CC BY
288
ИЦЗИНИСТИКА
А. И. Кобзев
ИВ РАН
Нумерология и каббалистика: Пекин и Иерусалим
Знаменитую антитезу древнего мира Афины - Иерусалим ныне можно было бы трансформировать в противопоставление Иерусалиму Пекина, настолько далёкими и различными кажутся символизируемые этими городами культуры. Однако Пекин в не меньшей степени противоположен и Афинам, а точнее всей возникшей благодаря этому полису цивилизации, символами которой становились Рим, Константинополь, Париж, Лондон, Нью-Йорк. Отсюда вытекает, по крайней мере, общая противоположность Иерусалима и Пекина классическому Западу и в античной, и в византийской, и в фаустовской (по О. Шпенглеру) его ипостасях. При более внимательном рассмотрении обнаруживается, что эти две альтернативы западному пути схожи друг с другом отнюдь не только в такой альтернативности, но и в самом существе.
Прежде всего китайская и еврейская культуры сопоставимы по древности и непрерывности своего исторического существования. Данная характеристика не столько количественная, сколько качественная. Дело не только в том, что обе культурные традиции принадлежат к числу древнейших в мире, но и в том, что они всегда осознавали и формировали себя как продолжение и развитие идеализированного прошлого - «золотого века». Вся история традиционного Китая, как минимум, на протяжении двух с половиной тысячелетий, от Конфуция до Кан Ювэя прошла под лозунгом реставрации образцовой древности (фу гу). В отличие от китайцев, никогда не перестававших жить на собственной территории, евреи большую часть своей истории провели в рассеянии, на чужой земле, что лишь усиливало стремление возвратиться к своим корням. Китай - единственная страна, официально называемая центром мира - Срединным государством (Чжунго), и схожим статусом религиозного центра всего западного человечества обладает Иерусалим. Основная задача китайской цивилизации, всегда стоявшая пред ней и особенно актуализировавшаяся
© Кобзев А.И., 2010
в XXI в., - сохранение самоидентичности в условиях радикальных перемен, будь то нашествие иноземцев, смена социального строя, распространение новой веры или глобальная технологическая революция. Именно эту задачу от египетского пленения до наших дней решали еврейские общины в инородном окружении. Оба народа продемонстрировали самые эффективные в истории человечества способы её решения: китайцы -ассимилируя всё чужое, евреи - не ассимилируясь ни в чём чужом. Поразительно совпадение в XX в.: в Китае были открыты и прочтены древнейшие тексты на китайском языке - надписи на гадательных костях (цзягувэнь), а в Израиле ожил считавшийся уже мёртвым языком иврит. Последний подобен китайскому письменно-литературному вэньяню, и оба они как священные языки канонизированных письменных памятников кардинально отличаются от всех новых языков, ориентированных на устную речь, и знаменуют собой культуры Книги.
А самая главная проблема культуры Книги, т.е. священного писания, -взаимосвязь буквы и духа, писания и предания. На Западе со времён Римской империи она была автоматически решена в пользу духа или идеи в силу самого факта передачи традиции разноязыкими народами, пользовавшимися разными последовательностями букв и даже разными алфавитами. Народы же развивающие свою автохтонную культуру на родном языке обязательно создают специальные механизмы сохранения исходного текстового генотипа, реализованного в их священном писании. У китайцев таким механизмом стала нумерология, или «учение о символах и числах» (сян-шу-чжи-сюэ), основанное на главном каноне «Тринадцати-канония» («Ши сань цзин») «Чжоу и» / «И цзине», а у евреев - каббала, основанная на иудейском каноне Библии. Хотя эти каноны написаны принципиально по-разному: в одном случае - иероглификой, в другом -алфавитным письмом, даже тут есть глубинное сходство - исходное написание письменных знаков справа налево, в иврите, очевидно, обусловленное генетической связью с традицией иероглифической письменности древнего Египта и Междуречья.
Даже составляющий саму специфику еврейского письма - алфавит из 22 букв, трактуемых в каббале в качестве элементов мироздания, аналогичен почти синхронно сложившейся китайской системе 22 универсальных циклических знаков (ганьчжи), состоящей из 10 «небесных стволов» (тяньгань) и 12 «земных ветвей» (дичжи). Другая каббалистическая основа мироздания - 10 первочисел соответствует искони принятой в Китае десятичной системе счисления, вовсе не тривиальной для древних культур, использовавших и другие основания счисления (5, 20, 60). Числа в «Чжоу и» сходным образом представлены как мироустроительные принципы. В первом каноне каббалы, «Книге творения» 10 первочисел и 22 буквы составляют фундаментальную онтологическую структуру из 32 элементов, которая эквивалентна 32-членному шестому уровню (кольцу - в круговом расположении) развёртывания Великого предела (тайцзи) в 64 гексаграммы-гуа (седьмой уровень / седьмое кольцо; рис. 1, 2).
Рис. 1. Семиступенное развёртывание Великого предела в линейное расположение 64 гексаграмм в порядке Фу-си (согласно Чжу Си, 1130-1200).
Рис. 2. Шесть концентрических колец развёртывания в 64 гексаграмм в порядок Фу-си из центрального круга Великого предела.
¿тнмъёь
Семеричность данной вселенской конструкции легко ассоциируется с семью днями творения из первой книги Библии «Берешит» («Бытие»), что отметил один из первых христианских миссионеров в Китае Ж. Буве (J. Bouvet, 1656-1730), состоявший при дворе имп. Кан-си (правление 1662-1722) в качестве «королевского математика» Людовика XIV и сообщивший о своём открытии одному из творцов современной науки Г. Лейбницу, который признал его соавтором в расшифровке устройства триграмм и гексаграмм (гуа) как двоичного кода, родственного им самим изобретённой двоичной арифметике. В этой цепи типологических, а возможно и генетически обусловленных, подобий важное место принадлежит знакомому с каббалой испанскому богослову и логику Р. Луллию (1235-1315), трансформировавшему семь дней творения в «логическую (точнее - логикокаббалистическую или логико-нумерологическую) машину» из семи концентрических кругов, на которых комбинаторно сочетаемые категории обозначались буквами (ср. с семеричным кругом на рис. 2). Базовая десятично-девятеричная схема Р. Луллия представляет Бога (центральный круг) и девять его атрибутов, маркированных начальными буквами латинского алфавита (рис. 3), что коррелирует не только с упомянутыми 10 первочис-лами каббалы, 10 «небесными стволами» и десятичным счислением, но и с традиционным китайским представлением о девяти основных числах (первых в натуральном ряду), обусловливающих определение таблицы умножения как «девятью девять / девять девяток» (цзю цзю). Другая схема элементов «логико-каббалистической/нумерологической машины» Р. Луллия (рис. 4), помимо очевидной троичности, семеричности и девятеричности (7 секторов с тремя буквами алфавита и 9 без таковых), демонстрирует чет-веричность (центральный квадрат), воплощённую в 16 секторах итогового (внешнего) кольца, соотносимого с 16-членным пятым уровнем развёртывания Великого предела и также расположенного на пятом уровне от центрального круга. При явном типологическом сходстве не исключено и знакомство Р. Луллия с подобными концентрическими фигурами китайской нумерологии через арабских учёных, с которыми он находился в тесном контакте.
Рис. 3. Атрибуты Бога в концентрической схеме Р. Луллия.
Рис. 4. Схема элементов «логико-каббалистической/ нумерологической машины» Р. Луллия.
Рис. 5. Изображение Великого предела Чжоу Дунь-и.
НОЭДЯОМ ОР
&:трЪ1гоШ^
ЕТЕК.М1'ПГ
Г1Т*[
ЙЕР1ШЮТН1С ¡5УЗПШ |' Ъ*1>дГ1,1 о? ТЕМ ИЛЧКЕ ЫЛМЕ5
г,\>гС
ЭпЫкА ]Е ^ V'
ллийвд^гйцгиу-&№1о«
Рис. 6. Древо Сефирот.
В XI в. Чжоу Дуньи (1017-1073) опубликовал Изображение Великого предела (Тай-цзи ту) в знаменитом трактате «Изъяснение Изображения Великого предела» («Тай-цзи ту шо»; рис. 5), легшем в основу неоконфуцианства и всей традиционной китайской философии за последнюю тысячу лет. Эта схема состоит из 10 кругов (6 на центральной оси и 4 попарно по бокам в середине), символизирующих основы мироздания, и структурно (общей формой, количеством элементов и отчасти их конфигурацией) напоминает описанное в ещё одном каббалистическом каноне «Зогар» («Книга сияния», XIII в.) «древо Сефирот», в котором 10 кругов с божественными атрибутами («венец», «мудрость», «разумение», «милость», «сила», «сострадание», «вечность», «величие», «основа», «царство») расположены сходным образом, но в обратной пропорции: 4 на центральной оси и 6 попарно по бокам в середине (рис. 6).
Дальнейшее развитие на Западе этих идей, объединяющих пифагорейство и каббалу с китайской нумерологией, или ицзинистикой (исюэ, от «И цзин»), математикой и символической логикой привело к созданию логических машин и компьютерной технологии XXI в.
Литература
1. Духовная культура Китая: энциклопедия в 5 томах. Т. 1: Философия. М., 2006; Т. 2: Мифология. Религия; Т. 5: Наука, техническая и военная мысль, образование и здравоохранение. М., 2009.
2. Еремеев В.Е. Символы и числа «Книги перемен». М., 2005.
3. Кобзев А.И. Учение о символах и числах в китайской классической философии. М., 1994.
4. Кобзев А.И. Китайская логика и русская кабалистика // Восток. 2000, № 5. С. 189-195.
5. Кобзев А.И. Число и человек: древнекитайская концепция «семи утрат и восьми обретений» // Математика и практика. Математика и культура. № 2. М., 2001. С. 107-113.
6. Крушинский А.А. О кабалистичности «Ицзина» // II Всероссийская конференция «Китайская философия и современная цивилизация». М., 1996. С. 66-71.
7. Крушинский А.А. О каббалистичности «И цзина»: историографические заметки // XVIII НК ОГК. М., 1998. Ч. 2. С. 271-284.
8. Крушинский А.А. Логика «И цзина». М., 1999.
9. Лейбниц Г.В. Письма и эссе о китайской философии и двоичной системе исчисления / Пер., сост. В.М. Яковлев. М., 2005.
10. Торчинов Е.А. Каббала и Восток // Вестник Еврейского университета в Москве. М., Иерусалим, 1997. № 3 (16). С. 96-128.
11. Торчинов Е.А. Доктрина происхождения зла в лурианской и саббатианской каббале и в буддийском «Трактате о пробуждении веры в Махаяну» // Религиоведение. 2001, № 1. С. 48-60.
12. Щуцкий Ю.К. Китайская классическая «Книга перемен» / Сост. А.И. Коб-зев. М., 2003.
