CC BY
34
РЕЛИГИОЗНЫЙ ДИСКУРС. СВЕТСКИЕ И КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ К СОЗДАНИЮ СЛОВАРЕЙ И СПРАВОЧНИКОВ БИБЛЕЙСКОЙ ТЕМАТИКИ
© 2011
С. Е. Никитина
О КОНФЕССИОНАЛЬНЫХ СЛОВАРЯХ И МАТЕРИАЛЕ ДЛЯ ИХ
ПОСТРОЕНИЯ*
В статье обсуждаются вопросы построения словарей для конфессиональных культур — таких, как старообрядческая, молоканская и духоборческая. В качестве материала для конфессионального словаря рассматриваются типы религиозного дискурса — богослужебные тексты, тексты народных религиозных песен. Кроме терминов догматики, певческой и обрядовой терминологии, в словаре должны быть представлены ключевые слова повседневной жизни, если они по своей семантике связаны с полем веры. К словарному описанию следует привлечь материалы полевых исследований.
Ключевые слова: конфессиональные группы, конфессиональный словарь, молоканские тексты, богослужебный дискурс, термины, ключевые слова, полевые исследования.
Под конфессиональными словарями я понимаю словари, в статьях которых содержится информация о терминах и культурных концептах, связанных с вероучением (этно)конфессиональных групп.
Этноконфессиональными группами называют сообщества, определяющие себя как этнос через название своего вероисповедания. На Западе это, напр., мен-нониты (самоназвание этой протестантской секты происходит от имени её основателя); в России молокане и духоборцы, две разновидности русского народного протестантизма. Они переосмыслили конфессионимы, данные им «чужими»: молокане, названные так православными потому, что ели молочное, не соблюдая православных постов, утверждают, что это название имеет источником Новый Завет, где говорится, что учение Христа есть чистое словесное молоко (1 Пет. 2: 2); духоборцы, названные так церковным деятелем, который внутренней формой этого слова указал на еретиков, не признавших церкви, утверждают, что они борются за истину только Духом. Номинация с морфемой этно- звучит сомнительно для старообрядцев, поскольку они хранят древние обряды именно русского правосла-
Никитина Серафима Евгеньевна — доктор филологических наук, главный научный сотрудник Института языкознания РАН. E-mail: seniki38@mail.ru
*Работа выполнена в рамках договора по Программе фундаментальных исследований ОИФН РАН «Текст во взаимодействии с социокультурной средой», раздел VI: Текст в социокультурном и языковом пространствах РФ. Проект: «Религиозные тексты в социокультурном пространстве русских конфессиональных групп (молокане, духоборцы, старообрядцы)».
вия. Духоборцы и молокане, будучи в своем генезисе иконоборцами, отвергают внешние церковные обряды и церковную иерархию, не признают Предания, но поклоняются Богу «в Духе и истине», считая себя носителями апостольской веры. Главное различие между молоканами и духоборцами состоит в отношении к Библии: для молокан Ветхий и Новый Завет — главная священная книга, источник их псалмов; духоборцы же создали свои псалмы — устную «Животную книгу», правда, во многом близкую к библейским текстам; она была записана и опубликована в начале ХХ в. В. Г. Бонч-Бруевичем.
Далее я буду называть все эти группы конфессиональными. При очевидном глубоком различии в вере между православными и протестантами, названные группы имеют ряд общих признаков; некоторые из них отчётливо проявляются в речевом поведении, в характере религиозного дискурса и, конечно, в системе религиозных концептов. Так, обострённое самосознание делает во всех трёх группах особенно напряжённым противопоставление «наши-не-наши» и рождает рефлексию над религиозными текстами, выражаясь во множестве метатекстов герменевтического плана; маргинальное положение в обществе в течение сотен лет, усиленное репрессиями, поддерживает и развивает идею избранности, выраженную, в частности, и в интерпретации конфессионимов; эсхатологическая направленность формирует и ценностно окрашивает самые существенные для группы концепты — такие, как концепты антихриста и Страшного Суда в старообрядчестве, концепт тысячелетнего царства у молокан-прыгунов.
В любой конфессиональной народной культуре можно выделить следующие информативно, коммуникативно и стилистически маркированные типы текстов (дискурсы): 1) тексты богослужебные и сопровождающий их традиционный круг религиозного домашнего чтения (письменные книжные тексты и молитвы); 2) творчество конфессиональных писателей, полемическая литература, 3) тексты обучения словесному и музыкальному языку богослужения; 4) бытовые диалектные тексты; 5) традиционные «мирские» фольклорные тексты разных жанров; 6) тексты религиозного фольклора и народной герменевтики, служащие стилистическим мостом между богослужебными и «мирскими» текстами, как бытовыми, так и фольклорными.
Это те дискурсы, которые необходимы для нормального функционирования конфессиональной культуры; они составляют её внутреннее вербальное пространство. Разумеется, для каждой культуры существуют свои пропорции «мирских» и духовных текстов, однако существенно, что конфессиональная печать лежит и на мирских жанрах, прежде всего это касается их функционирования. Кроме того, на народную конфессиональную культуру влияют литературный язык и литературные тексты (внешнее вербальное пространство), что отражается на речевом поведении и, соответственно, на тезаурусе носителей культуры.
В представленном делении тексты первого, второго, третьего и шестого типов можно интерпретировать либо как несколько разных религиозных дискурсов, либо как разные виды одного дискурса: для той и другой интерпретации нетрудно найти основания. В данном случае это не столь важно. Существенно другое: какую информацию для словаря можно извлечь при исследовании этих видов текстов и какого типа словари на них можно строить?
Поскольку названные группы рассматриваются в пространстве народной культуры, то прежде всего вспоминаются диалектные словари, которые до недавних времён, как правило, не содержали сведений конфессионального характера. Таковы напр., словарь одного молоканского села в Грузии [Жидко, Мулкиджанян, Хидешели 1977] или словарь семейских Забайкалья [СГС 1999]. К собственно конфессиональным словарям нужно отнести энциклопедический словарь-справочник, посвящённый старообрядчеству [Вургафт, Ушаков 1996], в заглавии которого обозначено его содержание: «Лица, события, предметы, символы». Православная терминология в словарном описании представлена в «Словаре православной церковной культуры» [Скляревская 2000]. Автор разбил термины на семантические группы [Там же: 7] , что делает этот словарь некоторой точкой отсчёта для построения конфессиональных терминологических словарей. Так, в молоканской терминологии обнаруживаются лакуны, обусловленные отсутствием предметных символических атрибутов христианства, напр., предметов богослужении (антиминс, дискос, потир и др.), священнических облачений и их частей (фелонь, орарь, омофор и др.); зато вместо наименований церковной иерархии присутствуют наименования старцев, несущих разные служения: пресвитер, бе-седник, проказчик, или сказатель, у молокан-прыгунов ещё и пророк / пророчка, действенники (люди, в которых действует Святой Дух; некоторые из них становятся пророками).
Конфессиональный словарь, ставящий своей целью отразить важнейшие стороны конфессиональной культуры, должен включать в себя термины догматики, обрядовой жизни, прежде всего, богослужения, наименования его участников, терминологию богослужебного пения, чрезвычайно важного для трёх названных культур, номенклатуру обрядовой пищи и одежды. Существенно также описание ономастикона, функционирующего как в традиционных текстах, так и в жизни. Особое значение имеют ключевые слова русской народной культуры, на которых лежит печать конкретной конфессии — такие слова, как человек, истина, мир, смерть, голос и др., т. е. слова, получившие в конкретной культуре дополнительные семиотические значения; слова, в семантике которых явно проступают главные признаки её модели мира. Включение в словарь таких слов позволяет создать представление о целостной культуре, где переплетено профанное и сакральное, или мирское и духовное.
Обратимся к молоканским текстам, которые могут служить материалом для создания такого словаря. Молоканская догматика описана в книгах молоканских авторов начала ХХ в. (см. [Жабин 1912], [Анфимов 1912]), полезным материалом являются журналы начала ХХ в. и современные продолжающиеся издания — как русские, так и американские. Опубликованный сборник песен [Сионский песенник 2004] служит хорошим материалом для построения словарных статей ключевых слов культуры (см. словарные статьи в [Никитина 2009]). Тот же сборник содержит тексты с именами, ставшими прецедентными в молоканской культуре. Это имена библейских героев и молоканских пророков. Материал на ту же тему дают многочисленные устные изложения библейских сюжетов. Сведения о догматике и библейских именах наличествуют и в текстах псалмов певческого репертуара.
Сборник духовных песен — письменная репрезентация устного творчества, результат собирательской работы самих молокан. Несмотря на письменную форму библейского Закона и разного рода публикации молоканских авторов, культура молокан глубинно устная [Никитина 2004], и для создания словаря необходим материал полевых исследований. Так, хорошо разработанная певческая терминология молокан, в отличие от старообрядческой, использующей письменную азбуку знаменного распева, нигде не записана и фиксируется исследователями в поле; функции «старцев» в собрании усваиваются членами общины и всеми присутствующими во время богослужений. Исследователю, чтобы это описать, недостаточно собственных наблюдений: необходимо побеседовать с лидерами общины. Совокупность интервью с ними можно назвать особым дискурсом диалогического типа. В качестве примера приведу свои наблюдения и информацию, полученную мною от молокан об их сказателях. Для этого необходимо кратко описать богослужение.
Ничего, кроме речи — беседы, чтения, пения и молитвы, в молоканской службе нет. Богослужение разделено на две части. Первая часть состоит из чередования бесед и пения псалмов. Псалмы имеют главным источником Библию, почти все её книги, включая Новый Завет. Для прыгунов и максимистов (последователей пророка Максима Рудометкина) источником псалмов служит также книга «Дух и жизнь». Во время годового цикла молокане пропевают несколько сотен разных псалмов. Псалмы и беседы подготавливают души верующих ко второй, главной части богослужения — молению. Молитвы читает пресвитер или назначенный им человек. Моление сопровождается коленопреклонениями и плачем тех, кто кается или просит что-либо у Бога. После моления поётся псалом «на расход»; у прыгунов поются также духовные песни, которые могут стимулировать действенников и пророков.
Пение имеет разных адресатов, но всегда главным адресатом является Бог. Особый адресат пения — сказатель, или проказчик. Его функции начинаются, когда он слышит «звод» — первую музыкальную строфу псалма, начатого певцом. Название или номер псалма не объявляется: сказатель должен узнать его в самом начале пения и найти в книге текст, который затем «проказывает». Теперь он отправитель: его адресатом является певец, запевающий после «проказы-вания» следующий «звод». Одновременно его адресатами являются и все члены собрания, которые должны хорошо слышать текст, который поётся, тем более что в пении слова сильно растягиваются и воспринимаются с большим трудом. Без книги перед глазами человек «со стороны» вряд ли может понять текст. Кроме прекрасного знания книжных источников и точного адреса псалма, сказатель должен иметь звучный голос, хорошую дикцию и владеть особыми навыками произнесения текста. Если сказатель несколько раз не может найти нужный текст, он лишается своего «сказательского» служения.
Замечательно, что именно терминология духовной жизни, включающая в себя певческую терминологию и именования служений и служителей, в речи англоязычных молокан — потомков русских эмигрантов — остаётся русской, что указывает на её особенную значимость в молоканской культуре.
Нужно отметить, что сами молокане ценят словарную форму представления информации: недаром потомки молокан, эмигрировавших в США в начале ХХ в.,
сообщали мне, что с удовольствием читают словарь С. И. Ожегова как интересную книгу. К учебнику С. К. Жабина дано приложение под названием «Объяснение значения некоторых слов в духовном смысле». Оно содержит иносказательные толкования около 200 слов с отсылками к соответствующим книгам Библии, напр., [Жабин 1912: 332]:
Вода живая или животная. — Благодать животворящего Духа Святаго. Даруется в учении, возрождении и святой жизни о Иисусе Христе (Ис. 44: 3; Зах. 14: 8; Иоан. 4: 10; Откр. 22: 17; Коринф. 12: 13).
Воды. — Скорби, печали и напасти. (II Царств. 22: 17; Иов 22:11; Пс. 31: 6; Ис. 43: 2).
В этих толкованиях молокане следуют библейскому разделению значений слова вода в единственном и множественном числе.
Представляется целесообразным при составлении конфессионального словаря включать в него толкования слов, предложенные носителями культуры.
Структура словарной статьи для такого типа словаря может быть разной: тезаурусная параметрическая форма словарной статьи, включающая обширные комментарии исследователя, представлена в работах автора статьи (см. [Никитина 2009]). Существенно, что благодаря многочисленным отсылкам к другим словарным статьям можно построить гипертекст, представляющий в связном виде картину религиозной жизни конфессиональной группы.
ЛИТЕРАТУРА
Анфимов: Изложеше догматовъ и молитвенникъ истинныхъ духовныхъ хриспанъ (секты именуемой «старо-постоянными молоканами») / составлено Н. М. Анфимо-вымъ. — Тифлис: Изд. Я. П. Бурцова и И. Я. Томилина, 1912. — 2-е изд. — Сан-Франциско: Изд. Сан-Францис. общины, 1975. — 434 с.
Жабинъ С. К. Къ духовному Св^ту. Краткш курсъ Закона Бож1я для духовныхъ хриспанъ (постоянныхъ молоканъ). Руководство к обученш в школ^ и дома. — изд. 5-е. — Сан-Франциско: Сан-Францис. община, 1975 — 522 с.
Жидко В. А., Мулкиджанян И. И., Хидешели А. А. Краткий словарь русского островного говора (д. Ульяновка Сигнахского района ГССР). -Тбилиси: Тбилис. ун-т., 1977. — 277 с.
Никитина С. Е. «Божье слово — оно звуковое» (об устной культуре молокан) // Лот-мановский сборник 3. — М.: ОГИ, 2004 — С. 578-588.
Никитина С. Е. Человек и социум в народных конфессиональных текстах (лексикографический аспект) / РАН. Ин-т языкознания. — М.: Сов. писатель, 2009. — 353 с.
Сионский песенник столетняго периода христианской религии Молокан Духовных прыгунов по всему миру. — Лос-Анжелес, 2004. — 1032 с.
Скляревская Г. Н. Словарь православной церковной культуры. — СПб: Наука, 2000. — 278 с.
СГС: Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья / авторский коллектив: Т. Б. Юмсунова, А. П. Майоров, Н. А. Дарбанова, М. Б. Матанцева, И. Ж. Степанова, Е. И. Тынтуева, О. М. Козина; под ред. Т. Б. Юмсуновой. — Новосибирск: Наука, 1999. — 550 с.
Вургафт С. Г., Ушаков И. А. Лица, события, предметы и символы. Старообрядчество. Опыт энциклопедического словаря. — М.: Церковь, 1996. — 317 с.
