CC BY
320
УДК 327
Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2012. Вып. 3
Я. В. Лексютина
НЮАНСЫ ПОЛИТИКИ АДМИНИСТРАЦИИ Б. ОБАМЫ В АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ И ИНТЕРЕСЫ КИТАЯ
Приход к власти в США Б. Обамы сопровождался внесением в американскую внешнюю политику ряда существенных корректировок. Одним из важнейших нововведений стало смещение геополитического фокуса США в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Сохранение за США глобального лидерства в Вашингтоне стали непосредственно увязывать с успешностью на тихоокеанском направлении. Огромный потенциал динамично развивающегося региона, все увереннее закрепляющегося в роли центра мировой экономики и политики, и стремительное усиление в нем позиций Китая, нередко позиционируемого в качестве стратегического конкурента США, объективно способствовали тому, что Вашингтон выдвинул в качестве важнейшей внешнеполитической задачи расширение сферы влияния США в АТР. Реализации этой задачи в целом благоприятствовала и складывавшаяся международная обстановка. Закрытие отвлекавших все внимание Вашингтона в начале XXI в. театров военных действий в Ираке и Афганистане позволило администрации Б. Обамы сконцентрировать усилия на расширении американского присутствия в АТР.
В 2009 г. администрация Б. Обамы провозгласила курс на «возвращение в Азию», а несколько позднее было заявлено о долговременном намерении США сохранять и расширять в АТР свое присутствие, а также о том, что «XXI век станет Тихоокеанским веком Америки» [1]. С этой целью комплексному пересмотру была подвергнута вся тихоокеанская политика США. Официально декларированный в 2011 г. план полномасштабного возвращения США в Азию предполагал укрепление существующей системы союзнических отношений в регионе, углубление отношений с возникающими государствами, и в том числе с Китаем, расширение участия США в многосторонних форматах взаимодействия, расширение торговли и инвестиций в регион и продвижение демократии и прав человека [1]. Следует, однако, заметить, что целый ряд выдвинутых в 2010— 2011 гг. инициатив Б. Обамы на тихоокеанском направлении свидетельствует о декларативном характере намерения Вашингтона углублять отношения с Китаем. В контексте углубления связей с возникающими державами речь скорее идет об укреплении отношений сотрудничества и партнерства с такими региональными государствами, как Индонезия, Малайзия, Вьетнам и Сингапур.
Подключение Вашингтона к проблемам морей как стратегия укрепления отношений со странами региона
В реализации задач укрепления отношений с союзническими государствами и другими ключевыми региональными странами, а также расширения участия США в многосторонних институтах оптимальным и, как показало развитие событий, действенным методом стало вмешательство Вашингтона в существующие между Китаем и рядом
© Я. В. Лексютина, 2012
103
государств Восточной Азии территориальные споры в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. Впервые открыто обозначив свой интерес в обеспечении свободы навигации в этих акваториях летом 2010 г., Вашингтон стал искусно эксплуатировать противоречия вовлеченных в эти споры государств, наиболее остро проявляющиеся в Южно-Китайском море между Китаем и Вьетнамом, Китаем и Филиппинами [2], а в Восточно-Китайском море — между Китаем и Японией. Опосредованно обостряя своим вмешательством ситуацию в спорных акваториях и завуалировано поддерживая позиции визави Пекина в территориальных спорах, Вашингтон, с одной стороны, расширял поле для взаимодействия с АСЕАН, а с другой — стимулировал укрепление двусторонних отношений и углубление военного сотрудничества с такими государствами, как Вьетнам, Филиппины и Япония.
Так, с подключением Вашингтона к проблеме Южно-Китайского моря уже длительное время находящийся в аморфном состоянии военный союз США и Филиппин получил новое дыхание. За период с 2010 по 2011 гг. существенно интенсифицировалось двустороннее сотрудничество по военной линии. Военно-технические аспекты сотрудничества включают, в частности, помощь США в модернизации филиппинских ВМС. В январе 2011 г. состоялся первый американо-филиппинский стратегический диалог, ознаменовавшийся подписанием соглашения о создании рабочих групп по изучению вопроса наращивания двустороннего сотрудничества в области территориальной обороны и безопасности на море. А в ноябре 2011 г. министры иностранных дел США и Филиппин подписали Манильскую декларацию об усилении двустороннего сотрудничества в области обороны. Также участились совместные американо-филиппинские учения. Так, в периоды обострения ситуации в Южно-Китайском море в 2011 г. состоялись 27-е ежегодные американо-филиппинские военные учения «Balikatan» (5-15 апреля); 11-дневные военные учения США и Филиппин «Cooperation Afloat Readiness and Training» (с 28 июня); совместные военно-морские учения (17-28 октября).
Вмешательство США в территориальные споры в Южно-Китайском море придало сильный импульс развитию американо-вьетнамских отношений, прежде всего в военно-политической сфере. Проявившаяся совсем недавно заинтересованность Вашингтона в развитии связей с Вьетнамом, обретение в его лице потенциального сторонника в латентном противостоянии с Китаем обусловлены потенциалом этой страны: по американским оценкам, в обозримом будущем Вьетнам может эволюционировать в «державу средней величины», способную обладать значимым влиянием в Юго-Восточной Азии. Так, в дополнение к инициированным в 2008 г. американо-вьетнамским ежегодным форумам в рамках «Диалога по вопросам в области политики, безопасности и обороны», в 2010 г. был запущен консультативный механизм «Диалог в области обороны», предусматривающий регулярные встречи между представителями оборонных ведомств двух государств. Суда американских ВМС стали регулярно осуществлять заходы во вьетнамские порты. В августе 2010 г. на волне обострения американо-китайских противоречий по вопросу свободы морской навигации состоялись первые в истории американо-вьетнамских отношений недельные совместные учения ВМС двух стран в акватории Южно-Китайского моря.
Более того, на фоне обострения ситуации в Южно-Китайском море укрепление военного сотрудничества Вашингтона осуществлялось не только с непосредственно вовлеченными в этот сложный узел противоречий странами. В ноябре 2011 г. Вашингтон и Канберра заявили, что достигли договоренности о размещении на севере Австралии
104
американских морских пехотинцев и о расширении масштаба использования американцами военно-морских и военно-воздушных баз в северной части Австралии [3]. Расширение военного присутствия США на севере Австралии, в непосредственной близости от Южно-Китайского моря (расстояние достигает всего 600 миль), позволяет Вашингтону в случае возникновения чрезвычайной ситуации в этой акватории достаточно оперативно направить свои вооруженные силы в зону конфликта.
В целом решение Вашингтона о расширении военного присутствия в АТР подтверждает глубину происходящей в США переоценки внешнеполитических приоритетов и установок. Это принципиальное решение резко контрастирует с прослеживавшейся с момента окончания холодной войны вплоть до недавнего времени тенденцией сокращения американского военного присутствия в этом регионе. Более того, тот факт, что решение о размещении американских военных в Австралии было принято на фоне существенного сокращения оборонного бюджета США, подтверждает серьезность намерений Вашингтона сместить центр тяжести внешней политики в АТР и усилить свой статус Тихоокеанской державы.
Активизация политики США в регионе проявилась и в вопросе спорных островов Восточно-Китайского моря Дяоюйдао (в японском варианте — Сэнкаку) [4, с. 12], на которые претендуют Китай, Тайвань и Япония. Спустя несколько недель после произошедшего близ островов Дяоюйдао 7 сентября 2010 г. столкновения патрульного судна японского управления безопасности и китайского рыболовного траулера, вылившегося в дипломатический конфликт между Китаем и Японией, Вашингтон заявил о том, что действие статьи 5 Американо-японского договора о безопасности 1960 г. распространяется и на эти острова [5]. Впервые обозначив свою прояпонскую позицию в этом вопросе столь открыто, США также предложили провести американо-китайско-японский официальный диалог по наиболее острым китайско-японским проблемам, в том числе по вопросу островов Дяоюйдао. Попытки Вашингтона включиться в процесс урегулирования существующих между Китаем и Японией территориальных споров были категорически отвергнуты и подвергнуты жесткой критике со стороны Пекина.
Поддержка Вашингтона в этом вопросе была с признательностью воспринята в Токио и способствовала углублению американо-японского военно-политического сотрудничества. В начале декабря 2010 г. США и Япония даже провели крупнейшие за всю историю двусторонних отношений совместные учения, один из эпизодов которых прошел неподалеку от спорных островов Дяоюйдао. Масштаб этих учений был впечатляющий: в восьмидневных совместных маневрах приняли участие 34 тыс. японских и 10 тыс. американских военнослужащих, 400 самолетов и 60 военных судов, в том числе стратегические бомбардировщики Б-52 и авианосец «George Washington» [6].
Смягчение политики США в отношении Мьянмы
Корректировки внешнеполитического курса США на Азиатско-Тихоокеанском направлении затронули и отношения с Мьянмой, государством, длительное время находящимся в сфере влияния Китая. По инициативе администрации Б. Обамы в 2009 г. полному пересмотру была подвергнута реализуемая США на протяжении двух десятилетий политика в отношении Мьянмы, заключавшаяся в отсутствии двусторонних контактов на высшем уровне и применении экономических санкций, введенных США вслед за подавлением мьянманскими военными продемократических выступлений в 1988 г. Жесткий и непримиримый курс предыдущих американских администраций
105
в отношении Мьянмы, которую, например, К. Райс при вступлении в должность госсекретаря в январе 2005 г. назвала одним из шести «оплотов тирании» в мире [7], не приносил ожидаемого США смягчения в Мьянме политического режима, а лишь способствовал сближению Мьянмы с Китаем, одним из немногих государств, готовых развивать отношения с военной хунтой.
В сентябре 2009 г. на ежегодной сессии Генеральной ассамблеи ООН госсекретарь Х. Клинтон анонсировала новую политику в отношении Мьянмы, предполагавшую сохранение экономических санкций, но декларировавшую намерение Вашингтона приступить к налаживанию прямого непрерывного диалога с мьянманскими властями. Заинтересованная в отмене экономических санкций Мьянма продемонстрировала открытость для ведения с США диалога на высшем уровне. И уже в ноябре 2009 г. американская делегация во главе с заместителем госсекретаря по восточноазиатским и тихоокеанским делам К. Кэмпбеллом нанесла официальный визит в эту страну. 2010 г. и особенно 2011 г. были отмечены целой серией визитов высокопоставленных представителей США в Мьянму. Более того, в августе 2011 г. Вашингтон назначил первого спецпредставителя (special envoy) США в Мьянме (им стал Д. Митчелл), а в сентябре отменил ограничения на визиты мьянманских официальных лиц в США. В конце ноября — начале декабря 2011 г. состоялся первый с 1955 г. визит госсекретаря США в Мьянму.
Следует заметить, что Вашингтон ведет диалог одновременно по двум линиям — с официальным авторитарным руководством Мьянмы и лидером оппозиционной Национальной лиги за демократию Аун Сан Су Чжи, лауреатом Нобелевской премии мира, долгое время находившейся под домашним арестом. Во взаимодействии с мьян-манскими властями Вашингтон акцентирует свою заинтересованность в таких вопросах, как продолжение там демократических преобразований, освобождение политических заключенных, прекращение насилия над нацменьшинствами и прояснение ситуации относительно существования совместных мьянманско-северокорейских ракетной и ядерной программ.
Абстрагируясь от традиционной американской риторики относительно необходимости стимулирования демократических процессов в странах с жесткими политическими режимами как нередко носящей пропагандистский характер и скрывающей геостратегические интересы США, возросшее внимание Вашингтона к Мьянме можно объяснить ее высокой значимостью во внешнеполитических расчетах Пекина. Налаживание Вашингтоном отношений с этим государством следует рассматривать в русле американской стратегии «сдерживания» Китая.
На настоящий момент Мьянма — одно из немногих государств региона, с которым у Китая сложились тесные связи. Введение Западными государствами политических ограничений и экономических санкций против Мьянмы в 1990-х годах способствовало усилению там китайских позиций. Сейчас Китай — крупнейший торговый партнер Мьянмы, двусторонний товарооборот в 2009 г. составил 2,9 млрд долл. [8]. Для Мьянмы Китай — крупнейший источник инвестиций, экономической помощи, инфраструктурного развития и военной помощи [9].
Несмотря на то, что Мьянма остается одной из беднейших стран региона, она в силу своего уникального геостратегического положения на стыке Юго-Восточной и Южной Азии, наличия протяженной береговой линии с выходом в Индийский океан и богатых природных ресурсов представляет большой интерес для китайского руководства. Ставки Китая в Мьянме весьма высоки. Завершение строительства нефтегазового
106
трубопровода из г. Цзяопяо Мьянмы, расположенного близ глубоководного мьянман-ского порта Ситуэ, в г. Куньмин южнокитайской провинции Юньнань позволит Пекину снять остроту проблемы энергообеспеченности. Этот путь транспортировки в Китай энергоносителей должен стать альтернативным проблемному пути через Малаккский пролив. Предполагается, что нефть и газ из Ближнего Востока и Африки будет доставляться морским путем в порт Ситуэ и далее по трубопроводу направляться в Китай.
Более того, Мьянма наряду с Тайванем и Пакистаном — один из трех возможных вариантов получения Китаем прямого доступа к Мировому океану. Мьянманские порты рассматриваются китайским руководством как важные опорные пункты ВМС и ВВС Китая в Индийском океане в контексте стратегии «нить жемчуга»1. Китай принимает активное участие в строительстве и модернизации мьянманских портов, военно-морских баз и аэропортов, рассчитывая на получение доступа к ним. В частности, Китай участвовал в строительстве военно-морских баз на острове Хиангик и Больших Кокосовых островах, модернизации базы ВМС на архипелаге Мергуи и взлетных полос аэропортов Мандалая и Пегу. На Больших Кокосовых островах китайцам была предоставлена возможность размещения радарной системы электронного слежения, что позволяет им осуществлять мониторинг за морскими маневрами и прохождением судов через Малаккский пролив [10, с. 9].
Активизация американской политики в отношении Мьянмы воспринимается в Пекине с большой долей подозрительности как направленная на ослабление китайских позиций. Так, в Пекине полагают, что отмена мьянманскими властями в сентябре 2011 г. финансируемого Китаем 3,6-миллиардного проекта строительства плотины на р. Иравади произошла не без участия Вашингтона.
Многосторонний формат развития отношений с государствами региона
Изменения американской стратегии в АТР проявились и в возросшем участии США в многосторонних региональных механизмах. Долгое время отдававшие предпочтение развитию отношений со странами региона на двусторонней основе, США со сменой администрации открыли необходимость многостороннего формата взаимодействия ввиду бурно протекающих в этом регионе интеграционных процессов. В первую очередь это касалось интенсификации контактов с АСЕАН как объединением, вокруг которого концентрируются современные интеграционные процессы АТР. С этой целью в достаточно сжатые сроки администрация Б. Обамы предприняла ряд символичных шагов. В феврале 2009 г. состоялся первый в истории американо-асеановских связей официальный визит госсекретаря США в Секретариат АСЕАН. Во многом знаковым стало подписание США в июле 2009 г. основополагающего Балийского договора АСЕАН о дружбе и сотрудничестве 1976 г., от присоединения к которому США длительное время воздерживались. Администрацией Б. Обамы был воплощен предложенный Дж. Бушем-мл., но так и не реализованный им план создания механизма регулярных саммитов лидеров государств диалогового партнерства США — АСЕАН.
Вашингтон также проявил заинтересованность в обретении статуса полноправного участника созданного в 2005 г. Восточноазиатского саммита, выступающего координационным механизмом построения Восточноазиатского сообщества. Активно
1 «Нить жемчуга» простирается от китайского острова Хайнань до пакистанского порта Гвадар и включает порты Мьянмы, Бангладеша, Мальдив, Шри-Ланки, Сейшел и Пакистана.
107
продвигаемая Пекином идея Восточноазиатского сообщества включает создание азиатской зоны свободной торговли и возможно даже валютного союза. Планы Пекина предполагают реализацию этой идеи в формате АСЕАН+3 (АСЕАН+Китай, Япония и Южная Корея) без участия США. Развитие региональных интеграционных процессов по такому сценарию способствовало бы упрочению позиций Китая в Восточной Азии в ущерб США. С целью не допустить столь неблагоприятного развития событий Вашингтон предпринял необходимые шаги по вхождению в формирующуюся структуру. 30 октября 2010 г. США стали полноправным участником Восточноазиатского саммита (ВАС) и в ноябре 2011 г. впервые приняли участие во встрече лидеров государств ВАС.
Однако американские амбиции не ограничиваются задачами подключения к уже функционирующим многосторонним региональным механизмам и создаваемым под эгидой Китая новым интеграционным объединениям, а включают планы формирования такой интеграционной структуры, где руководящую роль играли бы США, а Китай либо не мог участвовать как не удовлетворяющий критериям членства, либо занимал рядовые позиции и был вынужден принимать диктуемые Вашингтоном условия. В связи с этим внимание Вашингтона в 2009 г. привлекло созданное Брунеем, Новой Зеландией, Сингапуром и Чили в 2005 г. Транс-Тихоокеанское партнерство (ТТП), ставящее целью создание зоны свободной торговли. Помимо США в переговоры о присоединении к ТТП также вступили Австралия, Малайзия, Перу и Вьетнам. На прошедших в ноябре 2011 г. встречах лидеров стран АТЭС Вашингтон намеренно акцентировал внимание участвующих в саммите сторон на перспективности создаваемой зоны свободной торговли ТТП [11]. На конец ноября 2011 г. заинтересованность в участии в ТТП выразили Япония, Южная Корея, Канада, Мексика и Тайвань.
В Пекине продвигаемую Вашингтоном идею Транс-Тихоокеанского партнерства рассматривают как представляющую конкуренцию создаваемой в соответствии с китайскими интересами зоне свободной торговли в формате АСЕАН+3. Несмотря на формальную открытость ТТП, возможность участия Китая в нем фактически сведена к нулю из-за критериев, предъявляемых к странам-заявителям. В случае обретения популярности идеи создания ТТП среди государств региона, Пекину придется либо принять традиционные требования Вашингтона относительно ревальвации национальной китайской валюты, защиты прав интеллектуальной собственности и пр., либо оказаться в потенциально невыгодном положении стороны, исключенной из преференциальной торговой зоны.
Таким образом, сейчас, когда все отчетливее проявляется тенденция смещения центра мировой экономики и политики в АТР, восстановление Вашингтоном отчасти утраченных в период администраций Б. Клинтона и Дж. Буша-мл. позиций в этой части мира стало приоритетной внешнеполитической задачей США. Важным компонентом трансформации американской внешней политики в АТР, обусловленной стремлением Вашингтона сохранить и упрочить свои региональные позиции в новых условиях возвышения Китая, стала диверсификация форм американской вовлеченности в дела региона. Так, Вашингтон включился в процесс урегулирования территориальных споров в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, проявил заинтересованность в налаживании контактов с Мьянмой. Традиционный подход США к обеспечению своего присутствия в АТР преимущественно на основе системы военно-политических союзов с Японией, Южной Кореей, Таиландом, Филиппинами и Австралией был дополнен
108
установкой на формирование отношений сотрудничества и партнерства и с другими перспективными региональными государствами (Вьетнамом, Сингапуром, Индонезией и Малайзией), а также на расширение участия Вашингтона в многосторонних региональных институтах и, по возможности, занятие лидирующих позиций в региональных интеграционных процессах в АТР.
Литература
1. Clinton H. America's Pacific Century // US Department of State. 10.11.2011. URL: http://www. state.gov/secretary/rm/2011/11/176999.htm (дата обращения: 01.12.2011) .
2. Лексютина Я. В. Обострение напряженности в Южно-Китайском море: взгляд из ЮВА, КНР и США // Проблемы Дальнего Востока. М.: Наука, 2011. № 5. С. 30-41.
3. Remarks by President Obama and Prime Minister Gillard of Australia on joint press conference // White House. 16.11.2011. URL: http://www.whitehouse.gov/the-press-office/2011/11/16/remarks-presi-dent-obama-and-prime-minister-gillard-australia-joint-press (дата обращения: 19.11.2011).
4. Радиков И. В. Дисперсия современной архитектуры безопасности в АТР: глобальные тенденции и региональные особенности // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2011. № 2. С. 10-18.
5. Joint press availability with Japanese foreign minister Seiji Maehara // US Department of State. 27.10.2010. URL: http://www.state.gov/secretary/rm/2010/10/150110.htm (дата обращения: 17.09.2011).
6. Годовой обзор: отношения внутри АТР осложняются из-за ускорения «возвращения в Азию» США — заведующий Азиатско-Тихоокеанским бюро агентства Синьхуа // Жэньминь жибао он-лайн. 28.12.2010. URL: http://russian.people.com.cn/31520/7244111.html (дата обращения: 04.04.2011).
7. NiXiayun. The Burma issue in Sino-U.S. relations // Contemporary International Relations. Sept./ Oct. 2007. P. 70-86.
8. Value of Imports and Exports by Country (Region) of Origin/Destination // National Bureau of Statistics of China. URL: http://www.stats.gov.cn/tjsj/ndsj/2010/html/R0607e.htm (дата обращения: 11.12.2011).
9. Steinberg D. Burma in the U.S.-China great game — part 1 // YaleGlobal. 5.12.2011. URL: http:// yaleglobal.yale.edu/content/burma-us-china-great-game-part-i (дата обращения: 7.12.2011).
10. Лебедева Н. Б. Большой Индийский океан и китайская стратегия «нить жемчуга» // Азия и Африка сегодня. 2011. № 9. С. 6-13.
11. Kurtenbach E. APEC nations pledge support for TPP // China Post. 15.11.2011. URL: http://www. chinapost.com.tw/business/global-markets/2011/11/15/322959/APEC-nations.htm (дата обращения: 27.11.2011).
Статья поступила в редакцию 15 марта 2012 г.
109
