CC BY
61
ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 81’367+ 81’373.612.2 ББК 81.2Р
Василенко Анатолий Петрович
кандидат филологических наук, доцент
кафедра французского языка Брянский госуниверситет имени академика И.Г. Петровского
г. Брянск Vasilenko Anatoly Petrovich Candidate of Philology,
Assistant Professor Chair of the French Language Bryansk State University named after Academician I.G. Petrovsky
Bryansk
О генетической воспроизводимости единиц фразеологического корпуса языка On Genetic Reproducibility of a Language Phraseological Units Corpus
В статье рассматривается разряд устойчивых единиц, который представлен образными структурами с ярко выраженной идиоматикой. Данные единицы составляют собственно фразеологический корпус языка, характеризуясь при этом генетической воспроизводимостью своего компонентного состава.
The article reveals the category of steady units as figurative structures with strongly pronounced idiomology. Given units making actually phraseological corpus of language are characterized by genetic reproducibility of its components.
Ключевые слова: фразеологическая единица, фразеологическое значение, собственно фразеологический корпус, лексическая идиоматика, аналитические лексические коллокации.
Key words: phraseological item, phraseological meaning, actually
phraseological corpus, lexical idiomology, analytical lexical collocations.
Несмотря на широкий спектр типологического изучения фразеологической
единицы (ФЕ), нетрудно обнаружить в нем такую закономерность: во всех теоретических подходах внимание уделяется особому виду значения, который свойствен фразеологическому знаку, - косвенно-производному. Оно возникает на базе первичной номинации (обыденное название объекта), построенной на основе уже имеющихся в языке и связанных между собой двух и более слов (например, намылить шею - конкретная гигиеническая процедура, очищение поверхности тела с использованием моющих средств). По разным причинам происходит переосмысление привычно объединяемых знаков, что приводит к появлению вторичной номинации и формированию нового значения, с опорой
на «старые» (знакомые) сочетания слов (ср. то же намылить шею в роли фразеологизма ‘сильно бранить’).
Таким образом, номинативный характер - главный критерий ФЕ в ее определении как единицы языка. При этом сама номинативность проявляется в способности знака, выраженного несколькими компонентами, обозначать объект, который соотносится с одним денотатом. Считается, что данный признак является основой для построения типологий ФЕ.
В статье показано широкое понимание фразеологического состава языка. Данный подход позволяет включить все виды устойчивых оборотов, в том числе речевые штампы, афоризмы, которые не охватываются рамками узкого классификационного основания. Кроме того, выбор продиктован тем, что такой подход убедительно представляет ФЕ и как единицу языка с ее основными признаками, и как единицу речи, контекста, где сосредоточена дополнительная информация, обусловленная ситуацией. В данном ключе классификация устойчивых оборотов, отвечая задачам исследования, обнаруживает общие свойства ФЕ, что позволяет достаточно полно представить типологию фразеологического материала в свете номинативного критерия, т. е. способности ФЕ называть ситуацию в целом за счет разных приемов компонентной сочетаемости. Избрав эти принципы как основу для классификации, мы опирались на положения теорий В.В. Виноградова [1: 24 -26], Н.М. Шанского [4: 56 -71], В.Н. Телии [2: 57 - 83] о различной степени идиоматичности, о различиях в характере воспроизводимости ФЕ.
Итак, номинативность, идиоматичность, устойчивость, воспроизводимость являются конституционными признаками
фразеологической единицы (ФЕ), которая при широком подходе может быть рассмотрена как единица языка и как единица речи. Признак воспроизводимости для ФЕ может носить как генетический (сложившийся), так и негенетический (обусловленный) характер. В этой связи можно выделить собственно фразеологический корпус и несобственно-фразеологический корпус. Собственно фразеологический корпус составляют разряды Лексическая
идиоматика (ЛИ) и Аналитические лексические коллокации (АЛК), для которых воспроизводимость является изначально сложившимся признаком.
Лексическая идиоматика ( ЛИ )
Устойчивые сочетания, причисленные к этому разряду, являются полностью идиоматичными, семантика их условна и произвольна. Они раскрывают механизмы опосредованной связи между знаком и приписываемым значением, которое не является выводимым из суммы значений входящих в него элементов. Например: альфа и омега. Основу ФЕ составляют названия первой и последней букв греческого алфавита. Следует отметить, что название греческих букв представляется известным далеко не всем носителям русского языка, которым, к тому же, предпочтительно было бы слышать родное А и Я. Но даже в случае понимания предмета речи (буквы алфавита) все равно непросто определить значение ФЕ ‘незыблемое’.
Во многом благодаря своей «непонятности» и принужденной сочетаемости элементов подобные обороты - основа фразеологического инвентаря любой языковой системы. Заложенные в них образы давно потеряли связь с планом выражения, поэтому, употребляясь в речевых актах, незамедлительно становятся объектом внимания как говорящего, так и слушающего. Считается, что ни один элемент в ЛИ не дает намека на содержательную сторону структуры: например, трын-трава, кока с соком, белые мухи, синяя борода, черная сотня, божья коровка, девятый вал, дым коромыслом и др.
Среди ЛИ встречаются обороты, где один (несколько) из компонентов является элементом словообразовательной парадигмы в языке и, разумеется, сохраняет при этом свои типичные черты. Несомненно, что вся ЛИ в большей степени тяготеет к условно закрепленному за ней значению, но, тем не менее, существуют предпосылки к расшифровке оборота с опорой на данное обстоятельство, которое, что важно отметить, не является ключевым (базовым) в определении семантики всей структуры.
Например, не в своей тарелке - ‘стеснительно, неудобно, неловко’. В структуре оборота основными компонентами, приоткрывающими значение, являются отрицательная частица не и притяжательное местоимение своей.
Подобное сочетание не в своей дает ориентир на ‘нечто, что не принадлежит лицу’. Причем нельзя сказать, что по данному параметру возможно определить значение ФЕ целиком. Сама идиоматичность «закрепляется» на уровне компонента тарелка, который условно связан с ‘привычными эмоциональным состоянием, поведением предмета речи’. И говоря о некой очевидности прочтения ФЕ за счет элементов не в своей, следует подчеркнуть, что в данном случае речь не идет о категориальном типе значения, как, например, в разделать под орех, где глагольный компонент указывает на реализацию ‘действия’ (то же: ахиллесова пята - ‘предмет’, с чужого плеча - ‘признак’ и т.п.) - эти элементы могут лишь указывать на отсутствие (не) свойственного (в своей) объекту неопределенного параметра (предмет? признак? действие?).
Другой пример: сводить концы - ‘кто-либо с трудом справляется с нуждами, едва укладывается в сумму заработка’ Лексема сводить обладает значением конструктивного характера - ‘соединить в нечто целое’.
Ассоциативно-образный комплекс, передающий процесс воссоединения крайностей агентом, в некотором роде подсказывает смысловое содержание (как будто бы взяли концы, например, оборванных проводов и стали их соединять, чтобы восстановить нарушенную цепь). К тому же несовершенный вид глагола параллельно проводит мысль о незавершенности действия, временной пролонгации. Следовательно, возникает некий имплицитный каузатор (причина), мешающий реализации процесса. В результате имеем когнитивную запись: ‘Х прикладывает усилие, чтобы завершить У’. То же в [3: 414]: ‘справляться с затруднениями в работе, деле’. Как видно, элементы ЛИ могут характеризоваться незначительной проницаемостью семантического пространства.
Аналитические лексические коллокации ( АЛК )
В данный разряд входят раздельно оформленные единицы с узкой сочетаемостью, в которых хотя бы один из компонентов выступает в прямом значении, при этом исполняя роль ключевого слова. Таким образом, возникает предопределенность прочтения связанного с ним по смыслу зависимого компонента (-ов) и происходит толкование всего комплекса по остаточному
принципу. Итак, ключевыми признаками АЛК можно назвать наличие главного компонента, употребленного в прямом значении в составе ФЕ, и его закрепленную сочетаемость только с определенным зависимым компонентом, употребленным в прямом или переносном значении в составе ФЕ, для передачи конкретного понятия. Именно данное обстоятельство играет важную роль в идентификации значения, поскольку появляется фактор предугадывания значения по остаточному принципу. Например, в АЛК заговаривать зубы значение во многом раскрывается за счет глагольного компонента заговаривать, т.е. ‘применить некоторые способы вербальной коммуникации’. Поэтому вполне возможно встретить данный элемент в составе словосочетаний типа заговаривать покупателя, кошку, собаку (‘дезакцентуация объекта внимания’) или, например, в заговаривать рану, ушиб - ‘остановить или ликвидировать признаки нездоровья’ (в эзотерическом смысле). В этой связи тот же глагольный компонент заговаривать в составе рассматриваемой АЛК невольно указывает на болезненность зубов, что и придает общую идиоматичность высказыванию.
Бывают случаи, когда АЛК имеет ключевой элемент (очевидное), к которому прилагается малоподходящий в обычном представлении, но закрепленный в своей сочетаемости другой элемент (необычное). Значение всего оборота «раскручивается» за счет надстраивания необычного к очевидному, например: черный день. В данном фразеологизме компонент день ‘ время от восхода до захода солнца (сутки)’ имеет значение, которое не может быть названо прямым, поскольку обнаруживается метонимический перенос: день (часть суток) - день (полные сутки), например, ясный день ‘с 8 утра до 5 вечера’ и остались считанные дни ‘48 часов’. Однако общекатегориальное значение компонента день ‘временной отрезок’ может являться основополагающим в «раскручивании» семантики всего оборота.
Итак, в исследуемой ФЕ очевидное - день, необычное - черный. Становится понятным, что синтагматика компонентов АЛК вынужденная. Дело в том, что день может характеризоваться, например, по признакам термическому (теплый, холодный, жаркий, морозный), темпоральному (долгий,
короткий, вчерашний), утилитарному (прибыльный, убыточный) или другим, но не колористическому - черный, т.к. в норме за ним закреплена светлая колористика (тоже об атрибутах в *суровое молоко, *вкусный ветер). Налицо явный метонимический перенос, и, ввиду деления человеком окружающего мира на «белое и черное», по своему содержанию компонент черный в ФЕ обладает крайней характеристикой и имеет негативную составляющую. Поэтому амальгама элементов черный и день дает ‘трудное время в жизни, время нужды’.
Говоря об аналитичности (выводимости) значения в данном разряде как основном идентифицирующем понятии, следует упомянуть о терминоэлементах. Относятся ли они к области АЛК? В общем плане специальная лексика строго детерминирована в границах определенной отрасли знания. Однако отнюдь не отрицается факт фразеологичности профессионализмов. Поэтому в силу подвижности языковой системы возможны случаи проникновения и закрепления терминов в обиходной речи с последующим их частым употреблением, например: грудная клетка. Грудная клетка с точки зрения медицины - ‘часть туловища, ограниченная грудными позвонками, ребрами и грудиной’. Но выражение достаточно хорошо известно широкому кругу носителей русского языка на уровне обывательского представления об анатомических особенностях позвоночных существ. Поэтому речевое использование термина становится необходимым условием в описании его фразеологической сущности, может служить достаточным основанием для работы с профессиональной лексикой как репрезентантом образных устойчивых единиц.
АЛК - обороты, в большей степени ориентированные на закрепленность речи. Здесь, как правило, образность уступает место частоте воспроизводимости самой ФЕ, а компонентный состав в большей степени реализует свободное значение. В подобных структурах семантически главная роль принадлежит ключевому слову. Здесь оно выступает уже не только как инструмент для «раскручивания» смысла, но и как синтаксически главный компонент, обеспечивающий существование всего оборота, при этом
семантически зависимый элемент ФЕ получает принудительную сочетаемость. Уместным будет провести аналогию с ЛИ (1) считать ворон ‘ротозейничать’, где принудительная сочетаемость - залог ее существования, или со свободным сочетанием (2) считать ворон на ветке, где ситуативная «принудительность» сосуществования компонентов обусловлена реализацией конкретного значения, отвечающего, например, потребностям зоолога-орнитолога - ‘сбор
количественных данных по определенному виду пернатых на ограниченной территории’. Однако в случае (1) речь не может идти об АЛК, а во втором - о ФЕ как таковой. И, несмотря на то, в (1) и (2) отмечается принудительная сочетаемость, в (1) отсутствуют семантически главный и зависимый компоненты, а в (2) - нет идиоматичного вкрапления.
Еще один случай: АЛК могила Неизвестного солдата. При высокой «прозрачности» элементов могила ‘место захоронения’ (прямое значение) и неизвестный солдат ‘военнослужащий с неидентифицированной личностью’ (метафорический перенос) остается завуалированность оборота, который, главным образом, обозначает ‘архитектурный объект’ на месте погребения (что не обязательно) останков бойцов (не только лиц с воинским званием солдат, но и сержант, лейтенант, майор и др.), погибших при исполнении. Данный пример также демонстрирует то, что главный компонент, не имея прямого значения, обладает прозрачностью общекатегориального значения и демонстрирует такой признак АЛК: конструкция является доминантой
синонимического ряда при обозначении данного понятия.
Следовательно, высокая степень аналитичности (выводимости) значения ФЕ при устойчивом употреблении компонентов, где имеются ключевое слово и семантически зависимый элемент идиоматичного характера с принудительной сочетаемостью и прозрачной мотивировкой значения является главным для АЛК. Поэтому структуры типа сделать замечание, иметь терпение, большой успех также принято относить к АЛК. Они фиксируются в речи и контролируются языком с позиции норм смыслового согласования, скажем, прийти на выручку, но не * оказать выручку и др.
Другой пример: видеть сон. Исследуемая структура достаточно
устойчива, часто употребима и особо не нуждается в трактовке плана содержания (ср. то же как элемент словосочетания Собака во сне лает, сон видит или фразеологизма видеть во сне и наяву). Может ли она вообще относиться к ФЕ? В последнем убеждает то, что при буквальном прочтении оборота (типа вижу стол, стул, сон) возникает вопрос: реально ли что-то зрительно воспринимать из мира Действительное, когда организм находится в состоянии физиологического покоя (глаза закрыты)? В этом проявляются элементы идиоматичности (ср. также держаться за воздух как ‘алогическое действие’, и как ‘использовать наималейшую возможность’). Сами элементы идиоматичности складываются из того, что один из компонентов, попадая в структуру АЛК, расширяет свой семантический потенциал (появляются новые, ранее не известные коннотации). Так, глагол видеть из нашего примера - это не только ‘воспринимать глазами внешний объективный мир’, но и ‘созерцать внутренний (воображаемый) мир индивидуума’. Появление нового толкования регулируется принужденной сочетаемостью, поэтому, скажем, во фразе Я вижу (= представляю), как сейчас принимают экзамен не указывается на анализирование образов внутреннего мира и характера Х-а, а, скорее всего, на предполагаемые внешние обстоятельства и их влияние на поведение Х-а и сдающего экзамен У-ка одновременно. Другой случай: В этой музыке я вижу свет, жизнь - ‘картина душевного состояния говорящего’. Как видно, в приведенных случаях вынужденная сочетаемость при подходящем смысловом согласовании и образ являются основными критериями в дешифровке значения, которые лишь в сочетании с номинативным признаком (видеть сон = сновидение, но вижу снег =?) формируют фразеологический оборот.
Иногда особенность АЛК следует усматривать в специфике зависимого компонента, который, как было отмечено ранее, имеет высокую прозрачность мотивировки благодаря тому, что способен выражать родовое значение, при этом находясь в несвободной сочетаемости (например, в свободном сочетании гладкая речь компонент гладкая обозначает ‘физический показатель высоких качеств объекта’, но могут быть иные трактовки). К этому следует добавить,
что в несвободном сочетании гиперонимическое значение приобретает «номинативную специализацию» (В.Н. Телия). В том же гладкая речь в Учителю была свойственна гладкая речь не имеются в виду акустические свойства коммуникативного акта (т.е. ‘физические показатели’), а, скорее всего, особенности вербального выражения мысли, характеризующие говорящего с таких позиций, как неспешность, уравновешенность, рассудительность, дипломатичность. Поэтому такая структура в определенном контексте может быть номинантой какого-либо объекта в целом. Добавим, что и по смысловой сочетаемости она является подходящей в большей степени, чем, скажем, гладкая жизнь (= без проблем) - лучше звучит: в жизни все гладко <у к.-л.>.
Другой пример: дочь земли. Структура указывает на крестьянское (неблагородное) происхождение объекта речи. Само сочетание компонентов следует отнести к тематическому объединению «социальный статус», в число которого входят, например, сын отечества (= защитник), слуга народа (= чиновник), люди в белых халатах (= врачи), братья наши меньшие (= животные) и др. Их значение практически выводимо из составляющих компонентов, которые одновременно сохраняют свой первоначальный смысл и включают ситуативную семантическую ассоциацию (дочь земли: ‘особь
женского пола’ + ‘территория с угодьями’ = ‘знающая о земле’). Сравним также оборот нероженный сын ‘особь мужского пола, не имеющая кровной связи по отношению к старшему себя лицу, но имеющая близкую родственную связь с ним’. Данную структуру трактует как зять.
Разряд АЛК могут составлять пограничные случаи, когда, несмотря на яркую очевидность значения, имеются не менее яркие идиоматические включения, например: навести на след, выкурить трубку мира, валтасаров пир, млечный путь, гомерический хохот, заклятый враг и др.
Несобственно-фразеологический корпус представляют разряды Речевые штампы (РШ) и Афоризмы (АФ), где воспроизводимость обусловлена ситуацией либо частой повторяемостью и узнаваемостью.
Библиографический список
1. Виноградов, В.В. Грамматическое учение о слове / В .В. Виноградов. - М.: ВШ, 1972.
- 639с. - С. 24 - 26.
2. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. - М.: Школа русской культуры, 1996. -290с.
3. Фразеологический словарь русского литературного языка / Сост. А.И. Фёдоров. - Т. 1-2. - М.: Цитадель, 1997.
4. Шанский, Н.М. Фразеология современного русского языка / Н.М. Шанский. - М.: ВШ, 1985. - 231с. - С. 44.
Bibliography
1. Phraseological Dictionary of the Russian Literary Language / Comp. by A.I. Fedorov. -Vol. 1-2. - Moscow: Citadel, 1997.
2. Shansky, N.M. Phraseology of Modern Russian / N.M. Shansky. - Moscow: Higher School
- 1985. - 231 p. - P. 44.
3. Teliya, V.N. Russian Phraseology: Aspects of Semantics, Pragmatics and Culture Study / V.N. Teliya. - Moscow: School of Russian Culture, 1995. - 290 p.
4. Vinogradov, V.V. Grammatical Doctrine About a Word / V.V. Vinogradov. - Moscow: Higher School, 1972. - 639 p. - P. 24 - 26.
