CC BY
17
8. Пермские и триасовые тетраподы Восточной Европы / М. Ф. Ивахненко, В. К. Голубев, Ю. М. Губин, Н. Н. Каландадзе, И. В. Новиков, А. Г. Сенников, А. С. Раутиан // Труды Палеонтол. ин-та РАН. - М.: ГЕОС, 1997. - Т. 268. - 216 с.
9. Сенников А. Г., Голубев В. К. Вязниковский этап в истории пермской континентальной био-ты Восточной Европы. Верхний палеозой России: Стратиграфия и палеогеография // Материалы Всероссийской конференции, посвященной памяти проф. Вячеслава Георгиевича Халымбаджи (Казань, 25-27 сентября 2007 г.). - Казань: изд-во КГУ, 2007. - С. 219-222.
10. Миних А. В., Миних М. Г., Андрушкевич С. О. К биостратиграфии позднепермских местонахождений ихтиофауны в окрестностях г. Вязники Владимирской области // Известия Сарат. унта. Серия "Науки о Земле". - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 2014. - Т. 14. - Вып. 2. - С. 91-96.
11. Миних М. Г. Позднепермская и триасовая ихтиофауна Европейской России (систематика, этапы развития, стратиграфическое значение) // Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора геолого-минералогических наук. - Саратов: изд-во "Ареал", 1998. -68 с.
12. Голубев В. К. Узкопанцирные хрониозухии (Amphibia, Anthracosauromorpha) поздней перми Восточной Европы // Палеонтологический журнал. - 1998. - № 3. - С. 64-73.
13. Голубев В. К. Пермские и триасовые хрониозухии и биостратиграфия верхнетатарских отложений Восточной Европы по тетраподам // Труды Палеонтол. ин-та РАН. - М.: Наука, 2000. -Т. 276. - 174 с.
14. Golubev, V. K. Permian tetrapod stratigraphy // The nonmarine Permian. Albuquerque: New Mexico Museum of Natural History and Science. - 2005. - P.95-99. (New Mexico Museum of Natural History and Science Bulletin. N.30)
15. Миних М. Г., Миних А. В. Стратиграфическое значение позднепермской ихтиофауны Восточно-Европейской стратотипической области. Ихтиокомплексы и зональная шкала // Доклады Международного симпозиума "Верхнепермские стратотипы Поволжья" (28 июля - 3 августа 1998 г.). - М.: ГЕОС, 1999. - С. 265-268.
16. Миних М. Г., Миних А. В. Ихтиофауна в стратиграфии перми и триаса Европейской России // Общая стратиграфическая шкала России: состояние и перспективы обустройства (Всероссийская конф. Москва, 23-25 мая 2013 г.): сборник статей / отв. ред. М. А. Федонкин. - М.: ГИН РАН, 2013. - С. 228-231.
УДК 565.33:551.736.3
О БИОСТРАТИГРАФИИ НЕМОРСКИХ ОТЛОЖЕНИЙ ПЕРМИ РУССКОЙ ПЛАТФОРМЫ
© 2015 г. Д. А. Кухтинов
ФГУП "Нижне-Волжский НИИ геологии и геофизики"
Использование остракод в стратиграфии верхней перми Русской платформы началось в 30-е годы прошлого века. Основной акцент делался на определение состава комплексов этих организмов, приуроченных к литостратиграфическим подразделениям. В 50-х годах Н. П. Кашеварова обнародовала (без публикации) зональную схему деления татарского яруса Куйбышевско-Бугурус-
ланского Заволжья, привлекшую внимание специалистов. Эта схема состояла из трех микрофаунистических горизонтов. Первый горизонт отвечал большекинельской и ама-накской свитам и подразделялся на две зоны - нижнюю Darwinula fragiliformis и верхнюю D. chramovi, D. elongata. Второй горизонт соответствовал малокинельской свите и включал «переходную зону» со сме-
шанной фауной остракод и зону Darwinula parallela (сейчас род Suchonellina). Третий горизонт представляла кутулукская свита. Он выделялся по исчезновению остракод или по их единичным находкам, приуроченным в основном к нижним слоям горизонта (D. inornata, D. parallela, D. ex gr. elongata). Позднее [Спирина, Коржаченко, 1975] в тех же разрезах на этом рубеже были обнаружены D. inornata var. macra, D. futschiki, D. malachovi, D. perlonga, D. parallela, D. undulata, Gerdalia acus, G. polenovae, Volganella magna, Suchonella stelmachovi. В обоих верхних горизонтах отмечались редкие Suchonella typica, а Darwinuloides tatarica, Volganella magna наоборот - редкие в малокинельских и массовые в вятских. Характерными для вятских отложений считались единичные представители рода Gerdalia, которые массово встречались в триасе.
Примерно в те же годы этой проблемой занималась З. Д. Белоусова [2], итогом стало появление зональной схемы уфим-ско-татарских отложений, которая имела следующий вид: зона I - Darwinula ufimica (уфимский ярус), зона II - Amphissites tscherdynzevi (морские отложения казанского яруса), зона III - Healdianella sp. sp. (морские отложения казанского яруса), зона IV - Darwinuloides edmistonae (нижнеустьинский горизонт татарского яруса), зона V - Darwinuloides triangula, Volganella (горьковско-сухонский горизонт татарского яруса), зона VI - Permiana oblonga (нижняя часть сарминского горизонта татарского яруса), зона VII - Darwinula parallela (верхняя часть сарминского горизонта), зона VIII - Darwinuloides tatarica, D-s svijazhica (филейский горизонт).
В работах [16, 3] была представлена схема зонального расчленения пермских отложений Урала и востока Восточно-Европейской платфомы, в которой неморские толщи перми (выше иренского го-
ризонта кунгура) были представлены в виде последовательности остракодовых зон - Darwinula angusta (уфимский ярус), Darwinula fainae (казанский ярус), Darwinula fragiliformis (уржумский горизонт), Suchonellina futschiki (северодвинский горизонт), Suchonellina fragiloides (вятский горизонт) татарского яруса. Как видно, зональное деление неморских отложений базируется на данных по родам Darwinula и Suchonellina, относящихся к подотряду Darwinulocopina.
Одновременно в первой работе И. И. Мо-лостовской была описана систематическая структура дарвинулокопин, согласно которой род Darwinula исключался из перми, а относимые к нему виды приобрели новые родовые названия - Paleodarwinula, Garjainovula, Wjatkellina, не фигурирующие в упомянутой схеме, а также и в унифицированной региональной схеме стратиграфии пермских отложений Русской платформы, утвержденной МСК и опубликованной в том же году [Решение ..., 1990].
Существенно обновленная зональная схема была представлена И. И. Молостов-ской [12] спустя 9 лет. Она состояла из восьми остракодовых зон: Paleodarwinula oninca, Faluniella prolata (соликамский горизонт), Paleodarwinula parallelaformis, Garjainovula lija, Prasuchonella karga-lensis (шешминский горизонт), Paleodarwinula fainae, Prasuchonella tichwin-skaja, Darwinuloides sentjakensis (беле-беевская свита казанского яруса), Paleodarwinula fragiliformis, Kalisula plena, Prasuchonella nasalis (уржумский горизонт), Suchonellina inornata, S. daedala, Prasuchonella nasalis (нижняя половина северодвинского горизонта), Suchonellina inornata, Prasuchonella stelmachovi (верхняя половина северодвинского горизонта), Suchonellina inornata - Wjatkellina fragilina - Dvinella cyrta (нижняя половина
вятского горизонта), Suchonellina 1га-pezoida - Wjatkellina (?) ffragiloides - Sucho-пеПа 1ур!са. (верхняя половина вятского горизонта).
Итоги исследований средне-верхнепермских отложений Русской платформы в рамках международной программы по Пери-Тетису были подведены в коллективной статье [21], в которой приведена несколько измененная зональная шкала 1990 года: Paleodarwinula angusta (уфимский ярус), Paleodarwinula fainae (казанский ярус), Paleodarwinula fragiliformis (уржумский горизонт), Suchonellina futschiki (северодвинский горизонт), Suchonellina trapezoida (вятский горизонт).
Почти одновременно появилась иная модификация остракодовой зональной схемы татарского яруса (в прежнем понимании) [19, 14]. В целом пермские остракоды дар-винулокопины были разделены на два суперкомплекса - палеодарвинулидный и су-хонеллинидный с границей на уровне подошвы северодвинского горизонта (= яруса). В составе нижнего суперкомплекса выделена надзона Paleodarwinula - Kalisula (уржумский горизонт), верхнего - надзоны Suchonellina - Prasuchonella (северодвинский горизонт) и Wjatkellina - Suchonella (вятский горизонт). Последовательность зон (с указанием возраста) имела следующий вид:
- Paleodarwinula fragiliformis, Ргаяы-chonella nasalis (уржумский);
- Suchonellina inornata, Prasuchonella nasalis (раннесеверодвинский);
- Suchonellina inornata, Prasuchonella stelmachovi (позднесеверодвинский);
- Wjatkellina fragilina, Dvinella cyrta (ранневятский);
- Wjatkellina fragiloides, Suchonella ty-pica (поздневятский).
Этот вариант был прнинят МСК для ОСШ неморских отложений перми Русской плиты [15]. К сожалению, не был указан
вид зон, что является требованием Стратиграфического Кодекса, а деление острако-довых суперкомплексов на биостратиграфические подразделения (надзоны, зоны), то есть сообществ организмов на отложения, сформировавшиеся за время существования этих животных, представляется неправомерным. Кроме того, в процессе практического использования предложенной схемы возникают некоторые сложности, которые связаны с реальным распространением некоторых видов-индексов. Так, первое появление вида Praesuchonella nasalis отмечалось З. Д. Белоусовой [1] и Н. М. Кочетковой [5] в верхнеказанских отложениях Башкирии, Оренбуржья, бассейна рек Кама и Вятка. Судя по схеме, вид Prasuchonella stelmachovi приходит на смену Р. nasalis. Однако ранее отмечалась [9, 10] быстрая смена верхнеказанских остракод типично нижнетатарскими видами, среди которых в массовом количестве были представлены оба эти вида. Подобная информация имеется и в работе Н. М. Ко-четковой. Совместная встречаемость этих видов зафиксирована также в нижней части малокинельской свиты северодвинского горизонта [11] на фоне многочисленных Suchonellina, свойственных верхнетатарскому подъярусу прежней или татарскому отделу современной шкалы.
Как отмечалось ранее [6], фактически весь татарский отдел адекватен генозоне Suchonellina, имеющей межрегиональное распространение (Восточно-Европейская, Сибирская, Китайская платформы). Вид Suchonellina inornata распространен по всему отделу, вплоть до терминальных вяз-никовских отложений. Включать его в качестве вида-индекса зоны (тем более двух или даже трех) бессмысленно, поскольку ни за какой дробный интервал разреза татарских отложений он не отвечает, а лишь подтверждает факт принадлежности к ге-нозоне Suchonellina.
Несколько противоречивой является информация о появлении видов Suchonellina fragilis, S. fragilina, Suchonella cyrta, S. auriculata (Shar.), Darwinuloides svijazhicus в верхней половине северодвинского горизонта, которые получают широкое развитие в вятское время [11]. Там же сказано, что в вятский горизонт из северодвинского переходят почти все сухонеллины, из новых появляются только Suchonellina trapezoida и так называемые фрагилойдные виды -Suchonellina fragilis и S. fragilina. По видам fragilina и cyrta (с другими родовыми названиями) выделена нижняя зона вятского яруса, однако если нижняя граница зоны (и яруса) определяется по первому появлению этих видов, то она должна быть зафиксирована в верхней части предыдущего горизонта, в противном случае эти виды не годятся на отведенную им роль. Не исключено, что эта неувязка может быть связана с некоей предопределенностью северодвинского возраста пород, заключающих впервые появившиеся здесь вятские виды.
Открытие более молодых - терминальных слоев верхней перми и их комплексное изучение привело к появлению в шкале нового подразделения, ранг которого - ярус [8] или горизонт - окончательно не определен. По остракодам эта часть разреза выделена в качестве новой зоны Suchonellina perelubica, Suchonella rykovi, Suchonella posttypica [7], включенной в настоящее время в состав верхневятского подъяруса ОСШ [4]. Для новой зоны и горизонта характерен обновленный комплекс остракод, в составе которого зафиксировано первое появление сухонеллин Suchonellina perelubica, S. dubia, S. verbitskajae, S. acuta, S. alia, S. recta, S. activa, S. localis и др., сухонелл Suchonella posttypica, S. circula, S. rykovi, гердалий Gerdalia analoga, G. rara, G. wetlugensis, G. clara и некоторых Darwinula. Дарвину-лы и гердалии продолжают свое развитие
и в триасовое время, поэтому традиционное определение нижней границы триаса по появлению гердалиевого комплекса остракод потеряло свое значение. Решение этой проблемы может быть достигнуто, вероятно, на основе данных по роду Darwinula.
В свете изложенного следует признать, что проблема дальнейшего совершенствования биостратиграфии неморских образований перми существует, она актуальна, ее скорейшее решение необходимо и возможно. Начало этой работы положила И. И. Мо-лостовская [13], которая указала на существование около 400 видов, включенных в гипертрофированный род Darwinula, что выглядит противоестественно. Среди них фигурируют виды, не имеющие четкой привязки к разрезам, виды сомнительной валидности, выделенные по раковинам и створкам плохой сохранности или по раковинам ранних (разных) стадий линьки. Большой помехой является использование в работах по стратиграфии сборных списков таксонов, вводимых в характеристику описываемых подразделений, поскольку за прошедшие годы могла измениться стратиграфическая привязка стратонов и/или представления о таксономическом составе остатков. Отмечена также исключительная важность сохранения рабочих коллекций и, особенно, голотипов, тем более что какая-то часть их уже утеряна.
Необходимость проведения ревизии родового и видового состава неморских остракод перми и триаса назрела. При этом представляется необходимым проведение нового послойного изучения микрофауны в стратотипах, опорных разрезах горизонтов и местных подразделений с целью уточнения состава естественных последовательностей остракод и границ вертикальных и латеральных изменений родового и видового состава с отражением роли филогенетического и экологического факторов. Должны быть реализованы ре-
комендации Стратиграфического Кодекса [18] по обязательному выделению страто-типов зон и обеспечению их смыкаемости. Также необходимы исследования пределов изменчивости видов гладких дарвинуло-копин, в том числе во времени, с построением морфогенетических рядов и выявлением возможных линий развития - основы для модернизации биостратиграфической модели. Следует, вероятно, ввести огра-
ничение на описание новых видов по отдельным створкам, поскольку установлены существенные различия в строении левых и правых створок, их размерах, очертаниях, элементах замочного края, особенностях внешней и внутренней скульптуры. Учитывая важность этой работы, ее реализация должна проходить под эгидой МСК и Палеонтологического общества РАН с финансированием по линии РФФИ.
Л и т е р а т у р а
1. Белоусова З. Д. Остракоды из разреза верхнепермских отложений // Вопросы стратиграфии, палеонтологии и литологии палеозоя и мезозоя районов Европейской части СССР: труды ВНИГНИ. - М., 1956. - Вып. 7. - С. 117-134.
2. Белоусова З. Д. Остракоды верхнепермских отложений центральной и северо-восточной областей Русской платформы // Стратиграфические схемы палеозойских отложений, пермь. - М.: Гостоптехиздат, 1962. - С. 139-146.
3. Зональная стратиграфия фанерозоя СССР. Справочное пособие / А. С. Андреева-Григорович, А. А. Атабекян, В. С. Беленкова [и др.]. - М.: Недра, 1991. - 160 с.
4. Котляр Г. В., Голубев В. К., Силантьев В. В. Общая стратиграфическая шкала пермской системы: современное состояние // Общая стратиграфическая шкала России: состояние и перспективы обустройства: сборник статей (Всероссийская конференция, 23-25 мая 2013 г., ГИН РАН, Москва.). - М.: ГИН РАН, 2013. - С. 187-195.
5. Кочеткова Н. М. Стратиграфия и остракоды верхнепермских отложений южных районов Башкирии. - М.: Недра, 1970. - 132 с.
6. Кухтинов Д. А. Верхняя пермь и триас Арало-Каспийского региона (остракоды, стратиграфия, палеогеография): автореф. дис. на соиск. учен. степени д-ра геол.-минерал. наук. - Л.: ВСЕГЕИ, 1984. - 37 с.
7. Кухтинов Д. А., Воронкова Е. А. Остракодовая характеристика вязниковского горизонта верхней перми Русской платформы // Бюл. РМСК по Центру и Югу Русской платформы. - 2012. -Вып. 5. - С. 83-88.
8. Лозовский В. Р., Кухтинов Д. А. Вязниковский ярус - самое молодое подразделение верхней перми Европейской России // Бюл. МОИП. Отд. геол. - 2007. - Т. 82. - Вып. 6. - С. 17-26.
9. Молостовская И. И. Некоторые особенности вертикального распределения остракод в разрезах верхнеказанского подъяруса бассейна реки Салмыш // Вопросы геологии Южного Урала и Поволжья. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1974. - Вып. 9. - С. 48-53.
10. Молостовская И. И. Остракоды нижнетатарского подъяруса бассейна верхнего течения реки Самары и их стратиграфическое значение // Вопросы геологии Южного Урала и Поволжья. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1974. - Вып. 9. - С. 53-59.
11. Молостовская И. И. О расчленении верхнетатарского подъяруса юго-востока Русской платформы по остракодам // Вопросы стратиграфии палеозоя, мезозоя и кайнозоя. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1987. - С. 47-57.
12. Молостовская И. И. Зональная схема верхней перми по неморским остракодам // Доклады Международного симпозиума "Верхнепермские стратотипы Повлжья" (28 июля - 3 августа 1998 г., КГУ, г. Казань). - М.: ГЕОС, 1999. - С. 157-160.
13. Молостовская И. И. О некоторых путях совершенствования среднего и верхнего отделов общей стратиграфической шкалы перми // Верхний палеозой России: стратиграфия и фациальный анализ: материалы Второй Всероссийской конференции (27-30 сентября 2009 г., КГУ, Казань). -Казань: КГУ, 2009. - С. 32-33.
14. Корреляция татарских отложений Русской плиты по комплексу палеонтологических и па-леомагнитных данных / И. И. Молостовская, Э. А. Молостовский, А. В. Миних, М. Г. Миних // Палеонтология и стратиграфия перми и триаса Северной Евразии (IV Всероссийская конференция, 4-5 апреля 2002 г., ПИН РАН, Москва). - М.: ПИН РАН, 2002. - С. 69-70.
15. Постановления МСК и его постоянных комиссий. - С.-Пб.: МСК-ВСЕГЕИ, 2006. - Вып. 36.
16. Практическое руководство по микрофауне СССР. Остракоды палеозоя. - Л.: Недра, 1990. -Т. 4. - 356 с., ил.
17. Спирина В. В., Коржаченко В. С. К палеонтологической характеристике вятского горизонта татарского яруса в пределах Оренбургского Приуралья // Вопросы стратиграфии и палеонтологии. - Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 1975. - Вып. 1. - С. 23-28.
18. Стратиграфический кодекс России. Издание третье. - С.-Пб.: изд-во ВСЕГЕИ, 2006. - 96 с.
19. Татарские отложения реки Сухоны. - Саратов: Научная книга, 2001. - 204 с.
20. Non-marine ostracoda of the Permian-Triassic transition from the sections of the East European Platform / D.A. Kukhtinov, V. R. Lozovskiy, S.A. Afonin, E. A. Voronkova // Bolletino della Societa Geologica Italiana. - 2008. - N.127. - P.717-726.
21. Stratigraphicc data of the Middle - Late Permian on Russian Platform / V. P. Gorsky, E.A. Gusseva, S. Crasquin-Soleau, J. Broutin // Geobios. - 2003. - N.36. - P.533-558.
