CC BY
13
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
М.Э. Поснов О личности
Основателя христианской церкви:
изложение и краткий разбор рационалистических, мифологических и натуралистических воззрений на лицо И. Христа
Опубликовано:
Христианское чтение. 1910. № 7-8. С. 983-999.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
О личноети Основателя христіанской церкви *).
(Изложеніе и краткій разборъ раціоналистическихъ, миѳологическихъ и натуралистическихъ воззрѣній на лицо I. Христа.)
III. Эрнестъ Ренанъ, какъ представитель художественно-историческаго (романтическаго) построенія „жизни Іисуса“.
ЙГ ОДОБНО страшному урагану, пронесся Штраусъ но обла-[ сти новозавѣтной исторіи. Онъ разрушилъ всѣ бывшія ? до него построенія «жизни Іисуса», разметалъ ихъ $ отдѣльныя части, разбилъ въ мелкіе кусочки образъ Хри-I ста, не давъ въ сущности ничего положительнаго, цѣльнаго, живого. Результатъ критики Штрауса можно конкретно выразить элегическими словами евангельской мироносицы: Взята Господа моего, и не вѣмъ, гдѣ положита Его.
Грандіозную задачу возсоздать изъ обломковъ живой образъ Іисуса, и именно въ раціоналистическомъ духѣ, взялъ на себя
Э. Ренанъ (1823—1892).
Ренанъ, сынъ моряка, очень рано лишившись отца, былъ воспитанъ, по его собственнымъ словамъ, «женщинами (матерью и сестрою) и священниками». Сначала онъ былъ человѣкомъ вѣрующимъ и получалъ образованіе въ католическихъ семинаріяхъ. Но вотъ въ 1845 г. онъ оставилъ семинарію Св. Сулышція, «въ твердомъ убѣжденіи, что онъ только^ тогда можетъ быть вѣрнымъ Іисусу, когда онъотречется отъ церкви» (?!!..) 1j. Теперь Ренанъ предался философско-историческимъ занятіямъ, затѣмъ посвятилъ себя изученію язы- * 9
“) Продолженіе. См. май—іюнь.
9 К. Lachenmann, Realencyklopädic. Hauck. XVI, 650—651. Leipzig.
ковъ — еврейскаго, арабскаго, сирійскаго, санскритскаго, кромѣ того занимался исторіей религій, нѣмецкимъ богословіемъ—и такимъ образомъ съ избыткомъ восполнилъ пробѣлы университетскаго образованія. Въ 1860 г. Ренанъ, по порученію Наполена III, предпринялъ научное путешествіе въ Палестину, въ сопровожденіи своей сестры Генріетты, скончавшейся отъ лихорадки въ БиблосЬ въ 1861. Здѣсь же онъ «написалъ въ хижинѣ одного маронита на Ливанѣ», «Vie de Jesus’», какъ первый томъ «Origines du christianisme», появившійся въ Берлинѣ 23 іюня 1863 г.; хотя въ душѣ Ренана «Жизнь Іисуса» была готова уже во вромя разрыва его съ церковью, какъ объ этомъ говоритъ самъ онъ въ юношескихъ воспоминаніяхъ. Такова внѣшняя исторія появленія знаменитой книги Ренана.
Э. Ренанъ имѣлъ много данныхъ, чтобы дать положительное изображеніе жизни Іисуса. Онъ былъ, несомнѣнно, человѣкъ богато одаренный, даже съ талантами литератора и художника. Разумѣется, чтобы составить себѣ представленіе о его литературномъ талантѣ, нужно внимательно прочитать и понять всю его небольшую книгу. ІІо о художественности его слога могутъ свидѣтельствовать хоть слѣдующіе отрывки,—и это даже въ переводѣ на чуждый языкъ. Прежде всего, посвященіе книги: «Свѣтлой душѣ моей сестры Генріетты, скончавшейся въ Библосѣ 24 сентября 1861 г. Вспоминаешь ли ты, покоясь на лонѣ Бога, о тѣхъ длинныхъ дняхъ въ Газирѣ, когда наединѣ съ тобою я писалъ эти страницы, вдохновленныя мѣстами, которыя мы вмѣстѣ посѣтили? Ты сидѣла возлѣ меня молчаливо, перечитывала каждый листокъ, какъ только онъ былъ написанъ, и переписывала его, а у нашихъ ногъ разстилались море, селенія, долины и горы. И когда послѣ томительнаго зноя миріады звѣздъ усѣивали небосклонъ, твои умные, осторожные вопросы, скромныя сомнѣнія заставляли меня возвращаться къ великому предмету нашихъ общихъ думъ. Однажды ты сказала мнѣ, что будешь любить эту книгу, прежде всего потому, что я писалъ ее вмѣстѣ съ тобой, а затѣмъ еще потому, что она тебѣ по душѣ. Если иногда ты опасалась, какъ бы не пришлось услыхать о ней узкія сужденія какого-нибудь легкомысленнаго человѣка, то ты всегда питала увѣренность, что истинно религіозной душѣ въ концѣ концовъ она понравится. Среди этихъ милыхъ думъ смерть коснулась насъ обоихъ своимъ крыломъ; глубокій сонъ послѣ жестокой лихорадки овладѣлъ нами обоими въ одинъ и тотъ
же часъ, и проснулся я одинъ! Теперь ты спишь въ землѣ Адониса, близъ священнаго Библоеа, близъ тѣхъ священныхъ водъ, съ которыми смѣшивались слезы женщинъ древнихъ мистерій. О мой добрый геній! Ты такъ любила меня, раскрой-же мнѣ тѣ истины, которыя не только разсѣеваютъ страхъ смерти, но почти внушаютъ любовь къ ней.» Объ оостоятель-ствахъ появленія своей книги Э. 1 снанъ пишетъ. «Я изъѣздилъ всю евангельскую область вдоль и поперекъ: побывалъ •въ Іерусалимѣ, въ Хевронѣ, въ Самаріи, я не пропустилъ пн одной мѣстности, сколько нибудь имѣвшей значеніе для исторіи Іисуса. Такимъ образомъ вся эта исторія, которая на пространствѣ вѣковъ какъ бы виситъ въ облакахъ невещественнаго міра, получила въ моихъ глазахъ плоть, такую реальность, что это меня изумило. Поразительная согласованность текстовъ съ мѣстностью, чудесная гармонія евангельскаго идеала съ пейзжемъ, послужившимъ для него рамкой, были для меня истиннымъ откровеніемъ. У меня предъ глазами явилось пятое евангеліе, отрывочное, но все же доступное для чтенія, и съ той поры, сквозь повѣствованія Матѳея и Марка, -мнѣ представляло съ уже не отвлеченное существо, о которомъ можно сказать, что такого никогда не было на свѣтѣ, а дивный образъ человѣка, который живетъ, движется. Лѣтомъ, будучи вынужденъ переселиться въ Газиръ въ Ливанскихъ горахъ, чтобы немного отдохнуть, я бѣглыми чертами запечатлѣлъ образъ, который предсталъ передо мною, и результатомъ этого явился настоящій мой трудъ. Когда жестокое испытаніе ускорило мой отъѣздъ отсюда, мнѣ оставалось лишь проредактировать нѣсколько страницъ. Такимъ образомъ эта книга была написана очень близко отъ тѣхъ мѣстъ, гдѣ родился и жилъ Іисусъ. Со времени моего возвращенія оттуда, я безпрестанно пополнялъ и провѣрялъ въ подробностяхъ тотъ набросокъ, который спѣшно писалъ въ маропинской хижинѣ, имѣя при себѣ лишь пять-шесть книгъ для справокъ». ‘) Замѣчательно красиво у Ренана описаніе тихой чарующей природы Іалилеи 2) и—по контрасту—суроваго гордаго Іеруса-Л0Ма съ дикой іудейской пустыней 3).—Какъ истый художникъ-литераторъ, Э. Ренанъ полагаетъ свою задачу во-первыхъ
') Er. Return, Vie de Jesus. Paris. 1899. 26 ed. p. ХСѴПІ—ХІЛХ pyc. eP- E. В, Святославскаго Спб. 1906, стр. LXIX—LXX.
9 Vie de Jesus, p. 64—73; pyc. nep. 47—53.
5 Vie de Jesus, p 218.; pyc. nep. 163 и дал.
«изобразить среду, въ которой имѣлъ мѣсто разсказываемый фактъ! *) Затѣмъ уже нужно было ему нарисовать образъ самого героя. «Надо было, говоритъ Э. Ренанъ, изобразить моего героя прекраснымъ и обаятельнымъ (ибо такимъ онъ былъ безспорно); и надо было это сдѣлать, не взирая на такія его дѣйствія, которыя въ наши дни могли бы заслужить неблагопріятный отзывъ» * 2). Главными данными для осуществленія поставленной задачи являются «біографіи основателя христіанства»;* т. е. каноническія евангелія. Они отчасти «легендарны, такъ какъ они полны чудесъ и сверхъестественнаго». Но есть легенда и легенда. Евангелія подписываются именами лицъ, очень извѣстныхъ въ исторіи первохристіанства. Если заголовки вѣрны, евангелія, не теряя своего легендарнаго характера, получаютъ свое высокое значеніе, такъ какъ они относятся къ пятидесятилѣтію, непосредственно слѣдовавшему за смертью Іисуса. «Относительно Луки, говоритъ Ренанъ, нѣтъ мѣста сомнѣніямъ. Евангеліе отъ Луки есть настоящее сочиненіе, основанное на готовыхъ документахъ», принадлежащее одному лицу и отличающееся законченностью. 3) Евангелія отъ Матѳея и Марка не носятъ такого индивидуальнаго характера. Это сочиненія безличныя, въ которыхъ личность автора совершенно стушевывается. 4) Въ общемъ третье еван геліе написано, повидимому, позднѣе двухъ первыхъ». Непосредственность сообщенія и чистоту ученія четвертаго евангелія Ренанъ подвергаетъ уже сомнѣнію, но относительно времени написанія полагаетъ, что книга эта написана до 100 году. 5) —Такъ какъ евангелія легендарны, то собственно историческаго можно извлечь изъ нихъ, по мнѣнію Ренана, очень не много 6). Жилъ Іисусъ, былъ родомъ изъ Галилейскаго Назарета. Проповѣдь его была обаятельна и отъ нея сохранились въ памяти его учениковъ афоризмы. Іисусъ возбудилъ къ себѣ ненависть правовѣрныхъ евреевъ, которымъ удалось предать его смертной казни, при содѣйствіи Понтія Пилата. Онъ былъ распятъ на крестѣ за воротами города. Спустя нѣкоторое время распространился слухъ, будто бы Онъ воскресъ. Все,
*) Vie de Jesus, р. XXII; рус. пер. XIX.
2) Vie de Jesus р. XXV; рус. иер. XXII.
3) Vie de Jesus, р. XLYIII—XLIX; рус. пер. XXXVIII.
4) Vie de Jesus, p. L; рус. пер. XXXIX.
") Vie de Jesus, p. LXX—LXXVIII. рус. nep. LII—LV.
6) Vie de Jesus, p. XVJ; рус. перев. XIII.
что выходитъ за предѣлы этихъ данныхъ, можетъ подлежатъ сомнѣнію. Тексты, продолжаетъ Ренанъ, не обладающіе историческою достовѣрностью, не могутъ давать полной увѣренности, но они даютъ нѣчто другое. Не должно отдаваться имъ съ слѣпымъ довѣріемъ; но нс слѣдуетъ и отклонять ихъ показанія съ несправедливымъ презрѣніемъ. Нужно стараться угадать что за ними скрывается, но при этомъ никогда но питать абсолютной вѣры въ то, что найдено такимъ образомъ. *) Талантъ историка заключается въ томъ, чтобы создать правдивое цѣлое изъ частей, которыя сами по себѣ правдивы лишь отчасти. * 2)
Вотъ самая общая схема сочиненія Ренана «Жизнь Іисуса».
Въ эпоху Августа и Тиверія жилъ великій человѣкъ, который своею смѣлою иниціативою и тою преданностью, какую онъ сумѣлъ внушить къ себѣ, создалъ и самый объектъ, и исходную точку будущей вѣры человѣчества. Родился Іисусъ въ Назаретѣ, въ семействѣ ремесленника. Въ виду смѣшаннаго населенія въ Галилеѣ, «невозможно поднимать вопроса о расѣ и доискиваться, какая именно кровь текла въ жилахъ того, кто больше всѣхъ содѣйствовалъ искорененію различій людей по крови». Мало вѣроятно, чтобы Іисусъ зналъ греческій языкъ. Тѣмъ болѣе пѣтъ основаній предполагать, чтобы онъ имѣлъ какое нибудь понятіе о гречесяой кѵльтѵрѣ. Эта культура была изгнана палестинскими учителями, предававшими одинаково проклятію и «того, кто выкармливаетъ свиней, и того, кто обучалъ своего сына греческой наукѣ». Въ сферахъ самого іудаизма Іисусъ оставался чуждымъ многихъ теченій (ессейства, терапевтовъ, филонизма). По счастью, Іисусъ дажо не изучалъ и ту іудейскую схоластику, изъ которой выродился Талмудъ. Раввинъ Гиллелъ былъ учителемъ Іисуса, если только можно говорить объ учителѣ тамъ, гдѣ рѣчь идетъ о столь оригинальномъ человѣкѣ. Чтеніе книгъ ветхаго завѣта произвело на него сильное впечатлѣніе. Особенно его поразила книга Даніила. Выть можетъ онъ читалъ также и книгу Еноха.
Общественное служеніе Іисуса Ренанъ дѣлитъ на три періода. Первый періодъ—пророчески-идиллическій, обнимающій Дѣятельность Іисуса въ Галилеѣ, особенно его нагорную бе-
r) Vie de Jesus, р. XVII; рус. перее. XIV.
2) Vie de Jesus, р. XX; рус. пер. XVII.
сѣду. «Вся исторія нарождавшагося христіанства была восхитительною пасторалью. Мессія на брачномъ пирѣ, грѣшница и добродѣтельный Закхей, приглашенные къ его трапезамъ, основатели царства небеснаго въ видѣ званныхъ на брачный пиръ,—вотъ на что дерзнула Галилея, что она допускала». Все богословіе Іисуса состояло въ томъ, что Богъ познается непосредственно отцомъ каждаго человѣка. Богъ Іисуса нашъ отецъ. Смѣло возвысившись надъ предразсудками своей націи, онъ основываетъ всеобщее братство по Богу. * «Царство Божіе» или «царство небесное» были любимыми выраженіями Іисуса для опредѣленія того переворота, который онъ вносилъ въ міръ. Іисусъ—основатель истиннаго царства Божія, царства кроткихъ и смиренныхъ, вотъ какимъ былъ Іисусъ первыхъ дней его жизни. Подобно всѣмъ раввинамъ своего времени, Іисусъ излагалъ свое ученіе въ краткихъ афоризмахъ, въ выразительной формѣ. «Если правый глазъ твой соблазняетъ тебя, вырви его и брось отъ себя». «Не судите, да не судимы будете»... Результатомъ принциповъ нагорной проповѣди долженъ былъ явиться чистый культъ, религія безъ жрецовъ и внѣшнихъ обрядностей, основанная исключительно на сердечномъ чувствѣ, подражаніи Богу, на непосредственномъ единеніи совѣсти съ Отцомъ небеснымъ... Безспорно, если бы евангеліе ограничилось нѣсколькими главами Матоея и Луки (разумѣется—нагор. проповѣдь), оно было бы ближе къ совершенству; но не будь въ немъ чудесъ, развѣ оно завоевало бы міръ?—-Второй періодъ вч> дѣятельности Іисуса начинается послѣ знакомства его съ Іоанномъ Крестителемъ. Это знакомство «принудило молодого пророка изъ Назарета до нѣкоторой степени уклониться отъ своего пути; но съ другой стороны оно же внушило ему многія важныя подробности его религіознаго учрежденія». Въ общемъ вліяніе Іоанна на Іисуса было скорѣе вреднымъ для него, нежели полезнымъ. Оно задержало его развитіе; по всему можно думать, что когда онъ отправлялся внизъ но теченію Іордана, то идеи его имѣли несомнѣнное превосходство надъ идеями Іоанна, и что онъ на время склонился къ баптизму въ видѣ уступки. Повиди-мому, знакомство Іисуса съ Іоанномъ содѣйствовало также разработкѣ его идеи о «царствѣ небесномъ». Съ этого времени лозунгомъ его стала «благая» вЬсть о приближеніи царства Божія. Наступленіе этого царства будетъ великимъ внезапнымъ переворотомъ. Водворитъ это царство онъ, Іисусъ, сынъ Божій.
Эта мысль овладѣла всѣмъ его существомъ. Онъ считалъ себя міровымъ реформаторомъ. Переворотъ, который онъ хотѣлъ совершить, былъ чисто нравствеішын. Третій поріодь въ жизни Іисуса наступаетъ со времени его путешествій въ Іерусалимъ. Эти путешествія имѣли существенное значеніе для его Шіановъ, ибо «онъ уже чувствовалъ, чго^ для того, чтобы играть первенствующую роль, ему надо выйти изъ Галилеи и аттаковать іудаизмъ въ его тведеынѣ, которой былъ Іерусалимъ». Іисѵсъ вынесъ изъ Іерусалима, по крайней мѣрѣ, одно убѣжденіе, которое съ тѣхъ поръ крѣпко въ немъ укоренилось, это именно, что нечего и думать о соглашеніи съ древнимъ іудейскимъ культомъ. Ему представлялось абсолютно необходимымъ уничтоженіе жертвоприношеній, которыя внушали ему такое отвращеніе, упраздненіе нечестиваго и вы сокомѣрнаго священства, и въ общемъ смыслѣ, отмѣна закона. Съ этого момента онъ является уже не реформаторомъ, а разрушителемъ іудаизма. Царство Божіе скоро объявится, и именно онъ объявитъ его. Онъ знаетъ, что падетъ жертвою своей смѣлости, но царство Божіе не можетъ быть завоевано безъ насилія: оно водворится путемъ катастрофъ и раздоровъ. Но послѣ своей смерти сынъ человѣческій возвратится въ славѣ, въ сопровожденіи легіона ангеловъ, и тѣ, кто его отвергалъ, будутъ посрамлены. Такимъ образомъ царство Божіе понимается уже въ смыслѣ эсхатологическомъ.
Въ первый періодъ своей дѣятельности Іисусъ, повиди-мому, не встрѣчалъ сколько-нибудь серьезнаго противодѣйствія. Но съ того времени, какъ Іисусъ выступилъ на поприще чудесъ и общественнаго успѣха, надъ нимъ начала собираться гроза. Непреодолимое препятствіе идеямъ Іисуса шло главнымъ образомъ со стороны фарисеевъ — нерва и силы іудаизма. Іисусъ вступилъ въ борьбу съ оффиціальнымъ лицемѣріемъ ихъ. Результатомъ этой борьбы была ненависть, которую могла утолить только смерть.
Для историка жизнь Іисуса кончается его послѣднимъ вздохомъ. Но слѣдъ, оставленный Іисусомъ въ сердцахъ его учениковъ и нѣкоторыхъ изъ его преданныхъ друзей, былъ гакъ глубокъ, что въ теченіе многихъ недѣль онъ все еще какъ бы жилъ съ ними и утѣшалъ ихъ. «При какихъ усло-Шяхь эптУ3іазмъ, всегда легковѣрный, могъ создать всю совокупность разсказовъ, которыми устанавливалась вѣра въ вос-рссеніе? Этого мы никогда не будемъ знать. Замѣтимъ, однако,
что въ этомъ играла видную роль сильная фантазія Маріи Магдалины. Божественная сила любви! Благословенны тѣ моменты, въ которые страстное чувство галлюцинирующей женщины дало міру воскресшаго Бога!».
По выходѣ въ свѣтъ книги Э. Ренана «Жизнь Іисуса», папа Пій IX назвалъ автора ея «богохульникомъ Европы». Изъ католической и протестантской церкви полились обильнымъ потокомъ полемическія сочиненія противъ Ренана, и къ сожалѣнію, послужили рекламою, какой книга Ренана отнюдь не заслуживала. Теперь времени достаточно прошло. Книга Ренана, какъ и все на свѣтѣ, сдѣлалась достояніемъ исторіи. Есть возможность спокойнѣе разобраться въ событіяхъ. Да, по сравненію .съ трудомъ Штрауса, книга Ренина знаменуетъ прогрессъ. Рѣшительно не историческій методъ изслѣдованія первоизвѣстій о личности Іисуса и обо всемъ начальномъ христіанствѣ по схемѣ гегелянской философіи, превращавшей историческія дѣйствительныя событія въ логическія абстракціи,—у Ренана окончательно устраненъ. Изъ тумана миѳовъ образъ Іисуса является въ блескѣ легенды. Не простой идеѣ, а сильной духомъ, хотя и окруженной облакомъ легендъ исторической личности христіанство обязано своимъ происхожденіемъ. Сущность этой личности Ренанъ старается понять изъ своеобразныхъ топографическихъ, соціальныхъ, культурныхъ и религіозныхъ условій, въ которыхъ она жила и дѣйствовала. Такъ книга Ренана предлагаетъ восхитительныя описанія страны и людей въ Галилеѣ, которыя навсегда сохранятъ свою нс увядающую прелесть. Въ эту картину (раму) рѣшительно мѣстнаго колорита вставляетъ Ренанъ образъ Іисуса, но не по законамъ историческаго знанія, но руководствуясь эстетическими мотивами и опредѣленнымъ міровоззрѣніемъ. Правда, Ренанъ, какъ мы видѣли, касается во введеніи вопроса объ источникахъ евангельской исторіи и даже относитъ написаніе нашихъ евангелій, вопреки Штраусу и тюбингенцамъ, ко 2-й половинѣ 1-го вѣка; но, приписывая имъ легендарный характеръ и находя въ нихъ очень мало историческихъ элементовъ, Ренанъ поставилъ себѣ задачи совсѣмъ не историческаго произведенія—«создать правдивое цѣлое изъ частей, которыя сами по себѣ правдивы лишь отчасти», «угадать, что скрывается за евангельскими текстами, но при этомъ никогда не питать абсолютной вѣры въ то, что найдено такимъ образомъ». Разумѣется, при такихъ задачахъ и усло-
віяхъ, не могла явиться вѣрная біографія даже обыкновенной человѣческой личности, а лишь историческій романъ. Такъ дѣйствительно и вышло. И это настолько очевидно, что теперь среди ученыхъ, не исключая даже раціоналистовъ, двухъ мнѣній о книгѣ Ренана не существуетъ. Изобразить въ лицѣ Іисуса сверхъестественное существо Ренанъ даже и не пытался потому что онъ не признаетъ чудесъ и не вѣритъ въ боговдохновенность нашихъ евангелій. Объ этомъ онъ самъ чистосердечно заявляетъ: «Если чудо имѣетъ подъ собою
сколько нибудь реальную почву, то моя книга представляетъ собою сплошное заблужденіе (sic!). Если евангелія являются книгами боговдохновенными и, слѣдовательно, если все въ нихъ, отъ начала до конца, непреложная истина, то я сдѣлалъ большую ошибку»... Изъ второстепенныхъ противорѣчій справедливо ставятъ Ренану въ упрекъ то, что онъ, возвысивъ во введеніи историческій авторитетъ синоптиковъ предъ 4-мъ евангеліемъ, въ самой же своей книгѣ гораздо больше пользуется евангеліемъ Іоанна, чѣмъ первыми тремя.
Справедливо говоритъ о книгѣ Ренана авторъ капитальнѣйшаго изслѣдованія о пей: «Въ одно и то же время книга Ренана о жизни Іисуса есть и художественная исторія и историческій романъ, и портретъ и каррикатура. Пока Ренанъ вращается въ области внѣхристіанской и внѣ евангельской, онъ историкъ-художникъ. Вся историческая обстановка евангелія: пива, воздухъ, перспектива, весь ландшафтъ исторической картины—все это нарисовано съ великимъ мастерствомъ и художественною правдою... Но лишь только Ренанъ ступаетъ на священную почву евангелія, входитъ въ его святое святыхъ, касается его души—евангельскихъ лицъ и особенно Христа,—нашъ художникъ-историкъ оказывается въ чужой землѣ, становится романистомъ, произвольно сцѣпляющимъ всевозможныя возможности и превращаетъ въ концѣ-концовъ евангеліе въ художественную каррикатуру ‘).
•V* Попытка къ возсозданію религіознаго типа Іисуса у Альберта
Ревиля.
У Ренана пѣтъ ни вѣры, ни серьезной науки. Печальный разладъ между вѣрой и наукой въ великомъ вопросѣ о лич- 64
64
ыости Основателя новозавѣтной церкви онъ пытается примирить на почвѣ эстетической, художественной,—въ области, чуждой вѣрѣ и несродной наукѣ. «Наука и вѣра поиграли имъ и пошли дальше» *). Вотъ почему Ренанъ превратилъ жизнь Іисуса въ красивый романъ. Герой этого романа чарующій учитель, сентиментальный проповѣдникъ и любимецъ женщинъ. Между тѣмъ общее человѣческое сознаніе—за самымъ незначительнымъ исключеніемъ—смотритъ на Іисуса, какъ на чрезвычайное явленіе религіозной жизни, «чаяніе народовъ», и желаетъ видѣть въ Немъ исполнителя всеобщей потребности въ искупленіи и завершителя вѣковыхъ стремленій ко спасенію.
Попытку изобразить Іисуса, какъ религіознаго дѣятеля, какъ искупителя и примирителя, дѣлаетъ А. Ревилъ въ своемъ сочиненіи «Iesus de Nazareth», t. I—II Paris. 1897 * 2 * *).
Въ началѣ изслѣдованія авторъ ставитъ вопросъ: «откуда явилось христіанство?» Устраняя прежде данные отвѣты, Ä. Ревиль высказываетъ много заслуживающихъ вниманія мыслей. Такъ, онъ, указывая на естественное стремленіе изслѣдователей связывать христіанство съ «предшествовавшими эволюціями человѣческаго духа на религіозной почвѣ», дѣлаетъ мудрое предостереженіе: «на этомъ пути много опасности, не разобравъ кореннаго и движущаго принципа, недостаточно отличая его отъ его формъ и позднѣйшихъ наслоеній, принять поверхностныя и случайныя аналогіи за тождество по существу 8). Сколь многіе изслѣдователи христіанства, производившіе его отъ браманизма, буддизма, астраліной религіи, не говоря объ эллинизмѣ, не миновали этой опасности! Между тѣмъ случайныя аналогіи объясняются просто. «Среди элементовъ подлежавшаго рѣшенію вопроса упускалось изъ виду то единство человѣческаго духа, въ силу котораго одинаковые начатки, порожденные въ очень различныхъ мѣстахъ и послужившіе параллельными исходными пунктами, могутъ въ своихъ логическихъ послѣдствіяхъ приводить къ самымъ удивительнымъ совпаденіямъ, хотя между соотвѣтствующими народно-
’) См. предисловіе проф. Зелинскаго къ переводу на русскій языкъ кн. А. Ревиля, стр. X.
2) Albert Reville. проф. College de Б’гапсе. Іисусъ Назарянинъ. Русскій
uep. съ предисловіемъ проф. Зелинскаго. I—II. СНВ, 1909.
я) Al. Reville, Iesus de Nazare th. t. 1, p. 1; рус. пер. стр. 1.
стями никогда не существовало никакихъ сношеній» ‘). Особенно распространено то ложное мнѣніе, по которому христіанство есть «дочь эллинизма», не смотря на свою «іудейскую колыбель». Конечно, до извѣстной степени правильно утверж-деніе, что развитіе христіанства первыхъ вѣковъ имЬло греческій характеръ. «Но было бы большою ошибкою не признавать изъ-за этого оригинальныхъ элементовъ, отнюдь не греческихъ, которые, отлившись въ этѵ форм^, сдЬлали нѣчто совершенно новое изъ этого эллинизма послѣдней формаціи»2 ). Въ греческихъ формахъ было выражено содержаніе «безусловно іудейскаго происхожденія». Слѣдовательно, чтобы разъяснить, по мѣрѣ возможности, подлинное происхожденіе христіанства, нужно изучить прежде всего іудейство и его исторію» 3); необходимо оставить въ сторонѣ эллинизмъ, но нельзя покидать Палестины.—Высказавъ свое основное воззрѣніе на происхожденіе христіанства только отъ іудейства, которое выгодно отличаетъ автора отъ всѣхъ почти раціоналистовъ, Ревиль углубляется въ исторію Израиля, чтобы опредѣлить главные принципы ея. Ревиль—натуралистъ. Поэтому онъ производитъ еврейскій монотеизмъ изъ особыхъ условій развитія національнаго іеговизма, при чемъ высказываетъ очень странную мысль, будто приписанная іудейскому народу монолятрія привела къ монотеизму4), хотя искренно недоумѣваетъ: «почему эта эволюція совершилась въ древности только въ нѣдрахъ одного единственнаго народа» л). Затѣмъ Ревиль обозрѣваетъ довольно подробно иослѣ-плѣнную исторію Израиля—и внѣшнюю политическую и внутреннюю 6), каковое обозрѣніе извѣстно у нѣмецкихъ ученыхъ подъ именемъ «Neutestamentliehe Zeitgeschichte»., и лучшій образецъ котораго (обозрѣнія) далъ извѣстный Е. ИІуреръ. Относительно происхожденія мессіанской идеи Ревиль заключаетъ: «начало ея лежитъ далеко въ глубинѣ исторіи израильскаго народа, но не далѣе эпохи царей. Она является дальнѣйшимъ развитіемъ той мысли, что Іегова всту-
3 Л. НеѵШе, t. 1, р. 3; рус. пер. 2 стр.
) Л. Hevüle, t. 1, р. 4—5; рус. пер. стр.. 3—4.
Л Л. Herille; t. 1, р. 8; рус. пер. 6 стр.
Л Л. Неѵгііе. Ь. 1, р. 23; рус. пер. 17.
'') А. НеѵШе, t, 1. р. 24; рус. пер. 18.
) Л. НеѵШе, t. 1, р. 1—265; рус. пер. 1—186.
64*
пилъ въ особый союзъ съ израильскимъ народомъ, такъ какъ предпочелъ его всѣмъ другимъ» ’).
Приблизившись къ порогу собственно новозавѣтной исторіи, Ревиль ставитъ и рѣшаетъ вопросъ объ «исторической дѣйствительности личности Іисуса». Въ виду соціалистическихъ тенденцій, вопросъ не лишній. Утвердительное рѣшеніе вопроса основывается на свидѣтельствахъ внѣ-христіанскихъ (Плинія, Светонія, Тацита, I. Флавія) и собственно-христіанскихъ— евангеліяхъ 2). Вопросъ о происхожденія евангелій разсматривается довольно подробно. Рѣшеніе не отличается ни оригинальностью, ни особою доказательностью. Происхожденіе синоптиковъ относится къ 130—140 г.г., а ихъ прототиповъ къ болѣе ращіему времени: Лбуіа Матѳея полагается до 70 года, а прото-марка послѣ 70—Четвертое евангеліе есть вѣтвь александрійской, филоновской философіи, и появленіе его пріурочивается ко 2-й половинѣ II вѣка 3).
Евангельская исторія, говоритъ Ревиль, является исторіей Іисуса, проповѣдывавшаго Евангеліе и вскорѣ поплатившагося жизнію за право возвѣстить наиболѣе чистую, содержитель-ную и простую религію, когда-либо предложенную человѣчеству» 4). Мы не имѣемъ нужды представлять даже схемы изложенія жизни Іисуса но Ревилю. Изложеніе общественнаго служенія Іисуса Ревилемъ ничѣмъ не отличается отъ общаго типа натуралистическаго изображенія жизни Іисуса. Предсказанія о рожденіи Іоанна Крестителя и Іисуса онъ считаетъ легендами 5 *). Чудеса склоненъ понимать въ духѣ Павлюса и т. д. Для насъ важно подчеркнуть кое-что сравнительно особое въ пониманіи Ревилемъ личности Іисуса и сути дѣла его.
По воззрѣнію Реви ля, Іисусъ былъ «великій мистикъ», который осуществилъ «взаимное проникновеніе самой интенсивной религіи и возвышеннѣйшей морали '7). Іисусъ былъ «сѣятель», который сѣялъ «въ человѣческой совѣсти идеалъ вѣры и возвышенной морали, вѣра и мораль объединились» н).
А. Jieville, t. 1, р. 177; рус. пер. 127—128.
-) Л: licvielle, t. 1, р. 256—294; рус. ііер. 1, 1S7—218.
3) А. Jlevielle, t. 1, р. 295—360; рус. пер. 1, 219—267.
*) А. licvielle, t. р. 361; рус. пер. 1, 268.
5) А. licvielle, t. 1 р. 365; рус. пер. 271.
®) А. licvielle, t. II, р. 61 — 85.
7) А. Леѵіеііе, t. I, р. X; рус. перев. 1, XXIV.
*) А. licvielle, t. II, р. 480.
Но всякій идеалъ, продолжаетъ Ревиль, при своемъ воплощеніи неизбѣжно теряетъ въ своей чистотѣ. Несовершенство человѣческое осуждаетъ его на это. Съ этой точки зрѣнія не разъ приходится пожалѣть о томъ моментѣ въ жизни Іисуса, когда именно началось помраченіе (соб. пониженіе attdnua-tion) его собственнаго идеала. «Это было тогда, когда подъ давленіемъ обстоятельствъ, своего воспитанія, господствовавшихъ религіозныхъ идей, онъ увидѣлъ себя вынужденнымъ, въ формѣ, безъ сомнѣнія, самой идеальной и совершенно безкорыстно, облечься въ титулъ и достоинство Мессіи» *). Вѣрованіе, что Іисусъ есть ожидаемый Мессія, означаетъ первую перемѣну (modification) въ «чистой и простой основѣ евангелія... Отнынѣ личность того, кто возвѣстилъ евангеліе, извлекши его изъ глубинъ собственнаго духа, сдѣлалась самымъ объектомъ и основою религіозной вѣры» 2). Эта вѣра стремилась возвысить свой объектъ до абсолютной степени. Сказать противъ Сына Человѣческаго — это означало сказать противъ Св. Духа... Эту перемѣну можно выразить въ четырехъ словахъ: вѣра Іисуса сдѣлалась вѣрою во Іисуса». Вѣра въ Іисуса, какъ Мессію, была «первымъ догматомъ, который породилъ другіе. Личность Іисуса сдѣлалась предметомъ такого почитанія, что не замедлили увидѣть въ Сынѣ Человѣческомъ существо большее, чѣмъ человѣкъ. Его постепенное обожествленіе началось»...3). Церковь апостольская создалась на вѣрѣ во Христа, какъ Мессію... Для насъ церковь имѣетъ большое значеніе въ нравственномъ отношеніи—для моральнаго укрѣп-плепія всей нашей жизни и облегченія совѣсти отъ тяжести ошибокъ и заблужденій 4).
Собственно Ревиль никоимъ образомъ не можетъ быть поставленъ на одинъ уровень съ корифеями раціоналистическаго направленія — ІІавлюсомъ, Штраусомъ и Ренаномъ. Если же Мы и разсматриваемъ его послѣ нихъ, то это потому, что книга «Іисусъ Назарянинъ», благодаря спеціальнымъ свойствамъ французскаго автора, претендующаго даже на ученость, особенно въ 1 -й части, — довольно популярна и уже переве-ДеіІа на русскій языкъ для чтенія интеллигентной публики,
Л. Eeville, t. II, р. 487. 2) А. ЯеѵШге, t. II, р. 488.
) -4. ІісѵШс, И, р. 487. *) А. Beeilte, II, р. 494.
гадкой до всего рѣзкаго, отрицательнаго и разрушительнаго. Каждый изъ упомянутыхъ корифеевъ давалъ въ своемъ произведеніи какую-либо новую мощную—отрицательную или положительную—идею и, дѣлая своего рода «эпоху», овладѣвалъ всеобщимъ вниманіемъ. Между тѣмъ Ревиль не оставилъ потомству «ни мысли плодовитой, ни геніемъ начатаго труда». Въ его книгѣ—ни одной свѣжей мысли. Начнемъ хоть съ общаго его положенія — выведенія христіанства только изъ іудейства. Это воззрѣніе, свойственное всѣмъ раціоналистамъ, хотя и не въ столь рѣзкой формѣ, есть констатированіе очевиднаго факта и выворачиваніе церковнаго представленія или ученія о тѣснѣйшей связи христіанства съ іудействомъ. Критика евангельскихъ источниковъ также не заключаетъ въ себѣ ни одной оригинальной' мысли. Выведеніе евангелія Іоанна изъ фило-новской философіи повторяетъ столь избитую мысль, что одно упоминаніе о ней наводитъ уныніе и вызываетъ отвращеніе. ІІри самомъ изложеніи евангелій чередуются ренановская легенда съ пресловутымъ павлюсовскимъ «изъясненіемъ чудесъ».—Но гдѣ обнарулшваетъ Ревиль особую слабость и противорѣчивость—это въ пониманіи личности Іисуса. Іисусъ по нему «великій мистикъ», соединившій наиболѣе чистую религію съ возвышенною моралью. И въ то же время тотъ же Іисусъ самозванно принимаетъ на себя титулъ Мессіи, вводитъ такимъ образомъ въ заблужденіе своихъ послѣдователей, дошедшихъ въ концѣ концовъ до обожанія Іисуса. Самъ Ревиль понимаетъ всю фальшь такого религіознаго «идеала», гдѣ «великая мистика» мирится съ сознательнымъ обманомъ. Поэтому онъ всячески старается оправдать своего фантастическаго Іисуса, указывая на «историческую необходимость» *) принятія имъ на себя ложнаго титула и даже «право», отрицая при этомъ всякую корысть и дурныя намѣренія и высказывая, наконецъ, предположеніе, что если бы Іисусъ прожилъ больше, то онъ указалъ бы своимъ ученикамъ на опасность смѣшенія проповѣдника возвышенной религіи съ объектомъ вѣры 2). Но, справедливо замѣчаетъ на это проф. Е. Мишо 3), что «историческая необходимость» есть только одно слово; нѣтъ исторической необходимости—выдат^ себя за персонажъ,
не будучи имъ въ дѣйствительности, и никто не имѣетъ «права» вводить въ обманъ людей.—Не понимая личности Іисуса, Ре-виль никакъ не можетъ выяснить глубокожизненнаго вліянія Его и основанной Имъ церкви на послѣдующее время. Онъ, невидимому, искренно удивленъ, что «никогда еще столь обширная рѣка не исходила изъ источника, по поверхности столъ незначительнаго» 1). Здѣсь онъ думаетъ приблизить дѣло къ пониманію ссылкою на аналогію о сѣятелѣ и сѣмени ‘2). Но вѣдь собственно религіозныхъ сѣятелей человѣчество знало не мало; однако ихъ дѣло въ концѣ концовъ погибало или, видимо, было нелѣпымъ, ложнымъ. Какимъ же образомъ въ теченіе ХІХ-ти вѣковъ остался не превзойденнымъ идеалъ Христа, хотя онъ, по утвержденію Ревиля, какъ человѣческій, можетъ быть «восполненъ, расширенъ и даже исправленъ въ своемъ приложеніи»? 3). Потомъ, развѣ психологически мыслимо выяснить высокое нравственное вліяніе церкви, которое признаетъ Ревиль *), на личную жизнь, если извѣстно, что церковь зиждется на колоссальномъ недоразумѣніи, выдавая Іисуса за того, кѣмъ онъ не былъ?...
Мы разсмотрѣли главныхъ представителей раціоналистической мысли, пытавшейся лишить личность I. Христа сверх-естественнаго характера и сдѣлать ее вполнѣ понятною, какъ простое историческое, хотя бы то и религіозное — явленіе. Все это,—за исключеніемъ послѣдняго (Ревиля), но тоже стоящаго въ руслѣ раціоналистическаго теченія, — своего рода знаменитости: Павлюсъ, какъ наилучшій экзегетъ, Штраусъ, какъ первокласный критикъ, Ренанъ, какъ крупный литературный талантъ. Ревиль дѣлаетъ попытку къ возсозданію религіознаго типа Іисуса. Можно сказать, въ лицѣ своихъ корифеевъ раціоналистическая мысль пережила всѣ фазы своего развитія, испробовала, повидимому, всѣ возможные пути и направленія и, описавъ параболу, возвратилась къ тому же, откуда вышла, т. е. къ религіозному пониманію личности • риста. Но вышла раціоналистическая мысль, въ лицѣ авлюса, полная силъ и во всякомъ случаѣ несомнѣнно-свѣтлыхъ надеждъ—сдѣлать вполнѣ понятною личность Іисуса, съ
*) Л. Reville, t. II, р. 479. А. Reville, t. II, р. 482.
2) А. Reville, t. II, р. 480.
4) А. Reville, t. II, р. 494.
полнымъ устраненіемъ сверхъестественнаго элемента, возвращается же она и останавливается предъ тѣмъ же вопросомъ: кто былъ Іисусъ?—уже съ разбитыми надеждами, съ растраченными понапрасну силами. Если въ весьма неудачной попыткѣ Ревиля — дать въ лицѣ Іисуса, вмѣсто ренановскаго сомнительнаго проповѣдника, образъ «завершителя вѣковыхъ стремленій человѣчества къ искупленію и спасенію»—не видѣть личнаго не-успѣха автора *), правда нс особенно даровитаго, * II
М Проф. Зелинскій, въ предисловіи къ русскому переводу сочиненія А. Ревиля „Іисусъ Назарянинъ“, сознавая и съ своей точки зрѣнія слабыя стороны предлагаемаго имъ автора—выведеніе христіанства только изъ іудейства, раціонализмъ въ изъясненіи чудесъ и нѣкотор. др.—думаетъ поставить натуралистическое направленіе въ пониманіи личности Іисуса на твердую почву, внося въ него кое-какія собственныя поправки. Онъ утверждаетъ, что Іисусъ заимствовалъ все свое воззрѣніе изъ іудейской религіи и греческой—религіи же, а не философіи, вопреки ложному мнѣнію—и по его сознанію—нѣкоторыхъ другихъ богослововъ. Проф. Зелинскій пишетъ: „Заклинаю тебя Богомъ живымъ, скажи намъ, ты ли Мессія, сынъ Божій?“ спрашивали первосвященники Іисуса; торжественность заклинанія доказываетъ намъ, что въ этомъ вопросѣ сосредоточена догматическая сущность христіанства, какъ новой религіи. Но въ этомъ вопросѣ заключено два представленія: Іисусъ—Мессія и Іисусъ—Сынъ Божій.
II мы утверждаемъ: насколько первое представленіе объ Іисусѣ—мессіи основано на данныхъ іудейской религіи, настолько же второе представленіе объ Іисусѣ—Сынѣ Божіемъ имѣетъ свои корни въ религіи эллинской. Ветхій завѣтъ былъ таковымъ для христіанъ, поскольку онъ подготовилъ Іисуса—мессію: но Іисусъ — Сынъ Божій былъ подготовленъ эллинской религіей, и ее слѣдуетъ поэтому считать вторымъ ветхимъ завѣтомъ христіанства. Вторымъ и, прибавимъ, главнымъ (sic!). Сына Божія искала античность за все время своего существованія; она находила его поочередно въ Гераклеѣ, Аполлонѣ, Александрѣ Великомъ, Итоломеѣ, Августѣ, но успокоилась лишь тогда, когда нашла его въ Іисусѣ. Его она восприняла всѣми фибрами своей жаждущей души. Іудейскаго мессію она приняла по необходимости, какъ мало понятный и таинственный придатокъ; но съ Сыномъ Божіимъ сроднилась всѣмъ своимъ естествомъ. Іисусъ—мессія замеръ бы на берегу Іордана подобно всѣмъ мессіямъ до и послѣ него; но Іисусъ—Сынъ Божій побѣдилъ весь міръ“. (XII—ХУ).—Концепція рѣшительная и смѣлая, но едва ли особо новая, еще неизвѣстная. Болѣе 70-ти лѣтъ тому назадъ глава тюбингенской школы, Ф. Хр. В ауръ въ числѣ главныхъ факторовъ христіанства указывалъ—римскій универсализмъ, греческую философію и іудео-алек-сандрійскую теософію (Geschichte der christlichen kirche. 3Aufe. Tübingen. 1863, ss- 4. 16—20). Проф. Зелинскій подчеркиваетъ (ХІУ) будто бы важную сдѣланную имъ поправку: христіанство обязано греческій религіи, а не философіи. Но, во 1-хъ, по новѣйшимъ научнымъ изслѣдованіямъ, ко времени пришествія I. Христа, не только среди простого народа, но
то раціоналистическая мысль должна искренно сознать свое полное безсиліе *).
М. Посновъ.
даже и среди высшихъ эллинизованеыхъ классовъ греческая религія потеряла свою силу и вытѣснялась восточными культами. Во 2-хъ, греческой религіи, какъ и вообще язычеству, была чужда идея Богочеловѣка, спасающаго страданіями людей отъ грѣха; тамъ господствовало убѣжденіе, что человѣкъ собственными силами можетъ и долженъ спастись отъ міровыхъ страданій и зла. (О. Gruppe. Griechische Mythologie und Religionsgeschichte. II. Bd. München. 1906 ss. 1519 ff. 1488). А особенно нужно имѣть въ виду, что, вопреки проф. Зелинскому, доказать знакомство Іисуса съ эллинизмомъ, да еще приписать ему усиленный трудъ надъ „извлеченіемъ эллинской религіи изъ лабиринта греческихъ миѳовъ и культовъ“ (стр. XIV)—дѣло безнадежное. Мы указывали въ свое время на то, какъ Павлюсъ, Штраусъ и Ренанъ единогласно отрицаютъ всякое знакомство Іоанна Крестителя и Іисуса съ эллинизмомъ. Въ „Галилеѣ языческой“ всего менѣе можно было встрѣтить именно эллинскихъ язычниковъ. Тамъ жили потомки древнихъ ханаанскихъ язычниковъ, сирійскіе, месопотамскіе язычники и др., только не эллинскіе. Нѳ вѣрное со стороны фактической, утвержденіе проф. Зелинскаго является несостоятельнымъ и по существу. Въ самомъ дѣлѣ, что могло бы выйти изъ такого синкретизма греческой религіи съ іудейской? Въ тогдашніе вѣка всякихъ синкретизмовъ исторія знаетъ самыя разнообразныя формы ихъ, при томъ предпринимавшихся людьми часто очень талантливыми и въ филосовскомъ и религіозномъ отношеніи. Извѣстенъ и филонизмъ, и позже гностицизмъ и неплатонизмъ—синтезы самые широкіе и, повидимому, глубокіе. И ничего изъ нихъ не вышло; они, просуществовавъ—100, много 150 лѣтъ, сходили въ могилу. Что же ото былъ за чудесный синкретизмъ Іисуса, тѣмъ болѣе наполовину уже упрежденный филонизмомъ?.. Въ частности, можно ли серьезно говорить, что греко-римская „античность успокоилась, найдя въ Іисусѣ Сына Божія, и восприняла его всѣми фибрами своей души“? Исторія говоритъ рѣшительно о другомъ. Греко-римская античность именно не могла воспринять въ себя христіанство, отчаянно боролась съ нимъ, стремилась исторг-пУть его изъ себя, какъ „грубое и закоснѣлое суевѣріе“. Что же въ противномъ случаѣ можетъ значить борьба язычества съ христіанствомъ по всему фронту, и многолѣтнія гоненія на христіанъ!.. Очевидно, можно г°ворить объ „успокоеніи“ античнаго міра при видѣ христіанства и •»воспріятіи его всѣми фибрами души“ (можно говорить) только прибѣгая Къ оозцримѣрнымъ, отчаяннымъ натяжкамъ.
*) Окончаніе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
