CC BY
32
УДК 81'22
Н. Н. Трошина
кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Отдела языкознания ИНИОН РАН; e-maiL: [email protected]
О «ЕВРОПЕЙСКОЙ ХАРТИИ РЕГИОНАЛЬНЫХ ЯЗЫКОВ, ИЛИ ЯЗЫКОВ МЕНЬШИНСТВ» И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ ЗА ПРЕДЕЛАМИ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОГО РЕГИОНА
В статье кратко характеризуется Европейская хартия региональных языков, или языков меньшинств, приводятся причины ее принятия и обосновывается актуальность. На примере немецкого языка как миноритарного в Дании показано действие Хартии и ставится вопрос о будущем немецкого языка в этой стране в контексте тенденции Европейского союза к моноязычию.
Ключевые слова: региональный язык; миноритарный язык; язык меньшинства; коммуникативно мощный язык; языковая политика; Европейская хартия региональных языков, или языков меньшинств; автохтонность; моноязычие; lingua franca.
N. N. Troshina
Ph.D. (Philology), Leading Researcher of Linguistic Department,
Russian Academy of Sciences, Institute of Scientific Information for Social Sciences;
e-mail: [email protected]
"EUROPEAN CHARTER FOR REGIONAL OR MINORITY LANGUAGES"
AND THE GERMAN LANGUAGE BEYOND THE GERMAN-SPEAKING REGION
The article provides a brief overview of the European charter for regional or minority languages, describes its historical background and stresses its significance. The status of German as a minority language in Denmark serves to reveal the effectiveness of the Charter and discuss the future of German in this country in the context of the European Union tendency for monolinguality.
Key words: regional language; minority language; the language of minority; communicativeLy powerfuL Language; Language poLicy; European charter for regionaL, or minority languages; autochthonity; monolinguality; lingua franca.
Для обозначения феномена, которому посвящена данная статья, в современной социолингвистике используется три синонима: «региональный язык», «миноритарный язык» и «язык меньшинства».
В энциклопедии «Язык и общество» к языковым меньшинствам отнесены «языки, которые традиционно используются на территории государства его гражданами, образующими группу, меньшую в численном отношении, чем остальное население данного государства, и отличные от официального(-ных) языка(-ов) этого государства, например, лужицкий язык в Германии. Этот термин не распространяется на диалекты основного(-ных) языка(-ов) и на язык мигрантов [Язык и общество 2016, с. 369].
В современном мире, быстро меняющемся в связи глобализацион-ными процессами, остро стоит вопрос о судьбе даже больших языков, имеющих давнюю письменную традицию, используемых большим числом носителей и говорящих на них и имеющих высокий коммуникативный ранг (так называемых коммуникативно мощных языков) [Кирилина 2015, с. 77]. К этим языкам относятся в первую очередь немецкий и французский языки. Даже им грозит постепенное превращение в малые языки под натиском английского языка (см. об этом подробнее:[Трошина, Раренко 2005; Трошина 2015]). В такой ситуации носители региональных языков сталкиваются с двумя проблемами: сохранения своего языка и общения с носителями государственного языка, который, кроме того, подвергается все большему влиянию английского языка.
Взаимодействие основных европейских языков с региональными языками относится к сфере языковой политики, проведение которой регулируется международно признанными документами. Ориентированность этих документов на правовое обеспечение сохранения миноритарных языков обусловлена тремя причинами, которые называет Директор департамента национальных меньшинств и борьбы с дискриминацией Совета Европы А. С. Кожемяков в статье «Языки национальных меньшинств» [Кожемяков 2015, с. 32-33]:
1) необходимостью защиты национального меньшинства как особой социальной группы населения, члены которой нередко оказываются в опасной ситуации, не владея языком окружающего большинства;
2) необходимостью создания многоязычия в обществе без ущемления интересов всех представленных в нем языков (миноритарных и основных), что должно обеспечить культурное многообразие мира;
3) необходимостью гарантировать «личностную самоидентификацию отдельного человека, а также отдельных национальных групп,
в том числе проживающих вне территории «материнского языка [там же, с. 33].
Эти причины определили общественную потребность в формировании собственно европейского (наряду с режимом ООН) международно-правового режима по защите этих меньшинств. Это происходило в конкретных исторических условиях: практически в одно и то же время Советом Европы подготавливались (в конце 80-х годов прошлого века) оформились в 1990-х гг. два главных международно-правовых инструмента, действующих в этой сфере на европейском континенте: Европейская хартия региональных языков, или языков меньшинств [Европейская хартия региональных языков, или языковых меньшинств], принятая в 1992 г., и Рамочная конвенция по защите национальных меньшинств [Рамочная конвенция по защите региональных меньшинств], принятая в 1998 г.
Европейская хартия, являющаяся одной из важных конвенций Совета Европы, состоит из:
Преамбулы, в которой подчеркивается, что «защита и поддержка региональных языков, или языков национальных меньшинств в различных странах и регионах Европы представляет собой важный вклад в строительство Европы, основанной на принципах демократии и культурного разнообразия в рамках национального суверенитета и территориальной целостности» [Европейская хартия региональных языков, или языковых меньшинств].
Части I «Общие положения», в которой, в частности, указывается: «Ничто в настоящей Хартии не должно толковаться как ограничение или нарушение каких-либо прав, гарантируемых Европейской конвенцией о правах человека» [Европейская хартия региональных языков, или языковых меньшинств, с.4, п. 1].
Части II «Цели и принципы, преследуемые в соответствии со статей 2, п. 1», в которой подчеркивается «необходимость решительных действий по поддержке региональных языков, или языков меньшинств в целях их сохранения, ... а также обеспечения надлежащих форм и средств для преподавания и изучения региональных языков, или языков меньшинств на всех соответствующих стадиях [Европейская хартия региональных языков, или языковых меньшинств, с. 7, п. 1].
Части III «Меры, содействующие использованию региональных языков, или языков меньшинств в общественной жизни
в соответствии с обязательствами по статье 2, пункт 2», где, в частности, указывается, что участники Хартии обязаны обеспечить доступность образования на этих языках.
Часть IV «Применение Хартии», согласно которой участники должны представлять Генеральному секретарю Совета Европы раз в три года отчеты о проводимой ими политике по сохранению региональных языков, или языков меньшинств в соответствии с положениями о мерах, принятых во исполнение положений Части III. Эти отчеты изучаются и оцениваются Комитетом независимых экспертов, которые представляют не интересы той или иной страны, а мнение экспертного сообщества.
Части V «Заключительные положения», в которой указывается, что настоящая Хартия открыта для подписания всеми странами-членами Совета Европы1.
Особенно интересна Часть III, которая устроена по принципу «выбора из меню»: государство, подписавшее и ратифицировавшее Хартию, само выбирает из обязательств (мер), перечисленных в этой Части, 35 обязательств, которое оно будет применять с целью сохранения того или иного языка. Эти обязательства предполагают проведение политических, законодательных, практических мер (например, строительства школ, выпуск учебников, подготовку учителей для учебного процесса на соответствующем региональном языке, или языке меньшинства).
В настоящей статье объектом рассмотрения является немецкий язык в несколько необычном для него аспекте - не как коммуникативно мощный, язык, а как язык немецкоязычных автохтонных национальных меньшинств, т. е. компактно проживающих меньшинств, для членов которых немецкий язык является родным и которые имеют свои культурные институты: школы, религиозные общины, масс-медиа, спортивные, музыкальные и прочие объединения и клубы. Такие меньшинства существуют в Дании, Франции, Польше, Чехии, Венгрии, Намибии, Бразилии, Румынии, Белизе (бывшем Гондурасе), Мексике, Парагвае, Канаде и США. Автохтонность - это важный критерий для признания прав языкового меньшинства.
1 На сегодняшний день Хартию подписали и ратифицировали 25 из 47 стран - членов СЕ. - Н. Т.
Исследование автохтонных немецкоязычных меньшинств Ульрих Аммон, ведущий немецкий социолингвист, считает очень важным, так как их языковые практики в немалой степени определяют роль немецкого языка в современном мире, влияют на сохранение немецкого языка (Spracherhalt), а также противодействуют его исчезновению (Sprachverlust, language shift, language loss) [Ammon 2015, c. 256].
Выявляются следующие восемь признаков немецких языковых меньшинств [там же, 2015, с. 262-273]:
1. Немецкие национальные меньшинства владеют языком международного общения, бизнеса и образования, а также языком большой культурной группы, что обеспечивает один из аспектов социальной идентичности (Facette sozialer Identität).
2. Немецкие национальные меньшинства получают финансовую поддержку со стороны немецкоязычных стран, проводящих активную культурную политику за рубежом (ее проводят, например. Институт им. Гете, Институт международных отношений в Штутгарте и др. организации).
3. Немецкий язык является для этих меньшинств лишь одним из двух-трех используемых языков - языков окружающего большинства.
4. Немецкий язык часто используется членами меньшинств в узком кругу (Nähesprache), т. е. имеет место бытовая диглоссия, при которой немецкий язык используется в семье, в кругу друзей, в неформальной обстановке. Такое положение складывается, отмечает У. Аммон, если в школе немецкий язык является лишь одним из предметов программы, а не языком обучения.
5. Эти меньшинства весьма немногочисленны: ни одно из них не насчитывает более 1,5 млн человек.
6. Немецкие языковые меньшинства проживают разрозненно, не образуя гомогенных языковых зон; исключение составляют религиозные общины и секты, например, амиши / амманиты (последователи религиозного проповедника Якоба Аммана, Jakob Ammann), гутте-риты (последователи религиозного проповедника Якоба Гуттерера, Jakob Hutterer) и тамплиеры (храмовники / орден бедных рыцарей Христа. В целом такие религиозные общины образуют некий «языковой архипелаг» [Steffen 2015, c. 263; Steffen 2006 - цит. по: Ammon 2015, c. 263].
7. Все немецкоязычные меньшинства пережили в XX в. этническую и языковую дискриминацию, что оставило тяжелый след в их судьбе. У.Аммон подчеркивает, что речь идет не об отрицании исторической вины немецкого народа, а о политике, которая проводилась по отношению к немецкому национальному меньшинству, например в СССР в эпоху Сталина или в Бразилии в 1930-1945 гг., когда у власти был президент Жетулио Варгас (так называемая политика Нового государства, Estado Novo).
Как отмечает У. Аммон, первый и второй признаки способствуют сохранению немецкого языка автохтонных меньшинств, признаки с третьего по восьмой скорее препятствую этому.
В отличие от автохтонных меньшинств, аллохтонные меньшинства не имеют прав на защиту своих языков. К таким меньшинства относятся небольшие социальные группы, состоящие из эмигрантов, экспатриатов (специалистов, направляемых немецкими фирмами в долговременные служебные командировки за границу), ученые и государственные служащие из немецкоязычных стран, отпускники и пенсионеры (например, переехавшие из Германии в Испанию).
Рассмотрим действие данной Хартии на примере Дании - страны, которая подписала и 8 сентября 2000 г. ратифицировала Хартию, поскольку в этой стране имеется немецкоязычное меньшинств. Оно проживает в Северном Шлезвиге (на юге Дании), т. е. на территории, которая перешла к Дании на основании референдума и Версальского договора 1920 г. Поскольку правомерность передачи этой территории Дании никогда не подвергалась сомнению со стороны Германии, эт-нополитическая ситуация в Дании всегда была стабильной, в отличие, например, от ситуации во Франции (в Эльзасе и Лотарингии), в Польше и в Чехии (в Силезии и в Судетах).
Численность немецкого меньшинства (его официальное немецкое название - die deutsche Volksgruppe) составляет 25900 человек из 25000 человек в Северном Шлезвиге и 557400 человек во всей Дании: эти данные по состоянию на 2009 год приводит У. Аммон [Ammon 2015, c. 306]. Приблизительно одна треть из этих 25900 человек являются носителями немецкого языка в его диалектном варианте, считая его «вторым родным языком» (zweite Muttersprache) после датского и поэтому важным символом своей этнической принадлежности к немецкоязычному меньшинству. Оно располагает образцовой системой
детских садов и школ всех уровней с преподаванием на немецком языке. Учреждений высшей школы нет из-за небольшой численности немецкого меньшинства. На литературном немецком языке проходят церковные службы, религиозные праздники и церемонии. Большинство учителей и церковнослужителей получают образование в Германии.
Немецкоязычные СМИ представлены газетой «Гражданин Северного Шлезвига» («Der Nordschleswiger») , выходящей также в онлайн-формате, школьными и клубными изданиями. По частному датскому радио «Radio Mojn» выходят ежедневные выпуски новостей. Телепередач на немецком языке нет.
В сфере политики интересы немецкоязычного меньшинства в Дании представляет партия «Союз немецких граждан северного Шлез-вига» («Bund deutscher Nordschleswiger»), а также «Шлезвигская партия» («Schleswigische Partei»). Кроме того, с 1965 г. в датском парламенте существует Комитет по связям с немецким меньшинством (Kontaktausschuss für die deutsche Minderheit), а с 1983 г. - Секретариат немецкого меньшинства (Sekretariat der deutschen Minderheit) [Ammon 2015, c. 308-309], финансируемый датским правительством.
Отметим, что немецкое меньшинство в Дании имеет также финансовую поддержку от Германии в размере 1,9 млн евро в год, которое используется, в основном, для строительства немецкоязычных школ и для транспортного обслуживания школьников: многие из них приезжают на занятия на школьных автобусах из-за территориальной разбросанности населенных пунктов.
Из всего вышесказанного делается вывод, что ближайшее будущее (absehbare Zukunft) [Ammon 2015, c. 310] языковое будущее немецкого меньшинства в Дании обеспечено. При этом отмечается растущее влияние английского языка на все сферы коммуникации, что может нарушить сложившееся датско-немецкое двуязычие, постепенно сделав общение на немецком диалекте ненужным. Такое развитие соответствует отчетливо выраженной тенденции к моноязычию в Европейском союзе с использованием английского языка как lingua franca. Рассматривая эту проблему, следует учитывать отдаленную перспективу в существовании немецкого языка в Дании как миноритарного. Эта перспектива во многом определяется наблюдаемой уже сегодня тенденцией к постепенному превращению Европейского союза из
сообщества государств в Федерацию. Языками этой Федерации, ее центрального правительства и ее парламента станут те языки, которые уже сегодня являются рабочими языками Европейского союза, т.е. английский и французский. Если ко времени образования Федерации европейских государств немецкий язык не получит статуса рабочего языка в сегодняшнем Европейском союзе, то его роль в будущем общении не только между разными странами, но и между носителями основных и миноритарных языков резко снизится.
Пока функционирование немецкого языка как миноритарного активно поддерживается Европейской хартией региональных языков, или языков меньшинств, но возникает вопрос: не придут ли в противоречие положения этой Хартии и официально декларируемой институтами Европейского союза политики поддержания многоязычия на европейском континенте с реальностями языковой ситуации в европейских странах?
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Европейская хартия региональных языков, или языковых меньшинств. Изд.
на рус. и англ. яз. URL : coe.int/dg4/education/minlang/Default_en.asp; Кирилина А. В. Сходство в развитии коммуникативно мощных языков в эпоху глобализации // Вопросы психолингвистики. М., 2015. № 2. С. 77-89. Кожемяков А. С. Языки национальных меньшинств // Языковая ситуация
в Европе начала XXI века. М., 2015. С. 32-45. Рамочная конвенция по защите национальных меньшинств. URL : constitution.
garant.ru/act/right/megdunar/2540487/ ТрошинаН. Н. Немецкий язык в современной Европе: науч.-аналитич. обзор //
Языковая ситуация в Европе начала XXI века. М., 2015. С. 102-121. Трошина Н. Н. Раренко М.Б. Немецкий язык в эпоху глобализации // Человек: Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. Ежегодник. М., 2005: Теории истины. Язык в контексте глобализации. С. 131-134. Язык и общество : энциклопедия / гл. ред. В. Ю. Михальченко. М. : Азбуковник, 2016. 872 с.
Ammon U. Die Stellung der deutschen Sprache in der Welt. Berlin, München,
Boston : de Gruyter, 2015. XVII, 1295 S. Steffen J. Vereinzelte Sprachinseln oder Archipel? Die Mennoniten in Belize im englisch-spanischen Sprachkontakt. Bd. 1-2. Kiel : Westensee-Verl., 2006. S. 14-22.
