерности». После критического рассмотрения ложных интерпретаций и мифов, стоящих за этим убеждением, а также теории «автономного лидерства», предлагаемой Саймоном Вестерном, в статье развивается вывод о наличии института лидерства в сетевых социальных движениях и о его специфике. Показывается, как интернет изменил характер лидерства, сообщив ему набор характеристик, некоторые из которых обнаруживает преемственность с типом лидерства, типичным для анархизма, часть же принципиально нова. И в том, и в другом случае все характеристики «индивидуализированного, коллективного, автономного» лидерства тесно связаны и обусловлены той средой, где сетевые социальные движения и их лидеры зарождаются и развиваются - цифровым пространством социальных медиа. В дополнение ко всем тем особенностям, которые новые технологии привнесли в социальные движения: скорость реакции на политический вызов, информирования, мобилизации; затрудненность государственного контроля за сетевыми социальными движениями, несмотря на постоянное ужесточение законодательства и расширение масштаба принимаемых мер, и многие другие, возможность стать лидером и полная добровольность такого выдвижения, неангажированность и индивидуальность такого
ON THE LEADERSHIP IN THE NETWORKED SOCIAL MOVEMENTS
Abstract
The «foNowers»/«leaders», 'participa-tion'/'leadership' division in the Networked Social Movements is less obvious than in 'traditional' movements. Participants of movement, adhering to the egalitarian principles, also seek to emphasise the absence of the leaders amongst them. Because of this, the image of being 'leaderless' has been allocated to the movements. Following a critical review of the false interpretations and myths underpinning this belief, as well as the theory of the 'autonomous leadership' proposed by Simon Western, the paper further develops a conclusion concerning the presence of the institute of the leadership in the Networked Social Movements and its specifics. The paper shows how the internet has transformed the leadership institute, creating its new style with a set of characteristics, some of which show a continuity with anarchism, whilst others are fundamentally new. In both cases, all characteristics of the 'individualised, collective, autonomous' leadership are closely related and caused by the environment in which networking social movements and their leaders are born and developed—the digital space of social media. In addition to all the features that new technologies bring to social movements, the speed of a response to a political challenge, the speed of information and mobilisation, the difficulty of the state control over the Networked Social Movements and their leaders (in spite of the constant tightening of the legislation and expansion of the scale of the measures to restrict the internet freedom in different countries, benefits the leadership in these movements in terms of attracting more and more supporters. Amongst the
лидерства, наряду с прочими преимуществами лидерства в этих движениях привлекают к ним все новых и новых сторонников.
Ключевые слова:
сетевые социальные движения, цифровые технологии, лидерство, участие, коллективное лидерство, автономное лидерство.
advantages, there is the opportunity to become a leader, and the complete voluntary of such nomination with the complete autonomy of such leadership.
Key words:
Networked social movements, Digital technologies, Leadership, Fellowship, Collective leadership, Autonomous leadership.
Безлидерные движения приобрели популярность в 60-ых ХХ века среди радикальных энвайроменталистов, анималистов, феминисток, и, в целом, эмансипаторских антикапиталистических движений, которые, вдохновляясь идеями анархистов [32], отказывались от жесткой организационной структуры, иерархии, элит, единовластия, принятых в ведущих в XX веке социализме, коммунизме, капитализме, в пользу партиципаторских, неиерархических, неформальных и коллективных объединений активистов [6; 30] и таких же форм лидерства. Тогда как социальные движения всегда использовали сети, XXI век киберкоммуникации и киберинформации предложил им инструменты и средства, о которых они не могли даже мечтать - цифровые технологии и социальные медиа - воспользовавшись которыми как главным средством коммуникации, социальные движения получили новую и гораздо более масштабную популярность [10; 25].
Безлидерные социальные движения называют «безлидерными» на основе отсутствия видимых структуры, финансирования, организации, вертикальной иерархии и, в целом, более или менее устойчивых связей между членами. Считается, что действия индивидуумов в них однонаправлены и эффект обратного действия отсутствует, и по сути отсутствует взаимодействие, так как действия зарождаются в результате личной инициативы и стихийным образом объединяются с подобными [6]. Такой тип политической и гражданской активности привлекает сторонников анархии и противников иерархии, а также приверженцев разных эгалитаристских течений, которые в борьбе за равенство отрицают возможность подавления, принуждения, подчинения между индивидуумами. Из таких активистов складывались социальные движения, где принцип «безлидер-ности» являлся стержнем идентичности - собственно, вот это стремление к отказу от иерархии, к свободе от любых видов принуждения, по определению заложенных в традиционное или ортодоксальное понятие лидерства и элитиз-ма, могло быть единственным элементом идентичности этих движений.
Современные сетевые социальные движения продолжают традицию эгалитаризма и стараются позиционировать себя как движения без лидеров. Такое стремление связано с интерпретацией института лидерства как власти капитала и ассоциацией лидерства с авторитаризмом. Лидерство даже в понимании более критически осмысляющих его теоретиков связано с демонстрацией власти по отношению к другим, использованием силы (даже если это мягкая сила [37, цит. по 46]), принуждения при помощи разных средств - от экономических рычагов в виде платы и продвижения по службе, до авторитарного контроля, практикуемого деспотическими лидерами [46, с. 684]. Такая интерпретация, сосредотачиваясь на негативных сторонах лидерства, не учитывает инкорпорированных в него положительных элементов, таких, как дисциплина, структура, организация, которые стоило бы взять на вооружение социальным движениям [47]. На необходимости дисциплины - «добровольной, продуманной, прекрасно согласуемой со свободой индивидов» в любом коллективном действии, направленном к общей цели, настаивал и теоретик анархизма М. Бакунин [1].
Сторонники традиционных теорий лидерства [22] тоже настаивают на признании сетевых социальных движений безлидерными. Хотя стройность их аргументации разрушается приводимыми ими же примерами. Так, например, Castells, утверждая, что в the Occupy movement не было лидерства, ни локального, ни национального, ни глобального [12, с. 179], и описывая General Assembly как «горизонтальное, безлидерное, основанное на консенсусе открытое собрание»; где «нет ни традиционного лидерства, ни рационального лидерства, ни харизматичного лидерства и никакого персонального лидерства» [12, с. 180]; в то же время приводит примеры спонтанного возникновения лидерства, лидеров, организации, структуры распределения обязанностей в движении Возмущенных (Indignados) в Испании, «когда вдруг возникли ответственные за логистику, за санитарное состояние лагеря, обеспечение водой и продуктами, за наладку Wi-Fi» [12, с. 113] или же, в случае тунисской революции, которую он провозглашает «безлидерной», говорит о том, что из протестующих спонтанно выделились лидеры [12, с. 26]. В целом, как только Castells переходит от отвлеченных рассуждений к конкретным примерам, он вынужден признать, что сетевые активисты планируют свои акции, разрабатывают стратегию, организуют деятельность, выдвигают лидеров - но все эти элементы лидерства имеют отличные от традиционных характеристики, которые и вводят Кастельса и его читателя в заблуждение относительно «безлидерности» сетевых движений.
Те же, кто не считает движения «безлидерными», останавливаются в полушаге. Один из них (их всего два в этой «совершенно не исследованной области», как утверждает Western [46, с. 685]) считает, что в сетевых социальных движениях «лидерство есть, но лидеров нет» [44, с. 1], заключая, что в движениях «не наблюдается индивидуальных лидеров, но есть свидетельства лидерства и «антилидеры»» [44, с. 16], тогда как второй называет лидеров сетевых социальных движений «лидерами поневоле», подобным «хореографам», которые готовят коллективное действие и создают для него необходимую эмоциональную атмосферу [19, с. 5].
Попытки самих активистов назвать свои движения «безлидерными» связываются с поиском идеала анархистов о гармоничном обществе без внешнего вмешательства и руководства [32]. Однако такие попытки современный американский анархист Чаз Буфе, которого цитирует Western, как и другие анархисты называют «утопическими», а движения без лидеров - «мифом», «романтической фантазией» и «недостижимым идеалом». Буфе почти в точности следует Бакунину и Кропоткину, утверждая, что «лидерство неизбежно во всех социальных движениях» [8, с. 21].
Погоня сетевых социальных движения за утопией под названием «безли-дерные движения» (когда героические рассказы об акциях пересказываются и передаются друг другу через интернет и оффлайн, тогда как упоминание лидеров этих акций является общепринятым табу [46,с. 688], в движениях каждый стремится не выглядеть лидером, лидерство тщательно маскируется, есть и те, кто ревностно наблюдает за тем, чтобы в движении не возникало лидеров) вредна для их развития, говорит Вестерн, так как, во-первых, желание быть «безлидерными» и реальность, в которой присутствуют лидеры, приводит к эмоциональному и когнитивному диссонансу. Во-вторых, приверженность идеалам «безлидерности» производят конфликты между активистами, среди которых оказываются противники всякого принуждения, которые считают, что любая попытка выработать план действий - это принуждение [46, с. 691]. Western далее суммирует, что эта погоня за недостижимым идеалом отсутствия лидеров - это ключевой фактор невозможности движений «выйти за стадию протеста», так как отвлекает активистов от необходимости развивать ту уникальную форму лидерства, которую эти движения сами и породили - он называет эту форму «автономным лидерством» [45; 46].
Более того, из-за того, что движения позиционируют себя как «безлидер-ные», их так и воспринимают, в результате отказывая им в признании их игро-
ками на политическом поле. Так, исследуя в 2008 «безлидерный джихад» [41], который достиг глобального размаха именно из-за появления новых технологий, ему не прочили политического будущего на основании того, что всякое движение без лидера, который формулирует партийные цели и задачи, является кратковременным и ограничено в развитии [44]. Политическая реальность это опровергла - джихад, который зарождается в недрах интернета и выливается в кровопролитие на улицах, превратился в одну из постоянно растущих угроз и серьезную политическую силу [42; 43].
Одна из причин сомнений в наличии института лидерства в непрозрачности иерархии в политической онлайн коммуникации, неявности лидерства, а также более фундаментальном вопросе о том, можно ли считать лидеров сетевых социальных движений лидерами, если они не участвуют в оффлайн формах политического активизма. Эта непрозрачность иерархии усугубляется многоголосием индивидуальных высказываний, многие их которых имеют целью не коммуникацию, а саморепрезентацию. Тем не менее, при более тщательном рассмотрении, из этого многоголосия вычленяются те голоса, которые принадлежат лидерам социальных движений [3; 4; 34; 35].
Western также считает, что сетевые социальные движения имеют лидеров, и ни в коем случае не могут считаться «безлидерными», но вырабатывают новую форму лидерства, а именно «автономное лидерство» - «специфическую форму анти-иерархического, неформального, коллективного лидерства» [45; 46], утверждая, что добавление «префикса «автономное» разрушает «эмоциональную связь лидерства с иерархией, элитизмом, авторитаризмом и принуждением» [46, с. 676]. «Автономное лидерство» стремится к расширению парти-ципаторной демократии, продолжая традицию предыдущих социальных движений и идей анархизма и отличается от традиционного лидерства рядом характеристик.
Western утверждает, что пять принципов определяют параметры «автономного лидерства» и отличают его от любой другой формы лидерства: спонтанность, автономность, взаимообусловленность существования (или мутуализм), наличие сетей и аффекта. Рассмотрим их подробнее.
Итак, автономное лидерство возникает при наличии сетей и является автономным - участники этих движений, как мы уже упомянули выше, подчеркивают отсутствие связей между ними, вертикали и иерархии, а так же то обстоятельство, что их голос и деятельность автономны не только от государственного контроля и политических элит, но и друг от друга. Тем самым эти networked
individuals [11] обнаруживают свою преемственность по отношению к анархическим движениям, так как именно принцип автономности отражает веру многих анархистов в личную свободу как краеугольный камень социальной справедливости, он же предстает контрастом с приверженностью социалистов/коммунистов к коллективным ценностям в ущерб индивидуальной свободе.
Это автономное лидерство возникает при изменении политического контекста и в ответ на это изменение - и в этом смысле спонтанно. Оно может так же спонтанно исчезнуть при дальнейшем изменении политического контекста. Как при исследовании российских протестов и сетевых социальных движений, которые выступают их движущей силой, так и в случаях движений в других странах, очевидна быстрая сменяемость лидеров дискурса и отсутствие постоянных лидеров [44, с. 8]. Лидерство предстает также массовым - из-за того, что интернет упрощает использование лифтов для выдвижения в лидеры, «элита» интернет-движений может быть более многочисленной, чем в традиционных движениях, лидеров может быть несколько, причем они, что типично для сетевых социальных движений, могут быть не связаны друг с другом, подтверждая характеристику этого типа лидерства как «автономного».
Перманентный процесс замены фигур на позиции лидера превращает его также в «текучее, подвижное» (liquid как называет этот тип лидерства Bauman [5]), и временное. Оно не может быть таким продолжительным, как традиционное, так как смена лидеров происходят очень быстро. Даже при исследовании политических движений, скрепленных одной из идеологий (левой, консервативной, либеральной, националистической), динамику онлайн активизма которых мы исследовали, отмечается быстрая смена лидеров дискурса [4].
Именно эта быстрая сменяемость, массовость, невидимость добавляет аргументов для сторонников идеи о «безлидерности» сетевых социальных движений и о слабостях этих «безлидерных» движений. Однако «безлидерными» их назвать нельзя - так как позиция лидера постоянно заполнена, то есть движения ни на каком этапе не остаются безлидерными.
При этом никто не провозглашает себя лидером, не происходит видимой манипуляции, демонстрации верховенства одних над другими, нет и фиксированных ролей и позиций «лидера» и «участника», жесткой иерархии в форме «power-over». Сетевые социальные движения являются горизонтальными, ри-зоматическими формами организации, при которых лидерство принадлежит всем. Исходя из этого, лидерство можно считать коллективным или, как называет его Western, «индивидуализированным коллективным лидерством», при
котором каждый может быть лидером, лидеры и участники в любой момент могут поменяться местами, ни лидеры, ни участники не связаны друг с другом, но их объединяют общие идеалы и ответственность [45; 46].
Эти особенности опять же тождественны особенностям движений анархистов, которые суммировал М. Бакунин:
В момент действия, в разгар борьбы, роли, конечно, распределяются, сообразно способностям каждого, оцененным и выясненным целым коллективом; одни управляют и распоряжаются, другие исполняют распоряжения. Но никакая роль не окаменевает, не закрепляется и не остается неотъемлемой принадлежностью кого бы то ни было. Иерархический строй и повышения не существуют, так что вчерашний распорядитель, сегодня может сделаться подчиненным. Никто не возвышается над другими, или, если возвышается, то лишь для того, чтобы, немного спустя, снова пасть подобно морской волне, вечно воз-вращающаясь к спасительному уровню равенства. В этой системе, в сущности, нет больше власти. Власть растворяется в коллективе и делается действительным выражением свободы каждого, верным и серьезным осуществлением воли всех, каждый повинуется лишь потому, что дежурный начальник приказывает ему лишь то, чего он сам хочет. Вот истинно человеческая дисциплина, дисциплина необходимая для организации свободы [1].
При всей вербально и эмоционально выражаемой антипатии к иерархии, сетевые социальные движения без нее не обходятся. С этим Western спорит, настаивая на том, что лидерство в социальных сетевых движениях «неиерархи-зировано». Однако здесь он не вполне последователен. Если мы признаем существование лидерства и лидеров в сетевых социальных движениях, то должны признать и наличие деления на лидеров и участников, на элиту и массу. Взамо-отношения между этими субгруппами не имеют ничего общего с традиционным лидерством. Они, как сказал М. Бакунин, совершенно добровольны, временны (М. Бакунин остроумно называет возникающего при таком типе лидерства лидера «дежурным начальником» [1]), спонтанны и подвижны (когда «вчерашний распорядитель сегодня может сделаться подчиненным» [1]), находятся в ситуации обоюдного добровольного подчинения или «взаимной помощи», как называет такой вид взаимоотношений в своей программной работе другой теоретик анархизма П. Кропоткин [2].
Действительно, какими бы горизонтальными не были бы устанавливаемые в политических сообществах связи на первый взгляд, тщательный анализ обнаруживает в них иерархию. Несмотря на то, что интернет производит условия
для массовой саморепрезентации, ими пользуется меньшинство, которое своей активностью в сети выделяется на фоне большинства, почти не производящего контента длиннее «лайка». Далее из наиболее ярких блогеров выделяются те, кто высказывается на тему политического момента и может создать нужный эмоциональный накал в массах. При возникновении политического повода, кто-то из этих вдохновителей масс начинает мобилизацию для уличных акций - и вертикаль отстраивается вполне традиционно с четко определенной иерархией, лидерами и институтами лидерства. Так же как в других странах, российская новейшая история сетевых социальных движений дает множество примеров выдвижения из масс лидеров онлайн коммуникации, которые играли исключительную роль в мобилизации для протестных акций [3; 4; 35; 36].
В этом смысле сетевые социальные движения формируют политические элиты. Российскому контексту это свойственно в большой степени, так как это единственная платформа для оппозиционного активизма (из-за чего пространство рунета сильно политизировано). Для российского современного политического контекста в меньшей степены свойственна взаимосвязь онлайн и оффлайн лидерства, но в современном западном контексте встречаются примеры, когда лидеры сетевых социальных движений из-за их популярности в своих движениях и несомненных лидерских качеств становятся заметными фигурами в традиционных элитах.
Автономное лидерство в принципе может переходить от цифрового к физическому пространству, и один и тот же лидер может выступать в обоих, не ограничиваясь онлайн средой, выходя из безопасного киберпространства на площади («towards occupying urban space») [12, с. 2]. Вот эта связь между виртуальными и физическими сетями - одна из ключевых инноваций сетевых социальных движений [45; 46]. Но лидерство в сетевых социальных движениях может и не быть связанным с физическим пространством вообще - лидеры могут направлять коммуникацию, созывать массы на акции, инспирировать их, но не участвовать в них, оставаясь невидимыми для рядовых участников. Лидеры могут управлять движениями и акциями удаленно, из других городов и даже стран [34; 35; 4]. Лидеры могут не иметь физического лица, либо могут пользоваться фейковой идентичностью, либо могут скрываться за «должностью» администратор сообщества, которая не раскрывает других элементов идентичности [4; 35; 36].
Таких совершенно не видимых лидеров, которые к тому же не выходят из пространства интернета, тем не менее, можно считать лидерами, так как от их
выхода/невыхода производимые ими смыслы не становятся менее важными для их единомышленников. В не меньшей степени, чем выход на улицу и личное участие в уличных протестных акциях, влияние высказываний и месседжей авторитетных, многими читаемых авторов, вызывающих доверие их фолловеров, или же спонтанно возникших лидеров дискурса, которые сумели зажечь людей и рекрутировать их в политическое движение и призвать к политическому действию, подтверждаются многочисленными примерами, по которым виден переход массы от роли наблюдателя гражданских процессов к действиям оффлайн, совершённый под влиянием лидеров дискурса [3; 4; 35].
И, наконец, еще одной особенностью лидерства в сетевых движениях является то, что они в сильной степени аффективны. Это происходит из-за большей «персонализации коллективного участия» в сетевых социальных движениях по сравнению с традиционными движениями [7]. Под персонализацией подразумевается именно уверенность, что каждый может стать лидером, ощущение уникальности каждого участника и исключительной важности персонального участия, свойственные участникам сетевых социальных движений. Такие ощущения приводят к тому, что сетевая активность лидеров пронизана сильным эмоциональным напряжением, которое передается от лидеров массам. Эмоции обладают фундаментальной важностью для социальных движений [13; 14; 15; 17; 18; 20; 21; 25; 27; 29; 39], они производят «эмоциональную мобилизацию» [5, с. 221], «придают движение движениям» [16], заряжают «моральные батареи» активистов [24] и подпитывают «радость толпы» [26], которая начинается в киберпространстве и продолжается на улицах [34]. В российском контексте аффект негативно направлен, и лидеры манипулируют массами, разжигая ненависть и прочие негативно направленные эмоции [4; 5; 7; 34]. В нероссийском контексте мы встречаем больше примеров позитивной мобилизации [12; 13; 14; 20; 34], но случаи, когда лидеры влияют на своих фолловеров, чтобы разжечь их возмущение и ненависть, в нем так же типичны.
Итак, интернет полностью изменил характер лидерства, сообщив ему набор характеристик, некоторые из которых обнаруживает преемственность с типом лидерства, типичным для анархизма, часть же принципиально нова. И в том, и в другом случае все характеристики «индивидуализированного, коллективного, автономного» лидерства тесно связаны и обусловлены той средой, где сетевые социальные движения и их лидеры зарождаются и развиваются - цифровым пространством социальных медиа. В дополнение ко всем тем особенностям, которые новые технологии привнесли в социальные движения: скорость
реакции на политический вызов, информирования, мобилизации; затрудненность государственного контроля за сетевыми социальными движениями [3; 40], несмотря на постоянное ужесточение законодательства и расширение масштаба принимаемых мер [3; 4] и многие другие, особенности лидерства в этих движениях привлекают к ним все новых и новых сторонников. Возможность стать лидером и полная добровольность такого выдвижения, неангажированность и индивидуальность такого лидерства, наряду с прочими преимуществами обуславливают успех движений. Все это ставит задачу глубокого исследования института лидерства в сетевых социальных движениях (совершенно не изученного вопроса, как мы уже упоминали со слов Western выше), а также лидеров этих движений.
Литература
1. Бакунин М. Кнуто-Германская империя и Социальная революция / Пер. с фр. Избранные сочинения. Том 2. СПб-М.: Голос труда, 1919.
2. Кропоткин П. Взаимная помощь как фактор эволюции / Пер. с англ. СПб.: Товарищество Знание, 1907.
3. Никипорец-Такигава Г. О роли интернета в гражданском протесте: российский опыт в глобальном контексте // Вестник института Кеннана в России. 2012. №22.
4. Интернет и идеологические движения в России: Коллективная монография / Под ред. Г. Никипорец-Такигава и Э. Паина. М.: Новое литературное обозрение, 2016.
5. Bauman Z. Liquid modernity. London: John Wiley & Sons, 2013.
6. Beam L. Leaderless resistance // The Seditionist. 1992. №12.
7. Bennett W.L., Segerberg A. Digital media and the personalization of collective action: Social technology and the organization of protests against the global economic crisis // Information, Communication & Society. 2011. №14(6).
8. Bufe C. A future worth living: Thoughts on getting there. Tucson, AZ: Sharp Press, 1988.
9. Cabrera A. The Internet has turned leadership upside down // the Washington Post. Febr. 7, 2011. URL: http://views.washingtonpost.com/ leader-ship/panelists/2011/02/the-internet-has-turned-leadership-upside-down.html (дата обращения 21.06.2016).
10. Castells M. The rise of the network society. Oxford: Blackwell. 2000.
11. Castells M. Communication, power and counter-power in the network society // International Journal of Communication. 2007. №1(1).
12. Castells M. Networks of outrage and hope. Chicago, IL: Polity. 2012.
13. Collins R. Social movements and the focus of emotional attention // Passionate politics: Emotions and social movement / J. Goodwin, J. Jasper, F. Polletta (Eds.). Chicago-IL: University of Chicago Press. 2001.
14. Collins R. Interaction ritual chains.Princeton. NJ: Princeton University Press, 2004.
15. Della Porta D., Diani, M. Social movements. Oxford: Blackwell. 1999.
16. Eyerman R. How social movements move: Emotions and social movements // Emotions and social movements / H. Flam, D. King (Eds.). Abingdon: Routledge. 2005.
17. Flam H., King D. (Eds.). Emotions and social movements. Abingdon: Routledge. 2005.
18. Flam H. Mosaic of fear: Poland and East Germany before 1989. New York, NY.: Columbia University Press. 1998.
19. Gerbaudo P. Tweets and the streets: Social media and contemporary activism. Lond: Pluto Press. 2012.
20. Goodwin J., Jasper J.M. (Eds.). Rethinking social movements: Structure, meaning, and emotion. Lanham, MD: Rowman and Littlefield. 2004.
21. Goodwin J., Pfaff S. Emotion work in high-risk social movements // Passionate politics: Emotions and social movements / J. Goodwin, J.M. Jasper, F. Polletta (Eds.). Chicago, IL: University of Chicago Press. 2001.
22. Handbook of leadership: A survey of theory and research. Stogdill, Ralph M. New York, NY, US: Free Press, 1974.
23. Hill C. The world turned upside down: Radical ideas during the English revolution. London: Temple Smith, 1972.
24. Jasper J.M. Emotion and motivation // Oxford handbook of contextual political studies / R. Goodwin, C.Tilly. Oxford: Oxford University Press. 2006.
25. Juris J. Networked social movements: the movement against corporate globalization // The Network Society: A cross-cultural perspective / Castells M. (ed.). Cheltenham: Edward Elgar, 2004.
26. Lofland J. Crowd joys // Urban Life. 1994. №10.
27. Lofland J. Social movement organizations // American Sociological Review. 1994. №30.
28. McAdam D. Culture and social movements // Larâna E., Johnston H., Gusfield J.R., New social movements. Philadelphia, PA: Temple University Press. 1994.
29. Melucci A. The process of collective identity // Social movements and culture / Johnston H., Klandermans B. (Eds.). Minneapolis: University of Minnesota Press, 1996.
30. Michael G. Lone Wolf Terror and the Rise of Leaderless Resistance. Vanderbilt University Press. Nashville. 2012.
31. Neuman W.R., Marcus G., Cregler A.N. Mackuen M. The affect effect: Dynamics of emotion in political thinking and behaviour. Chicago IL: University of Chicago Press, 2007.
32. Newman S. From Bakunin to Lacan: Anti-authoritarianism and the dislocation of power. London: Lexington Books, 2001.
33. Nikiporets-Takigawa G. From the Active Blogging to the Political Leadership or to "the Parties Without Leaders // Digital Diaries: Resistance, Self-Representation and Civic Journalism in the Russian-Language Internet. the University of Uppsala. 2016. URL: http://www.ucrs.uu.se/digitalAssets/522/522648_1digital-diaries-abstracts-and-bios-28-apr.pdf (дата обращения 21.05.2016).
34. Nikiporets-Takigawa G. Protests 2.0: through networked consolidation to participation: why Russian Manezhka cannot become Ukrainian Maidan // Russian Journal of Communication. 2014. №6.3.
35. Nikiporets-Takigawa G. Tweeting the Russian protests // Digital Icons. 2013. №9.
36. Nikiporets-Takigawa G. What's the Colour of Russian Protest // East European Memory Studies. Cambridge. 2012.
37. Nye J. Bound to lead: The changing nature of American power. New York, NY.: Basic Books, 1990.
38. Oates S. Political Challengers of Political Outcasts? Comparing Online Communication for the Communist Party of the Russian Federation and the British Liberal Democrats // New media and New Europe-Asia. 2013. URL: http://www.tandfonline.com/toc/ceas20/64/8 (дата обращения 21.05.2016).
39. Ost D. Politics as the mobilisation of anger: Emotions in movements and in power. European Journal of Social Theory 2004. №7(2).
40. The Oxford Handbook of the Internet Studies. Oxford: Oxford University Press. 2013.
41. Sageman, M. A Strategy for Fighting International Islamist Terrorists // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. 2008. Vol. 618, Terrorism: What the Next President Will Face. URL: http://www.jstor.org/stable/40375787 (дата обращения 21.05.2016).
42. Schori Liang Ch. Cyber Jihad: Understanding and Countering Islamic State Propaganda. GCSP Policy Paper 2015. №2. URL: http://www.gcsp.ch/News-Knowledge/Publications/Cyber-Jihad-Understanding-and-Countering-Islamic-State-Propaganda (дата обращения 21.05.2016).
43. Scott J., Spaniel D. The Anatomy of Cyber-Jihad. Institute for Critical Infrastructure Technology. 2016: http://icitech.org/wp-content/uploads/2016/06/ICIT-Brief-The-Anatomy-of-Cyber-Jihad1.pdf (дата обращения 21.05.2016).
44. Sutherland N., Land C., Böhm S. Anti-leaders(hip) in social movement organizations: The case of autonomous grassroots groups // Organization. 2013. №21(6).
45. Western S. Leadership: A critical text. Sage. 2013.
46. Western S. Autonomist leadership in leaderless movements: Anarchists leading the way // Ephemera. Theory and politics in organization. 2014. №14(4). URL: http://www.ephemerajournal.org/contribution/autonomist-leadership-leaderless-movements-anarchists-leading-way (дата обращения 21.05.2016).
47. Zizek S. Transcript: Slavoj Zizek at St. Mark's Bookshop. 2011. 27 Oct. URL: http://www.imposemagazine.com/music/transcript-slavoj-zizek-at-st-marks-bookshop (дата обращения 21.05.2016).
References
1. Bakunin M. Knuto-Germanskaya imperiya i Sotsial'naya revolyutsiya. Per. s fr. Izbrannye sochineniya. Tom 2. SPb-М.: Golos truda, 1919.
2. Kropotkin P. Vzaimnaya pomoshch' kak faktor evolyutsii. Per. s angl. SPb.: Tovarishchestvo Znanie, 1907.
3. Nikiporets-Takigava G. O roli interneta v grazhdanskom proteste: rossiiskii opyt v global'nom kontekste. Vestnik instituta Kennana v Rossii. 2012. №22.
4. Internet i ideologicheskie dvizheniya v Rossii: Kollektivnaya monografiya. Pod red. G. Nikiporets-Takigava i E. Paina. M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2016.
5. Bauman Z. Liquid modernity. London: John Wiley & Sons, 2013.
6. Beam L. Leaderless resistance. The Seditionist. 1992. №12.
7. Bennett W.L., Segerberg A. Digital media and the personalization of collective action: Social technology and the organization of protests against the global economic crisis. Information, Communication & Society. 2011. №14(6).
8. Bufe C. A future worth living: Thoughts on getting there. Tucson, AZ: Sharp Press, 1988.
9. Cabrera A. The Internet has turned leadership upside down. the Washington Post. Febr. 7, 2011. URL: http://views.washingtonpost.com/leadership/panelists/ 2011/02/the-internet-has-turned-leadership-upside-down.html (data obrashcheniya 21.05.2016).
10. Castells M. The rise of the network society. Oxford: Blackwell. 2000.
11. Castells M. Sommunication, power and counter-power in the network society. International Journal of Communication. 2007. №1(1).
12. Castells M. Networks of outrage and hope. Chicago, IL: Polity. 2012.
13. Collins R. Social movements and the focus of emotional attention. Passionate politics: Emotions and social movement. J. Goodwin, J. Jasper, F. Polletta (Eds.). Chicago-IL: University of Chicago Press. 2001.
14. Collins R. Interaction ritual chains.Princeton. NJ: Princeton University Press,
2004.
15. Della Porta D., Diani, M. Social movements. Oxford: Blackwell. 1999.
16. Eyerman R. How social movements move: Emotions and social movements. Emotions and social movements. H. Flam, D.King (Eds.). Abingdon: Routledge. 2005.
17. Flam H., King D. (Eds.). Emotions and social movements. Abingdon: Routledge. 2005.
18. Flam H. Mosaic of fear: Poland and East Germany before 1989. New York, NY.: Columbia University Press. 1998.
19. Gerbaudo P. Tweets and the streets: Social media and contemporary activism. Lond: Pluto Press. 2012.
20. Goodwin J., Jasper J. M. (Eds.). Rethinking social movements: Structure, meaning, and emotion. Lanham, MD: Rowman and Littlefield. 2004.
21. Goodwin J., Pfaff S. Emotion work in high-risk social movements. Passionate politics: Emotions and social movements. J. Goodwin, J. M. Jasper, F. Polletta (Eds.). Chicago, IL: University of Chicago Press. 2001.
22. Handbook of leadership: A survey of theory and research. Stogdill, Ralph M. New York, NY, US: Free Press, 1974.
23. Hill C. The world turned upside down: Radical ideas during the English revolution. London: Temple Smith, 1972.
24. Jasper J.M. Emotion and motivation. Oxford handbook of contextual political studies. R. Goodwin, C.Tilly. Oxford: Oxford University Press. 2006.
25. Juris J. Networked social movements: the movement against corporate globalization. The Network Society: A cross-cultural perspective. Castells M. (ed.). Cheltenham: Edward Elgar, 2004.
26. Lofland J. Crowd joys. Urban Life. 1994. №10.
27. Lofland J. Social movement organizations. American Sociological Review. 1994. №30.
28. McAdam D. Culture and social movements. Larana E., Johnston H., Gusfield J.R., New social movements. Philadelphia, PA: Temple University Press. 1994.
29. Melucci A. The process of collective identity. Social movements and culture. Johnston H., Klandermans B. (Eds.). Minneapolis: University of Minnesota Press, 1996.
30. Michael G. Lone Wolf Terror and the Rise of Leaderless Resistance. Vander-bilt University Press. Nashville. 2012.
31. Neuman W.R., Marcus G., Cregler A.N. Mackuen M. The affect effect: Dynamics of emotion in political thinking and behaviour. Chicago IL: University of Chicago Press, 2007.
32. Newman S. From Bakunin to Lacan: Anti-authoritarianism and the dislocation of power. London: Lexington Books, 2001.
33. Nikiporets-Takigawa G. From the Active Blogging to the Political Leadership or to "the Parties Without Leaders. Digital Diaries: Resistance, Self-Representation and Civic Journalism in the Russian-Language Internet. the Uni-versity of Uppsala. 2016. URL: http://www.ucrs.uu.se/digitalAssets/522/522648_1digital-diaries-abstracts-and-bios-28-apr.pdf (data obrashcheniya 21.05.2016).
34. Nikiporets-Takigawa G. Protests 2.0: through networked consolidation to participation: why Russian Manezhka cannot become Ukrainian Maidan. Russian Journal of Communication. 2014. №6.3.
35. Nikiporets-Takigawa G. Tweeting the Russian protests. Digital Icons. 2013.
№9.
36. Nikiporets-Takigawa G. What's the Colour of Russian Protest. East European Memory Studies. Cambridge. 2012.
37. Nye J. Bound to lead: The changing nature of American power. New York, NY.: Basic Books, 1990.
38. Oates S. Political Challengers of Political Outcasts? Comparing Online Communication for the Communist Party of the Russian Federation and the Brit-ish Liberal Democrats. New media and New Europe-Asia. 2013. URL: http://www.tandfonline.com/toc/ceas20/64/8 (data obrashcheniya 21.05.2016).
39. Ost D. Politics as the mobilisation of anger: Emotions in movements and in power. European Journal of Social Theory 2004. №7(2).
40. The Oxford Handbook of the Internet Studies. Oxford: Oxford University Press. 2013.
41. Sageman, M. A Strategy for Fighting International Islamist Terrorists. The Annals of the American Academy of Political and Social Science. 2008. Vol. 618, Terrorism: What the Next President Will Face. URL: http://www.jstor.org/stable/40375787 (data obrashcheniya 21.05.2016).
42. Schori Liang Ch. Cyber Jihad: Understanding and Countering Islamic State Propaganda. GCSP Policy Paper 2015. №2. URL: http://www.gcsp.ch/News-Knowledge/Publications/Cyber-Jihad-Understanding-and-Countering-Islamic-State-Propaganda (data obrashcheniya 21.05.2016).
43. Scott J., Spaniel D. The Anatomy of Cyber-Jihad. Institute for Critical Infrastructure Technology. 2016: http://icitech.org/wp-content/uploads/2016/06/ICIT-Brief-The-Anatomy-of-Cyber-Jihad1.pdf (data obrashcheniya 21.05.2016).
44. Sutherland N., Land C., Böhm S. Anti-leaders(hip) in social movement organizations: The case of autonomous grassroots groups. Organization. 2013. №21(6).
45. Western S. Leadership: A critical text. Sage. 2013.
46. Western S. Autonomist leadership in leaderless movements: Anar-chists leading the way. Ephemera. Theory and politics in organization. 2014. №14(4). URL: http://www.ephemerajournal.org/contribution/autonomist-leadership-leaderless-movements-anarchists-leading-way (data obrashcheniya 21.05.2016).
47. Zizek S. Transcript: Slavoj Zizek at St. Mark's Bookshop. 2011. 27 Oct. URL: http://www.imposemagazine.com/music/transcript-slavoj-zizek-at-st-marks-bookshop (data obrashcheniya 21.05.2016).
