CC BY
231
УДК 314.12 (470.57)
О ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ НА ТЕРРИТОРИИ БАШКОРТОСТАНА В XVIII ВЕКЕ
© Р. Г. Буканова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 273 67 08.
E-mail: [email protected]
Рассматриваются демографические процессы, происходившие на территории Башкортостана в XVIII в. В частности, в середине XVIII в. наблюдается резкое уменьшение численности коренного населения — башкир и увеличение почти в три раза численности тептярей (тептяри — экономически зависимое сословие в башкирском обществе). По мнению автора, одной из главных причин данного процесса явился переход в сословие тептярей значительной части башкир, бывших участников башкирского восстания 1735—1740 гг.
Ключевые слова: Башкортостан, башкиры, тептяри, население, восстание, перепись,
Р. Г. Кузеев, В. М. Кабузан, подушная подать, экономическое положение.
В истории Башкортостана наиболее запутанным является вопрос о численности коренного населения края в XVIII в. Попытки определить численность башкирского населения в XVII - первой половине XIX в. предпринимались учеными Б. Х. Юлдашбаевым [1], Р. Г. Кузеевым [2], И. Г. Акма-новым [3-5], Н. М. Кулбахтиным [6-7],
Ю. М. Абсалямовым [7], Н. Н. Томашевской [8], но наиболее подробно данный вопрос рассмотрен в книге А. З. Асфандиярова «Башкирия после вхождения в состав России (вторая половина XVI - первая половина XIX в.)» [9, с. 171-192]. В основном все авторы единодушны в том, что XVIII столетие характеризуется своеобразным «демографическим застоем» в башкирском обществе, и его причины связывают с «особенностью башкирского хозяйства, а также трагической (в то же время и героической) историей» народа [9, с. 172].
Если учесть, что регулярный учет населения России стал производиться только с петровских времен, то о более или менее полном учете населения не только на территории Башкортостана, но и в России в целом, говорить не приходится. На протяжении XVIII в. было проведено 5 ревизий, в ходе которых производился в основном учет податного населения, подлежащего подушному обложению и воинской повинности: в 1719-м, 1743-1744-м, 1762-1763-м, 1782-м и 1795-м годах. Ни одна из ревизий, проведенных в
XVIII в., не охватила всей территории и всего населения России. Не было полностью учтено и население Башкирии [10, с. 172]. Так, 1-3 ревизиями вообще не было охвачено башкирское население, которое не относилось к податному сословию. Исключались из ревизского учета и некоторые другие категории населения. Если принять во внимание то обстоятельство, что ревизии на территории Башкирии проходили в условиях острых социальных коллизий: башкирских восстаний, сопровождавшихся карательными мерами со стороны правительства (казни и физическое истребление участников восстания и их семей, крещение и раздача помещикам женщин и детей), а также миграции нескольких десятков тысяч башкир в Казахстан в поисках убежища, то к материалам ревизий следует относиться очень осторожно. Однако многие исследователи, занимающиеся этнодемографическими проблемами, продолжают опираться, главным образом, на абсолютные показатели о численности населения по ревизиям, что не позволяет судить ни о действительных причинах резкого уменьшения численно-
сти башкирского населения в крае, ни о темпах миграционного процесса. На ошибочность такого подхода к материалам ревизских сказок указывал В. М. Кабузан, отметив при этом, что при изучении численности населения Башкирии в XVIII в. необходимо тщательно учитывать разнообразные факторы, включая и изменчивость административных границ данной территории, которые до начала XIX
в. не были постоянными.
Хотелось бы обратить внимание еще на одну причину, сказавшуюся на резком уменьшении численности коренного населения края в XVIII в. -переход значительной башкир в сословие тептярей.
Тептяри по своему происхождению являлись продуктом социально-экономического развития башкирского общества [9, с. 262-269]. Они относились к категории припущенников, то есть лиц, живущих в башкирских вотчинах на условиях «припуска»: по устной договоренности с
башкирами или на арендованных у башкир землях. Среди припущенников наиболее многочисленную группу населения составляли тептяри и бобыли. Первоначально тептярами назвались обедневшие башкиры, не способные самостоятельно вести хозяйство и платить ясак, фактически вытесненные из общества вотчинников-башкир. Они были вынуждены оставаться в башкирских вотчинах, как правило, по устной договоренности, уплачивая богатым сородичам оброк или неся за них военную службу. Постепенно в состав тептярей вливались беглые татары, чуваши, марийцы, мордва и удмурты, с которыми в большинстве случаев башкиры оформляли договоры и оговаривали условия припуска. О тептярях известный историк
XIX в. В. Н. Витевский писал: «Тептяри - значит, «поселенцы» или «новопришельцы», они все смешанной крови и принадлежат народам отатарившейся расы, между которыми главное место занимают башкиры, а второстепенное - черемисы, чуваши и вотяки» [11, с. 118].
Бобыли, среди которых было много башкир, беглых русских крестьян и представителей других народов Поволжья, заселялись явочным порядком без оформления арендных отношений. В России бобыли относились к самой бедной части населения, не имевшие своего хозяйства и двора, но в Башкирии бобыли нередко обзаводились своим хозяйством. Как пишет А. З. Асфандияров, в начале XVIII в. бобыли составляли большинство припущенников, но впоследствии, по мере
оформления с башкирами договорных записей о припуске, переходили в разряд тептярей [9, с. 263]. Такие отношения башкир с припущенниками, обеспечивающие стабильность в башкирском обществе и имеющие устойчивый характер, складывались веками.
В первой трети XVIII в. в связи с введением в России, в том числе и в Поволжье, подушной подати численность припущенников среди башкир быстро возросла. Государство несло двойной урон. С одной стороны, оно теряло своих налогоплательщиков в соседних уездах, откуда в Башкирию бежали от гнета ясачные татары, чуваши, марийцы, удмурты, а также русские крестьяне. С другой, несмотря на быстрый рост численности башкирских припущенников, правительство не имело возможности увеличить размер взимаемого с башкирских вотчин ясака, так как башкирские припущенники так же, как и сами вотчинники-башкиры, подушной податью не облагались.
Грубое вмешательство в традиционные отношения вотчинников-башкир и их припущенников было предпринято И. К. Кириловым - начальником Оренбургской экспедиции (комиссии). Одной из неотложных задач экспедиции, прибывшей в г. Уфу 10 ноября 1734 г., было выявление дополнительных источников доходов в Уфимской провинции и смежных с Башкирией губерниях: финансирование Оренбургской экспедиции и всех мероприятий должно было осуществляться за счет так называемых «прибылых доходов», полученных в ходе деятельности экспедиции. Чтоб облегчить эту задачу, был издан высочайший указ 5 июня 1734 г. о пересмотре ясачного оклада башкирского населения. И. К. Кирилов был назначен единственным распорядителем средств, взысканных им с местного населения и предназначенных для Оренбургской экспедиции. Впоследствии это было подтверждено указом от 11 февраля 1736 г., где говорилось: «...уфимские прибылые доходы отдать в полную диспозицию оного Кирилова» [12, с. 159-160]. Таким образом, было открыто широкое поле деятельности для И. К. Кирилова.
Сразу по прибытии в г. Уфу И. К. Кирилов организовал новую перепись башкирских родов по волостям и дорогам, регистрацию всех башкирских тарханов. Одновременно была проведена перепись тептярей и других припущенников. Перепись сопровождалась выявлением в башкирских вотчинах и возвращением беглых татар, чувашей, мордвы, вотяков и русских крестьян в Казанскую и другие губернии.
Следует отметить, что до 1734 г. порядок взимания ясака с башкир и их припущенников оставался неизменным. Вотчинный оклад башкир состоял из куниц: от трех-четырех до пятисот куниц, в зависимости от размера волости, или денег: по 40 коп. за каждую куницу; кроме того, от бортных угодий доставлялся мед: от 2-5 до 20-25 батманов с вотчины. Припущенники платили подымные деньги - по 4 коп. и ямские деньги - по 5 коп., с каждого двора - по кунице по той же цене, что и башкиры. С 1631-1632 гг. подворным ясаком были обложены и бобыли [13, с. 20]. Ясачный оклад тептярей и бобылей, поселившихся на башкирских землях, был сравнительно ниже подушных денег, взимавшихся с русских крестьян
и нерусского населения Поволжья и центра России. Общий размер взимаемого с башкир и их припущенников оклада составлял около 6 000 руб. в год со всей Башкирии.
До 1734 г. на территории Башкортостана числилось 6 188 ясачных вотчинников-башкир, 8 355 ясачных дворов тептярей и бобылей. После пересмотра оклада было обнаружено 1 096 человек новых плательщиков-башкир и 3 847 дворов тептярей и бобылей, не обложенных ясаком. Таким образом, по новому окладному списку число вотчинников-башкир, плательщиков ясака, возросло до 7 284 человек, тептярских и бобыльских дворов до 12 202. Соответственно, увеличилась и сумма ясачного оклада. Новый ясачный оклад с башкир выразился в сумме 2 054 руб. 78 коп., с тептярей и бобылей 8 506 руб. 8,75 коп. Общая сумма ясачного оклада в Башкирии с 1734 г. составила 10 560 руб. 86,75 коп. ежегодно. Несмотря на общее увеличение податей, припущенники продолжали оставаться под защитой вотчинников-башкир и не были переведены в подушный оклад.
Царское правительство, всегда опасавшееся увеличения численности и усиления башкир, воспользовалось началом башкирского восстания 1735-1740 гг. для того, чтобы внести раскол между башкирами и их припущенниками. Мишари, тептяри и другие припущенники указом от 11 февраля 1736 г. были освобождены от всяких обязательств перед башкирами - участниками восстания. Выступившие на стороне царского правительства припущенники получили право безоброчно жить на башкирских землях. Это привело к незаконным захватам припущенниками земельных угодий, отказу платить башкирам оброк, к распространению среди пришлого населения ложного доносительства. Таким образом, недовольство тептяро-бобыльского населения увеличением налогов и повинностей было умело использовано администрацией Оренбургской экспедиции против восставших башкир.
После подавления башкирского восстания 1735-1740 гг. в Уфимском крае устанавливается невиданно жестокий режим царской власти. В первую очередь карательные меры были направлены против башкирского народа. Однако пострадали и сами припущенники: если прежде они находились под защитой вотчинников-башкир, то теперь оказались в прямой зависимости от царских чиновников. В связи со строительством пограничных крепостей возросли трудовые повинности тептярей и бобылей: их в основном использовали на самых тяжелых ремонтных и строительных работах. Усилилась политика христианизации в отношении тептярей и других нерусских народов Башкортостана. Появилась возможность введения подушной подати, чего прежде в башкирском крае не было. В 1747 г. тептяри и бобыли вместо прежнего сравнительно легкого «подымного» ясака (со двора) были обложены подушной податью в размере 80 коп. с души мужского пола. Мишарей, которые до этого были свободны от налогов, обязали платить по 25 коп. с каждого двора.
Правительство, заинтересованное в увеличении податного населения и в постоянном притоке доходов в государственную казну,
стремилось пополнить сословие тептярей за счет других слоев населения. Этому способствовала репрессивная политика, проводимая
правительством в крае после подавления башкирских восстаний. Однако, по справедливому замечанию А. З. Асфандирова, до сих пор не все исследователи обращали внимание на влияние политики царского правительства на состояние численности народа в тот или иной период истории [9, с. 171]. Так, например, Р. Г. Кузеев увеличение социальной прослойки тептярского населения Башкортостана объяснял внешними причинами, то есть усилением миграционного притока татар в Башкирию, а самих тептярей идентифицировал с этнической группой татар. По его мнению, около 90% тептярей были татарами, в основном выходцами из Поволжья [14, с. 348-370].
В. М. Кабузан, крупный специалист по истории народонаселения России, также обратил внимание на большую убыль населения в 1735-1741 гг., последствия которой были преодолены лишь к 90-м гг. XVIII в. [15, с. 42]. Однако он не был согласен с Р. Г. Кузеевым и считал, что тезис о том, что подавляющую часть тептярей составляли татары, является недостаточно обоснованным. По его мнению, в число тептярей входили самые разноплеменные группы населения, которые, не желая принимать христианства, уходили в Южное Приуралье из Казанской и Вятской губерний. Среди них численно преобладала представители мордовского населения, однако магометанская вера способствовала быстрому отатариванию, что в XVIII-XIX вв. было характерно для всего Поволжья и Приуралья. Он отмечал: «Население, отклоняющее христианство (чуваши, мордва, вотяки, черемисы) и порывающее с
идолопоклонничеством, постепенно отатаровалось повсеместно. Лишь весьма многочисленное и компактно проживающее башкирское население оказалось в состоянии противостоять этому процессу и даже ассимилировать калмыков, сарт, тептярей в ряде районов, группы казахов, тезиков (тюркоязычных пришельцев из Средней Азии), каракалпаков и мишарей в южной и горной Башкирии» [15, с. 43]. Таким образом, источники пополнения тептярского населения, так же, как и роста численности татар в Башкортостане в
XVIII в., В. М. Кабузан искал за пределами Башкирии, а причины быстрого отатаривания пришлого населения видел в магометанской вере.
Ошибка как Р. Г. Кузеева, так и В. М. Кабузана кроется в том, что и тот, и другой авторы ограничивали этническую статистику башкир лишь рамками самого башкирского этноса, а динамику численности тептярей, являвшихся сословной прослойкой башкирского общества, рассматривали отдельно. В самом башкирском обществе в этот период происходили сложные демографические процессы. Здесь следует обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство: в критические периоды истории могли происходить не только массовые переходы людей в другое вероисповедание, но и изменение их социального статуса и этнической принадлежности. История знает немало примеров, как после войн и катастроф исчезали целые народы. Последствия башкирских восстаний XVIII в. были катастрофическими для
башкирского народа. Вследствие репрессивной политики царского правительства в ходе подавления башкирских восстаний многие башкиры, розданные помещикам, были крещены и впоследствии влились в состав русского населения, окончательно потеряв связь с башкирским этносом [16, с. 55-59]. Башкиры, пытавшиеся спастись в казахских степях, были ассимилированы казахами. Большая часть башкир оказалась в составе родственных по языку и культуре татар, а по социальному статусу многие перешли в разряд тептярей. Так, очевидец тех событий П. Д. Аксаков сообщал о том, что «Уфинского ж уезду башкирцы и протчие иноверцы розданы во время последняго бунта, то есть с 1735-го году, в противность указов в Уфинском уезде, в Казанскую губернию и в ее ведомстве правинциях и приписных городех и уездах, коих обоего полу великое число роздано, продано, покрадено и протчими случаи побрано, кои под игом у своей братьи татар в холопстве содержутся в близости от своих кровных...» [15, с. 550]. Таким образом, рост небашкирского населения происходил, главным образом, за счет внутренних источников. Многие башкиры становятся тептярями [12, с. 44-51].
Рассмотрим этот вопрос применительно к тем семи годам XVIII в. (1735-1742 гг.), которые характеризуются резким ростом численности тептярей. За счет каких слоев населения пополнялась численность тептярей в этот период времени? Прежде всего, следует иметь в виду, что в годы восстаний приток в Башкирию переселенцев из Поволжья резко сократился. Более того, в эти годы, многие беглые крестьяне и ясашные люди, поселившиеся в башкирских волостях, благодаря усилиям начальника Оренбургской экспедиции И. К. Кирилова, в 1735-1736 гг. были сысканы и возвращены на места прежнего жительства. Припуск на башкирские земли прекращается. Целенаправленная переселенческая политика и массовый перевод населения из центра в Башкирский край начинаются только с начала 40-х гг. XVIII в. Однако новые переселенцы, включая русских, малороссиян, новокрещен и служилых татар, размещались в основном в городах-крепостях и на пограничной линии [12, с. 182-191]. Поэтому число башкирских припущенников, коими до 1736 г. являлись тептяри, в условиях военного времени резко сократилось и не могло увеличиться за счет притока извне.
Именно башкиры, как участники восстаний, так и рядовые башкирские общинники, которые в ходе подавления башкирских восстаний 1735-1740 гг. лишились земельной собственности, имущества и родных, потеряли не только статус вотчинника, но и морально и экономически были низведены до положения своих припущенников, пополнили ряды тептярей и бобылей. Иначе как можно объяснить тот факт, что за 7 лет, с 1735 по 1742 годы численность тептярей и бобылей выросла на 18 526 душ без учета женщин и детей? Так, например, если тептярей в 1735
г. насчитывалось 11 294 душ мужского пола, то в 1742 г. их стало 29 545 человек [10, с. 46; 13, с. 20].
Численность татарского населения на территории Башкортостана в XVIII в. почти не поддается определению. Не только потому, что в русских источниках под «татарами» часто
подразумевали тюркское население вообще - к татарам могли быть причислены конкретные представители других родственных этнических групп: мишарей, башкир и др. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в ревизских сказках XVIII - первой половины XIX в. численность татар и башкир постоянно колеблется. Так, переходы из башкирского этноса в татарский и наоборот были довольно распространенным явлением, и во многом это зависело от статусного положения того или иного народа. Так, в вышеназванной книге А. З. Асфандиярова приводятся данные о том, что в период стабилизации социально-политической обстановки в Башкортостане в первой половине
XIX в. в ходе проведения 8-й ревизии многие припущенники, в том числе и татары, были причислены к башкирам. «Так, например, по 8-й ревизии в составе башкирского сословия было 4 939 человек не из башкир. Если говорить еще конкретнее, в башкирское сословие были переведены татары Сеитовского посада (Каргалы)...», - пишет автор [9, с. 191].
Однако при более внимательном рассмотрении данных, приведенных А. З. Асфандияровым, выясняется, что большинство из этих людей прежде принадлежали к башкирскому этносу. После образования на территории Уфимского края Оренбургской губернии при первом его губернаторе И. И. Неплюеве стали привлекать к поселению в приграничных районах Оренбургского края нерусских людей, в частности малороссийских крестьян, торговых татар и других. Это было отступлением от традиционной политики Российского государства, которое обычно старалось размещать в стратегически важных пунктах русское население. Так, в 1744 г. из Казанской губернии в г. Оренбург было разрешено переселиться 200 семьям татар. Они поселились в 20 верстах от Оренбурга в уже существующем там селе Каргалы, находящемся на р. Каргала, впадающей в р. Сакмару. В с. Каргалы был основан посад (посадом обычно называлась торговопромышленная часть поселения, города). По имени старшины Сеита Хаялина посад стал называться Сеитовским. Одновременно закрепилось название: Сеитовская слобода, так как первые поселенцы имели льготы и большие преимущества в торговле и хозяйственной деятельности. Вскоре название посада распространилось на все село Каргалы (Каргалинская слобода). Село стало считаться татарским, хотя издавна там проживали башкиры: в ведомостях, составленных по данным седьмой ревизии (1815 г.), упоминаются 1 060 душ башкир, «живущих с давних времен» (курсив наш. - Р. Б.) в 194 дворах, 285 душ податных купцов (сеитовских татар) - в 52 дворах; 920 душ мещан (выходцев из разных сословий) - в 313 дворах, отставных солдат и казаков с детьми - 234 человека в 42 дворах [12, с. 189-190]. Здесь видно явное преимущество в численности башкир.
При близости языка, культуры, общности вероисповедания переходы башкир и татар из одного этноса в другой были не таким уж редким
явлением. Более болезненным оказался переход башкир в податное тептярское сословие. Обложение в 1747 г. подушной податью тептярей и бобылей стало причиной активных протестных выступлений. Летом и осенью 1747 г. Башкирия была охвачена тептярским движением. Массовые волнения тептярей начались на территории Сибирской дороги. Почти одновременно произошли волнения на территории Осинской дороги, в которых участвовало около 300 башкир, татар и мари. По характеру протеста и тактике движения тептярские выступления напоминали начальный этап башкирских восстаний: арест и выдворение из деревень русских «прибыльщиков», попытка выехать в Петербург с челобитной, решение созвать съезд представителей тептяро-бобыльского населения края на р. Чесноковке под Уфой и другие действия, характерные для башкирских выступлений. Очевидно, основными движущими силами данного выступления были тептяри из башкир, бывшие свободные общинники и участники восстаний. По существу, это было их отчаянной попыткой сохранить те традиционные экономические отношения, которые существовали в башкирском обществе до указа 1736 г.
ЛИТЕРАТУРА
1. Юлдашбаев Б. X. Формирование башкирской нации. Уфа, 1972.
2. Кузеев Р. Г. Историческая этнография башкирского народа. Уфа, 1978.
3. Акманов И. Г. Башкирские восстания в XVIII в. Уфа, 1987.
4. Акманов И. Г. Башкирия в составе Российского государства в XVII -первой половине XVIII в. Свердловск, 1991.
5. Акманов И. Г. Башкирские восстания XVII - начала XVIII в. Уфа, 1993.
6. Кулбахтин Н. М. Г орнозаводская промышленность в Башкортостане в XVIII в. Уфа, 2000.
7. Абсалямов Ю. М., Кулбахтин Н. М. Численность, этносословный состав и размещение населения Южного Урала в конце XVIII - начале XIX в. // Очерки социально-экономической истории Южного Урала в XV-XX вв. Уфа, 1994.
8. Томашевская Н. Н. От социального пространства к социальному времени: Опыт этнической истории башкирского этноса в новое время. Уфа, 2002.
9. Асфандияров А. З. Башкирия после вхождения в состав России (вторая половина XVI - первая половина XIX в.) Уфа, 2006. С. 172.
10. Буканова Р. Г. Материалы третьей ревизии (1762 г.) как источник по истории формирования городского населения Башкирии // История Башкортостана по материалам всероссийских и всесоюзных переписей населения. XVI-XX вв. (Этнодемографические процессы в Башкортостане в середине XVI-XX вв.). Уфа, 1999. С. 172.
11. Витевский В. Н. И. И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758. Т.1. Казань, 1889. С. 118.
12. Буканова Р. Г. Города-крепости юго-востока России: Становление городов на территории Башкирии. Уфа: Китап, 1997. С. 159-160.
13. Рахимов Р. Н. История тептярских конных полков. 17901845. Уфа, 2008. С. 20.
14. Кузеев Р. Г. Численность башкир и некоторые этнические процессы в Башкирии в XVI-XX вв. // Археология и этнография Башкирии. Уфа, 1968. С. 348-370.
15. Кабузан В. М. Народы России в первой половине XIX в.: Численность и этнический состав. М.: Наука, 1992. С. 43.
16. Буканова Р. Г. Роль церкви в закрепощении башкир в XVIII веке // Исторические чтения: Мат-лы научных конференций «Неизвестный Челябинск» (1994), «Церковь и религия на Урале» (1995). Челябинск, 1996. С. 55-59.
Поступила в редакцию 04.04.2012 г.
