29ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
О ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОМ СУДЕБНОМ РЕГУЛИРОВАНИИ
Л.А. Ванеева, М.Н. Склизков*
Предлагаемая статья посвящена исследованию некоторых вопросов гражданско-правового судебного регулирования, в основу которого положено понимание акта правосудия как регулятивного нормативно-правового акта судебной власти.
В Конституции Российской Федерации провозглашен принцип разделения властей, и согласно ей правосудие в РФ осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Под правосудием, согласно п. 2 ст. 1070 ГК РФ, понимается не всё судопроизводство, а лишь та его часть, которая заключается в принятии акта судебной власти по разрешению подведомственных суду дел, то есть судебных актов, разрешающих дело по существу.
В соответствии с ГПК РФ и АПК РФ в гражданском и арбитражном процессе такими актами являются решения судов первой инстанции и «новые» акты апелляционной, кассационной и надзорной инстанции. С учётом единой сущности таких актов и традиции науки права в дальнейшем речь пойдет о судебном решении.
Юридическая природа актов правосудия. Категория судебного решения была и остается предметом острой дискуссии в науке права [2,3], в процессе которой определились три доминирующих воззрения, влияющие на определение роли судебных решений в механизме правового регулирования: 1) судебное решение — разновидность акта государственной власти; 2) судебное решение является юридическим фактом, с которым закон связывает возникновение, изменение и прекращение правовых отношений; 3) судебное решение — акт правоприменения, акт индивидуального регулирования поведения участников общественных отношений. В то же время место актов судебной власти среди актов иных ветвей государственной власти, юридико-фактическая сущность судебного решения, а также специфика судебного правоприменения остаются не проясненными.
1. Определить юридическую природу, выявить юридическую сущность судебного решения означает определить, к какому роду юридических явлений оно относится и какое место среди других явлений данного рода оно занимает.
Отправление правосудия — вид осуществления государственной власти. Следовательно, акты правосудия — это нормативно-правовые акты. Однако
* Ванеева Людмила Антоновна — доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой гражданского и предпринимательского права Юридической школы ДВФУ, г. Владивосток. E-mail: pravpr@chair.dvgu.ru
Склизков М.Н. — аспирант кафедры гражданского и предпринимательского права Юридической школы ДВФУ, г. Владивосток.
с советского времени, когда понятия судебной власти в научном обороте не существовало и утверждалось, что судебное решение не может содержать норм права, решение суда по конкретному делу по-прежнему именуется юридическим, но не нормативным актом, считается, что суды «осуществляют правосудие как одну из форм применения закона, не связанную с правотворческими полномочиями суда при разрешении конкретных дел» [4].
Находясь под влиянием указанного посыла и учитывая, что судебная власть для эффективной реализации своих властных полномочий должна обладать средствами правового воздействия той же правовой природы, что и акты других ветвей власти, некоторые авторы в своих исследованиях сделали вывод: «...властное воздействие на общественные отношения со стороны судебной власти имеет нормативное и ненормативное выражение. В первом случае — это судебный прецедент (постановления высших судебных инстанций), во втором — судебное решение в отношении субъективных прав конкретного лица. В судебном решении получает урегулирование конкретная ситуация. В судебном прецеденте формулируется правило, общее для решения множества подобных ситуаций. Решения районных судов источником права не являются, так как не носят общеобязательного характера» [5]. «Именно наделение судебных актов качеством судебного прецедента уравнивает позицию судебной власти по отношению к другим ветвям» [1]. Под прецедентом в таких случаях понимается решение суда, обладающее качеством общеобязательности.
Обоснованность изложенных выводов вызывает сомнение, прежде всего, тем, что разделение властей и признание самостоятельности судебной власти не означает необходимости наделения ее полномочиями, аналогичными полномочиям законодательной власти — создавать нормы общего характера. Разделение властей — не самоцель, а способ совершенствования государственного управления путем правового регулирования общественных отношений. У каждой ветви власти своя сфера правового регулирования.
В силу ст. 18, 118 Конституции РФ функция судебной власти — обеспечивать права и свободы человека и гражданина путем разрешения различных конфликтных ситуаций конкретных субъектов права. Суд в решении властно, на основе норм права, определяет и закрепляет содержание субъективных прав и обязанностей, меру юридической ответственности и другие обязательные условия (правила, нормы) поведения участников спорных отношений, то есть принимает акт индивидуального правового регулирования.
Поэтому судебное решение относится к роду юридических явлений, именуемых нормативными правовыми актами. «Нормативным является акт, в котором выражена воля компетентного органа об установлении правила поведения, о его изменении или отмене» [20].
Будет ли это правило общим или индивидуальным, не имеет значения, поскольку суть правовой нормы — в обязательности содержащегося в ней правила, а не в том, скольких людей она касается.
М.Ф. Казанцев обращает внимание на не тождественность свойства индивидуальности и ненормативности. «Преобладающая в настоящее время позиция, согласно которой общеобязательность является существенным признаком правовой нормы, рано или поздно будет пересмотрена. Иначе, оставаясь на логической почве, невозможно объяснить нормативный характер положений, содержащихся в уставах юридических лиц, локальных правовых актах, иных
подобных нормативных правовых актах, которые трудно рассматривать в качестве общеобязательных» [7].
«Общеобязательность» — это характеристика не нормы права, а нормативного акта, когда речь идет о его действии «по кругу лиц». Общеобязательность вступивших в законную силу решений суда первой инстанции и постановлений вышестоящих судов установлена законом (ст. 13 ГПК РФ, ст. 16 АПК РФ).
Таким образом, акты правосудия — решения суда первой инстанции и «новые» постановления высших судебных инстанций — не могут не иметь единой правовой природы. Всем им как актам судебной (государственной) власти имманентно присуща нормативность.
Подразделение актов правосудия на два вида — нормативные и ненормативные — в зависимости от расположения принимающих их судов в структуре судебной системы принижает роль судов первой инстанции в обеспечении прав и свобод человека и гражданина и не способствует формированию уважительного отношения к суду.
2. Суждения о том, что судебные решения не содержат правовых норм, теоретически подпитываются учением о судебном решении — юридическом факте, по которому значение судебного решения проявляется в основном в самом факте его принятия, в акте — юридическом действии, которое никаких норм содержать не может: закон с ним связывает возникновение, изменение и прекращение правоотношений.
Как известно, способность судебного решения воздействовать на динамику гражданско-правовых отношений в качестве юридического факта материального права до принятия Гражданского кодекса РФ была предметом долгого научного спора. Его содержание неоднократно освещалось в литературе, поэтому нет необходимости в повторении. Но нельзя не отметить, что и сторонники, и противники юридико-фактической сущности судебного решения основывались на идеологических установках о неприемлемости советским государством принципа разделения властей и самостоятельности судебной власти. М.Г. Авдюков, например, категорично утверждал, что «судебное решение... не заключает в себе нормативного характера права» [8]. Поскольку суд не может творить право, судебное решение нельзя рассматривать как юридический факт, с которым закон связывает преобразование правоотношения.
О.А. Красавчиков, поддерживая М.А. Гурвича в самой идее о том, что решения суда должны рассматриваться как юридические факты, действующие в сфере гражданско-правовых отношений [9], тем не менее усматривал недостаток его концепции в переоценке роли судебного решения, выражающейся «в утверждении, что суд сам своим решением изменяет, прекращает гражданские правоотношения». «Судебное решение, — писал он, — обычно выступает в качестве правоустанавливающего факта, то есть замыкающего элемента юридического состава. Юридические последствия наступают лишь при завершенном составе. В силу этого и создается обычно впечатление, якобы судебное решение само, независимо от правоподготавливающих юридических фактов, порождает правовые последствия» [10].
Сущность судебного решения как юридического факта в гражданском праве О.А. Красавчиков раскрывал с позиции двойственной, материально-процессуальной, природы решения, а значение юридического факта в гражданском
праве признавал за любыми решениями суда независимо от того, удовлетворен ли иск или в иске отказано.
Отмечая противоречивость выводов О.А. Красавчикова, М.Г. Авдюков писал, что суд может отказать в удовлетворении иска и тогда решение есть, а правовых последствий в виде изменения или прекращения правоотношения нет, значит, опровергается понимание судебного решения как юридического факта [8].
Законодательное установление в ст. 8 ГК РФ за судебным решением значения юридического факта в гражданском праве отражало результаты проведенных теоретических исследований и по существу было воспринято как подведение черты под многолетней дискуссией.
Однако дальнейшее развитие гражданского законодательства и практика его применения вновь привлекли внимание к вопросу о месте судебного решения в регулировании гражданских правоотношений, и оказалось, что распространенного общепринятого правового понятия юридических фактов как конкретных жизненных обстоятельств, с которыми нормы права связывают возникновение, изменение и прекращение правоотношений, по меньшей мере недостаточно для обсуждения проблемы: вновь появляющиеся высказывания о невозможности считать решение суда юридическим фактом гражданского права так же основываются на этом понятии [26].
Р.С. Бевзенко, М.А. Рожкова отмечают, что, хотя теория юридических фактов — одна из основополагающих для цивилистики, она по сути дела стала теорией аксиоматической, «застывшей». С момента выхода в 1958 г. книги О.А. Красавчикова «Юридические факты в советском гражданском праве» она практически не получила своего развития [11].
В последние годы в теории права предпринимаются попытки углубленного переосмысления общепринятого понятия юридических фактов, «ревизии» теории юридических фактов, обусловленные накоплением новых знаний о сущности права, системе права, об объективном и субъективном праве как формах движения одного и того же права, о механизме правового регулирования.
С.А. Зинченко с позиций инструментального подхода, т.е. с позиций регулятивной ценности права, с учетом места и роли юридических фактов в механизме правового регулирования предложил новое понимание юридического факта. Он отмечает, что при детальном рассмотрении утвердившегося понятия юридических фактов обнаруживается парадокс. Юридическими фактами признаются жизненные обстоятельства, явления реальной действительности, которые, хотя и закреплены в праве в силу их функциональной оценки теорией «рычажками», «проводниками энергии», «условиями обеспечения» и т.п., остаются не относящимися к праву. В статусе всего лишь фактов реальной действительности им не под силу порождать, изменять и прекращать права и обязанности. Такой регулирующей силой, считает он, «может обладать только существенный компонент системы права, механизма правового регулирования» (курсив авт.). «Юридические факты — всецело правовые формы, выполняющие только им присущую регулирующую роль» [12].
По С.А. Зинченко, юридические факты характеризуются следующими признаками:
- юридические факты — волевые акты субъектов права;
- волевые юридические акты закрепляются в нормах объективного права с той или иной степенью конкретности;
- юридическими фактами порождается и закрепляется сущность того объективного или субъективного права, которое возникает как содержательное явление этой сущности (система норм, субъективное общее право, правовой статус, правосубъектность, компетенция или конкретное право); посредством юридических фактов обеспечивается возникновение, изменение и прекращение прав (объективных и субъективных);
- юридический факт — самый существенный элемент правового регулирования. Однако в силу своей глубины и абстрактности он менее всего очевиден при выяснении роли того или иного компонента в механизме правового регулирования;
- вся регулирующая роль норм объективного права, предшествующая нормативному или индивидуальному юридическому факту, протекает и трансформируется в новые нормативные или субъективные права только посредством юридических фактов. Степень трансформации норм объективного права посредством юридических фактов не имеет значения. Даже в тех случаях, когда без каких-либо изменений модели объективного права посредством юридического факта распространены на конкретных участников правоотношения, имеют место новая форма, новое право.
В результате применения к исследованию юридических фактов системного подхода, теории системного развития прав категория «механизм правового регулирования» предстает как системная, охватывающая целостный механизм, каждая часть которого, взаимодействуя с другими, выполняет свои специфические функции. В юридической литературе это представлено научными положениями о стадиях правового регулирования [13].
Хотя во взглядах на стадии правового регулирования отсутствуют четкие критерии, все стадии характеризуются авторами как самостоятельные блоки единой системы, а это означает, что юридические факты должны входить во все стадии правового регулирования. Правоприменение — такая стадия.
Взяв это положение за исходное методологическое начало, оценивая юридические факты в качестве центрального звена в механизме правового регулирования, С.А. Зинченко пришел к выводу, что таким центральным звеном, началом правового регулирования во всех его стадиях, кроме стадии реализации, должен быть волевой нормативный акт.
Таким образом, нормативный акт и юридический факт имеют единую правовую природу, и нет основания для их противопоставления, что ранее было традиционным.
Юридические факты как нормативные акты создают модели поведения, базируясь на вполне определенных нормах объективного права. Нормы права (модели поведения) предстают здесь содержанием юридического факта как волевого нормативного акта.
Этот вывод представляется чрезвычайно важным, несущим в себе потенциальные методологические ресурсы при обсуждении юридической сущности судебного решения — акта правосудия, поскольку обычно, как отмечалось, значение судебного решения как юридического факта связывают только с его принятием и вступлением в законную силу (наличием).
В настоящее время в теории права юридические факты стали рассматривать как социальную основу действия механизма правового регулирования. Юридический факт, считает А.Я. Рябов, «это такое жизненное обстоятельство, которое имеет не только социальную, но и юридическую сторону... Именно этот признак позволяет понять способность юридического факта к порождению правовых последствий в виде установления правового отношения, юридическое содержание которого слагается из субъективных прав и правовых обязанностей участвующих в нем субъектов» [14]. По А.Я. Рябову, в нормах права в качестве юридических фактов закрепляются такие социальные явления, которые обладают способностью к порождению правовых отношений и обусловливают их динамику, явления, уже имеющие юридические характеристики. Юридические факты имеют двойственный характер и конструктивно включают в себя и юридические, и социальные элементы.
М.Ф. Казанцев полагает, что юридическими фактами могут быть факты действительности, в том числе такие явления, которые по своей изначальной природе являются юридическими (например, сделки, судебные решения). Изначально юридическое явление, становясь юридическим фактом, обретает вторичное юридическое свойство — свойство юридического факта. «В результате юридическое явление, сохраняя свою первоначальную юридическую сущность, дополняется новым вторичным юридическим свойством» [15] (курсив авт.).
Значит, определение судебного решения как юридического факта не заслоняет собой первичную регулятивную юридическую сущность решения как публично-правового акта судебной (государственной) власти, который принимается в целях урегулирования конфликтных отношений и которому (как акту власти) присуща нормативность.
Статья 8 ГК РФ наглядно подтверждает данный вывод. В ней основанием возникновения гражданских прав и обязанностей (юридическим фактом) признается судебное решение, установившее гражданские права и обязанности, то есть создавшее и содержащее модели поведения участников правового конфликта на будущее.
В то же время судебное решение, будучи нормативно-правовым актом и выполняя регулятивную функцию, не всегда содержит только управомо-чивающие и обязывающие нормы. Не любое решение суда является юридическим фактом гражданского права, но каждое регулирует конфликтную ситуацию путем установления правовой нормы. В случае отказа в удовлетворении иска решение суда также содержит правовую норму — запрет недопустимого поведения истца — предъявление неосновательных притязаний к ответчику в будущем в отношении того же предмета, по тем же основаниям. Таким решением вносится определенность в положение ответчика в сфере гражданско-правовых отношений, обеспечивается его право пользоваться определенными благами.
Судебное решение по конкретному гражданскому делу всегда содержит модель поведения — право, обязанность или запрет — и характеризуется особой документальной формой выражения изложенного в нем государственного волеизъявления. Решение суда — это нормативно-правовой акт-документ, носитель юридических норм и полностью отвечает признакам источника права.
Однако признаки источника права у судебного решения оспаривают в связи с тем, что решение суда — акт применения права.
3. Широко распространено мнение о том, что судебное решение по конкретному делу по своей правовой природе «является правоприменительным, а не правотворческим актом. Это означает, что оно не создает новых правил поведения, а лишь дополняет, усиливает властность юридических норм, конкретизируя и персонифицируя их предписания применительно к данным конкретным субъектам» [16].
Под применением норм права обычно понимают властно-организующую деятельность компетентных органов государства и должностных лиц или общественных организаций, имеющую своей целью содействие адресатам правовых норм в реализации принадлежащих им прав (издание приказа ректора о зачислении абитуриента в университет, регистрация брака и т.д.). Такая реализация права, наряду с непосредственной реализацией участниками общественных отношений в форме соблюдения, исполнения, использования, представляет особый случай реализации — правоприменительную реализацию.
Исходя из этих представлений, гражданский процесс рассматривался в качестве формы принудительного осуществления субъективного права, а судебное решение, соответственно, как акт принудительного правоприменения.
В настоящее время правовая реальность обязывает такой взгляд на судебное решение принципиально пересмотреть. Согласно закону «Об исполнительном производстве» принудительную реализацию субъективного гражданского права осуществляют не суды, а органы исполнительной власти — федеральная служба судебных приставов и ее территориальные органы. Это обстоятельство не позволяет непосредственно связывать судебное правоприменение с реализацией материального субъективного права истца.
В науке права высказывается весьма обоснованная мысль, что различие правотворчества и правопримнения весьма условно, поскольку на любом уровне государственной и политической систем субъекты права органически их сочетают. Правоприменение рассматривается как стадия правового регулирования, а правоприменительная деятельность — как связанная с правотворческой деятельностью, вытекающая из нее, являющаяся ее продолжением: правоприменительная деятельность призвана с помощью нормы права главным образом продолжить заданное правотворчеством общее нормативное регулирование [17].
С.С. Алексеев, исследуя «включение» правоприменения в процесс правового регулирования, отмечает, что применение права выполняет не только право-обеспечительную, но и регулятивную функции. Компетентный орган конкре-тизированно, по отношению к данному случаю, властно подкрепляет действие юридических норм, обеспечивает достижение цели правового регулирования возможностью государственно-принудительных мер. «Однако самое главное состоит в том, что компетентный орган действительно применяет право; и это выражается в том, что он на основе своих государственно-властных полномочий осуществляет индивидуальное регулирование общественных отношений» [18]. «Но оно все же — правовое регулирование. Ведь применение осуществляется компетентным органом, наделенным государственно-властными полномочиями. Причем и в случае правотворчества, и в случае правоприменения — и только в этих двух случаях! — происходит государственно-властное воздействие на процесс правового регулирования».
Когда мы говорим о судебном решении как акте применения права, то имеем в виду способ его принятия, обеспечивающий соответствие решения суда закону, иным нормативно-правовым актам. Согласно ст. 13 АПК РФ и ст. 11 ГПК РФ суды обязаны разрешать гражданские дела на основании Конституции РФ, международных договоров РФ, федеральных конституционных законов, иных нормативных правовых актов государственной власти субъектов РФ, нормативных правовых актов органов местного самоуправления и т.п.
Понятие «применение права» по отношению к акту правосудия воплощает в себе идею законности, ограничения судейского усмотрения.
Таким образом, применение права при вынесении решения судом — правоприменение — не заслоняет первичной регулятивной сущности судебного решения. В.В. Ершов подчеркивает, что классическое понимание процесса применения права, как формальной конструкции подведения конкретных общественных отношений под абстрактные нормы права по методу логического умозаключения, на практике показало свою нежизнеспособность, поскольку не отражает всей глубины и сложности правоприменительной деятельности суда [19].
«Правосудие выходит за рамки простого «применения права». Оно имеет правосозидающее значение: в согласии с Конституцией и законом правосудие само решает жизненные случаи «по праву». По самой своей сути судебные решения являются «живым правом».
Правоприменительное свойство судебного решения относит его к подзаконным нормативным актам, но не исключает из числа источников права.
Решение суда в системе гражданско-правового регулирования. Цель принятия судом решения по гражданскому делу — упорядочение взаимоотношений между людьми и их объединениями, придание им организованного и стабильного характера. Из содержания ст.ст. 3, 8 ГК РФ следует, что актами правового регулирования отношений в сфере гражданского оборота являются нормативные правовые акты органов законодательной, исполнительной и судебной власти. Отношения между ветвями государственной власти характеризуются функциональной направленностью на достижение единой цели: согласно ст. 18 Конституции РФ — это права и свободы человека и гражданина. Создание определенной системы органов государственной власти предполагает, что они действуют не обособленно друг от друга, а обеспечивают эффективность отправления функций государства, и прежде всего защиту прав человека во взаимодействии.
В настоящее время «нормотворческое взаимодействие» ветвей власти выступает как методологическая категория.
Гражданско-правовое регулирование — многоуровневая система. В ней имеют место как общие правила поведения в сфере гражданского оборота, так и конкретные, индивидуальные, обусловленные характером этих отношений и механизмом их реализации.
При определении уровня, на котором следует регулировать данные отношения, должно действовать общее правило управления: решение следует принимать на том уровне, где имеется наиболее подробная информация и оптимальная возможность ее оценки и использования.
На уровне высшего федерального и даже регионального законодательного органа не может быть полной, непосредственной информации обо всех деталях
и подробностях конкретной жизненной ситуации. Такая информация может быть лишь на ближайшем к конкретным отношениям уровне управления. Именно поэтому законодатель часто ограничивается отсылкой к актам органов исполнительной власти или суда, которые могут и должны фактически устанавливать соответствующие правила. Например, обращение взыскания на земельный участок по обязательствам его собственника допускается только на основании решения суда (ст. 278 ГК РФ). Именно суд ближе и доступнее для рядового человека, чем иные органы власти.
В случаях возникновения конфликта или спора о праве между участниками конкретных отношений, то есть когда цель правового регулирования — достижение правопорядка — с помощью закона не достигается, законодатель поручает суду установить специальное правило для урегулирования взаимоотношений спорящих субъектов. Такое правило устанавливается путем вынесения судом решения на основе закона с учетом информации об обстоятельствах дела, полнота которой гарантируется порядком ее получения, установленным законом.
Согласно п. 6 ст. 79 ФЗ «Об акционерных обществах» суд отказывает в удовлетворении требования о признании крупной сделки недействительной при наличии одного из следующих обстоятельств:
- голосование акционера, обратившегося с иском о признании крупной сделки, решение об одобрении которой принимается общим собранием акционеров, недействительной, хотя бы он и принимал участие в голосовании по этому вопросу, не могло повлиять на результаты голосования;
- не доказано, что совершение данной сделки повлекло или может повлечь за собой причинение убытков обществу или акционеру, обратившемуся с иском, либо неблагоприятных последствий для них;
- к моменту рассмотрения дела в суде представлены доказательства последующего одобрения данной сделки по правилам, предусмотренным законом «Об акционерных обществах»;
- при рассмотрении дела в суде доказано, что другая сторона по данной сделке не знала и не должна была знать о ее совершении с нарушением предусмотренных указанным Федеральным законом требований к ней.
Какое из названных обстоятельств будет иметь место в конкретной ситуации, законодатель предугадать не может. Поэтому источником урегулирования отношений в данном случае выступает судебное решение. Гражданское право всегда ориентировалось на возможность дополнения нормативного регулирования индивидуальным. Судебное регулирование является разновидностью индивидуального регулирования наряду, например, с договорным. Необходимость в индивидуальном регулировании возникает тогда, когда необходимо учесть разнообразные обстоятельства конкретной жизненной ситуации (а такая необходимость присутствует при рассмотрении судом каждого конкретного дела).
Формой индивидуального регулирования является усмотрение суда, которое, однако, всегда находится в рамках закона: полная свобода в выборе варианта решения отсутствует. Общие принципы права, заложенные в национальном законодательстве, не позволяют суду формулировать правила, диссонирующие с основными установками правовой системы. Кроме того законодателем могут устанавливаться и конкретные ограничения судейского усмотрения. Так, ст. 333 ГК РФ предусматривает право суда уменьшить неустойку, если она явно
несоразмерна последствиям нарушения обязательства. Практика применения данной статьи выявила необходимость установления ограничения этого права суда. В связи с этим в проекте ФЗ «О внесении изменений в часть первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ» уменьшение неустойки судом допускается только по заявлению должника. Снижение договорной неустойки, подлежащей уплате лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, допускается в исключительных случаях, когда будет доказано, что взыскание неустойки в предусмотренном договором размере может привести к получению кредитором необоснованной выгоды.
Необходимость судебных решений в правовом регулировании обусловлена наличием известных пробелов в праве, когда суд разрешает конкретное дело в порядке индивидуального правового регулирования при помощи аналогии. «Закон, даже самый обширный, даже представляющий весьма полную кодификацию, неизбежно имеет пробелы, так как, несмотря на все свое старание, он не может охватить бесконечного разнообразия житейских отношений. Закон, даже самый совершенный, неизбежно отстает от жизни: раз изданный, он остается неподвижен, меж тем как жизнь идет непрерывно вперед, творя новые потребности и новые отношения». «Закон и суд не две враждующие силы, а два одинаково необходимые фактора юрисдикции» [20].
В качестве правового основания правотворческий деятельности судов выступают некоторые типичные особенности содержания правовых норм, когда сам законодатель предписывает суду давать толкование таким понятиям, которые в науке получили наименование «каучуковых норм». Например, ст. 6 ГК РФ применяет понятия «добросовестность», «разумность», «справедливость», «общие начала и смысл гражданского законодательства». Статья 450 ГК РФ устанавливает правомочие суда на установление содержания оценочного понятия «существенных» нарушений условий договора, в других нормах закон применяет категории «уважительных причин», «надлежащих обстоятельств» и т.д. Оценочных понятий только в первой части ГК насчитывается порядка семидесяти.
Судебное нормотворчество — необходимый элемент системы правового регулирования, взаимосвязанный с другими ее элементами, включающийся в урегулирование общественных отношений. Достижение конечной цели правового регулирования не заканчивается принятием закона. Важен результат — достижение правопорядка, и на суд возложено поддержание правопорядка путем защиты субъективных прав отдельных лиц. Механизм правового регулирования должен функционировать в гармоничной системе источников (форм) права.
Фактором, объединяющим источники права в единую систему, служит их способность предоставлять субъектам права и обязанности. Отмечается, что наличие системообразующих связей разнообразных форм права, выраженных в способности предоставлять права и обязанности социальным субъектам как на общем, так и на индивидуальном уровнях, позволило существенно изменить традиционно сложившееся представление о разновидностях источников права.
В частности, в научной литературе рассматривается вопрос об источниках не только объективного, но и субъективного права. «.Для нас гораздо важнее признание ценности наряду с объективным субъективного права и вытекающее из этого признания выделение тех источников, которые порождают субъектив-
ное право и в которых оно находит свое выражение и закрепление», — отмечал Е.Б. Хохлов, — «С этих позиций в ряду источников права оправдано существование не только обычая, нормативного акта или нормативного договора, но и административного акта, а также ... судебной практики» [21].
Все источники права в зависимости от свойственной каждому из них юридической силе располагаются по отношению друг к другу в строго иерархическом, субординационном порядке, подчиняясь один другому и, соответственно, дополняя и детализируя друг друга. Вряд ли можно серьезно воспринимать утверждение о том, что наделение суда правом создавать норму права означало бы его вторжение в законодательную деятельность. В системе источников права судебное решение занимает свое определенное место.
В качестве аргумента против судебного правотворчества указывают на то, что наш суд первой инстанции не готов к тому, чтобы решать дело в виде установления правовой нормы: нет правовых традиций, недостаточная квалификация и пр.
Конечно, ошибочная судебная практика имеет место в судах первой инстанции. Однако допускают ошибки и суды высокого масштаба. Случаи принятия неправильного правового решения органами исполнительной власти или органами законодательной власти также имеют место, но, исходя из этого, никто не пытается утверждать, что эти акты — не источники норм права. Российское правосудие еще далеко от идеала, следовательно, нужно решать задачу по сокращению этой дистанции, а не отрицать правотворческий характер актов правосудия. Правовая наука должна содействовать формированию современного правового мышления судей, без которого невозможно качественное рассмотрение гражданских дел.
ЛИТЕРАТУРА
1. Загайнова С.К. Судебные акты в механизме реализации судебной власти в гражданском и арбитражном процессе. — М. : Волтер Клувер, 2007; и др.
2. Зейдер Н.Б. Судебное решение по гражданскому дела. — М., 1966; Гражданский процесс / под ред. С.Н. Абрамова. — М., 1948.
3. Гурвич М.А. Решение советского суда в исковом производстве. — М., 1955.
4. Чечина Н.А. Норма права и судебное решение // Избранные труды по гражданскому процессу. — СПб. : Издательский дом С.-Петерб. гос. унта, 2004.
5. Нешатаева Т.Н. К вопросу об источниках права — судебном прецеденте и доктрине // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2000. № 5. С. 107, 109.
6. Мицкевич А.В. Акты высших органов советского государства: юридическая природа нормативных актов высших органов власти и управления. - М., 1967. С. 25.
7. Казанцев М.Ф. Гражданско-правовое договорное регулирование: исходные положения концепции // Правоведение. 2003. № 2. С. 97.
8. Авдюков М.Г. Судебное решение. — М., 1959.
9. Гурвич М.А. Виды исков по советскому гражданскому процессуальному праву // Известия Академии наук СССР. Отделение экономики и права. 1945. № 2. С. 1—12.
10. Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права. Избранные труды в двух томах, Том 2. — М., «Статут», 2005.
11. Бевзенко Р.С. Теория юридических фактов // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики. — М., 2007. С. 347.
12. Зинченко С.А. Юридические факты в механизме правового регулирования. - М., 2007. С. 12.
13. Толстой Ю.К. К теории правоотношения. — Л., 1959. С. 5.
14. Рябов А.Е. Юридические факты в механизме правового регулирования : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Нижний Новгород, 2005. С. 4.
15. Казанцев М.Ф. Гражданско-правовое договорное регулирование: исходные положения концепции // Правоведение. 2003. № 2. С. 93.
16. Ляшков С.В. Судебный прецедент в гражданском процессе России: формы проявления, их правовая природа и юридический характер // Право и политика. — 2011. № 10. — С. 1693.
17. Горшенев В.М., Дюрягин И.Я. Правоприменительная деятельность // Советское государство и право. — 1969. № 5. — С. 26.
18. Алексеев С.С. Проблемы теории права. Курс лекций в двух томах. Т. 1. — Свердловск. 1972. — С. 165.
19. Ершов В.В. Судебное правоприменение: актуальные теоретические и практические проблемы // Российское правосудие. — 2006. № 5. — С. 8.
20. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — М. : Статут, 1998. С. 94—95. (Сер. «Классика российской цивилистики»).
21. Хохлов Е.Б. Судебные акты как источники российского трудового права. — СПб., 2003. С. 107.
ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ТРУДА НАЁМНЫХ РАБОТНИКОВ
В.И. Курилов*
В основе содержания гражданско-правовых средств формирования поведения личности в сфере несамостоятельного труда лежат неправовые факторы, которые нуждаются в исследовании, выявлении и прямом или косвенном закреплении в гражданском и трудовом праве в силу их глубокого, формирующего влияния на поведение личности.
Проблема побуждающих и направляющих факторов поведения и развития личности достаточно глубоко исследована в трудах психологов, теоретиков права, а также философов и социологов. Однако в науке гражданского и трудового права названная проблема не получила пока должного исследования, хотя правовое регулирование общественно-трудовых отношений с неизбежностью предполагает воздействие именно на указанные факторы. В силу изложенного, социально-правовой анализ побудительных моментов, определяющих поведение личности в сфере общественного труда, представляется необходимым и оправданным.
* Курилов владимир иванович — доктор юридических наук, профессор, проректор ДВФУ, г. Владивосток. E-mail: law_institute@dvgu.ru
