CC BY
82
РОССИЙСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО
Том 19 • Номер 4 • апрель 2018 ISSN 1994-6937
>
издательство
Креативная экономика
Russian Journal of Entrepreneurship
О формировании модели «цифрового человека» («homo digital») и конкуренции социальных групп в условиях технологической трансформации повседневной реальности: взгляд экономической теории
Макаров И.Н.1, Колесников В.В.1, Широкова О.В.1, Некрасова Е.А.1, Кадильникова Л.В. 1
1 Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (Липецкий филиал), Липецк,
В настоящее время мы наблюдаем кардинальную трансформацию мирохозяйственных систем. При этом очень значительно меняется не только экономическая жизнь, но и реальность повседневности. А это, в свою очередь, неминуемо должно повлиять на типовые шаблоны - паттерны - поведения человека. Предположив, что базисной основой трансформаций повседневных форм хозяйственного и экономического поведения человека является вхождение в нашу жизнь цифровых технологий, мы приходим к выводу, что это может повлечь, а скорее всего и повлечет, за собой формирование нового типа человеческого поведения, которое мы предлагаем назвать «homo digital», и его конкуренцию с другими типами хозяйственного поведения, описываемого в рамках иных моделей. В статье обосновывается необходимость выделения «homo digital» в качестве одной из моделей экономического поведения человека и рассматривается возможность конкуренции между социальными группами, поведение членов которых описывается различными моделями. Статья может быть полезна магистрантам, аспирантам по направлению «Экономическая теория», исследователям и аналитикам по социальным процессам.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: homo digital, homo economicus, паттерны поведения, модели, общество, повседневность, социальные взаимодействия, хозяйственная действительность.
On the formation of the model of "digital man" ("homo digital") and the competition of social groups in terms of technological transformation of everyday reality: the view of economic theory
MakarovI.N.1, Kolesnikov V.V.1, Shirokova O.V.1, Nekrasova E.A.1, Kadilnikova L.V. 1
1 Financial University under the Government of the Russian Federation, Lipetsk Branch, Russia
Россия
АННОТАЦИЯ:
Введение
В настоящее время мы наблюдаем кардинальную трансформацию мирохозяйственных систем.
При этом очень значительно меняется не только экономическая жизнь, но и реальность повседневности. А это, в свою очередь, неминуемо должно повлиять на типовые шаблоны - паттерны - поведения человека.
Исходя из положения, что связь бытия и сознания двусторонняя и дуалистичная, мы полагаем, что подобно тому, как бытие, в узком смысле данного слова, определяет мышление, так и сознание, под которым мы предполагаем ментальные установки, доминирующие в представлении большинства народонаселения той или иной части мира, оказывают определяющее воздействие на хозяйственную реальность и повседневную экономическую и социальную жизнь.
Сущность мирохозяйственных трансформаций также связана с доминирующим влиянием основных религий (христианства, особенно его протестантской и католической составляющих, ислама и остальных религий, включая атеизм, который мы также относим к мировым религиям) и материальной основой, заложенной в основу общественного производства.
Однако базисной основой трансформаций повседневных форм хозяйственного и экономического поведения является вхождение в нашу жизнь цифровых технологий.
ABSTRACT:_
At present, we are witnessing a radical transformation of world economic systems. At the same time, not only economic life but also the reality of everyday life are changing significantly. And this, in turn, should inevitably affect the typical patterns of human behavior Assuming that the basic transformation of everyday forms of economic and human behavior is the introduction of digital technologies into our lives, we jump into conclusion that this may entail, and most likely will entail, the formation of the new type of human behavior, which we propose to call "homo digital" and its competition with other types of economic behavior, described in other models. The article substantiates the need to distinguish "homo digital" as one of the models of economic behavior of a person and considers the possibility of competition between social groups, the behavior of members of which is described by different models. The article can be useful for undergraduates, postgraduates studying "Economic theory", researchers and analysts of social processes.
KEYWORDS: homo digital, homo economicus, behavior patterns, models, society, everyday life, social interactions, economic reality.
JEL Classification: A10, A13, A19 Received: 29.03.2018 / Published: 30.04.2018
© Author(s) / Publication: CREATIVE ECONOMY Publishers For correspondence: Makarov I.N. (excellenzz0mail.ru )
CITATION:_
Makarov I.N., Kolesnikov V.V., Shirokova O.V., Nekrasova E.A., Kadilnikova L.V. (2018) O formirovanii modeli «tsifrovogo cheloveka» («homo digital») i konkurentsii sotsialnyh grupp v usloviyakh tekhnologicheskoy transformatsii povsednevnoy realnosti: vzglyad ekonomicheskoy teorii [On the formation of the model of "digital man" ("homo digital") and the competition of social groups in terms of technological transformation of everyday reality: the view of economic theory]. Rossiyskoe predprinimatelstvo. 19. (4). - 855-866. doi: 10.18334/rp.19.4.39059
И это может повлечь, а скорее всего и повлечет, за собой формирование нового типа человеческого поведения, которое мы предлагаем назвать «homo digital».
История развития общества, науки и технологий свидетельствует, что технологическое развитие определяет и определяется доминирующими в обществе философскими концепциями, непосредственно проистекающими из религиозных практик, условий жизни и иных факторов, определяющих траекторию институционального развития социально-экономических систем макроуровня и, что не менее значимо, мезоуровня.
Именно разные институциональные характеристики человеческих сообществ, по нашему мнению, позволяют объяснить, почему многие сообщества, получившие доступ к современным технологиям, находятся на иных траекториях развития, чем те же европейские государства в период доминирования аналогичных технологических укладов.
Более того, мы полагаем, что в рамках единой технохозяйственной системы (что есть сочетание определенных хозяйственного порядка и технологического уклада) возможно формирование разных хозяйственных порядков вследствие существенного различия региональных условий - в одних регионах может происходить хозяйственная деятельность в рамках практически феодальных отношений либо отношений капитализма эпохи первоначального накопления капитала, а в других - формирование полноценного постиндустриального или даже информационного общества.
Таким образом, можно сделать вывод, что точка бифуркации, обусловленная сменой доминирующих технологических укладов, порождает семейство аттракторов, обусловленных, в свою очередь, разными траекториями институционального развития социально-экономических систем на макроуровне и мезоуровне, обусловленных, главным образом, спецификой менталитета различных групп населения, в том числе описываемых в рамках различных экономических моделей поведения человека.
ОБ АВТОРАХ:_
Макаров Иван Николаевич, доцент кафедры «Экономика, менеджмент и маркетинг», кандидат экономических наук, доцент (exce11enzz0mai1.ru )
Колесников Виктор Викторович, доцент кафедры «Бухгалтерский учет, аудит, статистика», кандидат экономических наук, доцент
Широкова Ольга Вячеславовна, доцент кафедры «Экономика, менеджмент и маркетинг», кандидат экономических наук (shirokova-ov0mai1.ru )
Некрасова Елена Анатольевна, доцент кафедры «Экономика, менеджмент и маркетинг», кандидат экономических наук, доцент
Кадильникова Лариса Васильевна, старший преподаватель кафедры «Экономика, менеджмент и маркетинг»
ЦИТИРОВАТЬ СТАТЬЮ:_
Макаров И.Н., Колесников В.В., Широкова О.В., Некрасова Е.А., Кадильникова Л.В. О формировании модели «цифрового человека» («homo digita1») и конкуренции социальных групп в условиях технологической трансформации повседневной реальности: взгляд экономической теории // Российское предпринимательство. - 2018. - Том 19. - № 4. - С. 855-866. doi: 10.18334/rp.19.4.39059
Соответственно, национальную и тем более мировую экономику в современных реалиях нельзя рассматривать в качестве единой системы-моноструктуры, что обусловлено возрастающей неоднородностью экономического пространства, возрастающей вертикальной неоднородностью общества - к разрыву между бедными и богатыми добавляется информационно-образовательный разрыв между различными слоями общества, а также возрастающей горизонтальной неоднородностью общества в рамках определенных кластеров - территорий, что обусловлено усиливающейся миграцией и возникновением новых социальных групп, к которой уже в настоящее время необходимо добавить третье измерение - углубляющуюся пропасть между различными типами менталитета, а соответственно, различными типами ценностей и моделей повседневного экономического поведения [5, 6] (То/1вт, 2009; То//1вт, То//1вт, 2008).
За последние несколько сотен лет базисными технологическими трансформациями, значительно повлиявшими на общественное производство и на повседневное социально-экономическое поведение, стали:
Изобретение паровых двигателей, а соответственно, переход к фабричному производству и создание принципиально новых средств сообщения - паровозов, значительно сокративших время доставки людей и грузов, повысивших транспортную доступность территорий большей части европейского континента, способствующих формированию новых, тесных связей между прежде разрозненными локальными рынками.
Внедрение в хозяйственную действительность электрической энергии, изменившей распорядок жизни значительной части цивилизованного населения. К этому же пункту следует отнести внедрение в повседневную жизнь радио и телевидения, существенно ускоривших передачу информации, распространение новостей и в значительной части повлиявших на формы проведения досуга населения.
Внедрение комплекса изобретений, способствующих широкому проникновению цифровых технологий в обыденную жизнь (повседневность). К данным изобретениям несомненно и в первую очередь следует отнести интернет, социальные сети, телефоны с доступом в интернет и функцией осуществления платежей (как в интернете, так и в «реальных» магазинах).
Третье изобретение (а точнее, «пучок изобретений», включающих помимо вышеописанных технологий еще и медицинские технологии, включая внедряемые технологи киберпротезирования, технологии 3-Б печати, позволяющие печатать как неживые конструкции, так и части человеческих органов, генную медицину и многое другое, изобретаемое в настоящее время или изобретенное в ближайшее время и внедренное в хозяйственную действительность), наиболее вероятно, трансформирует хозяйственную действительность и повседневность человечества в значительно большей степени, чем все предыдущие этапы развития вместе взятые.
Это влечет за собой трансформацию системы профессиональных знаний и социальных навыков.
При рассмотрении концепции формирования информационной экономики и соответствующей ей трансформации общества необходимо следовать одной из двух следующих предпосылок:
A) Человек и его психика способны претерпевать существенные изменения, и формирование либо воспитание «нового человека» возможно.
B) Базисная структура человеческой психики, его «общественных инстинктов» остается неизменной, а как следствие, остается неизменным и социально-экономическое поведение человека при сопоставимых условиях внешнего окружения.
В настоящее время имеются существенные основания предполагать доминирование первой предпосылки над второй - а как следствие, необходимо исследовать новые аспекты социального и экономического поведения индивидуума и трансформацию структуры его социального взаимодействия, вызванного технологическими трансформациями его среды обитания - технологического общества.
Ситуация, связанная с формированием новых социальных знаний и шаблонов социально приемлемого повседневного поведения, усложняется в условиях перехода к каждому новому технологическому укладу, поскольку первое и самое очевидное отличие каждого последующего уклада от предыдущего - скорость функционирования экономики и трансформации общественных отношений, в частности, скорость обновления знаний и социальных навыков: например, если знания и навыки медицинского работника в 18-19 веке могли оставаться актуальными на протяжении большей части его профессиональной жизни, то уже ко второй половине 20 века данный промежуток сократился до нескольких лет, а навыки пользования продуктами современных технологий (телефонами, компьютерами, системами бесконтактных платежей) - и еще чаще [2, 3] (Makarov, Kolesnikov, 2011; Makarov, 2011).
А изменение паттернов поведения человека с точки зрения экономической теории влечет за собой необходимость разработки новой модели, адекватно описывающей его экономические реакции.
В частности, это связано с тем, что формирование нового технологического уклада и соответствующая им трансформация социально-экономических систем предопределяют становление новых условий конкуренции.
А новые условия конкурентоспособности социально-экономических систем на мезо-, микро- и наноуровнях предполагают формирование качественно нового уровня человеческого капитала, включая человеческое поведение, и обеспечение для этого соответствующих условий: «Конкурентоспособность страны (государства) - это способность страны обеспечить определенный (низкий, средний, высокий) уровень качества жизни населения этой страны при соблюдении совокупности этических, нравственных, правовых норм и актов, принятых к исполнению международным сообществом» [1, с. 15] (Grafova, Grafov, Guskov, 2013).
Это касается не только конкуренции в экономической сфере, но и социальной конкуренции.
Не так давно (в период 2013-2015 годов) в ряде работ мы отмечали, что «в настоящее время мы фактически можем использовать лишь такие модели как человек экономический - homo economicus, модель рационального гедониста и, по нашему мнению, наиболее полно описывающая поведение современного началу и первому десятилетию-двадцатилетию этого века креативного класса, призванного историей, по-видимому, стать «движителем» информационного общества, модель творческого человека - homo creator. При этом сам «переход от модели маржиналистского человека (homo economicus), основанной не на деятельности, а на потребительском выборе, к модели творческого человека (homo creator) предполагает создание экономики, основанной на знаниях и базирующейся на инновационных и наукоемких технологиях» [4, с. 6] (Popov, Ivanov, 2009).
Очевидно, что в условиях активной цифровизации мира и продолжающихся технологический трансформаций, а также обусловленных ими изменений повседневной реальности (экономической, социальной и даже отчасти биологической - при этом можно предположить, что темпы трансформации биологической реальности существования человеческого индивидуума будут лишь нарастать) необходимо разработать новую модель поведения индивидуума, адекватно отвечающую новым условиям - модель, которую мы предлагаем назвать «цифровой человек» - «homo digital». Модель поведения, которая, очевидно, будет активно конкурировать с альтернативными моделями поведения за место в социальной и хозяйственной реальности, поскольку конкуренция заложена в основе биологического поведения видов и особей. Тем более, она характерна применительно к формам общественного бытия, определяющим повседневное хозяйственное и социальное поведение людей в рамках той иной хозяйственной системы.
Для выявления социально-экономических особенностей модели поведения «homo digital» прежде всего необходимо определиться, по каким основным ментальным группам идет разделение населения современного мира.
Здесь в первую очередь необходимо отметить, что значительная часть населения современного мира остается в рамках архаической действительности и, соответственно, исповедует/практикует архаические формы экономического поведения.
Данные группы населения и их экономическое поведение еще не может быть описано моделью homo economicus, поскольку они не доросли до данной модели и находятся, условно говоря, «во внерыночной» или, точнее, «внекапиталистической» реальности.
К подобным группам, очевидно, в первую очередь стоит причислить население ряда центральных стран Африки, возможно, дикие племена и иные относящиеся к архаическим человеческие сообщества.
Вторая группа, очень многочисленная в современном мире, которая тоже может быть описана в рамках архаического представления о «архаическом» или «докапиталистическом» способе воспроизводства повседневной хозяйственной реальности - это
население страны/стран с доминирующей религией исламом. Прежде всего это такие страны, как Пакистан, Афганистан, страны Северной Африки.
Вне зависимости от уровня развития общества и уровня развития технологии, в данных странах повседневное поведение, включая экономическое поведение, осуществляется в рамках моральных норм и традиций, приписанных исламской религии. Соответственно, население данных стран также не может быть описано моделью homo economicus.
Что же у нас остается? А у нас остаётся часть европейских и азиатских стран, находящихся на высоком уровне технологического и социального развития, но еще не перешедших к стадии цифрового общества.
Исторически базисом формирования социально-экономического поведения человека, описываемого в рамках модели homo economicus и характерного для капиталистического или буржуазного мировоззрения, служила протестантская религия. Соответственно, данная модель лучше всего описывает поведение населения стран старой Западной Европы, США, Канады. То есть тех стран, где в структуре населения и в хозяйственной жизни общества в свое время доминировал такой слой населения, как буржуазия. Данная модель также неплохо описывает поведение так называемого среднего класса стран западного мира, который служил основой экономической стабильности этой группы стран на протяжении большей части 20 века.
Но с наступлением XX века ситуация стремительно меняется. В каком направлении происходит отмеченные изменения? Прежде всего это всё общая цифровизация экономики и проникновение цифровых, электронных, кибертехнологий и нанотехноло-гий технологий, биотехнологии во все сферы повседневной или бытовой реальности. Проникновение данных технологий меняет традиционное паттерны хозяйственного поведения и реакции значительной части населения. Более того, проникновение данных технологий меняет сам образ мышления части населения. Данные изменения выражаются в том числе и в различных ценностных альтернативах.
В частности, как пример, для части населения уходит ценность семьи и даже уходит ценность социальных контактов, осуществляемых в реальной действительности - то есть вне онлайн мира. Им достаточно социальных контактов, осуществляемых в виртуальной реальности.
Проведение данной группы населения также не может быть описано моделью homo economicus, как оно не может быть описано и моделью homo creator. Соответственно, оно должно быть описано в рамках модели homo digital.
Основанием для данного вывода могут служить следующие соображения и факты:
В рамках модели homo creator, которую можно рассматривать как промежуточный или переходный вариант к модели, предполагается, что у людей меняется часть ценностей и норм, характерных для «экономического человека, но при этом многие аспекты поведения остаются неизменными. В частности, социальные взаимодействия в большинстве своем осуществляются, главным образом, в реальном мире, не так явно
выражено стремление к обособленности, иногда доходящее до крайности у представителей нового поколения, отсутствует нездоровая (с точки зрения «традиционного большинства) дивергенция отношения с природным окружением.
Более того, здесь мы позволим себе выдвинуть тезис, что человечество, проходя каждый этап развития, во все меньшей степени осуществляет повседневное взаимовоздействие с неантропонизированной природной средой, и, наиболее вероятно, в скором времени данное взаимодействие будет сведено лишь с досуговому или рекреационному взаимодействию - хотя уже в настоящее время не только в таких технологических развитых странах, как Япония, но и в странах «второго эшелона», подобно России или Казахстану, все чаще появляются люди, крайне «неуютно» чувствующие себя вне привычного окружения большого города.
Но самое главное отличие, которое может быть отнесено к новому поколению и должно описываться в рамках новой модели, -это восприятие и обработка информации: «цифровой человек» привык к постоянным плотным потокам информации и «он-лайн» взаимодействию с окружающим его технологическим пространством, а не природно-биологическим, как это было на предыдущих стадиях эволюции цивилизации.
Соответственно, в настоящее время развитие человеческого сообщества и паттернов и форм социального поведения, определяющих доминантные характеристики человеческих сообществ, идет в следующих направлениях в рамках:
1. моделей, описывающих паттерны поведения и ценности, характерные для западной цивилизации. Их отображением могут служить модели homo economicus, homo creator, модель гедонистичного человека. Выразителем данных позиций в значительной степени в современном мире можно считать президента США Дональда Трампа;
2. модели, связанной с влиянием исламского мировоззрения, особенно ортодоксального ислама, на повседневное поведение человека и его хозяйственную жизнь -взглядов на жизнь, формируемых условно «архаическими» или «внекапиталистиче-скими» представлениями о ценностях и нормах поведения, к которым можно отнести население значительного количества исламских стран и стран постсоветского пространства, не включая Россию. В качестве сноски нужно отметить, что наша страна, по нашему мнению, находится на стыке характерных для европейцев моделей, включая модель homo economicus, с моделью «архаического» поведения;
3. модели, связанной с формированием новых паттернов поведения и даже, возможно, трансформацией психики человека, происходящих под влиянием цифровых технологий.
Наиболее важные аспекты моделей экономического, социального и иного поведения, характерные для данных направлений, представлены в таблице.
Таким образом, мы можем говорить о возникающей и неминуемо возрастающей конкуренции между тремя группами взглядов на хозяйственную жизнь и социально-экономическое взаимодействие и, соответственно, тремя представлениями о социальном устройстве.
Таблица
Наиболее важные аспекты моделей экономического, социального и иного поведения, характерные для основных направлений цивилизационного развития
Параметр Экономические модели человека исламского мира и иных традиционных обществ Экономические модели человека западного общества Экономические модель человека цифрового общества
Место религиозных норм в повседневном бытовом существовании Определяющее Значительное Как правило, не существенное
Место традиционных моральных норм и религиозных предписаний в экономическом поведении Определяющее Значительное Как правило, не существенное
Восприятие себя как части общества Принадлежность к обществу жизненно важна Принадлежность к западной цивилизации и определенному слою общества важна Склонность к социопа-тии - «общество само по себе, я сам по себе»
Способность приспосабливаться к новым социальным нормам Крайне низкая Низкая Социальные нормы выполняются, пока это выгодно человеку
Восприятие новых технологий и потенциал приспособления к ним Крайне низкое Низкое Высокое
Склонность к модернизации и трансформации собственного тела за счет генно-биологических и кибертехнологий Отсутствует Как правило, отсутствует Имеется и может быть достаточно высокой
Доминирующее представление о правильной форме общественного бытия Монархическое религиозное общество Демократическое светское общество и религиозное общество Общество, функционирующее в рамках близких к либертарианству форм
Источник: составлено авторами
Заключение
1. Трансформация и развитие технологий ведет к трансформации паттернов повседневного поведения, а соответственно, и трансформации модели экономического поведения человека.
2. Глубина подобных трансформаций зависит от менталитета социальной группы/ групп, религиозных и иных факторов, определяемых предыдущей траекторией развития данной/данных социальных групп.
3. Социальные группы, характеризующиеся различными формами социального бытия, которые описываются различными моделями экономического поведения, существуют в настоящее время в едином географическом и хронологическом пространствах и, соответственно, вынуждены конкурировать.
4. Наибольший конкурентный потенциал, скорее всего, несут те социальные группы, поведение членов которых будет характеризоваться моделью «цифрового человека» - «homo digital».
ИСТОЧНИКИ:
1. Графова Г.Ф., Графов А.В., Гуськов С.В. Методические основы оценки конкуренто-
способности стран как субъектов мировой экономики // ФЭС: Финансы.экономи-ка. стратегия. - 2013. - № 10. - с. 13-16.
2. Макаров И.Н., Колесников В.В. Государственно-частное партнерство в образовании
как база формирования конкурентоспособных трудовых ресурсов в условиях информационной экономики// Креативная экономика. - 2011. - № 9. - с. 22-27.
3. Макаров И.Н. Знание, время и государственно-частное партнерство: реалии инфор-
мационной экономики // Креативная экономика. - 2011. - № 4. - с. 9-15.
4. Попов А.И., Иванов С.А. Теоретические основы формирования инновационно-
креативной экономики: переход от homo economicus к модели homo creator // Креативная экономика. - 2009. - № 5. - c. 3-12.
5. Тоффлер Э. Метаморфозы власти: Знание, богатство и сила на пороге XXI века. - М.:
АСТ: АСТ МОСКВА, 2009. - 669 c.
6. Тоффлер Э., Тоффлер Х. Революционное богатство. - М.: АСТ, ПРОФИЗДАТ, 2008.
- 569 с.
REFERENCES:
Grafova G.F., Grafov A.V., Guskov S.V. (2013). Metodicheskie osnovy otsenki konkurentosposobnosti stran kak subektov mirovoy ekonomiki [Methodological framework for assessing the competitiveness of countries as subjects of the world economy]. FES: Finansy.ekonomika. strategiya. (10). 13-16. (in Russian).
Makarov I.N. (2011). Znanie, vremya i gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo: realii informatsionnoy ekonomiki[Knowledge, time and public-private partnership: the realities of the information economy]. Creative economy. 5 (4). 9-15. (in Russian).
Makarov I.N., Kolesnikov V.V. (2011). Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo v obrazovanii kak baza formirovaniya konkurentosposobnyh trudovyh resursov v usloviyakh informatsionnoy ekonomiki [State and private partnership in education as base for formation of competitive labour resources in conditions of informational economy]. Creative economy. (9). 22-27. (in Russian).
Popov A.I., Ivanov S.A. (2009). Teoreticheskie osnovy formirovaniya innovatsionno-kreativnoy ekonomiki: perekhod ot homo economicus k modeli homo creator [Theoretical foundations of innovative and creative economy formation: transition from homo economicus to homo creator model]. Creative economy. 3 (5). 3-12. (in Russian).
Toffler E. (2009). Metamorfozy vlasti: Znanie, bogatstvo i sila na poroge XXI veka [Metamorphoses of power: Knowledge, wealth and power on the threshold of the XXI century] M.: AST: AST MOSKVA. (in Russian).
Toffler E., Toffler Kh. (2008). Revolyutsionnoe bogatstvo [Revolutionary wealth] M.: AST, PROFIZDAT. (in Russian).
