29
УДК 81.511.131’373(045)
О ЛЕКСИКЕ ПАМЯТНИКОВ УДМУРТСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА
Л. М. Ившин
Удмуртский институт истории, языка и литературы Уральского отделения РАН (УИИЯЛ УрО РАН)
Поступила в редакцию 11 декабря 2008 г.
Аннотация: рассматриваются памятники удмуртской письменности последней четверти XVIII в. (первая грамматика, грамматика М. Могилина и удмуртско-русский словарь 3. Кротова) с точки зрения лексического состава, которые содержат, главным образом, наиболее существенные, первичные слова, функционировавшие в указанный период.
Ключевые слова: памятники письменности, удмуртский язык, лексика, грамматика, словарь.
Abstract: the paper deals with some aspects of the early Udmurt language. Based on the analysis of three books published in the last quarter of the 18th century it considers the lexical structure of the language pointing out to main lexical items which were used by the Udmurt people at that period.
Key words: written records, Udmurt language, vocabulary, grammar, dictionary.
Анализ письменных памятников любого языка представляет собой один из важнейших видов языковедческой деятельности. Без подробного исследования начального этапа развития письменности трудно решать и проблемы современного литературного языка. С точки зрения лексикологии изучение ранних текстов, словарей и т.д. является важным источником для выяснения путей и способов обогащения словарного состава языка, изучения пластов слов, перешедших в разряд устаревших и не известных современному литературному языку.
В данной статье нами анализируется лексика письменных памятников удмуртского языка последней четверти XVIII в., а именно первой грамматики [1], грамматики М. Могилина [2] и двуязычного словаря 3. Кротова [3].
Исследованные источники содержат главным образом наиболее существенные слова из основного словарного фонда, которые функционировали в указанный период. Они являются своеобразным ключом в материальную и духовную культуру удмуртского народа, подчеркивают особенности общественной жизни, хозяйства, быта, характерные для удмуртов XVIII в. В памятниках письменности отражены передающиеся из поколения в поколение и развивающиеся в ходе исторического процесса названия предметов, орудий, действий, способов, разных приемов, относящихся к основным видам хозяйства, явления природы и т.д. Всего лексического разнообразия удмуртского языка эти источники, конечно же, отразить не смогли, потому что
Ившин Л. М., 2009
удмуртская лексикография в тот период времени находилась лишь в начальном этапе своего развития.
Слова, содержащиеся в памятниках исследуемого периода, можно классифицировать по следующим тематическим группам:
1) общественно-политические, административные термины: кунъ ‘царь’ (здесь и далее орфография примеров и их переводов сохранена), эк-сей ‘государь’ (Соч. 16); тере ‘воевода, судья’, косемъ ‘указъ’, гаштисъ-муртъ ‘писарь’ (Мог. 133, 134, 151); катъ ‘право’, кунъ воземъ палъ ‘царство, имперія’, тэрэужъ ‘судейская должность’ (Крот. 77, 100, 229);
2) военная лексика: ожмасъконъ ‘баталія, война’, жуgыскисъ ‘боецъ’ (Соч. 15, 16); сана-палъ ‘оружіе’, тышкатсконъ ‘драка, война’ (Мог. 131, 148); ожме ‘армія’, салдатъ дисъ кутъ ‘военное платье’, тышкаскисъ ‘воинъ’ (Крот. 155, 190, 227);
3) названия, характеризующие домашнее хозяйство, жилище и постройки: мертемъ пу ‘садъ’, ижgонъ ‘шерсть’, корка ‘изба’, куисъконъ ‘станъ, коимъ ткутъ’ (Соч. 24, 29, 30, 33); ^дъ ‘дворъ скотской’, гуръ ‘печь’, пужъ ‘решето’ (Мог. 141, 149, 150); каръ ‘городъ’, кваберка ‘чуланъ’, ке-носъ ‘анбаръ, житница’ (Крот. 76, 77, 85);
4) слова, обозначающие ремесло, земледелие: дурысъ ‘кузнецъ’, кусо ‘коса’, gери ‘плугъ и соха’, уморто ‘улей’ (Соч. 17, 21, 22, 28); аранъ ‘жатва’, кутесъ ‘молотило’, сюрло ‘серпъ’ (Мог. 130, 136, 145); gыртыръ ‘тесла’, кутцасконъ ‘молотьба’, усы ‘борона’ (Крот. 45, 105, 245);
5) названия одежды, кушаний, домашней утвари, посуды: тусты ‘чаша’, дукэсъ ‘кавтанъ’ кышетъ ‘платокъ’ (Соч. 31, 32, 33); табанъ
‘блинъ’, деремъ ‘рубашка’, пуни ‘лошка’ (Мог. 132, 133, 138); курекъ пузъ пуштемъ ‘селянка, яишница’, кутъ ‘лапоть’, сезъпызъ ‘толокно’ (Крот. 103, 105, 193);
6) названия, связанные с материальной культурой и духовной жизнью: крезъ ‘музыка’, узенgи ‘стремя’ (Соч. 15, 34); великътемъ ‘праздникъ древле у отяковъ празднованный въ самыя дни нашея С. Пасхи’, сіесъ ‘хомутъ’, деди ‘сани’ (Мог. 133, 135, 137); подэмъ ‘улей’, полысъ ‘весло’, ту^онъ ‘висячій замокъ’ (Крот. 172, 173, 222);
7) названия частей тела и внутренних органов: шръ ‘голова’, пелъдынъ ‘високъ’, пелъ ‘ухо’ (Соч. 18); кымъезъ ‘лобъ’, сюлемъ ‘сердце’, ты ‘легкое’ (Мог. 134, 135, 138); gоgы ‘пупъ’, мусъ ‘печень, печенка’, сюлъ ‘кишка’ (Крот. 40, 140, 211);
8) флористическая лексика: пушънеръ ‘крапива, полынь’, суgонъ ‘лукъ’, батъпу ‘ива’ (Соч. 21, 23, 25); дзеgъ ‘рожь’, сутеръ ‘смородина’, ены ‘осотъ’ (Мог. 133, 136, 137); кузъ турынъ ‘щавель’, кумызъ ‘чеснокъ’, пашъпу ‘орешникъ’ (Крот. 99, 101, 164);
9) орнитологическая лексика и фауна: чоgокый ‘ужъ’, пычъ ‘блоха’, сяла ‘рябчик малой’ (Соч. 26); дучесъ ‘соколъ и ястребъ’, ква-немъ ‘аистъ’, дзици ‘лисица’ (Мог. 133, 134, 137); зури ‘шершень, трутень’, лакша ‘росомаха’, седъкыръ ‘жолна, дятелъ черный’ (Крот. 64, 119, 192);
10) ландшафтная и гидронимическая лексика: gурезъ ‘холмъ, гора’, ошмесъ ‘источникъ’ (Соч. 21, 35); заризъ ‘море’, gопъ ‘ровъ, яма’ кудъ ‘болото’ (Мог. 141, 146, 150); выръ ‘мысъ’, лудъ ‘поле’, ты ‘озеро’ (Крот. 38, 122, 225);
11) названия предметов и явлений природы: пилемъ ‘облакъ’, шунды ‘солнце’, цилекъянъ ‘молнія’ (Соч. 13); іе ‘градъ изъ тучи, ледъ’, пужмеръ ‘иней’, уй ‘ночь’ (Мог. 133, 134, 140); бусъ ‘мгла, мракъ, туманъ’, зоръ ‘дождь’, то-лызъ ‘луна’ (Крот. 15, 64, 220);
12) названия действий и состояний: золтысъ-ко ‘натягаю’, келясъко ‘провожаю’, вожясъкысъ-ко ‘завидую’ (Соч. 98, 99, 101); пуктыско ‘становлю, сажу’, донgыско ‘пихаю, низвергаю’, шонертско ‘правлю’ (Мог. 176); бурмыско ‘здо-ровъ становлюся’ квалекъяско ‘дрожу, колебаю-ся, колеблюся’, тодмаско ‘узнаваю, познаваю’ (Крот. 14, 78, 217);
13) названия качеств и свойств: пересъ ‘старый’, востэмъ ‘смирный’ (Соч. 15, 37); покци ‘малой’, квараіо ‘голосистый’, еgытъ ‘молодый’ (Мог. 154, 155, 156); капци ‘легкій, легко’, лэ-цитъ ‘остро, востро, острый’, сисъмемъ ‘гнилой’ (Крот. 76, 128, 200);
14) названия, обозначающие родственные отношения: муми ‘мать’, апай ‘большая сестра’, кышно ‘жена’ (Соч. 16); тезъ ‘сынъ’, сюзеръ ‘меншая сестра’, аи ‘отецъ’ (Мог. 134, 135, 136); кенакъ ‘сноха старшая’, пересъмуми ‘бабушка’, увармай ‘тесть’ (Крот. 84, 167, 234).
Письменные памятники, кроме общеупотребительных слов удмуртского языка, отражают богатый пласт локальной лексики. Словари и грамматики конца XVIII в. содержат диалектные слова, например: уно или ятыръ ‘довольство, множество’; цеберъ, испай ‘красота’; телъ или нюлэсъ ‘л'Ьсъ’ (Соч. 16, 25); кема, далаикъ ‘долго’ (Мог. 98); курдаско ‘боюся, страшуся’, кышкаско ‘ужасаюся, устрашаюся’ (Крот. 102, 116).
В памятниках письменности представлена также разнообразная этнографическая лексика, отражающая различные стороны жизни удмуртского народа двухсотлетней давности: быт, обычаи, различные кушанья, одежду, инструменты и т.д.: кэй тылъ ‘св^ча сальная’, сарба ‘бу-ракъ’ (Соч. 31, 32); кукли ‘пирог’, туслу ‘порядок, убор в дому’ (Мог. 138, 149); кертымъ ‘об-рокъ’, ношленци ‘носилки’, сарва ‘буракъ’ (Крот. 86, 148, 192). Безусловно, этнографические понятия, связанные с жизнью народа, представляют большую ценность не только для специалистов по удмуртскому языку, но и для исследователей истории и культуры удмуртского народа.
При анализе памятников ранней удмуртской письменности выясняется, что многие, зарегистрированные в XVIII в., слова в современном удмуртском языке вышли из употребления или встречаются в небольшом ареале. Например: вуджъ ‘лучокъ’ (Соч. 34); кигиръ ‘кулакъ’, пыдлiоgонъ ‘стремя въ седл^ и ступени въ л^сниц^’ (Мог. 142, 148); пужо ‘пёстрый’, шу-кысъ ‘память’ (Крот. 178, 269). Причины, обусловившие вытеснение отдельных слов из активного употребления, могут быть самыми различными. Одной из них является заимствование лексем с идентичной семантикой из контактирующих языков, при котором заимствования в течение некоторого времени употребляются параллельно с исконными словами и со временем вытесняют из обихода собственно удмуртские лексемы, превращая их тем самым в архаизмы. Важной причиной перехода слов из активного фонда в пассивный является то, что предметы, вещи и явления, называемые ими, выходят из живого обихода — переходят в разряд историзмов. Эти историзмы могут обозначать особенности государственного строя и быта дореволюционного периода, старинную утварь, религиозные
обряды языческих жрецов и других исчезнувших предметов и явлений реальной действительности.
В памятниках удмуртской письменности наряду с другими пластами лексики наличествуют слова, связанные с религиозными воззрениями удмуртского народа, например: бусъ ‘духъ’ (Соч.
13), гурто ‘домовой’ (Мог. 156), восяско ‘молюся, въ жертву приношу’, сиземъ нянъ ‘жертвенный хл^бъ’ (Крот. 197). Слова из области религии дают представление о верованиях удмуртов, былых религиозных праздниках, обычаях и т.д. Однако необходимо отметить и то, что данный пласт лексики представлен в небольшом количестве, потому что составителями анализируемых памятников удмуртской письменности были служители христианской церкви.
Безусловно, лексические материалы рассмотренных грамматик и словаря — ценнейший материал для исторической диалектологии и современной лексикографии. Хочется надеяться, что отдельные слова памятников двухвековой
давности, не попавшие в нормативные словари удмуртского языка, не будут обделены вниманием в будущем, потому что устаревшие, местные (диалектные), простонародные (разговорные) и введенные писателями лексемы должны быть одинаково важными для составителей словарей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сочинешя, принадлежащая къ грамматик± вотскаго языка. Въ Санкт-Петербург^ при Императорской Академш наукъ 1775 года // Первая научная грамматика удмуртского языка. — Ижевск, 1975. — 113 с.
2. Краткой отяцшя Грамматики опытъ : Опыт краткой удмуртской грамматики / отв. ред. Л. Е. Кириллова. — Ижевск, 1998. — 203 с.
3. Краткой вотской словарь съ росс!скимъ пере-водомъ, собранный и по Алфавиту расположенный села Еловскаго Троицкой церкви священникомъ 3ахарiею Кротовымъ. 1785 года // Кротов 3. Удмуртско-русский словарь. — Ижевск, 1995. — 285 с.
Удмуртский институт истории, языка и литературы
Ившин Л. М., младший научный сотрудник leonid-ivshin@rambler.ru Тел.: (3412) 68-78-70 + 7-959-815-62-01
Udmurt Institute of History, Language and Literature
Ivshin L. M., Junior Researcher leonid-ivshin@rambler.ru Tel:. (3412) 68-78-70 + 7-959-815-62-01
