CC BY
24
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 2
ЯЗЫК. ПОЗНАНИЕ. КУЛЬТУРА
Н.Е. Ананьева
О ГРАФИКЕ И ЯЗЫКОВЫХ ОСОБЕННОСТЯХ
ПОЛЬСКИХ УЧЕБНИКОВ 1866 г. ИЗ СОБРАНИЯ
РЕДКИХ КНИГ НАУЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ
МГУ ИМЕНИ М.В. ЛОМОНОСОВА
В статье исследуются графические и языковые особенности трех польских учебников для начальной школы, изданных в 1866 г., в которых используется гражданский вариант кириллицы. Данный комплект учебников хранится в собрании редких книг Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова.
Ключевые слова: учебник, польский язык, гражданский вариант кириллицы, орфографические особенности, языковые особенности.
This article is devoted to graphic and lingual peculiarities of the 3 Polish text-books for primary schools published in 1866 in which the civil variant of kirillitsa is used. These text-books are kept in the collection of rare books at the Scientific Library of Moscow State University named after M. Lomonosov.
Key words: text-book, the Polish language, the civil variant of kirillitsa, orthographic peculiarities, lingual peculiarities.
В отделе редких книг нашей университетской библиотеки хранится немало полоноязычных книг, представляющих несомненный интерес для специалистов по истории польского литературного языка и исторической грамматике польского языка. Это и произведения XVII—XVIII вв. религиозного содержания, и военные документы, относящиеся к периоду Декабрьского восстания 1831 г. (приказы, циркуляры, листовки, в том числе и рукописные, из штабов генералов Колышко и Раморино), и путешествия, и произведения одического жанра и др.
В данной статье рассматривается комплект польских учебников для начальной школы, в котором была использована не латиница, а гражданский вариант кириллицы ("гражданка").
Передача кириллицей, "словенской азбукой", субстанции польского языка была известна и в отдаленном прошлом, во время начальной фазы распространения в Польше христианства. Тогда на территории Малой Польши, в отличие от Великой Польши, наряду с богослужением на латинском языке в некоторых церковных цент-
Ананьева Наталия Евгеньевна — докт. филол. наук, проф., зав. кафедрой славянской филологии филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: 8-495-939-24-55, e-mail: slavlang@philol.msu.ru
рах служба могла совершаться также на греческом и древнецер-ковнославянском языках. Лингвистическим следом употребления кириллицы в Малой Польше является выбитое на польской монете имя Болеслава Храброго (Болеславъ), а также имена ряда служивших здесь церковных иерархов (Prochorius и др.). Косвенно о воздействии через Великую Моравию древнецерковнославянского фактора свидетельствуют отдельные "непольские" формы, представленные в первом религиозном гимне поляков „Bogurodzica" („Bogarodzica"): zwolena, slawiena (с отсутствием перегласовки e > o перед n), предлог dziela "для"1.
Определенную параллель к использованию "гражданки" в польских учебниках 1866 г. представляют следующие два примера выражения польской языковой материи графикой русского языка: 1) передача транслитерацией полонизмов в русской художественной литературе XIX—XXI вв. (и даже ранее); 2) функционирование текстов польских песен и польских молитв у носителей польского диалекта, не умеющих читать и писать по-польски. Такие тексты (рукописные песенные и напечатанные молитвенные) были нами обнаружены у жителей польской деревни Вершина Боханского района Иркутской области во время полевых исследований в июле 2010 г.
Приведем в качестве примера запись одного куплета песни „Cicha woda brzegi rwie" (1) и начальные строки молитвы „Zdrowas Maryja, Bogarodzico" (2). После текста на "гражданке" дается для сравнения запись на латинице.
(1) Плынол струмык пшэз желоны лас.
А пшы бжегу лэжал стукиловы глас.
Плынол струмык, минол якищ тшас.
Стукиловы глас гджьещ сгинол.
Струмык плыне, так як плынол.
Plyn^l strumyk przez zielony las.
A przy brzegu lezal stukilowy glaz.
Plyn^l strumyk, min^l jakis czas.
Stukilowy glaz gdzies zgin^l.
Strumyk plynie, tak jak plyn^l.
(2) Здроващь, Марыя, Богароджицо!
Благамы Чебе, Щьвента Джевицо;
Нех ласка Твоя, завше нам спшыя,
Мудль щен за нами. Здроващь Марыя!
1 Подробнее о влиянии древнецерковнославянского языка в малопольском регионе см.: Milewski T. J^zyk staro-cerkiewno-slowiañski w sredniowiecznej Polsce // Milewski T. Teoria, typologia i historia j^zyka. Kraków, 1993. S. 361—373.
Zdrowas, Maryja, Bogarodzico! Blagamy Ciebie, Swi^ta Dziewico; Niech laska Twoja, zawsze nam sprzyja, Modl si^ za nami. Zdrowas Maryja!
Таким образом, употребление кириллицы, "гражданки" для передачи материи польского языка — явление не уникальное, хотя и довольно экзотическое.
Каковы же содержание, орфографические и языковые особенности трех книг, составляющих комплект учебников для польских школьников, изданный в 1866 г. на "гражданке"? Вначале выясним причины появления подобного комплекта. Создание подобных учебников, предназначенных полякам, было предпринято по инициативе Устроительного комитета (1866—1871) и являлось одной из составляющих политики Российской империи, направленной после подавления Январского восстания 1863 г. на русификацию польского населения "Забранного края". Попытка создать учебники для полоноязычного читателя оказалась неудачной. Тем не менее хранящийся в отделе редких книг Научной библиотеки МГУ комплект таких учебников для начальной школы представляет несомненный интерес как для специалистов по истории польского литературного языка, так и для исследователей истории взаимоотношений двух славянских народов.
Заметим, что задача русифицировать с помощью букв русского алфавита субстанцию польского языка аргументируется авторами проекта стремлением тем самым достичь большей близости славянских народов, способствовать их единению. Так, в одном из учебников ("Грамматыка ^зыка польскего на кляссэ I") подчеркивается, что хотя до сих пор в польской орфографии использовались только латинские буквы (приводится их перечень), "але же таковэ мощ. быць докладне выражонэ литэрами русскеми, ужива-нэми пр езъ в^кшосць люду словянскего, для взаемнэго в^цъ и лат-вейшего користаня зъ постэповъ науковыхъ, до якихъ дошли вшистке щепы тэгожъ люду" "но таковые могут быть точно выражены русскими буквами, употребляемыми большинством славянского народа для, соответственно, взаимного и более легкого пользования достижениями научного прогресса, которых достигли все племена этого народа"2 (выделено здесь и далее мною. — Н.А.). Эта аргументация близка высказываниям известного писателя В.В. Крестовского, занимавшего ярко выраженную антипольскую позицию, отраженную в романе "Кровавый пуф", посвященном "польскому заговору" (в терминологии Крестовского) 1863 г. В заключительных строках второй книги этой эпопеи "Две силы"
2 Грамматыка ^зыка польскего на кляссэ I. С. Пэтэрсбургъ, 1866. С. 4.
(а под ними имеются в виду русский и польский народы) автор задает риторический для него вопрос: суждено ли длиться еще и этой «борьбе за существование между двумя народами? Сознает ли наконец одна из них неизбежную дилемму, которая с безнадежной логикой говорит ей: "либо исчезай с лица земли, бесследно растворяясь в культурном германском начале, либо сливайся с русским народом, чтобы возродиться как народ в могучем славянстве". Признает ли польская интеллигенция прямо и честно этот единственно возможный для нее выход или же, оставаясь верной своим традициям, ничему не научась и ничего не умея забыть, попытается вновь разразиться еще одним кровавым пуфом?»3 Надо сказать, что В.В. Крестовский и сам активно участвовал в проведении официальной политики Российской империи в "Забранном крае" после подавления Январского восстания. Так, в 1865—1866 гг. в качестве литератора он входил в состав Комиссии по исследованию подземелий Варшавы (куда, по всей видимости, был включен как автор "Петербургских трущоб"), а с 1892 г. до конца жизни был редактором официальной газеты Польского края "Варшавский дневник" (,^21епшк Warszawski").
Однако вернемся к непосредственному предмету нашей статьи. Итак, в собрании университетской библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова хранятся три польских учебника на гражданке (по грамматике, арифметике и Священной истории), изданные в 1866 г.: "Грамматыка ^зыка польскего на кляссэ I" (предполагаемый автор — Франтишек Салезы Дмоховский), "Кротки збюръ х исторш старэ-го и новэго тэстамэнту" и "Поч^ткова наука арытмэтыы...". Автором польской "гражданки" был лингвист Станислав Микуцкий, работавший в то время библиотекарем в Варшавском университете ^ко!а G16wna).
В "Грамматике" в § 3 раздела "Введение" (Встэпъ) приведены буквы, используемые во всех трех книгах, и их латинские соответ-
ствия4:
а б в г д е ё ж з и i к л м
a b w g d ie io Z z i i k l m
н о О п Р V р с т у ф x X х ц ч ш
n o О p г rz s t u f ch h c cz sz
щ ъ ы ь э ю ю я й я к. э ?
szcz — У — e iu io ia j к ? i?
3 Крестовский В. Кровавый пуф. СПб., 2011. С. 1081.
4 Грамматыка ?зыка польскего на кляссэ I. С. 4.
Таким образом, мы видим, что славянская азбука этих трех книг представляет собой сочетание большинства знаков русского алфавита (в том числе знаков ъ и ь, не имеющих звуковых соответствий и обозначающих твердость или мягкость предшествующего согласного, хотя и не всегда последовательно — подробно см. далее), некоторых букв из польской графики (носовые ^ и е), а также использования некоторых диакритических знаков (надстрочных и подстрочных): аналогичного чешскому "гачеку" (чешск. Мсек) знака ¥ над р (гг) и "крышечки" (польск. ёа82ек) над о — о (польск. о) и над ю (мягкость предшествующего о согласного). Ср. в текстах польских песен использование надстрочного знака ~ над л (плынол). "Хвостик", обозначающий носовой, присоединяется (помимо взятых из польской азбуки ^ и е) также к буквам русского алфавита я и э. Таким образом, для двух носовых гласных польского языка представлено четыре знака: е, Я, Э. При этом употребление Я и е связано с мягким качеством предыдущего согласного, т.е. сфера употребления е здесь не совпадает со сферой его использования в латинском польском варианте: ср. польск. ш^кко — м^кко, ргсуш^апе — привязанэ, м^фу — вз^ты, рашфа! — пам^талъ. Кроме того, е в "гражданке" соответствует также в польской латинице ]е (приято „ргсу^о"), что обусловливает возможность начинать слово с буквы е (в отличие от польской графики): ^зыка „.^ука". То же касается и отсутствующего в польской графике "ополяченного" носовым хвостиком я Однако в некоторых случаях отмечается непоследовательность разграничения е — э , во-первых (как и для э — е), послер: вин. п. ед. ч. офярэ ^ офяр^, Гомор^, мялъ вяр^; в корне: рэки, рэкописъ. Та же непоследовательность встречается после ч (чэсьць ^ зач^лы, зач^тц. роботу).
Возможно, одноразовая форма вин. п. ед. ч. Эв§ (при обычном Эвэ) относится к опечаткам. Все данные выше примеры приведены из "Краткого собрания историй Ветхого и Нового Завета".
Знак э должен употребляться после предшествующего твердого согласного, в отличие от е, которому предшествует мягкий согласный. Но после р отмечено нарушение этой закономерности, особенно часто в "Кратком собрании историй Ветхого и Нового Завета". Например: кревь ^ крэвныхъ, кторемъ ^ кторэго и др. Одновременно, казалось бы, после ч и ш (фонетически твердые согласные) должны употребляться э и ы, но после них всегда (вероятно, под воздействием правил русской орфографии) пишутся только и и э. Такая же ситуация с щ ^гег), после которого употребляется только е (а не фонетически закономерное э): нещерэмъ „ше82С2егеш", до щ§ту „ёо Только е употребляется и пос-
ле р, обозначающего звук, отвердевший (как и ряд §, Ъ, с, 3, с, 3) еще во второй половине XVI в. Косвенным показателем твердого 98
звука, обозначенного р, является употребление в конце слова после него ъ (например, олтаръ). Тем не менее после твердых щ (ягсг) и ж (¿) употребляется только о (а не ё).
В сочетаниях, соответствующих польск. Ъс, мягкость, как правило, обозначена только для аффрикат: ь на конце слова или перед согласным или сочетанием с соответствующими гласными (е, ¿, и и др.). Мягкость предшествующего аффрикате фрикативного, как правило, не обозначена. Ср.: выпусцилъ „wypuscй", чесць „^еэс", злосць „zlosc", заздросць „zazdrosC", взясць „wziаsC", тэсця свэго „tescia swego". Однако иногда отмечается и мягкость фрикативного в сочетании Ъс: чэсьць ойцовизны „^с£с ojcowizny". Непоследовательно обозначается мягкость ъ в группе Ъш: свята „swiata", святъ „swiat", посвсиилъ „poswiсcй" ^ вин. п. ед. ч. земя сьвста „ziemiс swiсtа", досьвядчиць „doswiadczyC", гроб сьвсты „gr6b swiсty".
На конце слова после твердого ш (яг) в соответствии с логикой орфографии следует писать ъ. Тем не менее во 2-м лице ед. ч. пре-зентных форм глагола это правило (не без влияния русской орфографии) не действует: в этой морфологической позиции представлен только ь.
В изданиях встречаются и явные опечатки. Так, иногда вдруг появляется из русской орфографии буква Например, в предл. п. ед. ч. — въ Варшав^ д. 18 Лютэго 12 Марца (на обложке книги); Адамъ первши нашъ родциць ^^ дожилъ близко тысяца лятъ свэго в^ку5; отдадъ (вместо одтадъ)6. Встречается употребление я вместо а (офяря „ofiara", птаство лятяяцэ „ptastwo latajаce"), отсутствие диакритики (найпродъ „najprz6d", aнёловъ „aniol6w"). Основной принцип орфографии (как в русском, так и в польском языках) морфофонематический, в данных учебниках проведенный иногда в большей степени, чем в польском (ср.: зтадъ „stаd", зкадъ „skаd").
По содержанию анализируемые учебники типичны для подобных изданий XIX в. При изложении основных сюжетов Священного Писания представлено постоянное соотношение ветхозаветных событий с евангельским текстом. В "Арифметике" предлагаются основные правила четырех арифметических действий (сложение, вычитание, умножение и деление) и задачи на эти правила. На 104 страницах "Грамматики польского языка", состоящей из четырех разделов и введения, даны основные сведения о фонетике, изменяемых частях речи и их парадигмах (они приведены в таблицах), общие сведения о неизменяемых частях речи. При этом автор ста-
5 Кротки збюръ хисторш старэго и новэго тэстамэнту. Варшава, 1866. С. 8.
6 Там же. С. 10.
рается всегда польским терминам, разработанным в XVIII в. О. Коп-чиньским, привести параллели из русской грамматической традиции, что, по всей видимости, способствует задаче в еще большей степени приблизить ученика к русскому языку.
Рассмотрим некоторые языковые особенности анализируемых учебников, а в ряде случаев и определенные орфографические правила, которых придерживаются составители учебных текстов. Какие языковые черты польского языка второй половины XIX в. отражены в данных учебниках?
1. Прежде всего, следует отметить, что в текстах "Краткого собрания историй Ветхого и Нового Завета" постоянно на конце слова после этимологически мягких губных стоит мягкий знак. Примеры: Богь видзялъ е и реклъ: кревь твэго брата вола зъ земи ажъ до мне о помстэ7; Казалъ им збудоваць статэкь, чили корабь обшерны, для себе и для свэй родзины, и взясць до него по седмь парь вшелькихъ звереть, птаства и инныхъ створ) ень8. Нарешце зач^лы воды опадаць и корабь затр ымалъ с^ на горе Араратъ9.
Казалось бы, это свидетельствует о сохранении мягкости конечных губных в середине XIX в. На самом деле здесь представлено переведенное в графику русского языка искусственное правило, введенное в орфографию польского языка О. Копчиньским, предлагавшим ставить "крески" (обозначения мягкости) над конечными исконно мягкими губными, которые к тому времени в польском литературном языке подверглись отвердению. Косвенно об этом свидетельствует непоследовательность обозначения мягкости-твердости этимологически мягкого конечного губного в "Грамматике": крэвъ, брэвъ, но на с. 40 (где приводятся парадигмы) — хор^гевь.
2. Другая особенность относится к орфографическим правилам, избранным авторами (или, возможно, издателями). В анализируемых учебниках качество гласного (е или i/y) перед носовым в твор. п. ед. ч. мужского и среднего рода и твор. п. мн. ч. адъективов устанавливается согласно следующему правилу: в твор. п. мн. ч. представлен гласный е, а в ед. ч. качество гласного зависит от рода определяемого существительного: е для определений в твор. п. и предл. п., относящихся к существительным среднего рода, и i/y в обеих падежных формах для определения существительных мужского рода. Примеры: твор. п. мн. ч.: зэ вшисткеми зверятами10;
7 Там же. С. 7.
8 Там же. С. 9.
9 Там же.
10 Там же. С. 10.
литэрами русскеми, уживанэми презъ вскшосць люду словянске-го11; ставали сс цоразъ дзикшеми и окрутнейшеми12.
Средний род:
твор. п. ед. ч.: складалъ Богу офяры нещерэмъ и хытрэмъ сэр-
13
цэмъ13;
предл. п. ед. ч.: въ сэрцу своемъ14.
Мужской род:
твор. п. ед. ч.: братъ его мильшимъ естъ Богу15;
предл. п. ед. ч.: о Богу едынымъ16, въ пресличнымъ огродзе17.
3. В изданиях представлено употребление в функции именной части составного именного сказуемого одиночной формы прилагательного в твор. п. (в отличие от современного языка, где в таких случаях употребляется им. п.): офяра Абля была ему пр иемна18.
4. Наличие дублетных форм род. п. ед. ч. существительных мужского рода (с флексиями -и и -а): до корабю19 и лятала коло корабя20.
5. Лексико-фонетические особенности:
а) сохранение -н- в префиксальных глаголах от isC: вншдзь ты и вшистэкъ домъ твой до корабю21;
б) ptastwo (соответствие древнепольской форме, употребляемой еще в "Библии Шарошпатацкой"): а птаство нехъ лята по надъ
Т, V V
земя; И створ)илъ <...> птаство лятяяцэ въ поветру.
6. Лексические архаизмы: невяста „niewiasta" (женщина), сы-новецъ „synowiec" (племянник, сын брата), озвать сс „ozwaC siс" (отозваться) — совр. odezwaC siс.
Следует, однако, помнить, что отмеченные лексико-фонетические и лексические архаизмы встречаются в изложении библейских текстов, для которых характерно сохранение традиционных форм и архаических слов. Иной характер имеет архаизм zwaC siс „nazywaC siс", который отмечен не только в "Кратком собрании историй Ветхого и Нового Завета", но и в изложении материала "Грамматики" (зовемы „nazywamy"), что свидетельствует о его употреблении в литературном польском языке второй половины XIX в.
11 Там же. С. 4.
12 Там же. С. 12.
13 Там же. С. 6.
14 Там же. С. 63.
15 Там же. С. 6.
16 Там же. С. 13.
17 Там же. С. 4.
18 Там же. С. 6.
19 Там же. С. 9—10.
20 Там же. С. 10.
21 Там же. С. 9.
К лексико-семантическим архаизмам относятся значения слов назвиско „nazwisko" (наименование, имя), вшистэкъ „wszystek" (целый), ср. вшистэкъ домъ твой22.
7. Употребление форм плюсквамперфекта, сохраняющихся на протяжении всего XIX в.: Едэнъ тылько Лёт сыновець (Sic!) Абрахама, кторы тамъ былъ замешкалъ23.
8. Существительные, соответствующие русским на -ия/-ыя, перед -ja сохраняют гласные i/u: въ Армэн1и, Аз1я.
9. В иноязычных словах сохраняются в большей степени, чем в современном языке, двойные согласные: русскеми, грамматыка, клясса, силляба.
10. Сохранение предлога od, относящегося к субъекту-лицу действия в пассивном залоге. В древнепольском языке существовали три возможности выражения такого субъекта: твор. беспредложный, установившийся в современном языке вин. п. с предлогом przez и находящая соответствие в церковнославянском и русском языке конструкция "предлог od + род. п." (ср.: еще в XIX в. известна русскому языку: И не отплакан от друзей. Жуковский В.А. Ивиковы журавли). Та же архаизованная форма отмечена в "Кратком собрании историй Ветхого и Нового Завета": за тэнъ грехъ прекл^ты зосталъ одъ него; Лёт сыновецъ... м^жъ цнотливы и бо-гобойны, пр)естр)ежоны одъ анёловъ.
11. В соответствии с действующей орфографической нормой различение глухого и звонкого конечных согласных в формах инфинитива: лецець „leciec" ^ бедзъ „biedz" (т.е. „biec").
В статье мы дали только общую характеристику комплекта учебников на гражданском варианте кириллицы. В дальнейшем предполагается проведение более детального анализа этих источников, а также сопоставление приемов передачи польского языка средствами русского алфавита в учебниках 1866 г. и песенных и молитвенных текстах, функционирующих у полоноязычного населения сибирской деревни Вершина. Предварительный анализ демонстрирует большую степень отражения фонетических особенностей польской речи в песенных и молитвенных текстах по сравнению с текстами учебников.
Чрезвычайно плодотворным представляется ознакомление студентов с разнообразными полоноязычными источниками, хранящимися в отделе редких книг нашей университетской библиотеки, изучение их на семинарских занятиях с последующим написанием курсовых и дипломных работ по тем или иным отдельным источникам.
22 Там же. С. 10.
23 Там же. С. 15.
В завершение хотелось бы выразить глубокую благодарность сотрудникам отдела редких книг Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова, и в первую очередь заведующей отделом И.Л. Ве-ликодной, подготовившей совместно с польским коллегой Ст. Си-есс-Кжишковским прекрасный каталог "Польские редкие книги и рукописи в фондах Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова", являющийся надежным компасом, помогающим в увлекательном путешествии по удивительной "стране древних фолиантов и рукописей".
Список литературы
Грамматыка §зыка польскего на кляссэ I. С. Пэтэрсбургъ, 1866. Крестовский В. Кровавый пуф. СПб., 2011.
Кротки збнзръ хисторш старэго и новэго тэстамэнту. Варшава, 1866. Початкова наука арытмэтый для ужитку школэк элемэнтарныхъ, вей-
скихъ и мейскихъ. Варшава, 1866. Сиесс-Кжишковский Ст., Великодная И.Л. Польские редкие книги и рукописи в фондах Научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова: Каталог. М., 2005. Milewski T. J^zyk staro-cerkiewno-slowianski w sredniowiecznej Polsce // Milewski T. Teoria, typologia i historia j^zyka. Kraków, 1993.
