CC BY
81
Литературоведение
ГРИГОРАЙ Ирина Викторовна,
канд. филол. наук, профессор кафедры русского языка и литературы Восточного института - Школы региональных и международных исследований ДВФУ (г. Владивосток) Электронная почта:grigoray.iv@dvfu.ru
УДК 882
О едином сюжете произведений М. Булгакова 1930-х годов
сюжет, развязка, мотив, смерть, бессмертие, контекст
творчества, М. Булгаков
Статья доказывает, что роман «Мастер и Маргарита» имеет единый сюжет и единый финал (смерть - бессмертие) с другими произведениями Булгакова о писателях 1930-х годов. Развязка «Кабалы святош» (смерть Мольера на сцене) утверждает его духовное бесстрашие в борьбе с тиранией, бессмертие его идей, произведений. В повести «Жизнь господина де Мольера» мысль о бессмертии драматурга выражена вербально. Пьеса «Александр Пушкин» построена на мотиве «смерть - бессмертие» (неизбежность того и другого). Последняя сцена пьесы (после смерти Пушкина) построена на ассоциациях с его произведениями, знаменует бессмертие творчества Пушкина. Его вечную связь с русской культурой и русской жизнью. Истолкование развязки романа «Мастер и Маргарита» подкрепляется развязками пьес Булгакова «Кабала святош», «Александр Пушкин» и финалом повести «Жизнь господина де Мольера».
С первых отечественных откликов на публикацию романа «Мастер и Маргарита» критики и литературоведы начали спор об истолковании финала истории главного героя: почему он «не заслужил света», а заслужил покой? В 1960-е годы исследователи, в соответствии с текстом романа, полагали, что покой наступает после смерти героя. Ясно это было в первую очередь А. Вулису, с комментарием которого прошла первая журнальная публикация романа. А. Вулис старается убедить, что если повествователь - автор - прототипичен, то значит и Воланд прототипичен, и повествователь совершает этические компромиссы, напоминающие пьесу «Батум». Прототип всесильного Воланда, по мнению Вулиса, это Сталин, и Булгаков ждал от Сталина кары для своих врагов и покоя для себя и своей спутницы. А. Вулис восклицает: «Что же ты, повествователь, делаешь?! Неужели свободу - или покой - мастера нужно покупать так дорого? И следует п о к у п а т ь?» [Разрядка А. Вулиса. - И. Г.] [2, с. 133, 132].
Но, закономерно поинтересуется читатель, «вечный» дом возможен для мастера только после смерти? Значит, смертью должен «наградить» прототип Воланда прототипа мастера?
В первых статьях, высоко оценивающих роман: В. Лакшина, В. Виноградова, В. Скобелева и других - его концепция определялась из анализа образной системы и сюжета, из принадлежности к жанру ме-ниппеи (Вулис). Ни у названных авторов, ни у их оппонентов, видевших в Булгакове врага советского строя (Л. Скорино, М. Гуса, А. Мет-ченко), не вызывала сомнения проблематика романа - конфликт художника и власти, а не компромисс с нею, бессмертие искусства при любых жизненных и политических обстоятельствах.
С тех пор изучение романа - и творчества Булгакова - его поклонниками продолжалось, но не только постижением формы, а и привлечением вошедшего в роман материала мировой литературы и философии (И. Бэлзой раньше других), что правомерно. Однако в 1970-1980-е годы главные позиции занял метод сопоставления романа с фактами биографии его автора, определение смысла романа путём догадок о его прототипах. Призванным лидером биографического метода в булгаковедении справедливо считают М. Чудакову. Её задачей было приблизить к реальности представление об авторе, т. е. о Булгакове.
Чудакова первая утвердила мысль о том, что в пьесе «Батум» (о революционной деятельности молодого Сталина в 1902 г.) Булгаков сдал все позиции честного писателя, автора «Белой гвардии», «Собачьего сердца», «Роковых яиц» и других произведений 1920-х годов, и вступил в компромисс с властью ради спасения своих произведений и жизненного благополучия. Ей возразили статьями известные исследователи булгаковской драматургии - А. Смелянский, А. Нинов, М. Петровский, но их аргументы прошли мимо общего потока бул-гаковедения, может быть, потому, что они анализировали второстепенные формальные черты пьесы и называли малоизвестные факты биографии Сталина. Господствующим у многих критиков и части читателей стало убеждение, что Булгаков пошёл на компромисс со Сталиным, как мастер и Маргарита на союз с князем тьмы Воландом.
Таким образом, биографический метод разгадывания романа завёл в тупик. Представляется, что его концепцию и детали содержания надо продолжить осмыслять через крупные элементы формы: образную систему и композицию, сюжетное развитие - и при этом постоянно помнить об общем контексте творчества: исследователи не раз писали о связи образов и мотивов в творчестве Булгакова, особенно в 1930-е годы. Рядом с «Мастером и Маргаритой» возникают пьесы о Мольере («Кабала святош») и Пушкине («Александр Пушкин»), биографическая повесть «Жизнь господина де Мольера» и неоконченные «Записки покойника» («Театральный роман»). Художникам слова - почти исключительно - посвящено десятилетие, когда создавался замечательный роман. Цель данной статьи - обратить внимание на сюжетное сходство названных пьес и повести о Мольере с «Мастером и Маргаритой».
Общий сюжет таков. Писатель (поэт) в своём творчестве схватывает суть - характеры, идеи - своего времени. Это неминуемо восстанавливает против него власть и людей, близких к власти, идеологов власти. Борется ли он с идеологами в творчестве, как Мольер, или поэтизирует реальную эпоху и выражает её, как Пушкин, или показы-
вает её отдалённость от общечеловеческих идеалов, как Мастер, - он обречён на смерть. За смертью следует бессмертие.
«Кабала святош» заканчивается смертью Мольера. Показать его бессмертие монологами или сценическим действием Булгаков считал невозможным. На репетициях для постановки во МХАТ Станиславский настаивал на чтении отрывков Мольера, чтобы продемонстрировать бессмертие драматурга. Булгаков в таких вставках видел разрушение сценической формы и дурной вкус. Он был уверен, что иным способом (отношением персонажей к Мольеру, общей организацией действия) убеждал зрителей в величии драматурга.
Главная сюжетная линия «Кабалы святош» представляет отношения Мольера с королём Людовиком XIV. Король покровительствовал талантливому драматургу, развлекавшему его осмеянием почти всех сословий Франции, а Мольер беззастенчиво льстил Людовику ради постановки своих произведений. Но покровительство должно было закончиться, когда оказалось задетым духовенство, и католическая церковь сумела организовать правдоподобный донос. Сюжетная кульминация наступает, когда без защиты короля оказалось под угрозой само существование Мольера. Страх его перед расправой церкви не привёл, однако, к духовной смерти. Бесстрашна, неостановима в своём движении мысль Мольера. Именно в это время Мольер делает самое важное открытие в социальной системе государства: король - тиран, главное зло в этой системе, не было смысла перед ним унижаться. Бесстрашно решение Мольера - доиграть последний перед побегом из Франции спектакль, на котором присутствуют потенциальные его убийцы. Развязка - смерть на сцене как следствие решения - утверждает бесстрашие духа комедиографа перед внешними обстоятельствами, а значит, бессмертие творческих открытий этого духа.
В биографической повести «Жизнь господина де Мольера», предназначенной для серии «Жизни замечательных людей», Булгаков писал о смерти драматурга с фактической достоверностью: Мольер скончался дома после опасного для него спектакля и был похоронен как человек враждебный церкви, на дальнем углу кладбища, среди тех, кто не заслужил торжественного богослужения. Булгаков точно обозначил словами обстоятельства смерти, потому что далее имел возможность вербально обозначить бессмертие: «Но даже лишённый и рукописей и писем, он покинул землю, в которой остались лежать самоубийцы и мертворождённые дети, и поместился над высохшей чашей фонтана. Вот он! Это он, королевский комендант с бронзовыми бантами на башмаках!» [1, с. 398].
Сюжет неизбежной смерти и неизбежного бессмертия особым образом организован в пьесе о Пушкине, где нет героя как действующего лица, а есть его стихи, играющие роль героя, не только выражающие мысли и чувства современников: Гончаровой, Жуковского, Никиты, шпиона Биткова, даже Дубельта, - но и воздействующие на их поступки и реакции. Всем известные факты биографии Пушкина, его последних дней предстают в пьесе как будто разрозненными, не соединяются в общую интригу враждебных поэту сил, и исследователи (С. Владимиров, К. Рудницкий) пытались объяснить причину непонятной в пьесе фабульной бессвязности. Между тем пьеса организована новаторски - развитием бинарного мотива «смерти - бессмертия», который пронизывает и объединяет все эпизоды.
Так, например, в первой сцене Александрина в зимний вечер напевает «Буря мглою...» - романс на стихи Пушкина, выражающие грустное зимнее вечернее настроение, общее всем жителям русской земли, - и это гарантия бессмертия поэта. Покорённый песней часовой мастер Битков ведёт себя в квартире Пушкина, как шпион, - нависшая смертельная угроза. Неразрешимое противоречие неизбежной смерти и неизбежного бессмертия входит в пьесу с первых реплик, как существовавшее задолго до событий и не нуждающееся для своего развития в специальной развязке. Оно растёт и достигает своего высшего напряжения в сцене на Мойке, после фабульной развязки - смерти Пушкина, что свидетельствует о второстепенном значении биографической фабулы. В кульминационной сцене на Мойке мотив «смерти - бессмертия» символически материализуется: жандармские офицеры окружают гроб с телом Пушкина - «убили» - и входят в пространство, очищенное от народа, не уходящего и ночью от квартиры поэта, - «бессмертие».
Заключительная сцена пьесы, на глухой почтовой станции, где останавливаются сопровождавшие тело Пушкина в Святые горы, - развязка, победа бессмертия. Оно во всём строе этой пьесы, наиболее богатой ассоциациями с пушкинским творчеством. Первым выходит на сцену станционный смотритель, и следующий затем разговор с жандармами о лошадях кажется инсценировкой пушкинского рассуждения в «Станционном смотрителе» о том, как часто бедным смотрителям приходится отдавать последнюю тройку генералу и как это для них небезопасно. Любопытная смотрительша припала к окошку (кого везут?) - и мы вспоминаем Пахомовну из «Дубровского», которой Сидорыч поздно сообщил, кто был у них на станции. Имя смотрительши, о которой осведомляется Битков, - Анна Петровна. В первом варианте пьесы - Арина Петровна (в черновиках Арина Никитична). Булгакову хотелось, видимо, чтобы зритель обратил внимание на русское по-пушкински сочетание имени и отчества, как у Анны Саввишны, Василисы Егоровны и т. д. Но оно могло увести зрителя к слишком определённому воспоминанию, связанному с поэтом, и драматург берёт другое - Анна Петровна - распространённое русское имя для всех времён и сословий, связанное с пушкинским творчеством в сознании зрителей не прямо, не «в лоб» (никому не придёт в голову сопоставлять смотрительшу с Керн) и одновременно очень прочно.
В последней сцене завершается сюжетная линия шпиона Битко-ва - единственная проходящая через всю пьесу. Линия строится на столкновении персонажа с пушкинскими стихами, на растущей к ним любви, не осознаваемой самим Битковым. На почтовой станции он мучается смутно осознаваемой виной перед мёртвым поэтом и, выпив водки (промёрз и он, и другие сопровождающие в мороз и в бурю), швыряет трудно заработанные «сребреники» широким жестом и читает лучшие, по его мнению, стихи Пушкина «Буря мглою.». Стихи торжествуют, насколько это возможно, над социальными обстоятельствами - таков итог сюжетной линии Биткова.
Обилие ассоциаций в сцене развязки призвано доказать прочность связи творчества Пушкина с предшествующей и последующей русской жизнью, воплотить идею его бессмертия. Ассоциации, без-
условно, рассчитаны на реакцию русской публики, хорошо знающей жизнь и творчества поэта.
В «Мастере и Маргарите» неизбежность смерти художника, пишущего не о том и не так, которого «сломали», показана и объяснена. Писать о том, что Мастер-Булгаков желал, чтобы Сталин-Воланд обеспечил ему покой, или даже требовал покоя и хорошего приюта для него и его подруги (как писал К. Икрамов), значит искажать, а не интерпретировать финал романа. «Вечный дом», который дали Мастеру романа в награду, куда будут приходить те, кого он любит, будут играть и петь ему Шуберта, - это дом в особом историческом пространстве вечности. Сам «трижды романтический мастер» к моменту обретения дома имел уже собранные в косу белеющие волосы, так что совершенно ясно, в каких заоблачных высях располагается его вечный дом, - рядом с упомянутым Фаустом и немецкими романтиками.
Казалось бы, общность сюжетного движения названных произведений очевидна: финалы написанных Булгаковым пьес должны мешать истолкователям интерпретировать финал «закатного» романа иначе, чем смерть-бессмертие. Но тут возникает теория М. Чудаковой, согласно которой честные художники советского времени в 1930-е годы не могли ясно видеть современность и её ужасающие перспективы и оглядывались в прошлое, ища ответы на животрепещущие вопросы в классической литературе [3, с. 539]. Булгаков искал решение своих проблем с властью, обращаясь к истории отношений Мольера с Людовиком XIV, зачитывался «Капитанской дочкой», видя пример для своих отношений со Сталиным в истории отношений Гринёва с главарём разбойников Пугачёвым. Исследовательница именовала это «соблазном классики». Воланд на сей раз оказывался Пугачёвым, точнее Сталиным-Пугачёвым. Система догадок (а не доказательств) связывается в данной работе словами «нам представляется», «должно было подействовать на самого автора», «должен был заставить задуматься самого автора» и т. п.
Посмотреть на роман сквозь призму сюжетной схемы произведений о Мольере и Пушкине исследователям мешает не только присущее ему богатство образов, тем и идей мирового искусства, но прежде всего один несомненный его источник - евангельские легенды. Пока читатели романа (в 1960-1970-е годы) смотрели на евангелие как на новый источник для советской литературы, но не новый для отечественной классики, тем более для мировой, сравнение с первоисточником было в пользу Булгакова. Но когда в 1980-е годы большая часть читателей искренне поверила в Христа, писателя стали упрекать за искажение евангельских легенд, - фактологический метод исследования получил подкрепление. Выход видится в сведении воедино всех элементов формы романа, в ориентации при определении авторской концепции на самые крупные «блоки» формы - образную систему и композиционно-сюжетную структуру, и на весь контекст творчества Булгакова.
Истолкование развязки романа «Мастер и Маргарита» - за смертью наступает бессмертие - подкрепляется развязками произведений о писателях, созданными Булгаковым в 1930-е годы одновременно с его «главным» романом.
Литература
1. Булгаков М. А. Жизнь господина де Мольера // Булгаков М. А. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 4 / ред. кол. Г. С. Гоц и др. М.: Худож. лит, 1990. 686 с.
2. Вулис А. З. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». М.: Ху-дож. лит, 1991. 224 с.
3. Чудакова М. О. Пушкин у Булгакова и «соблазн классики» // Лотмановский сборник. Т. 1. М.: ОГИ; ИЦ «Гарант», 1995. С. 538-567.
