CC BY
41
8. Deverson T., Kennedy G. New Zealand Oxford Dictionary. Melbourne: Oxford University Press, 2005. P. 1355.
9. Farrow G. Flax bassinets saving young lives. NZ Herald, 2016.01.08. Available at: http://m. nzherald.co.nz/element-magazine/news/article.cfm?c_id=1503340&objectid=11571008. - [Accessed on: 25.04.2016].
10. Low T. Songs of the suburbs. Australian, 2014.06.20. Available at: http://www.theaustralian.com. au/life/weekend-australian-magazine/songs-of-the-suburbs/story-e6frg8h6-1226961129047 [Accessed on: 25.04.2016].
11. McKenzie H. In praise of the local. Australian, 2011.03.05. Available at: http://www.theaustralian. com.au/life/travel/in-praise-of-the-local/story-e6frg8rf-1226014851066. - [Accessed on: 25.04.2016].
12. Newson R. Moa a goer? 10 animals driven to extinction. NZHerald, 2014.07.03. - Available at: http:// www.nzherald.co.nz/world/news/article.cfm?c_id=2&objectid=11286445 . -[Accessed on: 25.04.2016].
Сведения об авторах: женевская Евгения Викторовна,
старший преподаватель, кафедра иностранных языков, Приморская государственная сельскохозяйственная академия, г. Уссурийск, Российская Федерация. E-mail: [email protected]
Information about the authors: Zhenevskaya Evgenya Victorovna,
Senior lecturer,
Department of Foreign Languages,
Primorskaya State Academy
of Agriculture,
Ussuriisk, Russia.
E-mail: [email protected]
УДК 4Р-5 ББК 81.411.2-2
Г.Р. Искандарова
о конфиксах и конфиксальных образованиях в русском, польском и немецком языках:
семантика, прагматика, лексикография
До недавнего времени конфиксы считались маргинальными словообразовательными единицами. В статье рассматриваются высокочастотные конфиксы русского, польского и немецкого языков с точки зрения семантики. Автор показывает, что словарная статья должна служить в первую очередь семантическому декодированию конфиксов, в частности раскрытию значения окказионализмов. Далее обсуждаются прагматические аспекты использования конфиксов. Конфиксы, кодифицированные в двуязычных словарях, должны содержать функциональные и узуально-специфические пометы (маркеры), от которых иногда зависит их употребление в том или ином языке.
Ключевые слова: конфикс, конфиксальное словообразование, семантическое поведение, продуктивность, окказионализм, прагматический аспект, лексикографическое описание конфиксов.
G.R.. Iskandarova
confixes and lexical units with them in russian,
polish and german: semantics, pragmatics,
lexicography
Lexical units such as Russian био-, евро-, нарко- and their equivalents in Polish and German have received little attention in lexicography now. The article deals with a semantic examination of highly
frequent confixes which shows that a dictionary article helps with the semantic decoding of confixes, especially with regard to ad-hoc-words. This is followed by a discussion of the pragmatic aspects of the usage of confixes. It is argued that bilingual dictionaries should provide functional and use-specific markers for a given lemmatized confix because the use of confixes appears to be determined by such markers at least sometimes.
Key words, confix, word formation with confixes, semantic behavior, productivity, ad-hoc-unit, pragmatic aspect, lexicographical description of confixes.
Исторический перелом, произошедший на пороге 1990 годов в восточноевропейских странах и охвативший все сферы общественной жизни, оставил значительные следы в соответствующих языках. Об этом свидетельствуют многочисленные заимствования и образование новых слов, возросшая продуктивность определенных словообразовательных единиц, утверждение новых словообразовательных типов и моделей, а также образование неосемантизмов и переоценка лексических единиц (улучшение, ухудшение значения, нейтрализация). Изменения происходили и на других уровнях языка. Демократизация наметилась как в сфере прагматики, так и в сфере языкового употребления и речевого поведения. Плохо изученные до сих пор языковые явления и явления, относящиеся к периферийным, попали в центр внимания лингвистов.
К периферийным явлениям в русистике и полонистике долгое время относились словообразовательные элементы рус. био-, евро-, кибер-, навт-, нарко-, онко-, ретро-, -фоб и пол. bio-, cyber-, eco-, euro-, -holic, -man, -mat, narko-, tele-. Эти словообразовательные элементы (осколочные элементы, комбинирующиеся формы, полуаффиксы), получившие в современной германистике наименование «конфиксы», со временем приобрели продуктивность, так что интерес к ним усилился, и они постепенно попали в фокус морфологии и словообразования.
В данной статье вслед за Л.А. Нефедовой под «конфиксом» мы понимаем заимствованную (латинского/греческого го происхождения) связанную производя-о. щую основу как bio-, -therm-, -drom, которая ч вместе с лексемой или другим конфик-g сом образует композиты (Thermostat), а s с суффиксом - дериваты (Thermik) [7, £ с. 105-106].
В русской германистике «конфикс» употребляется в другом смысле. Под конфиксом понимают прерывистые морфемы, которые предполагают друг друга и выступают комбинированно. В рамках префиксально-суффиксального субстантивного словообразования можно указать, например, на комбинацию префикса Ge- с различными суффиксами: Ge- + -e (Geklopfe, Gebilde, Gebirge, Gerenne, Gefluche), Ge- + - 0 (Gegrübelt, Gejammer), Ge- + -t (Gehöft, Geläuft, Gefünft), Ge- + -st (Geschwulst, Gespinst) и т.д. [5, c. 104].
На протяжении двух с половиной десятилетий конфиксы рассматриваются с различных точек зрения: наряду с общими свойствами, а также их высокой продуктивностью и выраженной способностью к серийности [11; 3] конфиксы исследуются по отношению к их семантическому потенциалу и семантическому поведению в словообразовательных конструкциях, а также в прагматическом аспекте, т.е. по отношению к их функционированию и употреблению в текстах [10]. Некоторые работы уводят в терминологическую сферу, поскольку конкретный термин для обозначения конфиксов в русистике и полонистике отсутствует [1; 6; 8].
Интернациональный характер кон-фиксальных образований свидетельствует, на первый взгляд, о том, что они в различных языках обладают одинаковым спектром значений. Однако сравнение показывает, что русские, польские и немецкие конфиксы могут отличаться друг от друга своим семантическим поведением. Некоторые русские и польские конфиксы реализуют в словообразовательных конструкциях в зависимости от контекста и ситуации значения, которые их немецкие эквиваленты не могут передать.
В отличие от немецкого euro- аналогичный конфикс в русском и польском
языках обладает более широким спектром значений. В то время как euro- в немецком языке несет почти исключительно значение «(общеевропейский», русские и польские конфиксы могут реали-зовывать значение «Европейский Союз», «принадлежащий к Европейскому Союзу», а иногда и «Западная Европа». Ср. рус. евродепутат, евространа, пол. eurokomisja, eurokonstytucja. В немецком языке, напротив, связь в Евросоюзом устанавливается только в единичных композитах с euro-(Euroskepsis, Euroskeptiker). Как правило, в качестве номинативных единиц здесь выступают сложносокращенные слова или синтагмы, например, EU-Abgeordneter/Mitglied des Europäischen Parlaments, EU-Kommission/Europäische Kommission, EU-Mitgliedstaat/ Mitgliedstaat der Europäischen Union, EU-Verfassung/Verfassung der Europäischen Union.
С 1990 годов наблюдается переход русского и польского конфикса евро- из классифицирующего словообразовательного элемента в квалифицирующий. Этот культурно-специфический феномен основывается на концепте «Европа», который сформировался и укрепился в обоих восточно-европейских государствах, но, однако, принципиально отличается от западно-европейского, в том числе немецкого концепта «Европа». Европа первоначально часто ассоциативно связывалась с «Западной Европой», причем ей приписываются положительные ценности и убеждения, а также такие качества, как«высокийтехнологическийпрогресс» и «высокое качество» [4, с. 162]. Все это обогатило русский и польский конфикс новой семой, что привело к появлению сложных существительных, в которых первая составляющая реализует значения «современный», «прогрессивный», «качественно оснащенный», «с высоким качеством», ср. рус. евробрюки, евродизайн, евроманикюр, европедикюр, евроремонт, евро-стиль, пол. eurobus, eurokiosk, eurokuchnia, eu-romeble, eurotoaleta. При этом не всегда можно установить прямую связь с Европой или Европейским Союзом, например, рус. евробрюки - «брюки с современным дизайном и с современным покроем», евроремонт - «ремонт с использованием
высококачественных материалов, часто связанный с покупкой современной мебели, электроники и технических фирменных приборов», пол. eurobus - «комфортабельный автобус со встроенным туалетом и кондиционером», eurokiosk - «киоск с большим предложением журналов и газет, табачной продукции и напитков». Подобная культурно-опосредованная семантическая модификация граничит с прагматикой, т.к. важно не только значение, но и достигаемая употреблением конфиксов оценка денотата, обозначенного основным словом.
Конфиксы соединяются в сложные структуры со свободно употребляющимися существительными (рус. евробутылка, чатоман, пол. ekowarzywa, mlekomat) или прилагательными (рус. биокосметический, пол. narkoalkoholowy), корнями (рус. кни-гофоб, пол. wpfatomat), а также с другими конфиксами (рус. биофоб, кибернавт, пол. cybernauta, teleholik, narkoman). В настоящее время в рамках конфиксального словообразования преобладают конфиксаль-ные композиты в разнообразных формах.
Конфиксальные композиты, рассматриваемые в данной статье, можно разделить на два типа. Во-первых, речь идет о конфиксальных сложных существительных, которые выполняют только номинативную функцию, благодаря которой устанавливается определенная референтность. Например: рус. биоигрушка, евроманикюр, киберпространство, ретро-дизайн, пол. bankomat, cybernauta, cyberseks, eurodizajn, Onko-Olimpiada, parkomat, retro-styl, teleholik, нем. Cyber-Bullying, Cyber-chondriac, Cyber-Mobbing, Cyber-Stalker, Euroskepsis, Öko-Tourismus, Retro-Remake, Tele-Shopping. К этому типу относятся, наряду с неологизмами, окказионализмы, употребление которых обусловлено внешними текстовыми (отправитель, получатель, групповая специфика, ситуация) и внутренними текстовыми (тип текста, стилистика, контекст, экспрессивность) факторами. В этой связи возникают следующие вопросы: Существуют ли факторы и условия, которые влияют на использование конфиксов и вместе с тем на употребление конфиксальных композитов и которые управляют этим процессом?
о
О -О
it S ГО о О.
О о
s *
ей ф X ^ к _-
X
го ей о
со
го
ю о
X -О X -О
с; го о
го
С
(О S
н
X
го ф
о
X го
-О
X Л ГО 2 £ О
-&Ф == 2 О ф
го са
о ^
го Ч X
го ^
о
Ol
Получают ли благодаря этому конфик-сальные композиты некую маркированность или маркированы даже отдельные конфиксы?
Во-вторых, имеются конфиксаль-ные композиты, к которым параллельно существуют синтагмы, указывающие соответственно на одинаковые денотаты, например: рус. гомобрак/гомосексу-альный брак, наркомафия/наркотическая мафия, пол. autoproces/process automatyczny, ekojablko/jablko ekologiczne, нем. Bio-Anbau/ biologischer Anbau, Homo-Szene/homosexuelle Szene, Ökoapfel/Apfel aus ökologischem Anbau. Они ведут себя в некотором смысле синонимично. Именно этот феномен поднимает вопрос о взаимозаменяемости номинативных единиц и ставит употребление синтагм и конфиксальных образований в зависимость от определенных факторов. Так, частота употребления конфиксов био- и эко- в русском языке значительно ниже, в отличие от немецких bio- и öko-, высокая продуктивность которых сегодня объясняется экстралингвистическими причинами - высокой ответственностью немецкого общества перед природой, климатом, окружающей средой, здоровьем граждан, а также производством качественных продуктов питания. Польский конфикс bio-, в отличие от немецкого bio-, не несет положительной коннотации, поэтому немецкому композиту Bioladen «магазин с натуральными продуктами» вряд ли соответствует польский композит biosklep, а скорее синтагма sklep z produktami naturalnymi.
Различия в употреблении конфиксов проявляются на чисто языковом уровне. Высокой продуктивности нарко- в русском языке противостоит относительно низкая продуктивность narko- в немецком языке. Употребление немецкого конфикса преимущественно характерно для специального медицинского жаргона, а многочисленные русские композиты с нарко- относятся к общеупотребительной лексике. Аналогичная ситуация наблюдается у русского конфикса онко-: лексемы онкоосмотр и онкоотделение не могут передаваться в немецком языке образованиями Onko-Untersuchung и Onko-Abteilung.
Подробный анализ конфиксальных композит должен осуществляться с учетом таких социодемографических факторов, как социальный слой, возраст, пол, принадлежность к группе. Употребление конфиксов и образований с ними в виртуальном пространстве обусловлено текстопорождающими параметрами «производитель» и «реципиент текста». Растущее число производителей текстов ведет к тому, что ориентированные на реципиентов тексты опубликовываются в Интернете с нарушением действующих норм в целях достижения определенных эффектов, подхватываются другими пользователями и используются в иных коммуникативных ситуациях. По этой причине, мы полагаем, что существующие в Интернете конфиксальные образования нельзя считать окказиональными [10, с. 153].
Подобные рассуждения приводят нас к мысли о включении конфиксов в двуязычные словари. Тот факт, что словари всегда ограничены по своему объему, не отменяет необходимости лексикографического описания конфиксов. Это отмечает и Р. Беленчиков: «По большей части ограниченный объем [двуязычных универсальных] словарей требует отбора тех неологизмов, которые узуализированы в высокой степени и сохраняют за пределами актуального отрезка времени прагматическую релевантность» [2, с. 43].
Мы полагаем, что лексикографическое описание конфиксов могло бы способствовать семантическому декодированию некодифицированных конфиксальных образований. Включение конфиксов в двуязычные словари служит, во-первых, семантической прозрачности и показывает культурно обусловленные семантические различия конфиксов. Во-вторых, за счет дополнительной информации и описания уточняются возможные способы употребления конфиксальных образований и стилистические пометы, которые значимы для производства и восприятия текста. Релевантным становится адекватное описание семантических структур, а также связанное с ними разграничение полисемии и омонимии, например, пол. tele-
в значении «телефон» ((е1екаг(а, telekod, (е^оИ^) и «телевидение» (teledyskusja, telereklama). Не менее важна и функциональная маркированность конфиксов, включающая следующие данные: диа-медиальность (устное/письменное употребление), диатекстуальность (связь
с типом текста), диаэвалюативность (коннотация) и др. [9, с. 651]. Дальнейшее изучение конфиксов и образований с ними нам представляется актуальным с позиций стилистики текста, теории перевода и методики преподавания иностранных языков.
Библиографический список
1. Алаторцева, С.И. Неологизмы-новообразования русского языка последнего десятилетия и их отражение в словарях новых слов [Текст] / С.И. Алаторцева // Florilegium Slavicum: liber ad hono-randum Herbert Jelitte. - Frankfurt a. M. u. a.: Lang. - 1998. - P. 27-34.
2. Беленчиков, Р. Двуязычная неография русского языка [Текст] / Р. Беленчиков // Slowotworstwo/ Nominacja. - Opole: Uniwersytet Opolski (IFP). - 2003. - P. 43-46.
3. Земская, Е.А. Активные процессы пополнения словарного состава русского языка 80-90-х годов XX в. [Текст] / Е.А. Земская // Aufbau, Entwicklung und Struktur des Wortschatzes in den europäischen Sprachen. Motive, Tendenzen, Strömungen und ihre Folgen. Beiträge zum lexikologischen Symposion in Heidelberg vom 7. bis 10. Oktober 1991. - Frankfurt a. M. u. a.: Lang. - 1993. - P. 199-213.
4. Земская, Е.А. Специфика семантики и комбинаторики производства слов-гибридов [Текст] / Е.А. Земская // Slavische Wortbildung. Semantik und Kombinatorik. Materialien der 5. Internationalen Konferenz der Kommission für slavische Wortbildung beim Internationalen Slavistenkomitee. Lutherstadt Wittenberg. 20-25. Sept. 2001. - Münster: Lit. - 2002. - P. 157-169.
5. Мурясов, Р.З. Морфология производного слова: на материале производных существительных немецкого языка [Текст]: монография / Р.З. Мурясов. - Уфа: БашГУ, 1992. - 191 с.
6. Мусатов, В.Н. Русский язык. Морфемика. Морфонология. Словообразование. [Текст]: учеб. пособие / В.Н. Мусатов. - М.: Флинта/Наука, 2010. - 360 с.
7. Нефедова, Л.А. О проекте словаря заимствованных словообразовательных элементов немецкого и русского языков [Текст] / Л.А. Нефедова // Современная лексикография: глобальные проблемы и национальные решения: матер. VII Международной школы-семинара, Иваново, 12-14 сентября 2007 г. - Иваново: Ивановский гос. ун-т. - 2007. - С. 105-107.
8. Gutschmidt Karl Zu einigen Fragen der nominalen Präfigierung im heutigen Russisch (unter Berücksichtigung anderer slavischer Sprachen). Sprachwandel des Russischen im Transformationsprozess am Ende des 20. und zu Beginn des 21. Jahrhunderts. Rostock: Universität Rostock, 2001. P. 81-96.
9. Hausmann Franz Josef. Die Markierung im allgemeinen einsprachigen Wörterbuch: eine Übersicht. Wörterbücher. Dictionaries. Dictionnaires. Ein internationales Handbuch zur Lexikographie. Berlin / New York: de Gruyter, 1989. P. 649-657.
10. Scheller-Boltz Denis. Wie frequent sind Konfixkomposita im Gegenwartsdeutschen? Eine exemplarische Untersuchung von Konfixkomposita in der Presse unter Berücksichtigung stilistischer, pragmatischer und lexikogra-fischer Aspekte. Perspektiven Vier. Akten der 4. Tagung Deutsche Sprachwissenschaft in Italien (Rom, 4.-6.2.2010). Frankfurt a. M. u. a.: Lang, 2011. P. 147-159.
11. Stephan Wilfried Perestrojka, Glasnost', Novoe Myslenie... Beobachtungen zu Entwicklungsprozessen im aktuellen politischen Wortschatz des Russischen: Monographie. Pfaffenweiler: Centaurus, 1991. P. 168.
Referencеs
1. Alatortseva S.I. Neologisms, neoplasms of the Russian language of the last decade and their reflection in the dictionaries of new words. Florilegium Slavicum: liber ad honorandum Herbert Jelitte. Frankfurt a. M. u. a.: Lang. 1998. P. 27-34. [in Russian].
2. Belenchikov R. Bilingual geography of the Russian language. Siowotworstwo/Nominacja. Opole: Uniwersytet Opolski (IFP). 2003. P. 43-46. [in Russian].
3. Zemskaya Е.А. Active processes of replenishment of the vocabulary of the Russian language 80-90-ies of XX century. Aufbau, Entwicklung und Struktur des Wortschatzes in den europäischen Sprachen. Motive, Tendenzen, Strömungen und ihre Folgen. Beiträge zum lexikologischen Symposion in Heidelberg vom 7. bis 10. Oktober 1991. Frankfurt a. M. u. a.: Lang. 1993. P. 199-213. [in Russian].
о
О -О
it
S ГО о О.
О о
s *
ей ф X ^
si
ю о с
X (О
х
Ец I
го «
о s
Ü ф
S о f *
* 3
ГО 2 £ О
-8-ф == 2 о ф
X
О s
4. Zemskaya E.A. Specificity of semantics and combinatorics of words-production hybrids. Slavische Wortbildung. Semantik und Kombinatorik. Materialien der 5. Internationalen Konferenz der Kommission für slavische Wortbildung beim Internationalen Slavistenkomitee. Lutherstadt Wittenberg. 20-25. Sept. 2001. Münster: Lit. 2002. P. 157-169. [in Russian].
5. Muryasov, R.Z. Morphology of the derived word: on the basis of derivative nouns of the German language. Ufa: BashGU, 1992. P. 191. [in Russian].
6. Musatov V.N. Russian language. Morphemics. Morphonology. Word formation. M.: Flinta/Nauka, 2010. P. 360. [in Russian].
7. Nefedova, L.A. About the draft of the dictionary of the borrowed word-formation elements of the German and Russian languages. The Modern lexicography: global problems and national decisions: Materials of the VII International workshop, Ivanovo, on September 12-14, 2007. Ivanovo: Ivanovskiy gosudarstvenny universitet. 2007. P. 105-107. [in Russian].
8. Gutschmidt K. Some points of the nominal prefixation in today's Russian (taking into account other Slavic languages). Sprachwandel des Russischen im Transformationsprozess am Ende des 20. und zu Beginn des 21. Jahrhunderts. Rostock: Universität Rostock. 2001. P. 81-96.
9. Hausmann F.J. Marking in general monolingual dictionary: a review. Wörterbücher. Dictionaries. Dictionnaires. Ein internationales Handbuch zur Lexikographie. Berlin / New York: de Gruyter. 1989. P. 649-657.
10. Scheller-Boltz D. How frequent are compounds with confixes in today's German? An exemplary investigation of compounds with confixes in the press considering stylistic, pragmatic and lexicographical aspects. Perspektiven Vier. Akten der 4. Tagung Deutsche Sprachwissenschaft in Italien (Rom, 4.-6.2.2010). Frankfurt a. M. u. a.: Lang. 2011. P. 147-159.
11. Stephan W. Perestrojka, Glasnost', Novoe Myslenie... Observations on development processes in the current political vocabulary of Russian. Pfaffenweiler: Centaurus, 1991. P. 168.
Сведения об авторе: Искандарова Гульнара Рифовна,
доктор филологических наук, доцент,
профессор,
кафедра иностранных
и русского языков,
Уфимский юридический институт
МВД России,
г. Уфа, Российская Федерация. &mail: [email protected]
Information about the author: Iskandarova Gulnara Rifovna,
Doctor of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor, Professor, Department of Foreign and Russian Languages,
Ufa Law Institute of the Russian Ministry of Internal Affairs, Ufa, Russia.
E-mail: [email protected]
□l
